Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Привод

к следствию или суду допускается в отношении обвиняемых, неявившихся в срок без законных причин, по письменной повестке, а в отношении свидетелей - если они не явятся, без законных причин, после двукратного призыва повесткой. Без предварительного призыва повесткой могут быть подвергаемы П. в общих судебных установлениях только обвиняемые в преступлениях, за которые по закону положены наказания, соединенные с лишением всех прав состояния или всех особенных прав и преимуществ, а из обвиняемых в менее важных преступлениях - только не имеющие постоянного местожительства, ремесла или промысла и те, которым не мог быть сделан вызов по укрывательству их. В мировом суде П. обвиняемого и свидетелей допускается только по делам о преступных деяниях, за которые в законе положено заключение в тюрьме или более строгое наказание, при чем мировой судья может распорядиться о П. обвиняемого и без предварительного вызова. П. обвиняемого или свидетелей делается не иначе, как по предъявлении ему формальной о том повестки, за подписью подлежащего органа судебной власти; обвиняемый или свидетель приглашается следовать за предъявителем повестки, а в случае неповиновения или сопротивления приводится к следствию или суду при содействии должностных или частных лиц. П. к следствию, кроме крайних, нетерпящих отлагательства случаев, производится днем. До исполнения требования о П. обвиняемый содержится под домашним арестом или под стражей. В случае отсутствия обвиняемого повестка о П. передается полиции, волостному или сельскому начальству, которое и принимает меры для доставления обвиняемого к следствию.

А. С. Л.

Привычки

(у человека) - повторяющиеся действия, не составляющие общей физиологической необходимости и составляющие особенность известных людей или семейных и родовых групп, или целых племен и рас. У отдельных особей П. проявляются в своеобразной манере держаться, ходить, производить разные движения, повторять известные слова и т. д. Многие П. передаются по наследству, переходят от родителей к детям и становятся характерными для семейств и родов; другие усваиваются подражанием и получают значение моды или обычая, характеризующих известные группы, классы, сословия, народности. Некоторые П. становятся национальными особенностями, выражающимися в подробностях быта, костюма, жилища, питания и т. д. Интересны некоторые П., свойственные целым расам и отчасти стоящие, по-видимому, в связи с антропологическими особенностями. Так напр., у многих негритянских племен Африки, у австралийцев и у ведов (о-ва Цейлона) подмечена привычка стоять, при отдохновении, на одной ноге, подгибая другую, или, чаще, опирая ее ступней в колено или голень стоящей ноги. Обыкновенный у европейцев способ сиденья - на скамейке или стуле, или на земле с вытянутыми ногами - редко употребляется в Африке, Полинезии, Азии; здесь более распространено сиденье на корточках, которое европеец может вынести лишь короткое время, а также сиденье на земле, но с согнутыми вертикально в коленях ногами, опирающимися в землю близ туловища, или, наконец, сиденье калачиком, с подогнутыми ногами. Походка, манера плаванья, приемы лазанья, езды верхом и т. д. также неодинаковы у различных рас. Европеец, напр., лазает, крепко обхватывая ствол ногами и руками; австралиец же идет вверх по дереву, крепко упираясь в него ступнями и перекидывая постепенно кверху захватывающие ствол руки. П., получающая более широкое распространение и более или менее тесно связанная со всей жизнью племени или народа; называется уже обычаем или бытовой особенностью. К таким П.-обычаям относятся, напр., способы обработки земли, разведения тех или иных видов растений и пользования их продуктами, представляющие много особенностей в различных странах и у разных народов.

Д. А.

Приговор

- решение суда относительно виновности подсудимого и ее последствий, являющееся результатом рассмотрения дела по существу. В течение производства уголовного дела суд постановляет по вопросам, возникающим при производстве дела, частные определения, но, в отличие от П., эти определения не создают карательных последствий и относятся не к существу дела; а к порядку его производства. Уголовный суд постановляет П. об оправдании подсудимого или об освобождении его от наказания, или же о наказании подсудимого, когда он изобличен в таком преступном деянии, которое ему вменяется в вину, и от ответственности за которое он не может быть освобожден. В эпоху господства следственного процесса существовала еще одна форма П., именно об оставлении подсудимого в подозрении, но эта форма является непригодной для современного суда, решающего дело по внутреннему убеждению. Порядок постановления П. представляется различным, в зависимости от того, каким судом дело рассматривается. По делам низшей подсудности мировой судья, по выслушании сторон и по соображении имеющихся в деле доказательств, немедленно приступает к постановлению П., сущность которого записывает в протокол и объявляет участвующим в деле лицам, а затем не далее, как в 8-и дневный срок излагает в окончательной форме, с обозначением обстоятельств дела и законов, в силу которых он постановлен; городской судья и земский начальник немедленно по выслушании сторон объявляют П. в окончательной форме и только в делах сложных имеют право объявить сущность П., а затем в 3-х дневный срок изложить его в окончательной форме. По делам, подсудным окружному суду без участия присяжных заседателей и судебной палате с участием сословных представителей, по окончании судебного следствия и заключительных прений суд ставит на свое разрешение вопросы о виновности и о наказании подсудимого и затем удаляется для совещания в особую комнату, где, после обсуждения вопросов, судьи подают голоса по каждому вопросу и излагают постановленное ими по делу решение в форме резолюции, которая немедленно объявляется участвующим в деле лицам. Наконец, по делам, подсудным окружным судам с участием присяжных заседателей, вопрос о виновности подсудимого решается присяжными, а после провозглашения их вердикта и выслушания прений сторон относительно последствий виновности подсудимого, суд ставит на свое разрешение вопросы о наказании подсудимого и постановляет П. по тем же правилам, как и по делам, рассматриваемым без участия присяжных. В определении числа голосов, необходимого для постановления решения коллегиальным судом, законодательства держатся четырех систем: 1) система единогласия, когда все вопросы могут быть решены только единогласно, а в случае разногласия дело обращается к новому рассмотрению, в другом составе присутствия; 2) система специального большинства голосов - когда для решения вопросов требуется не менее 2/3 или 3/4 голосов; 3) система простого абсолютного большинства - тогда для постановления решения требуется, чтобы с ним были согласны более половины членов коллегии; 4) система простого относительного большинства, когда за решение дела из нескольких высказанных мнений принимается то, за которое высказалось большее число судей, хотя бы в общем числе членов коллегии они составляли меньшинство. Наше законодательство требует, чтобы присяжные склоняли свои мнения к единогласному решению, а при разногласии предписывает присяжным решать вопросы по большинству голосов, при чем в случае равенства голосов принимается мнение более благоприятное для подсудимого. При постановлении П. коронными судьями, а также судьями и сословными представителями, в случае разделения голосов на два или более мнения, за основание решения принимается то из них, которое соединяет в себе наибольшее число голосов; при равенстве их - отдается предпочтение мнению председателя, а если голос председателя не может дать перевеса тому из равносильных по числу голосов мнений, которое представляется наиболее благоприятным для подсудимого. Судьи, несогласные с мнением большинства, имеют право подать до подписания П. особые мнения, о чем должны заявить при постановлении резолюции; особые мнения не имеют никакого юридического значения и дают только возможность судьям обособиться от мнения большинства, признаваемого ими неправильными. При провозглашении резолюции председатель назначает день и час для объявления П. в окончательной форме и приглашает к этому времени участвующих в деле лиц явиться в суд. П. в окончательной форме должен быть изготовлен в 2-х недельный срок, одним из членов суда, по назначению председателя. Объявляется П. посредством прочтения его в открытом судебном заседании, при чем председатель или член суда разъясняет сторонам порядок обжалования П. В мировых и судебно-административных установлениях особого обряда объявления П. в окончательной форме законом не установлено. П. должен начинаться с вступительной формулы: "по указу Его Императорского Величества" и наименование того суда, от которого он исходит; затем должно следовать обозначение времени, когда происходило судебное заседание по делу, должны быть поименованы лица, входившие в состав судебного присутствия, далее должно быть указано звание, имя, отчество, фамилия или прозвище и лета подсудимого и, наконец, изложены предметы обвинения, в том виде, в каком они были предъявлены подсудимому обвинительной властью. После этого вступления в П. указываются признанные судом фактические обстоятельства дела, из которых слагается законное понятие о преступлении, составляющем предмет обвинения: эти фактические обстоятельства должны исчерпать собою как внешнюю, так и внутреннюю сторону преступления, а равно и обстоятельства, влияющие на уменьшение или увеличение наказания или обуславливающие безответственность подсудимого. Вместе с тем суды, рассматривающие дела без участия присяжных, обязаны излагать соображения, на основании которых суд пришел к тому или другому заключению относительно вины или невиновности; о таких уликах и доказательствах; которые по мнению суда являются недостоверными, суд может не упоминать в приговоре; в оценке доказательств он руководствуется исключительно своим внутренним убеждением. Между соображениями суда и выводом из ответов на вопросы о виновности должно быть полное соответствие. На практике мотивировка П. заключается обыкновенно в изложении доказательств, приведенных сторонами за и против обвинения с надлежащей критической оценкой и указанием, какие из представленных сторонами доказательств суд принял в основание своего решения. Эта часть приговора должна представлять собой сложный силлогизм: посредством ряда умозаключений суд должен доказать виновность или невиновность подсудимого. Изложение мотивов решения одинаково обязательно для суда как при обвинении подсудимого, так и при его оправдании. Мотивировка приговоров представлялась крайне необходимой при господстве следственного процесса, когда все приговоры подлежали ревизии и пересмотру в высших инстанциях: но и в настоящее время значение мотивировки приговоров не менее велико, так как только благодаря ей общество в состоянии судить о степени основательности приговора, осужденный может поддерживать свою защиту пред высшим судом, а оправданному мотивы приговора выясняют истинную причину его оправдания. По делам, рассматриваемым с участием присяжных, вердикт присяжных излагается в приговоре без указания мотивов, которые остаются для суда неизвестными, но тем не менее решение присяжных должно быть изложено в П. настолько полно, чтобы из П. было ясно видно, какие именно фактические обстоятельства признаны присяжными и какие ими отвергнуты. Далее, в П. должны быть подробно изложены соображения суда, касающиеся применения закона к признанной судом вине или невиновности подсудимого. При ходатайстве о смягчении участи подсудимого в П. должны быть изложены соображения, принятые судом в основание ходатайства, и указана мера предполагаемого смягчения наказания. Вслед за этой уголовной частью П. в нем должны быть, в случае надобности, изложены соображения, принятые судом за основание при разрешении гражданского иска потерпевшего или иска подсудимого о вознаграждении за неправое обвинение, а равно и при распоряжениях о возвращении вещественных доказательств и о возмещении судебных издержек. Наконец, последняя, резолютивная часть приговора заключает в себе подробное изложение постановленного судом решения относительно всех вопросов, подлежавших его разрешению, точно указываются статьи закона, на которых суд основывает свой П., кратко излагается сущность признанной судом виновности подсудимого и подробно определяется наказание, которому подлежит подсудимый. Резолютивная часть приговора должна быть изложена особенно точно и ясно, так как она служит единственным основанием при приведении П. в исполнение. П. подписывается всеми судьями, участвовавшими в рассмотрении дела, и скрепляется секретарем; неподписание приговора одним или двумя судьями не лишает его законной силы. Уголовные П. делятся на окончательные, подлежащие обжалованию только в кассационном порядке, и на неокончательные, против которых допускается принесение апелляционных отзывов. К числу окончательных П. относятся П. мировых (или городских) судей и земских начальников, когда ими определяется внушение, замечание или выговор, денежное взыскание не свыше 15 р. с одного лица или арест не свыше 3-х дней и когда вознаграждение за вред и убытки не превышает 30 р.; все П. съездов мировых судей и уездных съездов, П. окружных судов, постановленные с участием присяжных заседателей, П. судебных палат, постановленные в порядке апелляционном, а также с участием сословных представителей, П. верховного уголовного суда и особого присутствия сената по делам о государственных преступлениях. Все остальные П. считаются неокончательными. Особо стоят заочные П., на которые обвиняемые в течение 2-х недельного срока со дня вручения им копии П. имеют право подать отзыв о новом рассмотрении дела в том же суде. Затем следует различать П. вступившие и не вступившие в законную силу: первые могут быть отменены только в порядке возобновления дел, вторые подлежат обжалованию в апелляционном или кассационном порядке. П. вступает в законную силу: 1) когда участвующие в деле лица в предоставленный им 2-х недельный со дня объявления приговора срок его не обжаловали и 2) когда жалоба или протест оставлены высшей инстанцией без последствий. Если обжалован не весь П., а только часть его, то необжалованные части входят в законную силу по истечении срока, установленного для обжалования. Заочные П. вступают в законную силу, если в 2-х недельный срок со времени объявления П. обвиняемому последний не подаст отзыва. Отмена П., вошедших в законную силу, в кассационном порядке допускается сенатом в случаях особо важных нарушений, напр. когда П. постановлен судом с превышением власти или относительно лица, ему неподсудного, или когда осужденному назначено наказание, не установленное законом. В военном процессе приговоры полковых и равных с ними по власти судов вступают в законную силу только по утверждении их полковым командиром. В этих П. указываются обстоятельства дела, послужившие суду основанием к признанию подсудимого виновным или к оправданию его, но они не заключают в себе вступительной формулы: "по указу Его Императорского Величества". П. военно-окружных, временных военных и корпусных (в военное время) судов считаются окончательными и подлежат обжалованию лишь в кассационном порядке, при чем в них не указываются мотивы, принятые судом в основание своего решения о виновности подсудимого. В отличие от общего процесса, в военных судах установлены более короткие сроки для изложения приговора в окончательной форме и для обжалования (7 дней в мирное, 2 суток в военное время). В военное время все П., присуждающие подсудимых к смертной казни, подлежат утверждению главнокомандующего, который в праве смягчить назначенное судом наказание. Ср. Н. Будковский, "О П. по уголовным делам, решаемым с участием присяжных заседателей" ("Очерки судебных порядков", 1874); Александров, "Разделение голосов при постановлении уголовных П." ("Юрид. Лет.", 1890, ј 5); А. Лыкошин, "Порядок постановления П. в военных судах" (1896). Л. С. Лыкошин.

