Межкультурная коммуникация. Учебное пособие

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть I. Культура и межкультурная коммуникация

Раздел II. Национальная концептосфера

C. Н. Аверкина. Идеализм, Порядок.

Д. В. Баранов. Геополитический фактор немецкого культурного пространства.

В. П. Григорьева. Шотландское.

В. Г. Зусман. Австрийское: Геополитическое положение; Вчувствование; Компромисс; Нейтралитет; Самоирония; Легкость; Немецкое.

Н. Д. Зусман. Музыкальность.

3. И. Кирнозе. Введение и Заключение к разделу «Национальная концептосфера»; Французское (совместно с И. Сокологорски); Дух критицизма; Свободолюбие; Республиканские ценности; Любовь; Чувство собственного достоинства; Дух рыцарства; Индивидуализм; Элегантность; Бережливость; Вкус к комфорту; Интеллигентность.

Алексей Е. Лобков. Итальянское.

Александр Е. Лобков. Общительность, кафе.

Н. В. Макшанцева. Русское: Соборность; Воля; Удаль; Беспредельность; Тоска; Вера.

Е. А. Митропольская. Галльское.

М. В. Цветкова. Английское: Дом; Свобода; Приватность; Честная игра; Сдержанность; Джентльменство (совместно с В. П. Григорьевой); Наследие (совместно с В. В. Кулаковой); Юмор (совместно с Н. В. Лобковой); Здравый смысл (совместно с Л. В. Кузьмичевой)

Введение

Изучение национальной концептосферы является исследованием идеального аспекта системы «культура». Концепт всегда нуждается в интерпретации, потому что в нем соединены понятия и представления, стандартизованность и уникальность. Самые конкретные определения национальных концептов не могут не вызвать протеста. Национальные концепты, как и национальные концептосферы, не могут быть точно определены, но могут быть описаны. Описания эти допускают некоторую долю субъективизма, заложенного в самой природе концепта.

Разница культур разных народов ощущалась уже в глубокой древности. Понятно, что интерес вызывают и вопросы - в чем эти отличия, откуда они проистекают, где их расхождения необратимы либо, напротив, где разные национальные культуры сходятся в результате коммуникации. Возможности культурной и межкультурной коммуникации связаны с характером культур, образующих национальный культурный мир, или, иначе говоря, национальную концеп-тосферу.

Ее ядро, срединную часть составляют те черты, которые свойственны всем народам и формируются из сравнительно ограниченного набора концептов и констант. Это земля, родина, мир, религия, труд, семья, материнство, отцовство, рождение, жизнь, смерть... Каждый из них, выраженный словом, представляет лишь вербальный облик концепта. Так, Земля (лат. terra) на всех европейских языках -1) почва, на которой мы живем; 2) почва, обработка которой дает нам продукты питания; 3) чья-то собственность - луга, леса, реки; 4) материал, из которого можно построить жилища; 5) планета; 6) святая земля - Палестина, родина Иисуса Христа. Родина (лат. patria), земля наших отцов, на которой мы живем. 1) фр. - terre de nos peres; 2) русск. - отчизна. Отец - первое лицо христианской Троицы; Бог-отец. Фр. Au nom du Pere...; русск. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. В концепте присутствуют родовое начало и религиозная сфера. Мир (лат. mundus) - 1) мироздание, сотворенное Богом в Ветхом Завете за шесть дней; 2) состояние, противоположное войне и раздорам; 3) сообщество людей по религиозному или иному признаку (христианский мир, мусульманский мир, мир рабочих, капиталистический мир); 4) класс растений и животных (животный мир).

93

Все эти примеры являют часть концепта не только потому, что слово может быть обозначено рядом синонимов и, включаясь в ассоциативно-вербальную сеть, способно менять свое значение. Даже универсалии в национальном культурном мире имеют разнообразные формы. Земля Франции иная, чем природа России или Италии; католичество, протестантство и православие, признавая единого Христа, настолько расходятся в аспектах, что церковники на протяжении веков не только не могут объединиться, но целые десятилетия нередко вели кровопролитные войны за веру. Достаточно вспомнить события XVI века в Германии и во Франции, потоки крови Варфоломеевской ночи 1572 года. Труд в средние века существенно отличался от труда в XIX столетии, а производство в период зарождения капитализма - от компьютерной техники XXI века. И все же именно природа, техника, знак смысла, образующие треугольник Локка, отделяют культуру от не-культуры. Природа, преобразуемая человеком в процессе труда (техники) с заранее определенными целями, есть культура, ее ядро.

Но помимо системы «культура» в ее глобальном проявлении, в инварианте, существуют и подсистемы культуры, ее варианты. Культура Европы иная, чем культура Азии или Африки. Народная устная культура отличается от письменной. Культура раннего средневековья, «культура безмолвного большинства» не та, что культура XIX века, а последняя, в свою очередь, отличается от культуры так называемой «аудио-визуальной эры» с сегодняшним знанием компьютеров и Интернета. Подобные оппозиции можно далеко продолжить.

И среди подсистем культуры - национальная культура, национальная концептосфера, микрокосмос по отношению к макрокосмосу мировой культуры. В основе теории национальной концептосфе-ры лежит идея единства в разнообразии. Национальный культурный мир - часть реального мира. Несмотря на внутренние особенности, на внутренние изменения, он, подобно живому организму, сохраняет тождественность самому себе. И хотя материальные частицы живого существа постоянно меняются (заменяются другими), организм остается самим собой. Мысли эти, высказанные А. Рапопортом, одним из отечественных основателей исследований по семантике культуры и общей теории систем, доказываются и тем, что органические системы мгновенно узнаются. Такое узнавание наблюдается уже у маленьких детей. Ребенок безошибочно узнает знакомое лицо, знакомый за-

94

пах, знакомую обстановку. «Именно благодаря этой способности узнавать целое... познание единства в разнообразии присуще человеку»'.

Идея единства в разнообразии, «представляющая собой сердцевину наследия Европы», в советской науке последовательно развивалась Э. Г. Юдиным, памяти которого посвящает статью Рапопорт.

Так узнается национальный мир, в котором определение точного круга национальных концептов - задача окончательно не разрешимая. Концепты меняются во времени, в разных социальных сферах, в национальных, возрастных группах, даже в представлении разных людей.

Сложность задачи не опровергает необходимости научного методологического подхода, хотя и демонстрирует его ограниченность. Переход целого ряда концептов, таких как совесть, любовь, соборность, индивидуализм, воля... в национальные константы не всегда может быть объяснен логически и материалистически, интуитивные догадки, знаки смыслов, символы нуждаются и в научном анализе и уточнениях.

Признавая единство мировой культуры, мы признаем, что существуют и фундаментальные различия между разными культурами. Каждая национальная культура имеет свою собственную доминанту, а точнее набор культурных доминант, образующих национальное культурное пространство, национальную культурную сферу. Границы этой сферы еще труднее определимы, чем границы культуры в целом. Между национальными границами разных культур лежат обширные зоны смежных полей. Концепты и константы взаимодополняются либо ущемляются, являя различные варианты межкультурной коммуникации. Отсутствие общепринятых корректных определений наций и национальных культур это явственно доказывает. И однако почти никто не сомневается, что существует нечто внутри понятий «русское», «французское», «английское», «австрийское» и т. д., то, что отличает сферу одной национальной культуры от другой. Так, вопрос об особенностях и смысле существования России, поставленный В. Соловьевым (от старца Филофея), разворачивается в сфере геополитической: «Москва - третий Рим», - законная преемница мировой державы со своими неповторимыми чертами. Вопрос об осо-

' А. Рапопорт. Единство в разнообразии: наследие европейской культуры / Системные исследования. Методологические проблемы. Вып. 25. М , 1997, с. 53-54.

95

бенностях и смысле существования Франции, болезненно прозвучавший в период немецкой оккупации в год второй мировой войны, разворачивался в сфере исторической: Франция - наследница римской цивилизации, призванная сохранить для Европы гуманистические ценности античного мира, в особенности ценности свободы. Известно, сколь пагубной оказалась для Германии теория высшей немецкой расы, якобы позволяющая немцам стремиться к мировому господству и обернувшаяся поражением и глубоким разочарованием.

Но и вне актуально-политических разграничений национальных концептосфер их глубинное несходство трудно не заметить. Оно связано в том числе с «подсознательной стихией психики», с принадлежностью людей к определенному этносу. Набор концептов и констант и характер их сцепления определяют ядро национальной кон-цептосферы и задают национальному культурному миру собственный ритм, подобный «заданному ритму этнического поля», о котором писал Л. Н. Гумилев 2 .

Поляризация «Восток - Запад», «Свое - Чужое», «русское - немецкое» и т. д. определяет шкалу оценок и национальную менталь-ность, проникая в язык и в значимые действия и жесты - от бытовых до ритуально-обрядовых. В процессе этого проникновения логические значения обрастают новыми смыслами, становятся концептами. Концепты в вербальной форме в национальной концептосфере получают подтверждение и бытование в концептах невербальных. Они живут в памяти народа, в особенностях его психического склада, в национальных пристрастиях и привычках, в литературе и искусстве.

Россия и Европа, пристально вглядывающиеся друг в друга, волновали Чаадаева и вызывали споры западников и славянофилов. Идеи евразийства России обсуждались за круглым столом ЮНЕСКО 3 . Отличия России от других европейских стран искали и ищут в сферах природно-географической и концептуально-политической 4 .

Отличия эти, породившие множество национальных мифов, используемых не всегда в благородных целях политиками, философами и историками, скорее угадываются, чем доказываются. Попытки придать им убедительность научной теории делались и продолжают делаться

2 Л . Н. Гумилев. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990, с. 181.

3 См .: Иностранная литература. - 1990 - № 12.

4 См .: А. Янов. Русская идея 2000 года. Нью-Йорк, 1988.

96

психологами, социологами, философами, филологами, искусствоведами, но также и представителями точных наук. Работы нобелевского лауреата Ильи Пригожина, разрабатывающего теорию систем прежде всего на материале термодинамики, доказательный пример синтеза точных и гуманитарных наук, пытающихся совместными усилиями решить глобальные бытийные проблемы. Само название его книги «Конец определенности» - свидетельство новых тенденций в современной науке.

В авторском предисловии ученый выражает глубокую уверенность в том, «что мы находимся в важном поворотном пункте истории науки. Мы подошли к концу пути, проложенного Галилеем и Ньютоном, которые нарисовали нам картину детерминистической Вселенной с обратным временем. Ныне мы стали свидетелями эрозии детерминизма и возникновения новой формулировки законов физики» 5 .

Утверждение нобелевского лауреата о том, что мир науки находится в стадии становления, в полной мере относится к промежуточным интегративным дисциплинам, в том числе к теории коммуникации и ее особой отрасли - теории коммуникации межкультурной. Существование национального культурного мира, в котором несомненно существуют внутренние скрепы, не может, однако, быть математически и логически доказанным. В нем мы вступаем именно в сферу, постигаемую скорее интуитивно и субъективно. Присутствие в этом мире концептов, природа которых выходит за пределы логического смысла, позволяет говорить о национальной концептосфере. Парадокс концепта в том, что в нем заложен оксюморон - смысловое ядро и его зыбкое, постигаемое чувством и интуицией бытование, обусловленное природными, национальными, социально-политическими, историческими и сугубо индивидуальными, психологическими, причинами.

Пытаясь даже в самых общих чертах определить национальную концептосферу, приходится обращаться к разным, нередко противоречивым факторам, в том числе природному фактору национальной культуры 6 .

5 И. Пригожий. Конец определенности. Время. Хаос и новые законы природы. Ижевск, 1999.

6 Поиски национальной идентичности стали знамением нашего времени. В коллективном сборнике, посвященном «национальной идентификации и коллективной памяти» и подводящем итоги конгресса «Память России» в университете М. Монтеня г. Бордо, наличие такой памяти подтверждается присутствием общих «концептов». См.: Identite nationale et memoire collective. P., 1996.

97

О влиянии этого фактора на «дух народа» писали уже немецкие и французские философы XVIII века. У Монтескье в «Духе законов» и у Гердера устанавливается идея связи, подхваченная в начале XIX века романтиками: национальный человек и национальная культура зависят от природных условий существования.

В России к географическому детерминизму склонялись историки и философы. В. Ключевский видел «живое и своеобразное участие в строении жизни и понятий русского человека» воплощенным «в основных стихиях природы русской равнины - в лесе, степи, реке» 7 .

У Н. Бердяева есть «соответствие между необъятностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физической и географией душевной» 8 .

Французский историк Жюль Мишле в предисловии к «Истории Франции» писал в 1869 году: «Чтобы понять особенности моего материала: расы и народа, который является его продолжением, мне казалось необходимым отыскать для всего этого добротное, прочное основание - землю, которая носит и кормит их. Без подобной географической опоры народ, действующее лицо истории, движется словно по воздуху, как на китайских картинах, где нет почвы. Замечу также, что эта опора - не просто место действия. Она влияет на происходящее на сто ладов: через пищу, климат и прочее. Каково гнездо - такова и птица. Человек таков, какова его родина»'.

Один из самых известных французских славистов Ж. Нива, приводя слова Мишле, сопровождает их рассуждениями о том, что одной из наиболее устойчивых характеристик русской национальной идентичности является «культ русского пространства»: «Достаточно перечитать гоголевские «Мертвые души», произведение, лежащее в основе мифа о русском пространстве, чтобы осознать удивительную сменность трех составляющих самобытности: песни, русского слова и русского пространства» 10 .

Можно спорить с французом о количестве и выборе констант русской национальной самобытности, но трудно не принять идею органической связи культуры народа с национальной почвой. Более

7 В. О. Ключевский. Курс русской истории. Сочинения в 8-ми тт.: Т. 1., М., 1956, с. 66.

8 Н. Бердяев. Судьба России. М., 1990, с. 28.

' Цит. по: Ж. Нива. Возвращение в Европу. М., 1999, с. 12. 10 Там же, с. 12.

98

того, во второй половине XX века эта старая идея получила новый импульс и в этнопсихологии, и в экономике. Выйдя за пределы метафоры, мысль о взаимопроникновении географического, экономического, политического факторов, влияющих на судьбы национальной культуры, получает теоретическое и статистическое подтверждение. Так, протяженность русской земли, большая часть которой обделена количеством теплых дней, оказывается одной из причин ее извечной бедности.

Исторический фактор национальной культуры благодаря работам В. И. Вернадского, А. Л. Чижевского, Л. Н. Гумилева видится связанным не только с природным, но и с космическим фактором. Сложнейшие коммуникативные процессы соединяют материальные, природные и высшие духовные аспекты бытия, нации и этносы, конкретных людей, живущих бытовыми заботами сегодняшнего дня, и тех, кого Л. Н. Гумилев назвал «пассионарными личностями» - историческими деятелями, поворачивающими ход истории и концентрирующими в собственной судьбе бытийное начало наций и этносов. Назовем их личностными концептами. Это Октавиан Август, Александр Невский, Жанна д'Арк, король Артур, Карл Великий, королева Виктория, Петр Великий и многие другие. Как и все концепты, они не равны по значению, выбраны произвольно. Их присутствие не столько исторически закономерно, сколько обусловлено национальным чувством. И концептами в истории являются не только «пассионарные личности», но и события: «Бородино», «Ватерлоо», «Верденский договор»... Историческими концептами могут быть города «Рим», «Москва», «Париж», «Вена» - столицы, олицетворяющие страны. Но не обязательно столицы. Кремль или Версаль тоже являются концептами.

Необходимость выживания народа диктует нормы коллективизма, формы государственного и политического устройства, стремление к освоению новых территорий - имперские притязания, а с ними и особый менталитет. Франция, обладающая умеренным климатом и однородным национальным составом, островная Великобритания, южная Италия.... - все они несут в своей культуре приметы родной земли. Универсальный концепт «родина» выступает в природной оболочке - русской березовой рощи, клена для Канады, вересковой пустоши для Шотландии, лондонских туманов, очеловеченной трудом многих поколений упорядоченной земли - Иль-де-Франса.

Но почва, на которой человек обитает, не только его земля - его

.и 99

terra, она и patria - земля его отцов, обладающая историей, закрепленной в памяти, в преданиях и в мифах. Родовое начало и религиозная сфера соединяются в концептах, продуцируемых историей. Версаль или Потсдам, венское кафе или парижские бульвары - не только имена или подмостки сцены, на которой разыгрывались акты национальной истории. Это исторические концепты, переходящие в национальные константы. При этом, по замечанию Ю. С. Степанова, национальные константы устойчивее исторических. Замечание верно при условии, что речь идет о константах сравнительно недавнего исторического прошлого, не вошедших в глубины национального сознания. Так, богоданность русского монарха сменилась после революции 1917 года «истиной» о Николае Кровавом, а затем - о царе-великомученике, причисленном к лику святых. Исторические константы октябрьской революции как главного события XX века ныне оспариваются. Образы Ленина и Сталина меркнут. Глубины исторической памяти народа замутняются политическими воззрениями сегодняшнего дня и затягиваются ряской экономических интересов в их глобальной и бытовой формах. Но представления о русской лени или русской простоте, украинском упрямстве или австрийской общительности, немецкой организованности или английской деловитости, бытующие как концепты и переходящие в константы, переживают века и все политические системы.

Концепт - это то, что разделяет национальные культуры и то, что их сближает. «Свой-чужой» - среди важнейших". Как и другие базовые концепты, они продуцируются многими причинами - природной, идеологической и этнопсихологической.

Этнопсихологию вслед за природой и историей мы назовем третьим фактором, влияющим на создание национальных концептов, хотя, конечно, на самом деле количество этих истоков не поддается ограниченному исчислению. Универсалии даже и в словесном обозначении оказываются неизмеримо глубже и многомернее, чем их внешняя форма. Учение В. фон Гумбольдта и А. Потебни о внутренней форме слова как о глубинной психологической доминанте народа, скорее ощущаемой и угадываемой, чем осознаваемой логичес-

11 См .: Z. Kirnoze, W. Susmann. Konzepte des Eigenen und des Fremden als Problem der Kulturologie // «Свое» и «Чужое» в европейской культурной традиции: литература, язык, музыка. Нижний Новгород, 2000, с. 101-106.

100

ки-понятийно, - только один, пусть и чрезвычайно продуктивный, из подходов. Поэтому при поисках национальных концептов столь необходимы этимологические словари. Для иностранца «медведь» - слово, обозначающее «представителя» животного мира. Для русского уха в нем древнее, языческое, дремучее произрастание лесов, в которых живут дикие пчелы, и косолапый хозяин леса «ведает» мед. И даже если «медведь» или «окно» (око) не вызывают всегда адекватных ассоциаций, они заложены в слове-метафоре, слове-концепте и внутренне чувственно ощущаются. Ибо в каждой культуре формируются:

1. свои формы эстетического (и нравственного) собирания жизни в одно мгновение;

2. свои формы «постановки» (здесь - образ театральной постановки...) этой жизни-судьбы как целого, мне пред-стоящего, внена-ходимого, свои неповторимые «социумы культуры»;

3. свои формы противоборства (и дополнительности) в моей судьбе двух ее определений: с одной стороны, ее предрешенное™ (са-кральности), с другой стороны, моей собственной ответственности за эту судьбу, актуальной возможности ее пережить (из точки уже свершившегося окончания, замыкания). В этом третьем плане каждой культуре свойственны свои, уникальные формы такого предопределения.

4. наконец, в каждой культуре есть свои формы эстетической типологии личности. Мысли эти, высказанные философом-культурологом В. С. Библером по поводу регулятивных идей культуры, очень близки к определению концепта, взятого в историческом, этническом и личном контекстах. По мнению ученого, «идея личности есть - в контексте культуры - идея регулятивная, точка акме (острие копья), когда вся жизнь сосредоточена в одном мгновении» 12 .

Это мгновение-узнавания. В невербальных концептах оно приобретает разные формы - узнавание живописного образа, мелодии, какой-то национальный черты, либо судьбы своей собственной или чужой, нередко по некоему знаку. В вербальном контексте - это момент поименования.

О его природе писали многие выдающиеся философы. Сергий Булгаков в книге «Философия имени» говорит, что «именование» -

12 В. С. Библер. От наукоучения к логике культуры. Два философских введения в двадцать первый век. М., 1991, с. 328-329.

101

«акт рождения, момент рождения», когда «имя-идея» соединяется с материей»' 3 . Названия - Россия, Украина, Франция, Англия, Австрия... явно фиксируют эту дальнюю глубинную связь. В одном случае это движение от Руси к России, в другом - возникновение на территории римской провинции Галлии государства «свободных франков». Имена государств, обозначающие живущих в них людей - русских, французов, украинцев, - суть, по мысли философа, «непонятное антиномическое» сращение идеального и материального, «феноменального космического и элементарного». При этом самое существование сегодня национальных культурных миров, поименованных как русских, французский, немецкий, австрийский и т. д., обозначенных через глагол быть («есть»), выражает «космический коммунизм бытия», «мировую связь всего со всеми» 14 .

В иной системе терминов эта внутренняя связь «всего со всеми» может быть обозначена как национальная концептосфера, национальный культурный мир. Размытость его границ, перекрещенность с иными концептосферами, возможность поисков различных концептов и констант, связанных достаточно субъективно, не исключает, однако, его бытия, в котором присутствует гегелевская семантика круга, охватывающего «непонятное и антиполитическое», тайное и явное, символы и значения. Здесь и пресловутая непостижимость славянской души, и «души готической загадочная пропасть», и немецкое соединение идеализма с прагматической жесткостью. Мифы эти по-разному обозначаются изнутри и извне, «своими» и «чужими». Русские глазами немцев или французов выглядят не вполне так, как русские в собственном представлении 15 .

Точно так же украинцы, англичане, австрийцы в зависимости от точки зрения меняют называемые характеристики.

В заключение хочется подчеркнуть еще две мысли. Национальное своеобразие культурного мира определяется в его сопоставлении

13 С. Булгаков. Философия имени... с. 203.

14 Там же, с. 87.

15 В студенческой среде изучающих немецкий язык был проведен эксперимент. На предложение дать определение одним и тем же примерам для русских и немцев были получены разные оценки. Русская широта и гостеприимство оказались для немцев нерасчетливостью, а немецкая расчетливость для русских - скаредностью, русская удаль - глупостью, а немецкая основательность - занудством.

102

с миром иным, что требует компаративного подхода и межкультурной коммуникации.

Межкультурная коммуникация, обогащающая национальные культуры, явление неоднозначное. Она может содействовать созданию вторичной языковой личности. Она содействует снятию противоречия «свой-чужой», но она может быть и орудием культурной экспансии, утесняя чужую культуру.

Точки отсчета противополагаются не только в пространстве, внутри национального культурного мира или вне круга. Они зависимы от времени, от национально-исторических эпох, от социальных установок и деления в обществе на богатых и бедных. Языки культуры требуют перевода, и перевод этот осуществляется не словами, а концептами.

«Новые русские» по-разному видятся сегодня финансовыми олигархами и прозябающими в нищете безработными пролетариями. Русские, немцы, французы, итальянцы нетождественны сами себе. Поэтому оговоримся сразу: мы предлагаем в подходе к национальным концептосферам ограниченное число концептов, названных сегодня, в 2001 году, носителями языка - русскими, французами, австрийцами, немцами, англичанами, итальянцами, из числа гуманитарной интеллигенции, университетскими профессорами. Это взгляд неисчерпывающий, достаточно субъективный. Но, думается, и такой взгляд может представлять интерес, может быть, приоткрывая часть истины.

Русское

Этимологически слово «русские» является прилагательным и означает тех, кто относится к Руси. Происхождение этнонима «Русь» принадлежит к числу дискуссионных 16 . Многие считают его славянизмом (представители автохтонно-славянской теории). Известны по-

16 См .: А. С. Стрыжак. «Этимологический словарь летописных географических названий Южной Руси» (этимологический словник... 1985, с. 117-126), в котором систематизировано 15 различных научных гипотез. Д. Л. Тлалис. Топонимы Крыма с корнем Рос // Античная древность и средние века: Вып./ 10. Свердловск, 1973; Г. Ф. Ковалев. О происхождении этнонима Русь // Studia Finlandensia. Т. III. Helsinki, 1986; О. H. Тру-бачев. Русь. Россия. Очерк этимологии названия / Русская словесность - 1994, № 3. с. 67-70; Р. А. Агеева. Страны и народы: происхождение названий. М, 1990, с. 116-153.

103

пытки исконно русской этимологии объяснить происхождение Руси от географических названий: Руса, Старая Руса, а также от слова русый - «светловолосый». Русь при этом мыслится как собирательное имя.со значением «множество рыжих, русоволосых людей», а словообразование здесь такое же, как, например, в слове чернь. Другие ученые выводили этноним «Русь» из роксолан, определяя их как славянское племя, смешанное с иранцами, скифо-сарматами. Третьи связывали название Руси с мифическим обозначением народа ros y еврейского пророка Иезекииля, перенесенным затем византийцами на славян. Кто-то искал следы этого племени в названиях разных народов, населявших до славян Южную Русь или прилегающие к ней страны. Были гипотезы, выводившие русское имя от финнов, литовцев, хазар, готов, кельтов и от неизвестных народов. У норманистов господствует теория о связи имени «Русь» с финским термином «Ruotsi», которым финны называли шведов. Наиболее доказательной представляется точка зрения, согласно которой «Русь» является заимствованием в славянский из финского языка. Этим именем (ruot-si) финские племена обозначали выходцев из Скандинавии, из той ее области, которая впоследствии стала Швецией". Само имя племени Ruotsi в финских языках происходит от слова др.-сев. Droit «дружина». Начальный согласный в заимствованных словах отпадает: долгое о переходит в eo-drott-ruot-si, в устах славян - русь. Если обратиться к дальнейшим исследованиям слов, связанных с drott в самих германских языках, то можно констатировать, что вся семья слов восходит к прагерманскому корню *dreug (и.-е. *dhreugh), который означает «прочно держаться вместе» 18 . Слова этой группы указывают на всякий человеческий союз, основанный на прочной естественной или установленной обетом, обязательством связи. В конце этого семантического развития возникает значение «воинская дружина» -ст.-слав., рус. «другъ, дружина» 19 . В результате слова Русь, друг, друзья, дружина этимологически связаны родством.

17 А. Куник. «Дополнение» к работе: «Каспий. О походах древних русских в Табари-стан. С дополнительными сведениями о других набегах их на прибрежье Каспийского моря. Б. Дорна». Прил. № 1 // Записки имп. Академии наук. Т. 26. - СПб., 1876; Д. А. Мачинский. «Археологическое исследование Новгородской земли». Л., 1984, с. 19-20.

18 Ю. С. Степанов. Константы... с. 994.

19 Там же, с. 495.

104

С этимологической точки зрения интересной представляется и гипотеза о «призвании варягов», точнее - «варяжской дружины» (по начальному летописному своду, Русь - одно из заморских варяжских племен).

Варяг (др.-рус. варягъ) заимствовано из древнескандинавского varings - varings - «члены какого-либо союза, в частности дружины, давшие взаимную клятву верности» 20 . В скандинавских языках это слово образовано от var - «верность, обет верности». В свою очередь этот германский корень восходит к и.-е. *wer - «быть дружественным», wero-s - «истинный, верный», от него же русские слова - вера, верный. Какие исторические версии следует считать наиболее вероятными, вопрос открытый. Однако энергия концептообразования сближает их, делает синонимичными. Финны, шведы, варяги вовлекаются в национальную концептосферу. Здесь «чужое» становится «своим», так как входит в ряд системообразующих концептов.

О весьма раннем употреблении термина «Русь» в широком значении, возможно, свидетельствует и народное сознание. Во всех русских говорах нарицательное слово «русь» означает «мир, белый свет». «Совсем на руси» - в тверских говорах значит «на виду, на открытом месте, на юру» 21 .

Название Русь в древнерусских источниках входит во многие составные наименования: Великая Русь, Киевская Русь, Белая Русь. О чем говорят эти региональные названия, цветовые обозначения?

Возможным объяснением названия Великая Русь может быть огромное пространство, на котором раскинулась русская земля. Отсюда эпитет «Великая» (т. е. большая), который встречается в византийских и западных источниках. В начале XIV в. византийские авторы понимали под Великой Русью всю огромную территорию Руси 22 . По предположению А. А. Потебни, «Белая Русь» первоначально означала «вольная, свободная, неподчиненная». В русских говорах прилагательное «белый» широко употребляется в этом смысле. Белый - «свободный от подати» (ср. белая земля, белое место, «церковная земля», белые крестьяне, «свободные от всех податей и повинностей». Белым называл народ свою веру, отечество (В. Даль). «На Бе-

20 М . Фасмер. Этимологический словарь русского языка... Т. 1, с. 376.

21 Р. А. Агеева. Страны и народы: происхождение названий. М., 1990, с. 143.

22 Там же.

105

лой Руси не без добрых людей». Белый свет - это «вольный свет, весь свет, мир, вся земля».

Таким образом, из различных гипотез генезиса концепта «русское» представляется возможным выделить смысловую доминанту единства, общности, союза, соборности, а с другой стороны - широты, простора, пространства. Разнонаправленность этих двух смыслов образует два крайних полюса, характерные для концепта. Без сплочения огромную землю не удержать. Этот смысловой импульс прочитывается во внутренней форме и ассоциативно-вербальной сети слова «Русь». Вокруг создается обширное семантическое пространство, влияющее на понимание того, что называют «русскостью».

Россия - самое большое по площади государство мира (170 754 тыс. км 2 ), обладающее мощнейшим минерально-ресурсным потенциалом. Расположенная в двух частях света - Европе и Азии - Россия омывается 12 морями, тремя океанами, 120 тысячами рек. Большую часть территории страны занимают равнины (Восточно-Европейская, Западно-Сибирская, Центрально-Якутская). По политическому устройству Россия - федеративное правовое государство с республиканской формой правления. Глава государства - президент. Институт президентства введен 24 апреля 1991 года. Население России-150 млн. человек.

Россия - не только самая большая, но и самая холодная страна, находящаяся в суровой климатической зоне. На 80% территории страны положительная температура удерживается менее 90 дней в году. На островах Арктики и на побережье Северного Ледовитого океана климат очень суровый, зима здесь длится 7-9 месяцев в году. В Восточной Сибири находится полюс холода Северного полушария. По этой причине Сибирь с ее потенциально неистощимыми запасами земли по большей части непригодна для земледелия. Среднеянвар-ская температура в Москве -10-11° С. Это на 7-8° С ниже, чем в Хельсинки и Стокгольме - столицах самых северных стран Европы. Сравнение среднеянварских температур (Берлин 0° С, Париж +3° С, Лондон +5° С, Нью-Йорк +10° С, Москва -11° С) позволяет утверждать, что русский человек должен работать существенно интенсивнее, чтобы достичь уровня жизни гражданина развитых европейских стран. Как самая большая и самая холодная страна в мире, Россия нуждается в значительно больших затратах энергии на душу населения. Чем больше территория, тем больше нужно энергии для

106

обеспечения потребности ее населения в сравнении со странами с компактным проживанием 23 .

В этих условиях на громадных территориях бывшей Российской империи и затем большей части Советского Союза сложилась общность, получившая в последние десятилетия не столько национальное, сколько этническое наименование - россияне 24 . До распада Советского Союза население подразделяли на три группы. Первая - этносы, большая часть которых живет в России (около 100 народов), вторая группа - республики бывшего СССР - 20 этносов: украинцы, белорусы, казахи, армяне, молдаване, грузины, узбеки, латыши и др. Третью группу образуют небольшие подразделения этносов, в подавляющем большинстве живущих за пределами России (турки-мес-хетинцы, ассирийцы и др.)

В конце 1980-х - начале 1990-х годов большинство республик, входящих в состав России, объявили государственными языки основных народов, давших названия соответствующим республикам. Вместе с тем за русским языком сохраняется функция межнационального общения. Он признается официальным языком на всей территории России. Русский язык широко используется в межкультурной коммуникации. Русским языковым сознанием как вторичным обладает очень большое число людей.

Сходное положение наблюдается и в области религии. Из 150 млн. населения Российской Федерации подавляющее большинство верующих являются православными христианами, хотя на территории Российского государства представлены практически все мировые религии и конфессии. Православие оказалось глубинно связанным с прежним миропониманием. Важнейшим фактором бытия российского суперэтноса является его непосредственная природная среда. Славяне поклонялись силам природы, обожествляли природу (Пе-

23 См .: Ю. В. Олейников. Природный фактор российской ментальности // Философские исследования. - 1999, № 3.

24 Русский язык, русская литература, русская языковая картина мира - этот смысл невозможно выразить с точностью словом российский, не вызвав подмены понятий. Между словами русский и российский отсутствует отношение взаимозаменяемости. Русский - этнично, российский имеет административно-территориальный^статус (может быть и нерусский россиянин). Понятия «русское» и «российское» не совпадают. См.: О. Н. Трубачев. Русский-российский: История, динамика, идеология двух атрибутов нации // Русская нация: историческое прошлое и проблемы возрождения. М., 1995.

107

рун - бог войны, Хоре - бог солнца, Стрибог - бог ветра и др.). Такая сращенность русского человека с природой делала особенной его жизнь. Природа для него не пейзаж, не обстановка бытия, а тем более не объект завоевания. Он погружен в нее, ощущает всем своим существом, без нее не может жить. Для верующего русского человека земля - святая. Однако еще со времен язычества утверждалось отношение к земле как к явлению сакральному. Отзвуки древней связи с землей выражено в тютчевских строках: «Нет, моего к тебе при-страстья//Я скрыть не силах, Мать-земля!»

Земля почиталась как всеобщая матерь. Грехом было оскорбить священную землю. И сегодня обращение к Родине-матери, отчизне, к матери сырой земле, к России как носительнице высших ценностей (Святой Руси) предстает устойчивой доминантой национального сознания. Поэтому спор о разрешении на продажу земли идет на уровне концептов, нередко скрытых в глубине бессознательного. У противников частной собственности на землю есть, конечно, и логические доводы, экономические, политические и юридические контраргументы. Однако спор этот неразрешим. Задеты сразу два глубинных концепта: соборность (земля - «общая», наша, от Бога) и концепт «Мать-земля». Кощунственными представляются намеки на «продажу». Полемика в Думе выводит эти концепты из сферы бессознательного.

Другой особенностью русского мира предстает безграничность просторов, незащищенность естественных границ. Это повлияло на уклад жизни; постройки в таких условиях приняли временный характер, жилища не могли обрести вид законченности, при всяком нападении их оставляли почти без сожаления. Отсутствие резко обозначенных естественных границ, бескрайность просторов придавали кочевой характер жителям. Всегда можно было перейти на другое место в поисках лучшей доли, не устраивая свой дом навечно на одном месте.

«Природа России в гораздо большей степени подсказывала людям необходимость политического, экономического и культурного объединения, чем мы наблюдаем то в пределах Европы и Азии. Евразийское местоположение по основным свойствам своим приучает к общему делу» 25 . На Русской равнине выработались община, «мир».

Природные климатические условия жизни России обусловливали соотношение личных и общественных интересов. Соборность как

25 П. Н. Савицкий // Евразия. Исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992, с. 70. 108

способ коллективного бытия, как выражение общей судьбы народа является не только имманентным, внутренним психологическим или духовным качеством русских, но и суровой необходимостью, продиктованной крайне неблагоприятными условиями 26 .

Бесконечно трудной задачей, стоящей перед русским человеком, была задача организации, оформления своей необъятной земли. «У нас от мысли до мысли - пятьсот верст», - иронизировал П. А. Вяземский. Андрей Белый патетически восклицал: «Исчезни в пространстве, исчезни // Россия, Россия моя». Несоответствие «шага пространства и шага времени» 27 сказывается в складе мышления народа, пословицах, поговорках, литературе: «Русский мужик задним умом крепок», «Умом Россию не понять» (Ф. Тютчев). России свойствен феномен «рассеянного» пространства. «...Как точки, как значки торчат неприютные твои города средь безбрежного пространства», - писал Н. В. Гоголь. В этом пространстве сочетаются, соседствуют центры жизни и пустоты. Пространность земли, на которой формировалось государство, обусловила и неравномерность развития отдельных ее частей. Жизни Петербурга и Москвы и провинциальной глубинки всегда принадлежали разным историческим эпохам. «В столицах шум, гремят витии, кипит словесная война, а там, во глубине России - там вековая тишина» (Н. А. Некрасов).

