Библиотека Гумер - психология

Франсуаз Эритье, Борис Цирюльник, Альдо Наури, Маргарита Ксантаку, Доминик Вриньо. ИНЦЕСТ ИЛИ КРОВОСМЕШЕНИЕ

МАРГАРИТА КСАНТАКУ -- ИНЦЕСТ: СКАЗКИ И РЕАЛЬНОСТЬ

Содержание

Вскоре после того, как ребенок покидает материнское тело, он начинает двигаться по орбите, которая снова и снова приводит его к этому телу, продолжающему служить для него источником питающей энергии. Развитие отцовской функции ведет к тому, что каждый раз после возвращения к материнскому телу ребенок выходит на новую орбиту, все более удаляющую его от матери, и возвращения к ней со временем приобретают не столько реальный, сколько воображаемый характер.

Последние несколько летя изучаю очень специфический в культурном отношении район на юге Пелопоннеса, который называется Мани. (См. карту на стр. 132). Так что я стала своего рода специалистом по этому району. Но мои научные поиски заставляют меня также размышлять о мифах и легендах древней и

классической Греции и устной литературе новоэллинистического периода, то есть более поздних времен по сравнению с античностью.

Ранее я изучала клиническую психологию, затем была ученицей Жоржа Девере, который, как и все, был ортодоксальным фрейдистом.

До того как всерьез заняться этнологией, я, будучи начинающим этнопсихиатром, уже заинтересовалась проблемами инцеста. С точки зрения инцеста, Мани представляет собой особый интерес, если можно так выразиться. И даже более того.

Теория, разработанная Франсуаз Эритье относительно инцеста как такового и инцеста второго типа, привлекает меня своей емкостью и «экономичностью»: она дает возможность объяснять самые различные его проявления ограниченным кругом первопричин и гипотез; то есть ее теория «удобнее» предыдущих теорий инцеста и даже антропологических теорий по данному предмету. Я лишь сожалею, что только в 1984 году с опозданием познакомилась с книгой Франсуаз Эритье «Символика инцеста и запрета на него», изданной в 1979 году. Если бы я несколько ранее ознакомилась с соображениями Франсуаз Эритье по поводу инцеста, а также инцеста второго типа, я бы значительно расширила поле моих наблюдений и это облегчило бы мне анализ собранных данных. Это тем более обидно, что население района Мани почти вымерло, и то, что я называю сегодня «этнографическим настоящим», очень скоро станет «недавним прошлым».

Какая взаимосвязь существует между общественным порядком и его нарушениями, а также безнравственностью и отклонениями от нормы? Вот вопрос, которым я задалась, когда приступала к своим исследованиям. И сейчас я попытаюсь на него ответить, опираясь на мои данные и не только мои — в свете концепции инцеста второго типа.

Деревенский дурак или актер поневоле

В качестве преамбулы мне хотелось бы сказать несколько слов о местном «культурологическом персонаже» — «деревенском дурачке» или «деревенском сумасшедшем», своего рода «нарушителе поневоле». Почему? Потому что как только во время своих первых же экспедиций на Пелопоннес, и особенно в провинцию Мани, я занялась изучением подобных персонажей, я сразу столкнулась с проблемой инцеста. И в отличие от прочих «отклонений от нормы», которые я обнаружила в этих местах, «деревенский дурак» (который на самом деле не такой уж дурак) в глазах его «нормальных» односельчан прямо-таки обречен нарушать установленный порядок. Все происходит так, словно «нормальные» люди уготовили «дураку» играть вполне определенную роль — отражать свойственные им фантазмы. И в результате наш «дурак» становится «актером поневоле», исполняющим на деревенской сцене именно ту роль, которую ему поручили играть односельчане. «Дурака», хорошо играющего свою роль, наказывают бесконечными издевками и насмешками, которые он, в силу своих психологических свойств и социальных «обязанностей», терпит как своего рода вынужденное самонаказание.

Вот почему такого «деревенского дурака» я называю «фантазматическим козлом отпущения».

Что же общего у всех этих «деревенских дурачков поневоле»? Прежде всего в народной молве они так или иначе связаны с инцестом. Каким образом? Чаще всего считают, что «дурак» сожительствует с родной сестрой, а это - гетеросексуальный инцест первого типа. Иногда слухи приписывают ему инцест и с матерью, но тут одно не мешает другому.

Столкнувшись с этим явлением, я стала уже с особым вниманием фиксировать все признаки инцеста в разных сферах жизни изучаемого мною района, чтобы проверить гипотезу о превалировании здесь инцеста между братьями и сестрами. В разных сферах — то есть в реальных жизненных историях, в слухах и фольклоре: песнях, сказках и легендах, которые я здесь услышала и записала.

Поэтому я ненадолго вернусь к «деревенскому дураку» как «культурологическому персонажу». Тематическая схожесть тех народных баек, которые рассказывают в деревнях о «дураке», отражает подлинную социальную и семейную ситуацию таких «дураков», живущих с родной сестрой под одной крышей. А раз они живут вместе, то живут «парой», говорят в народе. Поэтому та роль, которую «дурака» вынуждают играть деревенские жители в своем фантазматическом сценарии, отчасти «придумана» или «приписана» ему, но одновременно культурологически мотивирована и в социальном смысле весьма плачевна, потому что в последнее время район Мани покидают молодые мужчины, что вызвало, естественно, нехватку женихов.

Это обстоятельство тут же умножило число холостяков обоих полов, так как здесь и сегодня возможны «холостяцкие семьи» или «вынужденные холостяки»."

' М.Ксантаку. За неимением жен едят сестер. Реальности холостяцкой жизни. Фантазматический инцест в Мани (Греция). Париж. 1993. (Прим. автора)

Вынужденные, потому что по традиции в многодетных семьях женятся и выходят замуж по старшинству и в строгой очередности (по крайней мере так требует обычай): сначала старшие дочери, затем младшие, и только потом женятся братья — сначала старшие, потом младшие. Достаточно кому-то из старших дочек или сыновей не обзавестись семьей, как тем самым они перекрывают дорогу к бракосочетанию всем младшим братьям и сестрам. Короче, пертурбации на матримониальном рынке и местные обычаи приводят к тому, что неженатые братья и незамужние сестры остаются жить под одной крышей. И поскольку брат и сестра зачастую живут в доме вдвоем, «парой», то люди шепчутся о том, что «у них отношения», и подобные подозрения превратились, похоже, прямо-таки в местную навязчивую идею. А уж если в такой ситуации оказался «дурак», то люди не только шепчутся... Раз он живет вдвоем с сестрой, это только усугубляет подозрения в инцесте, и он просто обречен на дурную репутацию...

Это — о «социальной достоверности» всевозможных слухов и жизненных историй, которые ходят здесь в народе.

Что же касается инцестуозного сценария и той роли, которую деревенские жители вынуждают играть в нем «дурака», то я говорила, что она культурологически мотивирована. Чтобы подтвердить эту мысль, мне придется обратиться к другой сфере жизни этого района — к миру воображаемого. И я предлагаю вам совершить небольшое путешествие в социокультурологический контекст, который воздействует на память каждого местного жителя. Это необходимо, чтобы понять поведение, типичное для обитателей этого района.

В этих местах главным извечно считалось родство по отцовской линии, и существовала система однолинейного родства, при которой кровные родственники объединялись в единый род благодаря узам только по мужской линии (например: дочь сына брата отца моего отца). А женщины, как считалось, передают детям лишь то родство, которое они получили от своих отцов, а те — еще раньше — от своих. Каждый такой род был крепко-накрепко связан внутренней солидарностью и постоянной неприязнью к другим родам. Зачастую непримиримый антагонизм существовал даже между родственными группами, которые возникли благодаря совсем недавним бракам. Самым крайним проявлением существовавшей здесь вражды была вендетта, которая несла здесь на себе очень большую «идейную нагрузку», если можно так выразиться. И в этих условиях случалось, что мужчина убивал своих родственников, благоприобретенных в результате брачного союза своих кровных родственников.

Я записала в этих местах немало самых разных легенд, эпических и похоронных песен о несокрушимой любви и чувстве долга, которые связывают братьев и сестер. И вот какова их главная интрига. Перед нами оживают бесподобные и прямо-таки корнелевские истории о «сестрах-мстительницах», которые не колеблясь творят вендетту, убивая мужа, чтобы отомстить за горячо любимого брата. Мне порассказали уйму таких

историй и каждый раз уверяли, что все они происходили на самом деле. Но это еще не все. Совершив экспедиции за пределы района Мани и произведя сравнительный анализ всех вариантов — греческих и балканских — одной и той же легенды «Путешествие мертвого брата», я могла оценить, каким зловещим смыслом наполняет социальный контекст района Мани эту историю: брачный союз несет в себе смертельную угрозу. Потому что в этой легенде само супружество убивает. И уничтожает кровных родственников.

Вот ее сюжет. Богатый муж, возвратившись издалека, убивает братьев своей жены. А поскольку он еще и вампир и каннибал, то вдобавок ко всему он их «съедает». .. Его жена, то есть сестра убитых мужчин, вступает в союз с призраком своего самого любимого брата, а тот уводит ее к себе, в загробный мир, где они будут жить в счастливом супружестве. Во всех вариантах этой сказки, которую я слышала в районе Мани, существует смертельное противоречие между кровными и сводными родственниками и оно разрешается тем или иным сказочным образом. Например, в эпилоге одной из версий муж убивает злую жену за то, что она сделала все, чтобы извести его сестру. Но сестра осталась жива и поселяется вместе с обожаемым братом и горячо любимым племянником — сыном брата и его убитой жены. И вожделенная мечта осуществляется: перед нами стабильный и счастливый домашний очаг, объединяющий только кровных родственников по мужской линии, освободившихся от роковых пут брачного союза (См. схему № 1, стр. 133). В этом я вижу главную предпосылку сегодняшних матримониальных проблем, характерных для этого района: как учат «сестры-мстительницы», брат — предпочтительнее супруга. А «Путешествие мертвого брата» и эпилог этой легенды свидетельствуют: супруг — всегда «чужой», несущий опасность. И счастливое решение проблемы, как я уже сказала — в создании «настоящей» семьи, свободной от родственников, которых обретают в результате брачного союза. Это как раз то, что я называю контрмоделью — в отличие от нормального брачного союза.

Это фантазматическое решение проблемы, которое доносит до нас местный фольклор, проясняет, почему здесь непременно говорят об инцесте в тех случаях, когда брат живет под одной крышей с сестрой, и сестра — по крайней мере в социальном плане — играет роль супруги для своего брата и матери — для племянника. То есть «деревенский дурак» в глазах его окружения живет по сценарию, который здесь всем хорошо известен по многочисленным сказкам и легендам. Только сегодня обходятся без преступлений и наказаний: в этой контр-модели на «дурака» проецируют несколько преображенный древний этнический фантазм.

