Менегетти А. Система и личность

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая. Органика социума.

Отношение между индивидом и обществом всегда диалектично.
Моя аргументация сосредоточена на способе, которым можно снять противоречие, содержащееся в этой биологической и экзистенциальной связи. Ее невозможно игнорировать или устранить, так как в противном случае неизбежно был бы устранен также и индивид: индивид укоренен в обществе и общество состоит из индивидов.
Как следствие, некое изолированное решение, ограничивающееся индивидом и не рассматривающее его связь с какой-либо формой общества, не только в высшей степени наивно, но и означает, что мы практически не подступили к рассмотрению самой проблемы.
Зрелость индивида неизбежно формируется под противоречивым воздействием факторов биологического, психологического и, следовательно, политического порядка, в соответствии с формой общественного потребления.
Общество всегда представляет собой вечную матку, лоно виртуальных возможностей для реализации субъектом потенциала, заложенного при рождении. Хотя мы и рождаемся разными, это впоследствии надлежит продемонстрировать путем нахождения своего места в обществе.
Если мы поместим общество на одну чашу весов, а личность — на другую, то личность окажется более весомой, хотя без общества она абсолютно не в состоянии существовать. Жестокое течение жизни реализуется всегда через людей побеждающих, в которых, как наиболее умных и подготовленных к преодолению препятствий, максимально воплощена функция интенциональности1 природы.
Жизнь осуществляет саму себя через максимальное раскрытие потенциала побеждающих индивидов: в финале игры побеждает не индивид, а жизнь, и с этим связано значение общества.
В этот контекст я хотел бы ввести понятие "организмическое общественного". Термин "организмическое" происходит из динамической концепции психологии, получившей известность в сороковые-пятидесятые годы. Впоследствии он был вновь введен в употребление, в том числе и онтопсихологической школой, однако в несколько ином значении.
Непосредственно под "организмическим" я понимаю некое действие некоего внутреннего, которое, первоначально является невидимым, рационально неидентифицируемым; впоследствии и одновременно оно есть оправдание, то есть причина, по которой происходит нечто конкретное и что определяет этот модус конкретного.
Для научного понимания пропорций и возможностей некоей ситуации или события, горячо отстаиваемых человеком, мы должны вернуться к разумной причине, которая сама в себе остается автономной и невидимой; однако в тот момент, когда делается история, она в высшей степени рациональна, конкретна, научна, измеряема.
Термин "организмическое" обозначает тот момент, когда в рациональном порядке обретает плоть и структуру историческая индивидуация в полном объеме: а этимология слова выглядит следующим образом: "oagrd" (оргао) = быть полным, плодородным; "xsou" (нос) дух.
В понятии организмического как следствие, так и причина синергичны.
Организмическое всегда синергично, являя собой некую целостную совокупность; когда мы оцениваем его внешние выражения, мы всегда должны учитывать присутствие невидимой данности, впоследствии инициирующий феноменологический процесс. Феномен, однако, внутренне присущ ноумену2, и ноумен внутренне присущ феномену.
С другой стороны, когда мы обозначаем телесную совокупность человека термином "человеческий организм", мы имеем в виду организованную, упорядоченную для некоей цели совокупность – таково значение термина "организм". Однако жизнь проявляет себя в организме не просто как некая сила, а как сила упорядоченная, формализованная применительно к его особым функциям и их последствиям.
Понятие "организмическое общественного" вводит новую методологию в фактический анализ общества, которое видится проекцией человеческого организма. Тем самым его анализ становится подобен индивидуальному самоанализу.
Мы должны научиться оценивать общество в совокупности всех его явлений точно так же, как анализируем целостность динамики нашего существования "здесь и сейчас" через призму психоанализа и онтопсихологии.
Когда у нас заболит какая-то часть тела, мы, разбираясь с возникшей ситуацией, говорим, например: "болит палец", это "мой" палец, следовательно, у меня болит палец.