Модель русского космоса - это путь-дорога. Русь - тройка, мчащаяся в бесконечную даль. Одна из форм русской логики - многоточие, незавершенность. Особенность русской культуры - открытость. Об этом писали многие философы и художники. И заветная мечта русской души - начать все сначала. Отсюда - неудовлетворенность реальным, тоска по идеальному миру, жажда светлого будущего, искание лучшего места, «нового царства», постоянное стремление куда-то «за тридевять земель». В прошлом здесь лежали истоки странничества.

Особенности русской равнины - лес, степь, реки, «каждая из них в отдельности приняла живое своеобразное участие в строении жизни и понятии русского человека» (В. О. Ключевский). Степь - воплощение широты, удали, воли. «Степь раздольная», «степь привольная», «далеко вокруг ковылой-травой расстилается» (Кольцов).

26 Ю. В. Олейников. Природный фактор российской ментальное™ // Философские исследования... с. 127.

27 Г . Д. Гачев. Национальные образы мира. М- 1988, с. 180.

109

Но одновременно степь - знак бездомности, бесприютности, бро-шенности человека на произвол судьбы. Степь была подвержена набегам азиатских кочевников. Правило степной жизни заключалось в словах: либо пан, либо пропал. Степная жизнь требовала простора действий, вызывала на удаль, на удачу, развивала в человеке беззаветную отвагу.

Лес и степь как жизненное и смысловое пространство восточных славян находились во взаимном противоречии друг другу. Русский лес давал разнообразные материалы, кормил, одевал восточных славян. Лес определял весь уклад жизни. Из греческой мифологии от Гесиода пришло представление о золотом, бронзовом и железном веках человечества. Однако традиционное хозяйство русского народа дает полное право говорить и о «деревянном веке». В славянском доме из дерева делали буквально все, от самого жилища до ложек. Дерево и деревня - родственные слова. Кроме того, лес давал дичь, ягоды, грибы. В лесу выделялись особые, «почитаемые» деревья, обычно непомерной высоты или толщины: дуб, береза, сосна. Историки пишут, что голод вовсе не был постоянной приметой древней жизни. Еще при Иване Грозном армия иногда отправлялась в поход вовсе без продовольствия, потому что путь ее лежал через лес.

Но кроме благ, даруемых человеку, лес всегда таил немало загадок и смертельных опасностей. Лес грозил русскому человеку медведями, волками, в лесах скрывались разбойники. В произведениях русского фольклора лес населяют зловещие существа - Баба Яга, Леший, «нечистая сила». «Леший» буквально значит «лесной». В лесу требовалась осмотрительность, лес, по самой своей природе, не допускал деятельности слишком вспыльчивой, отважной. Он требовал ежеминутного размышления, точного взвешивания всех встречных обстоятельств. Правило лесной жизни: семь раз отмерь и один раз отрежь. Уместно вспомнить роман Л. Леонова «Русский лес», в котором сквозь идеологический слой советской эпохи просматривается один из глубинных русских концептов.

Граница между лесной и степной полосами шла с юго-запада на северо-восток, от устья Десны до устья Оки по линии Киев - Нижний Новгород. Географической основой русской истории, по Г. Вернадскому, является соотношение лесной и степной зон, борьба леса и степи, границы между которыми были размыты - и в ландшафтном, и в хозяйственном отношениях. Земледелие вбивало клин меж-

110

ду лесом и степью. Русский народ выступал носителем земледельческой культуры, однако наряду с земледелием он был посредником между лесными промыслами и степным скотоводством. Называя русский народ не только народом-пахарем, но и лесопромышленником, Г. Вернадский в то же время утверждал, что это еще и народ -посредник между разными хозяйственными природными областями, различными этносами и народностями, жившими по соседству. И еще народ-торговец, для которого большое значение имели торговые пути, объединяющие лес и степь, т. е. великие реки 28 .

В русском мире роль дороги выполняет река, что подметил еще Геродот, писавший, что «в Скифии нет ничего примечательнее рек, ее орошающих: они велики и многочисленны». Река для русского человека была кормилицей, воспринималась как глава семьи: Волга-матушка, Амур-батюшка. По рекам расселялись русские племена, по ним велась торговля, возникали города. Река приучала прибрежных обитателей к общению с «чужими людьми», с соседними народами, воспитывала навыки артельной жизни, способствовала формированию предпринимательства. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на географию русского купечества: Великий Новгород и Псков, Владимир, Москва, города Поволжья, Ярославль, Тверь, Нижний Новгород.

«Русские просторы раскрыли наши души и дали им ширину, вольность, легкость. Русскому духу присуща духовная свобода, внутренняя ширь, осязание неизведанных, небывалых возможностей. Мы родились в этой внутренней свободе, мы дышим ею, мы от природы несем ее в себе», - писал русский философ Ильин 29 .

В специфике природного бытия России кроется удивительная противоречивость россиян, подмеченная Н. А. Бердяевым. Философ сформулировал ее в виде нескольких антиномий: «Россия - страна безграничной свободы духа», правдоискательства, жертвенности и мученичества за идеал, в то же время она - «страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная прав личности и не защищающая достоинства личности» 30 .

Эта противоречивость нашла отражение и в политике Русского

28 Г . Вернадский. Начертание русской истории. М., 1927. *

29 И. А. Ильин. О России. М., 1991, с. 70.

30 Н. Бердяев. Судьба России... с. 11; 13.

111

государства на всем протяжении его многовековой истории и воплотилась в национальных концептах: «Святая Русь», «Куликовская битва», «Смутное время», «Октябрьская революция», «Гражданская война», «коллективизация», «культ личности», «ГУЛАГ», «Великая Отечественная война», «перестройка». Эти события-концепты неравноценны, противоречивы. Они вызывали и продолжают вызывать споры, провоцируя разные точки зрения. Смысл их в разные эпохи оценивался по-разному.

Вокруг каждого концепта исторически образовалась и сохранилась обширная зона смежных полей в этнографии, этнологии, национальной психологии. Концептами стали исторические личности - князья Борис и Глеб, Сергий Радонежский, Дмитрий Донской, Борис Годунов, протопоп Аввакум, Петр I, М. И. Кутузов, М. В. Ломоносов, Степан Разин, Емельян Пугачев, В. И. Ленин. Есть и города, являющиеся концептами культуры: Москва - сердце России, Петербург - голова России, Нижний Новгород - карман России... И если имя определяет судьбу, то русский народ подтверждает это в полной мере. Имя связано с его «месторазвитием», геополитическими факторами, спецификой исторического процесса. Эти особенности обусловливают уникальность национальной концептосферы и присутствие в ней таких концептов как соборность, вера, совесть, интеллигентность, терпение, а также воля, удаль, беспредельность, приблизительность (знаменитое русское «авось»).

Соборность

«Соборность» отражает исторический опыт и геополитические константы русской национальной концептосферы, занимая в ней центральное место. Представляется, что именно этот концепт является системообразующим.

Концепт «Соборность» в вербальном варианте восходит к слову «собор», которое заимствовано из старославянского, являясь словообразовательной калькой с греческого. Др.-русск. събър (сборъ -в Лаврентьевской летописи), ст.-слав. съборъ - первоначально «собрание» (духовенства) 31 . Слово «собор» имеет несколько значений: церковь; собрание, церковный суд; объединение людей в духовном смысле на основе любви к Богу.

31 М . Фасмер. Этимологический словарь русского языка... т. II, с. 435. 112

«Соборность» трактуется как совокупность религиозно-философских взглядов, идей, воспринятых русской религиозной философией в конце XIX - начале XX вв. и направленных на единение людей на основе православия и традиционной народной нравственности (Большой толковый словарь русского языка, 1998).

Сходную дефиницию дает Толковый словарь русского языка конца XX века: «...свободное единство множества людей, объединенных любовью к Богу и друг к другу» 32 . В ряде других словарей словарные статьи, посвященные «соборности», отсутствуют (В. Даль, С. И. Ожегов).

Соборность связана со своеобразием этнических процессов. Л. Н. Гумилев, говоря о Евразии, имеет в виду не только континент, но и суперэтнос с тем же названием. Поэтому при разнообразии географических условий для народов Евразии объединение оказывалось выгоднее разъединения, условия жизни этноса, как полагает Гумилев, воплотились для русских в соборности (этническая компли-ментарность распространялась не только на «своих», но и на «чужих» соседей, объединившихся в едином государстве). По концепции ученого, «Россия стала наследницей Тюркского каганата и Монгольского Улуса, и ей традиционно противостояли на Западе - Европа, а на Дальнем Востоке - Китай, на Юге же - исламский мир» 13 . Каждый этнос приспособлен к своему ландшафту. Если ландшафт меняется радикально, то радикально меняется и этнос. Разнообразие ландшафтов Евразии повлияло и на этногенез ее народов. Русские осваивали поймы речных долин, тюрки и монголы - степную полосу, палеазиаты - тундру. С позиции евразийцев, симбиоз двух культурных регионов (Запада и Востока), постоянный диалог между ними (внутренняя логика «месторазвития») в пределах одной страны обусловили формирование таких черт, как терпимость к другим нациям, всечеловечность.

Во-вторых, становление соборности продиктовано природными условиями, «свойствами страны», котррую занимает народ. «Свойства страны» - прежде всего неблагоприятные климатические условия. «Климат в России не вполне способствует благоприятному

32 Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения. СПб., 1998, с. 593.

33 Л . Н. Гумилев. Этносфера: История людей и история природы. М., 1993, с. 182.

113

ведению хозяйства» 14 . Почвы в России преобладают малоплодородные, требующие многократной обработки полей, что было нереально, поскольку ранние заморозки и снежный покров чрезмерно сокращали период, пригодный для сельскохозяйственных работ. Суровый климат, экстенсивный способ земледелия требовали весомых затрат труда и огромных.усилий большого количества людей. Община становилась ответом на вызов природы.

Общинные традиции во многом определили основы национального характера русского человека. Община, являясь «основным типом социальности» 35 , создала традиции и формы самоуправления -сельские сходы, где все проблемы решались «миром». Духовно-нравственный строй жизни общины характеризовался взаимопомощью. Люди в общине помогали друг другу, работали не за страх, а за совесть. «Доброе братство милее богатства» 36 . Община порождала «общность сознания», готовность откликнуться на чужую боль, чувство сострадания.

Исторические особенности развития Руси также связаны с соборностью. История России - это история «муки и борьбы»: «Нам как будто на роду написано - всю жизнь ждать к себе лихих гостей, всю жизнь видеть разгром, горе и разочарование; созидать и лишаться, строить и разоряться; творить в неуверенности; жить в вечной опасности; расти в страданиях и зреть в беде. Века тревоги, века бранного напряжения, века неудачи, ухода, собирания сил... - вот наша история» 37 ... Из века в век забота России была не в том, как лучше устроиться или как лучше прожить. Все сводилось к тому, чтобы «вообще как-нибудь прожить», продержаться, выйти из очередной беды, одолеть очередную опасность. По подсчетам историков, с 1240 по 1462 год (за 222 года) было 200 войн и нашествий, с XIV по XX век (за 525 лет) - 329 лет войны. Таким образом, Россия провоевала две трети своей жизни.

Для сохранения национальной независимости требовалось не только «собирание» материальных и политических сил, но и нужны были «добровольно соединившиеся» духовные силы 38 .

34 И. А. Ильин. О России... с. 16.

35 С. В. Лурье. Историческая этнология. М., 1998, с. 264.

36 В. И. Даль. Пословицы русского народа. М., 1999, с. 73.

37 И. А. Ильин. О России. М., 1991, с. 12-14.

38 В. О. Ключевский. Сочинения в 9-ти тт.: Т. 3. М ., 1988, с. 56.

114

Дух соборности отмечали писатели и поэты, говорившие о картине народных бедствий: Л. Н. Толстой: «Всем миром навалиться хотят» («Война и мир»), К. Симонов: «Как будто за каждой российской околицей, // Крестом своих рук ограждая живых, // Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся // За в Бога не верующих внуков своих» («Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...»).

Соборное начало во многом определяет особый подтекст великих произведений русской словесности различных исторических эпох и различных литературных направлений 19 : «Слово о полку Игореве», «Капитанская дочка», «Война и мир», «Братья Карамазовы» и др.

Идею соборности несет храмовая архитектура. Начиная с XIV века предметом особого внимания на Руси становится символ Троицы (Троицкий собор, иконы Троицы). Сергий Радонежский строит храм, «видя в нем призыв к единству Земли Русской» 40 . Символизируя «единство в любви», Троица выступает идеалом для Руси, стремящейся путем «собирания земель» достигнуть духовного единства и братской любви 41 .

Икона, созданная Рублевым, «вражде и ненависти противопоставляет «взаимную любовь, струящуюся в вечном согласии, в вечной безмолвной беседе» 42 . И Троицкий собор, и рублевская икона выражают одну и ту же идею «единство в любви». Расколотому миру они противопоставляют органическое «единство во множестве». Соборные начала становятся важнейшими ориентирами русского народа.

Теоретическое осмысление «соборности» впервые дано славянофилами. Славянофилы сквозь призму соборности стали оценивать славянство вообще и русский народ в частности. С ней было связано и представление о подлинной народности в ее русском национальном варианте. Смысл «соборности», подчеркнутый А. С. Хомяковым, был расширен в трудах писателей и философов А. К. Аксакова, Ф. М. Достоевского, С. Л. Франка, Н. А. Бердяева, Н. О. Лосского, Вяч. Иванова. Одной из существеннейших черт русской души, о ко-

39 См .: И. А. Есаулов. Категория соборности в русской литературе. М., 1995, с. 267.

40 П. А. Флоренский. Оправдание космоса. СПб., 1989,ч:. 110.

41 См .: Б. И. Пуришев. Андрей Рублев и общие вопросы развития древнерусского искусства XIV-XVII веков. // Б. В. Михайловский, Б. И. Пуришев. Очерки истории древнерусской монументальной живописи. М.-Л., 1941, с. 16-19.

42 Там же, с. 115.

115

торой очень часто иронически говорят, что ее нельзя понять и определить, является, по-видимому, ее тяготение к соборности. Здесь преодолеваются границы «чужого», чужая боль становится «своей». Преобладание в русском социуме коллективности в ущерб развитию индивидуального начала составляет идеальный план концепта. Обратной стороной всякого коллективистского общества является потенциальный инфантилизм его членов. Это грозит порою всплесками анархизма, «русским бунтом». Чтобы преодолеть эту опасность, последний русский император Николай II мечтал о соединении самодержавия с крестьянством, с народом.

Несмотря на различное понимание «соборности», можно отметить существенные характеристики этого концепта: объединенность, добровольное (свободное) соединение людей на основе любви к Богу и друг к другу.

Дух соборности понимается как черта русской национальной личности расширительно. Это артельность, чувство локтя, соединение личного и общего в преодолении трудностей, взаимная помощь. Семантические доли концепта соборность «протягивают» прочные нити к понятиям артель, совет, мир 43 .

Идея соборности ощутима и в понятии «совет». Слово совет принадлежит к исконно славянской лексике и отражает явление культуры. Корень вът выражает основную идею собрания, обсуждения (этот же корень в словах завет, вещать, вече). Со - взаимность, вече, мирской сход, артельный круг. Дума - формы, в которых протекает коллективный совет. Именно в России родилась такая форма государственной власти, как Советы, и в этом значении слово совет непереводимо на другие языки. Тем самым очевидно, что с концептом «соборность» связан и русский мир, понимаемый как община (миръ). «Власть Советов» была идеологическим и политическим ответом на вековые чаяния народных масс. В крестьянской стране только такой концепт мог выдержать конкуренцию с образом законного «царя-самодержца».

Община - явление ключевое для русской жизни. «Древнюю Русь можно представить как некую родовую общину, состоявшую, во-первых, из кровных семей и, во-вторых, покаяльных». Все взрослые обитатели Руси, включая царя и патриарха, были чьими-то духовными детьми» 44 . Мир

43 Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. Язык и культура. М., 1990, с. 324.

44 А. М. Панченко. Русская история и культура. М., 1999, с. 33.

116

и община являются синонимами. Понятие мир было центральным в сознании русских крестьян, ибо крестьянин осознавал себя членом русского общества не как индивид, а как член конкретной общины, конкретного «мира». Отличительной чертой русской общины являлось ее «центральное место в самоидентификации подавляющего числа членов русского общества и, следовательно, та значительная роль, которую община играла в общественной жизни в целом» 45 .

Быть членом общины - значило жить в миру (ср. жить в мире -т. е. согласии), жить среди людей, вместе с людьми. До 1906 года любой крестьянин жил в миру, подчинялся решениям схода. Коллективным собственником крестьянской земли и был мир (м!ръ)> который через определенное время производил переделы земли. В основе мировоззрения крестьян лежало понятие о том, что земля - Божье достояние и должна использоваться по-божески. В случае обилия земли это означало, что каждый мог взять себе столько, сколько мог обработать, а в случае малоземелья - ее справедливое перераспределение. Принцип уравнительности - основополагающий в социальной жизни общины.

Крестьянский сход избирал старосту, который обладал лишь «исполнительной властью». Все важные решения принимались сообща. Авторитет мира был очень высок. Свидетельство тому - русские пословицы: «С миром не поспоришь», «Что миром положено, тому быть так», «Как мир захочет, рассудит, порядит», «Мирская слава сильна». В крестьянском миру, заботились друг о друге, обездоленным помогали: «С миром и беда не в убыток», «С миру по нитке - голому рубаха», «Всем миром» - вместе, сообща. «Как иногда мужики миром починяют дорогу, так и все мы сообща, миром, искали бы правды и смысла жизни» (А. П. Чехов, «Дом с мезонином»). На людях и умереть не страшно, все легко переносится. Отсюда исконно русское выражение - «На миру и смерть красна».

В концепте «мир» ощутим дух соборности. В этом смысле знаменательны толстовские строки: «Миром, все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью будем молиться». Концепт «мир» отсвечивает разными семантическими красками. Это пространство, где живут «свои», без вражды, в любви, согласии, объединенность (в мольбе, вере) ради сохранения жизни.

45 С. В. Лурье. Историческая этнология... с. 262.

117

Представление о мире как общине лежит в основе традиционной поведенческой ситуации, которая, продолжая свое бытие в этнической памяти, позволяет постигнуть современную психологию русского народа и всю глобальность происходящих перемен.

В русском языке слово «мир» представлено двумя омонимическими формами: 1) с i десятеричным (древнерусское «м!ръ») - вселенная, система мироздания; 2) с и восьмеричным (древнерусское «миръ») - согласие в обществе, спокойствие, отсутствие войны, мирная жизнь. Эти два значения изначально были связаны. Так, в древнегреческом языке «мир» называется словом «космос», что означает «порядок», «устроение», «обустроенное», космос противопоставляется «хаосу», беспорядку 46 . Различие значений «м!ръ» и «миръ» возникают довольно поздно. На протяжении всего древнерусского периода оба значения постоянно смешиваются. Кроме того, в древнерусском языке миръ - понятие, обозначающее обжитое пространство - «наш мир», где живут «свои», в отличие от другого пространства, где живут «чужие». Употреблялось слово «мир» и в значении «земля», окружающая нас природа. Здесь уже намечено осмысление мира как жизни, «жизнь в миру» в противоположность отшельничеству - уходу от мира.

Мир - «весь мир, народ, спокойствие, согласие» 47 ; мир, спокойствие, вселенная, свет 48 ; отсутствие вражды, ссоры, войны 49 ; Вселенная, наша земля, земной шар, свет, все люди, весь свет, род человеческий; община, общество крестьян, сходка 50 ; светская жизнь в противоположность монашеской, монастырской, церковной, сельская община с ее членами 51 . По мнению М. Фасмера, значение «сельская община» 52 развилось из «мир, мирное сообщество».

Современный концепт «мир» соединяет в себе ряд представлений: совокупность всех форм материи в земном и космическом про-

46 Ю. С. Степанов. Константы... с. 106.

47 М . Фасмер. Этимологический словарь русского языка... т. II, с. 626.

48 А. Г. Преображенский. Этимологический словарь русского языка. М., 1958, с. 574.

49 П. Я. Черных. Историко-этимологический словарь современного русского языка... т. I, с. 534.

50 В. И. Даль. Толковый словарь русского языка. М., 2000, с. 388.

51 С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. М., 1995, с. 350.

52 М . Фасмер. Этимологический словарь русского языка... т. II, с. 626.

118

странстве, Вселенная и согласие, отсутствие вражды, ссоры, войны; светская, гражданская жизнь в отличие от церковной.

И артель, и совет, и мир, выражают дух единения, сообщества, соборности. Энергия соединения, коллективизма пронизывает все основные аспекты русской жизни. Поэтому в ней так трудно приживается регламентация. Юридический стиль поведения в отношениях частных людей нередко представляется чем-то некрасивым и даже безнравственным. Граница, дистанция между людьми часто размыты. Сложно смешиваются в современной российской жизни официальный и неофициальный стили. Однако непроизвольная доброта и сострадание людей друг другу по-прежнему укрепляются скрытой связью с «соборностью» как одной из констант русского мира.

Воля

«Воля» восходит к общеславянскому слову и.-е. характера *volja. И.-е. корень *vel, *vol - хотеть, желать (образовано с помощью суффикса ja) 53 . Основа та же, что и в глаголе велеть, но с перегласовкой о/е.

Укр. воля, др.-рус., ст.-слав. волю, болг. воля, бел. воля, с.-х. вол>а, слов, volja, ст.-польск. wola, чешек, vule, словацк. vola, в-луж. wola, н-луж. wola, макед. sonja, лит. valia, латышек, vala «сила, власть», др.-инд. varas - «выбор, желание, предмет желаний» 54 .

Таким образом, «воля» - способность осуществлять свои желания, достигнуть намеченной цели, желание, требование, приказание, свобода 55 ; данный человеку произвол действия, свобода, простор в поступках, отсутствие неволи, насилования, принуждения; власть или сила, нравственная мощь, право, могущество; желание, стремление, хотение; независимость, неподвластность, простор в действиях; самоволие, произвол; свобода от рабства, от крепостнического состояния 56 ; пожелание, требование; власть^ возможность распоря-

5 ' H. M. Шанский, В. В. Иванов, Т. В. Шанская. Краткий этимологический словарь русского языка... с. 91.

54 М . Фасмер. Этимологический словарь русского языка в 4-х тт. Т. I - СПб, 1996, с. 348.

55 П. Я. Черных. Историко-этимологический словарь современного русского языка в 2-х тт. Т. I. М., 1999, с. 164.

56 В. И. Даль. Толковый словарь русского языка. М., 1995, с. 110.

119

жаться, свобода в проявлении чего-либо; свободное состояние, не в тюрьме, не взаперти 57 .

Ассоциативный словарь позволяет определить круг активно используемых лексем в связи с концептом «воля». На первом месте здесь значатся поле, свободный, жизнь 58 (вольная волюшка, простор, приволье, раздолье) 59 .

В русской культуре в концепте «воля» присутствуют коннотации простора, широкого пространства.

Мне в душу повеяло жизнью и волей, Вон -- даль голубая видна. И хочется в поле, в широкое поле, Где, шествуя, сыплет цветами весна!

А. Фет.

Воля рождает ассоциации с полем, степью. Для русского народа природа всегда была волей, привольем. Широкое пространство всегда владело сердцем русским 60 .

Русский мир отличается рядом особенностей, в частности, протяженностью и распахнутостью, дающими ключ к пониманию русского характера, среди значимых черт которого воля, удаль, широта души.

Генезис концепта воля восходит к тем временам, когда русский крестьянин был полным (вольным) хозяином своей жизни, когда на самом деле «волен», т. е. свободен, был каждый крестьянин, носивший в себе умелую и привычную силу, владевший великой тайной из дикой земли создавать плодородную почву.

Все исторически значимые социальные движения в России: казачество, народничество («Земля и воля», «Народная воля»), анархизм, бунты, восстания проходили под лозунгом «За вольную волю». Достаточно вспомнить пушкинского Пугачева («Улица моя тесна. Воли мне мало») или Разина. Не случайно В. Шукшин роман о бунтаре Степане Разине назвал «Я пришел дать вам волю». Для Шукши-

57 С. И. Ожегов. Толковый словарь русского языка. - М., 1995, с. 92.

58 Ю. Н. Караулов, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева, Г. А. Черкасова. Русский ассоциативный словарь. М., 1994, с. 46.

59 3. Е. Александрова. Словарь синонимов русского языка. М., 1995, с. 53.

60 Д. С. Лихачев. Заметки и наблюдения. Из записных книжек разных лет. Л., 1989, с. 61.

120

на Разин - воплощение черт русского характера - больше всего на свете ценит волю, ищет ее не только для себя, для всего Дона. Знаменателен в романе диалог между Степаном Разиным и Фролом: «Может, я тебя и слушал - вроде говоришь человеческие слова, но сам-то ты, Фрол, подневольная душа. Это ты с молоком всосал - нельзя на царя подняться. Ты ишо на руках у матери сидел, а уже вольным не был. И такие же у тебя мысли, хоть они кажутся верными. Они верные, но они подневольные. А других ты не знаешь. Чего же я буду выколачивать их из тебя, если их нету? На кой черт я гоняюсь за тобой?.. Я других с собой подбиваю - вольных людей. Ты думаешь, их нету на Руси?, а я думаю - есть... А мне, если ты меня спросишь, всего на свете воля дороже» (В. Шукшин).

Выражение «вольная воля» на первый взгляд кажется бессмысленным, как и фразеологизм «вольному воля», потому что построено на тавтологии. Но глубинное осмысление его в духовно-культурном контексте позволяет констатировать, что «вольная воля» - свобода без каких-либо ограничений, простор в действиях, независимость (от ничего), неподвластность (никому), нравственная мощь, бунтарство: «В поле две воли - кто осилит», «Дай ему волю - он все перевернет», «Дай душе волю, захочет и боле», «В чистом поле четыре воли: хоть туда, хоть сюда, хоть инаково».

Воля - специфический русский концепт. Воля переводится, к примеру, на английский язык как will - «желание» или чаще freedom -«свобода». Для русского человека «свобода» - это воля, не ограниченная какими-либо нормами. Для англичанина «freedom» ассоциируется, скорее, с личными правами и личным пространством индивида.

Свобода, переживаемая и подсознательно понимаемая как безмерная воля, рождает тяготение к произволу, беззаконию, анархии: «Воля торжествует или в уходе из общества, на степном просторе, или во власти над обществом... русский идеал воли находит себе выражение в культе пустыни, дикой природы, кочевого быта... разгула, самозабвения, страсти, разбойничества, бунта»".

Не случайно во многих фразеологизмах «воля» представлена как негативное явление, как результат проявления своеволия, т. е. дурной воли: «Своя волюшка доводит до горькой долюшки», «Волю дать - добра не видать», «Больше воля - хуже доля».

Г. Федотов. Свобода. Сборник статей. N. Y., 1981, с. 182.

121

Специфический русский колорит воли приводит к удивительно противоречивым формам ее практического воплощения, которые таят в себе возможность не только выдающихся достижений, но и заблуждений, и падений. Жажда свободы привела русский народ ко многим блистательным военным победам, но одновременно породила С. Разина, Е. Пугачева, Г. Распутина 62 , террор гражданской войны.

Русский концепт «воля» несет в себе одновременно возможности позитивного и негативного осмысления. В межкультурной коммуникации он чреват «взрывом».

Удаль

Удаль в различных словарях имеет широкий ряд синонимов -«смелость, решимость, отвага, отчаянная храбрость, молодечество» (В. Даль). Также «безудержная лихая смелость, соединенная с бойкостью, ухарством, молодечеством» (БТС), «задор, безудержная отвага» (ССРЛЯ). В этимологическом словаре обозначено свойство -«удал (у-да-л) - к дать, удачливый», т. е. счастливый в предприятиях, а отсюда - самоуверенный, отважный, смелый (А. Преображенский, ЭСРЯ).

Таким образом, удаль - не просто смелость, отвага, храбрость. Все эти характеристики усиливаются такими признаками, как безудержная, отчаянная, лихая, т. е. неудержимая, ничем не сдерживаемая, нерасчетливая, смелая до безрассудности.

Удаль требует простора, степи, своеволия. Удалый - полный удали, отличающийся удалью - постоянный эпитет фольклорных произведений: «Выезжал удалый добрый молодец», «Тебя как-то, молодца, да именем зовут, величают удалого по отчеству!» («Илья Муромец и Соловей-Разбойник»).

Удалой, удалец - храбрый, которому в отваге всегда удача. Удаль молодецкая воспета в народных песнях: «Поют про Волгу-матушку, // Про удаль молодецкую, // Про девичью красу» (Н. А. Некрасов). Русская удаль связана с риском, с трудно переводимым

62 «"Скверный характер" Распутина - это проснувшийся зверь, беспредельность, безумие разгула. Есть вечный ветер, который вырывается из-за Урала и мчится по бескрайней равнине. Так порой и в русской душе вечно бьется, бушует необъятная, опасная сила. И горе, если она вырывается наружу...» Э. Радзинский. Распутин: жизнь и смерть. М., 2000, с. 291-292.

122

«авось», чреватым не одними победами, но порой и неожиданными поражениями.

У концепта есть и негативный полюс. Удалой, лихой человек -вор, разбойник. В ассоциативно-вербальной сети «удаль» нередко соседствует с определением «лихой».

К семантическому полю слова «удаль» оказывается причастным «подвиг». Оба эти концепта, до конца не переводимые на другие языки, несут, по мнению Д. С. Лихачева, «сокровенные черты русского человека», храбрость, помноженную на простор 63 .

У Л. Н. Толстого в романе «Война и мир» описано национальное проявление храбрости: «Француз, который при Ватерлоо сказал: "Гвардия умирает, но не сдается", и другие, в особенности французские герои, которые говорили достопамятные изречения, были храбры... но между их храбростью и храбростью капитана Тушина есть та разница, что если бы великое слово в каком бы то ни было случае шевельнулось в душе моего героя, я уверен, он не сказал бы его, во-первых, потому, что, сказав великое слово, он боялся бы этим самым испортить важное дело, и, во-вторых, потому что когда человек чувствует в себе силы сделать великое дело, какое бы то ни было слово не нужно. Это, по моему мнению, особенная и высокая черта русской храбрости». В идеале удаль способна сочетаться не только с храбростью, но и особой сдержанностью, высшей скромностью, неким целомудрием, о котором писал Л. Н. Толстой. Концепт «удаль» диалектически связан с другими национальными концептами русского культурного мира.

Беспредельность

Беспредельность <- беспредельный <- предел. Этимологически «беспредельность» восходит к старославянскому дьлъ, префикс прь -«предел». Предел - начало или конец, грань, край, рубеж, граница, конец одного и начало другого (В. Даль); последняя, крайняя грань, степень чего-либо, участь, судьба (С. Ожегов); крайний, максимальный (БТСРЯ); последняя, крайняя степень допустимого (ТСРЯ конца XX века), конец, край, абсолютный, перейти, переходить; крайняя степень, предельная возможность, порог (ССРЯ).

63 Д. С. Лихачев Заметки о русском. // Избранное. Классические произведения Древней Руси. СПб., 1997, с. 100.

123

Для русского мира актуальными смыслами являются последняя, крайняя грань, максимализм, крайняя степень, предельная возможность. Русская душа поражает своей чрезмерностью во всем, своим постоянным выходом «за пределы». Эта особенность обусловлена в том числе географическими и историческими особенностями национального бытия 64 . Необъятные пространства, экстремальный и склонный к резким колебаниям климат обусловили такие ситуации, когда выживание народа зависит от сверхнапряжения жизненных сил, будь то борьба с суровой и непредсказуемой природой или защита от внешней угрозы.

Беспредельность, чрезмерность русской души образно осмыслена в стихах А. К. Толстого:

Коль любить, так без рассудку, Коль грозить, так не на шутку, Коль ругнуть, так сгоряча, Коль рубить, так уж сплеча, Коли спорить, так уж смело, Коль карать, так уж за дело, Коль простить, так всей душой, Коли пир, так пир горой.

Чрезмерность в положительном смысле воспринимается как широта и открытость души, отсутствие мелочной расчетливости. Это проявляется, к примеру, в доброжелательном гостеприимстве, хлебосольстве. Во всем мире русские традиционно считаются очень гостеприимными людьми. Если вас пригласили в гости, будьте готовы к тому, что вас так накормят, что вам еще долго не захочется есть. Причем это произойдет даже в том доме, где живут не очень богатые люди. Поделиться в порыве щедрой безмерности последним, но не ударить в грязь лицом - характерная особенность русской натуры.

Однако есть у этого свойства и обратная сторона. Русский человек привык расточительно относиться к жизни, руководствуясь принципом «Бог дал, Бог взял». Отсюда беззаботность, безрассудность, надежда на «авось». За таким расточительством скрывалась твердая уверенность, что все равно всего и так много. Русские помещики в безмерном порыве разгула теряли все свое состояние, «новые

64 В. К. Трофимов. Душа русского народа. Екатеринбург, 1998, с. 102. 124

русские» поражают за границей своим мотовством. И дело здесь не только в том, что им легко и неправедно достались огромные деньги. Разгул имеет свою инерцию, свой ритм. Дойдя до предела, останавливаются, ищут выход.

Безмерный характер проявления душевных сил может порождать максимализм, экстремизм, фанатическую нетерпимость 65 . Эти душевные стихии отчасти предопределили прерывистый, скачкообразный ход истории России. В религии свидетельством максимализма и нетерпимости выступает история взаимодействия старообрядцев и никониан. Примером проявления фанатизма, исключающего «средний путь», является отношение Петра I к сыну. По этому поводу великий историк С. М. Соловьев писал: «Надобно выбирать -среднего быть не может. Для блага общего надобно пожертвовать недостойным сыном, надобно одним ударом уничтожить все преступные надежды» 66 .

Отсутствие у русских людей некой «серединной» устойчивости проявляется в «контрастности» поведения, в крайних противоположностях. «Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек нередко знает лишь какую-либо одну из этих крайностей, середина же между ними не интересует его» (А. П. Чехов).

Для «русскости» характерны крайности. «Если европейцы стремятся к консолидирующей середине, то русский к всепобеждающему концу» 67 . Крайности, контрасты, свойственные русским людям, проявляются и в извечной полемике с Западом. Так, Кутузов в «Войне и мире» - полная антитеза Наполеону, а РоЛия в романах Достоевского - абсолютная антитеза Западу.

Недостаток «средней области культуры» 68 , возможно, объясняет порой непонятную страсть к разрушению. Весьма показателен в этом смысле пример с разрушением храма Христа Спасителя в Москве и его восстановление в недавнем прошлом. Характерен алгоритм действий: разрушить старый мир «до основанья», а затем -

65 Н. О. Лосский. Характер русского народа // Условия абсолютного добра. М., 1991,

с. 263.

" С. М. Соловьев. Об истории новой России. М., 1993, с. 226.

В. Шубарт. Европа и душа Востока. М., 1999, с. 56. ** Н. О. Лосский. Характер русского народа... с. 3.

125

«построить заново» лучший мир. При этом происходит переворачивание социальных ролей: «кто был ничем, тот станет всем». Здесь особенно примечательна молниеносность перехода от созидания к разрушению и обратно. Переход как отсутствие перехода, как скачок -такова одна из моделей ментальное™, часто воплощающаяся в истории. Быть может, поэтому символ «ветра» - один из центральных в русской поэзии и культуре («ветры истории», «историческая буря»). Едва возникающему порядку в России тотчас угрожает хаос, содержащий разрушительный и созидательный потенциал. Быть может, поэтому никто не сумел усвоить античное представление о Хаосе глубже русского поэта Ф. И. Тютчева:

О чем ты воешь, ветр ночной? О чем так сетуешь безумно? Что значит странный голос твой, То глухо-жалобный, то шумно? Понятным сердцу языком Твердишь о непонятной муке -И роешь, и взрываешь в нем Порой неистовые звуки!..

О! страшных песен сих не пой.

Про древний хаос, про родимый!

Как жадно мир души ночной

Внимает повести любимой!

Из смертной рвется он груди,

Он с беспредельным жаждет слиться!..

О! Бурь заснувших не буди --

Под ними хаос шевелится!..

Ощущение края замечательно передал и Ф. М. Достоевский. «Забвение всякой мерки во всем - это потребность хватить через край, потребность в замирающем ощущении, дойдя до пропасти, свеситься с нее наполовину, и - в частных случаях, но весьма нередких - броситься в нее как ошалелому с головой» 69 . Лишь потом «с такой же стремительностью, с таким же безмерным порывом русский

69 Ф. М. Достоевский. Дневник писателя. Избранные страницы. М., 1989, с. 60. 126

человек спасает себя, но обычно когда и дойдет до последней черты, то есть когда пойти дальше некуда» 70 . В русской народной сказке «горе» ведет хозяина из беды в беду, из кабака в кабак. Пропивший последнее мужик отказывается: «Нет, горе, воля твоя, а больше тащить нечего». «Как нечего? У твоей жены два сарафана: один оставь, а другой пропить надобно». Взял мужик сарафан, пропил и думает: «Вот когда пир! Ни кола, ни двора, ни на себе, ни на жене». И непременно надо было, дойти до конца, до предела, чтобы подумать о спасении.