Итак, мы видим, что инцест между братом и сестрой, о котором в этих местах столь часто говорят или в нем подозревают, имеет под собой социальную и культурологическую почву. И данные ситуации иллюстрируют важную проблему, над которой я работаю. Это проблема взаимосвязи между общественным порядком и отклонениями от него или контр-моделя-ми. И, наконец, анализ инцеста между братом и сестрой помогает идентифицировать другие формы инцеста, первого и второго типа, к которым я сейчас перейду.

Действительно, инцест первого типа между родными братом и сестрой невозможно сопоставить ни с каким иным, даже инцестом второго типа. Среди разновидностей инцеста первого типа — это один из самых «чистых» инцестов, когда происходит интимный контакт между совершенно идентичными людьми. О еще большей идентичности участников можно говорить лишь в случаях гомосексуального инцеста первого типа между двумя сестрами, или двумя братьями, или двумя близнецами, когда речь идет о полном тождестве.

Мне известен случай гомосексуального инцеста между двумя сестрами, одна из которых имела также инцестуозные отношения с их младшим братом. Мне рассказала об этом одна из этих сестер, живших все в том же районе Мани. Обе сестры не смогли выйти замуж и остались старыми девами. Вся деревня их дружно презирала. А вот их брата никто не обижал, хотя все вокруг знали, что он очень любит свою козу — так любит, так любит...

Как бы то ни было, я не склонна верить, что в этом районе инцест практикуется только между братьями и сестрами. Увы, здесь, как и повсюду, встречаются случаи инцеста между отцом и дочерью,

сопровождаемые насилием или понуждением, жертвами которых бывают почти дети. Но я предполагаю, что такие случаи встречаются в этих местах реже, чем в других районах Греции — по крайней мере, в сравнении с реальными или предполагаемыми случаями инцеста между братом и сестрой. Замечу мимоходом, что все виды инцеста первого типа — со времен Византии и по сегодняшний день, в современном греческом языке и даже диалекте района Мани обозначаются словом emomixia, что этимологически и буквально можно перевести как «смешение крови» или «одной крови».

Сейчас я расскажу вам совершенно безобидный, на первый взгляд, случай. Дело было лет десять назад, в районе Мани. Я была в гостях у семидесятипятилетней бабушки Мирто. В доме находились также обе ее дочки и муж старшей из дочерей. Стояла ужасная жара. И бабушка решила угостить нас ледяной водой. Но стаканов оказалось всего три.

— Это ничего, — успокоила всех младшая дочь, — Я буду пить из одного стакана с сестрой и свояком.

—  Даже думать не смей! Ты что, хочешь нас всех замарать? Возьми мою чашку, — сказала ей мать. Дочь продолжала настаивать, и тогда последовал раздраженный окрик бабушки Мирто:

— Хватит строить из себя современную! Тем же вечером она попыталась ответить на мои недоуменные вопросы:

—  Это опасно, это грех, это может привести к несчастью... Сегодня смешают слюну, завтра лягут в одну постель, а послезавтра... Э, да что с тобой говорить! Ты не понимаешь... Тоже, видно, современная!..» Не знаю, современная ли я, но в тот день я не поняла ее опасений.

Сейчас я расскажу еще несколько историй — все они произошли тоже в районе Мани. Итак... Случай № 1

В маленькой деревушке я познакомилась с одной вдовой, и вот что она мне рассказала: «Когда мой муж был еще жив, тяжело заболела моя сестра. Я часто навещала ее и присматривала за ее сыном. Однажды ее муж начал ко мне приставать, и я стала его любовницей. Моя сестра узнала об этом, она сама мне сказала и она очень хорошо к этому отнеслась. Через два года сестра умерла, а моя связь с ее мужем все продолжалась. Прошло еще пять лет, и мой муж тоже умер, а я была как раз на третьем месяце беременности. Мы так и остались любовниками с моим свояком. Но зато теперь он кормит меня и моего будущего ребенка. Некоторые наши соседи по деревне все знают. И говорят, что самое плохое в нашей истории то, что у меня была связь с мужем сестры еще при ее жизни и что она, конечно, умерла из-за этого. И что мой муж тоже из-за этого умер. Но я так не думаю. Ведь мы с сестрой очень любили друг друга...»

Перед нами ситуация, почти аналогичная той, которой постаралась избежать бабушка Мирто, не позволив дочкам и зятю пить из одного стакана. Но здесь не ограничились смешением слюны, это совершенно очевидный инцест второго типа между сестрами, у которых общий сексуальный партнер. Такой случай мне встретился пока только однажды.

Случай №2

В этой истории ситуация — диаметрально противоположная предыдущей. Мне рассказали о ней в 1986 году.

В другой деревне в тех же местах человек по имени Василис женился на Элени, и вскоре у них родилась дочь Арети. Но у Василиса был младший брат-холостяк Клеоменис, и он становится любовником Элени — жены своего брата. Тот вскоре обо всем догадывается. От адюльтера с Клеоменисом Элени рожает девочку, Криссулу, которую Василис признает как свою младшую дочь, хотя вся деревня знала, что девочка — не от него.

Когда я познакомилась с Арети и Криссулой, дочками Элени и сестрами по матери, их родители уже умерли и обе они были не замужем, хотя им было уже за тридцать. Вместе с ними жил еще младший брат двадцати пяти лет, тоже холостяк. Почему же никто из них не смог завести семью? Деревенские старики и особенно старухи охотно объяснили мне причину их вынужденного одиночества. С одной стороны, отцы Арети и Криссулы были родными братьями, «виновными в союзе людей одной крови». С другой стороны, в этой семье был адюльтер, хотя это и менее важно, чем «кровосмешение». В любом случае все дети этой семьи должны нести наказание за грехи своих родителей: девушкам суждено навсегда остаться старыми девами, а их брат «никогда не сможет помочиться во дворе своей тещи» (как здесь говорят) — иными словами, он тоже приговорен к холостяцкой жизни. Раз одна дочь — плод не просто побочной, а еще и кровосмесительной связи, то ее сестра и брат тоже несут на себе ее печать (словно все они заражены одной болезнью), а потому все они обречены на одиночество. Вот вам как раз ситуация, которую Франсуаз Эритье называет «инцестуозным коротким замыканием»: на сей раз между двумя братьями, замкнутыми на одной женщине (См. схему №1-6, стр. 133). И как следствие — возможный инцест между сестрами и братом. В самом деле: две сестры и брат, родом из семьи, где уже преступали извечный запрет, в наказание обречены на одиночество. Но при этом они живут все вместе, под одной крышей. Нетрудно вообразить сплетни, которые им приписывают, конечно, инцест. Я расскажу еще две истории, ситуации в которых доведены до крайности. Возможно, они не очень типичны, но характерны тем, что инцест второго типа сочетается в них с инцестом первого типа. Изложу их очень лаконично.

Случай №3

Один человек спал со своей матерью и сестрой. В конце концов он убил сестру и ранил мать. Как он уверял, это был «несчастный случай». Тем не менее он был осужден и отсидел в тюрьме двадцать один год.

Случай № 4

На севере Мани я познакомилась с незамужней женщиной, которая слыла в деревне немного «чокнутой». Ее мать умерла, когда ей было всего два с половиной года. Когда ей исполнилось двенадцать, ее отец сделал дочку своей любовницей. Одновременно он уже спал с собственной матерью. Таким образом, этот человек имел двух сексуальных партнерш — мать и дочь, которые приходились друг другу бабушкой и внучкой.

И это еще не все. Для полного комплекта (что, увы, совсем не смешно) он спал еще и с дочерью сестры своей матери. Двадцать лет назад этот человек покончил с собой...

Если мы вспомним случай №2, в котором двое мужчин замкнуты на одной женщине, то о таких мужчинах в народе говорят, что они участвуют в инцесте, то есть кровосмешении. А в случае № I, когда две сестры замкнуты на одном мужчине, говорят, что они «осквернили», то есть «загрязнили» или «замарали» свою кровь.

Вспомним, что похожие слова употребляют иногда в куда более невинных ситуациях. Женщина, которую зацеловывают ее дети или внуки, вытирает лицо платком и полушутя говорит: «Ну, хватит! Вы меня всю измазали (или испачкали, или замарали)!» И вспомним, как запрещала бабушка Мирто своей дочке пить из одного стакана с сестрой и ее мужем:

«Даже думать не смей! Ты что, хочешь нас всех замарать?!»

Об этом можно было бы еще много что сказать. Однако покинем район Мани. Но не Грецию...

Фантазмы из «холодильника»: греческие песни, сказки и мифы Вот что говорил по этому поводу Жорж Девере:

«Мифы служат народам своеобразным средством защиты. Это нечто вроде темной комнаты или холодильника, где веками «хранятся» индивидуальные фантазмы, порожденные личностными конфликтами. В них вложено слишком много чувств, чтобы с ними не считаться, а с другой стороны — в них отразилось столько разногласий с собственным «Я», что это придает им не субъективный, а объективный характер. Запрятывая мифы в «холодную комнату», где хранятся культурные ценности, им тем самым придают более обобщенный смысл, включают в сферу культуры. В сознании людей они уже неразрывно связаны с определенными мифическими персонажами, то есть существуют в форме проекции разнообразных индивидуальных фантазмов, закрепленной культурой.»

Если рассматривать мифы и прочие произведения фольклора под этим углом зрения, то можно сказать, что они являются такими же «козлами отпущения», как и... «деревенский дурак», служащий для своих односельчан проекцией их собственных фантазмов. В обоих случаях во внешний мир исторгают то, что не хотят признавать в самих себе.

Рассматривая произведения фольклора как фантазмы из «холодильника», я надеюсь, что запечатленные в них нарушения правил помогут выявить сами правила, но не буду вдаваться при этом в ненужный в данном случае психоанализ текстов.

Я лишь приведу примеры — некоторые из них уже публиковались в моей книге «Золушка и ее сестры-людоедки...» (1988). Это — греческие песни, новоэллинистические сказки и легенды, а также мифы древней Греции. И в заключение предложу вам «новое прочтение» хорошо всем известной истории царя Эдипа.

Случай № 5

«Демотики» — это старинные деревенские песни, которые в Греции поют и сегодня.

Одну из таких песен, отличающуюся весьма игривым сюжетом, знают с незапамятных пор. В нескольких деревнях ее поют и под нее танцуют на всех праздниках. До самого последнего времени ее запрещали записывать на пластинки.

Случай № 6

Следующая песня представляется мне еще более интересной, потому что в ней говорится и о последствиях, которые может вызвать инцест. Вот ее интрига.

Одна монахиня, несмотря на свое затворничество, родила сына, и он вырос очень красивым и гордым парнем. Вся деревня и весь край любуются его красотой. А собственная мать возжелала его и решила взять в мужья. Но как сказать ему об этом, как признаться?

— Приди ко мне, мой сын!

Давай вместе предадимся ночным утехам!

— Замолчи, мать! Замолчи! И больше — ни слова!

Не то Бог у слышит тебя -

И тогда три года не будет дождя

И ничто не будет расти на черной земле!