Придворные чины

и придворное ведомство. - Обстановка жизни монарха, сопряженная с известным блеском; представляет весьма различные черты, в зависимости от уровня культуры данного народа. П. строй древнего Востока, отчасти обусловленный теократическими воззрениями, во многих отношениях послужил образцом для подражания в европейских государствах, и следы этого влияния можно проследить до новейшего времени. В древности, при отсутствии принципиального различия между органами государственного управления и органами управления частными делами государя, П. чины вместе с тем ведали различными отраслями государственного управления. Так. при рим. цезарях высшие военноначальники заведывали П. штатом императора. Особенной сложностью отличался византийский П. строй. В Зап. Европе уже при дворе франкских королей существовали высшие П. должности: сенешаля (Dapifer, Seneschalk, Truchsess - собственно кухмейстер, затем главный прислужник монарха при столе и заведующий всем двором), маршала, камерария, шенка (Buticularius). В прежней герм. империи соответствующие обязанности возлагались, при торжественных случаях, на имперских князей. Уже при короновании Оттона 1 (936) лотарингский герцог Гизельберт выступал в роли камерария, герцог франков Эбергард - в роли сенешаля, швабский герц. Германн - в роли шенка, а баварский герцог Арнульф исполнял обязанности маршала. Со времени Оттона III звание маршала постоянно присваивалось герцогу саксонскому, звание сенешаля - пфальцграфу рейнскому, звание камерария было предоставлено маркграфу бранденбургскому, звание шенка - сначала герцогу баварскому, а при Генрихе V - герц. богемскому. К этим П. чинам присоединились три архиепископа-эрцканцлера, и все они вместе образовали коллегию курфюрстов. Со времени издания золотой буллы 1356 г. высшие П. чины были следующим образом распределены между курфюрстами: три курфюрста-архиепископа считались эрцканцлерами, курфюрст богемский эрцшенком (Агchipincerna), пфальцграф рейнский - эрцсенешалем (Archidapifer, Erztruchsess), курфюрст саксонский - эрцмаршалом (Archimarescallus), бранденбургский - эрцкамерарием (Archikamerarius). Когда во время 30-летней войны Пфальц потерял курфюршество, то вместе с последним к герцогу баварскому перешло и звание эрцшенка; а когда по вестфальскому договору Пфальцу было возвращено его курфюрстское право, то для пфальцграфа установлена была новая П. должность эрцшатцмейстера. При предоставлении курфюрстского права Ганноверу (1692) учреждена была новая П. должность эрцзнаменосца (Erzpanneramt). При дворе герм. императора были еще наследственные П. должности, которые не принадлежали курфюрстам: эрц-егермейстером (Archivenator) считался маркграф мейссенский, унтер-егермейстером (Subvenator) - князь шварцбургский, имперским форшнейдером - герцог мекленбургский. Особые П. чины существовали и при дворе герм. императрицы: аббат фульдский считался ее эрцканцлером, аббат. кемптенский - эрцмаршалом, аббат св. Максима (близ Трира) - эрцкапланом. Курфюрсты лично не исполняли при дворе императора обязанностей, сопряженных с их П. званиями, а имели для этого особых представителей; это представительство также сделалось наследственным в известных дворянских родах. Отсюда звания эрбмаршала (Паппенгеймы), эрбсенешаля (Вальдбурги), эрбкамерария (Гогенцоллерны), \'эрбшатцмейстера (Зинцендорфы) и др. Император Конрадт III разрешил имперским князьям учреждать при себе П. должности по образцу имперских. Число таких П. должностей, часто соединенных с значительными доходами, размножилось, и они также сделались наследственными в известных родах. Даже могущественные светские фюрсты не брезгали принимать подобные должности при дворах духовных фюрстов; так, напр., курфюрст саксонский считался обермундшенком аббата кемптенского. Наследственные П. должности поныне сохранились в Германии и Австрии. Для отправления П. должностей в торжественных случаях и во время П. празднеств издавна вырабатывался известный церемониал или П. этикет. Особенно строгий этикет выработался в Испании, откуда он Карлом V перенесен был в Германию и утвердился при австрийском дворе. При Людовике XIV французский этикет сделался образцом и для других европейских дворов. Наполеон I создал вокруг себя блестящий двор, стремясь этим путем придать ему блеск старых династий. В настоящее время европейские дворы имеют организацию одинаковую в общем, но различную в деталях, в зависимости от многочисленности П. штата. П. Штат, состоящий в ведении министерства двора, составляют П. чины и П. служители (П. официанты). Действительную службу при дворе несут лишь высшие П. чины, ведающие отдельными отраслями дворцового управления, и П. официанты, исполняющие обязанности прислуги; большинство П. чинов (камергеры, камер-юнкеры) пользуются лишь почетными званиями. П. звания обыкновенно предоставляются лишь дворянам, подобно тому, как и самое дворянство имеет основанием своим П. службу. В прежнее время лишь дворяне пользовались правом приезда ко двору; ныне и выдающиеся ученые, художники, парламентские деятели получают в Зап. Европе официальные приглашения ко двору. Особая табель о П. рангах определяет старшинство между лицами, являющимися ко двору. Строго соблюдается при дворах установленный церемониал, для чего существуют особые чины (церемониймейстеры). При появлении ко двору требуется особая одежда, все детали которой особо установлены для отдельных случаев, напр., для П. трауров. При дворе германского императора и прусского короля П. чины (Hofchargen) делятся на верховные (Oberste Hofchargen), высшие (Oberhofchargen) и простые П. чины (einfache Hofchargen). К П. штату принадлежат еще ген. интендант королевской П. музыки, лейб-медик и частная канцелярия короля. В особо торжественных случаях известные почетные обязанности исполняются наследственными П. чинами, отчасти как представителями различных провинций. П. штат императрицы-королевы состоит в общем ведении обергофмейстерины (из П. дам), лейб-медика и секретаря, не считая низших служителей и служительниц. Аналогичное устройство имеют и дворы других европ. государей. Состав П. штата папы образуется из чинов духовных и светских. К духовным П. чинам принадлежат дворцовые кардиналы (протодатарий, секретарь по выдаче бреве, секретарь по приему прошений, статс-секретарь) и дворцовые прелаты (обергофмейстер и префект дворца, верховный камерарий, аудитор, гроссмейстер апостолического дворца), к светским - гроссмейстер св. госпиции, верховный гофмейстер. верховный шталмейстер и ген. почтмейстер. Наряду с этими П. чинами папского двора стоят и наследственные чины (князья Колонна и Орсини - ассистенты престола, князь Киджи - маршал римской церкви и страж конклава), а также начальники папской гвардии. Уже в средние века государи получали от пап разрешение иметь при себе П. духовников. Протестантские государи учредили при своих П. церквах должности П. проповедников и П. капланов. Московские царицы имели свой особый П. штат, женский и мужской. Первое место в женском штате занимали дворовые, или верховые, боярыни, которыми назначались обыкновенно вдовы, по большей части из царицына родства, но также и из женщин меньшего чина. Между дворовыми боярынями первое место занимали боярыни-мамы малолетних царевичей и царевен; второй класс женских царицыных чинов составляли казначеи, ларешницы, мастерицы (учительницы малолетних царевен), кормилицы царевичей и царевен, псаломщицы; третий класс боярышни-девицы и сенные боярышни, четвертый - постельницы и комнатные бабы, а затем уже следовали золотошвеи, белошвеи, портомои (прачки) и лица неслужебного чина (богомольцы, калмычки, арапки и др.). Всем П. штатом царицы управлял постельный (комнатный, кабинетный) приказ государыни царицы, иначе - приказ царицыной мастерской палаты. Петр Вел. заменил древнерусские названия П. чинов иностранными. В табель о рангах он ввел и П. чины, установив, что они, как и гражданские чины, уступают первенство военным. Высший П. чин, обер-маршал, приравнен был к военным и гражданским чинам II класса, а к низшему, XIV классу отнесены были, напр., гофмейстер над пажами, надворный библиотекарь, надворный аптекарь. Особая табель о рангах составлена была для П. чинов женского пола. Во главе их поставлена была обер-гофмейстрина у Ее Величества; действительные статс-дамы (т. е. "действительно обретающиеся в чинах своих") следуют по табели за женами ДТС., действительные камер-девицы приравнены к женам президентов от коллегий, гофдамы - к женам бригадиров, гофдевицы - к женам полковников. Для заведывания дворцовыми делами учреждена была Придворная контора; наряду с ней стояли Главная дворцовая канцелярия, ведавшая дворцовыми крестьянами, Гоф-интендантская контора, в которой сосредоточено было заведывание дворцами и садами, и Камер-Цалмейстерская контора, которой вверены были убранство и меблировка дворцов. П. охота подчинена была П. конторе в 1741 г. В 1733 г. повелено было отпускать из Штатс-Контор Коллегии в Придворную контору на содержание Высоч. Двора по 260000 руб. в год; в 1785 г. сумма эта повышена была до 3 милл. руб.; тем не менее в течение всего XVIII стол. П. конторе приходилось бороться с финансовыми затруднениями. В 1742 г. учреждена была должность П. фактора (гоф- и камер-фактора) для выписывания из заграницы потребных для Двора товаров; должность эта, которую занимал иностранный купец, имевший право продавать товары свои на дому кому пожелает, просуществовала до конца XVIII стол. В XVIII стол. существовало еще звание П. банкиров, но последние имели общефинансовые, а не специально П. функции; такой же характер имеет и должность гоф-маклера, сохранившаяся поныне. При Екатерине II главным лицом при Дворе был обер-камергер, которому подчинены были П. кавалеры (камергеры и камер-юнкеры). Последние дежурили при Дворе, сопровождали императрицу при выездах, иногда прислуживали за столом. В 1786 г. Екатерина II упразднила Главную дворцовую канцелярию; заготовление съестных и других припасов передано было из нее в Придворную контору, в состав которой, сверх обергофмаршала (президент) и гофмаршала (вице-президент), назначено было еще 5 присутствующих. В 1794 г. состоялся указ о том, что в низшие по Двору должности определять не из вольных, а из детей придворно-служителей, для которых впоследствии учреждена была специальная школа. Новое устройство П. ведомству дал имп. Павел I, который указом 30 дек. 1797 г., определил следующий П. штаты: 1) обер-камергер, в ведении которого состояло 13 камергеров, 12 камер-юнкеров и 48 пажей, отправляющих должность рейт- и яхт-пажей; 2) обер-гофмейстер, которому подчинены были два гофмейстера и Придворная канцелярия, исполнявшая функции П. кассы и контрольного учреждения; 8) обер-гофмаршал, которому подчинены были два гофмаршала и конторы Гофинтендантская, Придворная и Камер-Цалмейстерская; 4) обер-шенк, заведывавший погребами и винами; 5) обер-шталмейстер, который, с двумя шталмейстерами, заведывал всем конюшенным штатом, конюшнями, экипажами и конюшенной конторой; 6) обер-егермейстер, которому подчинены были егермейстер, унтер-егермейстер и егермейстерская контора; 7) обер-гофмейстрина, в ведении которой состояли гофмейстрина, 12 штатс-дам и 12 фрейлин. Сверх того, к П. штату принадлежали директор спектаклей, ведавший П. театром и музыкой, и оберцеремониймейстер, с двумя церемониймейстерами и секретарем. Имп. Александр I сократил штаты и расходы, упразднил П. канцелярию (указ 18 декабря 1801 г.) и внес коренные изменения в положение камергеров и камер-юнкеров. Указ 3 апр. 1809 г. предписал всем камергерам и камер-юнкерам в двухмесячный срок избрать себе род службы, а на будущее время постановил, что звания камергера и камер-юнкера "имеют представлять П. отличия, знак особенного внимания Царского к роду или заслугам предков", при чем носящий это звание должен проходить службу в том или другом ведомстве на общем основании. Манифестом 1 янв. 1807 г. о выгодах, дарованных купечеству, первостатейному купечеству (мужского пола) пожаловано право приезда ко Двору; в 1824 г. право это распространено на купцов 1-ой гильдии. В 1826 г. определен комплект фрейлин из 36 старших по пожалованию в это звание, и приданое повелено выдавать из кабинета только тем, которые вошли в комплект. В том же году установлен комплект камергеров в 12 и камер-юнкеров в 36. В 1836 г. запрещено представлять к пожалованию в звание камер-юнкеров чиновников ниже титулярного советника, а в камергеры - ниже статского советника; в 1850 г. этот чиновный ценз повышен до ныне существующего уровня. В 1856 г. число П. чинов умножено установлением звания обер-форшнейдера. В настоящее время придворный штат состоит из П. чинов и П. служителей. Среди П. чинов различаются первые и вторые чины Двора. К первым чинам Двора принадлежат: обер-камергер, обер-гофмейстер, обер-гофмаршал, обер-шенк, обер-шталмейстер, обер-егермейстер, обер- форшнейдер; ко вторым чинам Двора - гофмейстеры, шталмейстеры, егермейстеры, обер-церемониймейстеры, гофмаршалы. За ними следует церемониймейстеры, камергеры и камер-юнкеры. Первые чины двора приравнены по табели о рангах к гражданским чинам второго класса, вторые чины Двора - к гражданским чинам третьего класса, церемониймейстеры - к гражданским чинам пятого класса; звания камергеров и камер-юнкеров не присваивают никаких гражданских чинов. Пожалование в П. чины, а равно в звания камергеров и камерюнкеров Двора Его Величества зависит непосредственно от Высочайшего усмотрения и не подлежит общим правилам о выслуге лет. К пожалованию в камергеры не могут быть представлены чиновники ниже чина действительного статского советника, а в звание камер-юнкера - ниже чина коллежского асессора. Состоящие в звании камергеров по достижении чина ТО, а состоящие в звании камер-юнкера - по производстве в ДСС исключаются из П. списков. Одно из преимуществ П. чинов и дам, которое они разделяют вместе с высшими государственными сановниками, заключается во входе за "Кавалергардов", т. е. в праве собираться во время больших при Высоч. дворе выходов (Выходом при Высоч. дворе называют шествие Их Императорских Величеств, с прочими Августейшими Особами, из внутренних аппартаментов в церковь и обратно. Выходы разделяются на большие и малые.) в зале, ближайшем ко внутренним аппартаментам. Подле этого зала ставится в некоторых торжественных случаях пикет Кавалергардского полка, отчего произошло и самое выражение: "вход за Кавадергардов". Затем П. чины обоего пола пользуются правом быть представленными Их Величествам; это право распространяется и на военных и гражданских чинов первых четырех классов и их супруг. Лица, которые не пользуются правом быть представленными ко Двору, не могут быть приглашаемы на балы и другие при Дворе собрания, хотя бы и были, по Высоч. соизволению, представлены Их Императорским Величествам частным образом. Такие лица могут быть приглашаемы только по особому Высочайшему каждый раз повелению и потому в представляемые Их Величествам списки приглашаемых на балы не вносятся. Это правило не распространяется на штаб- и обер-офицеров, которые могут быть приглашаемы на балы; хотя бы и не пользовались правом быть представленными Их Величествам. П. служители разделяются на низших (камер-лакеи, камер-казаки, скороходы, вершники и проч.) и высших (камерфурьеры, гоф-фурьеры, камердинеры, мундшенки, кофешенки, тафельдекеры, кондитеры и метрдотели). Последним присвоено звание придворных официантов; прослужив в нем 10 лет, мундшенки, кофешенки, тафельдекеры, кондитеры и метрдотели получают, с Высоч. разрешения, чин XII класса, гоф-фурьеры - чин IX класса, но далее они не производятся; камердинеры, состоящие при Высоч. Особах и при Имп. Эрмитаже, производятся, по выслуге в официантском звании 10 лет, в чин XII класса, следующими же чинами, но не далее VIII класса включительно, награждаются в сроки, установленные для гражданских чиновников камерфурьеры, назначаемые обыкновенно из камердинеров и гоф-фурьеров, при назначении на эту должность награждаются чином VI класса, но далее не производятся. П. официанты не имеют права переходить из П. службы в гражданскую. Особые правила существуют о производстве в чины П. певчих. К 1 янв. 1898 г. П. штат Его Величества составляли 16 первых чинов Двора (3 обер-камергера, 7 обергофмейстеров, 1 обер-гофмаршал, 1 обер-шенк, 1 обер-шталмейстер, 2 оберегермейстера и 1 обер-форшнейдер), 147 вторых чинов двора (41 гофмейстер, 22 шталмейстера; 9 егермейстеров, 2 обер-церемониймейстера, 1 гофмаршал, 21 чел. в должности гофмейстеров, 25 чел. в должности шталмейстеров и 16 чел. в должности егермейстеров), 12 церемониймейстеров, 13 чел. в должности церемониймейстеров, 176 в звании камергеров и 252 в звании камер-юнкеров. Чины, имеющие П. медицинские звания: 1 лейб-медик, 10 почетных лейб-медиков, 3 лейб-хирурга, 4 почетных лейб-хирурга, 2 лейб-акушера, 2 почетных лейб-акушера, 2 лейб-окулиста, 1 лейб-педиатр, 1 почетный лейб-педиатр, 3 почетных гоф-медика. Камер-фурьеров - 2, при одном обер-камер-фурьере; камердинеров при Государе Императоре - 3. П. дам к 1 янв. 1898 г. состояло: 17 статс-дам, 4 камер-фрейлины. 190 фрейлин, 4 девицы, помещенные для жительства с фрейлинами в Таврическом дворце. При комнатах Государынь Императриц состоят, сверх фрейлин, камер-фрау, камерюнгферы, камер-медхены и камердинеры. Не относятся к 11. ведомству, но состоят при Особе Государя Императора лица Свиты. П. ведомство в обширном смысле этого слова составляет все министерство Императорского Двора, в более тесном смысле - особенные установления этого министерства. Гофмаршальская часть, под управлением гофмаршала, ведает дела по довольствию Высоч. двора, по устройству приемов, по путешествиям Высоч. Особ и по заведыванию придворно-служителями подвижного состава. Спб. дворцовое управление, состоя под ведением начальника управления, заведует П. служителями, строительными работами, убранством и содержанием импер. дворцов в СПб., дворцовыми парками и садами и спб. госпиталем дворцового ведомства. Во всех дворцовых управлениях состоят для заведывания комнатным убранством смотрители камер-цалмейстерской части, а для ближайшего заведывания прислугой - гоф-фурьеры. П. конюшенная часть, под начальством управляющего, заведует П. лошадьми, экипажами, придворно-конюшенными служителями и всеми отраслями хозяйства, сюда относящимися; ближайшее наблюдение за личным составом, лошадьми и экипажами, а также за исполнением нарядов, вверено двум унтер-шталмейстерам, в помощь которым назначены конюшенные офицеры. Ведикокняжеские дворы находятся в заведывании управляющих (гофмейстеров); конюшенная часть вверена шталмейстерам. Делопроизводство по управлению делами великокняжеских дворов сосредоточено в конторах, заведывание которыми поручено управляющим (заведывающим) конторами. Сверх поименованных лиц, при большей части великокняжеских дворов положен П. штат.

Прилагательное имя

(грамм.) - обозначает, что признак, выражаемый корнем П. имени, принадлежит другому предмету, обозначаемому именем существительным Напр., в выражении "добрый человек" П. "добрый" показывает, что признак "доброта" принадлежит предмету "человек". Когда говорят, что П. обозначает качество или свойство, то упускают из виду, что качество может быть выражено и существительным, напр. "доброта", и таким образом самый существенный признак значения П. остается неуказанным. Итак, прилагательное имя - то же, что определение; разница только в том, что иногда определение может выражаться и существительным (приложение). Внешним признаком П. имени является его способность изменяться по родам. Этот признак явился результатом того, что П. всегда должно примыкать к существительному. Отсюда и возникло согласование П. имен с существительными. Форма П. имен в индоевропейских языках обыкновенно совпадает с формою существительных. Очень часто мы встречаем (особенно в санскритск. языке) существительные и П. имена тожественной формы; напр. санскр. mahas - "величие" и mahas - "великий"; греч. yeudoV - "ложь" и yedhV - "лживый". Весьма вероятно, что многие П. произошли из существительных, служивших сначала приложением к другому существительному. Внешнее выражение связи существительного приложения с определяемым словом - согласование - превратило существительное в П. имя. В истории всех языков мы встречаем и обратный процесс превращения П. имени в существительное; напр. лат. caprina - "козье мясо" (carpinus "козий"), русск. чан (из дъсчан, от дъска "доска") и т. п. Древнее склонение П., тождественное со склонением существительного, сохранилось в русских П. на - ов (Петров день) и -ин (Ильин день) и еще шире в народных песнях, как "сине море", "чисто поле", "ракитов куст" и т. п. В качестве сказуемого П. также имеет почти всегда первоначальную краткую форму. Нечто подобное мы находим и в склонении современных немецких П.; напр., как сказуемое всегда употребляется gut, а как определение без члена guter, gute, gutes. Ср. К. Brugmann и В. Delbruck, "Grundriss d. vergleich. Grammatik" (II, 420 слл., III, 1 часть, 400 сл.); Paul, "Prinzipien d. Sphachgeschichte" (81). Д. К.

Примас

- в западной церкви титул архиепископа, председательствующего на церковных собраниях данной страны и обладающего высшей церковно-судебной юрисдикцией над своими коллегами-епископами. Он созывает национальные церковные соборы, вводит в должность новопоставленных епископов, принимает апелляции по делам церковно-судебным; в прежнее время он короновал владетельных князей. В католической церкви он имеет иногда звание апостолического викария. Обыкновенно титул П. на Западе приравнивают к званию патриарха на востоке. Во Франции титул П. имеют архиепископ лионский и архиепископ буржский, "примас Аквитании". В других странах Европы звание П. имеют архиепископы кентерберийский, упсальский, пражский, гнезненский, севильский, тарагонский, толедский и майнцский (архиепископ майнцский бар. Дальберг в 1806 - 10 гг. носил титул "князя П."). В разное время во Франции на звание примаса претендовали архиепископы арльский, реймский, нарбонский, бордосский и др., но безуспешно. В древней зап. церкви название П. присваивалось не иначе, как или по причине особенной древности церкви, в которой епископствовал П., или по причине особенного старшинства самого епископа. По этой последней причине в сев. Африке, например, звание П. присваивалось иногда епископу небольшого селения. Папа Григорий VII первый связал этот титул с важностью города, дав архиепископу лионскому приматство над провинциями парижской, руанской, турской и др. По конкордату 1801г. этот титул был уничтожен, но Пий IX в 1851 г. восстановил приматство архиепископа лионского.

Н. Б - в.

В Польше, когда престол оставался свободным, П., в качестве primus princeps, являлся наместником короля (interrex); он созывал сейм для выбора нового короля, в день выборов принимал иностранных послов, собирал голоса избирателей, объявлял об избрании короля и короновал его. В сенате он председательствовал наряду с королем. Первоначально примас избирался соборным капитулом, позже назначался королем, но без папского согласия не мог вступить в отправление своих обязанностей. Последним П. польского королевства был брат короля Станислава Августа, Михаил Понятовский, умерший в 1794 г. После 1815 г. титул П. в русской Польше носил долгое время архиепископ варшавский. С учреждения архиепископства гнезненско-познанской буллой De salute animarum (1821) титул П. в Пpyccии не возобновлялся; но во время ватиканского собора Пий IX снова назначил архиепископа Ледоховского П. Польши.

Примат

- в католической церкви так обозначается высшее иерархическое положение, принадлежащее папе, как наместнику престола св. Петра. П. выражается в полноте и безапелляционности церковно-административной и судебной власти (primatus jurisdictionis) и праве на особые высшие почести (primatus honoris).