За внешней формой любой части моего организма всегда стоит "я". Любая часть тела непреклонно, настоятельно призывает ко мне, к моему думающему "я". Ко мне, участнику глубинной метафизики Бытия. Ко мне взывают также и естественные овеществления моих внешних выражений, позволяющие существовать в плане сенсорной, органической, физической и психологической реальности.
За болезнью в любой части тела всегда стоит "я", страдающее и действующее. К сожалению, большая часть людей предпочитает видеть себя пассивными субъектами будничных дел, той обыденности, которой они покорно следуют. Одним из главных грехов незрелости является объективация своей собственной ситуации: если дела идут плохо, виноваты другие, виноват случай. Следствием такого отношения является постоянное отчуждение побеждающей силы, способной лечить раны и преодолевать препятствия.
Принимая пациентов, я выявил, что когда кто-нибудь просит у меня помощи, чтобы решить какую-нибудь проблему, и излагает мне ее, обвиняя "других" (жену, мужа, закон, общество и т.п.), на самом деле он смещает контрольное звено, потянув за которое психотерапевт может добиться решения.
Приписывать вину — значит отдаляться, водить от предпосылок решения вопроса.
В глубине самого себя человек всегда каким-то образом связан с фактами, его преследующими, причем это относится не только к психологическому, но и юридическому, политическому и экономическому аспектам.
Когда возникает какая-либо проблема, надо не ссылаться на Других, а подробно разобраться с ситуацией, анализируя ее с момента появления (в том числе, когда тебя обвиняют в чем-то или хотят раздавить рационально, юридически, эмоционально). Если же проблем слишком много, достаточно начать со своей собственной безапелляционности.
Чтобы тщательно оценить и разобраться в ситуации, нужна, прежде всего, воля, так как невиновности или природной честности недостаточно. Речь идет о том, чтобы разумно объективировать систему, и тогда индивид сможет функционально использовать все ее инструменты для своего "Я"; необходимо, однако, решиться стать "главным действующим лицом" внутри системы. Когда индивид полагается исключительно на полицейского, адвоката, жену, свидетелей, служащих, мнение газетной статьи или научные данные, он лишается возможности решить "свою" проблему. Аналогией такому поведению будет отсутствие интереса к своему заболеванию при безразличной констатации его.
Понятие "организмическое общественного" позволяет также опосредовать институты системы. При внимательном исследовании всех взаимосвязей современного общества становится очевидным тот факт, что в любой ситуации заинтересованные лица вынуждены общаться между собой через кого-то еще, всячески оправдывая свою отстранённость. Повсюду один вербализует другого через "эксперта", постоянно аннулируя свое участие. "Эксперт", в свою очередь, сосредоточен на своей работе и заработке и действует так же отстранённо, поскольку ему лично ничто не угрожает.
Индивид, внутреннее развитие которого отлично от нуля, не может полностью перекладывать на другого свою личную ситуацию. Прежде всего, он должен выяснить, является ли выбранный эксперт действительно экспертом, а во-вторых, принимает ли он близко к сердцу ту работу, за которую ему платят. В сущности, эксперт это инструмент, выбранный субъектом, следовательно, именно субъект и должен постоянно наблюдать за ним.
С моей точки зрения, полностью доверять проблему эксперту — проявление инфантилизма: ответственность эксперта всегда ограничена его способностями и интересом, так что он всегда остается инструментом. Решение заключается в рациональном и ответственном использовании труда профессионалов, неослабном и тщательном его контроле с тем, чтобы не устраняться от бытийной ответственности; в противном случае индивид будет подвергаться атакам со стороны бессознательного, стремящегося склонить его к непрерывному переложению вины на других. На самом же деле, таким образом компенсируется нарушение равновесия между сознанием и подсознанием, вызванное поверхностностью решения переложить на других ответственность за вопрос, решение которого является исключительно вашей прерогативой.
Умному разностороннему человеку, получающему удовольствие от работы на благо общества, нередко мешают и строят всевозможные козни невежды, легкомысленно провоцирующие всевозможные препоны в виде буквы закона, несчастного случая, опозданий и т.п.