Песня предостерегает, какую страшную кару и чуть ли не космическую катастрофу может повлечь за собой инцест. Что же до самой ситуации, в которой мать уговаривает сына совершить инцест, то она почти банальна; эта ситуация присутствует во многих греческих песнях, за исключением, как ни странно, района Мани.

Случай № 7

Ну, а эта песня приобщает нас совсем к другим проблемам. Несколько версий этой песни записаны в Греции и на Кипре. Вот о чем в ней поется.

На протяжении четырнадцати лет мать спит со своим женатым сыном. И она усиленно подбивает сына убить его жену, которая в конце концов обо всем догадывается. Сын не хочет убивать жену и пытается убедить ее спрятаться у своих родителей. Но слишком поздно. В отсутствие сына мать убивает сноху и из тела жертвы готовит для сына изысканное блюдо.

Сын возвращается домой и начинает есть это блюдо, приготовленное из тела его жены. Но тут вдруг «тарелка заговорила, вилка заговорила, плоть заговорила». Тогда сын достает кинжал и со словами: «Пусть заплачет не только мать моей супруги, но и моя мать!» — пронзает себе сердце.

В этой песне оживает ситуация семейного каннибализма, когда сам едок не ведает, кого он ест. А прототипом для нее послужил античный мифоб Атрее, который, чтобы отомстить брату и сопернику за осквернение своего супружеского ложа, приглашает его на пир и подает ему угощение, приготовленное из мяса его зарезанных детей.

Случай № 8

На сей раз перед нами легенда новоэллинистического периода, XIX-го столетия, записанная выдающимся фольклористом Николаосом Политисом.

Один король женится на принцессе, и у них рождается двое сыновей. Прошло время, и король пожелал взять в жены еще и младшую сестру своей жены. Он инкогнито просит ее руки у тестя и получает согласие на брак. Заполучив в жены младшую сестру своей супруги, он прячет ее в погребе, чтобы скрыть новый брак. Однако в конце концов первая жена узнает о существовании второй. И тогда сестры объединяются, чтобы отомстить королю: они убивают своих детей, рожденных от общего мужа. Среди них: собственные дети каждой жены, их племянники и одновременно пасынки, то есть дети сестры. Затем они зажаривают их мясо и подают королю-двоеженцу, приговаривая при этом: «Ешь, ешь! Это мясо так же хорошо, как твоя собственная плоть!» Но король, которого «просвещает Бог», разгадывает их коварный замысел и отказывается от «обеда Атрея», а затем расправляется со своими женами. В финале все персонажи превращаются в птиц.

В другом варианте этой легенды, также записанной в прошлом веке, король тоже влюбляется в младшую сестру своей жены и насилует ее. После этого он заточает ее в темницу. Затем следует целый ряд событий, но самое важное происходит в эпилоге. Старшая сестра убивает сына, которого она родила от короля, зажаривает его печень и подает на обед отцу ребенка. Но тут в тарелке «заговорила печень, заговорила вилка», и король все понимает. Он хочет убить жену-детоубийцу, но не успевает совершить возмездие, так как все герои превращаются в птиц, как и в первом варианте этой легенды.

В этих историях оживает ситуация из случая № 1: инцест второго типа, когда две сестры делят одного мужчину, или «тайное двоеженство» с двумя сестрами. Но в этих сказках женщины, которые по вине мужчины — их общего сексуального партнера — становятся участницами кровосмешения, пытаются отплатить ему той же монетой. То есть заставить его неведомо для себя переступить запрет на смешение

крови, но другим образом: вынудив его съесть часть самого себя — своего ребенка или своих детей. (Помните:

«Ешь, ешь! Это мясо хорошо, как твоя собственная плоть!») Что же касается «обеда Атрея», то он не состоялся в обоих случаях. Быть может, потому, что месть — это блюдо, которое в более поздние времена предпочитают есть холодным — в отличие от античности.

Тем не менее связь с античностью здесь совершенно очевидна. Скорее всего, только что изложенные мною сказки — это более поздние варианты легенд, известных со времен классической Греции, а может быть, и раньше. И в качестве случая №9 я приведу две античные версии легенд, которые пережили тысячелетия.

Случай №9

Одна из них — это история Филомелы и ее сестры Прокны. Прокна была выдана замуж за фракийского царя Терся, а тот влюбился в ее сестру Филомелу. Спрятав от всех жену Прокну, Терей внушил Филоме-ле, что ее сестра мертва, и женился на Филомеле. Однако затем он отрезал ей язык и тоже заточил ее, как и свою первую жену. Прокна сумела вырваться из заточения и разыскала сестру. А чтобы отомстить мужу, убила их общего сына Итиса и его мясом накормила неверного Терея. Узнав страшную истину, Терей бросился в погоню за сбежавшими сестрами. Но боги сжалились над ними и превратили их в птиц.

Во втором мифе, повествующем об Аэдоне и ее муже, схожий сюжет: муж тоже насилует сестру супруги, а та, чтобы отомстить, закалывает своего сына Итила.

В обеих историях жены угощают мужей блюдом, приготовленным из их собственных сыновей, и ничто не мешает этому каннибальскому пиру: и тот, и другой отец съедает сына, не оставив ни крошки. И как водится, все затем дружно превращаются в птиц.

Однако есть и любопытный нюанс: в древних версиях акцент делается на преступлении и наказании отца и мужа, изнасиловавшего сестру своей жены, а в более поздних вариантах акцент переносится на женщину-детоубийцу, которая осуждается как «плохая мать».

Как бы то ни было, но перед нами всегда и неизменно схожая ситуация: один мужчина спит с двумя сестрами, то есть налицо инцест второго типа; и каждый раз эта ситуация логически завершается тем, что отец в буквальном смысле слова потребляет, то есть вбирает в себя своего сына. Это тем более показательно, что в разной степени и в зависимости от времени и места, но в континентальной Греции всегда превалировала значимость родства по мужской линии. И среди мифологических персонажей мне известна только одна женщина, съедающая своего ребенка, да и то в состоянии помешательства. Можно также заметить, что в мифах и более поздних легендах отцы крайне редко съедают своих дочерей, а вот сыновей — то есть свои почти полные тождества — съедают довольно часто. А убивают и готовят из них угощение чаше всего их матери, за исключением хорошо известной истории семейства Атридов.

Однако прежде чем перейти к знаменитому архетипу «обеда Атрея», о котором я уже говорила, оплачем бедную Гарпалику — и это будет мой десятый случай.

Случай № 10

Климен, отец Гарпалики, был столь сильно влюблен в свою дочь, что отбил ее у мужа. От кровосмесительной связи с отцом у Гарпалики рождается сын, которого она убивает, чтобы отомстить отцу.

Получается, что сын одновременно доводится ей и братом — ведь у них общий отец. Совершив убийство, Гарпалика угощает жертвой кровосмесителя — отца и деда (по материнской линии) ребенка. В

эпилоге Климен, ставший помимо своей воли каннибалом, убивает Гарпалику и самого себя. Есть еще и другой вариант финала, в котором все персонажи превращаются в птиц...

Я напомнила этот миф, который лишний раз подтверждает явную связь между инцестом и семейным каннибальством. Эта связь характерна для греческой мифологии — ее можно проследить в самых разных ситуациях и вовсе необязательно в случаях инцеста второго типа.

Случай № 11

И вот, наконец, зловещая история Фиеста и Атрея. Напомню некоторые эпизоды, из которых складывается судьба рода Атридов. Итак, два брата — Атрей и Фиест — оспаривают между собой власть в Микенах. Царский трон в Микенах удается заполучить Атрею, а своего брата Фиеста он изгоняет, так как узнает, что тот соблазнил его женуАэропу. То есть это инцест второго типа и ситуация, о которой мы уже говорили: два брата замкнуты на одной женщине (см. схему №2-6). А по некоторым версиям этого мифа, Атрей и Фиест еще и близнецы, иными словами абсолютно тождественны.

Но вернемся к интриге. Спустя какое-то время Атрей решает отомстить брату за осквернение своего супружеского ложа. Он делает вид, что хочет помириться с братом и приглашает Фиеста на пир (отсюда и выражение «пир Фиеста»). Во время этого пира Фиеста потчуют угощениями, приготовленными из тел трех его сыновей, убитых Атреем. Когда пир заканчивается, Атрей показывает Фиесту головы трех его убитых сыновей, то есть своих родных племянников. После этого Атрей бросает изменившую ему жену в море, а Фиеста снова изгоняет. И мы можем отметить, что месть за инцест опять завершается каннибальством.

Но это еще не все. Фиест в изгнании влюбляется в Плопию, не подозревая, что это его дочь. От этого кровосмесительного союза родится Эгисф, который продолжит замечательные семейные традиции и будет жить в неведении, кто его отец.

Той порой по велению оракула Атрей отправляется на розыски своего пропавшего брата. И во время странствий он женится на дочери Фиеста и своей племяннице Плопии, одновременно матери и сестре Эгисфа. Поскольку она спала со своим отцом, то это инцест второго типа, отягченный инцестом, в котором она участвует как племянница со своим родным дядей — Атреем. С другой стороны, Эгисф становится пасынком Атрея — братом своего отца и братом отца своей матери. Атрей, не подозревавший о своей кровной связи с Эгисфом, поручает ему убить Фиеста. Но в самый последний миг все раскрывается: по особой примете Фиест узнает, что Эгисф — его сын от собственной дочери. Тогда Эгисф возвращается к Атрею и закалывает его мечом, убивая в его лице своего родного дядюшку, двоюродного дедушку и отчима.

Но и это еще не все. У Атрея было два сына: Агамемнон и Менелай. И Эгисфу так повезло, что ему удалось соблазнить Клитеместру, супругу Агамемнона, двоюродного и одновременно сводного брата. И снова инцест второго типа: два кузена спят с одной женщиной. Круг замкнулся: все началось и закончилось инцестом второго типа, а между ними — еще несколько инцестов, в том числе инцест первого типа (см. схему №2, стр. 133).

История Атридов на этом не завершается. И читателям, которые хотят узнать ее продолжение, я рекомендую обратиться к любимым трагикам.

Кстати, о трагиках. Раз уж мы заговорили о трагедиях, легендах и мифах, я хочу сделать три замечания.

Прежде всего, не стоит забывать, что великие греческие трагики облекали в литературную форму мифы, легенды и истории, которые существовали задолго до того, как они взялись за перо. Поэтому для антропологов фольклорный материал является гораздо более ценным первоисточником, чем его литературные интерпретации.

Это может показаться парадоксальным, но большинство знаменитых греческих мифов, которые

повествуют нам о главных божествах, не представляются мне знаменательными с точки зрения изучаемого нами предмета. Хотя мы находим в них множество примеров инцеста, этот инцест выглядит здесь вынужденным. Если в воображаемом мире, который доносят до нас мифы, поначалу существовало всего-навсего четыре или пять божественных существ, появившихся на свет из одного чрева или одного семени, как же им, несчастным, было размножаться и производить потомство, как не посредством инцеста?! Так что это инцест не по взаимному согласию, а вынужденный инцест.