Принцип

(метаф.) или начало (principium, arch) - то, чем объединяется в мысли и в действительности известная совокупность фактов. Указанием П. начинается философия у греков. Первоначально одна из данных в опыте реальностей выделялась как основная и обозначалась как П. всего существующего: вода - у Фалеса, воздух - у Анаксимена. Но в таком понятии обнаруживается противоречие: вода = П. или воздух=П. не могут быть тем, что обыкновенно называется водой или воздухом, и уже один из древнейших философов, Анаксимандр, приходит к пониманию всемирного П. как чего то беспредельного. Найти такой П., который действительно содержал бы в себе основания для всего сушествующего, составляет главную задачу философии. При всех ее успехах со стороны формального развития умственной деятельности, П. бытия доселе получает в различных системах лишь те или другие односторонние определения, не представляющие существенного прогресса сравнительно с воззрениями древних мыслителей. Идеальные требования или нормы метафизического П. сводятся к трем: такой П. должен обладать наибольшим внутренним единством и наибольшей полнотой содержания, и связь его с тем, что из него объясняется, должна быть наиболее ясной и внутренне обязательностью. Неудовлетворительность в этом смысле выставляемых в новейшее время П. доказывает, что философия еще имеет перед собой будущность. Помимо всеобщего метафизического П., этот термин употребляется также и для обозначения известных особых точек зрения на ту или другую сторону мышления и бытия: П. достаточного основания, П. индивидуации.

Вл. С.

Приор

(Prior) - в монастырях Зап. Европы звание настоятеля или старшего после аббата-настоятеля члена монашеской общины. Пpиopия монастырь, в котором имеет место жительства приор. Великий П. - звание второго, после гроссмейстера, сановника духовных орденов.

Природа

(jusiV, natura) - понимается в трех главных смыслах: 1) как существенное определение чего бы то ни было, напр., П. человека, души, общества, государства, искусства, нравственности, наконец П. Божества; в этом общем смысле П. = естеству или сущности; 2) как видимый земной мир, обнимающий, в некотором единстве, совокупность того, что составляет определяющую среду и основу человеческой жизни первоначально данную, а не созданную человеком; в этом смысле понятие П. противополагается понятиям искусства и искусственности, гражданственности, культуры и истории. Различие между обоими коренными значениями слова П. особенно ясно в тех случаях, когда они оба в отдельности применяются к одному и тому же предмету, когда, напр., говорится о П. красоты (в первом смысле) и о красоте П. (во 2-м), или о П. любви (в первом смысле) и любви к П. (во 2-м). 3) П. называется также низшее материальное начало в самом человеке, связанное с внешней материальной средой, но отличаемое от нее; в этом смысле П. противополагается духу и нравственной свободе, Богу и особым Его проявлениям относительно человека - благодати и откровению. При ясном различии между тремя значениями слова П., между ними есть, однако, диалектическая связь, образующая единство понятия П. То, в чем существенное определение или естество чего-нибудь (П. в 1-м смысле), необходимо есть и первоначальная, данная ему, а не созданная им основа его видимого бытия (П. во 2-м смысле); оно же в человеке, как существе совершенствующемся, или прогрессивно восходящем, представляет лишь первую, следовательно, низшую ступень его существования (П. в 3-м смысле). В истории философии особое значение понятие П. имеет в его противоположении с одной стороны с понятием культуры (в практической философии), с другой стороны - с понятием духа (как в практической, так и в умозрительной философии). В древности софисты выдвинули на первый план различение между тем, что существует по П. (jusei), и тем, что существует только по положению (Jesei), т. е. по условным мнениям, обычаям и узаконениям человеческим. В эту область условного они относили все нравственные основы и нормы личной и общественной жизни, отнимая у них, таким образом, всякую внутреннюю обязательность. На долю того, что по П., оставались фактические преимущества силы, умелости, красоты, делавшие для их обладателя все позволенным в пределах возможности. В ином виде различие между природным и условным было понято Сократом и развито его учениками, особенно Антисфеном, основателем школы киников, который нравственность или добродетель относил к П., как добываемую естественным разумом человека, а условным и ненужным для добродетели признавал все то, что создано исторически, все гражданские и культурные разграничения и учреждения; не исключая даже отечества. Тот же основной взгляд развивали стоики, для которых выражения: жить по П., жить по разуму и жить добродетельно были равнозначущими. Под влиянием стоической философии римское юристы развили идею естественного права. В средние века, вследствие господствовавшего в миросозерцании метафизического дуализма (см. ниже) и под влиянием новых осложнений права положительного, идеи естественной нравственности и естественного права отошли на задний план. С возобновлением их в эпоху Возрождения возобновляется, достигая наибольшего распространения в XVIII в., и социально-моральное противоположение между жизнью по П. как нормальной, и жизнью искусственной и условной, или жизнью по культуре, как чем-то недолжным, или по крайней мере как необходимым злом, которое нужно допускать лишь в наименьших размерах. Этот взгляд имел своих наиболее ярких представителей во Франции; талантливейшие из них - Ж. Ж. Руссо и Вернарден де Сен-Пьер. Современные им германские мыслители Лессинг и Гердер, хотя и примыкали в некоторых пунктах к тому же направлению, не могут, однако, считаться его представителями, так как они понимали смысл истории как необходимого возрастания и воспитания человечества, а следовательно, не могли отрицать и значения культуры. - XIX в. унаследовал от предыдущего и развивал в различных системах социалистическую идею построения человеческого общества на новых, более близких к П. началах, упраздняющих искусственные и условные учреждения современной цивилизации. Сюда относилось некоторыми и учреждение брака, и в связи с социализмом возникла проповедь "свободной любви", получившая особенное значение в изящной словесности, благодаря высокому таланту романистки Жорж Занд. Отрицание цивилизации во имя естественного разума уже в древности принимало (в цинической и стоической школах) и другое направление, аскетическое, которое возродилось в современной проповеди нравственного и социального упрощения. Здесь противоположение между природным и историческим достигает своих крайних пределов. Другое, метафизическое, противоположение - между природным и духовным - идет в философии от Платонова учения о двух мирах. Этот дуализм П. и духа, вошедший в христианское мировоззрение как один из его элементов, получил в средние века преобладание, несоответствующее полной истине христианства и вызвавшее законную реакцию в эпоху Возрождения. Но в теоретической философии новых времен прежний дуализм удержался, приняв лишь новые, более отвлеченные и общие формы, особенно в двух наиболее влиятельных системах, картезианстве и кантианстве. У Декарта платоновский дуализм идеального космоса и природной действительности сведен к двум общим началам, определяющим эти области бытия в их существенном различии между собой, а именно к субстанции мыслящей, как образующему началу бытия духовного, и субстанции протяженной, как отличительному началу телесной П. Этот дуализм, значительно ограниченный, но не упраздненный в учениях Спинозы, Мальбранша и Лейбница, уступил с конца XVIII в. свое господствующее положение в философии более глубокому и притом двойному дуализму в учении Канта, противополагающего: во-1-х, П. как мир познаваемых в опыте явлений непознаваемому миру "вещей в себе", и, во- 2-х, природный закон необходимости нравственному закону свободы. Кантианский дуализм постепенно упраздняется в следующих за Кантом германских системах умозрения. У Фихте П. - отрицательная граница для нравственной деятельности чистого я. В первых системах Шеллинга П., в сущности, тождественна с духом, будучи лишь объективной стороной того самого абсолютного начала, субъективная сторона которого представляется духом. У Гегеля П. есть "внебытие", или "отпадение от себя" абсолютной идеи, как необходимый переход для возвращения ее к себе в духе. Попытки более реального и конкретного синтеза духовных и физических элементов в мире и человеке представляют учение Баадера и позднейшая, "позитивная", философия Шеллинга. Эти глубокомысленные попытки остались в тени сначала вследствие господства гегельянства, а потом вследствие начавшейся с конца 40-х годов общей реакции против умозрительной философии, под знаменем опытной науки о П. Эта реакция имела оправдание особенно в том, что умозрительная философия недостаточно различала мысль о П. от самой П., как реального бытия, данного в опыте. Натуралистическая реакция достигла своего крайнего предела в популярном материализме 60-х годов (Бюхнер, Карл Фохт), отличавшемся простотой и общедоступностью, но оставлявшем без всякого серьезного ответа все главные запросы философской мысли С начала 70-х годов замечается новое, примирительное, философское движение: 1) на почве метафизических принципов, совмещающих свойства духовного и природного бытия, каковы мировая "воля" Шопенгауэра (хотя этот философ писал раньше (1860), но его философия стала общеизвестной лишь около названной эпохи), бессознательный все-дух Гартмана и т. п.; 2) посредством применения эмпирического метода к метафизическим исследованиям (сочинения Гартмана и др.); 3) путем внесения тех или других философских элементов в общее натуралистическое мировоззрение (неовитализм). Вл. Соловьев.

Пристань

- место причала судов у берега; делается постоянной в виде набережной или мола, или же плавучей - на барже или понтоне, соединенными с берегом висячим мостиком.

Пристли

(Joseph Priestley) - знаменитый английский химик, философ и богослов (1733 - 1801); сын фабриканта сукон, П. 6-ти лет потерял свою мать и отец передал попечение о сыне своей сестре. Удивительная способность его к языкам позволила ему легко изучить языки арабский, халдейский, сирийский (кроме латин., греч. и евр.); без помощи учителя П. научился говорить по-французски, немецки и итальянски. Проповедник по профессии, он в философских вопросах далеко расходился с господствующей церковью. П. занимался преимущественно физикой и химией. Во время поездки П. в Лондон знакомство со знаменитым Франклином оставило глубокий след в молодом ученом. "History and present state of electricity" (1767) открыла П. двери королевской академии наук. Пробыв некоторое время профессором языков в варингтонской академии, П. поселился в Лидсе, где производил свои знаменитые исследования углекислоты, двуокиси азота и кислорода. За эти исследования П. получил от королевского общества медаль Коплея. Парижская академия выбирает П. своим членом, честь, которой бывали удостаиваемы (из иностранцев) лишь тaкиe ученые, как, напр.; Лейбниц и Ньютон. В течение 6-ти следующих лет П. написал: труд по вопросам зрения и о цветах под загл. "History and present state of discoveries relating to vision, light and colours" (1772) и трактат об учении о перспективе. Вскоре П. оставляет Лидс и принимает место библиотекаря (умаркиза Лансдоуна). К этому времени относятся его усиленные занятия теологией; сначала строгий кальвинист, затем арминианец, он становится поклонником арианского учения. Отличаясь полной терпимостью, П. издает в то же время более 20 томов журнала, посвященного защите интересов притесняемого католического духовенства. После разрыва с маркизом Лансдоун, П. удаляется в Бирмингем, где для него устраивается лаборатория для исследований по физике и химии. Идеи революции 1789 г. всецело захватывают П. и вновь отрывают его от научных занятий. В 1791 г., в годовщину взятия Бастилии, некоторые друзья П. устраивают празднество; в публике распространяется слух, что зачинщик его и организатор-сам П.; на дом П. делается нападение, инструменты разбиваются, литературные работы предаются полному уничтожению; сам П. едва успевает спастись в соседнем доме. Утомленный борьбой с политическими и религиозными противниками П., в 1794 г., переселяется в Америку. Предложение кафедры физики и химии в Филадельфии он отклоняет и удаляется навсегда от общественной и педагогической деятельности. Конец своей жизни П. употребляет частью на окончание своего труда "History of the Christian Church" (1803), посвященную Джефферсону. Заслуги П., как ученого, заключаются в открытии 1) углекислоты и определении ее свойств, 2) двуокиси азота, 3) закиси азота, 4) азота 5) кислорода, б) аммиака, 7) хлороводорода, 8) сернистого ангидрида, 9) сероводорода, 10) фосфористого водорода. Открытие углекислоты в воздухе произошло так: П., изучая газ, который выделяется из чанов во время брожения пива, заметил, что этот газ мог поглощаться водою, при помощи давления можно было заставить воду поглотить такое большое количество газа, что затем, при обыкновенном давлении, он выделялся с шипением. Дальнейшее изучение свойств и именно по отношению к вдыханию этого газа животными привело П. к его величайшему открытию: растения могли существовать в атмосфере этого газа, а животные погибали и далее - растения, пробывшие в атмосфере нового газа, сообщали ему свойства обыкновенного воздуха. Последнее действие имело место днем, и ночью прекращалось. Полная картина явления дыхания не могла быть дана, ибо кислород еще не был открыт, но уже и тогда П. высказывал, что благодаря деятельности растений, дающих "воздух", годный для дыхания животных, "все компенсируется и лекарство соответствует болезни". При исследовании газов П. пользуется методом собирания их над ртутью. Усовершенствование этого метода дает ему возможность еще более установить разницу между обыкновенным воздухом и углекислотой. Затем Пристли помещал уголек в сосуде, который был опрокинут над водой. Заставляя сгорать уголь, зажигая его при помощи зажигательного стекла, П. находит, что здесь получается тот же газ, который выделяется при брожении. В 1774 г. Пристли, нагревая красную окись ртути, выделяет кислород, дивится, что в этом газе горит ярко свеча, но ближе свойств его не исследует, этот газ, как составную часть воздуха, не рассматривает и смешивает кислород с двуокисью азота. Открытие кислорода, как составной части воздуха, принадлежит несомненно Лавуазье, но изучение дальнейших свойств "дефлогистированного" газа многим обязано П. Уже из этих немногих примеров несомненна выдающаяся наблюдательность и экспериментаторский талант П. Если его открытия не имели того успеха и значения для химии, как открытия его французского современника, то объясняется это тем, что П. принадлежал по самому складу своей научной мысли к поклонникам уже доживавшей тогда свой век теории флогистона - теория Лавуазье была чужда ему. Важнейшее соч. П. из области физики и химии, кроме выше названных, "Observations on different, kinds of air" (1772); оно переиздано в большом объеме в 1774 г. после обмена мыслей с другими европейскими учеными, в 1779 г. явилось дополнение к этому труду (имеются оба издания и дополнение во французском и немецком переводах). Резюме всех этих сочинений в 3-х томах было издано П. в 1790 г. под заглавием "Experiments and observations on different kinds of air and other branches of natural philosophy connected witt the subject" (Бирмингем). Другие работы опубликованы в "Transactions philosophiques de Londres": "О флогистоне и видимом превращении воды в воздух" (1763), "О принципе кислотности, составе воды и флогистоне" (1788), "О происхождении воздуха через воду и о разложении дефлогистированного воздуха и воздуха загорающегося" (1793), "Опыты анализа атмосферы и воздуха" (1796), "Учение о восстановленном флогистоне и об отринутой воде" (1797). Из других журналов П. публиковал в "Journal de Nicholson" и в "Мемуарах американского общества". Критику деятельности П. см. "Leсons de philosophie chimique Dumas". Главные философские и богословские соч. П., кроме указанной церковной истории, "Dusquisition of matter and spirit" (1777), "The doctrin of philosophical necessity" (1777) и "History of the corruptions of christianity" (1782). П. сторонник психологического материализма и детерминизма. Ср. "Memoirs of Jos. P." (1807); Corry, "The Life of J. P." (1805) и Martineau, "Essays etc." (Л., 1890). В. К.

Притвор

(narJhV) - составляет самую зап. часть храма и обыкновенно отделяется от средней части храма глухой стеной. Эта часть храма соответствует двору ветхозаветной скинии, куда могли входить не только иудеи, но и язычники. В П. христианского храма могли входить не только оглашенные и кающиеся, известные под именем слушающих, но и иудеи (по крайней мере с IV в.), еретики, раскольники и язычники, для слушания слова Божия и поучения. В древности в П. устраивалась крещальня, т. е. купель для крещения. В настоящее время в П. совершаются литии во время всенощного бдения, повечерие, полунощница и оглашение; в П. дается в 40-й день молитва родильнице. Иногда в П. (напр., в монастырях) устраивается трапеза после литургии, подобно тому, как в древности здесь же, вслед за таинством причащения, для всех верующих приготовлялся ужин или вечеря любви. Дозволяется мирянам приносить в П., в день Пасхи, кулич; сыр и яйца для освящения. Ср. архим. Гавриил, "Руководство по литургике или наука о православном богослужении" (Тверь, 1886); П. Лебедев, "Наука о богослужении православной церкви" (М., 1890); прот. К. Никольский, "Пособие к изучению Устава богослужения православной церкви" (СПб., 1888).

Притча

(литер.) - небольшой рассказ аллегорический по форме и нравственнодидактический по цели. К сходной с ней поэтической форме басне, притча относится так, как алллегория - к поэтическому образу: в то время, как применения образа бесконечно разнообразны, аллегория и П. символизируют, по замыслу автора, лишь одну, вполне определенную идею. Процесс творчества в создании П. противоположен поэтическому. Поэт мыслит образами, которые можно потом перевести в отвлеченные формулы, на язык прозаический; сочинитель П. имеет готовое прозаическое обобщение и лишь одевает эту абстракцию в художественную оболочку индивидуального случая. Движения мысли вперед в создании П. нет: идея делается в новой, образной форме нагляднее, общедоступнее, но не создается вновь, не становится сложнее, развитее. Но это касается только момента индивидуального создания П.: в дальнейшем своем существовании она может применяться к другим случаям, стать иносказательной в более широкой форме, опоэтизироваться: это условие ее жизни, ибо П., пригодная только для одного исключительного случая, исчезает из памяти вместе с ним.

Ар. Г.

Одним из любимых, пользовавшихся большим сочувствием в народе и уважением русских грамотников, религиозно-назидательных чтений в древнерусской письменности была П. Своей искусственностью, более или менее удачным сближением двух разнородных по содержанию понятий и предметов, она удовлетворяла незатейливому вкусу древнерусского грамотника, а своим назиданием, извлекаемым посредством аллегорического объяснения - его религиозным требованиям. Простой народ она увлекала картинностью изложения и занимательными подробностями в развитии ее содержания. Книжники наши усердно списывали восточные апологи, переделывали их, усложняли прибавками и решались даже на собственные опыты в этом роде. П. в древней Руси понималась различно. Под П. разумелась и пословица - "есть же П. и до сего дне, -говорит Нестор.-погибли якоже обры", - и вообще всякое меткое изречение; под П., далее, разумеется и ныне какое-либо несчастье или неожиданный случай. "Эка П. случилась", говорит простолюдин при постигшем его несчастном обстоятельстве, или "век без П. не изживешь" Название П. носило, затем, всякое аллегорическое объяснение какого бы то ни было предмета. В "Сказании от притчей вкратце" мы читаем: "Стоит гора на двух холмех, среди горы кладязь глубок, на верху горы лежат два камени самоцветные, а над ними два лютые льва. Толк. Гора - человек на двух ногах стоит, а камение - очи ясные, а львы лютые брови черные, а кладязь - гортань и горло". Наконец, под П. в собственном смысле разумеется такой род литературы, в котором под внешними образами предлагается какая-либо мысль, или ряд мыслей догматических или нравственных, с целью нагляднее объяснить их или живее запечатлеть в сердцах читателей. Образцами П. в литературе византийской послужили П. Св. Писания.