Первое, фундаментальное оскорбление, которое закон наносит человеческому интеллекту, заключается в утверждении: "Перед законом все равны".
Это истинно для закона, но не для жизни. В жизни мы все различны; жизнь есть результат непрерывной гениальности, которая может позволить себе роскошь создавать всех людей непохожими друг на друга и по-своему заботиться о каждом.
В такой формулировке закон неполноценен, поскольку прямо уничтожает возможность реального прогресса. Но мы не можем изменить закон, и он остается исходным элементом проблемы.
Умный человек знает, что закон не может быть ни совершенным, ни справедливым, он всегда далек от истины. Закон — это одно из средств диалектического противоборства в обществе, поскольку защищает интересы некой прослойки, имеющей превосходство в капитале, численности и организации. Так как он представляет собой категорическое предписание, представляется разумным соблюдать его и помнить.
Индивид-лидер, давая поручение эксперту, должен контролировать его исполнение, поскольку лидер несет неизмеримо большую ответственность перед жизнью по сравнению с остальными: на кону его душа, ум, все его помыслы. Страждущее большего бытия в жизни "Я" знает, что закон — это благо, необходимое как правило и мера для всех, но не являющееся самодостаточным.
Последовательное соблюдение любого закона (я имею в виду законы разных эпох, находящиеся в распоряжении историков Запада) неизбежно привело бы, в конечном счете, либо к патологии как органическому экзистенциальному неврозу, либо к уничтожению личностей, которых он хочет взять под свою опеку. Тому, что многие хорошие вещи продолжают до сих пор существовать, мы обязаны вмешательству гениальности, время от времени, к счастью, проникающей к нам из областей, не преду-смотренных законом. В свете изложенного, личности удается выжить благодаря проницательности разума, выходящей за рамки закона.
На мой взгляд, люди, возглавляющие систему, являются наиболее отсталыми: в сущности, министр это индивид, сумевший сказать то что надо, получивший одобрение большой группы людей и таким образом добившийся своей должности. Однако в культурном плане он не имеет специальной подготовки и принимает решения, руководствуясь скорее разрешенным, нежели внутренней истиной вещей. Вследствие этого, в зависимости от уровня, положения, которое мы занимаем, необходимо контролировать свое мнение и учитывать чужое, что не особенно приятно, – хотя истина, выше всего этого.
Если я хочу защищаться, я должен учитывать посторонние мнения. Если я стремлюсь к истине, я должен действовать почти в одиночку, но по-прежнему уважать чужое мнение. Депрессивные факторы системы, вредные для индивида, реализуются таким же образом, как соматизируемые в психике человека недостатки психологической незрелости.
Каждую вещь следует изучать изнутри. Там кроется источник любой силы. Только через зрелый, развитый духовный мир можно реализовать возможности, предлагаемые жизнью.
Проведенное мною исследование показывает, что все общество представляет собой огромное психосоматическое скопление индивидуальных фрустраций, способствующее периодическому возникновению ошибок в каждом из нас, которые вступают в противоречие с базисными ценностями, присущими каждому человеку. В свою очередь, наши фрустраций суть следствие нашей отчужденности.
Рассмотрим в качестве примера выборы депутата парламента. Он выбирается решениями тех, кто видит в нем возможность реализации своих целей. Признавая силу и ответственность голосования, следует заметить, что фактически это совокупность мнений, впоследствии переходящая в законодательную власть. Кроме этого, как только общая совокупность мнений большинства соматизируется в обладающую влиянием структуру, политический лидер будет следовать доводам большинства, а уже не мнениям отдельных индивидов. Таков удел индивидуальных соображений в условиях значимости политического имиджа некоей общественной функции.
Политический деятель, может поддерживать доводы отдельного индивида, если это помогает ему осуществить свою функцию, состоящую в управлении ситуациями, относящимися к тысячам граждан, управлении, в котором уравновешиваются многие интересы. Политический деятель может помогать отдельному индивиду до тех пор, пока это работает на его политический имидж; но он не может дискредитировать всю функцию во имя индивидуальной справедливости. Любой гражданин должен понимать это, не претендуя на наивность младенца, думающего, что честными должны быть все. Даже если бы так и было, в нашей ситуации необходимо приспосабливаться к тем структурам, которые стремятся к утверждению ценностей побеждающей в данный момент группировки.