Безрассудность русских проявляется в расчете на «авось». «Авось» восходит к местоименному сочетанию «а во се». Буквальный смысл сочетания «а вот». Указательное значение а во се постепенно заменяется на «вдруг», «если», конечный гласный утрачивается в потоке разговорной речи. Первые употребления слова «авось» как частицы со значением «может быть» относятся к XVII веку". В XVIII веке «авось» - обычное слово. По мнению А. А. Потебни, из непосредственного местоименного указания на будущее событие (во-се, а-во-се - только что, недавно) произошло авось (а-во-се) как знак вероятности. Авось - может быть, станется, сбудется, с выражением желания или надежды. Авоська - будущий желанный случай, счастье, удача, отвага, авоськать - пускаться на удачу, безрассудно надеяться (В. Даль).

Об огромной роли, которую «авось» играет в русской культуре, говорит бесчисленное множество народных пословиц и поговорок. «Авось Бог поможет», «Авось - вся надежда наша», «Ждем, пождем, авось и мы свое найдем».

Авось переводится на западноевропейские языки при помощи слов со значением «может быть», «возможно», к примеру, в английском - perhaps, maybe 72 . Однако употребление «авось» в русском языке показывает, что есть достаточно контекстов, в которых «авось» не соответствует perhaps, maybe. «Авось» содержит надежду на благоприятный для говорящего исход. «Лучше здесь остановиться и переждать, авось буран утихнет да небо прояснится; тогда найдем дорогу по звездам (А. С. Пушкин).

«Русское «авось» - это и отношение, трактующее жизнь как нечто

70 Там же, с. 63.

71 М . Фасмер. Этимологический словарь русского языка... Т. I, с. 59.

72 А. Вежбицкая. Язык. Культура. Познание. М., 1996, с. 77.

127

непредсказуемое: авось обойдется, авось повезет, авось пронесет... Смысл в том, что не стоит слишком полагаться на рациональные действия, всего все равно не предусмотришь: авось да небось (да как-нибудь).

Концепт «авось» отражает особенности национального характера, способа мышления. В. О. Ключевский, характеризуя великоросса, отмечал, что своенравие климата и почвы обманывало скромные его ожидания и, привыкнув к этим обманам, великоросс любил подчас очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть «великорусский авось» 73 .

Возможно, с «авось» можно связать столь свойственный русским иррационализм, проявляющийся в безрассудстве, в неподдающихся объяснению с позиций логики поступках. Верно подмечено, что «русская душа ушиблена ширью» 74 и поэтому за широтой души, порожденной необъятными пространствами, подчас скрывается отсутствие рационального взгляда на житейскую ситуацию.

Другая, как бы оборотная, но светлая сторона русского «авось» - широта души. «Авось» порождает хаос, который нередко оказывается более продуктивным, чем рациональный подход и строгий порядок.

В беспредельных метаниях способна укротить душу лишь одна Вера.

Вера

«Вера» - слово общеславянское индоевропейского происхождения (лат. verus - истинный, нем. wahr - верный). Является суффиксальным производным от той же основы, что и лат. venus - любовь, гот. wens - надежда. Первоначальное значение - истина, правда, затем - вера, уверенность 75 . Закрепленная во внутренней форме связь веры и любви представляется одной из существенных позитивных констант русской ментальное™.

7I В. О. Ключевский. Лекции по русской истории... с. 24.

74 Н. А. Бердяев. Русская идея. М., 1990, с. 15.

75 Н. М. Шанский, В. В. Иванов, Т. В. Шанская. Краткий этимологический словарь русского языка... с. 74.

128

Вера - уверенность, убеждение, твердое сознание, понятие о предметах высших, невещественных, духовных; верование, отсутствие всякого сомнения или колебания о бытии и существовании Бога; безусловное признание истин, открытых Богом; твердая надежда, упование, ожидание (В. Даль); убежденность, убеждение; религия, вероучение; вероисповедание; доверие 76 . Среди ассоциаций, возникающих в ассоциативно-вербальной сети в связи с концептом «Вера», на первом месте - Бог, надеяться 77 .

В течение многих столетий определяющим фактором русской культуры была православная вера, определявшая нравственность. Судили о вере по аккуратным посещениям церкви, по соблюдению обрядов, но особенно по степени выполнения основных заповедей. «Креста на тебе нет» - говорили человеку, совершившему бессовестный поступок. «Живет по-божески», «живет по-христиански» - говорили о тех, кто был совестлив и милосерден 78 .

Вера поддерживала в русском человеке чувство ответственности за других и чувство ответственности перед Богом, твердую уверенность, что в жизни есть направление, смысл. Верующий человек способен бороться с экзистенциальным одиночеством.

Поклонение Богу ярко отраженно в языке русского народа: «Жить - Богу служить», «Друг обо друге, а Бог обо всех», «Русским Богом да русским царем святорусская земля стоит», «Бог всем судья», «Русский Бог велик», «С Богом пойдешь - до блага дойдешь», «Русь святая, православная, богатырская, мать святорусская земля». Вера была важнейшей частью духовной жизни народа, что нашло подтверждение в пословицах и поговорках: «Вера спасает», «Вера и гору с места сдвинет», «Менять веру - менять и совесть», «У них вера хороша», «Без добрых дел вера мертва перед Богом». Об этом размышляли крупнейшие русские мыслители. По мысли И. А. Ильина, важно не только то, во что веришь, но еще и то, чем, т. е. какими силами души осуществляется вера. Русский человек верит сердцем, «...в сердце помещается такая скрытая функция сознания, как совесть» 79 . В этом видится характерная особенность русского национального сознания.

76 3. Е. Александрова. Словарь синонимов русского языка. М., 1959, с. 39.

77 Ю. Н. Караулов. Русский ассоциативный словарь. М., 1994., с. 37.

78 Русские. М., 1999, с. 654.

79 В. Вышеславцев. Значение сердца в религии // Путь. Орган русской религиозной мысли. Кн. 1., 1992., с. 58.

5. Заказ № 1321.

Следует иметь в виду историческую изменчивость, подвижность концепта «Вера» («религиозность»). Достаточно сопоставить определения слова «религия» в разных словарях: «Богопочитание, вера в Бога»; «духовная вера, исповедание»; «мировоззрение, несовместимое с научным миропониманием, основанное на вере в существование Бога, сверхъестественных сил, управляющих миром» 80 ; «мировоззрение, мироощущение и поведение, основанное на вере в существование Бога (богов)» 81 .

Губительным для русской культуры, если учесть ее православную сущность, был насильственный атеизм, подчас направленный против основ народной ментальности: «Давно не смотрит Спас с божницы // И свет лампад давно погас» (С. Клычков). Вместе с тем опасным для русской культуры было превращение правящей церкви в инструмент государственной политики накануне Октябрьской революции. Дойдя до предела в искоренении религии, постсоветское общество начало возрождать ее. Маятник качнулся в обратную сторону. Стремление во всем дойти до предела способно проявляться как в разрушении, так и в созидательной работе. Однако никогда в русском обществе до конца не прерывалась глубинная религиозная традиция, которую воплощали в себе старцы и старицы, монахи и митрополиты, послушники и священники. Нельзя сказать, что они действовали наперекор политической власти. Скорее они возражали силам более мощным и глобальным: материальным, эгоистичным стихиям тварного мира. Так и сегодня в православных храмах духовенство выступает против ценностей «культуры потребления», напоминая о ценностях нетленных: Вере, Надежде и Любви. Именно они защищают человека в хаотичном, неправедном мире от экзистенциального одиночества и тоски.

Тоска

Среди концептов русской культуры «тоска» занимает одно из центральных мест. Внутренняя форма слова «тоска» не прояснена окончательно. Его значения в древнерусском языке группируются вокруг признака «стеснение, давление, натиск». Очевидно, прасла-

80 Словарь русского языка: В 4-х тт. / Под ред. П. П. Евгеньевой. Т. 3. М ., 1983, с. 704.

81 Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения... с. 29.

130

вянское слово было tbska. M. Фасмер соотносит слово «тоска» со словами тще, тщетный 82 . И. И. Срезневский дает толкование смысла тъска с помощью слов «стеснение, притеснение; горе, печаль; волнение, беспокойство» 8 '.

В словарях «тоска» - «стесненье духа, томленье духа, мучительная грусть; душевная тревога, беспокойство, боязнь, скука, горе, печаль, нойка сердца, скорбь», «тяжелое гнетущее чувство, душевная тревога», «скука, уныние, царящие где-либо, вызываемые однообразием обстановки, отсутствием дела, интереса к окружающему», то, что вызывает у кого-либо «состояние душевного томления, сильной скуки, уныния», «душевная тревога, уныние, скука», а также (разг.) что-либо «очень скучное, неинтересное» (С. И. Ожегов), «душевная тревога, соединенная с грустью, уныние». В. И. Даль приводит множество сочетаний с этим словом и его производными: тосковать, тоскливый, тоскливость, тощища, тоскечушка, тоскователь, тоскуй, тоскнуть, тошнуть, тошновать. Синонимами слова «тоска» являются уныние, печаль, грусть, аналогами - хандра, сплин, депрессия, скорбь, скука, безнадежность, отчаяние, страдание, ностальгия, томление 84 .

Н. А. Бердяев акцентировал различие между тоской, страхом и скукой. Первое - направлено на высший мир, последние два - на низший. В страхе присутствует опасность, в скуке - пустота и пошлость низшего мира. Тоскует же человек по чему-то иному, чем этот тленный мир. Тоска сопровождается одиночеством, чувством оставленное™ Богом, но она же пробуждает богосознание, дает надежду.

Склонность к тоске - особенная черта русского человека - связана и с природными факторами, с «тоской бесконечных равнин» (С. Есенин) и «пустынных, бесконечных дорог» (И. Бунин). Поистине противоречива «власть пространства» над русской душой (Н. А. Бердяев).

Слово «тоска» трудно перевести на другие языки именно из-за специфики обозначаемого им душевного состояния. Вот далеко не полные проявления концепта «тоска» в русской литературе: «Тоска любви Татьяну гонит...» (А. Пушкин), «Снова грусть и тоска мою

82 М . Фасмер. Этимологический словарь русского языка... т. 4., с. 415.

83 И. И. Срезневский. Материалы для словаря древнерусского языка. В 3-х тт.: Т. 3., СПб., 1893-1912, с. 1057.

84 Новый объяснительный словарь синонимов русского языка / Под ред. акад. Ю. Д. Апресяна. М- 1999, с. 264.

131

грудь облегли» (С. Есенин), «Устал я жить в родном краю // В тоске по гречневым просторам» (С. Есенин), «Полюбил я тоской журавлиною // На высокой горе монастырь» (С. Есенин), «Черная тоска как-то сразу подкатила к сердцу Маргариты» (М. Булгаков), «Тоска сосала его сердце. Но еще больше томило его ожидание вечера и желание выплакать эту тоску в таком выражении, чтобы заплакал всякий» (Б. Пастернак). В русской литературе возникает особая ячейка ассоциативно-вербальной сети, связанная с метафоризацией и символизацией концепта «тоска».

«Тоска» оказывается связанной по принципу дополнительности и взаимного отрицания с концептами «беспредельность» и «удаль». Сразу вспоминается чисто русское противопоставление: «разгулье удалое и «сердечная тоска». В этом же стихотворении А. С. Пушкина намечен ассоциативный ряд русской тоски - «зимняя дорога», «скучная дорога», «глушь и снег», «печальная луна», «печальные поляны», равнина, снег, ночь. Те же компоненты можно встретить в рассказах А. П. Чехова «Каштанка» и «Тоска». В «Каштанке»: «крупный, пушистый снег» «красил все в белое», «чем больше темнел воздух», тем белее становились предметы». Но сюда примешиваются еще «отчаяние», ужас и горечь, овладевшие Каштанкой, которые заставляют ее «горько плакать». В рассказе «Тоска» почти повторяется описание падающего в вечерних сумерках снега, который красит все в белое, но только теперь снег уже мокрый. Извозчик Иона Потапов стремится кому-нибудь рассказать о смерти сына, но, несмотря на множество людей вокруг него, никто его не понимает и просто не замечает. Появляется ощущение неприкаянности и безысходности. Каштанка - «бессловесная тварь» - не может пожаловаться людям на свое горе. Иона тоже все равно что немой, либо все вокруг него глухие.

Ф. М. Достоевский, наряду с другими экзистенциальными мотивами в своем творчестве, затронул и мотив тоски. Вторая часть «Записок из подполья» озаглавлена «По поводу мокрого снега». Снег, «мокрый», уже не белого цвета, который является символом чистоты, а «желтый», «мутный», идет уже не первый день. Этот отвратительный, «тошнотворно» желтый цвет снега, оттепель, слякоть, сырость и промозглость петербургской погоды заставляют «антигероя» припомнить «анекдот» из собственной жизни из разряда «скверных», который не дает ему покоя на протяжении многих

132

лет. Мужчина встречает «неуютную», «чужую» женщину, с которой он проводит ночь. После этого в нем «накипают тоска и желчь». Настенные часы в узкой, тесной и низкой комнате хрипят, как от «сильного давления», будто их кто-то «душит»: на столе - огарок свечи. «Случайная» женщина смотрит холодным, безучастным взглядом, нехотя отвечает на вопросы («тошно» отвечать). В «Исповеди Ипполита» из романа «Идиот» появляется мотив «смертной тоски».

Одиночество и тоска неизбежно сцепляются друг с другом, что особенно характерно для такой сферы концепта, как «тоска по родине». Более всего встречаемая среди русских эмигрантов, она выражается зачастую словом иностранного происхождения - «ностальгия».

Интересно отметить, что слово «ностальгия» в русском языке часто неверно употребляется в значении «тоска по прошлому», тогда как в английском языке равноправно сосуществуют два значения соответствующего: «тоска по дому / родине» и «тоска по прошлому». В стихотворении Арсения Тарковского «Вещи» обнаруживается новая грань образа - «тоска по будущему» («но только по грядущему тоскую и не жалею начинать сначала»).

Актуальный план концепта можно проследить на примерах текстов русской эстрады последних десятилетий. В песне «Бессонница» из репертуара Аллы Пугачевой есть такие строки: «Тоска за мною гонится,//3а прошлое плачу .//Уйди, прошу, бессонница,//3абыть его хочу.// Тоска за мною гонится//У бездны на краю...» и т. д. В песне рок-группы «Агата Кристи» речь идет о «тоске без начала, тоске без конца». Мотив ностальгии, стремления к чему-то недоступному присутствует в текстах песен Александра Буйнова.

Образ русской тоски оказывается чрезвычайно живучим. В национальной концептосфере русской культуры продолжает активно ощущаться внутренняя форма слова - теснота, тиски в противовес широте, удали, воле. Тоска закрадывается в душу, если человек утрачивает смысл жизни. Она настигает человека, потерявшего связь с общим делом и с делающими это дело людьми. Разрыв с «соборностью», выпадение из нее часто порождают «тоску».

Интеллигентность

Концепт «интеллигентность», происходя от латинского корня intelligo, приобрел особенно русское значение и наполнение. В западноевропейских и русских словарях до конца XIX века вместо интел-

133

лигенции и интеллигентности присутствует «интеллектуализм» -«специальный термин, обозначающий воззрение, признающее первенствующее значение за умом, интеллектом» 85 . Между тем интеллигентность выходит за рамки этого понятия, обрастая дополнительным смыслом, включающим также совестливость, деликатность, способность к самоограничению, чувство ответственности за общественные интересы. Характерным типом русского интеллигента был А. П. Чехов, сочетавший твердость убеждений с природным тактом, мягкостью, самоотверженностью. Его поездка на Сахалин с целью облегчения участи заключенных, его бескорыстная врачебная деятельность, даже предсмертное наставление сестре Марии Павловне -«помогай бедным» - проявление интеллигентности в самом высоком смысле. Эти же свойства А. П. Чехов ценил в современниках и отразил во многих своих героях. Летом 1892 года, борясь в деревне с голодом и с холерой, он оставляет запись о том, что «интеллигенция работает шибко, не щадя ни живота, ни денег: я вижу ее каждый день и умиляюсь». В статье А. К. Дживелегова отмечается, что слово «интеллигенция», пущенное в оборот писателем, редактором и издателем журнала «Библиотека для чтения» в 60-е годы XIX века П. Д. Бо-борыкиным, являет собой особую общественную группу, состоящую из представителей умственного труда, нужных обществу и не нуждающихся в меценатстве 86 . По мысли Ю. М. Лотмана, «интеллигенция - это не только оппозиция. Но и чувство вины и перед теми, кто больше страдает («меньшим братом»), и перед теми, кто сильнее, и проч. Как оппозиционность может быть направлена во все стороны, так и чувство вины может быть ориентировано по-всякому. (...) именно сочетание оппозиционности ко всему и чувства вины перед всем, бунта против всего и смирения перед всем создает тот специфический русский комплекс, который мы напрасно искали бы на Западе», «...интеллигенция - гибрид щегольства и религиозности, кокетства и жертвы, избранничества и самоотвержения. Подчеркивая какую-либо одну сторону, мы теряем специфику. Именно с этой «обоюдностью» связаны и героические взлеты, и жалкие падения русской интеллигенции на разных витках ее трагической истории» 87 .

85 См .: Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза, И. А. Ефрона: т. XIII. СПб., 1894.

86 См .: Энциклопедический словарь Гранат, 1913, 7-е изд.

87 Ю. М. Лотман. Письма / Сост., подготовка текста, вступ. статья и коммент. Б. Ф. Егорова. М., 1997, с. 628-629.

134

Представление о необходимости интеллигенции обществу и о ее внутренней независимости составляет главный круг концепта, включающий его генезис (от образованного дворянства или из образованной части третьего сословия - менее затронутых буржуазным меркантилизмом), а главное, ориентированного на роль либерального идеолога. Русская интеллигенция всегда стремилась сообщить свое мнение широким общественным кругам. До 1917 года в России к интеллигентам причисляли прежде всего гуманитариев -врачей, педагогов, писателей, артистов, адвокатов... Духовенство, кадровые военные и даже инженеры интеллигентами обычно не назывались, хотя к ним могли быть причислены и люди не столь высокообразованные, но самостоятельно мыслящие, тянущиеся к свету. «Писатели-деревенщики» вывели целую плеяду таких «сельских интеллигентов».

С другой стороны, интеллигентность - это нерешительность, непрактичность, нерациональность - свойства, которые могут расцениваться как социально негативные. Для философа-историка, участника сборника «Вехи» (1909) Петра Струве интеллигентность - специфически русское явление, а интеллигенция - деструктивная общественная группировка, разрушающая всякий государственный порядок и обреченная либо на переход в интеллектуалы, либо на исчезновение.

Эти особенности интеллигенции и интеллигентности вызывали и продолжают вызывать острые споры. Идущие от шестидесятников XIX века к шестидесятникам XX столетия, а затем и к нашим дням разногласия о роли интеллигенции и достоинствах интеллигентности особенно обострились в советскую эпоху.

В оценке В. И. Ленина, интеллигенция «не есть самостоятельный экономический класс и не представляет поэтому никакой самостоятельной политической силы» 88 . Эти же мысли, выраженные в еще более жесткой форме, повторяет И. Сталин, у которого «интеллигенция не играет самостоятельной роли» и может быть сильна, только если соединится с рабочим классом. Если она идет против рабочего класса, она превращается в ничто», поскольку сама она является «прослойкой, а не классом» (И. В. Сталин, «Вопросы ленинизма»).

Пренебрежительное и настороженное отношение к интеллигенции со стороны советской власти сказалось в стремлении одновре-

88 В. И. Ленин. Собр. соч. 4-е изд., т. 11, с. 343.

135

менно ее и приручить, и унизить. А. М. Горький заклеймил интеллигенцию в статьях и в романе «Жизнь Клима Самгина».

В концепте «интеллигентность» советской поры сосуществуют почтение, жалость и даже легкое презрение, рождаемые из исторического контекста и порождающие словосочетания вроде «гнилого интеллигента», «мягкотелого интеллигента», «интеллигентщины».

Сдержанно-негативные оценки интеллигентности присутствуют и в энциклопедических словарях советской эпохи, где признание численного роста образованных людей, особенно в сфере науки и техники, фактически приравнивает интеллигенцию к интеллектуалам. Лишаясь собственной роли, объявляясь «золотым фондом партии и государства», интеллигенция из концепта превратилась в понятие.

Подробно концепт «интеллигентность» рассмотрен Ю. С. Степановым, предложившим дальнюю историю термина и концепта, социологическую характеристику и связь понятия «интеллигенция» с концептом русской духовной жизни XIX и XX веков. В статье Ю. С. Степанова при определении «интеллигентности» особо выделяется такое свойство, как тревога, ставшее «во французской культуре именно почти термином inquitude «беспокойство», но тем не менее не похожее на русское, восходящее к Московской Руси «духовное странничество» 89 . Это «духовное странничество» - чрезвычайно удачно найденный исторический и ментальный слой концепта «интеллигенция». «Живучи на Руси, - заметил современный писатель, - нельзя не путешествовать хотя бы туда-сюда; иначе чего доброго кажется, что и не на Руси живешь... И в дорогу без оглядки - айда, ребята, узнавать-выяснять, кому на Руси жить хорошо, а вот нам-то что-то почему-то плоховато». И странствуют «правдоискатели от сохи» («со-шлися и заспорили»), «преждевременно интеллигентный Радищев, или почти через двести лет интеллигентный Веничка», или «герои-посланцы Платонова», потому что «изволите видеть, но нет этой пропасти между русской интеллигенцией (если только не обзывать ее «об-разованщиной» и не отчислять по разряду злокозненных инородцев) - и русским народом. Надо ли объяснять, какой «этой» пропасти? Не надо - нету ее, и все тут...» (В. Ерофеев, «Москва - Петушки»).

В перестроечное и постперестроечное время в обстановке информационной свободы вновь расширяется поле концепта, в чем не-

89 См .: Ю. С. Степанов. Константы. Словарь русской культуры... с. 610-628. 136

малую роль сыграли такие интеллигенты, как А. Д. Сахаров или Д. С. Лихачев. И в условиях первоначального накопления капитала, усиления роли олигархов даже в разговорной речи постоянно употребляется «интеллигентность» в положительном смысле в противовес «неинтеллигентности» - голому, бессовестному расчету, наглому нажиму, меркантилизму.

Концепт «интеллигентность» (интеллигент) остается одним из главных в русской ментальное™, живущей в контексте таких концептов, как «совесть», «любовь», «вера», «тоска», «соборность».

Русская концептосфера представляет собой набор концептов и констант, определяемый особенностями их сцепления. Ее функционирование приводит к постоянному возникновению и взаимоналожению концептов. При сравнении русской концептосферы с культурными мирами других европейских народов в ней выявляются значимые несовпадения, зияния и лакуны, обусловливающие и затрудняющие межкультурную коммуникацию.

Австрия и Австрийское (Osterreich)

Концепт «австрийское/Австрия/австрийцы) является одним из ключевых элементов национальной культуры. Концепт, именующий народ и его почву, содержит, как правило, смысловые противоречия, открывая возможности для различных толкований. Темный и непроясненный характер этнонима может быть связан с тем, что не вполне ясно, чья точка зрения изначально в нем закреплена.

Согласно одной из версий, имя Osterreich впервые письменно зафиксировано в грамоте Отто III от 1 ноября 996 года. Император дарит епископству Фрейзинг (Freising) большие и малые владения в местности, которую в народе называют «Ostarrichi» («...in regione vulgari vocabulo Ostarrichi...») 90 . B X-XI веках это слово означает «области на Востоке», получая различные обозначения (in pago Osterriche, Ostarrike in Oriente, in marche Osterriche, in comitatu Osterreich). B 1136 году зафиксировано латинское обозначение - terra Austria. В «Божественной комедии» («Ад», песня 32, 26) Данте упо-

90 E. Scheithauer, H. Schmelzer, G. Woratschek. Geschichte Osterreichs in Stichworten: Teil I: Von der Urzeit bis 1282. Wien, 1971, S. 62.

137

минает Австрию, включая слово «Osteric» в славянский контекст (Non fece al corso suo si grosso velo / D'invemo la Danoia in Osteric...). В «Разговоре о Данте» (1933) О. Э. Мандельштам по поводу этого места замечает: «Вдруг ни с того ни с сего раскрякалась славянская утка». Поэт имеет в виду употребление таких слов, как «Osteric», «Tamberic», «eric» (звукоподражательное словечко - «треск»)".

Первая часть сложного существительного Oster- восходит к др.-исл. austr. (восток/ на востоке), а также греческому корню austa-, означающему ausos (рассвет). Вторая часть сложного имени -reich восходит к древненемецкому и кельтскому истокам (rihhi) и означает «государство» и «король». Итак, «Австрия» - это владение на Востоке. Заглядывая в историческую перспективу, в будущее этой страны, осмысливая суть концепта, можно сказать, что диалог с Востоком оказался тесно связанным с судьбой народа. Австрия владела восточными землями, утрачивала и вновь обретала их.

В дальнейшем обозначение «Osterreich» в разных формах и сочетаниях фиксирует переломные моменты национальной истории: Herrschaft zu Osterreich (Dominium Austriae), Kaisertum Osterreich. Сложный состав имени сохраняется даже в тех случаях, когда слово «Австрия» прямо не возникает: Doppelmonarchie, Osterreich-Ungarn, k.u.k. Monarchie, Cisleithanien, Transleithanien 92 , Donaumonarchie, и так далее. Вспомним ироничное название страны, придуманное Р. Музи-лем, - Какания (k.u.k. - Kakanien). Примечательно, что официальная номенклатура обозначений во времена третьего рейха запрещала использовать название «Osterreich». Страну следовало называть сначала «Ostmark» (остмарк, восточная провинция третьего рейха), а затем, после 1942 года, - «Alpen- und Donaureichsgau» (Альпийская и дунайские имперские области).

91 Осип Мандельштам. Сочинения. В 2-х тт.: Т. 2. / Сост. С. С. Аверинцева и П. М. Нерлера. М., 1990, с. 244.

92 Цислейтания - часть территории Австро-Венгрии к западу от реки Лейта, включавшая Нижнюю Австрию, Верхнюю Австрию, Зальцбург, Тироль, Форальберг, Шти-рию, Каринтию, Истрию, Герц, Градиску, Далмацию, Богемию, Моравию, Силезию, Галицию, Буковину, Крайну. Транслейтания - часть территории Австро-Венгрии к востоку от реки Лейты. После соглашения 1867 года это обозначение получили все страны венгерской короны.

138

Если в качестве наименования этнонима и страны выступает сложное, многокомпонентное слово, то возникают следующие теоретические возможности: элементы данного образования могут тяготеть друг к другу (Osterreich) или стремиться к распаду (Oster-reich). Эти символические возможности могут находить свое выражение в истории. В разные периоды австрийской истории побеждали то силы диалога, сцепления, то энергия разрыва, распада. В таких случаях возникали такие концепты, как «Restosterreich» (часть страны, оставшаяся после полного распада империи в 1918 году). Особую историю имеет обозначение «Heim ins Reich» - Grossostereich, связанное со стремлением определенных кругов австрийского общества соединиться с Германией (IV, 31).

Современное название страны - «Republik Osterreich», - истолкованное как элемент национальной концептосферы, представляется парадоксальным. Сочетание республиканских, демократических ценностей с имперской инерцией продолжает влиять на скрытые и явные мотивы политических решений.

Представляется, что в концепте «Osterreich» смоделирована, символически спроектирована не столько австрийская история, сколько национальная судьба.

Геополитическое положение

Геополитическое положение Австрии по-прежнему воспринимается в контексте ее прошлой истории. Современная «малая Австрия» (Klein-Osterreich), занимающая скромное место на карте Европы, незримо окружена огромной Австрийской империей (Gross-Osterreich), давно уже не существующей, но все еще продолжающей влиять на ментальность и культуру народа.

Современная Австрия - государство в южной части Центральной Европы. Площадь страны - 83 858 кв. км. Австрийский гимн, текст которого принадлежит Пауле фон Прерадович (Preradoviae, 1887-1951), воспевает «страну гор», полей, соборов, рек и пашен (Land der Berge, Land am Strome...), расположенную в самом центре (inmitten) Европы. Сегодня Австрия не имеет выхода к морю, хотя в прошлом в ее состав входили такие портовые города, как Венеция и Триест.

Австрия - федеративное государство. Глава государства - президент. Во главе федерального правительства стоит канцлер. Австрия - демократическая республика парламентского типа. Высший за-

139

конодательный орган - двухпалатный парламент. Население Австрии - около восьми миллионов человек (1998), среди них примерно 720 000 иностранцев. После балканского кризиса новые потоки беженцев устремились в европейские страны, в том числе и в Австрию. Отношение к иностранцам, «чужим» сегодня - одна из кардинальных проблем. Силовое поле концепта «свое/чужое» продолжает определять линии развития австрийского общества. От новеллы классика XIX века А. Штифтера (Stifter, 1805-1868) «Авдий» (Abdias,1842) до знаменитой пьесы Т. Бернхарда (Bernhard, 1931-1989) «Площадь героев» (Heldenplatz, 1988) продолжаются попытки осмысления образа «чужого» в австрийской литературе и культуре.

'Австрия граничит с Германией, Чехией, Словакией, Венгрией, Словенией, Италией, Швейцарией, Лихтенштейном. Общая протяженность границ - 2706 км . Протяженность границ с восточноевропейскими странами - 1257 км .

Австрийская республика располагается на перекрестке традиционных торговых путей между Севером и Югом, Западом и Востоком. Здесь пересекаются «древние мировые оси» (Р. Музиль). Геополитическая ось «Восток - Запад» во многом определяет историческую роль австрийского государства. На это указывает и название страны.

Транзит существенно влияет на общественную жизнь. Транзитные транспортные потоки изменили жизнь целых районов. Шум и нагрузка на окружающую среду выросли многократно. Проблемой иного рода являются потоки туристов. Целые населенные пункты в различных федеральных землях утратили самостоятельную, «свою» жизнь, существуя лишь для обслуживания «чужих». Исторически семантика «промежуточного пространства» (Zwischenraum) пронизывает политику, экономику и культуру страны 93 .

Становление империи привело к тому, что австрийцы приобрели уникальную способность заглядывать, проникать и вникать в смежные этнические, культурные и языковые пространства. Хотя наибольшая протяженность Австрии с севера на юг составляет всего лишь 294 км , а с востока на запад - 580 км , ландшафты страны удивительно разнообразны. Австрия - страна гор, озер и лесов. Главная

93 Hans Eichhorn. Terrassenraum, Seeblick, Mowenflug. // Uber Osterreich zu schreiben ist schwer. Osterreichische Schriftsteller uber Literatur - Heimat - Politik. / Hrsg. V. Gerald Leitner. Salzburg und Wien, 2000, S. 104.

140

река Австрии - Дунай. Более 60% территории страны занимают Восточные Альпы, на востоке располагается Паннонская низменность (11,3%). Австрийцы очень бережно, внимательно и экономно относятся к природным ресурсам. В отношении охраны природы, биологически чистых продуктов, по качеству питьевой воды Австрия занимает одно из первых мест в мире. Распад гигантской империи, утрата территорий с огромными природными ресурсами научили австрийцев бережному обращению с природой. Техническая цивилизация в Австрии достигла вершин: предупреждения о сходе лавин, сильном ветре, снегопадах в горах или просто пробках на автобанах доступны всем и всегда. Тем не менее природа в этой стране, как и повсюду, порою бывает опасно непредсказуемой. Глобальные тенденции мирового развития привели к изменению климата на планете. Вместе с тем комфорт и цивилизация притупили бдительность людей, забывших о «безднах» природы и безгранично уверовавших в возможности современной техники.

На небольшой территории располагается несколько климатических зон: альпийская, зона континентального климата (восток страны), на юго-востоке - средиземноморская климатическая зона. Средняя температура января -1 ...-5° С, летом +19° С. Даже после того как распалась империя и от огромной страны осталась лишь небольшая территория, природа ее по-прежнему неисчерпаемо богата и разнообразна. В Австрии с особой силой открывается неисчерпаемость малого. Каждая складка местности неповторима, конкретна и уловима лишь в этой конкретности. Такова и глубинная традиция австрийского искусства, связанная с природой. По словам А. В. Михайлова, для австрийских художников вся действительность концентрируется в вещах, причем «...вещи абсолютно конкретны, но в них же и воплощение всеобщего, вещи уникальны, но они же и олицетворение мировых первоначал» 94 . Слово «Mannigfaltigkeit» (разнообразие, многогранность) - одно из ключевых для понимания австрийской истории, природы и культуры 95 .

94 А. В. Михайлов. Из источника великой культуры // Золотое сечение. Австрийская поэзия XIX-XX вв.: Сборник / Составление В. В. Вебера и Д. С. Давлианидзе. М, 1988, с. 30.

95 Во «Введении» к энциклопедии «Австро-Венгерская монархия в рассказах и картинах» кронпринц Рудольф писал о «чудесном разнообразии» (herrliche Mannigfaltigkeit) природы и нравов» в империи. См.: Die Osterreichisch-Ungarische Monarchie in Wort und Bild. Aus dem Kronprinzenwerk des Erzherzogs Rudolf / Asgewahlt von Christiane Zintzen. Wien - Koln - Weimar, 1999, S. 24.

141

Разнообразие климатических зон создает идеальные условия для туризма. Особенно распространен зимний туризм. Австрия - одна из ведущих горнолыжных стран мира. Опыт Австрии показывает, что международный туризм приносит не только широкое общение, выход за пределы провинциальности, но порою таит в себе и большую опасность. Жесткую оценку «массовому туризму» дает известный публицист Р. Менассе (Menasse), автор блестящего эссе «Страна без свойств» (Das Land ohne Eigenschaften, 1992). Менассе считает, что превращение австрийской природы в объект потребления сделало из Австрии «...сцену, украшенную живописными декорациями и совершенно безлюдную, если не считать глазеющих на нее иностранцев» 96 .

Немецкий язык является родным для 98% жителей современной Австрии. Словенское, венгерское и хорватское национальные меньшинства составляют лишь 0,6% общего числа граждан. «Австрийский немецкий» (П. Визингер) имеет отчетливый южнонемецкий колорит. Специфическую окраску имеет его лексический состав. В нем выделяется большой слой лексики славянского, мадьярского, итальянского происхождения. Однако соответствующие слова давно уже ассимилировались, перестали восприниматься как заимствованные, чужие 97 . В «Австрийско-немецком словаре», составленном А. Вин-терсбергером при участии X. К. Артмана, приведены многочисленные (часто иронические) примеры. Из чешского в австрийский немецкий пришли: barabern: malochen (от чешского poroba - рабство); bohmackln - говорить с чешским акцентом; Chaluppe: от чешского chalupa (халупа); Kren - хрен (от чешского Kren); Lepschi: auf Lepschi gehen - слоняться, отправиться куда-либо, чтобы развлечься (от чешского lepsi - лучший); pomali - медленно (от чешского ро malu);

" Роберт Менассе. Страна без свойств: Эссе об австрийском самосознании / Пер. А. Белобратова, при участии 3. Мардановой. СПб, 1999, с. 99.

" U. Ammon. Die deutsche Sprache in Deutschland, Osterreich und der Schweiz. Das Problem der nationalen Varietaten. Berlin - New York 1995. Sprache und Name in Osterreich. Festschrift fur Walter Steinhauser zum 95. Geburtstag. / Hrsg. von Peter Wiesinger. Wien, 1980. Wolfgang Pollak. Was halten die Osterreicher von ihrem Deutsch? Eine sprachliche und soziosemiotische Analyse der sprachlichen Identitat der Osterreicher. Wien, 1992. Osterreich. Ein landeskundliches Lesebuch von Jurgen Koppensteiner. Munchen, 1990. Sylvia Moosmuller. Hochsprache und Dialekt in Osterreich. Soziophonologische Untersuchungen zu ihrer Abgrenzung in Wien, Graz, Salzburg und Innsbruck. Wien - Koln - Weimar, 1991. G . J. Zibrowa. osterreichisches und schweizerisches Deutsch. Moskau, 1995, S. 51.