С именем притчи из Св. Писания наш древнерусский грамотник не соединял определенного взгляда: всякое непонятное для него изречение в Св. Писании он называл П. (напр. "Дух Божий ношашеся верху воды"). С другой стороны, любя аллегорическую форму, он находил П. в Св. Писании там, где по смыслу самого Писания ее не было; так, напр., в словах ап. Павла: "трикраты корабль опровержеся со мною" древний книжник видит П.: "трижды человечество потопи: в рай, в потопе и по приятии закона, егда на идолослужение уклонишася людие нощь и день". Что касается до действительных П., сказанных И. Христом, то вообще они излагаются не вполне, как в Евангелии, а отрывочно, только первые слова П., напр. "человеку некоему богату угобзися нива"; затем следует уже самое толкование. Толкование этих П. излагается своеобразное, не такое, какое в некоторых П. предложено самим И. Христом, или какoe обыкновенно, на основании св. предания, соединяется с известной П. Притча о сеятеле толкуется так: "семя есть слово Бoжие, впадшее в терние - Иуда, шед бо удавися и птицы небесные снедоша его, на землю же благу - пророци и апостоли". Вообще, древнерусский книжник не любил вдаваться в толкованиях П. в отвлеченности, а сосредоточивал смысл П. на лицах и событиях действительных из священной истоpии Ветхого и Нового Завета. Напр. "Жена некая имяше драхму и погуби ю. Толк: жена - церковь, драхма - Адам". Древнерусский книжник не заботился о выдержанности соответствия между целой П. и толкованием, а основывал последнее на сдучайном сближении отдельных слов П. с той или другой личностью или обстоятельством. Как переводные, так и оригинальные П. в нашей древнерусской письменности носят на себе характер нравственно-религиозный, и притом более или менее аскетичесий. Это объясняется тем, что проводниками П. были у нас исключительно иноки, мрачно смотревшие на мир, полный суеты, и видевшие в нем только обман и ложь. В "книгах благодатного закона" они искали подтверждения своего воззрения и это воззрение переносили через литературу в массы народа. Трудно найти в древнерусской письменности П., которая была бы свободна от аскетического взгляда на жизнь и мир. После Св. Писания первым и главным источником, из которого заимствовал наш древнерусский грамотник П., были прологи и сочинения св. отцов. В печатном прологе под 28-м числом сентября помещена П. "О теле человеческом и о души и о воскресении мертвых". Содержание ее следующее: человек доброго рода насадил виноград, оградил его оплотом; между тем ему нужно было отправиться в дом своего отца. Оставить кого либо из приближенных к нему лиц охранять виноградник - значит отдать добро на верное расхищение; подумал и посадил у дверей виноградника слепца с хромцом, а сам отправился в путь. "Что убо повевает извнутрь врат", спросил слепец своего товарища, и когда последний сказал: "многая благая господина нашего внутрь, их же неизреченно вкушение", у слепца явилась мысль проникнуть во внутренность виноградника: хромой должен был сесть на плечи слепого и указывать ему дорогу. Возвратившийся господин тотчас же заметил похищение; ни слепой, ни хромой не признавали себя виновными и сваливали свою вину друг на друга. Господин сел на судилище и сказал им: "якоже еста крала, тако да всядет хромец на слепца", и приказал их бить в таком положении. Толкование. Человек домовитый есть Иисус Христос, виноград - земля, оплот - заповеди Божии, слепец и хромец - тело и душа человека, суд - воскресение мертвых. П. эта была в большом уважении у грамотников русских, что доказывается множеством списков ее в разных сборниках. Она, между прочим, приведена в слове Кирилла Туровского: "О теле человеческом и о души и о воскресении мертвых". Грамотею древнего времени П. эта, вероятно, показалась слишком краткой и бледной и потому он усложнил ее вставками и украсил риторическими, напыщенными фразами, затемнившими ее и лишившими первоначального поэтического колорита; после каждой почти фразы он приводит толкование с обширным нравоучением. Не меньшим уважением пользовалась П. под заглавием: "Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого архиепископа Константина града повесть душеполезна в чину притча о дворе и змии и что есть житие се настоящее всякого человека". Самым любимым чтением наших предков была повесть о житии Варлаама и Иоасафа царевича индийских и в особенности притчи, заключающиеся в ней. П. эти, независимо от самого содержания повести, были в большом употреблении у древнерусских книжников, что показывают их списки и переделки. Эта любимая у всех народов в средние века духовнонравственная повесть перешла к нам от греков, через южнославянские литературы. Кто был составитель ее - неизвестно. Некоторые, основываясь на том, что в заглавии греческого текста поставлено имя Иоанна мниха из монастыря св. Саввы, приписывают повесть эту св. Иоанну Дамаскину. Переход ее в нашу литературу Пыпин относит к XIV или XIII ст. и даже раньше. Предположение, что повесть эта перешла к нам именно из литературы южнославянской, находит себе подтверждение в том, что одна из притчей, взятая из жития царевича Иоасафа (об инороге), называется в некоторых сборниках притчею "от болгарских книг". Русский книжник дополнил ее различными вставками - вместо одного инорога, погнавшегося за человеком, у него являются лев и верблюд, вместо одного дерева - два, золотое и серебряное, и проч. Соответственно вставкам осложняется и толкование.

Кроме притч византийского происхождения есть еще сборник П., перешедших к нам из западной литературы. Сборник этот известен на Западе под заглавием "Gesta Romanorum". Перевод этого сборника сделан на русский язык не ранее второй половины XVII в. каким-то белорусцем. П. эти мало имели значения в народе и не пользовались ни сочувствием, ни уважением его. Легкий, иногда шутливый тон их не гармонировал с религиозным настроением древнерусского человека. Грамотеев старого времени увлекала замысловатость сопоставления или сближения в них двух разнородных предметов, но при всем том они не слишком жаловали их: П. эти в каком виде перешли к нам, в таком и остались, а не варьировались, не вызывали ни вставок, ни переделок. Древнерусские грамотники и сами, по чужому примеру и образцу, пытались составлять свои собственные П. О П. собственно русского изделия надо заметить, что чем отдаленнее от нашего времени составитель, тем свежее и естественнее образы, чем ближе - тем бледнее и искусственнее. П. собственно русские отличаются особой формой: они имеют, по большей части, вид диалогов. В этих П. древнерусский грамотник воплощал свои заветные мысли и идеи в образы, чтобы понятнее и резче запечатлевать их в умах и сердцах читателей. Известен, напр., темный взгляд древнерусского человека на женщину; этот взгляд изображен в притче: "Сказание вопросом от притчей вкратце". Характер этой П. чисто русский, она заимствована из сказки. Всего больше обращала на себя внимание древнерусского человека смерть - и вот древнерусский грамотник в притче изобразил борьбу жизни с смертью. В сборнике XVII в. встречается притча под заглавием: "Прение живота с смертью", она перешла в народную поэзию под названием "Об Анике-воине". До конца XVIII в. распространено было в древней Руси мнение, что с наступлением восьмой тысячи лет явится на земле антихрист. От этой мысли не свободны были и самые образованные люди в древнее время, как, напр., Максим Грек, выставлявший в числе признаков скорого пришествия антихриста агарянскую прелесть или магометанство. Древнерусский книжник выразил свое мнение об антихристе в П.: "Некто родися на лицы поля в нощи тьмою, пеленами не повит, водою не омыт, и солнце нань не возсияет: возрасту же его мир радуется". Любовь к П., аллегорическому объяснению так завлекла древнерусского человекаграмотника, что под пером его она потеряла свое первоначальное назначение - исключительно религиозно-назидательное чтение. Под видом притчи он начал изображать различные обыкновенные предметы, не имеющие никакого отношения к нравоучению. В притче его начала занимать только одна внешняя сторона форма изложения. Так, в виде притчи под образом царя, а иногда женщины, он начал изображать времена года и т. п.; в виде притчи излагалось содержание риторики, где под образом царя изображалась самая риторика, под видом подданных - роды и виды ее, под видом занятий как царя, так и подданных - определение предмета каждого рода и вида. См. Ст. Добротворский, "Притча в древнерусской духовной письменности" ("Православный Собеседник", 1864, стр. 375 - 415).

Приход

в Англии (Parish). Значение низшего административного округа и самой мелкой самоуправляющейся единицы церковный П. получает в Англии с начала XVI в. Реформация и последовавшее за нею уничтожение монастырей, которые до тех пор прокармливали безземельных бедняков, поставили на очередь вопрос об общественном призрении. Оно было приурочено к приходам, которые в большинстве случаев совпадали с селом (township). С течением времени П. сосредоточивают в своих руках полицейское и дорожное управления. За каждым П. признана обязанность держать по меньшей мере одного констебля, отправляющего свою должность бесплатно; никто не в праве уклониться от несения этой службы. Констебли состояли в распоряжении мировых судей и ими же определялись на службу в специальных сессиях; общим собраниям П. принадлежало лишь право предлагать кандидатов на эти должности. Законом, изданным при королеве Марии, в каждом П. создана должность надзирателя за большими дорогами (surveyor of highways), назначавшегося как и констебли, а со времен Вильгельма IV выбиравшегося прямо П. Содержание больших дорог и сооружение новых возложено на П. (мостов - на графства); издержки, связанные с дорожным управлением, покрываются дорожною податью (highway rate). В приходском собрании (vestry), в XVI в., принимают участие все плательщики налога на бедных; но затем обнаруживается стремление сосредоточить власть в руках тесных комиссий (select vestries), членами которых считаются церковные старосты и надзиратели за бедными, а также наиболее зажиточные домохозяева: пополняются эти комиссии путем кооптации. В XVIII и XIX вв. ряд законов увеличивает личный состав select vestries, возвращает общим приходским собраниям часть утраченных ими функций и устанавливает контроль за действиями приходских собраний и властей, в лице особых "аудиторов". На первых порах самим П. предоставляется решать, большинством 2/3 голосов всех плательщиков, вопрос о введении или не введении в действие новых порядков. Так назыв. Gilbert-act (1881) создал новые административные подразделения, представляющие собой соединение нескольких П. (unions); соединение П. рекомендуется как средство к устройству на общий счет работных домов. С изданием в 1834 г. общего закона о призрении бедных соединение П. в унии становится обязательным; затем рядом законов П. соединяются в округа по делам дорожного управления, народного здравия, общеполезных сооружений (водопроводов, стоков для нечистот и т. д.).. Соединение П. в дорожные дистрикты также становится обязательным; обязанности приходских надзирателей за дорогами переходят на окружные бюро. Учреждение в 1859 г. полиции графств сделало излишней приходскую полицейскую организацию. Таким образом, мало-помалу функции П. перешли к другим органам местного самоуправления и он потерял почти всякое значение. Реформа местного управления в 1888 г. не коснулась П., сохранившего за собой раскладку налога для бедных, заведывание остатками приходской собственности и благотворительными суммами, составление избирательных списков и вообще подготовление к парламентским выборам. Исполнительным органом остался приходский совет, в больших П. - выборный, а в малых - собрание местных жителей из числа "лучших людей"; право голоса обусловлено обладанием или пользованием недвижимостью в 50 фн. стерлинг. годового дохода; прибавочный доход давал избирателю лишние голоса, которых в одном лице могло скопиться до шести; председатель совета - священник; церковные старосты, выбираемые из местных богачей - его члены ех officio. Изданный в 1894 г. "билль о приходских советах" возвратил П. былое значение в системе местного самоуправления, отменив членов ex officio, обязательное председательство священника, множественность голосов и выделив из функций совета дела церковного характера. Каждый отдельный П., с населением свыше 300 жителей, имеет избираемый приходский совет из 5 - 15 членов, которыми могут быть лица обоего пола, принадлежащие к числу приходских избирателей. Правом голоса на выборах, происходящих раз в год, пользуются все имеющие имущественный ценз, установленный для выборов в парламент или графские советы. Избиратели имеют только по одному голосу. К этим приходским советам переходят все чисто местные функции, санитарных, дорожных и др. управлений. Приходский совет наблюдает за санитарным состоянием П., заведует местными кладбищами, дорогами и общественными зданиями и землями; регулирует местные воды; назначает служащих в местные работные дома; заведует всеми видами приходской собственности; облагает жителей местным налогом; занимает деньги на общественные нужды; может приобретать покупкой или долгосрочной арендой землю для отвода мелких участков безземельным рабочим, причем в случае слишком высоких требований или нежелании владельца отчуждать свою землю для этой цели, приходским советам предоставлено право экспроприации, по оценке экспертов. Ср. Гнейст, "История государственных учреждений Англии" (М., 1885); М. Ковалевский, "Взгляд на историю и местное самоуправление Англии" ("Юридич. Вестник", 1886, ј 6 - 7.).

Причащение

- главнейшее из христианских таинств, установленное самим И. Хр. (Иоан. VI, 31; Матф. XXVI, 26 - 28; Map. XlV, 22 - 24; Луки XXII, 19 - 20 и 1 Кор. XI, 23 - 25). К П. допускаются в церкви православной все ее члены, после должного приготовления постом и покаянием. Православная церковь преподает таинство и младенцам (причащая их одной кровью И. Хр.), чего не делает церковь католическая, которая, кроме того, не удостаивает мирян чаши. П., по учению церкви, делает причастников "стелесниками" И. Хр., с кровными ему, христоносцами, участниками божеского естества; оно споспешествует укреплению и преуспеянию христианина в нравственной жизни, оживляет душу, освящает, соделывает твердыми в подвигах добра. Правосл. церковь учит, что тело и кровь Христовы, вкушаемые верными - в тоже время умилостивительная жертва, приносимая Богу за живых и умерших. Эта жертва совершенно тождественна с жертвой крестной, отличаясь от нее лишь по образу и обстоятельствам жертвоприношения. Относительно совершения таинства П. существует обширное законодательство древней церкви и новое (полный обзор его см. в "Правосл. Собеседнике", 1859 г.). В каждой церкви должны постоянно иметься запасные св. дары для П. больных.

Во весь апостольский век литургия совершалась ежедневно и все присутствовавшие обязательно причащались за каждой литургией. Ныне христиане не считают себя достойными приступать к П. часто, а особенно ежедневно. Поэтому церковью установлено, в случае нежелания или невозможности причащаться чаще, приступать к таинству не менее одного раза в год. По 50-му правилу карфагенского собора, П. должно быть до принятия пищи. В древности причащались отдельно тела Христова, которое священник давал причащающемуся на руки, сложенные крестообразно, и св. крови, которую давали вкушать из общей чаши диаконы. Неизвестно с точностью, с какого времени стали причащать лжицей вместо тела и крови Христовых. Во времена трулльского собора было еще раздельное П. За П. брать плату запрещено 23 прав. VI всел. собора. В древнейшие времена причащению предшествовало преломление евхаристийного хлеба, по примеру преломления хлеба, данному И. Христом на тайной вечере. В одних церквах преломление следовало непосредственно за освящением даров (у греков), в других - совершалось непосредственно перед раздаянием их причащающимся. У латинян каждый хлеб делили на три части, у греков - на четыре. В других местах на Востоке дважды преломлялся хлеб: сразу после освящения даров - на три части и перед причащением - каждая из трех частей раздроблялась на мельчайшие части. У мозарабов хлеб делили на девять частей, из которых каждая знаменовала одно из событий жизни И. Хр. После "святая святым" подходили к П. епископ, за ним - пресвитеры, остальной клир, аскеты, женщины - диаконессы, девы, вдовы, - дети, наконец все прочие присутствовавшие. Из "Постановлений апостольских" видно, что раздавал П. сам епископ, но по словам Иустина, в его время епископ совершал лишь освящение даров, а раздаяние даров было делом диаконов. В последующее время епископ и пресвитеры раздавали св. хлеб, а чашу с вином подавали причащающимся диаконы (Киприан, "Dе lapsis"). С разрешения епископа диаконы преподавали иногда и то, и другое мирянам, под надзором пресвитера. Что касается части храма, в которой происходило П., то в этом отношении порядок в древних церквах был неодинаковый. В Испании к алтарю допускались только священники и диаконы; прочие клирики приобщались на клиросе, миряне - на амвоне (собор толедск. IV). У греков в алтаре причащались священники и диаконы; это право их было утверждено собором трулльским. В Галлии мирянам дозволено было причащаться на клиросе, куда, после слов "святая святых", впускались даже женщины. Причащались миряне стоя или коленопреклоненные, пресвитеры - стоя, но перед самым П. простираясь ниц пред алтарем (Златоуст). От второго или третьего века в 18З7 г. найдена надпись: "Esdie, pine labwn, icJun ekwn palamaiV, т. е. яждь, пей, держа руками рыбу (символ, представлявший начальные буквы слов: IhsouV CristoV nioV Qeou). Женщины принимали тело Христово в особый белый плат, названный от своего употребления dominicale, после чего уже полагали его себе в рот. Этот обычай продолжался (на Западе) до VII в. Брать голой рукой тело Христово женщине запрещено было собором оксерским (прав. XXXVI). Св. кровь всасывали из чаши посредством особого рода трубки, золотой или серебряной (colamus, syphon). Обстоятельства происхождения этой трубки неизвестны. Думают, что сначала причащающиеся вкушали кровь Христову прямо из подаваемой диаконом большой чаши, приставляя уста к ее краям. Секки думает, что большая часть чаш, найденных в катакомбах евхаристийные чаши, в которых диаконы подавали причащавшимся кровь Христову. В века гонений верные, совершавшие таинства в катакомбах и других потаенных местах, после П. уносили с собой в дома оставшиеся освященные частицы св. хлеба, которыми причащались дома сами, когда имели нужду в подкреплении своей веры или когда готовились к мученичеству. Об этом свидетельствуют Иустин, Тертуллиан, Киприан, св. Василий Вел. Последний категорически говорит, что в его время "в Александрии и в Египте вообще всякий даже мирянин имеет сосуд (koinonia) специально для домашнего П., и причащается когда хочет". Домашнее П. жены-христианки совершалось иногда тайно от мужа-язычника, П. мужа-христианина - от жены-язычницы, о чем говорит Тертуллиан. В случае болезни или других обстоятельств, мешавших причащаться в храме, св. причастие к больному приносили на дом или диакон, или низший клирик, как это видно из примера аколуфа Тарсиция, замученного язычниками за то, что не хотел выдать им тело Христово, которое нес. Иногда это поручалось и мирянину. Верные, по свидетельству Григория Вел., могли брать П. с собой в путешествие. Клирики и миряне, когда несли св. дары, имели их в чистом полотенце, которое св. Амвросий называет oraria, или в сумке, повешенной через шею на ленте, иногда - в чаше золотой, серебряной или глиняной. Вероятно также, что для этой цели употреблялись енколпии. Сосуды, в которых держалось причастие на домах (arсa), иногда были очень изящны. Такова, например, arсa, имеющая вид маленькой башни, с голубем на верху и с изображением молящегося сбоку, на одном саркофаге в усыпальнице ватиканской. Собор карфагенский 397 г. (прав. 43) постановил, чтобы П. совершалось до принятия пищи, собор маконский (прав. VI) в 585 г. определил подвергать отлучению тех пресвитеров, которые нарушили бы это правило.