Сначала следует уделить внимание решению безотлагательных вопросов, которые, будучи не решены, могли бы разрушить целое; отсюда интерес к тем, кто гарантирует стабильность частного. Определив, какие проблемы уравновешивают друг друга, их приоритетность, необходимо взять на себя ответственность и взяться за немедленное решение ключевых вопросов, позволяющих "развязать" решение остальных. Когда дольше ждать невозможно, необходимо воздействовать на структуру изнутри проблемы. В этом смысле Макиавелли многого достиг, так что его опыт не мешало бы пере-смотреть и в чем-то взять на вооружение.
Когда вас начинает беспокоить какая-то проблема, вы думаете о ней, занимаясь любым, самым маленьким делом: вы бросаете все, не обращаете внимания на друзей, забываете о своих хобби, понимая, что необходимо решить главное. В этом случае вы поступаете как Макиавелли: в глубине вашей индивидуальности вы запускаете механизм, нацеленный в первую очередь на достижение вашего замысла, что позволяет затем достичь всего остального. Действуя по-макиавеллевски, лидер подписывает на исполнение только те решения, что воплощают в жизнь его властные планы.
Многим людям часто присуще заблуждение, заключающееся в абсолютизации собственного мнения, в том смысле, что оно объективирует все остальные мнения: как будто собственная логика является единственно возможной из тех, что предлагает жизнь. Ошибка заключается в инфантильной инструментализации бога, который должен прийти и уничтожить всех, возвысив вас "единственного", как своего "любимого сына".
Надо привыкнуть к внутренне присущей обществу метаболической структуре, составляющей ткань, в которой наше "Я" осуществляет становление.
Серьезный ученый, социолог, должен понимать, что общество представляет собой организм, следовательно, его внешние проявления предопределены некими внутренними процессами, действующими лицами которых мы все являемся. Приоритетным их участником является группа, сильнейшая в "контексте семантической констелляции "коллективного бессознательного", превосходство которой затем внешне трансформируется в политическую, технологическую и идеологическую власть. Чтобы это понять, следует перенести в социальное правила психической констелляции, описанные Юнгом в его глубинной психологии.
Обратимся теперь к проблеме, ставшей уже фактом журналистской хроники — проблеме наркотиков — и рассмотрим ее с точки зрения бессознательной мотивации. Согласно точке зрения исследователей онтопсихологической школы, индивид обращается к наркотикам в тот момент, когда психологически он уже является наркоманом. Наркоманами не становятся от того, что начинают курить "травку"; субъект одурманен наркотиком уже раньше, в своей психике, в своем мозгу и, как следствие, вынужден реализовать эту потребность и в форме фармацевтического препарата. Таким образом, наркотики сами по себе являются следствием, а не причиной.
Рассмотрим теперь страны, производящие наркотики. В Колумбии сейчас идут многочисленные сражения, но они представляют собой лишь фрагмент ситуации. Существует целый народ, народ бедняков — так называемые обездоленные третьего мира, которые видят в наркотиках свое торжество, ибо в их легендах рассказывается о том, что однажды вырастет листочек, который уничтожит варварскую орду белого человека, вторгшуюся на их землю, и благодаря этому листику не придется сражаться с белым народом-захватчиком, пришедшим из-за моря. Сами боги изобретут уловку, с помощью которой вся белая, господствующая раса будет уничтожена: этот листик или уловка – наркотики.
С точки зрения обездоленных так называемого третьего мира, восточных народов, бедных крестьян, их выращивающих, наркотики являются средством господства, с помощью которого можно получать деньги от белого человека; и, кроме того, этот листочек убивает капиталиста, янки, того, кто манипулирует банковской, политико-рабовладельческой властью.