И наконец — нужно ли об этом напоминать? — инцест, совершаемый героями греческих мифов, лишний раз подтверждает их божественное происхождение. На то они и боги, чтобы не соблюдать основные законы и правила, которым подчиняемся мы, простые смертные (кстати, тут можно привести еще и случаи инцеста среди фараонов).

Теперь мне хочется очень коротко, но по-новому проанализировать миф об Эдипе. Психоанализ так возвеличил этот миф и придал ему столь широкий смысл, что я буду говорить о «житии Эдипа» и рассмотрю его в свете сегодняшнего дня. И это будет мой двенадцатый случай. Итак...

Случай № 12

Не буду напоминать, как эту интригу подают великие трагики. Мне хочется привлечь внимание к тем пикантным эпизодам из истории Эдипа, которые как раз затушеваны трагиками.

Что же это за эпизоды? По некоторым гипотезам, Эдип представляет собой странную и великолепно симметричную фигуру, совершившую двойной бисексуальный инцест второго типа.

Известно, что отца Эдипа зовут Лаем. У Гомера (и не только у него) вторую жену Лая зовут Иокастой (или Эпикастой). То есть это мачеха Эдипа, который родился от первой жены Лая. Женившись на своей мачехе, Эдип совершает инцест второго типа: мужчина и его сын смешивают свою кровь, деля одну женщину.

Даже если допустить, что Эдип женился на собственной матери, налицо инцест второго типа, как полагает Франсуаз Эритье.

Однако есть и более любопытные линии в этой истории, также обычно забываемые. Так, в некоторых текстах, дошедших до нас из античных времен, утверждается, что Лай изобрел мужской гомосексуализм. Лай, сын Лабдака и царь Фив, вынужден был бежать, когда его трон захватили узурпаторы. Он находит приют у Пелопа — отца двух очаровательных близнецов, Атрея и Фиеста, о которых мы уже говорили. У Пелопа есть еще один сын — Хрисипп, который доводится сводным братом близнецам. Лай влюбляется в этого красивого юношу и даже похищает его. Вот почему Пелоп проклинает Лая и весь его род. И что мы еще узнаем из преданий, источники которых необходимо перепроверять? Что Эдип, сын Лая, тоже становится возлюбленным юного красавца Хрисиппа. Из-за общего любовника и разгорается конфликт между отцом и сыном, в результате которого Эдип убивает отца.

И вот какая складывается конфигурация: с одной стороны, отец и сын совершают инцест второго типа, деля между собой одну женщину (и не важно, мать это или мачеха Эдипа), и одновременно отец и сын совершают гомосексуальный инцест второго типа, имея общего любовника. Вот почему я говорила о двойном бисексуальном инцесте второго типа. (См. схему №3, стр. 134).

Таковы некоторые из фантазмов на тему инцеста, которые вчерашние и сегодняшние греки хранят в «холодильнике». А теперь еще раз — ив последний — перейдем к нынешней реальности.

Последние новости из Греции.

Давайте покинем область мифологии и окунемся в страшную действительность.

Мой тринадцатый случай — это скандал в деревне Дунейке, также расположенной на Пелопоннесе, но не в районе Мани, о котором я много говорила.

Случай № 13

Об этом случае я узнала во время своей экспедиции по этим местам из разговоров и слухов, которые сами по себе показательны. Их нетрудно перепроверить, подняв газеты — они много писали об этой истории.

Вот что я узнала от жителей этих мест. Отец насиловал собственных детей: дочку и сына. Его арестовали и начался судебный процесс. Тайное стало явным, и по всей округе пошли слухи и разговоры. Комментарий женщины из деревни, соседней с Дунейкой:

«В первый раз дело дошло до суда. Ведь все знают, что у них там извечно так заведено: девочек и мальчиков лишают невинности их отцы и дяди...» Из этих слов и других разговоров на эту тему я поняла, что само представление об инцесте здесь «введено в норму». Позже, в городе Пиргосе. который также соседствует с Дунейкой, я долго обсуждала этот случай с местными мужчинами. И вот как эти греки пытались объяснить мне случившееся: «У них там отцы и дяди лишают девочек невинности, чтобы потом, во время свадебной ночи, мужья не сделали им больно. Ну, а мальчиков лишают невинности, чтобы они знали, как потом любить свою жену». Замечу, что последний аргумент часто приписывали Платону.

Однако мне рассказали и другое. Известно, что в этом районе как нигде много «somatebori» или «торговцев живым товаром». Как говорили мне многие греки, именно этот район поставляет наибольшее число проституток обоих полов, и сюда съезжаются иностранные туристы-педофилы.

И вдобавок ко всему вам многие скажут, что люди в этих местах все «чокнутые» из-за кровосмешения, которое там практикуется. Похоже, в этом районе психически больных действительно больше, чем в других районах Греции.

Случай №14

Этот последний случай не нуждается в комментариях. Я расскажу о преступлении, совершенном в деревне Эрмиони.

По данным Греческого института здоровья ребенка, каждая девочка из двадцати пяти и каждый мальчик из тридцати пяти являются жертвами инцеста, сопровождаемого насилием. Эти цифры столь ужасны, что кажутся невероятными. Однако...

Это преступление потрясло всю Грецию и долго оставалось главным событием для прессы и телевидения. В деревне Эрмиони, тоже на Пелопоннесе, сорокалетний маляр и отец пяти мальчиков и двух девочек, изнасиловал своего младшего сына шести лет. Чтобы помешать ребенку кричать, он заткнул ему рот и раздавил нос. Растерзанный ребенок умер от увечий и удушья. Вот какие пояснения дал сам убийца:

«Я не хотел его убивать. Я положил его потом на скамейку. А потом взял вилку и потыкал его в ноги и ягодицы.., чтобы проверить, умер он или нет...»

По мнению Жоржа Девере, «анализ большого числа не самых значительных фактов, иллюстрирующих распространенность явления, приводит к тем же выводам, что и глубокий анализ единичного факта». Он напоминал также, что если бросать одну монету тысячу раз в одном месте или бросить разом тысячу монет в том же месте, орел и решка выпадут одинаковое число раз. При глубоком изучении определенных реальных

фактов можно было бы несомненно отыскать параллели между ними и плохо переваренной мифологией.

Вместо заключения: вариации, и константы

Каковы источники и причины разнообразия приведенных мною вариаций инцеста, если рассматривать их в свете новой теории, разработанной Француаз Эритье? Я думаю, между ними существует ряд отличий, которые позволяют их дифференцировать и классифицировать.

Прежде всего это, конечно, различие между инцестом первого и вто«рого типа. Как я уже говорила, одно из преимуществ этой новой теории в том, что она позволяет многочисленные виды инцеста первого типа свести к инцесту второго типа. По этой теории, инцест второго типа можно рассматривать как самый настоящий инцест, являющийся по сути «первым». Вот почему эта теория, как я уже говорила, представляется мне всеобъемлющей и «экономичной»: она упрощает объяснение множества фактов. С этой точки зрения, она намного «выгоднее» тех психоаналитических теорий, которые мне известны.

Хотя есть разновидность инцеста первого типа, которая, между нами говоря, плохо поддается классификации. Я упоминала ее, рассказывая о районе Мани — это инцест первого типа между кузенами, к которому я добавляю инцест второго типа: два брата замкнуты на одной женщине, две сестры замкнуты на одном мужчине.

В связи с этим небезынтересно вспомнить, что до начала этого века в районе Мани, а может быть, и во всей Греции существовал обычай, именуемый «сигриа». Этот обычай позволял состоятельному мужчине — если жена не могла родить мальчика, — не разводясь с ней, взять вторую, а возможно, и третью жену, пока, наконец, одна из них не родит ему наследника. Это была своего рода «добровольная» или «вынужденная» полигамия.

Естественно, во время своих экспедиций я пыталась выяснить: брали ли в таких случаях в жены сестер или кузин своей первой жены? У нескольких сестер тогда был бы один муж. Но мне объясняли: какой же дурак женится на родных или двоюродных сестрах жены, если она бесплодна или не может родить мальчика — ведь ее кровные родственницы могут страдать тем же пороком. В данном контексте это объяснение звучит вполне логично. Хотя за этим объяснением может скрываться и другое. Я имею в виду не высказанный вслух, но укоренившийся в сознании запрет на инцест второго типа. Однако никто, даже намеком, не упоминал этот запрет.

Каким образом и в каких формах существовали для людей подобные запреты? Как нечто очевидное, что не нуждается в формулировках? Как неосознанное табу (что не означает «бессознательное» во фрейдистском смысле этого термина)? Или как необъяснимый для большинства людей завет предков, передаваемый из поколения в поколение?

Многообразные виды инцеста можно объяснить также различными социальными системами и различными понятиями о кровном родстве. Эти объяснения могут показаться банальными. Но я думаю, что даже в одном и том же обществе нелегко вывести прямую зависимость между запретом на браки между кровными родственниками и табу на сексуальные отношения, типом инцеста, практикуемым в повседневной жизни и запечатленным в мифологии. Это вытекает, например, из того, что я рассказывала о союзах в районе Мани и о предрасположенности к инцесту, проявляемой в реальной жизни и фольклоре.

И последний фактор, влияющий на различные проявления инцеста — это существование запретов и бытующего в обществе отношения к инцесту. Даже на одной и той же этнографической почве нужно разделять практику, тенденцию, которая исподволь порождает эту практику, и общепринятые правила; и одновременно — представления о них, отразившиеся, с одной стороны, в мифах, а с другой — в народных сказках, легендах, песнях и т.д. Все это очевидно, но при анализе этих различий не стоит отдавать приоритет,

например, реальной жизненной практике над нереальным, воображаемым миром сказок, мифов, фантазмов, слухов. Потому что одно вовсе не является непосредственным отражением второго, пусть даже искаженным. Так что этот вопрос еще требует ответа: какова же природа различных видов инцеста и от чего они зависят?

Гораздо проще, на мой взгляд, определить в этом феномене константы. Лучший способ выявить в данном случае общее в многообразии — это проверить справедливость гипотез, касающихся теории инцеста второго типа. Потому что эти гипотезы и теория хороши тем, что их можно тестировать. А в наших дисциплинах это бывает возможно крайне редко.

СХЕМА №1 ИНЦЕСТ ВТОРОГО ТИПА

Две сестры замкнуты Два брата замкнуты на одном мужчине

СХЕМА №2

ИНЦЕСТ В РОДЕАТРИДОВ

Наяда

на одной сестре

СХЕМА №5 МИФ ОБ ЭДИПЕ В СЕГОДНЯШНЕМ ОСВЕЩЕНИИ

Лай -Иокаста

Хрисипп (сводный брат Фиеста и Атрея)

Эпикаста

Эвриклея

ДОМИНИК ВРИНЬО

РАСПЛАТА ЗА ОБЫКНОВЕННЫЙ ИНЦЕСТ

По проблеме инцеста существует уже столько различных трудов, толкований и даже вполне благопристойных объяснений, что мне — как судье по делам несовершеннолетних — довольно трудно браться за обсуждение этой темы. Но прочитанные мной работы, участие в семинарах, посвященных проблеме инцеста, и особенно моя повседневная практика, в которой я чуть ли не ежедневно имею дело с реальным инцестом, убеждают меня в следующем.