Д. В - в.

Причащение больных

- особый вид преподания таинства евхаристии людям, по причине тяжкой болезни не могущим быть в храме при совершении таинства на полной литургии и участвовать в принятии его. В таких случаях уже древняя церковь посылала болящим св. дары на дом. Так же поступает церковь и теперь по обычаю православной церкви, св. дары для больных приготовляются в великий четверток, но могут быть приготовлены и во всякое другое время. Для этой цели приготовляется второй агнец, а в тех храмах, где литургия совершается ежедневно, отлагается только часть литургийного же агнца. Целый агнец или часть агнца приготовляется для преподания больным так же, как и для литургии преждеосвященных даров. См. П. Лебедев, "Наука о богослужении православной церкви" (М., 1890); П. Нечаев. "Практическое руководство для священнослужителей" (СПб., 1892); П. Забелин, "Права и обязанности пресвитеров" (Киев, 1888).

Причитания

Обычай изливать свою скорбь в особых поэтических формах, в приподнятой, ритмической речи, коренится в основах человеческой психики; сведения о нем дошли до нас из глубокой древности и из различных стран. Надгробные П. существовали у библейских евреев; в Библии есть указания на особых исполнительниц их, "плачевниц" (Иерем. IХ, 17) и пример причитаний. Плачи (Jrhnoi) были в обычае и у греков (Илиада, XXIV), и у римлян (lessum, nenia), у которых имелся также институт плакальщиц (praeficae); Юстициан заменил плачи пением псалмов Давида. Знала их Западная Европа и позже; они найдены в большом количестве в Корсике (изд. Tommasea), где исполнительницы их (voceratrici) очень популярны, в Сербии ("нарекания тужбалицы" изданы В. Караджичем) и в современной Греции. Наемные "lamentatrices" встречались во Франции ХIII в. Импровизированные, свободные ритмические Trauergesange были широко распространены в средневековой Германии, теперь же сохранились только у семиградских немцев и готшейцев (ср. Elard Hugo Меyer, "Deustche Volkskunde", Страсб., 1898). Нигде П. не сохранились в такой жизненности, как в сев. России, где они до сих пор продолжают импровизироваться профессиональными "вопленницами". Обычай "причитать" над мертвыми и по другим поводам - относится на Руси к глубокой древности. Не говоря об элементах мифического мировоззрения, ясно выраженных в наших П., мы имеем целый ряд исторических указаний на него; "плакашася по нем людие плачем великом", "да поплачуся над гробом его" обычные выражения летописи; в 1096 г. Мономах в письме к своей овдовевшей невестке картинно изображает, как она "сядет акы горлица на сусе древе желеючи"; таких образцов много, вплоть до знаменитого плача Ярославны в "Слове о Полку Игореве". Самые тексты древних П. до нас не дошли; сохранились лишь небольшие отрывки из них в житиях святых. В их приемах не трудно заметить глубокое сходство с современными народными П. Церковь восставала против этого обычая, боролась с ним и поучениями ("о еже не много плакати по умерших"), и прямыми запрещениями, от гл. IV вопр. 23 Стоглава (1751) до приказа Петра I (1715 г.). Это объясняется не только языческими элементами П., но и нехристианским характером самого обычая, который так резко противоречил примирительному воззрению христианства на смерть. Первые изложения П. (западно-русских) мы находим у Менения (1551) и в поэме Кленовича "Роксолания" (червонно-русск.). С научной точки зрения взглянул на П. впервые и напечатал образцы их В. А. Дашков ("Описание Олонецкой губ.", 1842); затем следовали записи Рыбникова ("Песни", ч. III), Безсонова ("Песни собр. Киревского", вып. VI), Метлинского ("Южнорусские песни", 1854 г.), Тихонравова ("Летоп. Русск. лит.", II), Срезневского ("Известия Акад. Н.", 1852), Терещенко ("Быт русск. народа", ч. III), Шейна ("Русск. народн. песни"). Настоящие сокровища народной причети извлечены на свет Е. В. Барсовым ("Причитанья северного края"; ч. 1, М., 1872 - "Плачи погребальные, надгробные и надмогильные"; ч. II, М. 1882 - "Плачи завоенные, рекрутские и солдатские"; ч. III - "Плачи свадебные, рукобитные, разлучные, баенные и предвенечные", в "Чтен. Моск. Общ. Ист. и Древн.", 1885, кн. III и IV). В "Сборнике" Е. В. Барсова, погребальная причеть впервые явилась в такой полноте и разнообразии, что дала возможность понять ее внутреннее значение для народной истории литературы. Громадное большинство П. записано Барсовым под диктовку замечательной хранительницы приемов и образцов народного творчества, "вопленницы" Ирины Федосовой, заонежской крестьянки, одаренной не только редкой памятью, но и поэтическим складом мысли, дающим ей возможность создавать новые произведения в традиционном стиле народной причети. Научное значение П. весьма обширно, но детального исследования их мы до сих пор не имеем; лучшим сочинением о них до сих пор остается статья А-ра Н. Веселовского: "Die neueren Forschungen auf dem Gebiete der russischen Volkspoesie. Die russischen Todtenklagen" ("Russische Revue", 1873, т. III). Изучение песенных богатств собрания Барсова привело к несомненному заключению, что эпическое творчество русского народа не ограничивается его - быть может, заимствованными - былинами. Содержание П., проникнутое чертами северо-русского народного быта, запечатлено, в то же время, духом эпических богатырских сказаний: тот же язык, те же поэтические приемы, те же идеи и представления, проникнутые языческими элементами. Смерть не представляется началом вечного покоя; это - "злодийская смертушка", "злодийка лиходеица - душегубица"; процесс умирания представляется в мифических образах солнечного заката, замерзания дерева и т. п. Душа улетает в виде "малой птиченьки"; загробное существование, изображаемое то в виде дальнейшего пребывания в гробу, то в виде неопределенного парения в облаках, совершенно отрезано от христианских представлений об аде и рае. Эти элементы древнего мировоззрения тем интереснее, что они вполне мирятся с новым государственным строем, изображаемым тут же с его "податями казенными", "дохтурами - славными лекарями", которые "патрушат и терзают мертвые телеса". с его "становыми начальничками" и "мироедами мировыми этими посредниками". Язык П. дает богатый материал не только для изучения областного заонежского говора, но и для исследования развития народной речи и стиля в известных, неизменных формах. Эпические формулы, сравнения, отрицательные параллелизмы в П. не уступают своим разнообразием поэтическим приемам былин. Размер П. сходен с размером былин: интересны искусственные способы достигнуть известного размера перенесение ударений (хорошо, дёнечком), заполняющие частицы (ка, от, то, не, по), иногда как бы придающие слову прямо противоположный смысл (победная головушка вместо бедная и др.), удвоения (с ду-другом, бедным), чрезвычайное богатство уменьшительных (говореньицо, здыханьицо, поскорешенько, устороньица), объясняемое дактилическим размером. Типичное отличие П. от былин заключается в том, что содержание их, в противоположность неизменному содержанию былин, варьируется в зависимости от индивидуальных особенностей случая. Не следует, однако преувеличивать размеры этого творческого размаха импровизации в П.: здесь все-таки есть всегда не только определенные рамки основной идеи (скорбь по умершему) и действующих лиц (люди близкие - жена, сироты), но и множество раз и навсегда пригодных формул, общих мест, образов, приемов и т. п. Плачи рекрутские и свадебные, не смотря на различие основных мотивов, в литературном отношении мало отличаются от погребальных. В обряде онежской свадьбы плачи до такой степени преобладают над песнями, что они носят название "слезливых свадебок"; невеста должна постоянно плакать и голосить под слова вопленницы. Плачи завоенные естественно вылились в форму надмогильной причети в устах народа, провожающего на солдатскую службу, как на смерть; обряд снаряжения на службу - тот же "печальный пир", с П. жены, матери и вопленницы. Записи П. - исключительно областных и почти всегда свадебных - указаны в географических указателях Межова. О П. писали: Буслаев ("Исторические очерки", т. 1), Котляревский ("О погребальных обычаях древних славян"), Погодин ("Древняя русская история"), Барсов (во всех 3-х частях сборника объяснительные статьи по разнообразным вопросам, связанным с П.), Л. Н. Майков ("Журнал Мин. Нар. Просв.", 1872, XII, 1882, X, и в "Отч. о 28 присужд. Уваров. нагр."), Покровский ("Граждан.", 1872, ј18 и 19, и "Граматей", 1872, ј 6), Баталин ("Филолог. Зап.", 1873, ј2), Ralston ("Academy", 1872, ј 61), Н. К. Михайловский ("Соч.", т. 1), Владимиров ("Введение в историю русской словесности", Киев, 1896, IV, 8). Ар. Г.

Причт

- состав лиц, служащих при какой-либо одной церкви, как священнослужителей (священник и дьякон), так и церк. служителей (псаломщики и др.). П. каждой церкви образуется по положенному для нее штату, который составляется консисторией и apxиереем, по просьбам прихода и при непременной наличности достаточных средств содержания для всех членов П. На учреждение нового П., а равно на изменения в его составе, каждый раз испрашивается apxиереем разрешение св. синода. Содержание сельскому П. доставляют, главным образом, доходы за требоисправления у прихожан (разделяемые между членами П. по утвержденным синодом правилам), земельная церковная собственность (не менее 30 десятин на П.), иногда - готовое помещение в церковных домах, жалованье (не во всех епархиях) от 140 до 400 рублей в год священнику. Столичным приходским П. жалованье за службу при церкви не полагается. См. Я. Ивановского, "Обозрение церковно-гражданских узаконений по духовному ведомству" (СПб., 1893).

Проба

(Probe, essai) и пробирное дело - так называется определение лигатуры в драгоценных металлах, а также знаки, налагаемые особыми контрольными учреждениями на изделия из них, с назначением гарантировать для частных лиц определенное законом содержание благородных металлов в изделиях из сплавов. П. была известна уже древним. Полибий, живший во II в. до Р. Хр., упоминает об испытании серебра огнем, т. е. по изменению его цвета вследствие накаливания. Тот же способ приводится Плинием. Известное знаменитое определение пробы Архимедом золотой короны царя Сиракузского Перона II (269 - 215 до Р. Хр.), в металл которой золотых дел мастер из корыстных видов подмешал серебро. Самый употребительный способ П. у древних было испытание на пробирном камне (basanoV, ludihpeth, aconh, coticula, index, obrussa), на котором у греков производилась П. уже с VI в. до Р. Хр. Накладывание пробирных клейм было в употреблении во Франции уже с 1275 г.; с этого времени золотые и серебряные вещи подвергались контролю правительственных чиновников. В настоящее время во Франции допускаются три законные пробы для внутренних золотых изделий, с различными клеймами: в 920 миллигр. чистого металла на 1000 миллигр. лигатуры, в 840 мгр. и в 750 мгр.; кроме того, есть еще одна проба в 583 мгр. исключительно для изделий экспорта. Для серебра допускается П. 940 и 800. Кроме того, во Франции употребляются еще другие специальные клейма для означения ввозимых туда изделий, часов, цепочек и т. д. В Швейцарии допускаются для золота 750 проба (18 каратов и выше) и 583 проба (14 кар.); для серебра - 875 (и выше) и 800 (тетерев). В Германии допускается выделка фабрикантами золотых и серебряных изделий произвольной пробы, которую они могут и не объявлять: правительственное клеймо ставится только для гарантирования минимума содержания золота (585 мгр.) и серебра (800 мгр.), в изделиях, но не в ювелирных предметах, на которых допускается, по желанию мастера, ставить его собственную П. в миллиграммах; но в таком случае она должна, под страхом строгой ответственности, вполне соответствовать действительному содержанию металла в вещи. В Австрии ввозимые и внутреннего приготовления вещи из драгоценных металлов, не исключая слитков, подвергаются правительственной П., означаемой в тысячных грамма. П. не подвергаются только слитки, имеющие правительственную пробу той страны, откуда их везут, научные инструменты, медали, эмалевые вещи, оправы драгоценных камней, золотые вещи весом менее 40 венских гранов и серебряные менее 60 гранов. Изделия, предназначенные для экспорта, если они имеют знак фабриканта и отсылаются из Австрии под контролем правительства, могут быть без П. Законные П. здесь, для золота, 920 мгр., 840 мгр., 750 мгр. и 580 мгр., для серебра 950 мгр., 800 мгр. и 750 мгр. В Англии П. накладываются, под контролем правительства, корпорациями ювелиров и серебряников, клейма которых чрезвычайно разнообразны и сложны. Употребляемые пробы для золота 22 карата (917 мгр.), 18 (750 мгр.), 15 (625 мгр.), 12 (600 мгр.) и 9 (375 мгр.), для серебра 959 мгр. и 925 мгр. В Италии правительственный контроль над пробой не обязателен; изделия представляются в правительственные пробирные учреждения по желанию торговцев. Допускаются три П. для золота: 900 мгр., 750 мгр. и 500 мгр. и три П. для серебра: 950 мгр., 900 мгр. и 800 мгр. В Бельгии П. также не обязательна; клейма для золота в 800 мгр. и в 750 мгр., для серебра 900 мгр. и 800 мгр. Если представленные вещи не соответствуют этим П., то на них кладется клеймо наиболее приближающейся низшей П. В Голландии также допускается полная свобода делать золотые и серебряные изделия произвольной П., но П. накладывается обязательно на произведения высокопробные. Приняты для золота П. в 916 мгр., 833 мгр., 750 мгр. и 583 мгр.; для серебра 934 мгр. и 833 мгр. Вещи, содержащие свыше 250 мгр. драгоценного металла на 1000 мгр. лигатуры, метятся только для означения пошлины, полученной с них, а вещи еще низшей П. не признаются сделанными из благородных металлов. В Швеции государственная П. обязательна. Золото допускается в 23 кар. (976 мгр.), 20 кар. (847 мгр.) и 18 кар. (764 мгр.); серебро только 825 мгр. Накладываются клейма для утверждения того, что изделие не ниже 760 мгр., если золотое, и 825 мгр., если серебряное. Иностранные изделия из драгоценных металлов могут быть ввозимы в Швецию только через Стокгольм. В Норвегии для золотых изделий свыше 45 гр. весом допускается П. - минимум 750 мгр., для вещей же более легких - минимум 500 мгр. Золотые вещи легче 71/2 гр. и серебряные легче 75 гр. государственному контролю не подлежат, но должны иметь именник мастера и означение П. В Дании правительственная П. необязательна, но может накладываться, по желанию, на вещи не ниже 585 мгр. для золота и 826 мгр. для серебра. В Испании правительственная П. необязательна. Для золота и серебра П. ј 1 - 916 мгр., для золота ј 2 - 750 мгр., для серебра ј 3 - 750 мгр.. Пробирное наблюдение здесь почти не функционирует и в изделиях ювелиров встречается множество злоупотреблений. В Португалии правительственный контроль обязателен. Допускаются П. в 800 мгр. для золота и 800 мгр. для серебра. В Турции, Египте, Греции, в республиках Южной Америки и Соединенных Штатах никакого правительственного контроля над золотыми и серебряными изделиями не существует.

Л. М - в.

В России уже в допетровскую эпоху известно было пробование как золота, так и серебра. Торговая книга говорит, что золото русские купцы пробовали "с пожега и с възреза". Испытание показало, что древнерусские деньги, как удельные, так и московские, были весьма различных П., от 61 до 931/3. Настоящие П. впервые введены у нас указом Петра Вел. от 13 февр. 1700 г., установившим для золота и серебра по 4 П.; но без определения их пропорциями, а только примерно: для издельного золота велено было сделать первую П. выше червонного, вторую против червонного, третью и четвертую ниже червонного. В 1706 г. повелено было сделать новые две П. издельному золоту - одну в 1 р. 20 к., а другую в 1 р. золотом; это относилось к низшим П., которые опять определены не точно, а выведены из торговой или курсовой цены золота. Затем последовал ряд указов о назначении точной П. червонцам, колебавшейся между 92 и 941/2. В 1718 г. для золотых монет положена 75-я П. В 173З. для издельного золота оставлена старая П. 1700 г., признанная за 84, а червонному золоту назначена 93 П., в 1749 г. замененная 942/3. Для серебра, указом 1700 г., установлены были следующие П.: две плавленного серебра, высшая и низшая, третья ефимочная, т. е. талерная, и четвертая левковая; последнюю в 1708 г. повелено, впредь до указа, числить 61. Указом 11 декабря 1711 г. установлены самые пропорции для П. серебра, которых назначено три: плавленому чистому серебру, в которой бы "ни малого примуса не было"; другая против ефимка, в которой было бы чистого серебра 82 зол.; третья левковая, чтоб было чистого серебра до 62 зол. в фунте. В 1718 г. монетное серебро было понижено до 70 пробы, а в 1731 г. доведено до 77 пробы, при чем левковое, или издельное, серебро, вместо прежней 62, получило 72 П. Имп. Екатерина II отменила 77 П., заменив ее 72 П., существовавшей до 1798 г., когда для монетного серебра введена 84 П. Указом 26 февр. 1733 г. запрещено было выделывать изделия ниже установленных П., хотя бы кто свое серебро давал. 0пределенные пропорции для П. золота и серебра в изделиях, независимо от монетных П., введены законом 31 марта 1847 г., которым установлены для золотых изделий 56, 72 и 84, а для серебряных - 84, 88 и 91 П. Пробирными уставами 1861 и 1882 гг. (Св. Зак. т. XI, ч. 2) число П. увеличивалось и доведено до ныне существующих норм, сохраненных и пробирным уставом 11 марта 1896 г., дополнившим их 95-ой П. для серебряных изделий, получаемых гальванопластическим путем.