Из этого следует, что маленький человек третьего мира не заинтересован в том, чтобы наркотики исчезли.
На первом плане, следовательно, стоят не денежные интересы и не какой-то специфический тип мафии, а психическая интенциональность возмездия. Раса стремится к возмездию, чтобы установить свою власть с помощью средства, для него безвредного, и в то же время смертоносного для господствующей расы.
Ранее я упоминал о том, что народы третьего мира наделены чувством гордого презрения по отношению к белому капиталисту, их хозяину и работодателю и ничуть не считают себя бедными, зависимыми или живущими за счет милостыни, — совсем наоборот! Они считают себя выше и полагают справедливым пользоваться средствами белого человека, являющегося, в конечном счете, иностранным агрессором и воплощением зла.
В прошлом случалось, что некоторые цивилизации неожиданно исчезали, не оставляя никаких следов разрушения: в реальности самые великие силы общества исчезали по причине самопоглощения изнутри.
Если белая раса исчезнет, то это произойдет не благодаря атомной бомбе, а вследствие одной из уловок не эволюционировавшего бессознательного. Можно неожиданно рухнуть вследствие скрытого психического безумия, семена которого прорастают годами, а затем неожиданно вызывают тотальное исчезновение.
В истории Европы, несомненно, были сомнительные, достойные критики ситуации. Так, христианство ввергло одну нацию в конфликт с другой, заставляя воевать друг с другом народы, бывшие братьями во Христе. Обе войны, первая и вторая мировые, были войнами братоубийственными, в которых христиане сражались с христианами. Эти события не могут не вызвать острой критики в отношении идеологического осадка, именуемого "христианством' или "католицизмом".
Однако я верю в Европу, в тот гений, который может появиться в европейской среде. Присутствие Европы ощущается во всем мире: порожденные Европой идеи отличает определенный тип рациональности, появившийся в Италии благодаря Великому Риму и составляющий и по сей день основу лингвистических и юридических наук.
Наблюдения показывают, что и люди третьего мира, пытаясь поразить белого человека, пользуются рациональными средствами, открытыми западноевропейской философией.
В настоящее время язык будущего, которым будет пользоваться все человечество Земли, формируется, по-видимому, на территории Бразилии и СССР, крепкие корни психики населения которых по-прежнему произрастают из семян Рима (Москва называет себя "третьим Римом"). Мы на пороге более соответствующего нашему времени гуманизма.
Целый пласт европейской культуры до 1800 года находился в стадии духа и пока продолжает свое развитие. На мой взгляд, в Европе' рождается спасение мира, который путем ряда осторожных, взвешенных мер постепенно должен будет прийти к взаимопониманию и предоставить всем желающим возможность прогрессивного развития.
Определение социума как организмического следует применять и в случае индивидуальной психосоматики: болезнь, которую субъект выявляет в самом себе, всегда есть вопрос психологический, и если субъекту плохо, то это значит, что он сам создает болезнь там, где он ее ощущает.
Любое психоаналитическое, и особенно онтопсихологическое обследование показывает, что болезнь вызывается ошибочным, пусть даже и без злого умысла, образом действий.
Анализируя общество как систему, мы должны обладать знанием "социального организма". Вместо того, чтобы с легкостью обвинять во всем правительство, врачей, учителей, университет или молодежь, необходимо понять предпосылки проблемы. Например, откуда появляются врачи? Ведь они — это мы: у прекрасных родителей рождается малыш, который впоследствии идет в школу к учителям, потом получает образование в университете, в том университете, который мы сами как законопослуш-ный, народ и создали... Где-то среди них и наше "я", созданное не для того, чтобы заниматься политикой группировок, а для того, чтобы, не перепрыгивая через Указанную Бытием дорогу, осуществить реализацию того метафизического смысла, к которому Бытие призывает каждого человека.
После первого индивидуального тела вторым субстанциальным телом является система, то есть общество.