142

schetzkojedno - все равно, безразлично (от чешского vsecko jedno) и т. д. 98 . На разных уровнях (фонетическом, грамматическом и особенно лексическом) австрийского немецкого заметны промежуточные семантические пространства. Исторически австрийцы обладали способностью вслушиваться в речь соседей. Постепенно происходило усложнение языкового сознания, которое вбирало в себя чужое, превращая его в свое. Наряду с немецкоязычными регионами Швейцарии и Германией Австрия сегодня - один из центров развития немецкого языка".

Австрия - член Европейского Союза с 1995 года. Экономика страны интегрирована в общеевропейские структуры. Важнейший торговый партнер - Германия. В конце XX века Австрия вошла в число наиболее богатых европейских стран, сочетавших рыночную экономику с эффективной социальной защитой. В 1950-1990-е годы сложилась и упрочилась политическая система Второй республики, в основе которой лежала коалиция Социалистической партии Австрии (SPO) и Австрийской народной партии (OVP). Ситуация начала меняться лишь в последние два года, когда к власти пришла новая коалиция: Австрийская народная партия (OVP) и Австрийская партия свободы (FPO). Из-за профашистских высказываний лидера Австрийской партии свободы Йорга Хайдера страна попала в ситуацию политической изоляции. Постепенно новому правительству удалось изоляцию преодолеть. При этом оно предприняло шаги, которые не были осуществлены в предыдущий период. Взят курс на либерализацию экономики, что влечет за собой ослабление системы социальной защиты. Приближается момент, когда австрийцам придется окончательно отказаться от политики нейтралитета. Как отмечает Р. Менас-се, политики давно уже совершили этот шаг. Однако «нейтралитет» стал важнейшим концептом, опорой самосознания, идентичности. Разрушение концептов - процесс непредсказуемый и опасный.

В прошлое уходит и политика социального партнерства. Отменено бесплатное высшее образование. Параллельно нынешнее правительство приступило к компенсационным выплатам жертвам на-

98 Worterbuch. Osterreichisch-Deutsch. Zusammengestellt von Astrid Wintersberger unter beratender Mitarbeit von H. C. Artmann. Salzburg und Wien, 1995.

99 Eva-Maria Krech. Osterreichisches Deutsch - deutsches Deutsch. Zu Fragen der Plurizentrizat der deutschen Sprache // Interkulturelle Kommunikation / Hrsg. von Ingrid Jonach. Munchen - Basel, 1998, S. 160-168.

143

ционал-социализма. На это никак не могли решиться предыдущие правительства, членов которых никак нельзя было упрекнуть в симпатии к лозунгам третьего рейха. В Австрии возникла новая динамическая, противоречивая социально-политическая ситуация. Страна вновь вступила в эпоху интенсивного формирования констант и концептов.

«Вчувствование»

Вчувствование (общительность, способность представить себя на месте другого, диалогичность) представляется главным позитивным концептом австрийской культуры. Так, поэт и драматург Гуго фон Гофмансталь (Hofmannsthal, 1874-1929) в знаменитом сравнении прусского и австрийского начал определяет эту черту как способность «вдумываться» в мысли другого (Hineindenken in andere...) 100 . Правда, цитата из Гофмансталя имеет очень важное продолжение, о котором речь еще впереди.

Основной концепт можно принять в редакции известного австрийского писателя Антона Вильдганса (Wildgans, 1881-1932). Вильд-ганс сформулировал его в «Речи об Австрии» (1929). Писатель объясняет австрийскую способность «вдумываться», «вчувствоваться» в духовный склад других народов склонностью к «психологии». Притом «психология» понималась не как ученое занятие или удовлетворение любопытства, а как обязанность, «долг»'"'. Психология у Вильдганса напрямую связана с «переводом». По мнению писателя, каждый австриец немецкого происхождения отлично знал, что все общие идеи и положения, предназначенные для «государства в целом» (Gesamtstaat), будут переводиться на многие языки. При этом оказывается, что, сохраняя смысловую схожесть, одно и то же предложение получает не только разное фонетическое, но и не совпадающее душевное, внутреннее звучание (sondern auch seelisch einen anderen Klang hat). Другими словами, одно и то же слово, произнесенное на разных языках, могло вызывать различные ассоциации, переживания, представления.

100 Цит. по: Helmut Gollner. Literatur: osterreichische Literatur der 2. Republik. Materialien zur osterreichischen Landeskunde fur den Unterricht aus Deutsch als Fremdsprache: Bd. 12. Wien, 1999, S. 79.

101 Anton Wildgans. Rede uber Osterreich. Salzburg, 1976 2 , S. 29-30.

144

Как известно, при переводе «сотворчески» воссоздается иной аспект исходного имени 102 . Именно на это неизбежное несовпадение обращает внимание А. Вильдганс. Тем самым восприятие превращало всякий текст в нечто совершенно иное. Во всяком случае это было именно так на эмоциональном уровне. Австрийцы часто сталкивались с этой проблемой. При этом они развили особый музыкальный слух, особую чуткость и кротость, связанные с уважением к «другому». И все же драма Австро-Венгерской монархии оказалась во многом драмой языка. Принудительное онемечивание или мадьяриза-ция, столь часто встречавшиеся в истории габсбургской монархии, подрывали взаимопонимание между народами. Представляется, что способность австрийцев к «психологии» была связана с допущением многовариантности, множественности смысла. При этом концепт «вчувствования» сталкивался с имперскими и чиновничьими концептами «порядка» и «долга».

В Австрии, более чем в других странах Европы, геополитическое положение, история и традиции указывали на близость, острое и опасное переплетение «своего» и «чужого». Судьба многонациональной империи всегда зависела от решения вопроса, останется ли «чужое» чуждым и только «чужим», сумеют ли австрийцы отказаться от бессознательной уверенности, что правильным и единственно верным может быть лишь «свое».

Задолго до А. Вильдганса кронпринц Рудольф выдвинул мысль, которая объединила австрийскую музыкальность и способность вслушиваться в других. В одном из незавершенных набросков 1880 года он писал о «концерте всех австрийских народов» (Concert der gesamten osterreichischen Volker) 103 . Эта формула прямо предвосхищает идеи А. Вильдганса. При всей риторичности оборота отметим его специфически австрийское музыкальное наполнение и отчетливый просветительский смысл. Как известно, концерт в музыке -произведение, в основе которого одновременно лежат представления о согласии и состязании. Концертная форма построена на контрасте. Возможна, что метафора кронпринца Рудольфа была вовсе не слу-

102 Священник Павел Флоренский: Сочинения. В 4-х тт.: Т. 3 (2). / Редактор тома игумен Андроник (А. С. Трубачев). М., 1999, с. 232-233.

103 Kronprinz Rudolf. «Majestat, ich warne Sie...»: Geheime und private Schriften. / Hrsg. Von Brigitte Hamann. Munchen, 1987, S. 53.

145

чайным риторическим оборотом. В образе «концерта народов» заложены идеи солирования и контраста, состязания и гармонии, а за всеми этими противоречивыми признаками скрывается принцип «диалогичности», «диалога». Заслуживают внимания и соображения кронпринца о «концерте всех (gesamt) народов», составляющих монархию. Здесь, по-видимому, скрывалась смысловая и историческая ловушка. Если учитывать «общегосударственные интересы», то неизбежен и «централизм». Оркестру нужен дирижер или, на худой конец, концертмейстер. «Централизм», в свою очередь, затрудняет признание равных прав за всеми народами. Возникает замкнутый круг, в который Австро-Венгрия попала намного раньше других многонациональных империй 104 .

Предлагая собственную версию идеальных первооснов австрийской культуры, писатель А. Штифтер (Stifter, 1805-1868) вводит словосочетание «кроткий закон» (das sanfte Gesetz). Представляется, что это еще одна удачная формулировка основного позитивного концепта 105 .

Эпитет «кроткий» (sanft) скрыто связан с основным концептом «вчувствования», общительности, диалогизма. Любопытно, что этимологически слово «sanft» восходит к индо-германским корням *somo-, *sama- ('gleich' gehort, то есть вместе), а также к готскому samjan (нравится) 106 . Таким образом, в эпитете «sanft» сходятся в одной смысловой точке глубинная способность австрийцев учитывать интересы другого, вступать с ним в диалог,

104 Примечательно, что во введении к известной энциклопедии «Австро-Венгерская монархия в рассказах и картинах» кронпринц Рудольф писал о «чувстве солидарности», столь необходимой его родине. См.: Die osterreichisch-ungarische Monarchie in Wort und Bild. Aus dem Kronprinzenwerk des Erzherzogs Rudolf / Ausgewahlt von Christiane Zintzen. Wien - Koln - Weimar, 1999, S. 23.

105 H. Павлова. О кротком законе // Адальберт Штифтер. Бабье лето / Пер. С. Апта. М., 1999, с. 13. Отметим, что, сравнивая национальные характеры в Пруссии и Австрии, поэт и драматург Г. фон Гофмансталь указывал на «природный», органичный (gewachsen) характер австрийской истории. Hugo von Hofmannsthal. Preusse und Oesterreicher // Gesammelte Werke. Reden und Aufsaetze II. - Fr. am Main, 1979, S. 458^161.

106 Friedrich Kluge. Etymologisches Worterbuch der deutschen Sprache, 22 Auflage unter Mithilfe von Max Burgisser u. Bernd Gregor, vollig neu bearbeitet von Elmar Seebold. Berlin - New York, 1989, S. 617.

146

быть с ним заодно, вместе и потребность - нравится, быть приятным. В Австрии эту черту обозначают словом «Entgegenkommen» (умение не столько спорить или конфликтовать, сколько идти навстречу).

Теперь вернемся к исходному суждению Г. фон Гофмансталя. Полностью оно выглядит так: австрийской является способность -«Hineindenken in andere bis zur Charakterlosigkeit» - вдумываться в мысли другого вплоть до утраты собственного характера. Очевидно, что здесь затронута обратная сторона центрального концепта, его отрицательный полюс. Мы подошли вплотную к такому феномену австрийской культуры, как «человек без свойств», описанному в одноименном романе Р. Музиля (Musil, 1880-1942) 107 .

Равновесие, компромисс

Равновесие (Ausgleich), компромисс -- один из ключевых концептов австрийской ментальности. Именно это слово чаще всего используется для описания исторических процессов. В многотомной «Истории Австрии в ключевых словах» это слово используется для обозначения всех компромиссных решений. Так, в 1291 году герцог Альбрехт Габсбургский (1248-1308), старший сын короля Рудольфа I, договаривается с венгерским королем Андреасом III и богемским королем Венцелем II. Компромисс необходим для подавления восстания феодалов, недовольных тем, что Альбрехт попытался лишить их особых привилегий и прав 108 . После поражения в войне с Пруссией (1866) Австрия утрачивает ведущую роль среди германских государств. Военные поражения ведут к политическим компромиссам. Один из них - Ausgleich mit Ungarn - двусторонний договор австрийцев с венграми о равноправии. Однако подобный компромисс был недостаточным. Он породил лишь новые проблемы. В 70-е годы XIX века стала очевидной необходимость перехода от «дуалистической монархии» к «триалистической федерации», учитывающей интересы славянских народов (Deutschosterreicher - Ungarn - Slawen). От-

107 Роберт Музиль. Человек без свойств.: Книга первая. / Пер. с нем. С. Апта. М., 1994, с. 89^93.

108 E. Scheithauer, H. Schmelzer, G. Woratschek. Geschichte Osterreichs in Stichworten: Teil II: Von 1282 bis zum Westfalischen Frieden. Wien, 1972, S. 29. В дальнейшем том и страница указываются прямо в тексте (II, 29).Ср.: II: 70, 74, 83, 84, 86, 88, 123, 129,138, 142; III: 12, 45, 53,65; IV: 32, 60...

147

каз от мирного разрешения конфликтов привел к крушению сословного (корпоративного) государства (1934-1938) и последующему «аншлюсу» Австрии к фашистской Германии. В 1945-1999 годах политика компромиссов стала фирменным знаком Второй республики. Ключевыми словами при этом стали «консенс», «договор», «паритет» и «партнерство».

Политика «социального партнерства» основана на создании специальных «объединений», которые представляют интересы различных участников производственного процесса. Число этих объединений невелико. Специальные палаты представляют интересы работодателей и рабочих и служащих (Kammer fur Arbeiter und Angestellte). Палаты ведут политику «коллективных договоров», добиваясь «паритетных» отношений между различными сторонами. В результате все спорные вопросы решаются за закрытыми дверями, в ходе переговоров. Тем самым устраняются условия для проведения забастовок. В экономической сфере правительство лишь регистрирует решения, которые принимают представители работодателей и рабочих и служащих. В 1981-1989 годах лишь в Швейцарии бастовали меньше, чем в Австрии. «Социальное партнерство» представляет собой форму «уравнивания» (Ausgleich) отношений, разрешения конфликтов путем сотрудничества, благодаря компромиссу 109 .

Политика «социального партнерства» восходит одновременно к целому ряду различных традиций. Если в Австро-Венгрии и Первой республике не были осуществлены принципы «паритетного» развития, то политики Второй республики предпочитали эволюцию революции. При этом они могли учитывать, например, опыт австро-марксизма, опиравшегося на эволюционную теорию крушения капитализма. Вместе с тем Р. Менассе отмечает, что «социальное партнерство» генетически было связано и с австрофашизмом. Р. Менассе устанавливает эту связь следующим образом: механизмы осуществления «социального партнерства» находятся вне конституционного поля. Именно в этом смысле политика «социального партнерства» связана с австрофашизмом. Парадоксально, но этот феномен австрийской жизни одновременно восходит к двум противоположным

109 Joseph Marko. Verbande und Sozialpartnerschaft // Politik in Osterreich. Die Zweite Republik: Bestand und Wandel. / Hrsg. v. Wolfgang Mantl. Wien - Koln - Graz, 1992, S. 435.

148

тенденциям: австромарксизму и австрофашизму. Следовательно, слово «австро» оказывается семантически очень активным. Оно способно сблизить столь противоположные концепты, как «марксизм» и «фашизм». Не случайно «австромарксизм» и «австрофашизм» существенно отклоняются от советского и немецкого образцов. Собственно австрийским концептом, залегающим глубже всех идеологических различий, выступает стремление к компромиссу, диалогу, постепенному развитию. Традиции «венских кафе» и «музыкальных салонов» питают специфический миф о некоем идеальном месте, особом «локусе», где возникает диалог.

Обратная сторона австрийского «социального партнерства» -конформизм, отсутствие убеждений. «Переворачивание», самоотрицание концепта замечательно уловил австрийский поэт, автор текстов для кабаре Франц Хютерер (Hutterer, род. 1954). В стихотворении «Социальное партнерство, языковой план» (Sozialpartnerschaft, sprachlich) он пишет:

В Австрии сливаются враг и друг в некий ВРУГ (Пер. мой. - В. 3.)

In Osterreeich // verschmelzen // Freund und Feind // zu // FREIND 110 .

Нейтралитет

С «вчувствованием» соотносится и политика нейтралитета (Neutralitat). Буквально слово «нейтральный» означает «внепартийный», не принадлежащий ни к одной партии. Концепт «нейтральности», нейтралитета глубоко вошел в австрийскую ментальность. После подписания Австрией Сен-Жерменского «Государственного договора» 10 сентября 1919 года страна получила статус, похожий на нейтралитет. В октябре 1922 года он был подтвержден в Генуе, а в 1932 году - в Лозанне.

11(1 Franz Hutterer. Sozialpartnerschaft, sprachlich // Lesen Sie Gedichte. Literaturkreis Podium. Tag der Lyrik 2000. / Inhalt: Manfred Chobot. Podium. Literaturkreis Schlo? Neulengbach. Wien, 2000.

149

Согласно «Государственному договору о восстановлении независимой и демократической Австрии» (1955) страна приняла на себя обязательства проводить политику нейтралитета. 26 октября 1955 года Национальный Совет принял федеральный закон «О нейтралитете Австрии». В идеале Австрия должна была стать государством, подобным Швейцарии. Во времена Второй республики в Австрии сохранялись общие контуры этой политики. Особенно важна была психологическая составляющая австрийского нейтралитета. Именно «Государственный договор» и нейтралитет в значительной мере определяли самосознание австрийцев. На практике «нейтралитет» нередко оборачивался чем-то призрачным, фантомным. Это объясняется тем, что основатели Второй республики принадлежали к поколению, которое сформировалось под воздействием пяти различных политических и государственных систем: габсбургской монархии, Первой республики, австрийского корпоративного государства, Второй республики (Р. Ме-нассе). Исторический опыт закрепляет «уклонение» (ausweichen) от однозначности как важную черту австрийской ментальное™. Неприкосновенность нейтралитета и отход от него - характерный пример австрийской амбивалентности. Однако только так и существуют концепты.

Самоирония

Самоирония (Selbstironie), «сомнение в себе» (sich selbst misstrauen), «Nestbeschmutzung» (пачкание собственного гнезда). Концепт «разрушения концептов». Особенностью современной австрийской культуры следует считать специфическую форму «недоверия» (Misstrauen) к любым национальным стереотипам и клише, содержащим моменты самовосхваления или самооправдания. По существу речь идет о «недоверии к себе», об отвержении внутреннего самодовольства. Об этом пишет выдающаяся австрийская писательница Ильза Айхингер (Aichinger) в эссе «Призыв к сомнению» (Aufruf zum Misstrauen, 1946). Люди «элегантного», «разумного» и «человечного» XIX века доверяли себе. Сытые, умные, человечные, они ловко защищали себя от любого контакта с голодными, оборванными и грязными. Так незаметно и совершенно свободно от одного поколения к другому возрастала бестия в людских душах' 11 . «Мы познали ее! (...) Вокруг нас, рядом с нами

'" Ilse Aichinger. Aufruf zum Misstrauen. // Uber Osterreich zu schreiben ist schwer. Osterreichische Schriftsteller uber Literatur - Heimat - Politik... S. 24.

150

и в самих нас». И. Айхингер предупреждает соотечественников и современников, чтобы они не считали себя «жертвами», пострадавшими от фашизма лишь случайно. Эссе кончается призывом: «Werden wir misstrauisch gegen uns selbst, um vertrauenswurdiger zu sein!» (Будем сомневаться в себе, чтобы люди сочли нас достойными доверия).

В этом контексте становится понятной блестящая ироническая реплика, которую австрийский сатирик X. Квальтингер (Qualtinger, 1928-1986), вложил в уста своего героя - типичного бюргера, «господина Карла». «Господин Карл» вспоминает тот памятный день, когда австрийцы получили «Государственный договор»: «И вот мы все пошли в Бельведер... все пришли... всех и не сосчитать... все, как один, австрийцы... как в тридцать восьмом году... одна большая семья... может, чуток поменьше... так ведь и Бельведер не такой большой, как площадь Героев»" 2 .

Концепт «пачкания гнезда» (Nestbeschmutzung) радикальным образом воплощен в пьесе Т. Бернхарда «Площадь героев». Действие происходит в марте 1988 года. Одна из героинь пьесы, Анна Шустер, дочь покончившего с собой профессора Йозефа Шустера, говорит о том кошмаре, которым является для нее жизнь в Вене, где «нацистов больше», чем было в тридцать восьмом" 3 . Окна квартиры Шустеров выходят на венскую площадь Героев, хранящую воспоминания о событиях 15 марта 1938 года. В тот день Гитлер произнес речь, посвященную присоединению Австрии к третьему рейху. Многотысячная толпа встретила ее ликованием.

В подтексте пьесы остался основной смысл той памятной речи. Гитлер объявил о «новой миссии» Австрии, которая должна стать верным «оплотом немецкой нации». Фюрер похвалил австрийцев за то, что они справилась со своей исторической ролью: «Веками в неспокойные времена бури с Востока разбивались о границы древнейшей немецкой марки». Теперь же они вновь должны доказать «вер-

112 Helmut Qualtinger. Der Herr Karl. // Uber Osterreich zu schreiben ist schwer. Osterreichische Schriftsteller uber Literatur - Heimat - Politik... S. 50.

113 Томас Бернхард. Видимость обманчива и другие пьесы... / Составление, вступительная статья, перевод с немецкого и примечания М. Рудницкого. М., 1999, с. 654.

151

ность» великому «содружеству» немецкого народа (Treue zur grossen deutschen Volksgemeinschaft)" 4 .

В «памяти места» навсегда засели «осколки воспоминаний» (Т. Бернхард). Площадь Героев без этих воспоминаний и ассоциаций представить нельзя. Концепт «пачкание гнезда» можно истолковать как предупреждение против крайностей австрийского «вчувствования».

Легкость

Другими гранями австрийской концептосферы являются легкость (Leichtigkeit) и музыкальность. По мнению современного писателя П. Розая, для австрийцев характерно «...элитарное пристрастие к исключительному», а также особый «кавалерийский стиль мышления», далекий от сухого систематизма" 5 . Задолго до П. Розая о способности австрийцев «молниеносно схватывать» (rascher in Auffassung), остро и быстро воспринимать мир писал Гуго фон Гоф-мансталь.

В память о победе австрийских войск во главе с фельдмаршалом графом Леопольдом фон Дауном над прусским королем Фридрихом II (1712-1786) в битве 18 июня 1757 года (Колин-на-Эльбе) императрица Мария-Терезия (1717-1780) учредила новый военный орден (Militar-Maria-Theresien-Orden), ставший высший военной наградой австрийской монархии. Орден вручали за смелые действия, предпринятые по собственному почину и приведшие к победе. При этом инициатива не должна была противоречить приказам высших начальников" 6 .

Устав ордена фиксирует австрийскую неоднозначность. С одной стороны, очевидна высокая оценка импровизации, инициативы. С другой - концепт «приказа», без которого немыслима армия. Различимо чисто австрийское стремление установить баланс, примирить и умерить крайности. Между двумя противоположностями открывается поле возможного, простор для игры случая. Интересно,

114 Цит. по: Helmut Gollner. Literatur: osterreichische Literatur der 2. Republik. Materialien zur osterreichischen Landeskunde fur den Unterricht aus Deutsch als Fremdsprache: Bd. 12. Wien, 1999, S. 155.

115 Петер Розай. Очерки поэзии будущего. Лекция по поэтике. Пер. с немецкого А. И. Же-ребина. Нижний Новгород, 2000, с. 15.

116 E. Scheithauer, H. Schmeizer, G. Woratschek. Geschichte Osterreichs in Stichworten: Teil III. Von 1648 bis zum Wiener Kongre?. Wien, 1976, S. 127.

152

что в пьесе Генриха фон Клейста (Kleist, 1777-1811) «Принц Гом-бургский» (Prinz Friedrich von Homburg, 1811) прусский курфюрст Фридрих отвергает победу, которую ему дарит «случай» (Zufall). В пьесе сталкиваются «закон», «устав» и «приказ» (Gesetz, Satzung, Ordre) и «строптивость», «случай», «легкомыслие» (Trotz, Zufall, Leichtsinn). Некорректно сравнивать устав ордена и литературное произведение. Однако можно соотносить концепты культуры, проявляющиеся в самых разных сферах. Прусский и австрийский миры расходятся в отношении «предписаний», «порядка» и «легкости», «легкомыслия».

Р. Музилю принадлежит гениальное сопоставление глаголов «passieren» и «geschehen». В романе «Человек без свойств» он пишет: «Так уж получилось» (es ist passiert) - говорили там, когда другие люди в других местах полагали, что произошло бог знает что (es sei wunder was geschehen)...» Во внутренней форме слова «passieren» (получаться, случаться, миновать, проходить) скрывается семантика открытого, промежуточного пространства (Passage -пассаж, проход (Durchgang), ощущение чего-то, что, завершаясь (Passus), ускользает в прошлое (Passiv, passe)" 7 , особая аура легкости, в атмосфере которой «...факты и удары судьбы делались» невесомыми (so leicht wie Flaumfedern), как пушинки и мысли». Возможно, благодаря этой «легкости» Какания была «страной для гениев; и наверно потому она и погибла»" 8 . Грусть, меланхолия, ощущение «веселого Апокалипсиса» (Г. Брох) переплетаются в австрийской культуре с музыкальностью и «легкостью». Символом этого синтеза является «вальс».

Музыкальность

Музыкальность (Musikalitat) - один из главных концептов австрийской культуры. В 1999 году в Австрии прошла выставка под названием «1000 лет австрийской музыки», дающая ключ к пониманию национальной истории и культуры. Музыкой пронизано католическое богослужение. Усваивая почерпнутый из религиозной традиции «...взгляд на мир как на совершенство, гармонию и кра-

117 Kluge Friedrich. Etymologisches Worterbuch der deutschen Sprache, 22 Auflage unter Mithilfe von Max Burgisser u. Bernd Gregor, vollig neu bearbeitet von Elmar Seebold. Berlin - New York, 1989, S. 530-531.

118 Роберт Музиль. Человек без свойств: Книга первая... с. 58.

153

соту», австрийские композиторы переносят его в свое искусство"'.

Музыка и музыкальность охватывают все периоды, затрагивают все сферы австрийской жизни. В Австрии и поныне очень сильны традиции домашнего музицирования. Особого упоминания заслуживает такое специфическое явление, как музыкальный салон. Венский музыкальный салон, достигший расцвета в эпоху Шуберта, продолжает существовать и сегодня. Почти все австрийцы умеют танцевать вальс, петь и играть на том или ином инструменте. В Австрии тесно переплетаются народная и профессиональная музыкальная культура.

Музыка и театр в Австрии немыслимы друг без друга. Барочная театральность и глубинная музыкальность связаны с основаниями австрийской ментальное™. Народный венский театр построен на принципах импровизации и музыкальности. Особо следует упомянуть такой жанр, как «зингшпиль», разновидность комической оперы с разговорными диалогами. Моцарт облагородил его, поставив в один ряд с высокими оперными жанрами и наполнив проблемами своей эпохи. Такова, например, его знаменитая опера «Волшебная флейта» (Zauberflote, 1791).

Закономерно, что именно в творчестве венских классиков Гайдна, Моцарта и Бетховена достигла расцвета одна из наиболее сложных, всеобъемлющих и вместе с тем гибких форм гомофонной музыки - сонатная форма. Она оказалась способной соединить в одно целое полярные образы и темы. Исследователи Моцарта не устают говорить о «психологической амбивалентности» его музыкального мышления. Мажор у Моцарта наполнен «ожиданием минора», у мажорной темы появляется двойник, «тень» (например, первое и второе предложения главной темы медленной части Фортепианной сонаты F-dur KV 332) I2U . «Психологическая амбивалентность» мышления Моцарта - одно из вершинных проявлений австрийского «вчувствования». Музыкальность характерна как для низовой, народной, так и для элитарной культуры. Она сближает, соединяет их. В творчестве Ф. Шуберта, например, соединение этих начал порож-

'" А. В. Михайлов. Из источника великой культуры // Золотое сечение. Австрийская

поэзия XIX-XX вв... с. 18.

120 Евгения Чигарева. Свет далекой истины // Декабрь 1991 - № 12, с. 21.

154

дает такой жанр, как «Lied» (песня). Знаменитый венский вальс возник из лендлера, сельского танца. Слово «Landler» происходит от «Land» (земля). Вальс неразрывно связан с опереттой, столь характерной для Вены рубежа XIX-XX веков. Интересно, что гимн Австрийской республики, музыку которого долгое время приписывали Моцарту, так же как и вальс, написан в размере три четверти. Это не только танец, но и нечто большее: мироощущение, образ жизни. Немецкий писатель Адольф Гласбреннер (Glasbrenner, 1810-1876) отмечал, что венцы «вальсируют» от одного развлечения к другому 121 . Вальс - очень австрийское, но отнюдь не локальное явление. Глубинную основу вальса замечательно уловил О. Э. Мандельштам, связавший его с чисто европейским пристрастием «...к повторяющимся колебательным движениям», с прислушиванием к волне, которое «...пронизывает всю европейскую теорию звука и света, учение о материи, поэзию и музыку» 122 .

На рубеже XIX-XX веков вальс и оперетта были наиболее массовыми жанрами музыкальной культуры. Великий публицист Карл Краус (Kraus, 1874-1936) решительно отрицал их. Писатель Г. Брох (Broch, 1886-1951) называл тяготение к оперетте «идиотизмом». Однако та же самая венская культурная среда порождала совершенно иные явления. Творчество великих симфонистов второй половины XIX столетия И. Брамса и Г. Малера стало кульминацией позднеро-мантической культуры. Глубокий психологизм, стремление найти ответы на роковые вопросы бытия, а не уйти, не отвернуться от них, выявляют еще одну грань австрийской ментальное™.

Опера - один из символов Австрии. На галерке специальные места с фонариками отведены для меломанов, слушающих оперу с клавиром в руках. В партере и ложах блещут дамы и господа в вечерних туалетах. Их билет стоит целое состояние. За последними рядами партера и на самом верху располагаются так называемые Stehplatze (стоячие места), которые доступны практически каждому. Публика в Венской опере артистична, разнообразна, интернациональна. Здесь происходит подлинное общение с искусством.

121 Abroad in Austria. Traveller's Impressions from Five Centuries. / Heinz Lunzer, Victoria Lunzer-Talos. Vienna, 1997, p. 169.

122 Осип Мандельштам. Разговор о Данте... с. 236.

155

Общительность, кафе

Общительность (Geselligkeit - mhd. gesellekeit, от mhd. gesellec «zugestellt, verbunden, freundschaftlich», от mhd. geselle, ahd. gisellio «der mit j-m denselben Wohnraum (Saal) teilt») l. общительность; обходительность; 2. общение; 3. встреча в кругу друзей; вечеринка; 4. спец. стадность.

Для австрийцев Geselligkeit - веселость, жизнерадостность, раскованность. Концепт реализуется в первую очередь в массовых гуляниях в Пратере, многочисленных парках, в таких чисто австрийских институтах, как кафе и «хойриге».

В австрийском кафе господствует барочное противоречие между «vanitas» и «carpe diem», что объясняется характерной для данного локуса общительностью, «общительностью без подлинного общества». Кафе - это театральная сцена, на которой постоянно меняются актеры.

Слово «кафе» происходит от frz. cafe от it. caffe, от tuerk. kahve, из arab. gahwa, что означало «кофе» и «вино» одновременно. Для австрийца кафе - особый институт. Кофейни в Австрии распространились после осады турками Вены в 1683 году. Основателем первого кафе считается Георг Франц Кольшицкий (Kolschitzky), который за оказанные во время осады услуги в качестве награды получил брошенные турками мешки с кофейными зернами. Турок «Кара Муста-фа хотел превратить венцев в мусульман, но из них получился народ любителей кофе» 123 . Поначалу венцы не оценили горький черный напиток, но добавленные Кольшицким в кофе сахар и молоко сделали его очень популярным. Кафе стали наиболее посещаемыми местами. Тут можно не только перекусить и попить кофе, но и почитать газеты и журналы, поиграть в шахматы и карты, обсудить острые политические темы и художественные события. Известный эссеист рубежа XIX-XX веков Герман Бар (Bahr, 1863-1934) сравнил венское кафе с «платоновской академией», а Стефан Цвейг назвал кафе «лучшим местом воспитания». Многие чиновники, политики, литераторы, художники имеют свои постоянные кафе (Stammcafe), это их «постоянный адрес».

С конца XVIII и до середины XIX веков особой популярностью пользовались музыкальные кафе (Konzertcafe), в конце XIX века их

123 Germund Fitzthum. Der Literat im Cafehaus. Wien, 1991, S. 26. 156

сменили литературные кафе (Literatencafe). Оду кафе как панацее от всех бед пропел в своем стихотворении «Kaffeehaus» знаменитый эссеист Петер Альтенберг (Altenberg, 1859-1919), а фельетонист Альфред Польгар (Polgar, 1873-1955) разработал целую теорию «Cafe Central». «Централист» Польгара - «человек без свойств», лишь в кафе обретающий ощущение, что и у него есть подобие семьи, профессии, политической партии. Благодаря кафе он чувствует себя частичкой целого. Кафе для него - «эрзац реальности». Здесь «централист» готов растаять, исчезнуть, раствориться навсегда. После того как Cafe Griensteidl» было закрыто, Карл Краус (Kraus, 1874-1936) написал знаменитое эссе «Порушенная литература» (Die demolierte Literatur, 1897), предрекая закат литературной школы Г. Бара. Действительно, Г. Бар и писатели его круга были тесно связаны с атмосферой кафе. Для них имел первостепенное значение «гений места» 124 .

Пойти в кафе может каждый. Так, Петер Альтенберг в своей новелле «Летней ночью в Вене» описывает визит девушек-продавщиц, которые после «утомительных, унизительных часов» работы приходят в кафе «как независимые дамы, ради собственного удовольствия, - словно превратившись в один миг из прислуживающих рабынь в царевен. Никто больше не вправе подумать о них: «Вот назойливые существа», - или даже высказать прямо: «Не докучайте нам, пожалуйста!» Теперь они дамы, они милостивы или нет по собственной воле, по собственной прихоти. С трех пополуночи господин Карл играет тут на скрипке - так сладко, так нежно» 125 .

Обстановка и атмосфера многих кафе сохраняется на протяжении многих десятилетий. Таковы, например, кафе «Гринштайдль», «Хавелка», «Централь», «Фрауенхубер», «Ландтман», «Музеум». Каждое из них имеет свою своеобразную историю и может похвастать именами известных посетителей. Только в Австрии можно встретить такое разнообразие сортов кофе: Melange, Brauner, Kapuziner, Mocca, Einspaenner, Fiaker, Kaffee Hag, Konsul, Gold, Maria Theresia, Kaiser Melange и др. Кофе обычно подают со стаканом воды, который при продолжительном пребывании в кафе может

124 См .: William M. Johnston. Osterreichische Kultur- und Geistesgeschichte. Gesellschaft und Ideen im Donauraum 1848 bis 1938.Wien - Koln - Graz, 1974.

125 Петер Альтенберг. Летней ночью в Вене / Пер. Ю. Архипова // Австрийская новелла XX века. М., 1981, с. 27.

157

быть несколько раз наполнен заново. Это своего рода вежливость по отношению к посетителю, показывающая своеобразие венского кафе. Главное здесь не потребительское отношение к гостю, а его присутствие в заведении. К кофе можно взять яблочный штрудель, гу-гельхупф, бойгель, торт Захера - подлинные кондитерские изделия венской кухни. Основное лицо в кафе - главный кельнер (Herr Ober), придающий заведению значение и престижность. Завсегдатай кафе приветствует его по имени. Такая фамильярность допускается кельнером как знак наивысшей благосклонности. В Вене большинство настоящих кафе расположены в центре города (Innenstadt). Это объясняется месторасположением театров и концертных залов. Ведь венцы - известные театралы и любители музыки. Концепт кафе подразумевает непринужденность, свободу, общительность, столь значимые для австрийской культуры.

При всех отличиях русской и австрийской концептосфер у них есть и область взаимного притяжения - открытость и способность к диалогу.

Английское (English)

В настоящее время Англией называют одну из частей Соединенного Королевства наряду с Шотландией, Северной Ирландией и Уэльсом. Тот факт, что понятие «Англия» не равно понятию «Великобритания», должен быть выделен особо, так как сами жители Британских островов очень ревностно относятся к вопросу своей национальной идентичности (несмотря на то что большинство из них сочетают в себе англосаксонские, валлийские, ирландские и шотландские корни). Однако, поскольку население Англии примерно в пять раз превосходит население остальных трех частей, вместе взятых, Великобританию, как правило, ассоциируют с Англией.

Особенностью, которая сразу обращает на себя внимание в случае с англичанами, является то, что для обозначения жителей Соединенного Королевства существует не одно слово, а несколько: их называют англичанами, англосаксами, британцами. Это напрямую связано с историей формирования английской нации, которая появилась в результате серии завоеваний.

«Английское» происходит от древнеанглийского engle, которое под влиянием латинского иногда писалось как angle и связано с од-

158

ним из германских племен, которое вместе с саксами и ютами в V веке вторглось на территорию Британии и покорило местное население, состоявшее главным образом из бриттов. Племя англов получило свое название по имени местности в районе Гольштейна (север Германии), откуда оно пришло. Земля называлась Angle - рыболовный крюк, угол, так как напоминала их своей формой. Удивительным образом понятие «угол» совпало и с положением Британии, которая до XVI века находилась как бы на задворках Европы, вдали от торговых путей. Можно сделать предположение, что многие концепты, связанные с понятием «английскость» (Englishness), такие как home, freedom, privacy, с их идеей отграниченное™ от других, сохранения дистанции, замкнутого пространства восходят к этому первоначальному значению слова «английский».