Одновременно с установлением П. стала взиматься за наложение клейм пробирная пошлина и организован был пробирный надзор. В 1732 г. взимание пробирной пошлины отдано было на некоторое время на откуп за 427 руб. 66 к. в год. Перед реформой 1896 г. она в среднем доставляла казне 774000 руб. в год, что составляет 3, 87% общей стоимости нашего золото-серебряного производства, определяемой в 20 милл. руб. Пробирный надзор, первоначально сосредоточенный в военно-морском приказе, в 1728 г. перешел в ведение монетной конторы, причем в губернские и провинциальные города назначены были пробирные мастера. В XIX стол. главное управление пробирной частью вверено министерству финансов, до 1874 г. по горному дпт., затем по дпт. госуд. казначейства, а с 1894 г. по дпт. торговли и мануфактур. Пробирные палатки, как местные органы пробирного надзора, в XVIII стол. существовали в С. Петербурге и Москве, а в первой четверти XIX ст. - и в Риге, и в Екатеринбурге. По пробирному уставу 1861 г., пробирные палатки остались лишь в Петербурге и Москве, а в прочих местах состояли пробиреры, в губернских городах при казенных палатах, в уездных - при уездных казначействах. Уставом 1882 г. учреждены пробирные палатки в 11 более крупных центрах и между ними распределены были губернии и области Европейской России и Кавказа (на Азиатскую Россию пробирный надзор фактически не распространяется), образующие пробирные округа. Уставом 1893 г. старинное наименование пробирных палаток заменено названием: окружные пробирные управления. При выработке пробирного устава 1896 г. законодатель поставил себе задачей не только гарантировать приобретателей драгоценных изделий, но и доставить возможные облегчения и льготы прозводителям, особенно мелким ремесленникам-кустарям. В видах предотвращения возможности поступления в продажу неклейменных изделий, установлена регистрация лиц и заведений, вырабатывающих и продающих предметы из драгоценных материалов, не исключая продаж в аукционных залах, ломбардах кассах ссуд: все такие лица и заведения обязаны, не позднее 15 января, подавать пробирным установлениям, а где их нет - городскому общественному управлению, заявления о производстве промысла или торговли (в замен прежних дозволительных свидетельств). Установлен особый порядок надзора за канительным производством, если оно ведется крупными заведениями фабричного характера; при них состоят пробирные надзиратели, содержание которых оплачивается фабрикантами. Пробирному надзору подчинены и аффинерные заведения (сплавляющие соры с драгоценными металлами), на которые возложена обязанность вести книги поступающим и выпускаемым металлам, с указанием, кому именно слитки отпущены. К числу льгот и облегчений, введенных уставом 1896 года для мастеров и фабрикантов, принадлежат: допущениe свободного изготовления некоторых частей в изделиях, как-то: пружин, штифтов и т. п., из недрагоценных металлов (стали, меди и проч.); допущение изделий, состоящих из разных металлов, при условии наложения соответствующих клейм на части из недрагоценных металлов, могущих вводить в обман покупателя (напр., из позолоченной меди). Особенно значительные льготы установлены в интересах серебряно-кустарного дела, при чем определение отличительных признаков "серебряных изделий мелкого производства" предоставлено министру финансов. Эти льготы выразились в следующих отступлениях от общих правил: с серебряных изделий мелкого производства пробирная пошлина уменьшена с 2 коп. до 1/2 коп. за золотник; ремедиум (допускаемая законом для мастеров ошибка в П.), соответственно низкому техническому уровню кустарного производства, увеличен для изделий этого рода, весом не более 3 золотников, с 1/2 золотн., до 3 золотников в фунте; скидка пошлины, допускаемая пробирным уставом для изделий, представляемых к клеймению в неокончательно отделанном виде (ввиду возможности "отхода" при полировке, отделке и т. п.), увеличена с 3 до 6 зол.; допущен возврат пошлины за сломанные пробирным учреждением (не вышедшие в П.) изделия или зачет ее за будущие изделия того же мастера; допущено представление изделий в разобранном виде, соответственно раздробленности кустарного производства (одни кустари готовят только колечки, другие кресты и т. п.), вопреки общему требованию пробирного устава о представлении изделий в пробирные учреждения вполне собранными. Предполагается собрать в пробирных учреждениях коллекции образцов, моделей, рисунков и т. п., в видах поднятия художественного уровня кустарного производства.

По ныне действующему в России уставу пробирному, 11 марта 1896 г., наложению пробирных клейм подвергаются все золотые и серебряные изделия, как внутреннего изготовления, так и заграничные, за исключением медалей, чеканенных по распоряжению правительства, произведений древнего искусства, инкрустаций на оружии и сбруе, слитков золота и серебра и изделий, весящих менее 1/2 золотника. Налагаемая правительством П. изображает в цифрах число золотников чистого металла, содержащихся в лигатурном фунте (96 золотников). Законные П. установлены следующие: для золотых изделий: 56, 72, 82, 92, 94, для серебряных изделий 84, 88, 91, 95, для канители от 94 до 96. Для канительного товара уставом 1896 г. введена классификация с обязательным содержанием серебра: в торговле должна различаться серебряная канитель (94 - 96 пробы) от канительных изделий из нового серебра (с содержанием от 0, 900 до 0, 150 чистого серебра) и из накладного серебра (от 0, 150 до 0, 020 чистого серебра), все изделия, содержащие менее 0, 020 чистого серебра, признаются мишурными и должны носить клеймо: "мишура"), для золотобойных изделий от 87 до 96, для зеленого золота 72. Если представленное пробиреру изделие не подходит ни под одну из поименованных проб, то метится ближайшей к нему низшей. Терпимость в П. (ремедиум) допускается для золотых изделий крупных 1/3 золотника, мелких между собой спаянных до 1/2 золотника, для серебряных изделий до 1/2 золотника на лигатурный фунт. Законной лигатурой могут служить и для золота, и для серебра только медь, платина и кадмий, а в припой дозволяется употреблять и цинк. Вещи, неудовлетверяющие самой низшей из допускаемых проб, подвергаются сломке в пробирном установлении. За производство П. пробирными учреждениями взимается пошлина: с золотых вещей по 30 коп., с серебряных - по 2 коп. с лигатурного золотника, с сусальных металлов в книжках с золота по 1 коп., с двойника (золота с серебром) по 1/2 и с серебра по 1/8 коп.; в случае же представления этих изделий не в книжках - с золота по 8 коп., с двойника по 4 коп., с серебра по 1 коп.; с канители золотой по 15 коп., а с серебряной по 1 коп.; со слитков, листов и полос золота по 11/2 коп., серебра - 1/10 коп. с золотника. При вывозе за границу золотых и серебряных изделий, пробирная пошлина за них возвращается. Накладываемые пробирерами клейма состоят из: 1) герба города, в котором изделие подвергалось исследованию, и 2) клейма с двумя цифрами, означающими число золотников чистого металла в лигатурном фунте. Соединение этих двух клейм, в одном пунсоне (двойник) прямоугольной формы, накладывается на изделия внутреннего изготовления, в пунсоне в форме усеченного эллипса - на изделия заграничные, в пунсоне в форме трапеции с закругленными углами - на изделия, вывозимые заграницу с возвратом пробирной пошлины, в пунсоне ромбической формы - для сусальных листовых металлов. На очень мелкие произведения накладывается двойник, удлиненной формы, в виде молотка с буквами греческого алфавита, означающими пробирные учреждения; на часах проба накладывается в виде особо установленного клейма на пломбах. Слитки золота и серебра, как внутреннего, так и заграничного изготовления, обязательному клеймению не подлежат, но по желанию промышленников могут быть представляемы для клеймения в пробирные установления, нaлaгaющие на них означение П. в тысячных частях грамма и обозначающие металл выбитием букв 3 (золото) или С (серебро). Двойники употребляются большие (4 х 2 мм.) и малые (3 x 4, 5). Всякое изделие, представленное к испытанию П., должно иметь клеймо мастера, его изготовившего (именник). Главное управление пробирной частью сосредотачивается в департаменте торговли и мануфактур министерства финансов, непосредственное же наблюдение за пробирными установлениями возлагается на пробирного инспектора. Окружные пробирные управления, состоящие из управляющих пробирными округами, их помощников, пробиреров, лаборантов, помощников пробиреров и лаборантов. Пробирные надзиратели состоят при заведениях, тянущих канитель. Кроме того, в 12 городах находятся губернские пробиреры, для испытания местных изделий. В тех губ. городах, где нет губернского пробирера, а также в наиболее значительных уездн. городах, изделия для П. представляются в местные казенные палаты или уездн. казначейства, которые бесплатно отсылают их в ближайшие пробирные установления. Министру финансов предоставлено также привлекать к содействию чинам пробирного надзора податных и фабричных инспекторов. Маловажные нарушения постановлений по пробирной части рассматриваются в административном порядке чинами пробирного надзора на тех же основаниях, на каких чины акцизного надзора рассматривают дела о маловажных нарушениях акцизных уставов, причем им предоставлено налагать денежные взыскания до ста рублей. К числу маловажных нарушений отнесены: неподача в установленный срок заявлений о торговле и промысле; неведение или неправильное ведение аффинорами книг; невыдача торговцем счета на купленные вещи или неверные указания в таком счете. Последнее требование пробирного устава введено в интересах приобретателей золотых и серебряных изделий: покупатель в праве требовать от фабриканта или торговца выдачи счета, с указанием фамилии продавца, его фирмы и адреса заведения, отличительных особенностей проданного изделия, его веса и П. содержащегося в нем драгоценного металла. Прочие нарушения постановлений по пробирной части подлежат ведомству общих судебных учреждений. Относящиеся сюда статьи Улож. о наказ. (1386 - 1404) подверглись, при издании пробирного устава 1896 г., крупным изменениям: наказания, в общем, значительно смягчены и согласованы с проектом нового уголовного уложения. Совместная ответственность торговцев и мастеров допущена только в тех случаях, когда злоупотребления в достоинстве и клеймении изделий мастера были заведомо известны торговцу. Наказания, налагаемые за нарушениe постановлений по пробирной части: за хранение в торговом или промышленном помещении или за продажу изделий, не имеющих клейм, знаков, пломб, именников и т. п. - денежное взыскание не свыше пятикратной стоимости металла в этих изделиях; за хранение или продажу изделий, которые окажутся ниже узаконенной П. - денежное взыскание не свыше 300 руб. или арест на время до трех месяцев, а в случае повторения, сверх означенного штрафа - заключение в тюрьме на время от 2 до 4 месяцев; за продажу изделия с заведомо подложным клеймом - заключение в тюрьме на время от 4 до 8 месяцев. Во всяком случае, золото и серебро в изделиях и слитках, оказавшееся ниже узаконенной П. или без установленных клейм, знаков, пломб, именников и обозначений, конфискуются, независимо от наложения вышеозначенных взысканий. Инструкция пробирным установлениям обнародована в "Собрании Узаконений" 1897 г., ј 135.

Провиденциализм

(в философии истории) - так назыв. историко-философское направление, стремящееся объяснить исторические события с точки зрения непосредственно проявляющегося в них Провидения. Основная тема этого взгляда была дана еще бл. Августином в "De civitate Dei". Под его влиянием Орозий написал свою книгу: "Adversus paganos historiarum libri septem". С провиденциалистической точки зрения, всемирная история рассматривается как выполнение божественного плана, ведущего человечество к окончательному торжеству добра, причем каждый по своему понимает эту конечную цель истории и по своему же оценивает отдельные события по отношению к этой цели. Наиболее видными провиденциалистами могут быть названы: Боссюет ("Discours sur l\'hisloire universelle"), как представитель П. католического, Гегель ("Philosophie der Geschichte"), как представитель П. пантеистического, и Лоран ("Etudes sur l\'hisioire de l\'humanite" и, в частности, XVIII том этого труда, озаглавленный: "La philosophie de l\'histoire", как представитель П. деистического. Как историко-философская концепция, П. отличается большим оптимизмом; каждая философия истории, написанная с такой точки зрения, является своего рода теодицеей. Гегель своей "Философии истории" даже прямо ставил цели теодицеи.

Н. К.

Провокация

(Provocatio ad populum) - в римском государственном праве апелляция в уголовных вопросах от магистрата к народу. Право апелляций относится к числу древнейших прав римского гражданина; есть основания предполагать, что оно существовало уже в эпоху царей. Первоначально provocatio была установлена в случаях присуждения к телесному наказанию или смертной казни; позднее она распространилась и на случаи назначения крупных штрафов (по закону Валерия 608 г.). Отмененная децемвирами, провокация была восстановлена, в 449 г. до Р. Хр., законом Валерия и Горация. С этого времени всякий полноправный гражданин мог апеллировать к народу в соmitiа centuriata (по Моммзену, Рейну, Гушке) или comitia tributa и curiata (по Нибуру) на решение всякого магистрата, хотя бы диктатора. П. состояла в: пересмотре уголовного дела народом в комициях и произнесении нового приговора. Гражданские дела провокации не допускали, в силу исключительной судебной компетенции магистрата или судьи. От П. следует отличать апелляцию - обращение за помощью к магистрату, главным образом к трибунам. В императорскую эпоху П. в республиканском смысле уже не существовала, так как компетенция народа перешла к принцепсу и сенату. Апелляции в делах уголовных разрешались императором, который или сам изменял приговор, или назначал апелляционные суды (наместники, городской префект, префект преторианцев). Ср. Woniger, "Das Sacralsystem und das Provocationsverfahren d. Romer" (Лпц., 1843); Conradus, "Jus provocationum ex antiquitate Romana erutum" (Галле, 1823); Eisenlohr, "Die Provocatio ad populum zur Zeit d. Republik" (Шверин, 1858). Д. О.

Провокация (Provocatio ad agendum) - в гражданском процессе понуждение истца к предъявлению иска, вопреки общему правилу, в силу которого предъявление или непредъявление иска и самый срок предъявления предоставлены всецело усмотрению истца. От рим. процесса к новым народам перешли две формы П.: provocatio ex lege diffamari я provocatio ex lege si contendat. Если А утверждает, что имеет притязания к В, напр. о неплатеже долга, о незаконности рождения, и эти утверждения могут наносить вред В, подрывая его кредит, то В, в силу первой формы П., может просить суд о вызове А для предъявления притязания, которое он будто бы имеет к В; если же А уклонится от предъявления в суде иска в назначенный срок, то он присуждается к молчанию. Новейшие процессуальные кодексы (франц., герм., австр.) дают принципу П. дальнейшее развитие, допуская иски о признании как несуществования, так и существования юридического отношения между данными лицами (нем. Feststellungsklage). Такой иск, имеющий целью не присуждение ответчика к известным действиям или к воздержанию от них, а лишь признание судом юридического отношения еще до наступления основания к предъявлению иска на общих началах (напр. решение вопроса о подлинности или неподлинности документа еще до наступления срока взыскания по этому документу), допускается в том случае, если в подтверждении данного правоотношения судом является для истца законный интерес. Примеру западноевропейских кодексов последовало и русское законодательство, заменив, при введении в 1889 г. в Прибалтийском крае устава гражд. судопроизводства, прежде допускавшуюся в этом крае provocatio ex lege diffamari исками о признании существования или несуществования юридического отношения. Иски этого рода предъявляются тому суду, ведению которого подлежали бы иски о нарушении того же юридического отношения, а в случае невозможности определить подсудность по цене иска - окружному суду. Одновременно с этим русское законодательство, также по примеру новейших западноевроп. кодексов, отменило прежде допускавшуюся в Прибалтийском крае provocatio ex lege si contendat. Сущность этой формы П. заключалась в том, что когда одно лицо имело против возможного предъявления к нему иска какие-либо возражения, которые с течением времени могли потерять силу, а другое лицо, имеющее в виду предъявить иск в будущем, выжидало именно того момента, когда его противник останется без средств защиты, то ответчик по будущему иску мог обратиться в суд с просьбой о понуждении будущего истца к предъявлению иска, причем, в случае уклонения последнего от предъявления иска, возражения не теряли своей силы и на будущее время. Ср. Weismann, "Die Feststellungsklage" (Бонн,. 1879); Wach, "Der Feststellungsanspruch" (в "Festgabe der Leipziger Juristenfakultat fur Windscheid", Лпц., 1889).

Программа

(греч. от рго - прежде, вперед, grapho-пишу) - краткое изложение того, что должно быть исполнено, напр. в концерте; краткое изложение сюжета, напр. П. балета или какого-нибудь музыкального произведения. Программной музыкой называется та, которая пишется на известный сюжет. Форма такой музыки находится в зависимости от П., в особенности если она подробна. Есть программная музыка, написанная по установившимся музыкальным формам. Здесь П. весьма сжатая, напр. в пасторальной симфонии Бетховена. Программная музыка получила наибольшее распространение в XIX ст. (симфонические поэмы Листа, фантастическая симфония Берлиоза). П. проникла и в фортепианную литературу ("Kinderscenen" Шумана и пр.). И раньше программная музыка встречалась и у Баха в пьесах для клавесина, у Кунау - в сонатах, у Гайдна - в симфониях.

Н. С.

Программа политическая - краткое изложение требований политической партии, вырабатываемое обыкновенно на специальном ее съезде и являющееся обязательством перед избирателями. Программы по временам пересматриваются. Говорят также о программе политических деятелей, не писанной, но такой, которой эти деятели держатся, в смысле совокупности их политических убеждений. Возможны измена П., нарушение П.

В. В - в.