Система между тем является совокупностью моделей, структурированных эманацией интенциональности коллективного бессознательного — они приходят к нам не извне. Мы сами создаем то, что потом квалифицируем как убийство. Это надо учитывать — не для того, чтобы обвинять самих себя, а для того, чтобы распознавать мотивы любых политических феноменов. Когда, например, одна группа резко противопоставляется другой, это означает, что, в основе, эти две группы очень схожи. В самом деле, в соответствии с одним из законов бессознательного, то, что имеет близкие корни, в итоге перетекает в любовь или ненависть.
Понять эти отношения – значит уметь ориентироваться в сфере парламентской, социально-экономической деятельности, быть способным вносить цельные предложения по ее улучшению.
Недавно я разговаривал с итальянским представителем книготорговцев, обеспокоенным возможным проникновением маркетинга и в сферу книгоиздания. Будут проводиться маркетинговые исследования книг, и как следствие, могут исчезнуть книготорговцы, работающие по старинке. Но я посоветовал им самим первыми ввести маркетинговые исследования. Сегодня все переходит в распоряжение машин, так как это дешевле и ведет к меньшей ответственности.
Мы подготавливаем систему, которая упразднит проблему служащих, которые мало того, что плохо подготовлены в профессиональном отношении, но еще и стоят дороже, чем производимый ими продукт.
Начинают испытывать нужду те люди, которые могли бы работать творчески, но устаревшее оборудование не позволяет им этого. Устраивая постоянные забастовки, мы можем добиться лишь отношений, при которых люди, как роботы-автоматы, будут заниматься однообразным, обезличивающим их делом.
Машина есть благо и огромный выигрыш в скорости, если она используется подготовленным и более развитым сознанием ответственного хозяина. Безусловно, машина в руках инфантильного индивида, стремящегося поскорее к обладанию без учета обстоятельств бытия, становится запрограммированным убийством разума.
Может случиться, например, что некий гениальный ученый создаст некое сложное устройство, которое потом будет продано обществу, станет объектом бизнеса и предметом массового спроса, а в дальнейшем превратится в сеятеля смерти, хотя его изначальная функция была вполне безобидна.
В качестве более простого и чаще встречающегося примера можно привести случаи гипнотизирования компьютером разума оператора, который вместо контроля над машиной, сам попадает под ее контроль. Здесь у человечества только два пути: отказаться от машины либо развиться до такой степени, чтобы добиться господства над ней.
Сегодня мы идем вперед к обществу безусловно энергичных, приятных, красивых людей, которое, однако, постоянно подстегивает изнутри: "Стань лучше!". Поэтому в роли разрушителя выступит не машина, а несовершенство человека, который окажется не в состоянии координировать машину. Виновен, в сущности, всегда человек.
Изучая отдельные эпизоды истории, мы видим, что некоторые общества становятся чрезвычайно богатыми, а другие разоряются. Из этого вовсе не следует, что это произошло в результате действий явно преступной силы.
Возможно, в обществах первого типа существовал круг профессионалов высокого класса, умевших заставить "вещи" работать, организовывать их надлежащим образом.
Общества другого типа, не обладавшие психической зрелостью, хотя и пытались контролировать ход вещей, оказались разрушены своими собственными "генераторами" силы. Великие изобретения требуют превосходящих их потомков. В противном случае возникает вавилонское столпотворение.
Машина есть продукт нашего высшего разума. Это очень по-человечески: самые способные придумывают и реализуют нечто такое, что другие не могут даже представить. И косвенным путем возвышенный разум обязательно становится смертоносным для низших. Жизнь движется вперед. Если ты находишь решение, то идешь вперед вместе с жизнью, не находишь — остаешься позади.
Встречающиеся нам на каждом шагу проявления неравенства зависят не только от неправильного распределения денег. Известно, например, что на юге Италии было всегда очень много денег, однако юг никогда не мог сравниться с северным "savior faire", то есть "умением жить" — это системный вопрос, в том • смысле, что надо уметь "управлять системой". Бывает, впрочем, что лучшие представители юга, люди в высшей степени умные, отправляются служить на север, где действует система. А на юге, представляющем по сути часть третьего мира, остается большинство, не способствующее развитию.