Когда мы сталкиваемся со случаями инцеста, стандартные подходы не годятся, и мы должны призывать на помощь все наше человеколюбие и гуманность. Потому что каждый раз мы можем повторить сказанное мне одним подростком, с которым я недавно беседовала: «Я не могу тебе ничего объяснить, потому что в моей голове нет слов...»

Кроме того, я убеждена, что счастливого инцеста не бывает. Конечно, для ситуаций, с которыми я встречалась в своей практике, характерны социальная неустроенность, личные и семейные неурядицы, но страдания, о которых рассказывают переживающие их дети или «бывшие дети», подтверждают, что они вовсе не считают свою ситуацию нормальной и не могут с ней свыкнуться. Все они могли бы сказать о себе то же самое, что и девочка-подросток, кричавшая при мне своей матери, которая также была жертвой инцеста: «У тебя украли твою жизнь! Но ты должна понять, что я—не ты!» Так выразила она хаос и смятение, которые внесла в ее жизнь инцестуозная ситуация, когда каждый должен спасать теперь другого, чтобы вернуть его к нормальной жизни.

Наконец, я считаю, что в инцестуозных связях — не двое, а на самом деле гораздо больше участников. С одной стороны, сексуальные отношения, которые подразумевают какое-то общение, «взаимный обмен» между партнерами, в данных случаях сводится к тому, что субъект полностью поглощается взрослым и становится лишь объектом его желания. С другой стороны, оба участника остаются неразрывно связанными со своим окружением. И ребенок полностью зависит от этого окружения, которое подпитывает и поощряет инцестуозные отношения.

От высказанных мною мыслей будет мало пользы, если не договориться, что значит самое понятие «инцест» и что за ним стоит. Если я буду стараться не выходить за границы правового поля, своих прав и обязанностей судьи по делам несовершеннолетних, то в этом случае судья как таковой не сталкивается непосредственно с соблюдением или нарушением запрета на инцест. А ведь инцест чаще всего — это не только сексуальные отношения с одним из членов семьи и одним из кровных родственников. Чаще всего ситуация захватывает куда более широкий круг лиц, и каждый новый случай отличается от предыдущих. И получается, что судья имеет дело не с моральными, религиозными и прочими законами, а с конкретными условиями жизни, которые создают родители для жизни и развития своему ребенку. Таким образом, мы вмешиваемся, когда выявляются сексуальные отношения, к которым ребенка «понуждают» или вовлекают в них «без понуждения», от случая к случаю или регулярно. Мы вмешиваемся также в тех случаях, когда подозреваем существование таких отношений или когда внутрисемейные отношения несут в себе угрозу для ребенка.

Так что обширное поле для нашей деятельности и нашего вмешательства обусловлено большим числом и разнообразием ситуаций, которыми должен заниматься судья по делам несовершеннолетних.

Несмотря на то, что в судебной практике существуют свои предрассудки и недостатки, я хочу отметить возрастание роли суда присяжных именно в делах, возбуждаемых по факту насилия, совершенного в отношении ребенка или в его ближайшем окружении. В городе Лилле, где я работаю, каждый из судей по делам несовершеннолетних открывает в среднем по пятьдесят-шестьдесят дел в год, основанием для которых служат подозрения на наличие инцестуозных отношений. К этому числу нужно прибавить еще ситуации, когда инцест выявляется уже в процессе судебного расследования, и в него вовлечены и дети, и кто-то из родителей.

Резкий рост подобных ситуаций, с которыми приходится сталкиваться судьям, объясняется многими причинами. Одна из них заключается в том, что мы, как отмечает Мишель Фуко, живем в «сексуализированном обществе, где властные структуры взывают к телу, к жизни и к тому, что способствует скорейшему размножению, укрепляет вид и его мощь.., и Закон стремится через секс управлять жизнью».

Вторая причина — в том повышенном внимании, которым пользуется ребенок в нашем обществе. Психологи говорят, что ребенок превратился у нас в «предмет роскоши, must», и общество должно всесторонне заботиться о его качестве и развитии. Нужно заметить, что прямую связь между плохим обращением, инцестом и насилием, допущенным в отношении ребенка, и вызванным этим серьезным, глубоким и длительным травматизмом, признали сравнительно недавно, причем именно медицинский мир первым выявил эту закономерность.

^ Must (англ.) — в данном случае: дорогостоящая потребность. (Прим. изд-ва)

Третья причина, способствующая распространению подобных ситуаций — это признание ребенка субъектом права, вследствие того, что ограничили юридические и социальные права отца и в целом — отца и матери — на ребенка. Закон не признает больше главенствующей роли отца в семье, он лишь определяет обязанности родителей и лиц, на которых законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего. Права самого ребенка, признанные Международной конвенцией и внутренним законодательством, приведены в соответствие с правами и обязанностями каждой из сторон.

Но каким образом это новое соответствие осуществляется в каждой семье? Становятся ли сын и дочь равными отцу и матери? И как действует закон в отношении инцеста в условиях этой новой реальности, эволюции законодательного права и возникающих в связи с этим проблем?

Отсутствие регламентации

Если мы попытаемся отыскать слово «инцест» в законах, которые регулируют отношения между частными лицами или организациями, то придется обратиться к Гражданскому кодексу, а в нем — к разделу «Супружество» и связанными с ним запретами.

Как подчеркивал Жан Карбонье, «компетенция запрещать из области права переместилась в другие области; современное право продолжает запрещать инцест, опираясь на сложившиеся религиозные, этические и общепринятые нравственные нормы.»

Это высказывание вызывает множество вопросов относительно возникновения и функционирования права, поскольку оно является лишь одним из элементов общественного устройства.

Что такое закон? Это особое правило, цель которого — внести определенную стабильность в способы разрешения конфликтов, причем его содержание составляют сами конфликты.

Запрет на инцест в этом смысле исключен из правового поля, регламентирующего запреты на инцест, поскольку происходит эволюция: введение ограничений или, напротив, отмена ранее существующих запретов на браки, определение родственных связей ребенка, в отношении которого совершен инцест. Однако при рассмотрении основополагающего права на вступление в брак юриспруденция склоняется к ограничительному толкованию узаконенного лимитирования.

Точно так же инцест никогда не рассматривается как проявление родительской власти в отношении ребенка, подвергнутого инцесту, или взрослой жертвы инцеста.

Ограничительное толкование запретов происходит с 1975 года, когда закон допустил браки между «свояками» по прямой линии в случае, если человек, благодаря которому возникли эти родственные отношения, уже умер.

И расширительное толкование практикуется, напротив, в случаях запрета на вступление в брак родственников, рожденных вне брака (закон от 3 января 1972 года), или запрета на брак между дебитором и кредитором или одним из них и близким родственником другого (статьи 342-7 Гражданского кодекса).

Однако наделе при ограничительном толковании запрета в каждой конкретной ситуации сталкиваешься со своими трудностями. Приходится выбирать между скрупулезным следованием букве закона и толкованием закона, при котором опираются на моральные или практические соображения, если родство или родственную связь невозможно с полной уверенностью установить посредством опознания или в судебном порядке.

Гражданский кодекс, провозглашающий запрет на вступление в брак, учитывает не только кровных родственников, но и людей, связанных между собой социальными и экономическими отношениями. Так, к запрету на вступление в брак людей, связанных между собой денежными отношениями (дебитором и кредитором), добавляется запрет на браки, возникающие после неполного или полного усыновления.

При обсуждении проблемы юридического регламентирования инцестуозных ситуаций, нельзя не учитывать общий уровень развития общества и науки. С точки зрения закона, мы сталкиваемся все с большими трудностями из-за размывания юридических принципов определения родства в случаях законного, а теперь и внебрачного союза, а также из-за того, что жизнь детей и взрослых становится все менее стабильной, но одновременно принимает все более разнообразные формы. Что же касается уровня развития

науки, то искусственное оплодотворение и зачатие «в пробирке» также порождают множество вопросов о возможностях реального или символического инцеста. Совершенно очевидно, что законодательство не предусматривает все эти ситуации, и при решении их приходится опираться на другие нормативные системы.

Кроме того, в отличие от законодательств других стран, например Канады и Германии, во Франции инцест не считается специфическим преступлением. Сам факт существования сексуальных отношений между близкими и кровными родственниками, даже если им запрещено вступать в брак друг с другом, не считается преступлением или проступком, заслуживающим наказания, когда речь идет о совершеннолетних. Новый Уголовный кодекс по большей части считает уголовно наказуемыми те же деяния, что и предыдущие кодексы, однако новая редактура текстов статей проясняет мотивы законодателей: даже если само понятие «инцест» по-прежнему отсутствует и сексуальное поведение того или иного человека не является само по себе объектом закона, наказаниям подвергается поведение, которое наносит или может нанести вред другому человеку (насильственные действия сексуального характера) или общественному порядку (сексуальные посягательства, покушение на развратные действия, публичные развратные действия и т.д.). Если речь идет о понуждении к сексуальному сношению, то прежде всего учитывается физический вред, нанесенный потерпевшему (или потерпевшей); если речь идет о сексуальном преступлении в прямом смысле этого слова, то акцент переносится на состояние жертвы (уязвимость, половую незрелость), то есть моральный и нравственный аспекты.

Поскольку понятие «инцест» почти полностью отсутствует в области права, то, за некоторым исключением, не существует и наказания, напрямую связанного с возрастом виновника инцестуозной ситуации и степенью родства с потерпевшим. При определении репрессивных мер законодатель учитывает лишь: по понуждению или без понуждения совершались сношения, а в случае с несовершеннолетними учитывается их возраст. Так, сам факт половых сношений между взрослым родственником и подростками от пятнадцати до восемнадцати лет наказуем. Если дети не достигли пятнадцати лет, сама мысль о добровольном согласии полностью исключается. Нужно также отметить, что несовершеннолетние полностью освобождаются от наказания, даже если половые сношения происходили без понуждения, насилия, обмана или угроз.

Очень важно, что ответственность за сексуальное преступление падает не на несовершеннолетнего, а на взрослого и старшего по возрасту родственника, который никогда не должен «переходить границ». Существующее право узаконивает правило, исходя из которого несовершеннолетний должен ipso facto¹^ находиться под защитой взрослого и a fortiori своего старшего родственника. В связи с этим можно, конечно, задуматься об отношениях между несовершеннолетними братом и сестрой, или о ситуации, когда у несовершеннолетнего подростка «любовь» с девочкой четырнадцати лет, но завтра он достигает совершеннолетия и утрачивает право продолжать отношения со своей подружкой, а должен дожидаться, когда ей исполнится пятнадцать...