Интересно, что именно название англы распространилось на потомков всех трех племен, которые перемешались с иберами, кельтами и датчанами, и дало имя большей части территории Великобритании. Англия (Engla land, Englende, Ingland, Yng(e)lond, En-, Inglonde) - означает «земля англов», а жители этой земли назывались Angul-cynn, Angul peod.

Первоначально общего обозначения для англов и саксов не было. Только после прихода норманнов местное население стало называться English, а завоеватели - French. Однако через несколько поколений потомки норманнов тоже стали считать себя англичанами. Об этом свидетельствуют хроники XII века, где об англосаксах - сторонниках короля Гарольда, сражавшихся против Вильгельма, предводительствовавшего норманнами, говорится не как об англичанах, а как о саксах.

Нередко англичан именуют также англосаксами (Anglo-Saxon). Слово это первоначально обозначало только саксов, живших на территории Британии, чтобы подчеркнуть отличие от саксов, живших на континенте (причем Anglo- выступало в функции прилагательного). Позднее оно стало использоваться для обозначения всех народов, проживавших в Британии до норманнского завоевания, так же как и их языка (при этом обе части слова стали существительным). В современном английском языке понятие Anglo-Saxon используется вместо English для обозначения всех британцев, когда хотят избежать противопоставления англичан шотландцам, ирландцам и валлийцам. А также как общее обозначение для англичан и

159

американцев, когда акцент ставится на общности их происхождения.

Слово «сакс» (Saxon), как указывает «Оксфордский словарь английского языка», вероятно, произошло от sahso - названия боевого оружия, которым пользовалось племя (истоки слова иногда возводят к имени племени херусков, связанному с древнегерманским «heru» -«меч»). Таким образом, название «саксы» акцентировало военные доблести одного из племен, составивших английскую нацию 126 .

Любопытно, что шотландцы, которые на протяжении многих столетий были вынуждены воевать с англичанами, отстаивая собственную независимость, в современном языке сохранили форму, связанную с именем саксов: Sassenach - производное от Sasan (одна из древних форм именования саксов). Правда, с течением времени она приобрела пренебрежительную окраску. Для обозначения Англии в валлийском, гэльском и ирландском тоже имеются соответствующие формы, восходящие к Sasan: вал. Seisnig, гэл. Sasunn, ирл. Sasana, Sacsain.

Название «Британия» происходит от греко-римского слова «Pretany». Так звались народы, населявшие остров к моменту начала римского завоевания в I веке нашей эры. Римляне стали именовать страну Британия - Britannia. Сейчас латинская форма названия используется для поэтического обозначения Соединенного Королевства и изображается в виде женской фигуры на монетах в качестве государственной эмблемы. Слово Britain долгое время функционировало исключительно как исторический термин. Только в начале XVII столетия в связи с объединением Англии и Шотландии под властью Якова I страна стала именоваться Great Britain. Слово «британцы» - British получило особенное распространение в эпоху «Британской империи» (вторая половина XIX века - первая половина

126 Англичане всегда славились стойкостью и смелостью в бою. Аргентинский писатель X. Л. Борхес, в жилах которого текла среди прочих и британская кровь, ярко воплотил эту национальную особенность в характере одного из персонажей рассказа «Мужчина из розового кафе». Повествуя о том, как в кафе явился самоуверенный чужак, которого все испугались, он пишет: «А он пошел как ни в чем не бывало дальше. Шел, и был выше всех, кого раздвигал, и словно бы их не видел. Сначала-то первые - сплошь итальянцы-раззявы - веером перед ним расступились. Так было сначала. А в следующих рядах уже наготове стоял Англичанин, и раньше, чем чужак его оттолкнул, он плашмя ударил его клинком». Хорхе Луис Борхес. Юг. М., 1984, с 15.

160

XX столетия), когда Англия перестала быть «углом» Европы и превратилась в мастерскую мира и владычицу морей, а также обширных территорий на суше, во много раз превосходящих ее собственную. Слово Britannia, а именно так оно писалось в знаменитом гимне «Правь, Британия, морями», должно было вызывать ассоциации с другой великой империей - Римской.

Множественность названий, которые используются для обозначения жителей Британских островов, наглядно свидетельствует о том, что англичане не представляют собой однородной расы и являются результатом смешения народов, изначально очень далеких друг от друга по происхождению и языку: иберов, кельтов, датчан, англосаксов и норманнов 127 .

Для формирования английского характера решающим явилось островное положение страны. Не случайно именно здесь возник роман о Робинзоне Крузо. Вообще в английской литературе можно найти множество произведений, действие которых разворачивается на острове («Утопия» Мора, «Коралловый остров» Бэллентайна, «Остров сокровищ» Стивенсона, «Повелитель мух» Голдинга и другие), поскольку в сознании английского читателя любой остров подсознательно ассоциируется с родной страной.

Для англичан характерно ощущение отделенности от остального мира (о поездке в страны континентальной Европы говорят: «поехать в Европу» или «на континент»), замкнутость, обособленность, ощущение, что мировые бури ее не касаются (так было по крайней мере до начала двух мировых войн и изобретения ядерного оружия в XX веке). «То, что делается по ту сторону Ламанша, воспринимается англичанами как происходящее в другой культуре и цивилизации», - пишет российский исследователь В. Шестаков. Даже сегодня, по его мнению, пролив представляет собой в сознании британца подобие средневекового рва, отделяющего городскую цивилизацию от варварства, упорядоченную жизнь от хаоса 128 .

127 Этот факт в 1701 году остроумно отметил Д. Дефо в своем памфлете «Чистокровный англичанин». Доказывая, что такого понятия просто не существует, он подводит следующий итог: «А потому черезвычайно странен Мне этот Чистокровный Англичанин; Скакун Арабский мог бы дать скорей Отчет о чистоте своих кровей». См.: Англия в памфлете. / Под ред. И. О. Шайтанова. М., 1987, с. 39.

128 В. Шестаков. Английский акцент. Английское искусство и национальный характер. М., 2000, с. 17.

6. Заказ № 1321

Океанический климат дает большое количество осадков и туманов, сильные ветры, мало солнечных летних дней, небольшую разницу зимних и летних температур. Все это способствует формированию твердости характера, закаленности тела и духа, сдержанности в выражении чувств и эмоций.

Особенность английской природы состоит в ее необыкновенном разнообразии при малых размерах страны. Ландшафт здесь чрезвычайно переменчив: равнины сменяются горами, горы обрываются в океан, зеленый ковер переходит в меловые скалы. Не менее разнообразен и архитектурный пейзаж. Каждое графство Великобритании отличается своими строительными материалами, техникой, стилями. Отсюда парадоксальное с точки зрения иностранных наблюдателей сочетание приверженности традициям, конвенциональным нормам и ритуалам, с одной стороны, и пестование индивидуальности, нередко принимающей эксцентрические формы, - с другой. У. Эмерсон отмечал, что Англия - страна противоречий и неожиданностей: «Английскому характеру свойственны не постоянство и однообразие, а разнообразие и разнородности». Он подчеркивал, что эта материалистическая нация дала миру большое количество мистиков и поэтов, что, являясь неутомимыми путешественниками, англичане в то же время и страстные садоводы, приверженцы своей страны и домашнего уюта; хорошие друзья, но враги, которых не пожелаешь никому; мирный народ, но если их разозлить, чрезвычайно воинственный. Именно англичане при всей их законопослушности создали лучшие детективы, при всем их конформизме они обладают склонностью к эксцентричности и всячески культивируют индивидуальность 129 .

От континента Англию отделяет только пролив Ламанш, который англичане называют The English Channel (Английский канал). Самое узкое его место, Па-де-Кале, они зовут The Strait of Dover no имени города Дувр, находящегося на его берегу с английской стороны. Это лишний раз подчеркивает склонность англичан смотреть на остальной мир так, словно именно они находятся в его центре и являются точкой отсчета (кстати, нулевой меридиан, от которого идет отсчет времени, действительно находится в Гринвиче в предместьях Лондона). С другой стороны, упорство, с которым англичане сохра-

129 Britain Through American Eyes. Ed. by H. S. Commager. N. Y., 1974, p. 751. 162

няют на своих картах названия, отличные от принятых в большинстве стран мира, свидетельствует об их знаменитой приверженности традициям. Наряду с географическими названиями о традиционализме британцев свидетельствуют меры длины и веса, которые отличаются от принятых во всей остальной Европе, а также левостороннее движение на дорогах и своеобразная форма розеток для электроприборов.

Д. Б. Пристли в своей книге «Англичане», пытаясь выделить основные национальные черты британцев, сравнивает их с французами и американцами. Выбор именно этих наций для сравнения не случаен. Об американцах нередко говорят, что они с британцами составляют «две нации, разделенные общим языком». Теснейшим образом связанные с Англией изначально, американцы вследствие своеобразия геополитических особенностей ушли в некоторых аспектах очень далеко от своих англосаксонских корней. А поскольку во второй половине XX века Великобритания передала свои позиции ведущей мировой державы США, превратившись в их младшего политического партнера, то англичане испытывают к американцам сложный комплекс чувств, от ревности к их успехам до пренебрежительного отношения к отсутствию глубины и культурности, характеризующей, с их точки зрения, среднего американца.

Английские очерки о посещении Соединенных Штатов начали публиковаться еще со времен Ч. Диккенса и Э. Троллопа и, как правило, носили назидательный или критический характер. Американские писатели, философы, политики и журналисты (Т. Джефферсон, В. Ирвинг, Ф. Купер, У. Эмерсон, Г. Джеймс и др.) тоже не без иронии описывали дух и традиции нации, от которой отпочковались.

Французы - ближайшие соседи Англии на континенте. С ними у англичан исторически сложились очень своеобразные отношения любви-ненависти («Our sweet enemy, France» 130 ). Причиной во многом послужило то, что английская и французская концептосферы по большинству позиций оказываются несовместимыми. Отмечая склонность англичан к эмпиризму, Э. Истхоуп выстраивает целую систему оппозиций, которая, по его мнению, подсознательно мотивирует все поведение британца. В этой системе конкретное противопоставлено абстрактному, практика - теории, здравый смысл - дог-

1 A . Easthope. Englishness and National Culture. Lnd - N. Y., p. 92.

163

ме, естественность - искусственности, протестантство - католичеству, английское - французскому и так далее.

Историческое взаимодействие англичан с французами началось в 1066 году, когда Вильгельм Завоеватель вторгся в Англию, убил в битве при Гастингсе короля Гарольда и стал английским королем. Вслед за этим в стране установилась необычная культурная ситуация. Знать, преимущественно норманнского происхождения, говорила только на французском языке. На нем принимали законы, выступали в парламенте и в суде. Церковь (христианизация Англии в целом завершилась к VIII веку) пользовалась латынью, а народ говорил на англосаксонских диалектах. Засилье французского языка продолжалось до XIV века, когда на основе лондонского диалекта начал складываться английский язык, в который вошло огромное число французских и латинских заимствований, значительно потеснивших слова германского происхождения 131 .

Английские монархи, потомки Вильгельма, часто вовсе не знавшие языка, на котором говорил их народ, имели родовые земли во Франции, состояли в родстве с французской правящей династией, проводили большую часть времени на континенте и считали Францию сферой своих политических интересов. Следствием этого явилась Столетняя война (1337-1453).

В XVI веке вражда Англии и Франции приобретает религиозную окраску. Реформация английской церкви, проведенная Генрихом VIII, противопоставила Англию Франции и Испании - странам, в которых особенно силен был дух католицизма.

Островное положение и удаленность от мировых торговых путей на протяжении многих столетий определяли отсталость Англии в экономическом, политическом и культурном отношении. Вплоть до XVI века страна запаздывала в своем развитии на 200-300 лет по сравнению с континентом.

Размеренное течение жизни как бы в отрыве от всего остального мира обусловило знаменитую английскую приверженность традициям (консерватизм, нелюбовь к переменам). В соединении со сдержанностью в проявлении чувств, умеренностью и взвешенностью

131 Д. Дефо в своем памфлете «Чистокровный англичанин» отмечает: «И речь свою украсили при этом таким невытворимым Шиболетом, Что по нему ты опознаешь вмиг Саксоно-Римско-Датский наш язык». Англия в памфлете... с. 37.

164

в поведении и поступках это качество позволяло англичанам избегать резких социальных потрясений.

Дж. Оруэлл в своем эссе «Англичане» замечает, что революционные традиции не прижились в Англии. Он подчеркивает, что массы по сей день в той или иной степени склонны считать противозаконное синонимом плохого. Поэтому из самых сложных и взрывоопасных ситуаций англичане пытаются найти мирный и законный выход. Оруэлл приводит пример, когда во время нацистских бомбежек Лондона власти пытались воспрепятствовать превращению метро в бомбоубежище. «В ответ лондонцы не стали ломать двери и брать станции штурмом. Они просто покупали билеты по полтора пенни, тем самым обретая статус законных пассажиров, и никому не приходило в голову попросить их обратно на улицу» 132 .

То же самое мы наблюдаем и в исторической перспективе. Там, где другие страны шли через революцию, Англия выбирала эволюционный путь. Единственное событие, носившее характер политической революции (хотя в английских учебниках истории для его обозначения используется слово war, а не revolution) - гражданская война между сторонниками короля и парламента, закончившаяся казнью Карла I в 1649 году.

В то же время приход к власти Вильгельма Оранского в 1688 году носит название «Славная революция» (Glorious Revolution). Событие это является «славным» с точки зрения англичан именно потому, что по сути своей представляло бескровный дворцовый переворот. Революцией же оно именуется не в марксистском смысле, но в связи с тем, что положило начало принципиально новым взаимоотношениям между королем и парламентом.

Англия меняет свою государственную структуру постепенно и внешне без особого пафоса (особенно в сравнении с российскими политическими страстями). Осенью 1999 года палата лордов (существовавшая с XIII века!) приняла решение о самороспуске. Ставится вопрос и об упразднении королевской власти. Королевская власть в Англии никогда не была так сильна, как во Франции. Еще в 1215 году была подписана так называемая «Magna Carta», ограничивавшая власть короля. Начиная с приглашения на трон Вильгельма Оранского, монархи, по выражению Д. Б. Пристли, «в известной степени

г Дж. Оруэлл. «1984» и эссе разных лет. М., 1989, с. 311.

165

примерялись так, как будто это были шляпы». Фактически страной правит парламент. Англия в XVIII веке становится центром Просвещения, в ней раньше, чем в других странах создано «цивилизованное» правительство, устроенное по законам «здравого смысла». Именно отсюда распространилась идея политической свободы - liberty, подхваченная позднее Великой французской буржуазной революцией. Англичане убеждены, что живут в демократической стране, потому что меньшинство обладает здесь достаточными возможностями, чтобы к нему прислушались, и способно ощутимо влиять на политику правительства.

Важнейшую роль в формировании английского национального характера сыграли реформация церкви, проведенная в первой половине XVI века Генрихом VIII, и пуританство, под знаком которого совершалась в XVII веке буржуазная революция. Собственно, под религиозным знаменем сторонники парламента выступали за быстрые и радикальные буржуазные преобразования в стране. С приходом Вильгельма Оранского пуританство победило окончательно. Иными словами, одержала победу идеология набиравшей силы буржуазии. В обществе сложились концепты, связанные с пуританским мировоззрением: бережливость, трудолюбие, умеренность, скромность, сдержанность, здравый смысл и приверженность «золотой середине». Пуританство оказалось напрямую связанным с эмпирическим подходом к действительности, который всегда отличал английскую нацию. Достаточно вспомнить, что Великобритания - сегодня единственная страна в Европе, не имеющая письменной конституции и строящая свое законодательство на законах и прецедентах (так называемом Common Law). Эмпирический взгляд на жизнь лежал и в основе «промышленного переворота», начавшегося во второй половине XVIII в., который опять-таки именуется в английских книгах революцией (Industrial Revolution). Благодаря изобретению паровой машины, сеялки, ткацкого станка, имевших конкретное практическое применение, Англия смогла стать в середине XIX века самой развитой промышленной страной мира. Начался период расцвета Великобритании - время империи, наивысшая точка которой совпала с правлением королевы Виктории (1837-1907). Многие историки даже называют этот период «временем Британии». Из небольшого острова Британия превратилась в центр Вселенной, а британцы из островного народа - в «образцовую» нацию,

166

которая считала своим долгом нести цивилизацию, «окультуривать» население других менее развитых стран. Начинает формироваться чувство превосходства, ощущение избранности, хотя предпосылки к тому наметились гораздо раньше'". В период «викторианской эпохи» многие концепты национального британского характера стали восприниматься как константы.

Сегодня англичане отмечают, что уходит в прошлое их прежняя невозмутимость (знаменитая stiff upper lip), сглаживается врожденное чувство классовой принадлежности, видоизменяется представление о джентльмене, честности, воспитанности, справедливости. Однако сторонний наблюдатель замечает, что все эти концепты еще не перестали быть значимыми для национального сознания.

Дом

Широко известно, какую роль играет в английской культуре концепт дома/домашнего очага - того, что обозначается словом «home». Дом наиболее близок по значению к русскому понятию «Родина» и английскому «homeland» (хотя существует, конечно же, и вариант «motherland») 134 . Сам факт, что родная земля ассоциируется в английском языке с домом, знаменателен. Это подтверждается многочисленными пословицами, крылатыми выражениями: «Home, sweet home», «East or West, home is best», «An Englishman's home is his castle» и т. п., а также обилием слов, от «home» образованных: «home-coming», «homesickness», «homey» «homeliness», «home-keeping», «homeward» и т. д.

Английское «home» обычно переводится на русский язык как «дом, жилище, домашний очаг, семья». Однако Карен Хьюитт в своей книге «Понять Британию» отмечает, что дом для англичанина не только место, где он живет, но и вся атмосфера, созданная живущими там людьми 135 . При этом английское представление о доме как жилище значительно отличается от континентального. Для боль-

133 Еще в 1559 году будущий епископ Лондонский Дж. Эйомер объявлял, что бог - англичанин, и призывал своих соотечественников семь раз в день благодарить его, что они родились англичанами, а не итальянцами, французами или немцами.

134 См .: А. Вежбицкая. Семантические универсалии и описание языков... с. 278-279.

135 К. Хьюитт. Понять Британию. Ижевск, 1992.

167

шинства англичан дом - это кирпичное строение с комнатами на первом и втором этаже. У каждого дома есть свой садик (пусть даже очень маленький), который составляет гордость хозяев. Его показывают гостям, за ним тщательно ухаживают, в него вкладывают немалые средства.

В целом английский дом представляет собой микромодель острова: глухой забор, отгораживающий от внешнего мира, и кусок любовно возделываемой земли - маленький, ухоженный, окультуренный. В основе английского концепта «home» нетрудно разглядеть вытекающую из географического положения страны идею обособленности, отделенности от всего остального мира и замкнутости в своем небольшом уютно обустроенном пространстве. Не случайно англичане так привязаны к своим домам. Предпринятая в 60-е годы попытка внедрить в Великобритании многоквартирные дома провалилась, и застроенные ими кварталы быстро превратились в трущобы.

Англия заселена очень компактно. Особенно ее южная и центральная часть. Однако это не мешает англичанам жить обособленно. И тут проявляют себя два других важнейших для английской мен-тальности концепта: «freedom» и «privacy».

Свобода

Концепт «свободы» (freedom), так же как и концепт домашнего очага, органично вытекает из геополитического и исторического факторов. Страна расположена на острове, который отделен от суши - как бы независим от континента. После норманнского завоевания 1066 года Англия ни разу не была захвачена иноземцами. Британия не знала тирании. Королевская власть очень рано была уравновешена властью парламента. Первые политические свободы в Англии появились уже в XVII веке, когда во Франции о них еще не помышляли. В это время журналистов стали допускать на заседания парламента и им было разрешено публиковать материалы о заседаниях в газетах. Простые люди во многих городах начали образовывать так называемые «conversation clubs» - «дискуссионные клубы», где обсуждались животрепещущие политические вопросы. Английская свобода неотделима от независимости.

Англичане и теперь гордятся независимостью средств массовой информации и считают, что могут получать из них абсолютно объ-

168

ективное представление о том, что происходит в их стране и мире. Одна из самых популярных английских газет носит название «Independent» - что подчеркивает ее свободу от интересов каких бы то ни было политических партий.

Англо-русский словарь под редакцией В. К. Мюллера в качестве русских эквивалентов английского слова «freedom» предлагает «свобода» и даже «воля» (что уже совсем никак не вписывается в рамки английской концептосферы, так как «воля» - чисто русский концепт, связанный с российскими необъятными пространствами).

Англичане же вкладывают в понятие «freedom» совершенно иной смысл. Английское представление о свободе сосредоточено на возможности делать то, что хочешь, и не делать того, чего не хочешь 136 . В подтверждение сказанного А. Вежбицкая цитирует Локка, который в своем «Опыте о человеческом разумении» писал: «...свобода выбора состоит в нашей способности действовать или не действовать в соответствии с нашим выбором, нашей волей». Она ссылается также и на английского философа XX века Исайю Берлина, который в своих эссе о свободе называет «freedom» «понятием отрицательной свободы».

Действительно, англичане любят повторять, что свобода человека ограничивается кончиком носа соседа. «Liberty» (от лат. «liber-tas») тоже обычно переводится на русский язык как «свобода». Слово вошло в употребление в Англии в XVII-XVIII веке. Дж. Б. Пристли утверждает, что именно англичане выработали идею свободы, которую затем подхватила и превратила в свой лозунг Великая французская буржуазная революция.

Слово «liberty» в настоящее время хотя и не исчезло полностью из употребления, но либо приобрело отрицательную коннотацию (например, в выражениях типа «to take the liberty of...» - позволить себе; «to take liberties with smb» - позволять себе вольности с кем-либо и т. п.), либо стало специализироваться на «общественных правах» и политическом дискурсе. «Freedom» же связано с личными правами индивида, личным пространством, личной независимостью, с «приватностью» - «privacy».

' А. Вежбицкая. Семантические универсалии и описание языков... с. 439-442.

169

Частная жизнь, приватность

Для английского национального сознания частная жизнь, приватность (privacy) и свобода (freedom) определяются друг через друга, составляя единое смысловое целое. Приватность является реакцией на скученность, желанием защитить личностное пространство, которое англичане ощущают почти физически как продолжение собственного тела и оберегают очень ревностно 137 . О важности данного концепта для английского сознания свидетельствует обилие словосочетаний, с ним образованных: «private life», «private means», «private property», «in private» и т. п. Само слово происходит от «private» -«частный/личный, уединенный, тайный/конфиденциальный» и предполагает наличие психологически безопасного расстояния между отдельной личностью и окружающими. Концепт «privacy» крепко сцеплен с концептом «home».

В то же время «privacy» вплотную подводит нас и к пониманию английской сдержанности, которая вовсе не является следствием отсутствия эмоциональности, как это представляется многим иностранцам, но стремлением сохранить комфортную обстановку общения, нежеланием смутить собеседника. Англичанин, скованный рамками этикета, по замечанию Пристли, стремится домой, чтобы там, наконец, расслабиться в приватной обстановке, выпустить на волю свою истинную сущность" 8 .

Здравый смысл

«Common sense» традиционно переводится на русский язык как «здравый смысл». Однако слово «sense», которое нередко выступает как синоним всего выражения, имеет в английском языке множество словарных значений, среди которых «смысл» далеко не главное. Первым значением, которое предлагают словари, является «чувство, ощущение, сознание». Причем обращает на себя внимание тот факт, что в английском «sense» содержатся два момента, которые в русском языке разводятся: «чувства» и «сознание, разум». Та же двойст-

137 Дж. Б. Пристли свидетельствует: «Человек, живущий в густонаселенной стране, может испытывать желание оградить себя броней от других людей, хранить молчание, поскольку нуждается в том, чтобы побыть наедине со своими мыслями». «England is the land of privacy» («Англия - страна частной жизни»), - заключает он. J. В. Priestley. The English. Lnd, 1973, p. 25; 30.

138 J. B. Priestley. The English. Lnd, 1973, p. 25.

170

венность зашифрована и в глаголе «to sense», который соединяет в себе значения: «ощущать, чувствовать и понимать». В этих семантических оттенках проявляется склонность англичан к эмпиризму. Джон Локк подчеркивал, что под «sense» он понимает не интеллектуальную способность, «формирующую наши рассуждения и осуществляющую доказательства», а определенные «практические принципы», необходимые для формирования нравственности 139 .

Эмпирический подход проявляет себя во многих областях английской культуры: в философии, праве, языке. Эмпирическое отношение к жизни зашифровано и в менталитете. При всей внешней простоте грамматического строя всякое правило имеет большое число исключений, в результате чего овладение английским языком не может быть сведено к постижению некой абстрактной схемы, но предполагает скрупулезное запоминание отдельных случаев («прецедентов»).

В английском языке существует множество структур, свидетельствующих об особой «привязанности» британцев к точному факту, к очевидному: «it's a fact» - «это факт», «in actual fact», «as a matter of fact» - «фактически, на самом деле, в действительности», «actually», «really» - «на самом деле», «exactly» - «точно», «obviously» - «очевидно» и т. п. Это лишний раз подтверждает высказывание А. Вежбиц-кой о том, что «...в области культурно значимых объектов и концептов языки обладают особенно богатым словарным запасом» 1 *. Однако эмпиризм определяет и невербальные концепты британцев, язык английских жестов.

Своеобразную окраску эмпиризм сообщал и различным художественным системам, даже тем, которым эмпиризм чужд. Примером может служить романтизм. Определяя сущность новой поэзии в предисловии к знаменитому сборнику «Лирические баллады», Вордсворт призывал поэтов обратиться к «незначительному», то есть к непосредственному опыту повседневной жизни.

С концептом «sense» тесно связан «reason», который обозначает не столько «разум, рассудок», сколько способность думать, понимать и формировать представления и суждения на основе фактов (так объясняет значение этого слова Оксфордский словарь англий-

139 Дж. Локк. Сочинения. В 3-х тт.: Т. 3. М ., 1988, с. 4.

140 А. Вежбицкая. Семантические универсалии и описание языков... с. 71.

171

ского языка). В то же время показательно, что одно из значений «reason» объясняется в словаре через понятие «sense» - «good sense» («благоразумие, здравый смысл»). «Reasonable» в английском сознании выступает как антоним «rational» (рациональный). Дж. Б. Пристли подчеркивает, что в соседних с Англией странах государственное устройство имело в своей основе рациональное («rational»), но не разумное («reasonable») начало. Он делает вывод о том, что британские государственные институты, основанные на здравом смысле, несмотря на кажущуюся нелогичность и даже абсурдность, оказались более долговечными и приспособленными к жизни. При этом он характеризует английское политическое устройство как «politically and socially reasonable, not intolerable to men of sense» (курсив наш. - M. Ц.).

Концепт «reason» окончательно сформировался в XVIII веке, в эпоху Просвещения, одним из названий которой в Англии было «The age of reason». Выражение «reasonable man» («благоразумный человек») приобрело дополнительные оттенки смысла и стало трактоваться как «человек, чье поведение строго регламентировано социальными предписаниями и принятыми в обществе моральным кодексом и правилами поведения» 141 . «Здравый смысл» в этом толковании стал одним из основных принципов поведения джентльмена и был возведен в культ во времена королевы Виктории. Викто-рианцы, по свидетельству писателя М. Арнольда, совершали благоразумные поступки не просто потому, что они казались им таковыми, но потому, что находили особое удовольствие в возможности следовать велению долга и здравого смысла. Таким образом, рассматриваемый концепт лежит в основе свойственной британцам законопослушности, служит оплотом социальной стабильности и известного консерватизма. «Common sense» оказывается теснейшим образом связанным с другими концептами, составляющими «анг-лийскость»: «джентльмен», «сдержанность», «приверженность традициям».

Чувство юмора

Одна из первых ассоциаций, которая приходит в голову в связи со словом «английский», - юмор (sense of humour). Действительно, английское чувство юмора является важнейшей чертой националь-

141 Alan D. McKillop. Introduction // Eighteenth Century Poetry and Prose. N. Y., 1939. 172

ного характера, которой британцы особенно гордятся. «But has he a sense of humour?» (Но есть ли у него чувство юмора?) - один из самых частых в Англии вопросов 142 .

Слово «humour», помимо своего основного значения «юмор», в современном языке может означать еще и «характер», и «настроение», входя в такие словосочетания, как «to be in good/out of humour» (быть в хорошем/плохом настроении, расположении духа); «good/ill-humoured» (добродушный, сварливый) 143 .

Примечательно, что «humour» сочетается в английском со словом «sense», которое несет в себе идею чувственного восприятия. Таким образом, чувство юмора для англичанина - такой же естественный и неотъемлемый способ освоения окружающего мира, как зрение, слух, обоняние, вкус и осязание. В то же время другой спектр значений слова «sense» - «смысл, разум, сознание» - подчеркивает, что в английской концептосфере чувство юмора воспринимается не просто как естественная особенность, присущая человеческому организму, но и как вполне осмысленная, сознательно культивируемая черта. Таким образом, в английском представлении о чувстве юмора присутствует способность ощущать, чувствовать и понимать одновременно.

Основной отличительной чертой английского юмора является то, что первостепенная роль в нем отводится иронии («irony») и остроумию («wit»). Он меньше всего связан с комедией положений, это юмор интеллектуальный, опирающийся на феномен слова, причем смысл всегда находится в подтексте. Здесь широкое поле деятельности предоставляет сам строй английского языка с его обилием омонимов: «What is black and white and red /read all over? - A newspaper». В данном случае обыгрывается аналогичное звучание слов «red» и «read». Нередко игра слов основывается на их полисемичности. Так, шутка «Englishmen do not come - they arrive» строится на подмене основного значения слова «come» на его сленговое значение. Дру-

142 J. В. Priestley. English Humour. Lnd, 1938, p. 19.

143 В этом случае проявляет себя устаревшее толкование слова «humour». Изначально им обозначались четыре жидкости, составляющие человеческое тело. Считалось, что их пропорция в организме обусловливает характер. Именно в этом смысле использовал слово «humour» английский драматург XVII века Бен Джонсон, полагавший, что всякий персонаж в пьесе должен быть «в своем гуморе» (в данном случае гумор - аналог «господствующей страсти» в классицизме).

173

гой излюбленный прием - буквальное «прочтение» идиоматических выражений: «Doctor, doctor, I feel like a pair of curtains. - Pull yourself together!»

В то же время, говоря об английском юморе, важно иметь в виду, что он неоднороден. Здесь, как и во многих других аспектах британской жизни, большую роль сыграло классовое сознание. Однако поскольку, по мнению английских наблюдателей, в течение прошедшего века все более и более сглаживались различия между классами, все меньше различий становилось и между тем, что они находили смешным.

Э. Истхоуп и Дж. Б. Пристли, размышляя об английском юморе, сходятся в одном: для их соотечественников юмор является одним из проявлений хорошо известной английской сдержанности, уверенности, что неумение сдерживать чувства - признак дурного вкуса и плохого воспитания. Дж. Б. Пристли подчеркивает, что англичане испытывают ужас перед преувеличенными чувствами и хлещущими через край эмоциями, потому что чувства для них - ключ к цитадели их внутреннего «я» и потерять над собой контроль для них равносильно тому, чтобы выдать все свои секреты'". Здесь возникают сцепления, связи с ключевыми концептами «дома-крепости» и «замкнутого островного пространства».

Юмор, насмешка являются для британцев тем способом «ост-ранения», который позволяет держать свой внутренний мир закрытым от посторонних глаз. Кроме того, по убеждению Дж. Б. Пристли, именно юмор, строящийся на сочетании иронии и самоиронии, позволяет корректировать страсти, бушующие в душе англичанина, вопреки распространенному мнению о его невозмутимости.

Умение посмеяться над собой англичане считают важнейшей отличительной чертой зрелой цивилизации. Огромную роль в формировании специфики английского чувства юмора сыграла многовековая традиция парламентаризма. Не случайно Англия может считаться родиной политической сатиры. Ее корни восходят к жанру средневековых видений (У. Ленгленд), период расцвета связан с деятельностью великих просветителей XVIII века (Д. Дефо, А. Поуп, Дж. Свифт), а в начале XIX века она принимает форму

144 J. В. Priestley. English Humour... p. 19. 174

политической карикатуры, приобретшей необыкновенную популярность 145 .

Другая сторона английского чувства юмора - «affection». «Affection» подразумевает терпимость к человеческим слабостям, окрашивая «понимающей улыбкой» практически всякое проявление юмора в Англии 146 .

Особую категорию составляет абсурдный юмор, нонсенс (Эдвард Лир, Люис Кэрролл), зародившийся в недрах народного творчества. Так, знаменитые лимерики, а также nursery rhymes легко сочетают абсурдность с остроумием. Английский юмор теснейшим образом связан с эксцентричностью как особой чертой английского характера 147 .

Представляется, что склонность британцев к эксцентричности напрямую связана с островным положением страны. Привычка быть закрытым, отгороженным от остального мира переносится не только на дом - крепость и миниатюрный рай одновременно, но - и на внутриличностное пространство. Оберегая и культивируя свою индивидуальность, англичанин стремится, по выражению Л. Стерна, оседлать «свой конек» (the hobby-horse). В то же время склонность к эксцентричности питается основным принципом английского понимания свободы: жить самому и давать жить другому.

Джентльменство

Концепт «джентльмен» (gentleman) появился в английском языке в XIII веке и первоначально означало человека, имеющего благородное происхождение. В этом значении слово употреблялось на протяжении столетий 148 . До сих пор большинство английских словарей ставит его в качестве первого толкования слова «джентльмен».

145 Российские «Куклы» обязаны своим рождением английской программе «The Spitting Image», название которой тоже основано на игре слов. Идиома «разительное сходство» может быть прочтена буквально как «оплевывающий образ»: в программе куклы, гротескно похожие на ведущих британских политических деятелей, пародируют известные политические события.

146 J. В. Priestley. English Humour... pp. 176-177.

147 Дж. Сантаяна, американский философ испанского происхождения, называл Англию страной «индивидуальности, эксцентричности, ереси», а также «необычных людей и явлений, хобби и юмора». G. Santayana. Soliloquies in England. Michigan, 1967, p. 5.

148 Ярким примером может служить хрестоматийная фраза, принадлежащая Джону Боллу, проповеднику движения лоллардов, развернувшегося в Англии в XIV веке: «When Adam delved and Eve span who was then the gentleman?» (Когда Адам пахал, а Ева пряла, кто тогда был дворянином?).

175

Причем наряду с концептом «gentleman» y британцев есть и «gentlewoman» - «женщина из благородного семейства». Однако в настоящее время употребление слова в данном значении имеет скорее формальный характер. Так, например, фразы: «The Honorable Gentleman», «The Most Honorable Gentleman», «The Right Honorable Gentleman» (достопочтенный джентльмен) используются в парламентских речах при обращении к титулованным особам - графам, маркизам, баронам и т. п.

Семантика слова «джентльмен» определяется основным значением словообразующего элемента «gentle», восходящим к старофранцузскому «gentil» («высокородный», «благородного происхождения») и к латинскому «gentilis» (принадлежащий к одному и тому же роду, клану)' 49 .

В то же время параллельно с указанным толкованием постепенно складывается и другое, существенно потеснившее первое в настоящее время. Концепт обретает новый смысл: «gentle» начинает означать «domesticated» (одомашненный), в XV веке к этому добавляется «tamed» (прирученный, укрощенный, спокойный, неопасный), а в XVI столетии - и «soft, mild» (мягкий). Отсюда и представление о джентльмене как о человеке «цивилизованном», умеющем вести себя спокойно, сдержанно, уважительно к окружающим.

Примечательно, как подробно разработан в английском языке словарь, связанный с умением вести себя в обществе: «civilized» (приятный, обходительный, с приятными манерами); «cultivated» (имеющий хорошие манеры и образование); «cultured» (имеющий хорошие манеры и образование и в особенности проявляющий интерес к литературе и искусству); «decent» (правильный, социально приемлемый, не шокирующий других). Цивилизованность и культурность - очень важные элементы английской национальной концептосферы. Робинзон Крузо, оказавшись на необитаемом острове, немедленно принимается «цивилизовать» его. Та же идея лежит в основе знаменитых аккуратных английских газонов, окультуренных садиков и парков, искусно стилизованных под дикую природу. Лучшим комплиментом человеку из уст британца будет фраза: «a very civilized man», а об удачном вечере в компании скажут: «a rather civilized evening».

149 Отметим в этой связи, что в английском языке есть устойчивое словосочетание «gentle and simple» - «высокородные и низкородные».

176

Важно отметить, однако, что «цивилизованность» эта носит неброский характер: «the cultivation, not of flamboyance, but of decency» (культурность, исполненная скромности). В Англии в отличие от континента чем богаче и выше по своему социальному положению человек, тем более скромно он одевается. Для этого существует даже специальное понятие: «elegant shabbiness» (элегантная потрепанность) 150 .