Прогресс

- так обозначается в исторической науке постепенное совершенствованиe культурной и социальной жизни человечества. В древнейших представлениях разных народов мы встречаемся с верованием в то, что человечество не улучшается, а ухудшается: таков смысл известного классического сказания о смене веков золотого, серебряного, медного и железного. Ранее всего пришли к мысли, что человечество идет вперед в умственном отношении, приобретая новые знания и вместе с ними власть над природой. Такой взгляд высказывали уже многие греческие и римские писатели, иногда при этом выражавшие убеждениe, что главные успехи человеческого ума еще впереди. Вообще умственный прогресс наименее подвергался сомнению. В классическом мире господствовало убеждение, что в нравственном отношении человечество, наоборот, только портится. Наконец, в области политической, по представлениям античных писателей, совершается постоянный круговорот. У евреев вера в пришествие Мессии была связана с ожиданием лучшего будущего, но впервые о нравственном прогрессе человечества определенно заговорили христианские писатели первых веков нашей эры; новая религия явилась как нравственное обновление человечества. С особенной силой новый взгляд на нравственное совершенствование человечества проявился в некоторых сектах, которые ожидали наступления тысячелетнего царства Иисуса Христа; напр., монтанисты, как можно сказать с Лактанцием, перенесли золотой век язычников из прошедшего в будущее. Классическую идею П. умственного с христианской идеей П. нравственного соединил впервые в своей историко-философской теории бл. Августин. В средние века идея умственного и нравственного П. встречается время от времени у разных писателей, но, в сущности, они повторяют только то, что было сказано раньше их. Между прочим, в проповеди Вечного Евангелия (секта XIII в.) видную роль играет идея о смене царств трех лиц Св. Троицы, которым соответствуют три постепенно совершенствующиеся откровения: Ветхий Завет, Новый Завет и Вечное Евангелие. Идея прогресса зародилась, таким образом, на почве объективных наблюдений над успехами человеческого ума и на почве субъективных чаяний сердца. Эпоха Возрождения и реформация не прибавили ничего нового к прежней постановке вопроса; в иных случаях замечается даже поворот к античному представлению. В Италии с XVI по XVIII в., от Макиавелли до Вико, с особой силой возродилась идея исторического круговорота. Во Франции Нопелиньер и Боден в XVI в. полемизировали с теми, которые верили в существование золотого века. Еще в XVIII в. Руссо возобновил в своем учении античное представление о том, что человек в умственном отношении прогрессирует, в нравственном же регрессирует. С оживлением умственной деятельности, особенно в XVII в., когда на Западе зародилась самостоятельная философия и наука, мысль об умственном прогрессе сделалась весьма популярной: она встречается у обоих основателей новой философии, Бэкона и Декарта. Во Франции в XVII в. велась литературная полемика, известная под названием "спора древних с новыми", в которой преклонению перед древностью была противопоставлена мысль о совершившемся с тех пор прогрессе. Впервые, однако, лишь в середине XVIII в. явилась мысль о всеобъемлющем прогрессе. Ее не было еще ни у Вольтера (le monde ira toujours comme il va"), ни в "Энциклопедии". Первый, кто провозгласил, что человечество прогрессирует в умственном, нравственном и общественном отношениях, был Тюрго, который в 1750 г. посвятил идее П. две речи (о выгодах, доставленных человеческому роду введением христианства, и об успехах человеческого ума). После него на точку зрения П. становится целый ряд писателей. Из них во второй половине XVIII в. особенно выдаются Кондорсе Гиббон, Пристли, Изелин, Лессинг, Гердер, Кант, Пёлитц и др. Вообще во второй половине XVIII в. впервые рядом с прогрессом умственным и нравственным был признан и прогресс общественный. О нем весьма определенно говорит уже Тюрго, но только Кант впервые дает ему совершенно самостоятельное значение, заявляя, что на всемирную историю можно смотреть, как на постепенное выполнение сокровенного плана природы создать совершенное государственное устройство. После французской революции писатели реакционного лагеря объявили, что идея П. ложна в самой своей основе; зато она была весьма популярна у писателей прогрессивных направлений. Ею тотчас же овладела историческая наука, которая стала рассматривать жизнь общества как прогрессивное движение. Наиболее видным представителем этой идеи в истории был Гизо. Философия истории, преимущественно в школе Гегеля, превратилась в своего рода теорию прогресса. Эта идея вдохновляла и многих поэтов (Беранже, В. Гюго, Гейне и др.); она была тесно связана с утопическим социализмом С. Симона и Фурье. Мало того: явилось несколько различных пониманий П., которые уже в 20 - 40-х годах вызывали полемику. В новый фазис вопрос о П. перешел с возникновением социологии, или положительной науки об обществе, которая должна была дать вопросу о П. чисто научную постановку, без всяких теологических и метафизических предположений. Впервые за это дело взялся Конт, который, однако, стал советовать заменить понятие П. (=совершенствования) понятием эволюции (=развития), т. е. понятия субъективного - чисто объективным. На ту же точку зрения несколько позднее стал и Спенсер. Эволюционная точка зрения лишила идею П. мистического и романтического характера, с каким она выступала в литературе второй половины XVIII и первой половины XIX века; в то же время она дала учению о прогрессе научную опору. В последнем отношении большое значение получил дарвинизм, как учение о своего рода "прогрессе в мире животных и растений". До Дарвина П. человечества понимался исключительно в смысле совершенствования идей и учреждений, а с появлением теории великого английского натуралиста была признана и чисто органическая эволюция человечества, сопровождающаяся совершенствованием самой природы человека. Вторая половина XIX в. - эпоха разнообразных попыток построения теории П. (или, что то же, культурной и социальной эволюции). Наиболее научные из них примыкают более или менее к идеям Конта, Дарвина, Спенсера и Маркса, причем авторы этих теорий или держатся больше взглядов одного из этих писателей, или стараются их комбинировать между собой. Конт, подобно своим предшественникам, выдвигает на первый план умственный П. (его теория о трех фазисах естественной эволюции миросозерцаний); на этой же точке зрения стоит Бокль, отрицающий всякий нравственный П. Дарвинисты объясняют исторический П. исключительно по аналогии с эволюцией органических форм, а Спенсер - по аналогии с развитием отдельного индивидуума. С точки зрения Спенсера П. (т. е. социальная эволюция) есть только частный случай эволюции вообще, совершающейся по известному общему закону. От Маркса ведет свое начало так наз. экономический материализм, объясняющий исторический П. из эволюции отношений производства материальных благ. В настоящее время нет ни одной теории П., которая могла бы считаться общепризнанной. Относящаяся сюда литература весьма обширна. По истории развития идеи П. см. Н. Кареев. "Идея прогресса в ее историческом развитии" ("историкофилософские и социологические этюды", 1895), где указаны и другие сочинения, посвященные истории идеи П. Новейшие труды: Blackmar, "The story of human progress" (1897); Crozier, "Civilisation and progress" (1885); Doherty, "Philosophie of history and social evolution" (1874); Federici, "Le legge di progresso" (1882); Ferron, "Theorie du progres" (1867); De Greef, "Le transformisme social" (1895, перев. по-русски); Kidd, "Social evolution" (1895, перев. по-русски); Spencer "Progress, its law and causes", "First principies", "The principies of sociology"; Арнольди, "Задачи понимания истории"; Н. Кареев - "Основные вопросы философии", "Историко-философские социологические этюды", "Введение в изучение социологии"; Миртов (Лавров), "Опыт истории мысли", "Цивилизация и дикие племена", "Формула прогресса г. Михайловского", "До человека", "Научные основы истории цивилизации" и др.; Н. Михайловский "Что такое прогресс?", "Борьба за индивидуальность", "Орган, неделимое, общество", "Что такое счастье" и др. Более подробный указатель - в книге Н. Кареева: "Введение в изучение социологии".

Н. К.

Прогрессивный паралич

Полное название болезни, обозначаемой этим термином - общий П. паралич помешанных; кроме того, в равнозначащем смысле употребляется термин "паралитическое слабоyмиe" (paralysis progressiva, dementia paralytica). Эти названия указывают, что мы здесь имеем дело с душевной болезнью, сопровождающейся параличем; в действительности настоящий паралич, т. е потеря движений в членах, наступает обыкновенно лишь в последней стадии болезни, но с самого начала душевное расстройство сопровождается нарушением двигательных функций и речи. Болезнь эта, за редкими исключениями, протекает в виде хронического, медленно развивающегося страдания, приводящего в несколько лет к смертельному исходу. В виду такого длительного течения, а также известной последовательности в развитии главных симптомов, в типических случаях можно различать три стадии. В первой (начальной) больной представляет явления общего нервного расстройства, сходственного с неврастенией, но с некоторыми особенностями в смысле перемены характера: он становится как бы легкомысленным, теряет интерес к важным для него делам, склонен искать развлечений в неподходящей для него компании; он как бы падает в нравственном отношении, позволяет себе цинические выходки, вопреки своей обычной сдержанности. Вместе с тем, появляется несвойственная ему прежде поверхностность суждений и легковерность, склонность к новым обширным предприятиям, расточительность. Мало помалу развивается картина маниакальной экзальтации с многоречивостью, переоценкой собственной личности, бессонницей; и тогда больной вступает во вторую стадию - бредовую. Теперь имеется налицо уже явное помешательство, характеризуемое прежде всего обильнейшими идеями величия: у больного миллиарды миллионов, у него все золото, ему принадлежит вся земля и т. п. Все эти нелепые идеи высказываются одновременно, скоро забываются и вновь появляются; в резком контрасте с бредом величия стоит неряшливость больного, быстро забывающего самые элементарные правила приличия. В то время, когда обнаруживается указанный бред величия, умственные способности представляют уже глубокий упадок, больной плохо ориентируется во времени и пространстве, не способен к последовательному мышлению, не понимает самых простых вещей, и память его по отношению к настоящему и недавнему прошлому крайне слаба, между тем как она еще достаточно сохранена для отдаленного прошлого. В этот же период болезни резко выступают двигательные расстройства, наиболее постоянно со стороны речи. Последняя становится дрожащей и неясной, с оттенком заикания и спотыкания на слогах; в письме замечаются пропуски и перестановки букв и слогов, а также дрожащий, неровный почерк. Походка становится неуклюжей, осанка теряет эластичность, в пальцах рук и в языке замечается дрожание, мимика лица лишается выразительности; кроме того, врачебное исследование открывает целый ряд уклонений от нормы со стороны специальных функций нервной системы. По временам больной впадает в состояние сильного психического возбуждения с характером неистовства, с разрушительными наклонностями и глубоким омрачением сознания. По временам он подвергается мозговым припадкам, похожим на апоплектический удар или падучую болезнь, сопровождающимся полной потерей сознания. Вслед за такими приступами упадок умственных способностей и расстройство двигательной сферы обыкновенно обнаруживают резкое, иногда временное, ухудшение. В иных случаях вторая стадия П. паралича протекает без психического возбуждения и без бреда величия, и обнаруживаются явления противоположного характера - угнетение, малоподвижность, задержка психических актов, а также бред ипохондрического содержания и идеи самоуничижения: у больного нет желудка, нет языка, он умер, он весь сгнил, он лошадь, мышь, кукла и т. п. Весьма нередко случается, что бредовая стадия П. паралича совсем отсутствует, а также за все время болезни не замечается ни возбуждения, ни угнетения. В таких случаях происходит лишь постепенное падение умственных способностей, сопровождаемое теми же двигательными расстройствами. Этот вид течения П. паралича ничуть не составляет исключения, и, по-видимому, в последнее время даже преобладает по частоте над вышеописанным, так наз. классическим видом, характеризуемым нелепыми идеями величия. Название "паралитическое слабоумие" и присвоено преимущественно той форме, которая протекает с простым, постепенно возрастающим упадком умственных способностей; но в тоже время эта форма, по существу, не отличается от "П. паралича", насколько она зависит от тех же изменений мозга, и, кроме того, в обоих случаях третья, последняя, стадия болезни одинакова. Третья, так наз. паралитическая стадия характеризуется высокой степенью двигательных расстройств, вследствие чего больной доводится до состояния глубокой инвалидности и беспомощности. Ноги его не держат, так что он большей частью лежит; в руках сильное трясение; питание кожи нарушается, и на ней появляются изъязвления вследствие пролежней; речь становится все более невнятной, превращаясь иногда в нечленораздельное лепетание; функции мочевого пузыря и прямой кишки совершаются непроизвольно, и глотание затруднено. За этот период и упадок интеллекта достигает крайних размеров, сознание постепенно как бы пустеет, из него исчезают все представления, новые впечатления не оставляют в нем никакого следа, и вместе с тем устанавливается глубокое равнодушие. Если в предшествующую стадию болезни имелся бред величия, то отдельные идеи иногда еще долго удерживаются при окончательном распаде умственных способностей, доходящем здесь до невероятной степени.

Продолжительность болезни, считая от самого начала, в среднем от 2 3 лет. Иногда, в особенности при хорошем уходе, больной проводит несколько лет в паралитической стадии, при полной беспомощности и постоянной неопрятности. В таких, долго тянущихся случаях, смерть наступает, наконец, от общего истощения или от присоединения какой-нибудь внутренней болезни. Многие паралитики умирают уже в начале третьей стадии и даже во второй, от внезапного обострения мозгового процесса, вслед за приступом удара или судорог. Другие переносят целые десятки и даже сотни таких припадков и умирают потом от какого-нибудь случайного осложнения. В первых двух стадиях болезни наблюдаются временные остановки и улучшения. Однако, врачебное исследование открывает и при видимой поправке некоторые остатки болезни со стороны нервной системы и психической сферы, которые не позволяют принять ее за выздоровление. Мы имеем в таких случаях дело с так наз. ремиссиями, т. е. обратным развитием болезненного процесса до известного минимума и на известный срок, нередко на несколько месяцев. Вслед за тем опять наступает ухудшение, и болезнь идет своим чередом, при чем впоследствии ремиссии еще могут повторяться, но они становятся все короче и слабее. Чрезвычайно редко ремиссия переходит в действительное выздоровление и вообще П. паралич - безусловно неизлечимая, смертельная болезнь. В редких случаях П. паралич протекает в так наз. галопирующей форме, при чем явления развиваются в быстрой последовательности и приводят к смерти в несколько месяцев. Кроме того, бывают некоторые другие формы "атипического" течения П. паралича, на описании которых мы здесь не остановимся; всем им общий упадок умственных способностей в сопровождении мозговых симптомов и смертельный исход.

П. паралич - одна из тех форм душевного расстройства, при которых мозг представляет резкие патологические изменения. При вскрытии паралитиков находят с постоянством хронический воспалительный процесс на поверхности мозговых полушарий и в мозговых оболочках. Процесс этот ведет к разрушению важнейших элементов мозгового вещества - нервных клеток, расположенных в мозговой коре, и нервных волокон, связывающих эти клетки друг с другом. Кроме того, находят болезненные изменения и в других отделах головного мозга, а также в продолговатом и спинном мозгу, но несомненно, что существенное значение имеет разлитое заболевание коры мозговых полушарий. Система клеток и волокон, расположенных здесь, есть носитель психических актов, и при постепенном разрушении и исчезании этих элементов на большом протяжении психические акты становятся невозможными.

Большинство заболеваний наблюдается между 35 - 40 годами, редко раньше 30 и позже 55. Случаи юношеского П. паралича в возрасте 15 - 20 лет очень редки. У мужчин эта болезнь встречается чаще, чем у женщин, приблизительно в 4 раза. В последние десятилетия замечено постепенное возрастание заболеваемости П. параличем, по крайней мере, в больших городах Зап. Европы. В некоторых из них в течение последних 20 лет процентное отношение паралитиков к общему числу помешанных, пользуемых в заведениях, возросло на 4 - 5, местами даже на 8%. Точно также, повидимому, происходит постепенное увеличение случаев П. паралича у женщин. В России за пятилетие 1890 - 94 г. общее число поступающих душевнобольных в целом ряду русских больниц равнялось 18481 мжч. и 9666 жнщ.; из них было паралитиков-мужчин 2449, т. е. около 13%, и паралитиков-женщин 454, т. е. около 4, 6%. Впрочем, множество паралитиков вовсе не попадает в заведения для умалишенных, и поэтому точное решение вопроса о возрастании частоты этого страдания встречает большие затруднения. Что касается причин П. паралича, то относительно него моменты, играющие существенную роль среди причин душевных болезней вообще, как то: вырождение, наследственность, прирожденная психопатическая конституция, алкоголизм, стоят далеко не на первом плане. Напротив, опыт учит, что П. паралич часто поражает субъектов, совершенно, повидимому, не предрасположенных к нервным заболеваниям. В громаднейшем большинстве случаев лица, заболевающие прогрессивным параличем, раньше страдали сифилисом; по крайней мере в 80-85% это можно доказать с положительностью. Хотя патолого-анатомический процесс, лежащий в основе этой болезни, не имеет ничего общего с сифилисом мозга, и хотя противосифилитическое лечение не приносит пользы при ней, но в виду столь частого совпадения П. паралича с сифилитической заразой, приходится смотреть на последнюю, как на необходимое условие для развития этого мозгового страдания: среди случаев юношеского П. паралича имеется громадное число случаев наследственного сифилиса. Из других причин первенствующее значение имеют условия жизни, сводящиеся, по существу, на переутомление мозга, постоянные волнения и недостаточный отдых. Чрезмерная распространенность П. паралича и грозное возрастание его за последние десятилетия в больших городах, по-видимому, и стоит в связи с быстрым развитием указанных условий жизни, благоприятствующих в то же время распространению сифилиса, а также алкоголизму и неправильностям половой жизни. Однако, при отсутствии сифилитической инфекции все эти жизненные условия, играющие также громадную роль среди причин нервных и душевных болезней вообще, не приводят к П. параличу, и отсюда ясно, какое громадное значение имеет для предупреждения П. паралича оберегание молодежи от заражения сифилисом. Лечение П. паралича до сих пор бессильно. В большинстве случаев нельзя обходиться без помещения паралитиков в специальные заведения, по крайней мере в периоды бреда и возбуждения.

П. Розенбах.

Проза

Характеристика П., как особого склада мысли и речи, в известных отношениях противоположного поэтическому, сделана в статье поэзия. С этой точки зрения П. тождественна с наукой. Противоположение научного закона и поэтического типа вполне исчерпывает отношения между поэзией и П. Это противоположение яснее всего определено Вильг. Гумбольдтом: "поэзия берет действительность в ее наглядном проявлении, в том виде, в каком она доступна внутренним и внешним чувствам, не заботясь о том, что собственно делает ее действительностью, и даже намеренно отталкивая от себя этот вопрос. Переработав это наглядное проявление действительности в образ, она воплощает в нем художественно идеализованное целое. П., напротив, доискивается в действительности именно того, чем она коренится в бытии, тех нитей, которыми она с ним связана; связав, затем, отвлеченной формулой факт с фактом и понятие с понятием, она представляет их объективную связь в форме идеи" ("О различии организмов еtс".). Нельзя противополагать поэзию и П. ни с точки зрения различия субъективности и объективности - разница здесь только в степени, - ни с точки зрения их влияния на чувство-эстетический и эмоциональный характер могут быть в высокой степени свойственны и П., - ни с точки зрения их материала - мир ирреальный в некоторых своих построениях доступен именно только П., науке, а не поэзии: таковы математические учения о многомерных пространствах, более далеких от того, что мы называем действительностью, чем самые идеальные измышления самого необузданного поэта-фантаста. В виду этого сходства поэзии и П. и по целям (познание) и по материалу (мир реальный и идеальный), невозможно определять П., как "те словесные произведения, в которых, по требованию и для удовлетворения собственно мыслящей силы души, воспроизводится в слове мир действительный или мир нашей мысли, с целью исследовать истину в области того и другого мира". В этом определении, выставленном старой эстетической теорией, нет ничего, что не было бы свойственно и поэзии. Иное, внешнее понимание термина прозы - вместе с иным пониманием слова поэзия - проводит между ними более определенное различие: это - отождествление поэзии со стихами, которое собственно и подало повод к выделению П. (prorsa, т. е. oratio proversa, речь свободно стремящаяся вперед, в то время как стих должен всегда возвращаться обратно, versus), как особого вида речи, а вместе с тем и словесных произведений. С точки зрения науки, которая знает и художественные романы и даже "стихотворения" в П., и дидактические (т. е. прозаические) произведения в стихах, такое деление принято быть не может, но в обыденной речи, за отсутствием других терминов, оно держится. Необходимо, однако, указать, что и прозаическая речь не так "свободна", как это может казаться с первого раза: ее структура подчинена своим законам, более сложным и менее уловимым, чем законы стихотворного ритма, но тем не менее несомненным. В ней нет рифмы и однообразия стихов и стоп, но есть иные проявления внешней симметрии и последовательности. На своеобразие прозаического ритма указывает с особенной очевидностью не столько дурная, негармоническая П., сколько попытки дать П. стихотворный ритм (так наз. "рубленная П."), действующая самым антиэстетическим образом. Деление П. на роды и виды (повествование - летопись, записки, биография, характеристика, некролог, история; описание - ученое и художественное, путешествие; рассуждение аналитическое и синтетическое, критика; речь ораторская - политическая, судебная, академическая, духовная, спич), которым в современных учебниках исчерпывается вся теория П., не имеет ни научного значения, ни дидактических достоинств; то, что в ней есть научного, заимствовано из логики, остальное - мертвое наследие старинной риторики.

Ар. Г.