Статья, которая предусматривает наказания за сексуальные преступления, допускает, на мой взгляд, расширительное толкование инцестуозной сущности сексуальных отношений между взрослым человеком, совершившим инцест, и несовершеннолетним. Так, обстоятельства, которые воспринимаются как определяющие и отягчающие, когда речь идет о близком родственнике, будут оцениваться точно так же, если речь идет о человеке, имеющем власть над ребенком. Уголовный кодекс запрещает сексуальные отношения с несовершеннолетними, даже если с взрослым человеком их связывает не родство, а жизнь в одной семье. Это относится к сожителю матери и человеку, под надзор которого ребенок был вверен на длительный срок. В данном случае учитывается характер зависимости (материальной, эмоциональной или психологической), которая существует между несовершеннолетним и исполнителем преступления.

^ Ipso facto (лат.) — в силу самого факта. ² A fortiori (лат.) — тем более. (Прим. изд-ва)

Не употребляя понятия «инцест», законодатели предоставляют тем самым право судье опираться в своих действиях не только на юридические, но и на морально-нравственные нормы. Так, сексуальное проникновение, которое совершает отец в отношении несовершеннолетней дочери, квалифицируется как изнасилование только в том случае, если оно сопровождалось угрозами, понуждением, жестокостью или обманом. За отсутствием этих обстоятельств судья может установить только развратное действие. Или судья должен настаивать на том, что понуждение все-таки имело место в силу эмоциональной, семейной, социальной и материальной зависимости дочери от отца и на основании этого квалифицировать и наказать его за совершение насилия? С другой стороны, когда при определении наказания за развратные действия учитывается зависимость, существующая между старшим и младшим по возрасту родственником (несовершеннолетним или совершеннолетним), то понятие «инцест» не принимается в расчет, если жертвой развратных действий младшего родственника оказывается старший.

Как видим, законодатель не вникает в моменты морального и эмоционального характера и особенности внутрисемейных отношений, его главная задача — вмешиваться в ход событий. И чаще всего это вмешательство совершается ради ребенка и защиты его интересов.

Не буду подробно рассказывать об обязанностях судьи по делам несовершеннолетних. Мне представляется более важным показать, каким образом правосудие, и особенно правосудие, занимающееся несовершеннолетними, может вмешиваться в инцест. При этом я хочу подчеркнуть, что судья, работающий с детьми, и сам ребенок занимают промежуточное правовое поле на стыке Уголовного и Гражданского кодексов. Ведь судья по делам несовершеннолетних должен вмешиваться в ситуацию еще до того, как возникнут сексуальные отношения между ребенком и кем-то из его окружения или будет нарушена его половая неприкосновенность. Он должен вмешиваться, когда еще только возникнет инцестуозная ситуация (хотя она и не прописана четко и ясно в Законе), которая угрожает ребенку или он вовлечен в нее, и эта инцестуозная ситуация способна нанести серьезный и реальный ущерб его развитию. Судья по делам несовершеннолетних опирается в своих действиях на статью №375 и последующие статьи Гражданского кодекса, в которых говорится об ограничении родительских прав, когда родители не способствуют нормальному развитию ребенка и не защищают его интересы и права.

В тех случаях, когда ребенку угрожает подобная опасность, дело возбуждает сам прокурор Республики. Но именно судья по делам несовершеннолетних обязан локализовать во времени и пространстве угрожающую ребенку опасность, и если это необходимо, вмешаться в поле действия родительских прав, а также принять необходимые меры. Решения, которые принимает судья, носят запретительный характер («то, что происходит в вашей семье, невыносимо и опасно для ребенка, вы не имеете права поступать подобным образом» и т.д.) и позитивный характер («есть перемены к лучшему: то, что вы делаете, отвечает правам вашего ребенка» и т.п.) Правосудие по делам несовершеннолетних в силу своей воспитательной функции, имеет главным образом характер переговорный, динамичный (так как постоянно приходится учитывать особенности времени и всех перемен) и исправительный. Поскольку законодательство не конкретизирует признаки опасности, которая может угрожать ребенку, то при определении угрозы, которую несут ребенку сексуальные злоупотребления, судьи исходят из юридических структур и состояния общества и науки о ребенке на данный момент.

На примере нескольких случаев я хочу показать, какие опасные ситуации возникают для детей. И одновременно мне хочется подчеркнуть, что новые проблемы требуют поиска новых юридических решений.

Опасна ли в юридическом смысле сама по себе инцестуозная ситуация для ребенка? Прежде чем дать прямой ответ на этот вопрос, необходимо осознать его правомерность. И порой, чтобы помочь ребенку, бывает достаточно всего лишь задаться этим вопросом. Однако приходится констатировать — и довольно часто, — что профессионалы всячески воздерживаются от того, чтобы задаваться этим вопросом. Сколько раз благодаря этому семья покрывала или выдавала за нечто совершенно безобидное самое настоящее

преступление или проступок, подлежащий наказанию! А общественное мнение, увы! никогда, не взрывается, когда становятся известны случаи изнасилования или убийства ребенка в семье... «Возможно, — пишет Ван Марк, — табу на инцест для нашего общества и для нашей культуры послужит предупреждением об опасности и одновременно поможет укрепить наши первоосновы. Если мы — как представители культуры — осудим инцест, то тем самым мы поспособствуем укреплению наших первооснов: семьи как таковой, нашей семьи». Сколь часто мы слышим, что люди не изобличают известные им факты инцеста, так как опасаются последствий, которые могут повлечь за собой их изобличения? Что означают рассуждения профессионалов о том, что последствия, вызванные изобличением инцеста, могут оказаться более пагубными, чем последствия самого инцеста? Предлогом для подобных суждений служит соблюдение профессиональной тайны, на которую столь часто ссылаются профессионалы и крайне редко — обычные граждане. А ведь «тайна» — это главный элемент инцестуозной ситуации: сохранить все происходящее в тайне — значит ограничить контакты, не допустить разглашения тайны и вмешательства правовых органов, то есть содействовать инцесту и способствовать его продолжению.

Задаться вопросом: существует ли опасность для ребенка? — это уже попытка ответить на этот вопрос, потому что она вынуждает обратиться к иным нормам и законам, что существуют в данной семье. Принципиальный и отличительный признак инцестуозной семьи — это в первую очередь ее изолированность, то есть замкнутость в самой себе. Законы, которые в ней царят, не вписываются в общую систему правил; для такой семьи не существует и закон, запрещающий инцест. Разве мы не знаем, что «глава семьи» становится в таких семьях чаще всего полубогом и сувереном, который учреждает свой собственный порядок и отменяет общепринятые запреты? В инцестуозной семье родительская функция всегда носит уродливый характер. Глава семьи здесь — «хозяин». А хозяин — это уже не отец, не супруг, не спутник жизни, не обычный человек.

Поэтому вопрос об опасности, угрожающей ребенку, является для нас жизненно необходимым. И кто же, как не правосудие, должно задаваться им в первую очередь? Признав необходимость самой постановки этого вопроса, мы сможем ответить: означает ли инцест серьезную опасность для ребенка? В том, что это именно так, нас убеждают и дети, и даже взрослые, которым пришлось столкнуться с инцестом.

Кроме того, опасность, которую несет в себе инцест, проявляется не только в сегодняшнем состоянии жертв инцеста или физических и моральных действиях взрослых, посягающих на половую неприкосновенность ребенка, но и в тяжелых последствиях, которые будут сказываться на протяжении всей его жизни. Такие признания, как «у меня украли мое детство» или выражение «ребенок, убитый инцестом» — не родились на пустом месте. Они отражают ощущение невосполнимой утраты или, вернее, неприятия возникающей подмены функций. А статус и функция ребенка таковы, что он «поглощается» взрослым.

Шесть случаев инцеста

Я вовсе не выбирала специально эти шесть случаев. Все это дела, которые на прошлой неделе легли на мой стол. И я думаю, что с подобными же случаями ежедневно сталкивается любой судья по делам несовершеннолетних. В конце я привожу схемы и таблицы — они помогут вам лучше понять контекст и суть того, что произошло в семьях, о которых я рассказываю.

История семьи Жак

Господин Жак вступил во второй брак с госпожой Анн, уроженкой Реюньона, к тому моменту расставшейся со своим спутником жизни, от которого у нее было четверо детей. От союза господина Жака и Анн родилось еще двое детей. Однако в 1985 году госпожа Анн умирает.

В ту пору семья жила еще в Реюньоне. После смерти жены господин Жак перевозит все семейство во Францию. Накануне отъезда бабушка со стороны матери говорит старшей девочке, которой в тот момент было одиннадцать лет: «Следи получше за своими братьями и сестрами, потому что мужчины проделывают всякие гадости со своими детьми».

Переехав с семьей во Францию, господин Жак официально усыновляет четверых детей своей покойной жены от ее первого брака.

В 1990 году в социальную службу поступает первый сигнал о подозрениях на инцест между господином Жаком и старшей дочерью. Спешно произведенные допросы и обследование выявили, что семья эта очень хорошо организована и все роли и функции в ней четко обозначены. Поскольку очевидные симптомы инцеста обнаружить не удалось, то об этом было заявлено в соответствующую воспитательную службу.

В 1993 году поступает новый сигнал — на сей раз о том, что младшие сестрички не ходят в школу, а мальчики подвергаются насилию со стороны господина Жака. Социальные службы снова обследуют семью, но заключения экспертов подтверждают результаты предыдущего обследования, произведенного в 1990 году.

Однако через неделю после сдачи этого отчета старшая дочь, которой было уже девятнадцать лет и она уже несколько недель жила отдельно от семьи, просит изолировать своих братьев и сестер от господина Жака, который с 1985 года занимается инцестом со своими родными и неродными детьми. Господин Жак признает все эти факты.

В процессе полицейского расследования старшая дочь показала, что в двенадцать лет родила ребенка под буквой «X» (анонимно) и дважды делала аборты — в возрасте четырнадцати и пятнадцати лет. Она признается также, что с четырнадцати лет, считая себя ответственной за братьев и сестер, делала все, чтобы они жили вместе и чтобы ее отчим ни за что не привел в их семью свою новую подругу. В этом же возрасте она открыла, что отчим уже несколько лет имеет сексуальные отношения с двумя младшими дочками.

Что особенно примечательно для этой семьи, так это то, как ей удавалось поддерживать миф о своем благополучии. Как видите, никому извне не удавалось нарушить семейное единство. И только такие подспудные причины, как уход из семьи старшей дочери, снижение ее роли в семье, появление новой подруги господина Жака, привели в конце концов к разоблачению. В настоящее время, в связи с заточением господина Жака в тюрьму и отсутствием главы семьи, это семейство активно реорганизуется в социальном и юридическом смысле, стараясь, как я понимаю, избежать распада.

История семьи Л.

Эта история — характерный пример того, какие проблемы могут возникнуть из-за того, что вовремя не поверили признанию ребенка. Однако эта же история показывает, как большое семейство способно объединиться и сделать все, чтобы — с помощью правосудия — «освободиться» от мучительных тайн, мешающих этой семье нормально жить, а детям — развиваться.