Чтобы не обидеть, не поставить в неловкое положение партнера по общению, джентльмен должен обладать способностью сдерживать свои чувства. Английские частные школы, где традиционно обучались дети из состоятельных семей, неизменно прививали воспитанникам умение «властвовать собою». Таким образом, концепт «джентльмен» оказывается связанным с другим важнейшим узлом английской национальной концептосферы: способностью сохранять спокойствие и невозмутимость при любых обстоятельствах («to keep stiff upper lip») - знаменитой английской сдержанностью.

Кроме того, джентльмен должен был быть человеком образованным, умеющим правильно изъясняться. «Хорошему английскому языку» отводилось особое место. Именно в середине XVIII веке процессы стандартизации языка в Англии приобретают наибольший размах. Не случайно, что именно в 1755 году вышел первый «Словарь английского языка» Сэмюэля Джонсона. Вплоть до второй половины XX века язык и произношение играли решающую роль в определении социального статуса англичанина. Человек, чей акцент не соответствовал нормам «ВВС English», языка, на котором говорили дикторы Би-Би-Си, или «queen's English», которым пользовались королева и члены ее семейства, не мог быть причислен к джентльменам.

Качества, изначально свойственные настоящему джентльмену, представителю высшего общества и отличающие его от людей низшего сословия, со временем вышли за узкие сословные рамки. Сегодня они нередко трактуются как свойства настоящего мужчины (слово «джентльмен» в современном языке используется как вежливое обращение или упоминание о мужчине). Эти социолингвистические смещения особенно характерны для второй половины XX века, когда процесс стирания классовых различий в Великобритании шел очень интенсивно. Вместе с тем в современном языке существует до-

1SO Michael Bywaiter. Englishness: who cares? New Statesman. 3 April. 2000.

177

статочно много слов и выражений, которые акцентируют морально-этическую концепцию, стоящую за понятием «джентльмен»: «he is a perfect gentleman» (он совершенный джентльмен); «he is no gentleman» (он не джентльмен); gentlemanly (честный, благородный, предупредительный в отношении к другим) и т. п. Обладая динамичностью и неустойчивостью, концепт остро реагируеют на изменение социальных смыслов. Вместе с тем он сохраняет прежние коннотации, которые могут актуализироваться.

Честная игра

Концепт «fair play» употреблялся изначально применительно к спортивным мероприятиям и поведению джентльменов, в них участвующих 151 . Позже произошло расширение его смысловой сферы. Концепт «честная игра» означает, что джентльмены играют по правилам и в жизни.

Концепт «fair play» вызывает ассоциации с английской честностью и уважением к другим. В национальном культурном мире большую роль играет соблюдение писаных и неписаных правил, действительных не только во время, но также до и после игры. При этом правила соблюдают как победители, так и побежденные. В основе концепта «fair play» - свойство английской ментальное™, которое можно назвать «gentleman's agreement» (джентльменское соглашение). Это устное соглашение, основанное на взаимном доверии.

В ассоциативно-вербальной сети английского языка «fair» имеет широкий спектр разнообразных значений и смыслов: «acceptable/ appropriate/ reasonable» (приемлемый, соответствующий, разумный); «treating people equally» (относиться к людям как к равным); «quite large/ quite good» (весьма внушительный, очень неплохой); «светлый» о цвете кожи, волосах; «ясный» о погоде; «красивый».

Все эти смыслы объединяются общей положительной коннотацией, свойственной значениям слова «fair». «Красивый» и «светлый», вполне вероятно, восходят к средневековым канонам красоты, со-

151 Интересно, что в спортивной лексике слово «джентльмен» также занимает важное место. Так, в крикете профессионалы, играющие за деньги, традиционно называются «players» (игроки), а спортсмены-любители, которые играют для собственного удовольствия (amateurs), именуются «gentlemen». До 1962 года в соревнованиях по крикету существовало два турнира: среди «джентльменов» и среди «игроков».

178

гласно которым красавицей могла считаться только светловолосая и белокожая женщина. Отношение к людям как к равным себе предполагает справедливое, открытое, честное в своих намерениях, «чистое» отношение. Это значение подчеркивает идиома: «by fair means or foul» (близкая к русской: «всеми правдами и неправдами»), где «fair» противопоставляется «foul», первое словарное значение которого - «dirty and smelling bad» (грязное и плохо пахнущее).

«Just» тоже пришло из латинского («iustus») через французский («juste») и тесно переплетается с юридическим термином «justice» (правосудие). В качестве синонимов к слову «justice» английские словари предлагают «fairness», «impartiality», «equity» (честность, беспристрастность, соблюдение равенства прав). Итак, справедливость для англичан предполагает соблюдение равновесия, баланса, ответственность «сильного» за «слабого» 152 . Английские публицисты не раз писали о «.. .склонности помогать слабому лишь потому, что он слабее...».

В английском понимании справедливо лишь то, что законно. Такую трактовку подтверждает и идиома «fair and square», которая означает: «честно, по правилам». Таким образом, в сознании британцев честным является то, что не противоречит здравому смыслу, правилам и закону.

Сдержанность

Словосочетание «stiff upper lip» встречается в выражениях, типа: «to keep, to have, to maintain, to wear stiff upper lip» (буквально: сохранять, иметь застывшую верхнюю губу). Смысл концепта можно передать так: быть твердым, проявлять выдержку, не распускать нюни. Англичане высоко ценят способность принимать неудачи или неприятности без видимого недовольства; умение сохранять спокойствие, не показывая чувств.

Эти качества воспринимаются как типичные для всякого англичанина, в особенности для представителей высших слоев общества. Умение «to keep stiff upper lip» вырабатывается всей системой воспитания. Особое внимание формированию этого навыка уделяется в частных школах, так называемых «boarding schools», где учатся дети из состоятельных семей.

Даже на уровне грамматики в английском языке существует противопоставление чувства и способов его внешнего проявления. В английском мало непереходных глаголов, выражающих эмоции,

! См.: Дж. Оруэлл. «1984» и эссе разных лет... с. 316.

179

таких, как «worry» (беспокоиться, волноваться), «grieve» (горевать, огорчаться). Причем в современном языке прослеживается тенденция к постепенному исчезновению целого семантического ряда: «rejoice» (радоваться) «pine» (томиться, изнывать). Нередко эти глаголы употребляются в ироническом смысле. Многие непереходные глаголы, по наблюдению А. Вежбицкой, выражают негативные оценки: «sulk» - дуться; «fret» - раздражаться, беспокоиться, волноваться; «rave» - бесноваться, неистовствовать; «fume» - кипеть (отчего-либо), раздражаться 153 . Вместо глаголов в английской речи для выражения эмоций и чувств обычно используются прилагательные. Ту же склонность к сдержанности в проявлении эмоций исследователи отмечают и на лексическом уровне 154 . Характерно что для выражения как негативных, так и позитивных моральных суждений англичане обычно прибегают к разного рода смягчающим выражениям: «quite awful» - буквально: довольно ужасно; «quite nice» - буквально: довольно мило. Англичане предпочитают использовать гиперболы при выражении положительной оценки обыкновенных вещей (платье, цветы), но не серьезных моральных добродетелей. В то время как русская речь отдает предпочтение гиперболам для выражения любых оценок 155 . Известна поговорка, бытовавшую во Франции еще в средние века: «The English take their pleasures sadly» (англичане печально предаются удовольствиям, принимают их без радости) 156 . Это подтверждают и самые современные источники. Так, Билл Брайсон подчеркивает, что англичане «наслаждаются сдержанно» (They like their pleasures small) 157 . Сдержанность в проявлении чувств теснейшим образом связана с пуританским вероучением, которое всякую чрезмерность трактует как грех.

'"Там же, с. 41.

154 В английском языке весьма ограничен словарный запас для выражения категорических моральных суждений. Сравнивая с этой точки зрения русский и английский языки, А. Вежбицкая подчеркивает, что в русском языке для морального осуждения в обиходной речи часто используется слово «подлец». Согласно «Частотному словарю русского языка» Л. Н. Засориной, основанному на миллионе широко распространенных в каждодневной речи единиц, статистика употребления этого слова составляет 30. Кроме того, существуют стилистически эквивалентные синонимы: «мерзавец» -с частотностью 25, «негодяй» (20). В английском же языке удалось найти только один стилистически близкий эквивалент: «scoundrel», который согласно тезаурусу Кучеры и Френсиса встречается только два раза. См.: Henry Kucera, Nelson Frencis. Computational analysis of present-day American English. Providence, 1967, p. 80-81.

155 А. Вежбицкая. Язык. Культура. Познание... с. 84.

156 J. В. Priestley. The English... p. 24.

157 В. Bryson. Notes from a Small Island. Back Swan, 1995, p. 98.

180

Традиция, наследие

Англия - страна с древней историей и уникальными традициями. Одна из характерных черт англичан - консервативность во вкусах и убеждениях, приверженность к устоявшемуся порядку вещей. Многие старинные церемонии продолжают существовать в современной Великобритании, и не только в качестве приманки для туристов; они являются для британцев связью между настоящим и далеким прошлым 158 . Такая связь, воплощающая непрерывную последовательность событий, по-видимому, дает англичанам ощущение постоянства в непрерывно меняющемся мире. Тяготение к постоянству, стабильности возникает в английском характере как ответная реакция на английские природно-климатические факторы: совершенно непредсказуемую погоду, которая меняется несколько раз в день; переменчивый ландшафт, который на сравнительно небольшой территории поражает своим разнообразием.

«В широком смысле концепт «традиция» подразумевает, что нечто прошло проверку временем, а потому его непременно следует сохранить» 15 '. Сама этимология слова «tradition» (от латинского «tradere» - доставлять и «date» - то, что дано) подсказывает и связь с таким важнейшим концептом английской культуры, как «heritage» (наследие).

Слово «heritage», кроме прямого значения - «наследуемая собственность», определяется так же как «ценные объекты и качества, такие как исторические здания, нетронутый ландшафт и культурные традиции, оставленные предыдущими поколениями»;

- «важные качества, обряды и традиции, существующие в обществе на протяжении долгого времени»;

- «предметы искусства, культурные достижения и фольклор, передаваемые из поколения в поколение»;

- «вещь, традиция или качество, передаваемые на протяжении лет внутри нации, социальной группы или семьи и воспринимаемые как нечто ценное и важное, принадлежащее всем его членам».

Таким образом, основными моментами для определения «heritage» как концепта является восприятие наследия как чего-то ценного, принадлежащего всем, имеющего связь с историей (акцент на связи поколений).

158 J. В. Priestley. English Humour... p. 21.

159 Энтони Майол, Дэвид Милстед. Эти странные англичане. М., 1999, с. 15.

181

Осознание своей культуры как явления, укорененного глубоко в прошлом и одновременно имеющего тесную и живую связь с настоящим, охватывает различные области жизни и находит отражение в существовании понятий: «literary heritage», «national heritage», «heritage buildings», «heritage centre», «sense of history and heritage» и т. п.

С традиционно трепетным отношением англичан к своему историческому наследию связаны многие аспекты их повседневной жизни и некоторые чисто национальные явления. Одно из них - увлечение антиквариатом, нередко принимающее формы, не имеющие аналогов ни в какой другой европейской стране. Практически в любом, даже маленьком городке есть антикварная лавка («old curiosity shop»). Здесь непременно проводятся аукционы старинных вещей, создаются специальные общества любителей старины. На телевидении проходят конкурсы, шоу, образовательные программы, собирающие большую аудиторию.

Индивидуум, хотя и необычайно значим в английском национальном сознании, тем не менее мыслится и как звено в цепи преемственности поколений. До сих пор в Англии бытует уничижительная фраза: «ему пришлось покупать свою собственную мебель», которая подчеркивает, что человеку нечего было унаследовать от предков.

Многие люди в Великобритании буквально окружены историей в своей повседневной жизни: около 445 тысяч зданий (многие из них - жилые дома) входят в число так называемых Listed buildings. Их специально охраняют и сохраняют. Для этих целей в 1983 году была создана специальная организация «English Heritage», связанная с защитой архитектурных памятников. Кроме того, «English Heritage» проводит образовательные программы, организует концерты, инсценировки знаменитых битв и т. д.

В то же время в английской концептосфере приверженность к традициям удивительным образом сочетается со стремлением к переменам и новшествам. По-видимому, с этой страстью к переменам связана и присущая британцам изобретательность. Энтони Майол и Дэвид Милстед в книге «Эти странные англичане» отмечают «две основополагающие и одновременно противоречащие друг другу особенности англичанина - любовь к четкой последовательности и преемственности событий и страстное стремление к радикальным переменам» 160 . Напряжение между этими смысловыми полюсами структурирует английскую концептосферу.

160 Энтони Майол, Дэвид Милстед. Эти странные англичане... с. 13. 182

Шотландское (Scottishness)

«Scottishness» - «качества шотландского», «черты, по которым можно обозначить шотландское». Термин употребляется с начала 60-х годов XIX века по настоящее время 16 '. Одновременно в середине XIX века существовало другое написание данного понятия -«Scotchiness» - «характерные черты шотландского». Различия в написании связаны с особенностями социально-политической и культурной ситуации, сложившейся в Шотландии с начала XVIII века. С подписанием унии 1707 года произошло объединение парламентов, страна стала называться Британией. Противоречия, охватившие шотландское общество, были обусловлены двойственностью национального сознания. Патриотизм шотландцев проявлялся и в желании сохранить от забвения богатое историческое и культурное наследие страны, и в стремлении к деловому партнерству с Англией в создании Великой Британии. Укрепление экономических и политических связей привело к взаимопроникновению культурных традиций. Особенно сильное отражение данных процессов можно было заметить в языке. Английский язык являлся государственным. Однако большинство населения Шотландии говорило на шотландском или на его региональных диалектах; языком жителей северных горных областей и некоторых сельских поселений юга Шотландии оставался гэльский. В связи с проникновением английских правил произношения и правописания возник вопрос о правильном названии «шотландское» - «Scots», «Scotch» или «Scottish». Литераторы, создававшие свои произведения на шотландском диалекте (начиная с А. Рэмси и Р. Фергюссона), для определения «шотландского» употребляли «Scots»; авторы, принимавшие английские традиции, писали «Scottish» (сравните с английскими словами «English», «British»). Нечто среднее - «Scotch» - можно встретить в работах В. Скотта и Р. Бернса. Несмотря на противоречия в написании и произношении, очевидно, что основным элементом в понятии «шотландское» остается «scot». Одними из древних значений «scot» были: 1) выст-

161 Приведем несколько примеров: «Шотландское дает силы, Рэмси» (It is the Scottishness that gives the zest, Ramsay); «Хенрисон был мудр и серьезен. Это было частью его шотландского характера» (Henryson was sage and serious. It was part of his Scottishness»), The Oxford English Dictionary. Second Edition. Vol. 14, Oxford, 1989; ст. «Eric Linklater and a broader vision of Scottishness», The Times Literary Supplement, August 2000.

183

рел, стрельба (далее значение сохраняется в однокоренных «scotere» - стрелок, воин и «scota, -an» - стрелок, солдат); 2) быстрое, стремительное движение (далее сохраняется в однокоренных словах «scottetan» - быстро передвигаться и «scotian» - танцевать, прыгать) 162 . Лишь на первый взгляд эти противоположные значения -«стрелять, стрелок, стрельба», «стремительные, быстрые движения» и «танцевать» - кажутся никак не связанными. Между тем существуют силы семантического сцепления, сближающие их. Для объяснения необходимо подключить социально-исторический и этнолингвистический ряды.

Древнейшим социально-историческим образованием в Шотландии были кланы - военные союзы горных народов. В бой на защиту своих владений они шли под звуки волынки, а традиционные национальные танцы и мелодии народных песен всегда были одними из главных средств поднятия боевого духа 163 . Таким образом, внутренняя форма этнонима «scot» отсылает к важнейшим элементам уклада древних шотландских «кланов».

Именно национальная музыка и танцы составляют ядро шотландской национальной традиции, попавшей под запрет после поражения якобитских выступлений 1746 года. Тогда возникла острая необходимость дифференциации «шотландского» внутри «британского». Существует мнение, что формирование концепта «шотландское» завершилось именно в середине XVIII века 164 . Таков был ответ национального сознания, защищавшего «свое» от «чужого».

Немецкое (das Deutsche)

«Внутренняя форма» этого слова хорошо известна. «Deutsch» означает «народный», «популярный», «языческий». Словарь братьев Гримм отчетливо иллюстрирует это соображение: gentilis, popularis,

162 См . An Anglo-Saxon Dictionary. Clarendon Press. Oxford, 1898. ' 63 Концепт «шотландское» восходит к «золотому веку» шотландской поэзии (XV-XVII века). Уже в «Брюсе» (1375) Джона Барбора и «Уоллисе» (1477) Гарри Слепого прославлен «боевой, шотландский дух». Эта традиция получила развитие в творчестве У. Данбара, Р. Хенрисона, Д. Линдсея, Г. Дугласа. На нее, в свою очередь, опирались шотландские литераторы эпохи Просвещения. 164 См .: Neil Davidson. The Origins of Scottish Nationhood. Pluto, 2000.

184

vulgaris, heidnisch, volkssprachlich, zum Volk gehorig, volksgemass 165 . Слово «немецкий» обозначает также «народный язык» в противовес латыни 166 .

Наблюдения над внутренней формой слова «Deutsch» приводят к гипотезе о том, что оно могло иметь скрытое, глубинное смысловое соотношение со словом «Deuten», «deutlich» (толковать, отчетливый). В новом издании словаря «Duden» подчеркивается родство слова «Deutsch» с «deuten» 167 . На это есть намек и в «Словаре немецкого языка» братьев Гримм: «толковать» что-либо означает делать что-либо внятным, понятным народу, переводить на немецкий язык («...deuten ware so viel als dem Volk, den Deutschen verstandlich machen, verdeutschen») 168 . Сходное значение дает и «Этимологический словарь немецкого языка» Ф. Клюге. Автор указывает, что слово «deutlich» сопрягается с древненемецким словом diot (народ). Однако Ф. Клюге подчеркивает, что это слово не является ясным семантическим производным от слова «немецкий», восходя к древней форме gepeodan - переводить. Здесь есть смысловой зазор, допускающий различные возможности истолкования. Этимология редко бывает однозначной. И все же возможно, что, в свою очередь, слова gepeodan (переводить) и peudo - народ в древности могли быть связаны. Современное немецкое слово - Dolmetscher (устный переводчик; ср.: толмач) - также тяготеет к смысловому полю слова «Deutsch». Слово «переводить» могло одновременно означать «переводить кому-либо», то есть иметь смысл - «переводить для народа», для немцев.

Собираясь переводить «Страницы Нового Завета» на немецкий язык, Фауст Гете произносит следующие слова: «Mit redlichem Gefuhl einmal / Das heilige Original / In mein geliebtes Deutsch zu ubertragen». Фауст собирается с отменным (redlich) старанием перевести «святой

165 Deutsches Worterbuch von Jacob und Wilhelm Grimm: Bd. 2. Nachdruck d. Erstausg. Munchen, 1984, S. 1043.

166 Kluge Friedrich. Etymologisches Worterbuch der deutschen Sprache, 22 Auflage unter Mithilfe von Max Burgisser u. Bernd Gregor, vollig neu bearbeitet von Elmar Seebold. Berlin - New York, 1989, S. 138-139.

'" Duden. Deutsches Universalworterbuch. / Hrsg. von G. Drosdowski. A-Z. Mannheim -Leipzig - Wien - Zurich, 1989, S. 337.

168 Deutsches Worterbuch von Jacob und Wilhelm Grimm: Bd. 2... S. 1038. Kluge Friedrich. Etymologisches Worterbuch der deutschen Sprache... S. 138.

185

оригинал» на «любимый немецкий» язык (geliebtes Deutsch). Здесь эпитет «redlich» оказывается в непосредственной смысловой близости от слова «Deutsch». Согласно «Словарю немецкого языка» братьев Гримм, «redlich» означает в том числе и «gesetzmassig», «ordentlich» (аккуратный, законопослушный, ответственный) 169 . В тексте Гете оба слова включаются в общую ассоциативно-вербальную сеть, образуя часть смыслового поля концепта «немецкое». В дальнейшем станет ясно, что это сближение едва ли является случайным.

«Внутренняя форма» концепта «немецкое/немецкий» содержит этимологическое воспоминание об эпохе нерасчлененных смыслов, о гроздьях смыслов, выражавших себя с помощью разных слов, которые смысл организовывал, а потому фактором синонимии выступало одновременно и звучание и значение.

Уже отмечалось, что в ходе коммуникации концепты оказываются потенциально способными раскрывать дополнительные смысловые возможности, связанные с их «генотипом», «внутренней формой». Тем самым «память» концепта начинает накладываться на его актуальные реализации. Представляется, что это и есть микромодель культуры в действии.

Если гипотеза о смысловом родстве «Deutsch» и «deutlich» сколько-нибудь справедлива, то мы получаем возможность дополнительного глубинного, надвременного взгляда на немецкую менталь-ность. Ментальность немцев, увиденная с точки зрения концепта (константы) «немецкий/немецкое», предстает следующим образом: «немецкое» (Deutsch) есть «упорядоченное, четкое, переводимое, прямое, ясное» (deutlich). История немецкой культуры и немецкой ментальное™ будет стремиться реализовывать и обратный ход: «ясное, открытое, упорядоченное, прямое» - означает «немецкое». Таков один из вариантов положительного взгляда на немецкую мен-тальность изнутри. Хаотической, темной, «напряженной» и «туманной» немецкая концептосфера представляется по преимуществу «чужому» взгляду, взгляду «извне». Вместе с тем знаменитая пушкинская формула, составленная из «нечто» и «туманной дали», - ироническая, но не лишенная смысла характеристика немецкой культуры. Затрудненный строй мысли и чувства представляет собой вариант

169 Deutsches Worterbuch von Jacob und Wilhelm Grimm: Bd. 14... S. 477. 186

вышеупомянутой расчлененности и ясности. Так, языковой стиль Г. В. Ф. Гегеля (1770-1831), напряженный и труднодоступный, вступает в диалектическую борьбу со стилем мышления философа. В результате возникает особый лингвофилософский синтез «Философии духа». «Деревянный» Гегель является таковым лишь по видимости. Отчетливость, ясность, расчлененность и упорядоченность представляются константами немецкой культуры, затрагивающими все основные сферы: от бытия до быта. -

Если это действительно так, то должны быть устойчивые фразеологические выражения с этим концептом. И, действительно, говорить по-немецки («deutsch sprechen») означает говорить без обиняков, напрямик. Вариациями являются такие обороты, как «auf gut deutsch» (просто, понятно, по-нашему, без обиняков). В одном из стихотворений Гете встречается выражение: «Drum sagt man ihnen deutsch ins Gesicht». Дословный перевод - «говорить что-либо по-немецки в лицо». Как и все идиомы, данное выражение имеет смысл («говорить правду в лицо»), который не складывается из сумм значений отдельных слов: слово «deutsch» выступает синонимом «ясности», «четкости», открытости. Дополнительный оттенок - «чистосердечно», «без прикрас или лжи». С этим связана знаменитая цитата из «Фауста» Гете: «Лжет речь немецкая, когда она учтива» (Гете, «Фауст»; «Im Deutschen lugt man, wenn man hoflich ist) 170 .

К этому же смысловому полю относится и оттенок «указывать, показывать, растолковывать» (deuten). Немецкая культура склонна не только учить, учиться, но и поучать. В истории это свойство не раз проявлялось в положительной и отрицательной формах 171 . Дидактическое начало заложено в глубине немецкой культуры и мен-тальности.

170 Немецко-русский фразеологический словарь. / Сост. Л. Э. Бинович и H. H. Гришин. Под ред. д-ра Малиге-Клаппенбах и К. Агрикола. Изд. 2-е, исправл. и дополн. М., 1975, с. 123-124.

171 Так, в стихотворении «Призвание Германии» (Deutschlands Beruf) поэт Э. Гейбель (Geibel, E., 1815-1884), выступавший за объединение Пруссии, афористически сформулировал знаменитый концепт: «Und es mag am deutschen Wesen / Einmal noch die Welt genesen». (И пусть немецкая сущность / Еще раз излечит мир). Хотя строку Гей-беля нельзя вырывать из культурно-исторического контекста, хотя подобные мотивы встречаются почти в каждой культуре, все же фактом является и то, что именно этот и родственные концепты с особой энергией развертывались в истории.

187

Расчленять, пояснять и указывать - такова одна из моделей «немецкого» универсума, со всеми мыслимыми и немыслимыми взлетами и падениями.

Анализ большого массива текстов немецкой классической литературы от Лессинга до Кафки 172 , осуществленный с помощью компьютерного поиска, дал следующие результаты. Выяснилось, что начиная с середины XVIII века и вплоть до начала XX столетия в немецкоязычных странах с концептом «немецкий» связывался целый пучок различных ассоциаций, представлений, образных мотивов, ощущений и переживаний. Вырванные из контекста и сведенные в один ряд, они дают лишь приблизительную картину смыслового поля концепта «немецкое/немецкий»:

Deutsch: genau, grundlich, ernst, brav, treu, offen, ordnungsgemass, sich aus sich selbst herausbildend, einfach, rein, anspruchloss gross, schlicht, streng, rein, gelehrt, tief, sentimental, Despotie, grob, gehorsam, die Sprache des Befehlens.

Немецкий/немецкое: тяготеющий к порядку, отчетливый/ое, основательный, серьезный, верный, храбрый, открытый, чистый, простой, великий, лишенный запросов, ученый, развертывающийся из самого себя, сентиментальный, склонный к повиновению, послушанию, языку приказов, деспотичный, грубый.

Элементы этой ассоциативной сети получают в разных контекстах различную оценочность. Ассоциативная сеть, характерная для одного периода истории культуры, может существенно перестраиваться впоследствии. Позитивные моменты, относящиеся к национальным добродетелям, начинают пересматриваться в свете трагического опыта истории. Однако константы, связанные как с внутренней формой вербальных концептов, так и с невербальными концептами, укорененными в сфере бессознательного, продолжают оказывать воздействие.

Такой смысловой константой представляется соотношение «немецкий - ясный, упорядоченный, расчлененный»: Deutsch - deutlich.

172 См .: Deutsche Literatur von Lessing bis Kafka / Ausgewahlt von Mathias Bertram. 2., verbesserte Ausgabe Directmedia Berlin 1998. Digitale Bibliothek Band 1.

Геополитический фактор немецкого культурного пространства

3 октября 2000 года исполнилось 10 лет со дня объединения Германии. Десять лет назад весь мир облетели поистине эпохальные кадры: разрушение Берлинской стены. Это символическое событие стало кульминационным пунктом длительной политической борьбы и стремления к единству с обеих сторон немецко-немецкой государственной границы. Какая же непреодолимая сила заставила восточных и западных немцев, успевших за годы существования ГДР и ФРГ накопить немыслимое количество различий, выразить единодушное желание снова стать единым народом? Этой силой могло быть только геополитическое единство, укорененность этноса в почве: именно почва является той основополагающей, неизменной данностью, вокруг которой вращаются интересы народа. Движение национальной истории, как заметили немецкие ученые-географы еще в XIX веке, определяется почвой и территорией 173 . Государство рассматривалось в геополитике как живой организм, укорененный в национальной почве.

Государство складывается, таким образом, из территориального рельефа, масштаба (территориальной протяженности) и из их осмысления народом в ходе его исторического развития. При этом так называемое субъективное национальное осмысление географической данности меняется с течением времени: развитие этноса приводит к переосмыслению собственной роли в мире и формирует новый взгляд на почву. Следствием этого является внутренняя потребность в пространственной экспансии как естественном процессе, подобном росту живых организмов. Германия, которая на протяжении многих лет являла собой пример государства «ущербного», расчлененного, измученного внутренними распрями и чувством собственной неполноценности по сравнению с колониальными державами Европы, остро ощущала потребность в развитии и росте. Немецких географов -сторонников «органического» подхода - всегда волновала идея пространства (Raum) как такового.

Это пространство, переходящее из количественной материальной категории в новое качество, превращается для идеологов немец-

173 Отцом геополитической мысли принято считать немецкого ученого Фридриха Раце-ля (1844-1904), хотя сам он не использовал в своих трудах термин «геополитика». Ра-цель писал о «политической географии». Его главный труд, увидевший свет в 1897 году и оказавший существенное влияние на дальнейшее развитие геополитики, так и называется: «Politische Geographie».

189

кой государственности в «жизненную сферу», становится «жизненным пространством» (Lebensraum). Стоит превратить в государственную доктрину представление о нехватке физического пространства, как тотчас возникает опасная потребность в «Drang nach Osten» (натиск на Восток). Эту политику попытались реализовать идеологи III рейха.

Народы Германии, на протяжении многих лет отделенные друг от друга географическими и политическими границами, зажатые в рамки крошечных княжеств, как никто другой, прочувствовали идею «пространственного смысла» (Raumsinn) и «жизненной энергии» (Lebensenergie) (термины Ф. Рацеля). Этими понятиями обозначалось некое особое качество, присущее всему немецкому миру как геополитической системе, определившее дальнейшее политическое объединение разрозненных немецких государств. Можно сказать, что на территории немецкого пространства с переменным успехом противоборствовали две геополитические тенденции - к объединению и распаду. На разных этапах немецкой истории непреодолимая сила раскалывала и снова объединяла Германию: объединение «железом и кровью» 1871 года, аншлюс 1938 года, раздел Германии на оккупационные зоны в 1945-м, многолетнее противостояние Восточной и Западной Германий и, наконец, торжественное объединение 3 октября 1990 года.

Подход к государству как к «живому пространственному, укорененному в почве организму» объясняет эти повторяющиеся качественные изменения. Пространство как конкретное выражение природы, окружающей среды рассматривается как целостное жизненное тело этноса, это пространство населяющего. Государство рождается, растет и развивается, подобно живому существу. Следовательно, его пространственное расширение и сжатие, распад и последующее объединение являются естественными процессами, связанными с его внутренними жизненными циклами.

Уже давно немецкими геополитиками было отмечено, что существенную роль в формировании этноса Германии сыграли особенности ландшафта этой обширной (357 тыс. км 2 ) сухопутной территории, около 30% которой покрыто лесами. На севере Германии расположена так называемая Северо-Германская низменность с холмами и озерами, южнее - возвышенности и средневысотные горы (Рейнские Сланцевые горы, Шварцвальд, Тюрингский лес, Гарц, Рудные

190

горы), чередующиеся с плато и равнинами. Южная часть Германии -это прежде всего отроги Альп высотой до 2963 м (гора Цугшпитце). По территории Германии протекает большое число рек. Самыми крупными являются Рейн, Везер, Эльба и Одер.

Большое количество границ природных (гряды гор и холмов, реки и озера) в значительной степени способствовали обособлению территорий, появлению большого числа диалектов, возникновению культурных и впоследствии политических границ между регионами, многовековой раздробленности и межрегиональному противостоянию. Даже сейчас, спустя сто тридцать лет после объединения Германии под эгидой Пруссии, еще слышны отголоски средневековой разобщенности. Они существуют как в положительной (региональная кухня, традиции, гордость за свою собственную историю, диалект), так и в явно отрицательной форме (негативные предубеждения, стереотипы и недоверчивое отношение к представителям других регионов и земель).

В древности на территории современной Германии были расселены разные, во многом несхожие племенные союзы германцев: але-манны, бавары, саксы и др. Объединяясь друг с другом, они с успехом противостояли натиску могущественного Рима. Не случайно началом немецкой истории принято считать дату разгрома Арминием трех римских легионов в Тевтобургском лесу (9 год н. э.).

Тацит считал, что климат Германии малопригоден для жизни и обработки земель. Однако германцы успешно занимались земледелием. Большое значение для них имело скотоводство. Скот составлял их главное богатство, давал основную часть продуктов питания: сыр, молоко, мясо. Из напитков, как и сейчас, более всего было распространено пиво. В VI-VIII веках произошло первое объединение германцев: разные племенные союзы вошли в состав Франкского государства. В результате его раздела в 843 году было создано Восточно-Франкское королевство, на основе которого в X веке сформировалось раннефеодальное королевство Германии. В 962 году с завоеванием германским королем Отгоном I Северной и Средней Италии образовалась «Священная Римская империя германской нации», просуществовавшая вплоть до 1806 года.

В X-XV веках, с началом захвата славянских земель и формированием таких автономных военных образований, как Немецкий орден, начался мощный процесс децентрализации «Первого рейха». Ре-

191

формация, Крестьянская война 1524-1526 годов, а также Тридцатилетняя война (1618-1648) усилили эту тенденцию: фактически Германия распалась на отдельные государства-княжества.

Обратная тенденция проявила себя лишь в XVII веке, когда из всего многоликого немецкого мира выделились два геополитических центра - Австрия и Пруссия. После разгрома 1806 года и фактической ликвидации «Священной Римской империи» в ходе наполеоновских войн немецкий мир снова оказался перед нелегким выбором. В созданном решением Венского конгресса 1814-1815 гг. «Германском союзе» долго главенствовала Австрия. Однако она потерпела сокрушительное поражение в войне 1866 года, что дало канцлеру Бисмарку окончательную возможность объединить Германию. Это было объединение «сверху».

Эти две тенденции, глубоко укорененные в истории немецкого народа и его пространстве, существуют и в новейшей истории. Вспомним всеобщее ликование австрийцев на площади Героев в Вене по случаю объединения недавних политических антагонистов под эгидой третьего рейха и, с другой стороны, актуальное и сейчас «средневековое» разделение на баварцев, пруссаков, вестфаль-цев и т. д., на которое в последнее время накладывается след недавнего раскола Германии на Восточную и Западную. Уже более десяти лет немцы живут в едином государстве, продолжая, однако, проводить границу между выходцами из Восточной и Западной Германии.

Применительно к Германии немецкие геополитики традиционно развивали идею «срединности», «континентального государства». Они были уверены в том, что в контексте Европы Германия является тем пространством, которое обладает осевым динамизмом и которое призвано структурировать вокруг себя остальные европейские державы.

И действительно, Германия, имеющая выход к морю лишь на севере (Северное и Балтийское моря), просто вынуждена строить политику исходя из того, что она со всех сторон окружена сушей (то есть соседствует с другими государствами). В таких условиях она всегда была вынуждена вступать в контакт с большим количеством соседей, нередко претендуя на решающий голос в общеевропейском полилоге.

Со «срединным» географическим положением Германии исто-

192

рически связаны такие особенности, как стремление к оптимальному использованию собственного пространства, а также некий «комплекс неполноценности» из-за отсутствия морских колоний. Именно поэтому первая мировая война интерпретировалась немцами как естественный геополитический конфликт, возникший между динамической экспансией Германии («осевого государства») и противодействующими ей «периферийными» европейскими государствами (Антанта).

Еще одной важной идеей немецких геополитиков, тесно связанной с теорией «срединности» и также предопределенной особенностью географического положения Германии, была концепция Центральной Европы. Для того чтобы выдержать конкуренцию с такими геополитическими образованиями, как Англия с ее колониальной империей, США и Россия, народы, населяющие Центральную Европу, должны были объединиться и организовать новое совместное политико-экономическое пространство. Ядром, центром такого образования должны были стать немцы.

Этот проект, который в отличие от существовавших ранее «пангерманских» проектов был уже не национальным, а сугубо геополитическим, где основное значение придавалось не этническому единству, а общности географической судьбы, имел глубокие культурные корни. Германия как органическое образование начиная со средневековья отождествляла себя не только географически, но и духовно с понятием «Mittellage» («срединность»). Эту мысль сформулировал еще в 1818 году Эрнст Мориц Арндт (1769-1860): «Бог поместил нас в центре Европы; мы - сердце нашей части света».

Все эти особенности геополитического самопозиционирования Германии в существенной степени сформировали немецкий национальный мир и концептосферу Германии.

Идеализм (Idealismus)

Идеализм (лат. idea) - способ отношения к действительности, сформировавшийся в немецкой культуре последних столетий. Под идеализмом понимают: 1) связанное с самопожертвованием [mit Selbstaufopferung verbundenes Streben] стремление к воплощению, осуществлению [Verwirklichung] идеалов; 2) мировоззрение, сложившееся под воздействием идеалов, жизненная позиция (Lebensfuhrung); 3) философское направление, сложившееся в Германии,

связанное с приматом «идеи» над действительностью, разработанное в учениях И. Канта, И. Г. Фихте, Ф. В. Шеллинга, Г. В. Ф. Гегеля; 4) вера в лучшие качества мира. В сочетании эти определения как раз и образуют суть немецкого концепта «идеализм». Такие черты немецкого национального характера, как вера в духовную первооснову мира, жертвенность, стремление к красоте, составляют его суть.