Самые умные, не находя подходящей среды, переезжают и еще больше обедняют ту среду, которую покидают.
Отдельно стоит рассмотреть вопрос о положении молодежи в обществе.
Жизнеспособный молодой человек прежде всего должен знать, что его все любят, все ищут, всем он нужен, но исключительно для использования и потребления его потенциала. Взрослый ищет его в качестве слуги для своей власти, а не для того, чтобы помочь ему строить будущее, отличное от окружающего его настоящего.
Любому взрослому нужен молодой человек для решительного укрепления системы, печатью которой уже отмечен взрослый. Под "взрослым" я понимаю социальный истеблишмент, систему в малом и большом — от семейного круга до объединения наций.
Сознавая эту ситуацию, молодой человек должен притвориться, что приспосабливается к системе, изучая ее, пока не получит в свои руки власть и возможность регулировать ее в соответствии со своим творческим измерением.
Но в начале он должен быть терпелив, браться за ту работу, которая дает в настоящем наибольшие преимущества для экономического выживания, даже если она и не отвечает его высшим устремлениям.
Если молодой человек не приемлет такую переходную ситуацию, у него может пропасть интерес к жизни. Часто молодой человек не хочет жить и занимается поиском и разбором беспокоящих его изъянов; или же, отдавая себе отчет в этом антагонизме, низводит себя до такой посредственности, что нападает на систему, вместо того, чтобы изучить ее, впитать ее силу и затем изменить. Впрочем, молодой человек способен победить настолько, насколько его в свое время научили этому сами взрослые. Единственное эффективное и ведущее к победе решение состоит в притворном приспособлении системе при одновременном и постоянном самосовершенствовании, беспрерывном движении вперед.
Общество немедленно разрушилось бы, если бы мы отдали его в руки молодых людей, так как они к этому профессионально не готовы. Необходим гибкий опыт старика, взрослого, для того, чтобы постоянно находить все лучший и лучший ответ на все новые вызовы времени. Молодой человек часто теряет потенциал, имевшийся у него в отрочестве, так как он совершает профессиональные ошибки. Сначала он должен "переварить" обучение в соответствии с обстоятельствами, непрерывно стремясь достичь совершенства и повышать квалификацию до тех пор, пока в один прекрасный день не сумеет проторить свой собственный путь, Наступит день, когда в соответствии с законами биологии ему будут переданы полномочия. Понятно, что рано или поздно, молодые люди займут свое место у кормила власти, однако они должны согласиться с тем, что существуют определенные стадии, через которые надо пройти, чтобы достичь соответствия этой роли.
Для молодежного вопроса также характерна описанная выше организмическая синергия, вина за которую лежит на взрослых, не дающих молодым продвинуться, но молодой человек не должен останавливаться в развитии, обвиняя семью: он должен принять ситуацию к сведению и искать средства, ведущие к его цели.
Возвращаясь к изучению с помощью нашей методики индивидуальной психосоматики, мы замечаем, что поражается прежде всего та ее часть, которая была наименее развита, хотя она же, как правило, наиболее чувствительна. Часть разума субъекта стремится к развитию, пробует тем или иным образом двигаться вперед, осуществляя, следовательно, постоянный рост "я", другая же его часть, которой он пренебрегал, в конце концов, отстает в развитии.
В этой части обычно и прокладывает себе дорогу болезнь, которая, если ее вовремя не обнаружить и не вылечить, полностью поражает субъекта. Часть, которой пренебрегли, признав чуждой, убивает потом всю личность.
То же самое происходит и в обществе. Каждый раз, когда более ответственный и критически настроенный индивид не берет на себя внутреннее обязательство решить проблему — в том смысле, что она не становится его внутренним психическим приоритетом, — его впоследствии убивает то, чему он не уделил должного внимания.
Смещая акцент на систему, я утверждаю, что если правящий класс не проявляет в той или иной форме обеспокоенности по поводу беспокоящих массы социальных проблем и не находит путей их решения, они будут все больше и больше нарастать, пока не уничтожат все.