Анн, младшая дочь госпожи Л. от ее первого и довольно-таки сумбурного союза, в 1990 году жалуется на непозволительное поведение ее отчима и уверяет, что его жертвами являются, помимо нее, две старшие сестры.

Во время начавшегося расследования вся семья дружно отрицала эти обвинения. И отнюдь не примерное поведение младшей дочки, которая в свои тринадцать лет уже убегала из дома, принимала наркотики и имела беспорядочные половые связи, побудило с недоверием отнестись к ее обвинениям. А поскольку девочка еще и отказалась от своих первоначальных показаний, то дело прекратили.

Между тем старшая сестра Анн забирает девочку жить к себе и обращается с заявлением о передаче ей

родительских прав в связи с ненормальным развитием и плохим поведением младшей сестры. Ее пожелание будет удовлетворено, но в процессе решения этого дела никто не принял во внимание предшествующее ему событие, которое произошло всего за несколько месяцев до этого. Однако в октябре 1993 года Анн вновь убегает из дома и заявляет, что опять подвергается насилию, на этот раз — со стороны мужа старшей сестры. Анн поселяют в общежитии. И хотя ее отчим остался совершенно безнаказанным, изоляция Анн вызвала в семье глубокий кризис. В результате госпожа Л. заявит, что сама подвергалась насилию, а ее старшие дочери подадут в суд на отчима, жертвами которого наравне с ними были и его законные дети.

Многочисленные допросы Анн, ее родителей, сестер и сводных братьев показывают, как тяжело приходится каждому из них. Но одновременно они получили наконец-то возможность заговорить о семейных тайнах, о которых каждый из них знал, однако до сих пор не решался кому-либо открыться.

История семьи Л.-А.

В этой истории речь идет о семейной группе, которую составляют три брата. Они происходят из семьи, где было семеро детей, но сегодня они не поддерживают никаких отношений со своей родной семьей, в которой росли до семи лет. В раннем детстве они подвергались насилию со стороны отца. Поэтому примерно в семилетнем возрасте мальчиков поместили в специальное детское учреждение, чтобы изолировать от родителей.

И все три брата прошли одинаковый жизненный путь: специальный интернат, лечение у психиатров, тюремное заключение. И уже с 1964 года ими непрерывно занимались судьи по делам несовершеннолетних.

Все они женились и более или менее стабильно живут со своими молодыми женами, у каждой из которых было тяжелое детство и нарушения в развитии.

Несмотря на конфликты, которые регулярно происходят между этими семьями, все они часто проводят время вместе, крестные отцы и крестные матери выбираются только в семейном кругу, и каждая семья, в случае необходимости, берет к себе под надзор детей из других семей.

Наличие инцеста было установлено и признано в семье младшего брата, хотя имелись серьезные подозрения на существование инцеста и в других семейных кланах. Кроме того, было известно о постоянных сексуальных отношениях между свояками и свояченицами.

У всех детей из этих семейств, уже изолированных от родителей или еще нет, наблюдаются серьезные нарушения в развитии. Всеми ими занимаются сейчас специальные службы.

Причем работать с этими детьми и возвращать их к норме довольно трудно, потому что процесс дифференциации, то есть индивидуализации означает для них предательство их прочно сложившейся семейной системы.

История семьи Т.

С этой семьей судебные органы впервые встретились в связи с сигналом, который поступил из социальной службы, а ту предупредила школа. Главное нарушение, которое было выявлено в этой семье — это жестокость, характерная для внутрисемейных отношений, и особенно драки матери с двенадцатилетней дочкой. Родители происходят из обеспеченной среды промышленной буржуазии.

Первый разговор с семьей состоялся в присутствии двух адвокатов — со стороны матери и отца. Родители не в разводе, но каждый защищает свой взгляд на вещи.

Вскоре младшая дочь Анни просит, чтобы ее также выслушали и чтобы ее представлял свой адвокат. Во время разговора с ней сразу же выявилось, что в семье царит атмосфера войны: отец и дети проводят

воскресенья за забором на площадке, выстроенной в их владении для различных строительных работ; а мать заявляет, что ее муж и дети создали «вражеский лагерь», чтобы бороться с ней. Она так же уверяет, что удочери с мужем явно непозволительные отношения, потому что они не разлучаются часами, плетя заговоры против нее. Господин Т. не отрицает факты и объясняет, что с дочкой у него больше общего, чем с женой. Родители вспоминают также обстоятельства, при которых Анни была зачата (отец в день своего рождения силой овладел женой), и обстоятельства смерти младшего брата Анни, который умер в трехмесячном возрасте. И Анни добавляет: «У нас в доме всегда идет война, а я всегда должна быть миротворцем. Я прихожу к ним в постель, ложусь между ними и мирю их...»

Хотя на сегодняшний день сексуальных отношений между отцом и дочерью нет и отец даже не пытается их установить, существует очевидная опасность, что он может перейти к действиям, тем более, если сохранятся нынешние внутрисемейные отношения, сами по себе опасные для девочки.

Во время слушания этого дела судья признал необходимым обязать третью сторону (воспитательную службу) вмешаться в ситуацию, чтобы освободить младшую дочь от той неестественной роли, которую навязали ей родители.

История семьи Р.

Судебный процесс по этому делу еще не начался, но вот что нам удалось выяснить об этой семье после того, как был получен сигнал о существующем здесь инцесте.

Госпожа С. подозревает, что ее муж принуждает к половым сношениям ее шестилетнюю дочь Линд сей от предыдущего брака. Отношения госпожи С. с ее мужем, господином Р., носят сугубо конфликтный характер. И госпожа С. опасается, что ее муж (отчим Линдсей) подвергает дочку таким же извращениям, каким он подвергает ее саму.

История жизни госпожи С. — чрезвычайно сложная. До господина Р. у нее было несколько союзов, но с тремя старшими детьми от этих союзов у нее порваны все отношения. При этом дружественные контакты ее нынешней семьи ограничиваются одной-единственной парой, которая также имеет свою особенность: эту пару составляют бывший друг госпожи С. (отец Линдсей) и бывшая жена господина Р.

История семьи Д.

В этой семье только Коринн, старшая из семерых детей, не носит фамилию отца, потому что он не признает ее своей дочерью.

При поддержке тетки Коринн заявляет, что она страдает от сексуальных насилий, которым ее подвергают отец и один из дядюшек. Коринн временно передают на попечение этой тетки, но вся ее семья, очень многочисленная и замкнутая в самой себе, исключает девочку из своего клана.

Поскольку это семейство не желает общаться и с теткой, взявшей Коринн под свою защиту, то тетка в этой ситуации выбирает семью и отказывается заниматься Коринн, ссылаясь на ее лживость и плохое поведение.

Опросы взрослых членов этого семейства помогли составить портрет многочисленного, но очень замкнутого семейного клана, внутри которого возникают всевозможные союзы. Так, Коринн и ее младшая сестра завели себе «дружков» в своем же семейном кругу, где часты браки между свойственниками и кузенами, в то время как все ветви этого клана происходят от одних и тех же бабушки и дедушки.

Многочисленность и замкнутость этой семьи, с одной стороны, способствуют возникновению инцеста и передачи его из поколения в поколение, а с другой — затрудняют работу правоохранительных органов,

которым нелегко добиваться нормализации отношений в таком обширном семейном клане.

Закон, о котором право ничего не говорит.

Эти несколько примеров отражают повседневную работу судьи и сложность ситуаций, с которыми ему приходится иметь дело.

Однако они вовсе не исчерпывают то многообразие случаев, с которыми нам доводится сталкиваться.

Так получилось, что я привела лишь случаи, в которых инцестуозные отношения (или подозрения на них) затрагивают в основном отца (отчима) и дочь. Я не рассказывала о ситуациях, когда в инцест вовлечены отец и сын, мать и сын или мать и дочь.

Но было бы очень трудно охарактеризовать даже в общих чертах все ситуации или перечислить случаи, которые встречаются в повседневной практике.

Однако есть общие наблюдения, которые я могу кратко изложить:

— критерии социально-культурного уровня не являются определяющими;

— юридический статус семьи также не имеет значения;

—   заявление о факте существования инцеста в большинстве случаев исходит извне или от пострадавшего ребенка;

— семья или семейная группа, где совершается инцест, — это чаще всего изолированная и ни с кем не общающаяся группа;

—  инцестуозная ситуация чаще всего возникает не внезапно, — ей предшествует определенный культурно-исторический процесс, который готовит и делает возможной эту ситуацию;

—  разоблачение ведет к кризису, с которым в большинстве случаев семья справляется, отрицая существование инцеста, или отказываясь от члена семейства, который создал этот кризис.

После того, что я только что сказала, возникает вопрос: какой смысл имеет в этих ситуациях вмешательство судебных органов?

Принятый в июле 1989 года закон о превентивных мерах против жестокого обращения с детьми по сути вменяет в обязанности председателю Генерального совета и Службе социальной помощи детям сообщать о каждой подобной ситуации судебным органам и в первую очередь — прокурору Республики.

Однако сегодня положение дел таково, что, по моему убеждению, правоохранительные институты недостаточно подготовлены, чтобы эффективно бороться с подобными ситуациями. С одной стороны, инцест наглядно демонстрирует, как устарели классические схемы и привычные подходы к решению сложных проблем; с другой стороны, на различные инстанции возлагаются задачи, которые они не в состоянии или не должны выполнять. Несмотря на это я считаю, что судебное вмешательство, при всех оговорках и возможных нововведениях, необходимо, даже если его бывает недостаточно для решения проблемы.

Это трудная задача, потому что правосудие и право не всегда готовы к разрешению ситуаций, создаваемых группой.

И это деликатная задача в тех случаях, когда исполнитель преступления и жертва неразрывно связаны между собой, или когда юридическое решение, каким бы оно ни было, не может ограничиваться лишь одними мерами наказания, а должно быть и перспективным.

Мне также кажется, что юридическое решение проблемы инцеста, хотя он как таковой и не прописан в законодательстве, требует новых методов. Преступления сексуального характера, жертвами которых

являются дети, и тем более преступления против детей, совершаемые в семье, отличаются от всех прочих преступлений и вследствие этого требуют совершенно иных подходов.

И нужно признать, что в самое последнее время законодатели начали вводить новые меры наказания за совершение сексуальных преступлений в отношении детей и подростков.

Закон подчеркивает также, что несовершеннолетний ребенок или подросток психологически не способен заявлять на человека, который вовлек его в инцестуозную ситуацию. Таким образом, законодатели учитывают влияние и давление взрослого исполнителя преступления на несовершеннолетнего. Кроме того, закон признает необходимым назначать официального представителя для защиты прав несовершеннолетней жертвы своих родителей на всех стадиях судебной процедуры, признавая тем самым невозможность и неспособность родственников или человека, несущего ответственность за ребенка, представлять его интересы.