Выстраивается ряд: «Идея (идеал) жизнь (Leben, wirklich) - самопожертвование (Selbstopfer)». Сочетание «идеал-жизнь» принципиально. Реалистичность идеала - неотъемлемое свойство немецкой культуры, унаследовавшей из мифологии культ земного, срединного мира (Мидгард). Философы-идеалисты также тесно связали «трансцендентальный мир» и мир реальных ощущений, чувств. Размышляя о «красоте», немецкие ученые пытались снять оппозицию «часть -целое», «субъективное - объективное», «идеальное - реальное». Г. В. Ф. Гегель назвал ее «чувственной формой идеи», находящейся «между непосредственной чувственностью и идеализованной мыслью».

Эти взгляды составили основу эстетики немецкого романтизма. Произведения Новалиса, Ф. Шлегеля, К. Брентано, Л. Тика - гимн красоте, «земле и небу», любви и Богу, природе и искусству, тотальной «музыкальности» мира, которая есть «последнее дыхание души, более тонкое, чем слова, даже, может быть, более нежное, чем мысли...» (И. Фолькельт). В качестве примера можно привести роман Л. Тика «Ловелл» (1796). Идеальная «музыкальность» мира воссоздана в его заключительных строках: «Вся природа теперь издавала только один звук для моего слуха, как будто поэзия на крыльях широких, как небо, пролетала через мир и касалась солнца, луны и звезд так, что они звучали...». Романтик воспринимает звуки реального мира как музыку мироздания, как «язык Божий».

В этих строках проглядывает «религиозная» сущность концепта. Отказ от субъективности, от эгоистического творчества, диалог с природой и миром - сущность духовной жертвы, характерной для романтического чувства (В. М. Жирмунский). Преодоление первоначальной субъективности романтизма - основа «высокого» немецкого идеализма. Он прочно вошел в немецкую после-романтическую культуру. Иначе осмысливался художественный конфликт - идеал становился недостижимым или даже опасным, -но стремление к нему оставалось константной чертой «немецкого» характера.

194

Так, в романе Т. Манна «Доктор Фаустус» (1947) главный герой, музыкант Адриан Леверкюн, отрекается от частной жизни, от всего человеческого. Ради музыки, ради достижения «идеала» он заключает «сделку» с дьяволом. Идеалом здесь оказывается сверхчеловеческая гениальная музыка. Этот «роковой, демонический» идеализм гения Т. Манн считает символом немецкой трагедии XX века. Сочетание идеального и трагического, гениальности и смерти, субъективного и объективного в истории Германии и в жизни каждого немца - важная тема романа. Эту мысль автор связывает с музыкой позднего Бетховена. Анализируя фортепианную сонату (опус 111), учитель Леверкюна Кречмер подчеркивает «полифоническую объективность» этой сонаты, отличающую ее от «гармонической субъективности» ранних произведений композитора. В последней сонате Бетховена «...сошлись величие и смерть...», здесь возникла «склоняющаяся к условности объективность, более властная, чем даже деспотический субъективизм...». Кречмер рассматривает случай, когда «.. .чисто личное является превышением доведенной до высшей точки традиции», а индивидуализм «...перерастает себя вторично, вступая величавым призраком уже в область мифического, соборного» 174 . Изображая безумие Леверкюна как трагедию Германии, Т. Манн оставляет надежду на спасение, возможное благодаря высшему качеству немецкого идеализма - умению преодолевать себя.

Стремление к объединению , «полифонической объективности» пронизывает всю историю немецкой культуры. Падение Берлинской стены в 1990 году свидетельствует об актуальности концепта «идеализм». Немецкий идеализм интересен как напряженный конфликт с реальностью и как ее воплощение, «Verwirklichung».

Порядок

Порядок (Ordnung) (от лат. «ordo», «ordinare») - концепт немецкой культуры, системно охватывающий все сферы общественной и духовной жизни. Порядок - 1) упорядоченное состояние, упорядоченный образ жизни, 2) следование правилам, установленным государством и контролируемым им, 3) общественная иерархия, 4) осо-

174 Т. Манн. Доктор Фаустус. Жизнь немецкого композитора Адриана Леверкюна, рассказанная его другом. Собрание сочинений: в 10-ти тт. Т. 5./ Пер. С. Апта и Н. Манн / Под. ред. H. H. Вильмонта. - М- 1960, с. 71-72.

195

бая форма объединения людей (Gemeinschaft), 5) религиозная, космическая организация мира. Концепт граничит с близкими ему «законом», «силой», «волей». В немецкой культуре «порядок» соотносится и с другим, синонимичным ему концептом - «дух», связанным с верой в реальность идеального.

Контрастное сочетание разнонаправленных «сил» в немецкой культуре имеет давние истоки. Достаточно вспомнить одно из центральных божеств германо-скандинавской мифологии Вотана, который сочетал в себе шаманский дар (готское wops - «неистовствующий», лат. Vates - «поэт», «провидец») и воинский талант, умение собрать (ordnen) дружину (Gemeinschaft) и повести ее в бой. На стыке «агрессивной», воинствующей и идеалистической ипостасей зарождается особый тип порядка, характеризующего германскую культуру.

В немецком эпосе порядок со значением космос, миропорядок противопоставляется разрушительному хаосу. Одним из центральных мотивов, запускающих трагический конфликт, становится нарушение запретов, несоблюдение заветов, нарушение правил. В художественных документах X-XIII веков воцарение хаоса (как вариант эсхатологической традиции в германской мифологии) равнозначно полному разрушению, смерти.

Постепенно в немецкой культуре складывалось отношение к порядку как к высшей добродетели, нравственному долгу, как к Богу. Отчасти такое понимание порядка сохранилось и в современной Германии.

Вместе с тем в эпоху романтизма актуализируется еще одно значение концепта. Порядок оказывается атрибутом буржуазной, бюргерской среды, указывая на благополучное, защищенное существование среднего класса немецкого общества. Романтики критиковали его. Так, А. Арним (1781-1831) в романе «Граф отправляется в Сицилию» говорит о филистерах: «Er suchte immer burgerliche Ordnung auf...» (Он вечно искал филистерского благополучия...). Однако те же «уют» и «порядок» составляли одну из основ стиля би-дермайер.

XX век подчеркнул новые грани концепта «порядок». Предсказания Ницше о воцарении хаоса начали сбываться. Эпоха модернизма регистрировала утрату ясного, космического «порядка». Ему на смену пришел неизвестный, неведомый порядок. Кафка, пророк, предсказавший трагедии XX века, глубоко постиг природу тоталита-

196

ризма. В романе «Замок» речь идет о «непознаваемом» «порядке» («Dann verkennst du die Ordnung). Во времена фашизма полюса концепта «порядок» опасно сблизились. Воинственное и мистическое тесно переплелись друг с другом. Добровольное следование императиву, высоким принципам, правилам роковым образом соединились с воспитанной веками готовностью подчиняться. Мифологический сценарий - восстание хтонических сил против порядка Асов (Богов) -воплотился в истории Европы. Порядок, извращенно воспринятый массой, обернулся силой, способной к разрушению и уничтожению.

Для современной немецкой культуры концепт «порядок» остается актуальным. Вместе с тем достаточно часто его рассматривают критически, даже скептически. «Ordentlich» (любящий порядок) может значить и прямолинейный, однозначный, узкий. Однако чиновничий механизм Германии, организация федеральных структур функционирует строго в соответствии с «четким (deutlich) порядком».

Порядок остается в Германии одним из центральных концептов общественной и духовной жизни нации, имеющим фундаментальный разрушительно-созидательный смысл.

Французское

Франция ( La France ) - страна в Западной Европе, занимающая 551 602 кв. км. Кроме европейской части, Франции принадлежат заморские департаменты и территории. Население Франции -56 614 тысяч в метрополии и около 60 миллионов с заморскими территориями. Занимая по площади 47-е место в мире и менее четырех процентов суши, а по населению - лишь один процент человечества, Франция традиционно считается одной из главных стран Европы и всего цивилизованного мира. Французский язык - один из шести официальных языков Организации Объединенных Наций и один из двух ее рабочих языков. И хотя сегодня трудно без колебаний назвать Францию «мировой державой», и генетически, исторически и актуально-политически страна традиционно является одним из оплотов демократии и свободы.

Франция названа по имени народа франков (les Francs), населявшего земли от Рейна до Атлантики. Завоевав римскую провинцию Галлию, франки образовали в 500 году королевство тех, кто живет к западу от Рейна, - «Francs orientaux».

197

В генезисе концепта наличествует круг, в котором присутствуют понятия: 1) вольный, свободный, живущий по собственному праву (в противовес рабам); 2) прямой, ясный, откровенный (в противовес вынужденной хитрости и путаности зависимого человека). Эти свойства - свободолюбие и ясность - французы на протяжении столетий называют отличительными свойствами французского культурного мира. Концепт «французское» существует также и в синонимах, отражающих его разные стороны: «франк» - общее название европейца на востоке. Франкированный город - свободная экономическая зона. В обиходной речи - «это не по-французски» (cela n'est pas francais) - сказано неясно.

Французский культурный мир достаточно цельный, хотя французы не составляют чистой расы. На землях Франции смешивались кельты, римляне, германцы. И хотя сегодня 90% населения говорит на национальном французском языке, в провинциях также звучит эльзасская, баскская, бретонская, каталонская, фламандская, гасконская, корсиканская речь. Антропологический портрет нации сегодня еще более нечеток. Постоянный приток в страну жителей заморских территорий, арабов, эмигрантов из Азии и Восточной Европы рождает сложные демографические проблемы, хотя не подрывает значимости французского языка и не разрушает основ французской культуры.

Франция являет собой один из классических примеров европейского единства в разнообразии. Даже географически это чрезвычайно компактная, естественно ограниченная страна, отделенная от соседей водами и горами. По своей конфигурации французская земля является идеальной территорией - это почти квадрат, с горами по границам. В стране нет необходимости в окольных железных и шоссейных дорогах, нет и чрезмерных расстояний. Здесь влюбленному нет нужды петь о том, что «верному сердцу / восемь тысяч километров пустяки». В глухих степях здесь никогда не замерзали ямщики, как в России, где до сих пор на свадьбу или на похороны родственника часто можно добраться только самолетом. Во Франции самые лучшие в мире скоростные поезда и скоростные автобусы, которые пересекают страну из конца в конец за короткие часы.

Франция - единственное западноевропейское государство, открытое северным и южным морям, страна - перекресток торговых путей, срединная земля, счастливо обладающая плодородными почвами, умеренным климатом, компактно проживающим населением

198

(104 жителя на кв. км). Природный фактор французской культуры чрезвычайно благоприятен. Он оказывал и продолжает оказывать влияние на экономику, политику, историю страны. «Прекрасная, милая Франция» (La belle, la douce France) - называет ее автор древней эпической «Песни о Роланде».

И при всей трагичности французской истории, изобилующей, как все истории, катастрофами, эпидемиями, войнами и революциями, ее столь дорого оплаченные шаги к прогрессу нельзя оценить негативно. Римские завоевания принесли на земли кельтов, галлов и франков высокую культуру земледелия и градостроительства.

Империя Карла Великого (800), а затем Верденский договор (843), зафиксировавший границы Francia Occidentalis, - это те исторические этапы, которые закрепили традиции христианского феодального государства. Наличие сильного рыцарского сословия не только тормозило централизацию страны, но вносило в ее культуру особые черты - примеры героического служения, чести, независимости, «куртуазности», что проявилось и в крестовых походах, и в Столетней войне с англичанами (1337-1453), и в более поздних войнах. С другой стороны, расцвет ремесел и раннее развитие городов-коммун, администрацию которых были вынуждены признавать высшие церковные и светские власти, способствовали формированию французских национальных концептов, отражающих чувства независимости, самоуважения и внутреннего достоинства человека.

Городские коммуны и Генеральные Штаты, высшее сословно-представительское учреждение во Франции, сложившееся в начале XIV века не только из депутатов дворянства и духовенства, но и третьего сословия, преимущественно городской буржуазии, сыграли в истории страны огромную роль: стали гарантами республиканских свобод - концепта, эволюционирующего во времени, но не теряющего постоянный смысл.

Через народные восстания, революции, многочисленные реформы и смены режимов в национальном сознании сохраняются оценки действительности, эмоции, моральные ценности, закрепленные в концептах. Они «работают» и в историческом прошлом, и в сегодняшней жизни. Шарля де Голля сравнивали с Жанной д'Арк. Деятельность Вольтера и просветителей, подготовивших умы для Великой буржуазной революции, не осталась лишь фактом истории культуры, они продолжают оказывать влияние на то, что французы назы-

199

вают духом критицизма. Понятно, что при беглом обзоре исторических факторов невозможно назвать все источники, из которых проистекает мощная струя французской цивилизации. Религиозные войны католиков и протестантов, мудрая политика короля Генриха IV, подписавшего эдикт о веротерпимости, установление абсолютизма с помощью хитрого и проницательного кардинала Ришелье, власть «короля-солнце» Людовика XIV, отождествившего себя с Францией («государство - это я»), события якобинской диктатуры, величие и падение Наполеона Бонапарта, франко-прусская война и позорное поражение под Седаном (Седанская катастрофа), Народный фронт 30-х годов XX века и героическое Сопротивление в период Второй мировой войны - суть исторические константы, явленные через имена, места действия, события: Лютеция, Париж, Версаль - не единственно обозначения подмостков истории. Жанна д'Арк, Наполеон, де Голль... 843, 1789, 1870, 1914, 1945... - знаки, символы, ключевые понятия и эмоциональные переживания национальной судьбы, французской культуры. В словесном, вербальном выражении каждый из них может быть представлен широко, объемно, в контексте своего времени или сегодняшней современности. Вербальные французские концепты присутствуют в национальном языке. Как трагедию рассматривают сегодня французы все большее отставание его от английского (особенно в американском варианте). В качестве компенсации в последнее десятилетие возникло понятие «франкофония». Слово, придуманное и введенное в словарь в XIX веке географом Реклю, вошло в обиход в 1962 году, когда при французском Министерстве иностранных дел был открыт особый отдел и за рубежом начали создаваться французские культурные центры. Понятие франкофония обрело новый смысл и стало концептом, окруженным экономическим, политическим и культурным ареалом.

Но французский концепт живет не только в слове. Он обозначен на полотнах художников вроде парадных портретов Наполеона, написанных Давидом. Он прозвучит мелодией революционной «Марсельезы». Красный фригийский колпак - знак революции, но и традиции идеи свободы, полученной в наследство от античности. Версаль - город и парк неподалеку от Парижа и обозначение изысканности поведения, и лицемерия, и непомерных претензий...

Исторические опоры (так же как и природные и этнографические) в очерчивании национальной концептосферы не могут дать

200

сколько-нибудь полной характеристики культурного мира Франции. Однако есть и некие общие признаки французского культурного мира. Сами французы среди них охотно называют способность к восприятию чужой культуры, динамизм, подвижность, тяготение к обновлению, а также упорядоченность и ясность. Трудно утверждать с непреложностью, что эти свойства французского культурного мира суть его незыблемые основы. Но некие соотношения с национальным характером в них просматриваются, в частности, в присутствии национальных французских концептов в том, что французы называют «своим».

Набор концептов никем не установлен и не может быть установлен с определенностью. Можно назвать десятки и сотни концептов в зависимости от отправителя и получателя. Столь же неоднозначен их сравнительный объем. Они отличаются по «возрасту», долготе бытования, могут быть обозначены словом или набором слов, но могут иметь и невербальную форму. Закрепленные в национальной культуре, они являются константами.

Именно такие концепты-константы обозначают ту зыбкую, но и бесспорно существующую реальность, которую мы называем национальным культурным миром, или национальной концептосферой. В этом разделе мы выделяем лишь ее малую, притом вербальную часть - десять концептов-констант. Их выбор, как и порядок по значимости, осуществлен французскими профессорами парижских университетов и затем уточнен в словарях и трудах ученых разных специальностей" 5 .

Первым французы единодушно называют

1. Дух критицизма (esprit critique)

Слово esprit (лат. spiritus) - дух, дыхание на протяжении веков во французской культуре означало: 1) часть человеческого существа в противовес плоти; 2) нематериальное существо, часть Божественной Троицы - Святой Дух; 3) принцип психической, интеллектуаль-

175 R. Boussinot. Dictionnaire de synonymes, analogies et antonymes. Bordas, 1981; Ch. Bernet. Dictionnaire du francais parle. Seuil, 1989; Dictionnaire d'aujourd'hui. Le Robert. / Sous la redaction d'Alain Rey. P., 1992. Dictionnaire du francais contempo-rain.(Par R. Lagone). P., 1971. Grand Larousse de la langue francaise en sept volumes. / Sous la direction de Louis Gilbert, Rene Lagard, Georges Niobey). Thresor de la langue francaise. V. I-XVI. P., Gallimard. 1971-1994. Французско-русский словарь по лексиконам Закса и Виллата, Ларусса и др. / Сост. А. Редкий. СПб. 1906. Dictionnaire de la communication. / P. Arman. P. 1991. Dictionnaire critique de la communication/L. Sfez. Presse universitaire, 1993.

201

ной жизни; 4) область идей, духовное наследие; 5) особый характер мировоззрения - esprit critique.

Первые четыре из названных значений отражают универсалии, присущие многим народам. В роли французского концепта выступает esprit critique. Именно он, по мнению русского историка Б. Н. Чичерина, в наибольшей мере отражает «свойства французского ума, ясного, точного, положительного, склонного скорее ограничиться тесным объемом, нежели вдаваться в туманные отвлеченности, но который все обобщает, все делает доступным самому простому пониманию... сила сарказма против старого и этот неотразимый смех, составляющий национальную принадлежность французов...» 176 . Слова эти принадлежат профессору Петербургского университета, написавшему их полтора столетия назад; но и сегодня словарь фиксирует «принцип критического мышления, побуждающего человека к разумной активности». Ибо как писал Вольтер корреспонденту в 1760 году: «Les beaux esprits se rencontrent». Показательно, что словарь синонимов включает в раздел «ум» esprit как концепт'". Смысл esprit critique включает рационализм, критицизм, радость жизни, сложившиеся при формировании французской нации. С понятием рационального духа связано во французском языке «позитивный дух», выражение, введенное О. Контом для обозначения научного знания. «Esprit» -название журнала французских персоналистов, основанного Мунье, «Esprit nouveau» - журнал, основанный архитектором Ле Корбюзье и художником Озанфаном. Это же имя носил павильон на международной выставке декоративного искусства в Париже.

Понятие рационального и сегодня во многом определяет сущность духовной культуры во Франции. Уже Пьер Абеляр (1079-1142), преподававший философию и теологию в Париже, учил, что религиозная вера должна находиться в зависимости от разумных оснований. В трактате «Да и нет» он говорил о необходимости подвергать критическому анализу даже признанные авторитеты. Мишель де Монтень (1533-1592), автор одной из самых удивительных книг во французской философии и литературе, подлинном кладезе национального духа, исполненном, по словам Ги де Мопассана, «старого здравого смысла и старинной мудрости», закладывает ос-

176 Б. Н. Чичерин. Очерки Англии и Франции. М, 1858, с. 274.

177 R. Boussinot. Dictionnaire de synonymes, analogies et antonymes. Bordas, 1981.

202

новы европейского рационализма. Esprit critique исповедуется во Франции не только и даже не столько философами. Как все национальные константы, он коренится в самой гуще народной жизни, его корни уходят в историю развития средневековых городов, в разумную жесткость цехового уклада, в следование добродетелям того «мелкого» люда, которого во Франции именовали «буржуа»: ремесленников, ткачей, оружейников, каменщиков, красильщиков, столяров, плотников, мясников, торговцев - всех тех, кого в России называли мещанами, позабыв за презрительно-негативным словом «мещанство» о наличии мещанских добродетелей. В России концепт «дух критицизма» не вошел в константы культуры. У нас нет Монте-ня, нет и «Романа о Лисе», в котором главный герой - буржуа побеждает чванливого сеньора не силой и не благодаря счастливому случаю, как в русском фольклоре, а благодаря продуманному расчету, хитрости, критическому уму.

2. Свободолюбие (liberte) (лат. libertatem) - имеет в словарях ряд значений

1) Свобода воли. Ситуация, в которой находится личность, не пребывающая в зависимости от кого- или чего-либо; 2) политическая и религиозная свобода; 3) у римлян богиня свободы; 4) простор, незакрытость (liberte de ventre); 5) физическая свобода, простор для движений; 6) центральное понятие философии, феноменологии, персонализма, экзистенциализма. В ассоциативно-вербальной сети концепт фигурирует во многих выражениях - donner sa liberte a un esclave (освободить от рабства), ta liberte s'arrete la ou celle des autres commence (твоя свобода кончается там, где начинается свобода других), garder sa liberte (хранить свободу), liberte d'esprit, de pensee, d'action (свобода духа, мысли, действия) и т. д. Во французскую культуру концепт входит не только в вербальной форме. Из Древней Греции пришел образ незапряженной лошади, из Рима - гордой женщины, из революционной символики - женщины во фригийском колпаке. Среди многочисленных статуй свободы одна из самых известных (скульптор Бартольди) стоит над Сеной и в увеличенном варианте была подарена Америке, возвышаясь в Нью-Йорке над морем на 93 метра .

В современной Франции концепт «свобода», помимо общечеловеческого значения, имеет и собственно-национальный, вырастающий из исторической традиции, смысл. Французские социологи называют три главных аспекта гражданских свобод, унаследованных

203

от Великой французской революции и развитых на протяжении XIX-XX веков. Это 1) libertes politiques - избирательное право, свобода союзов и ассоциаций, митингов, шествий и демонстраций, свобода мысли, право на отказ от принуждения (в том числе от военной службы) по религиозным или политическим мотивам; 2) libertes personnelles - право на жизнь, личную неприкосновенность, свободу частной жизни, неприкосновенность жилища, тайну корреспонденции, свободу передвижения, выбора местожительства, вероисповедания, обладание собственностью; 3) libertes professionnelles et sociales (droits socio-professionels) - право на труд, на образование, на социальное обеспечение, на свободный выбор профессии, на профессиональную деятельность.

Концепт «свобода» связан во Франции с национальной историей. Уже король Людовик X в указе 1305 года говорит, что «всякий должен быть свободен, ибо наше государство называется государством франков» (свободных).

Представление о свободе как о природном праве человека подтверждалось на протяжении веков многочисленными юридическими актами. Так, в XVI веке французские юристы выступили с запиской «О пересмотре обычаев», в которой предстали адвокатами низшего сословия. Крестьяне стали свободными и освободились с землей, хотя и продолжали платить подати, но уже как бы «в порядке на чужую вещь». Для получения земли нужно было выкупить только повинность. Вопрос окончательно решился в период Великой буржуазной революции, но подготовлен он был заранее.

Еще раньше бравирование свободой, «либертинаж» проникает в светские салоны. Особый термин либертен (libertin) обозначает независимого дворянина. В XVIII веке оппозиция феодальному строю имела первой строкой требование свободы - liberte, egalite, fraternite (свобода, равенство, братство) стали лозунгом революции. До сегодняшнего дня почетно слыть свободомыслящей личностью (libertin-penseur). Самое знаменитое стихотворение П. Элюара, которое в годы Второй мировой войны сбрасывали над окопами как листовку, называется «Liberte». Его читали и читают с эстрады известнейшие актеры. Оно включено во все школьные хрестоматии. И завершается оно словами: «Я рожден, чтобы узнать и назвать тебя - Свобода».

С жаждой свободы связано уважение к республиканским ценностям (valeurs republicaines).

204

3. Республиканские ценности (valeurs republicaines) Ценность (valeur) - лат. valor, valoris, республика (republique от

лат. republica) - 1) республика, народное правление; 2) общежитие равноправных людей. Республиканский (republicain) - держащий сторону республики.

Valeurs republicaines в современном французском языке классифицируются как рабочая модель, все части которой сохраняют непреложные ценности. «Мы все-таки в республике!» (On est en republique tout de meme!) - говорится для того, чтобы протестовать против мнений или действий, ущемляющих гражданские свободы.

Республиканские ценности закреплены во мнениях, общественных движениях, комитетах. Связанные с первой республикой Великой буржуазной революции XVIII века, ценности эти родились не во Франции. Их традиции восходят к периоду Римской республики и эпохе английской революции. Историк Мишле называл их классическими ценностями. Шарль де Голль в «Мемуарах» вспоминал, что прежде организации правительства IV Республики он ставил целью восстановить «все французские свободы, законы республики, республиканский режим». Концепт «республиканские ценности» связан с концептом «свобода».

4. Любовь (Amour admiration) (лат. amorem)

Концепт насчитывает более трехсот значений. В самом общем смысле - это принцип универсальной связи, психологическое состояние, требующее выхода из своего «я».

Именно так определяет любовь французский философ Анри Бергсон. В словаре «живого» французского языка в первой позиции называется чувство сильной привязанности и страстное желание обладания кем-то. Именно этот аспект близок к выделенному концепту любви-восхищения. В других случаях словари дифференцируют чувство любви, называя любовь физическую и платоническую, которая, в свою очередь, делится на любовь к Богу, к родине, к близким родственникам, материнскую любовь и т. д. Эти формы любовной привязанности могут существенно различаться, являя в том числе и «любовь-восхищение». Но во всех случаях называется и любовь между мужчиной и женщиной (un sexe vers l'autre), и синонимом «любви» называется «страсть». Вспомним, что Стендаль в трактате «О любви», деля любовь на виды и степени и считая наиболее распространенным видом «любовь-тщеславие», самую высокую оценку дает именно

205

любви-страсти. Для Стендаля «любовь-страсть» - самая возвышенная и благородная форма любви, доступная лишь тем, кому чужды корысть и тщеславие, лицемерие и эгоизм». «Счастливая любовь подобна болезненному жару, - записал Стендаль в дневнике. - Ничего не остается, когда она проходит». Определение любви как лихорадки принадлежит и одному из самых проницательных знатоков человеческой природы афористу Ларошфуко («La plus juste comparaison qu'on puisse faire de l'amour, c'est celle de la fievre» («Самое точное сравнение уподобляет любовь лихорадке», La Rochefoucault , Maximes, 638).

Восприняв римскую традицию «Науки любви» Овидия, пройдя «школу» куртуазии средних веков и салонной любви-игры XVII-XVIH столетий, именно «любовь-восхищение» («amour admiration») среди десятков средств выражения концепта фиксирует ту форму, которая близка национальному менталитету и французской культурной традиции. В России эта форма если и получила развитие, то преимущественно в эпоху модерна, на исходе XIX века, в постромантизме, в возрождении моды на французский рокальный стиль. Пушкинская Татьяна на вопрос к няне о старых годах («Была ты влюблена тогда?») слышит по сути отповедь: «И полно, Таня. / В наши лета / Мы не слыхали про любовь». И не только потому, что молодую жену осудила бы «покойница-свекровь». В народе, в крестьянской русской среде синонимом к слову «любовь» традиционно называли «жалость». Современные «писатели-деревенщики» - В. Белов, Ф. Абрамов - неоднократно употребляют концепт «любовь» в этом значении. «Муж тебя любил?» - спрашивает вдову молодая женщина. И получает ответ: «Да, он меня жалел». О «любви-жалости» как о самом стойком и даже самом опасном чувстве писал В. Распутин. Пьяные пассажиры в книге В. Ерофеева «Москва - Петушки» договариваются рассказывать «про любовь», красивую, «как у Тургенева». Но вместо этого слышатся истории, поражающие какой-то жуткой нелепостью, - о поступках и людях низких и неприятных. И однако комментирующий автор-повествователь заключает беседу с пониманием и сочувствием: «Первая любовь или последняя жалость -какая разница? Бог, умирая на кресте, заповедовал нам жалость... Жалость и любовь к миру - едины. Любовь ко всякой персти, ко всякому чреву. И ко плоду всякого чрева - жалость».

Любовь-жалость и amour admiration... Через семантику фран-

206

цузского и русского языков просматриваются общенациональные и временные признаки концепта. «Заниматься любовью - выполнять сексуальный акт» (faire l'amour - accomplir l'acte sexuel) отмечено в современном французском словаре как просторечие. Однако именно в этом качестве перешло в современный русский язык и получило сегодня широкое распространение в бытовой речи и в передачах телевидения, знаменуя отход от «любви-восхищения» и от «любви-жалости» как противоположных, но равно укорененных в духовной сфере разных народов концептов любви.

5. Оцениваться по заслугам, оценивать по заслугам (meritocratic) (лат. meritum)

В современном языке концепт происходит от понятия «достойный» - meritant, концепт meritocratic - гибрид, имеющий латинское ядро, обрастающее рядом дополнительных признаков. Достойный ученик (eleve meritant), достойная семья (famille meritante), но главное - индивид, обладающий определенными достоинствами - честностью, верностью, отвагой - качествами, проявившимися в трудных для человека обстоятельствах и вызывающими уважение окружающих (C'est un homme de merite), и благодаря собственным достоинствам имеющими право подняться по социальной или имущественной лестнице. Во французском языке глаголы и прилагательные, содержащие ядро концепта, образуют ряд устойчивых сочетаний, отражающих национальный менталитет: «Всякий труд достоин оплаты (Toute peine merite salaire); всякое ремесло оплачивается (chaque metier merite salaire); хранить свою репутацию (meriter sa reputation); нация имеет то правительство, которое она заслуживает (toute nation a le gouvernement qu'elle merite). Meritocratie - один из самых непереводимых французских концептов. На русском языке его приходится давать только в описании.

6. Дух рыцарства (Esprit chevaleresque)

Словари фиксируют генезис и рыцарские качества. Рыцарство (от chevalerie) (s. f. cheval - лошадь)

Рыцарь-шевалье - дворянский титул. Особо отмечается, что рыцарство - средневековая воинская организация религиозного характера, преимущественно из знати, в которой от членов требовались высокие моральные качества - мужество, верность Богу и сеньору, военная доблесть, куртуазность. Особо отмечается «дух рыцарства» (esprit chevaleresque) - военная бравада и героизм в битве, милость к

207

побежденным, верность сюзерену и даме. Понятие «быть достойным рыцаря» (digne des chevaliers d'autrefois) восходит к эпохе феодализма, орденам святого Иоанна и Тамплиеров, Крестовым походам, странствующим рыцарям. От этих времен сохраняется выражение - «рыцарь без страха и упрека» (le chevalier sans peur et sans reproche).

В «Песне о Роланде» император в поисках рыцаря на поле битвы знает, что

...если б смерть его в бою застала, Он впереди своих солдат лежал бы, Лицо бы повернул к земле врага, И умер бы, победою венчанный.

Пер. А. Сиповича.

И Карл Великий находит Роланда именно в том положении, которое достойно рыцаря. Те же свойства восхваляются в рыцарских романах. В песнях о Крестовом походе XII века Конан де Бретон говорит:

Пусть знают все, что мы даем зарок: Свершить святое рыцарское дело И взор любви, и ангельский чертог, И славы блеск стяжать победой смелой. Пер. А. Сухотина.

В романах Круглого стола так называемого артуровского цикла в XII веке происходит и поэтизация рыцарской любви.

Эта старинная традиция находит отражение в современности и подтверждается опытом жизни Шарля де Голля, писателей Сент-Эк-зюпери, Ромена Гари или зачастую скромными житейскими примерами. Отсутствие ее осуждается: Он поступает по-рыцарски. Ce qu'il fait est si chevaleresque (J. Giono) C'est d'un chevaleresque.

7. Индивидуализм (individualisme) (lat. individuus)

Индивидуализм - представление о праве личности на отдельное существование (в противовес коллективизму). Теоретической основой индивидуализма являются демократические свободы, согласно которым всякий индивид имеет самостоятельное значение и его личные интересы не должны приноситься в жертву интересам общества.

В политике, экономике и морали индивид провозглашается высшей ценностью. Человеческое существо рассматривается изолированно, в противопоставлении группе, социальному классу, се-

208

мье. Как синоним индивидуализма в положительном смысле употребляется «нонконформизм» (non-conformisme) - выражение, перешедшее в русский язык в прямом переводе. Во французской культуре и менталитете индивидуализм имеет давние и прочные традиции. Исторически индивидуализм поддерживается воспоминаниями о дворянском «либертинаже», о вольностях городских коммун и особенно всей практикой жизни после Великой буржуазной революции. Развитие капитализма дает индивидуализму мощный импульс. Свободная конкуренция - одно из проявлений индивидуализма. В философии и литературе индивидуализм противостоит католицизму и социализму. Апологетами индивидуализма выступили Андре Жид и Жан Поль Сартр, подчеркнувший его значимость для французов: «Для нас, французов, индивидуализм всегда сохранял старую классическую форму борьбы человека с обществом, личности с государством» (Ж. П. Сартр. Ситуации). Вместе с тем словари фиксируют в близком синонимическом ряду к «индивидуализму» «эгоизм» и даже «эгоцентризм», антонимом выступает «альтруизм».

Именно здесь обнаруживаются наибольшие расхождения с русской национальной традицией, в которой концепт «соборности» занимает одно из ведущих мест. Сама природа России, быт северных и сибирских деревень, русская община, славянофильство, теория коммунизма - все отрицает индивидуализм, рассматриваемый как зло национальной традицией (см. роман Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание»). В период «перестройки» индивидуализм развивается и в России. Сегодня русский концепт «соборность» вошел в моду. О нем пишут монографии и статьи. Пример Наташи Ростовой, приказавшей сгрузить с подводы домашние вещи, чтобы посадить туда раненых солдат, стал классическим в разделении своей и чужой ментальное™ («Мы не немцы...»). Но общепринятое осуждение западного индивидуализма в сегодняшней российской ситуации тоже приобретает иную оценку. «Мы» имеет тенденцию двигаться к «Я», что объясняется не единственно новыми капиталистическими тенденциями. Во внутренней коммуникативной структуре уже заложены соотношения «я - ты, мы - они», хотя степень оформленное™ «своего» и «чужого» в разных языках разная. «Индивидуализм» требует особой бережности при его ментальной оценке либо переводе с одного языка на другой и может быть передан только концептом.

209

8. Элегантность (elegance, lat. elegans) - щеголеватость, изящество, красота формы, легкость, ясность, простота

Синонимы - грациозность, шик, хороший вкус. Близко к английскому концепту «дендизм». Широко употребляется во французском языке - элегантный жест (un geste elegant), элегантная поза (une pose elegante), элегантное платье (une robe elegante)... «Он поступил со мной не очень-то красиво» (II n'a pas agi tres elegamment avec moi). В качестве антонима - «вульгарный». Во французском языке «элегантность» как концепт существует с XIV века в качестве соединения грации и простоты в натуральной или искусственной форме. В XVII веке «элегантность» стала нормой поведения в дворянской среде, в салонах, при королевском дворе. В баснях Лафонтена, в комедиях Мольера, в мемуарах Сен-Симона элегантность предстает отличительным свойством французов. Глядя на портрет мадам Помпадур кисти Давида, мы можем подумать, что любовница французского короля не отличалась особенной красотой. Но элегантности ей было не занимать. И в поэме А. Блока, сетующего на приход века «не салонов, а гостиных», вспоминается, что XIX столетие было временем «не Помпадур, а просто дам». Мадам Помпадур не только дама, но воплощение элегантности. «Элегантность» во Франции - не единственно вербальный концепт. Парижская элегантность, парижский шик получили признание за пределами Франции: кто, кроме французов, согласится «потратить целых семь с половиной минут на то, чтобы положить в коробочку крошечное «tarte aux cerises» (пирожное с вишнями), перевязать коробочку лентой и вручить ее покупателю с таким видом, словно это долгожданный первенец, отлично зная, что сия благословенная вещь будет мгновенно съедена, стоит покупателю переступить порог кондитерской!» 178

9. Бережливость (esprit d'epargne) (epargne - герм.)

Глагол «epargner» имеет множество значений, среди которых первые - беречь, копить, щадить, отделять часть от целого, сохранять... Синоним концепта esprit d'epargne - экономность. В русской ментальности воспринимается как скупость, почти скаредность. У французов esprit d'epargne имеет положительную коннотацию. Экономить деньги (epargner de l'argent) - похвальное свойство, подкрепленное исторической традицией. Уже король Франциск I в XVI веке

178 Н. Япп, М. Саретт. Эти странные французы. Пер. с английского. М., 1999. 210

основал государственную сокровищницу (Thersorier de l'epargne). У Мольера скупой, хваля свою дочку потенциальному жениху, говорит, что она «вскормлена и воспитана в большой экономии» (nourrie et elevee dans une grande epargne de bouche). Она не проглотит лишнего куска.