Помимо только что названных реформ необходимо отметить, что каждая инстанция, действуя в своей специфической области и во взаимодействии с другими инстанциями, должна очень четко представлять себе, какой ущерб нанесло расследуемое преступление и какие материальные и психологические последствия будут иметь принятые ею решения.

Когда речь идет о сексуальном преступлении, совершенном в семье, то при вынесении судебного решения нужно учитывать не только взаимоотношения между исполнителем преступления и его жертвой, но и внутрисемейные отношения в целом, потому что каждый член семьи прямо или косвенно способствует совершению этого преступления, и если судебное решение нарушает сложившийся семейный уклад жизни, то это может поставить под удар каждого члена этой семьи.

Все члены семьи, где совершается инцест, оказываются перед мучительным выбором: говорить правду или сохранить лояльность по отношению к семье, к родителям? Поэтому при принятии юридических решений столь важно предвидеть все возможные последствия.

На мой взгляд, лучше всего, когда сигнал о существовании инцестуозной ситуации поступает не из самой семьи, а извне. Никто не будет отрицать значимости самого наказания, которое должен понести виновный, но срок наказания и его условия для всей семьи значат гораздо меньше, чем сам факт признания вины.

По своему опыту я знаю, что как только исполнитель преступления объявляется виновным, то большая часть девочек-подростков испытывает облегчение, и в их состоянии намечаются явные позитивные сдвиги.

Для ребенка нет хуже ситуации, когда правосудие вообще не принимает никакого решения (например, из-за отсутствия состава преступления) и при этом не дает ребенку никаких объяснений. В этом случае несовершеннолетний усваивает только то, что правосудие не свершилось, а значит, оно не свершается и во всех других ситуациях. Потому что и ребенок, и взрослый, из-за которого ребенок страдает, должны понимать, что отсутствие приговора еще не означает отсутствие проблемы как таковой или что ребенок — лжец.

Органы правосудия — в случаях инцеста — должны более продуманно относиться к показаниям ребенка. Эти показания превращаются в очень сложную проблему, когда отсутствуют такие признаки, как следы побоев, дефлорация и т.д., и оперировать приходится только словесными признаниями и принципом, что признание — это еще не доказательство. Вполне реальны и даже нередки ситуации, когда ребенку не верят, так как он или она не могут вспомнить, какого цвета кальсоны были на их отце, или не заметили, что одно яичко у него больше другого.

Ребенок не может выступать в роли обвинителя своего палача. Он не приносит жалобу, он жалуется. Обвинять его обидчика должны специально уполномоченные для этого люди и инстанции.

С этой целью мы недавно создали в Лилле пока еще неформальную группу поиска и действия, которая на юридическом уровне объединяет представителей всех, кто готовит процесс. Главная задача этой группы — не только глубоко изучить ситуацию и подготовить почву для принятия юридического решения, но и обеспечивать взаимодействие между полицией, службами здоровья и правоохранительными органами. Так, в задачи судьи по делам несовершеннолетних не входит устанавливать существование инцестуозных отношений и заниматься расследованием фактов, он должен определить, способна ли семья и родители мобилизоваться, чтобы восстановить нарушенный порядок вещей и добиться необходимых перемен.

Однако какую пользу приносят судебное вмешательство и различные решения, если семья в результате их только закрепляет выявленные нарушения?

Возьмем, к примеру, случай с Сандрин — она сама заявила на отчима, который упорно отрицал свою вину. Ее поселили в приемной семье, но она получила право дважды в месяц бывать у себя дома и видеться с братьями и сестрами. Пока отчим отбывал тюремное заключение, все шло нормально. При этом одновременно вели последовательную работу с матерью Сандрин.

Однако домой возвращается отчим, которого выпустили на свободу без всяких предварительных собеседований. Поскольку его освободили условно, и он продолжает оставаться под наблюдением правоохранительных органов, ему запрещено встречаться с Сандрин. Не желая рисковать и вновь стать причиной для тюремного заключения своего отчима, девочка отказывается бывать дома.

Несмотря на беседы, которые провели отдельно с Сандрин, с ее семьей и отчимом, последний настаивает на том, что он — у себя дома, и раз его падчерице запретили с ним видеться, так пусть она сюда больше и не приходит.

Иными словами, отчим, по-прежнему не признающий себя виноватым и вновь вступивший в роль полновластного хозяина дома, нарушает юридические права своей падчерицы и заранее возлагает на нее ответственность в случае, если он снова нарушит закон и его опять водворят в тюрьму.

В результате Сандрин не видится больше с матерью, братьями и сестрами. Девочка находится в очень трудной ситуации, но еще не отказалась от своего решения, а отчим пока не позволяет себе ничего незаконного в отношении других детей...

Чтобы избежать подобных противоречий и ограничить возможный риск, судебное решение должно быть очень четким. Но от него не будет никакой пользы, если во время судебной процедуры судья по делам несовершеннолетних будет обращаться с ребенком как с «субъектом», отчасти или полностью «равным» тем взрослым, которые несут за него ответственность, а другие инстанции не будут точно также признавать его права.

Поскольку для инцестуозной ситуации в первую очередь характерно слияние, поглощение, то первостепенная задача судьи — разделить, то есть произвести символическое разделение, чтобы выявить личность ребенка или обозначить разницу между правами и обязанностями каждого участника; а также произвести физическое разлучение, удалив или изолировав взрослого, совершившего преступление. Правосудие располагает мерами, чтобы «форсировать» необходимую дифференциацию.

Эти меры и решения могут носить совершенно новый и разнообразный характер, но все они требуют высокой компетенции.

Я имею в виду и воспитательную работу, и терапевтическое вмешательство. В каких-то случаях целесообразно сохранять ребенка в семье, а в других ситуациях, напротив, приходится лишать его родителей родительских прав.

Поскольку законодатели не включили в закон понятие «инцест», можно сделать вывод, что он не угрожает основам общества. Но почему же тогда это самое общество взывает к правосудию, чтобы с его

помощью решать проблемы, прямо не прописанные законом? Значит, для решения их уже не достаточно этики, морали, религии и медицины, на которые ссылался Жан Карбонье?

В общественном сознании распространение инцеста представляет собой очень серьезную угрозу для общества.

И главное — инцест несет смертельную угрозу ребенку и его личности. Ребенка превращают лишь в объект семейной системы и посягающего на него взрослого. Ребенок воспринимается не как продолжение своих родителей и несущих за него ответственность близких, он становится только одним из элементов чужой личности, частью другого, взрослого человека.

Ребенок — это новое поколение и одновременно мост, соединяющий два разных поколения, однако инцест не позволяет выполнять ему эту функцию. Ребенок — это уже не сумма двух различных структур и не целое, которое обогащается от других структур, потому что тот, кому он отдает и от которого должен получать, хочет видеть в нем лишь свое тождество.

И только ради этого, то есть ради права ребенка быть ребенком, а значит расти и развиваться под защитой взрослых, закон, который прямо не запрещает инцест, должен, по крайней мере, способствовать восстановлению нормального порядка вещей в тех случаях, когда он нарушается.

РАСПЛАТА ЗА ОБЫКНОВЕННЫЙ ИНЦЕСТ

СХЕМА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

ГОСУДАРСТВЕННЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ

И ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ ФРАНЦИИ

ПРИ ОПРЕДЕЛЕНИИ МЕР НАКАЗАНИЯ

ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШЕННЫЕ НА СЕКСУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ

Изобличение

Процедура

t I I I I I I I 4

до

'ПРО

-

Прокурор Республики

Дело в архив

Судья по делам несовершеннолетних

- устанавливает наличие опасности, угрожающей ребенку;

- предпринимает меры по защите ребенка;

- следит за исполнением этих мер

Следствие

\

Суд по уголовным делам Суд присяжн. Исправит, суд

\ Установление \вины

Определен.

меры

наказания

Судья по исполнению наказаний

Официальное взаимодействие

Неформальное взаимодействие

163

МЕРЫ НАКАЗАНИЯ ЗА СОВЕРШЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ ПОЛОВОЙ НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ И СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ

1 I

С

Состав преступления

Отягчающие обстоятельства

Мера наказания

ы

Сексуальное проникновение

Насилие Понуждение Шантаж, обман Угрозы

Ьез отягчающих обстоятельств Потерпевшему (ей) менее 15 лет Потерпевший (ая) изувечен (а) или стал (а) инвалидом Потерпевший (ая) беспомощен (а) Исполнитель - старший родствен­ник или человек, пользующийся авторитетом Групповое преступление С применением оружия Преступл. повлекло смерть жертвы С особой жестокостью

15 лет лишения свободы (ст.222-23)

20 лет лишения свободы (ст.222-224)

30 лет лишения свободы (ст.222-25) Пожизненное заключение (ст.222-25)

Насилие Понуждение Шантаж, обман Угрозы

Без отягчающих обстоятельств

1. с нанесением ран

2. исполнитель ст. родственник, че­ловек, пользующийся авторитетом

3. злоупотребление авторитетом

4. Групповое преступление

5. с применением оружия

б) потерпевший (ая) не достиг (ла) 15 лет или очень сильно травми­рован или беспомощен (а)

1,2,3,4,5 - пункты в совокупности

С особой жестокостью

Пункты б) и 2__________________

5 лет лишения свободы и штраф 500000 фр. (ст.222-27)

7 лет лишения ев и штраф 700000 < (ст.222-28)

)боды эранков

й

7 лет лиш. своб. и штраф 700000 фр. (ст.222-29)

10 лет лиш. свободы и штраф 1000000 фр.

20 лет лишения свободы

30 лет лишения свободы___________________

ц

т

т <и с

Потерпевшему (ей) 15-IS лет Исполнитель - старший род­ственник или человек, польз, авторитетом у потерпевшего. Злоупотребление авторитетом Ст. 227-27

Без отягчающих обстоятельств Исполнитель - старший родствен­ник или человек, пользующийся авторитетом

Злоупотребление авторитетом Групповое преступление

2 года лишения свободы и штраф в сумме 200 000 франков (ст.227-25)

Потерпевшему (ей) менее 15 лет

Исполнитель совершеннолетний

2 года лиш. свободы и штраф 200000 фр. (ст.227-25)

1

5 лет лишения свободы и штраф I в сумме 500 000 франков (227-25)

РАСПЛАТА ЗА ОБЫКНОВЕННЫЙ ИНЦЕСТ

Условные обозначения, используемые в схемах:

д мужчина О женщина

родственная связь

родственная связь между братьями и сестрами

брачные союзы и сожительство

Схема № 1 История семьи Жак

Жак

Л

\-J>C-

У Жака от первой жены, которая умерла (+), было двое детей, мальчик и девочка. У покойной супруги от первого брака было три дочери и один сын. От вто­рой жены, с которой Жак развелся (//), у него две до­чери. Жак имеет инцестуозные отношения с тремя удочеренными падчерицами, которые не являются его биологическими родственницами (инцест второ­го типа).

165

<<назад Содержание дальше >> Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел психология