Бережливость для французов связана с предусмотрительностью. В качестве антонимов выступают заведомо негативные свойства - разбросанность, фанфаронство, беспорядок. Многократно отмеченный французскими классиками - от авторов фаблио до Корне-ля, Мольера, Бальзака и Мориака, концепт этот имеет и организационное, и юридическое закрепление - в сберегательных кассах (caisses d'epargne) и в тщательно продуманном Гражданском кодексе, свято соблюдающем права наследования. В ассоциативном ряду к «бережливости» близко понятие «экономности». Понятие это получает представление и в философии, ассоциируясь с разумностью - «с искусством мыслить в соответствии с системой правил, ограждающих нас от бесполезных усилий». Другой аспект концепта - чувственный - «удовольствие от признания эффективности деяния или вещи»: «...экономия в духовном отношении означает, что мы являемся в некотором роде богаче и глубже нас самих» 179 .

10. Вкус к комфорту (gout du confort) (lat. confortare - donner de la force, позже англ, comfort) - набор благ, обеспечивающих удобную жизнь

Существующий прежде всего в сфере материальной, концепт охватывает и области духовного бытия - комфорт моральный, интеллектуальный, внутренний... В средние века о комфорте не было слышно. Употреблялись иные понятия - укрепление сил, удобство, благополучие (bien-etre). Преимущественно в XX веке концепт приобрел новый ореол и значение - люкс, высокий уровень жизни, современные удобства. Концепт обрастает неологизмами - bon standing, антонимами - некомфортно (inconfort). Во всех европейских странах среди растущих потребностей членов общества на первое место выдвигается требование комфорта - s'installer confortablement (комфортно устроиться).

Показательно, что опрос французских преподавателей из раз-

179 V. Jankelevich. L'Alternative. Paris. 1938, p. 123. У этого же философа мы находим и определение вербальных концептов, которые «могут означать тысячу вариантов, оставаясь похожими на самих себя». Там же, с. 73.

211

ных слоев и в разных университетах показал результаты, мало отличные от приведенных. Так, семь преподавателей из Сорбонны и Высшей нормальной школы, согласившись в основном с коллегами из Университета Париж-8, в число десяти основных концептов включили «стремление к ясности» (clarte) и «чувство порядка» (sens de l'ordre), изъяв по условиям «игры» два концепта valeurs republicaines e l'individualisme, взамен которого было названо чувство независимости (esprit d'independance). Они подчеркнули при этом, что ни в малой степени не хотели бы недооценить «республиканские ценности», но посчитали, что понятие о них уже заложено в названных концептах.

Преподаватели лицеев из Нанси предложили свой ряд в следующем составе и порядке: 1) esprit critique, 2) liberte, 3) valeurs republicaines, 4) individualisme, 5) elegance, 6) gout du confort, 7) sens de l'epargne, 8) esprit de solidarite, 9) clarte, 10) souci de la justice (по сравнению с первым перечнем здесь появились «чувство солидарности» и «забота о справедливости».

Обзор десяти французских концептов позволяет увидеть в них взаимное пересечение смыслов. Заложенные в природе, образе жизни, истории, этнографии, они, пусть в первом приближении, намечают границы французской национальной концептосферы, области «своего» мира.

Галльское (Gaulois)

Знакомство с публикациями и реалиями культурной жизни Франции последних десятилетий убеждают, что одним из основных национальных концептов является концепт «галльское» (gaulois), который актуализируется на самых различных уровнях: в языке, в менталитете и поведенческих реакциях французов, в политической жизни Франции и в исторической памяти народа 180 . Это создание на месте Алезии модели галльского города и римского лагеря и шумный ус-

180 Любопытным свидетельством укорененности этого концепта в сознании французов может служить полемика историков и географов о влиянии Галлии на формирование Франции. Само отрицание такого влияния предполагает существование концепта «галльское» в качестве некой исходной точки. Ср. полярные утверждения Р. Фоссаэ-ра и Ф. Броделя: «Галлия, мистический агнец, почти ничем не связана с нашей страной» (Fossaert R. La societe II. Les Structures economiques. P., 1977, p. 447); «Как будто Галлия не очертила заранее тот круг, где впоследствии взросла Франция» (Ф. Бродель. Что такое Франция? Пространство и история. М., 1997, с. 89).

212

пех французского фильма «Астерикс и Обеликс против Цезаря» (1999 год), снятого по мотивам популярных комиксов «Приключения галла Астерикса», существование под Парижем парка Астерикса в противовес парку Евро-Дисней и публикация серьезных монографических исследований 181 и специализированных выпусков журналов. Галльский период представлен постоянной экспозицией в краеведческих и археологических музеях и многими выставками 182 . Внимания заслуживают также неизменная популярность марки сигарет «gauloises» и многочисленные манифестации на языковом уровне.

Слово «галльский» возникает в условиях контакта двух цивилизаций - «галльской» (лат. название кельтских племен) и «римской». Наиболее распространенная версия возводит слова «галльский», «галл», «Галлия» к латинскому «gallus» - петух, ибо в соответствии с преданием петушиными перьями были украшены шлемы галлов, вторгавшихся на территорию Рима. Устойчивость этой версии подтверждается тем, что галльский петух является одним из символов Франции.

Современные словари французского языка фиксируют четыре значения прилагательного «галльский»:

1) «Галльский» - прилагательное, производное от слова «Галлия» (употребляется начиная с XV века); имеет синоним «кельтский». Реализуется в таких словосочетаниях, как «галльские народы», «галльская раса», «галльские поэты» (барды), «галльские жрецы» (друиды), «галльские усы» (длинные, ниспадающие), «галльские панталоны» (в противовес римской тоге), «галльский петух» (один из символов Франции) 183 .

181 Назовем лишь некоторые работы последнего десятилетия: S. Deyts. Images des dieux de la Gaule. Ed. Errance, 1992; C. Goudineau et C. Peyre. Bibracte et les Eduens. Ed. Errance, 1993; B. Gunliffe. La Gaule et ses voisins. Le Grand commerce dans l'Antiquite. Ed. Picard, 1994; A. Pelletier. La Civilisation gallo-romaine. Presses universitaires de Lyon, 1994. См . также: « Textes et documents pour la classe », № 670 : La Gaule de Vercingetorix. En finir avec les legendes, 1994.

182 Так, в журнале «Museart» № 94, с. 14 (июль - август 1999 года) сообщается о четырех выставках: «Наши предки галлы на окраинах Арморика» (Нант), «Галльские монеты» (Ренн), «Захоронения последних кельтских аристократов» (Сен-Леже-су-Бов-ре), «Плетение из лозы в Галлии» (Сен-Марсель).

183 Значимость этого символа подтверждается тем, что он был избран в качестве эмблемы чемпионата мира по футболу, проходившего во Франции в 1999 году.

213

2) Новое значение прилагательного «галльский» (появляется в XVII-XVHI веках) -- то, что имеет характер открытой, непринужденной, несколько вольной веселости в духе «добрых, старых времен». Используется в выражениях «галльский юмор», «галльский дух» (например, в фаблио или у Рабле), «галльская история» (рассказ, носящий гривуазный характер).

3) «Gaulois» - «галл». Используется для обозначения генетической связи французов с их историческими предками (синоним -«французский»).

4) Субстантивированное прилагательное «gauloise» - название демократичных и дешевых французских сигарет.

Значения, зафиксированные в словарях Robert e Larousse, дают некоторое представление о многообразии реализаций концепта «галльский», далеко не исчерпывая этого многообразия. Это делает очевидным неполное совпадение понятия и концепта «галльский» как по их объему, так и по структуре. За рамки словарных дефиниций выходит целый ряд значимых для французской культуры актуализаций концепта.

На уровне исторической памяти народа можно отметить существование одного из важнейших национальных мифов - мифа о древней Галлии как предшественнице Франции и древних галлах как исторических предках французов. Его укорененность в историческом сознании современных французов связана с тем, что с конца XIX века и по настоящее время утверждение «Наши предки - галлы» преподносится как аксиома 184 . Эта сакральная фраза, долгое время открывавшая учебники по истории Франции, несомненно несет идеологическую нагрузку. Вплоть до 60-х годов XX века она заучивалась наизусть маленькими французскими подданными во всех французских колониях, независимо от национальности.

Возникает вопрос о соотношении мифа, его идеологической функции и точного исторического знания, представленных в концепте. Соотношение это варьируется в разные эпохи и у различных групп населения. Так, в последние десятилетия и в специальных трудах, и в популярных изданиях, учебниках, справочниках гово-

184 A . Duval. Ou l'on voit une legende se constituer. // Textes et documents pour la classe, № 670, p. 35.

214

рится о других этносах, племенах, цивилизациях, участвовавших в формировании французской нации и французской культуры. Упоминаются лигуры, иберы, греческие колоны, римляне, варварские племена алеманов, вандалов, визиготов, франков, арабское влияние в связи с арабскими завоеваниями VIII века н. э., норманнское влияние. Но, несмотря на эти новации, по-прежнему самым распространенным остается убеждение в том, что предки французов -галлы.

Влияние школьных учебников является, вероятно, не единственным объяснением устойчивости концепта «галльское» в историческом сознании народа. Возможно, одной из причин является то, что галльская культура развивалась на территории современной Франции в течение более чем тысячелетия. Это был период мощной экспансии галльских племен, оставивших значительный след в истории античного мира. Свидетельства о галлах находят письменную фиксацию в текстах Диодора Сицилийского, Юлия Цезаря, Страбона, Марка Плиния Младшего и других.

На протяжении веков концепт «галльское» подвергается трансформации. После римского завоевания (125-51 гг. до н. э.) начинается противоречивый процесс интеграции галльской и римской культур. С одной стороны, традиции галльской культуры оказываются достаточно живучими. Например, на столпе, посвященном Юпитеру и установленном в центре Лютеции, изображены не только римские, но и галльские божества 185 . Однако престижным становится статус римского гражданина, принадлежность к римской культуре; одно из свидетельств тому - мавзолей, возведенный в галло-римском городе Глануме 186 .

На протяжении средних веков память о галльских предках вытесняется из светлой зоны сознания в подсознание, реализуясь в топографических названиях (река Isere от гал. Isaar - «священный»; горы Jura от гал. «склоны, покрытые лесом») и в обычаях (например, вплоть до XV века парижский прево избирался из членов корпорации речников - память о том, что город был основан галльским племенем паризиев-речников.

185 См . J.-P. Oaillet. Reflets du monde antique. // Dossier de l'art, № 6, fevrier - mars, 1992, p. 8-11.

186 См .: С. le Prioux. La Provence antique. Ed. Ouest-France, 1997, p. 56-57.

В XVI веке французские гуманисты подчеркивают мысль о своих предках - галлах. Однако в массовом сознании бытует и миф о генетической связи французов с Римом и с Троей. Двойственное галло-римское прошлое вспоминается и позднее, в XVII-XVIH веках.

В начале XIX века, в эпоху романтизма, возрождается интерес к национальной истории, о чем свидетельствует «История Галлии» А. Тьерри. В 60-е годы XIX века обострение отношений между Францией и Германией и затем поражение во франко-прусской войне становятся питательной почвой для активного внедрения галльского мифа в массовое сознание. Галльский вождь Верцингеторикс, организовавший сопротивление Цезарю, возводится в ранг национального героя, выступает как символ Галлии, которая вынуждена подчиниться врагу, но морально остается несломленной 187 .

История XX века приносит новые свидетельства того, как причудливо переплетаются в рамках галльского мифа идеологическая функция и историческая правда. В годы Второй мировой войны миф о Верцингеториксе по-разному интерпретируется различными партиями. Он в равной мере используется и сторонниками Сопротивления, и коллаборационистами.

Вишисты сравнивали Петена с Верцингеториксом: добровольно склонившись перед врагом, он спасает Галлию, пожертвовав собой, создает предпосылки для синтеза двух национальных культур 188 . Сторонники Шарля де Голля расценивали Вер-цингеторикса как первого в национальной истории героя Сопротивления. Здесь мы сталкиваемся с двумя взаимоисключающими реализациями одного и того же смыслового ядра, рождающего разные представления.

В последние десятилетия усилилась тенденция популяризации достоверных исторических знаний о Галлии. Однако речь идет не об

187 Именно в эту эпоху (1865 год) на месте крепости Алезия, на вершине горы Оксуа (Auxois), устанавливается гигантская статуя галльского вождя Верцингеторикса, высотой 6,6 м , работы Э. Милле. Позже, в 1899 году, появляется наиболее известное из всех живописных полотен, прославляющих эту легендарную фигуру, - картина Лионеля Руайе «Верцингеторикс, бросающий свое оружие к ногам Цезаря» (321 х 482 см ). Глагол jeter - бросать, швырять - заменяет глагол remettre ses armes - сдавать, слагать оружие.

188 См . «Etat de la France Junior », p. 28.

216

окончательном разрушении мифа, а о некотором его подновлении. Практически во всех учебных изданиях отсутствует упоминание о том, что у галлов были рабы 189 . В результате создается весьма привлекательный, хотя и не вполне объективный портрет древних галлов. Это заставляет вспомнить еще об одной традиционной сфере актуализации концепта «галльское», который, начиная с XVII-XVIII веков, служит идентификации национального характера: включенное в ассоциативно-вербальную сеть французского языка слово обрастает дополнительными смыслами.

В популярной серии комиксов «Приключения галла Астерик-са» Р. Госсини галльский (= французский) национальный характер вбирает в себя лучшие черты: ум, находчивость, необыкновенную изобретательность, практическую сметку, остроумие; прямоту, честность, открытость, которые порой граничат с простодушием и почти детской наивностью (образ Обеликса); силу, храбрость, готовность помочь другому; добродушие, терпимость, снисходительность к представителям других народов, которые соседствуют с чувством национального превосходства. Особо подчеркивается умение жить и искренне радоваться всем проявлениям жизни. Даже такие черты, как крикливость, задиристость, отсутствие строгой дисциплины, также воспринимаются как положительные на фоне тупого подчинения римлян любому приказу вышестоящего начальства.

Комиксы Госсини открывают возможность реализации концепта «галльское» в сфере массовой культуры, где он осмысливается в контексте противостояния американизации. Образ галлов -больших детей, несущих в себе здоровое, жизнеутверждающее народное начало, - воспроизводится в серии мультфильмов и в фильмах.

Значимость концепта «галльское» для современной французской культуры как раз и определяется его способностью совмещать древние и актуальные смысловые пласты, отграничивая и сближая «свое» и «чужое».

189 Ср.: С. И. Соболевский. Предисловие. // Юлий Цезарь. «Записки о галльской войне». М, 1957, с. 5.

217

Итальянское (I'ltaliano)

Итальянский культурный мир один из самых древних и притягательных в Европе. В Италии как нигде сочетаются древность и современность. Как нигде здесь уместны такие наименования городов, как «вечный город», «la citta eterna» (Рим) или «Новые Афины» «Nuove Atene» (Флоренция).

Италия (L'Italia) сегодня - государство на юго-западе Европы, площадью 301 252 кв. км. Расположено оно большей частью на Апеннинском полуострове и двух больших островах - Сицилии и Сардинии. Население составляет около 57 млн. человек. Сравнительно небольшая территория Италии почти повсюду окружена водой и омывается четырьмя внутренними морями: Лигурийским, Тирренским, Ионическим и Адриатическим. Высокие вершины Альп отделяют Италию от Франции, Швейцарии, Австрии и Югославии. Апеннины длинной цепью тянутся через весь полуостров с севера на юг. Наряду с горами на территории страны есть и равнины, самая крупная - Па-дуанская низменность. Как видно даже из этого очень беглого обзора, Италию отличает бесконечное разнообразие ландшафтов. Почвы Италии плодородны, климат мягкий, средиземноморский. Среднегодовая температура воздуха от 13 до 18 градусов выше нуля по мере продвижения с севера на юг. Благоприятные климатические условия, плодородие - отличительные черты этой страны.

Политически и экономически Италия - одно из самых развитых государств мира. Административно страна состоит из 20 областей (регионов), что в общих чертах отражает древнее, еще доримское культурно-этническое разделение 190 . Большинство населения Италии - итальянцы, однако сложно выделить единый национальный тип. Исторически итальянская нация складывалась из этрусков, римлян, лангобардов, готов, греков, сардов, арабов, испанцев, французов, австрийцев. Незначительную часть составляли представители других этнических групп: ретороманцы, тирольцы, провансальцы, словенцы, хорваты, албанцы, греки и каталонцы. Со времен распада Римской империи Италия была раздроблена на отдельные государства: Королевство Сардинию (Пьемонт, Лигурия и Сардиния), Ломбардию, герцогства Модена и Парма, Великое герцогство Тоскан-

190 См . В. Ф. Шишмарев. Избранные статьи. История итальянской литературы и итальянского языка. Л., 1972, с. 12 и далее.

218

ское, Папское государство (Эмилия-Романья, Марке, Умбрия) и Королевство обеих Сицилии (юг Апеннинского полуострова и остров Сицилия). Объединение страны произошло лишь в 1861 году в результате движения Рисорджименто (Возрождение), возглавляемого Дж. Гарибальди. До сих пор на территории страны существуют два независимых государства: Ватикан и республика Сан-Марино. Ватикан - столица католического мира. (До сих пор Папа Римский является для многих жителей страны символом, объединяющим нацию.)

Это региональное разделение оказало влияние и на национальный язык, в основу которого положен тосканский диалект - язык Данте, Петрарки и Боккаччо. Итальянский язык получает статус официального лишь во второй половине XIX века, но до сих пор во многих областях Италии в повседневном общении жители предпочитают использовать диалекты. Да и литературный итальянский язык в чистом виде существует лишь в теории и в справочниках. Иностранца, в совершенстве владеющего языком, можно распознать по отсутствию у него акцента. Диалекты в большинстве своем представляют собой языки, развившиеся параллельно друг другу из латыни под влиянием местных особенностей и иностранных заимствований. Так, для общеитальянского слова ragazzo («парень») в разных районах Италии будет свой эквивалент: mat, fanciot, cit (Пьемонт), fio, bagaj (Ломбардия), toso, tosato (Венето), fantat, frut (Фриули), figgeu (Лигурия), munello (Марке), quatranu (Абруццо-Молизе), ragaz, ragazol (Эми-лья-Романья), rega (Лацио), guaglione (Кампанья), uagnone (Пулья), qua-traru, gualgliune (Калабрия), carusu (Сицилия), biccioccheddu (Сардиния). До сих пор эти диалекты влияют на употребление слов и синтаксических конструкций в разных частях страны и обусловливают существование многочисленных синонимов (например, в значении «арбуз» на севере будут употреблять слово anguria, в центре страны - cocomero, a на юге - melone d'acqua). Это языковое богатство усиливает ощущение итальянского обилия и плодородия. Природа, история и культура скрепляют в единое целое бесконечно разнообразный эмоциональный, артистичный, непредсказуемый итальянский мир.

Геополитические особенности определяют такие общепризнанные концепты итальянской жизни, как жизнелюбие, традиционность, любовь к родной земле, к родному дому, артистизм, виртуозность, индивидуализм, находчивость, страстность, любовь к удобству, толерантность, миролюбие, связанное с исконным итальянским

219

протестом против иерархической упорядоченности, жесткой военной дисциплины и слепого послушания.

Имя Italia - древнее и имеет греческое, а может быть, и более давнее происхождение. Оно соотносится с переходом местных италийских племен к земледелию и именем одного из вождей племени энотров, или сикулов - Итала. Имя Итал этимологически восходит к греческому слову Italos («теленок») (ср. it. vitello, lat. Vituli, оскское Viteliu, умбрское Vitluf), а мифологически связано с потомком Одиссея (сыном Телегона и Пенелопы). Углубляясь в этимологию, можно связать это слово с индоевропейским корнем (Weto) со значением «старый» и лежащим в основе русского слова «ветхий». Некоторые ученые соотносят его с санскритским Vatasas («год») и Vatsas («теленок» - «жертвенное животное года»).

Связь Италии с Грецией не только этимологическая, но и культурная. Римская литература и римское искусство родились после знакомства с греческой культурой, а современные итальянцы считают себя прямыми наследниками римлян. Вергилий, упоминая Италию в своей поэме, посвящает ей такие строки:

Est locus, Hesperiam Grai cognomine dicunt, terra antiqua, potens armis atque ubere glaebae; Oenotri coluere viri; nuncfama minores Italiam dixisse duds de nomine gentem.

Место на западе есть, что греки зовут Гесперией, В древней этой стране, плодородной, мощной оружьем, Прежде жили мужи энотры; теперь их потомки Взяли имя вождя и назвали себя «италийцы». Энеида I, 530-534; III, 163-166, пер. С. Ошерова.

Характеристика Италии как плодородной представляется неслучайной и подчеркивает одну из основных черт итальянской цивилизации - желание и умение наслаждаться земными дарами, что было свойственно и греческой культуре в эпоху ее расцвета. Представляется, что жизнелюбие и жизнерадостность итальянцев, отмечаемые всеми, кто даже ненадолго оказался в этой стране, существенно определяются именно жизненной силой, идущей от благодатного климата и плодородной почвы. Привязанностью к этой земле объяс-

220

няются и такие черты итальянского характера, как верность традициям, любовь к родному очагу.

Фигурой, ставшей олицетворением любви к Богу, человеку и природе, становится в средние века Франциск Ассизский. Это ощущается особенно сильно на примере его знаменитого гимна Laudes creaturam («Хвала творениям»). Святой Франциск проповедует отречение от грубого наслаждения материальными благами и призывает к жизни, наполненной любовью и простыми радостями бытия. Воздавая хвалу Создателю и его творениям, он вместе с солнцем, луной, звездами, ветром, водой и огнем говорит и о матери земле, «sora nos-tra matre terra, la quale ne sustenta et governa, et produce divers! fructi con col-oriti flori et herba» (сестра наша мать-земля, которая нас поддерживает и нами управляет, и производит различные плоды и пестрые цветы и травы»)" 1 . Символический смысл имеют эпитеты «diversi», «col-oriti» - «различные» и «яркие», «пестрые», передающие богатство и красочность итальянской природы, восхищение красотой бытия. Вместе с тем «Хвала творениям» - это еще и призыв к смирению, что в итальянском языке передается словом расе («мир»).

Уникальность итальянской концептосферы можно усмотреть в том, что уже на стадии своего становления она предстает зрелой и совершенной. Таков Данте - человек-эпоха, величайший личный концепт. Здесь яркость, пестрота и многообразие реальной жизни сливаются воедино с гармоничным глубоким религиозным чувством. Известный русский искусствовед, большой знаток Италии П. П. Муратов, говоря о «Божественной комедии», отмечает, что Италия вошла в творение Данте «не как героический сюжет, не как пафос поэмы. Она была неотступно подле поэта во всех его мистических странствиях, наделяя его сравнениями, возбуждая воспоминаниями, давая вымыслу силу правды и слову - зримую красоту. Благодаря этим сравнениям «Божественная комедия» как-то слилась с Италией. Без нее неподлинно все, что узнает здесь путешественник, и без Италии ее терцины не перескажут самой заветной их прелести» 192 . Это хорошо видно на описаниях природы в «Чистилище», которые отсылают нас к итальянским пейзажам, дорогим сердцу поэта. И снова, как и в гимне святого Франциска, поражает богатство

191 См . В. Ф. Шишмарев. Избранные статьи... с. 204-205.

192 П. П. Муратов. Образы Италии. М., 1994, с. 102.

221

и разнообразие цветовой гаммы, привязанность к родной земле. Воспевая красоту райского сада, Данте описывает морское побережье в окрестностях Равенны. Рай для него - встреча с любимой женщиной, обретшей бессмертие, на фоне итальянской природы.

Данте в известной степени можно назвать символом и синонимом имени Италия. В его «Божественной комедии» прослеживается связь с римской и греческой цивилизацией, с такими шедеврами, как «Илиада», «Одиссея» и «Энеида», причем Данте по воздействию на мировую культуру можно поставить в один рад с Гомером и Вергилием.

Наслаждением благами жизни, тягой ко всему земному в противовес религиозному аскетизму средневековья можно объяснить и необычайный взлет итальянского гения в эпоху Возрождения. Здесь «колоритность» и жажда разнообразия отчасти утрачивают связь с молитвенным отношением к миру, характерным для святого Франциска. Термин Rinascimento отсылает к античной греческой и римской цивилизации и связан с возрождением и оправданием земных ценностей. Не случайно именно на территории Италии зародилось это явление, и не случайно именно Италия дала миру наибольшее количество «титанов» Возрождения. Достаточно вспомнить творения Данте, Джотто, Микеланджело, Рафаэля, Леонардо да Винчи, Петрарки, Боккаччо и многих других гениальных художников. До сих пор не раскрыт секрет возведенного Филиппе Брунеллески купола собора Сайта Мария дель Фьоре во Флоренции. Красота Сиены, создаваемая и бережно сохраняемая на протяжении веков многими поколениями, и поныне радует глаз своей земной и понятной человеку гармонией. Вместе с творениями искусства в эту эпоху расцветают ремесла и торговля, которые пробуждают интерес к науке и технике, рождают инициативу. Флорентийские купцы изобретают вексель и совершают переворот в банковском деле. Слово «банк» изначально обозначало «прилавок» (banca), a слово «банкрот» восходит к итальянскому «banca rotta» («сломанный прилавок»). К середине XIII века в итальянский язык входит слово fortuna, обозначающее как «везенье», так и «материальное благосостояние». Представляется, что в этом слове передаются авантюризм, динамизм и непредсказуемость итальянской жизни, которые нашли отражение в «Декамероне» Боккаччо. Достаточно вспомнить известную новеллу о Лан-дольфо Руффоло (день второй, новелла четвертая), где герой попере-

222

менно становится то бедным, то очень богатым. Превратности «фортуны» встречаются и во многих других новеллах.

В «Декамероне» наглядно проявляется еще один концепт - кар-навализация и театральность итальянской жизни, впоследствии воплотившаяся в комедии масок (commedia dell'arte), ставшей в XVI и XVII веках общеитальянским культурным явлением. Она расцветает в эпоху Возрождения и превращается в излюбленное итальянское зрелище. Импровизированные представления с участием нескольких персонажей, спрятанных под масками, выражающими определенные характеры, существовали на территории Италии с незапамятных времен. В Древнем Риме разыгрывались мимы, ателлана, сатиры, фарсы, комедии тогата и палиата, в которых с комедией масок прослеживаются определенные аналогии. Расцвету комедии масок во многом способствовали и традиции карнавала. M. M. Бахтин отмечал близость карнавальных и театрально-зрелищных форм, сближая их на основе игровых элементов. Примечательна и генетическая связь этих форм «с более древними языческими празднествами аграрного типа, включавшими в свой ритуал смеховой элемент» 193 . В XVII веке комедия масок становится для Италии единственным всенародным искусством. В ней ярко отражаются индивидуализм и соперничество итальянских городов, стремящихся превзойти друг друга в оригинальности. Комедийные характеры тесно связаны с породившими их местностями и городами" 4 . Каждая маска говорила на диалекте своего города. Самые известные - венецианцы Панталоне и Коломбина, Арлекино из Бергамо, Бригелла из Брешии, Доктор из Болоньи, неаполитанец Пульчинелла, миланец Менегино, флорентиец Стентерелло, римлянин Паскариелло. Для понимания общенационального характера, при таком обилии его региональных вариаций и вариантов, важно учесть, что как в комедии дель арте, так и в самой жизни итальянцам важно не то, что говорится или показывается, а как это делается. Им нравится выразительность и красота речей и жестов. Комедия масок позволяла итальянцам проявить природный артистизм, находчивость и жизнелюбие. Этот артистизм наблюдается и в повседневной жизни, и на телевидении. Существует мно-

193 M . M. Бахтин. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990, с. 11-12. " 4 П. П. Муратов. Образы Италии... с. 27-28.

223

жество телевизионных программ, которые посвящены разрешению споров между соседями, родственниками или влюбленными. Телевизионное действо насквозь театрально, все детали продуманы. Зачастую истории главных героев носят вымышленный характер, а сами они за участие в передаче получают материальное вознаграждение. Любовью к зрелищам объясняется и необычайная популярность в Италии такого спорта, как футбол. Итальянских болельщиков на-звывают tifosi - «больные тифом». Фестиваль песни в Сан-Ремо пользуется огромным успехом не только из-за новых песен, но и благодаря театральности обстановки и артистичности ведущих.

Живучесть карнавальных традиций на территории Италии закономерна. Итальянцев трудно превзойти во всем, что связано с наслаждением благами жизни и дарами земли. Почти в каждом регионе Италии процветает виноградарство, и итальянские вина заслуженно признаются одними из лучших в мире. Продукты земледелия и животноводства - макаронные изделия (la pasta), сыры, колбасы, оливковое масло - составляют славу итальянской кухни. Традиционная творческая интуиция итальянцев находит свое выражение и в области моды. Имена Versace, Valentino, Ferre, Armani известны людям, даже не слишком следящим за изменениями моды. Итальянская мебель, соединяющая традиции и новаторство, итальянская обувь, итальянские машины (FIAT, Ferrari) заслуженно пользуются популярностью во всем мире. В последние десятилетия в итальянском языке появилось новое понятие Made in Italy для обозначения всего, что сделано красиво, элегантно, удобно и качественно руками трудолюбивых итальянских умельцев. Этот англо-американский концепт отражает проникновение в итальянскую жизнь американской культуры как общее явление, характерное для стран Европы.

Английские заимствования широко проникают в итальянскую речь и выделяются отсутствием окончаний и непривычным сочетанием звуков. Появление англицизмов лишь подчеркивает мелодичность итальянского языка, каждое слово которого, по словам О. Мандельштама, просится в «concordanza» 195 и определяет непревзойденную музыкальность этого народа. Это качество нации отмечали в прошлом многие путешественники, писавшие об Италии. Музыкальность, напевность прослеживается в самом названии страны.

195 О. Э. Мандельштам. Сочинения. В 2-х тт. Т. 2. Проза. - М., 1990. С. 216.

224

Из шести звуков, составляющих это слово, четыре гласных, один сонорный звук и лишь один глухой согласный. (Сравним музыкальное имя Россия, менее музыкальное England, совсем немузыкальное Deutschland и по-своему музыкальное - Osterreich.) Своеобразное соседство итальянской и австрийской музыкальности наблюдается на территории Южного Тироля в окрестностях Тренто. Жители небольших горных селений собираются в баре, играют в карты и слушают аккордеониста, исполняющего поочередно плавные итальянские и маршевые австрийские мелодии. По сей день миланская опера «Ла Скала» является мечтой для любого исполнителя бель канто, итальянский язык -международный язык всех музыкантов, а в самой Италии до сих пор можно услышать на площадях, улицах и даже в храмах звон гитары и мелодичные напевы. Эта музыкальность проникает и в итальянскую поэзию. Так, О. Э. Мандельштам в «Разговоре о Данте» сравнивает «Божественную комедию» с симфонией, а Данте - с дирижером.

Если музыкальность итальянского языка является фактором, объединяющим страну, то различные его диалекты связывают итальянцев с их «малой родиной». Жители страны и поныне ощущают себя прежде всего жителями определенного региона. Представляется, что эта особенность связана с давними национальными традициями. Ярким примером этой традиционности является Сиена. В XII-XIV веках Сиена была одним из самых крупных и влиятельных городов Италии. До сих пор здесь сохранился самый древний и один из самых надежных итальянских банков - Monte del Paschi di Siena. Жители Сиены хранят верность обычаям старины, ощущая себя членами определенной контрады - территории или района, где в средние века селились представители ремесленных цехов. Каждая контрада имеет собственный герб, гимн и флаг. Два раза в год контрада участвует в конных состязаниях - скачках вокруг центральной площади города, посвященных религиозным праздникам, - 2 июля и 16 августа. Эта традиция не прерывалась с XIV века, подвергаясь время от времени несущественным изменениям. Сиенцы живут от Палио до Палио - именно так называются эти скачки. Больше всего поражает не сохранение обычаев, а поведение жителей города, относящихся к празднику с'удивительной серьезностью и недовольных огромным наплывом туристов. Верность вековым традициям чувствуется в Сиене с особенной силой. Но так же обстоит дело и во многих других городах и регионах Италии. Каждый город и даже каждое небольшое селение

устраивает праздники, на которые собираются жители окрестностей. На весь мир знамениты карнавалы в Венеции и Виз Реджо, Палио в Сиене, праздники цветов в Дженцано, историческая регата в Генуе. Разнообразие наблюдается и в том, как итальянцы справляют общенациональные праздники, самыми значительными из которых считаются Рождество и Пасха. Так, традиционная сладкая рождественская выпечка в Пьемонте будет называться bugie, в Ломбардии - crostoli, в Венеции - galani, в Венето и Триесте - grostoli, в Тоскане - cenci, в Риме и в Южной Италии - frappe.

Разнообразие традиций и верность им, творческое, артистичное и вместе с тем уважительное обращение с культурным богатством прошлого, жизнелюбие, оптимизм, музыкальность, тяготение к театральности и импровизации, любовь к родной земле и яркой, колористически неисчерпаемой природе, эмоциональная подвижность, стремительность и глубокая религиозность - таковы основные качества нации, которые определяют особенности итальянской концептосферы.

Заключение

В любом национальном культурном мире имеется неограниченное количество концептов, обладающих, как и система «культура», динамической неустойчивостью, способностью «взрываться». Подвижность концептов в их невербальной и вербальной формах предполагает возможность возникновения между ними новых неожиданных сцеплений, подобных связям слов в ассоциативно-вербальной сети живых языков. В принципе любой концепт существует как утверждение и отрицание, самоутверждение и самоотрицание.

Высший и низший уровни концепта присутствуют как одновременные возможности. Реализация того или иного варианта зависит от конкретной коммуникативной ситуации, участников диалога и т. д. Концепт динамически разворачивается между ценностно полярными «плюсом» и «минусом», своим низшим и высшим уровнями. Концепт располагается «в широком диапазоне между да и нет».

Заложенные в концептах обновление смыслов, бытование или угасание устаревших концептов зависят от социально-исторических, а подчас и неуловимых субъективных, психологических причин. Эта зыбкость национальных концептосфер не означает, однако, отсутствия границ. Природные особенности земли России, Франции или Австрии, исторические условия и традиции развития народов, этнопсихологичес-

226

кие факторы рождают наряду с созданием национальных, религиозных, идеологических и политических мифов особую сферу, которую В. И. Вернадский называл ноосферой, областью перехода социального и биологического бытия к высшему нравственному смыслу. Смысл этот «собирания жизни в одно мгновение» и есть форма проявления концепта. «Собирание» это проявляется в разных формах. Прекрасное и нравственное для одного народа может представляться ужасным в другой культурной среде. «Постановки» жизни-судьбы отличаются не только на Западе и Востоке, но и в Германии или России. Предопределенность, возникающая в результате противоборства разных сил, порождает устойчивые типы сцепления констант и концептов. Их синонимические и антонимические ряды устанавливаются и распадаются системно.

Названные русские, английские, французские и другие концепты не свободны от модернизации, от опасности смешивания вымысла и реальности. Главе не хватает корректной и обширной статистической базы, хотя и она вряд ли смогла бы дать окончательные ответы, сводящиеся, по сути, к объективной оценке национального характера. Отличны по объему и статьи и главы.

И все же в заключение хотелось бы подчеркнуть методологические основы работы. Поиск концептов в национальном культурном мире вел от обозначаемого к обозначающему; от понятия к глубинному смыслу; от знака к представлению.

В словесной форме, в ассоциативно-вербальной сети поиски осуществлялись через поименование синонимов, сочетаемости с прилагательными и с глаголами. Обобщая, можно сказать, что семантика употребления вербальных концептов не совпадает с их словарной семантикой.

В ментально концепты различимы в обычаях, национальных оценках в сравнении с укладами других народов. В эстетике путь видится в движении от логической схемы к художественному, чувственному, в психологии - от сознательной сферы к бессознательному. Далеко не все названные пути не только не пройдены, но даже не обозначены.

Однако, думается, это и не «дорога в никуда». Принципы мно-говариативности и обратных связей в мире открывают собственные возможности. Мысль И. Пригожина о том, что порядок непродуктивен, а хаос продуктивен, ибо чреват рождением нового порядка, позволяет надеяться, что вокруг динамической неустойчивости концепта небесполезно пытаться строить национальные концептосферы, стремясь разграничить и сблизить «свое» и «чужое».