Прозектор

(в буквальном смысле производящий вскрытие или упражняющий учащихся в производстве их) - ученая должность, соответствующая ассистентству, при кафедрах, связанных с изучением анатомии, хирургии, гистологии, зоологии и др. При больших больницах полагаются по штату П. для вскрытия трупов, с целью проверки прижизненного диагноза, и для производства гистологических исследований.

Прозелиты

Слово прозелит (еврейск. гейр и гейрим, от гур пребывать, странствовать, приютиться, обитать где-либо) означает чужеземца, иностранца, странника, пришельца, поселенца (Быт. XXIII, 4; Исх. II, 22; XXII, 21 Числ. IX, 14; XV, 29 - 30; XXXV, 15; 1 Пар. XXIX, 15; Псал. XXXVIII, 13; Иep. XXII, 3; Зах. VII, 10) У семидесяти толковников слово это переводится различно, в особенности же словом proshlutV и другими подобными (paroicoV; prepidhmoV, xenoV, geiwraV, ioudaizonteV) ProshlutoV; (от prosercomai - прихожу) - собственно пришелец, потом всякий переходящий из одной земли в другую, от одной общины к другой, особенно из одной веры в другую, новообращенный в какую-либо веру. Так, в особенности назывались новообращенные в веру иудейскую из язычников (Матф. XXIII, 15; Деян. II, 10, VI, 5; ХIII, 43 и др.). Пришельцы и иноземцы жили среди иудеев или израильтян со времени самого исшествия их из Египта (Исх. XII, 38; Лев. XXIV, 10 - 16; Числ. XI, 4; 1. Нав. VI, 24; VIII, 35). В последующее время, при возрастающем благосостоянии Израиля, число их увеличивалось (2 Пар. II, 17). Некоторые яз П. принимали обрезание и потому могли участвовать в жертвоприношениях и праздновании Пасхи, со временем они вступали совершенно в общество израильское (исх. XII, 44, 48; Числ. XV, 14 - 16). П., всецело принявшие веру иудейскую, назывались П. правды, П. сынами завета, совершенными израильтянами. Другие пришельцы пользовались покровительством законов, служили в войске, при дворе, в числе телохранителей царских (ср. 2 Цар. XI, 6; XV, 18; XXIV, 16; 1 Цар. XI, 39, 46 и пр.), но, по-видимому, не принимали всецело закона Моисеева (Числ. X, 29, Суд. 1, 16; IV, 11; 1 Цар. XV, 6; Иерем. гл. ХХХV). По преданиям иудейским, этим П. вменялось в обязанность соблюдать так назыв. Ноевы законы. Они не принимали обрезания, но вместе с иудеями посещали храм иepycaлимский, приносили жертвы через священников и пользовались некоторыми правами; такие П. назывались П. врат. Название это, может быть, заимствовано из выражения: "пришлец, который в жилищах твоих", по еврейски - "во вратах твоих" (Исх. XX, 10; Второз. XIV, 21; XXIV, 14), а может быть, произошло от того, что эти П. могли доходить только до врат притвора храма. Прозелитизм усилился, когда между иудеями стало ослабевать соблюдение отечественных законов и распространились нравы языческие, как это было по смерти Симона Праведного (ум. 1981г. до Р. Хр.), при первосвященнике Иасоне, когда много являлось отступников от веры (1 Маккав. 1, 11; 2 Мак. IV, 7 - 20). Такое отступничество должно было возбудить усиленную ревность в истинных поклонниках Иеговы. Со времен Маккавеев особенно сильно стала расти ревность к обращению язычников в иудейскую веру, и число П. стало умножаться. Так, Иоанн Гиркан принудил идумеев принять обрезание, Аристовул - итуреев; так же действовал Александр Ианней. К этому же времени относится и ревность фарисеев к обращению язычников, но она большею частью происходила не из чистых религиозных побуждений и делала обращенных лицемерами. И. Христос называет их сынами геенны, худшими самих фарисеев, обративших их (Матф. XXIII, 15); по свидетельству Иустина Мученика, они были самыми жестокими врагами и преследователями христиан. Примером может служить Ирод Идумеянин, с его семейством. Были, однако, среди иудеев и такие, которые имели благотворное влияние на язычников. В Св. Писании они называются людьми богобоязненными, набожными, благочестивыми. Ко времени пришествия Христа Спасителя, многие благомыслящие язычники, не находя удовлетворения ни в религиозных обрядах, ни в языческой философии, страстно жаждали божественной истины, сокрытой в Ветхом Завете, хранителями которой были Иудеи. Общение с иудеями, особенно благочестивыми, знакомство через них со священными книгами, с пророчествами о Мессии - все это имело благодетельные последствия для язычников, и, тем более, что тогда далеко уже распространилось ожидание Искупителя (ср. Матф. II, 1 сл.; Иоан. ХII, 20 - 21; Деян. VIII, 27 28; XV, 21). В великие праздники такие язычники приходили в Иерусалим на поклонение; внешний двор храма для них был открыт (ср. Деян. XXI, 28); они посещали и синагоги (Деян. XIII, 42 - 44). Сотник, построивший иудеям синагогу, вероятно, был из подобных чтущих Бога язычников (Лук. VII, 2 - 10). Христианская вера усваивалась ими особенно легко (Деян. II. 712; VIII, 27, сл.; X, 1, сл.; XI, 19 - 21; ХIII, 42-44; XVII, 4, 12, 17; XVIII, 4, 7 и др.). См. прот. П. Содирский, "Опыт библейского словаря собственных имен" (т. III, СПб., 1883).

Проказа

(Lepra) Elephantiasis Grаecorum; много синонимов spedalskhed, leprosy, крымка, крымская бол. и др.). - Хроническая болезнь, обусловленная, по мнению почти всех специалистов, специфическими бактериями и выражающаяся в развитии характерных новообразований (лепром) в кожи, слизист. оболочках. нервной системы и внутр. органах. Большинство ученых признает только 2 формы П.: туберкулезную (узловатую) и анэстетическую. Та и другая форма начинаются неясно выраженными предвестниками: часто задолго до появления первых признаков больные жалуются на общее недомогание, лихорадки, ревматич. боли, нередко головокружения, головные боли, невралгические боли лица и конечностей и различные явления со стороны кожи. Некоторые врачи утверждают, что наиболее характерные предвестники - сухость носа, носовые кровотечения, расстройства потения (усиление или прекращение) и повышенная чувствительность кожи. При узловатой форме - на коже, обыкновенно всего раньше в области бровей и на тыльной поверхности рук, показываются ограниченные светло- или темно-красные пятна, то исчезающие, то возвращающиеся вновь, но затем увеличивающиеся и постепенно принимающие коричневое и даже аспидно-серое окрашивание. Все эти места чувствительны к давлению, утолщены и мало-помалу превращаются в болезненные круглые узлы, с плотной эластической консистенцией, величиной иногда до волошского ореха, все более и более возвышающиеся и даже вырастающие в полипообразные, сидящие на стебельках наросты; иногда же они прощупываются в толще кожи в виде круглых шишек. На месте появляются лепромы, волосы всегда выпадают. Узлы и разлитые инфильтраты придают лицу одутловатый и бугристый вид; складки и борозды кожи обозначаются более резко. Толстые складки на лбу и в нависших бровях, утолщенный, бугристый, расширенный нос, утолщенные губы, широкий, почти квадратный, бугристый подбородок, набухшие и нависшие щеки, - все это придает больным характерное выражение лица, так назыв. "львиный лик" (leontiasis, facies leontina, satyriasis). На туловище меньше узлов и узловатых бляшек, чем на конечностях, которые, вследствие значительной инфильтрации и утолщения кожи, резко увеличиваются в объеме, что делает ручную работу болезненной и подчас невозможной. Точно также часто поражаются слизистые оболочки полости рта, носа и глаз. Вследствие поражения гортани голос делается хриплым, постепенно слабеет, и, наконец, может совершенно пропасть; дыхание затрудняется и делается свистящим. Узлы часто изъязвляются, причем образуются довольно глубокие язвы; гнойное или иногда кровянистое отделение их засыхает, образуются зеленоватые или коричневые корки различной толщины; сочленения разрушаются, кости обнажаются и омертвевают; особенно поражаются суставы пальцев рук и ног. В этом периоде больной представляет ужасающий вид: лицо покрыто язвами и корками, изрыто рубцами, веки выворочены; рот перекашивается, нос разрушен; зрение, обоняние, вкус и голос потеряны. Внутренние органы также поражаются и больной, по истечении 8 - 12 лет от начала заболевания, умирает; впрочем, известен случай, когда болезнь длилась 25 лет. Очень часто П. осложняется легочной чахоткой, ускоряющей смертельный исход ее. Нервная или анэстетическая П. (lepra nervorum, maculoanaesthetica) иногда осложняет или, напротив, осложняется узловатой, образуя так наз. смешанную форму. Чаще же она протекает в чистом виде, начинаясь такими же предвестниками, как и узловатая, хотя иногда они так слабо выражены, что больной их не замечает, или даже они вовсе отсутствуют. Сразу появляются иногда плоские или едва возвышенные пигментные пятна на коже, различной величины и формы, которые, сливаясь, образуют круги. Больные в это время сильно страдают от невралгических болей. Потение и выделение кожного сала прекращается, волосы на местах пятен седеют и выпадают. Нервы заметно утолщаются, то равномерно, то веретенообразно, то узлами и в виде четок, и очень болезненны при давлении. Иной раз ранее пятен появляются пузырьки (пемфигус), которые лопаются и оставляют после себя белый рубец. Язвы могут проникнуть в сочленения. К развившейся анестэзии постепенно присоединяется атрофия сперва кожи, а потом и мышц; на пальцах появляются контрактуры и искривления, причем могут отпадать целые фаланги и даже кисть или стопа. После отделения всех омертвевших частей, в том числе и костей, наступает заживление более или менее обезображенных конечностей. Вследствие атрофии мышц конечностей больные сильно слабеют; веки не закрываются, а нижние выворачиваются; является постоянное слезотечение, различные поражения глаз. Нижняя губа отвисает, дёсны обнажаются, наступает постоянное слюнотечение. Течение болезни очень продолжительное: 10 - 20, даже 30 - 40 и более лет. Больные умирают обыкновенно от истощения, реже от гноекровия или гнилокровия. Хотя непосредственной причиной болезни считается всегда находимая у больных бактерия лепры, найденная Ганзеном в 1881 г., но до настоящего времени с достоверностью неизвестно, каким путем болезнь возникает. Большинство современных специалистов считает ее заразительной, другие отрицают или утверждают, что заразительность П. еще не доказана (Вирхов, Полотебнов), так как ни непосредственные прививки животным и людям, ни постоянное и продолжительное общение и пребывание в одном помещении с прокаженным не вызывали болезни. П. была известна в самой глубокой древности, за 4300 лет до Р. Хр. Первые достоверные сведения о ней сообщает Цельз, современник Иисуса Христа. В VI ст. нашей эры П. получила такое распространение, что во Франции были устроены лепрозерии, т. е. приюты для прокаженных, в которых их изолировали от прочего населения. На Востоке крестоносцы заболевали в таком числе, что пришлось устроить особые помещения для них (lazaretti) и учредить особый орден Св. Лазаря для ухаживания за прокаженными. Вера в заразительность П. вызвала предохранительную изоляцию больных. Каждому лепрозному давалось особое свидетельство и особая одежда, обыкновенно черная, с нашитыми на груди белыми знаками, шляпу с широкой белой тесьмой, "колотушку или трещотку Лазаря", которой прокаженный давал знать о своем приближении. После признания человека лепрозным, его вели в церковь, покрывали черным сукном или клали на катафалк, служили панихиду, на ноги бросали лопаткой груду земли в знак того, что он умер для общества и церкви, и отводили в лепрозерию. Наивысшего развития в Европе П. достигла в XIII стол., но с XIV стол. она встречается все реже и реже, а с XVII стол. о ней почти не слышно, так что в первой четверти настоящего столетия предполагалось ее полное исчезновение в Европе. Но в 1842 г. доказано было ее сильное развитие в Норвегии, среди прибрежного населения. В настоящее время она встречается в пределах России и кое-где в восточных провинциях Пpyccии. По мнению проф. Петерсена, в России в 25 губерниях имеются очаги П., а в остальных она наблюдалась единичными случаями. Всего больше больных в Привислянских губерниях, на Кавказе и в Сибири, особенно среди инородцев. Проф. Минх нашел много прокаженных на юге России, в Области Войска Донского, Астраханской губ. и в областях Кубанской, Терской, Сыр-Дарьинской и Ферганской. В Европе, кроме Норвегии, П. часто встречается в Испании. Особенно громадно число больных в Азии. В одной только Индии числится свыше 100000 больных, а по мнению других - свыше 250 тысяч. В Африке больные рассеяны по всему материку, в Соединенных Штатах числится около 1000 чел., много их в Колумбии - до 18000 чел. на 6 миллионов жителей. Лечение П., несмотря на множество предлагаемых средств, редко увенчивается успехом, а потому главное внимание должно быть обращено на профилактику. Защитники заразительного начала болезни требуют обязательного помещения больных в лепрозерии, дабы не допустить их общения со здоровыми и тем не дать возможности дальнейшего распространения заразы. За открытие лепрозерий стоят все врачи, так как в них несчастные больные могут найти надлежащий уход.

Г. М. Г.

Прокл

по прозванию Диадох, т. е. преемник (в управлении афинской школой) - главный представитель позднейшего неоплатонизма и последний значительный философ древнего мира (410 - 485); происходил из богатого семейства ликийского города Ксанфы, родился в Константинополе, учился в Александрии философии у перипатетика Олимпиодора и математике у Герона, позже переселился в Афины, где стал учеником неоплатоника Плутарха, сына Несториева (сочинения не сохранились, но в свое время он было знаменитее последнего Плутарха Херонейского и даже прозывался Великим), и дочери его Асклепигении, посвятившей П. в тайные учения и практику теургии. После смерти Плутарха он был любимым учеником, а затем преемником Сириана. Будучи с ранней юности предан реставрированной неоплатониками восточно-эллинской языческой религии, П. руководствовался в своей личной жизни аскетическими принципами, не был женат, воздерживался от мясной пищи и соблюдал особые посты по уставам египетской религии и культа Кибелы, а также по личным постановлениям богов, являвшихся ему во сне. Ученик и биограф его Марин сообщает о нем много чудесного. Философия П. - строго-систематичная и в некоторых пунктах своеобразная обработка неоплатонических воззрений. В основе ее лежат три идеи: 1) общая идея всякой и особенно восточной мистики о первом начале, или Божестве, как превосходящем всякое понятие и определение, сверхсущем и неизреченном. 2) общая П. с. Плотином и другими неоплатониками идея о трех "начальных ипостасях" - Едином или Благе, Уме и Mиpoвой Душе; 3) более специально принадлежащая Проклу, хотя находящаяся в зародыше и у его предшественников, идея тройстввенного диалектического закона мирового развития. Согласно этому закону, все существующее по отношению к единому вообще и всякое существо, или круг существ, по отношению к своему частному единству рассматриваются в трех последовательных положениях: а) пребывания (monh) в единстве, б) выступления (prooV) из него в силу своего различения и в) возвращения (epistrojh) к нему в силу своего сходства с ним. Эта тройственная схема, напоминающая Гегелевы три момента развития идеи, проходит через всю систему П., также подобно Гегелеву диалектическому построению всего мыслимого и существующего из саморазвивающегося понятия, с той разницей, однако, что П. видел в своей диалектике лишь постигаемый умом закон, которым определяется раскрытие всякого бытия, не полагая в этом диалектическом движении сущность самого бытия, как это делал Гегель. С точки зрения П. развивающаяся из абсолютного первоначала полнота мысленных определений всякого бытия хотя выражает собой свою первопричину, но не совершенно ей адекватна, не покрывает ее, так что абсолютное или сверхсущее, не смотря на свое откровение, неизменно пребывает в своей неизреченности, остается по существу тайным и скрытым. А затем и все множество определений, развивающихся по тройственной схеме, не представляет в системе П. только логические моменты самодвижущейся мысли, а относится к живым силам и сущностям, имеющим, кроме логического, и теологическое или мифологическое значение. Первая ипостась (не изреченное Единое или Благо) в системе П. не порождает непосредственно, как у Плотина, вторую (верховный Ум), а проявляется на первой ступени своего процесса (proodoV) в определенном, хотя для нас неопределимом множестве абсолютных единиц (autoteleiV enadeV), или сверхсущем числе, которое, имея перед собой лишь первоначало, отражает только его абсолютность, безо всякой примеси каких-нибудь сложных определений. Эти единицы суть для П. боги по преимуществу; их совокупность представляет собой все существующее, в его первоначальном, непосредственном отношении или близости к абсолютному. Гармония сверхсущего числа, выступающая из Единого первее Ума, есть для П. подлинное начало Провидения (pronoia=pro nou), или первое посредство между неизреченным и несообщаемым (ameJecton) божеством и действительным миром. Как из абсолютноЕдиного возникает совокупность сверхсущих единиц, так вторая начальная ипостась - Ум - раскрывает свою полноту в целом мире сущих умов, состав которого, правильно расчлененный и неразрывно связанный по закону тройственного единства, представляет множество подчиненных и соподчиненных триад. В каждой из них первый член соответствует моменту пребывания или замкнутости, второй - различения и выступления, третий возвращения к единству. Вся совокупность умопостигаемого мира разделяется на три основные триады: 1) мыслимое (nohton), 2) мыслимое и мыслительное вместе (nohton ama kai noepon), 3) мыслительное (noepon). Это различение и по смыслу, и по выражению близко подходит к Шеллинговой формуле: субъект, объект и субъект-объект, с той разницей, что у П., согласно общему характеру древней философии, на первом месте является объективное, а не субъективное определение, и третьим, или заключительным, моментом является не синтез обоих предыдущих, а лишь одностороннее субъективное положение - также согласно с духом всей древней философии, для которой цель мирового процесса состояла лишь в простом возвращении к первому началу. В дальнейших расчленениях первый (объективный) член триады обозначается у П. как. бытие и существование (uparxiV), второй (объективно-субъективный) - как жизнь (zwh) и сила (dunahiV), третий - как мышление (nohsiV) и знание (gnvsiV). Впрочем, по внутренней связи и единородности всего, во всяком действительном члене умопостигаемого мира содержится и бытие, и жизнь, и знание; различие состоит только в преобладании того или другого из основных определений в первом члене известной триады жизнь и знание или мышление содержатся под аспектом бытия, во втором бытие и знание - под аспектом жизни, в третьем бытие и жизнь - под аспектом знания. Мыслимый (объективный) член первой триады расчленяется опять на три триады: а) мыслимую в тесном значении (чисто объективную), которой первый член есть предел (peraV), второй беспредельность (apeiria), третий - сущность (usia), называемая П., ради верности Платонову Филебу, смешанным (mikton); b) средняя триада, члены которой различаются у П. довольно смутно, носит общее название мыслимой жизни (nohth zwh); С) третья, называемая саможизнью (autoVvon), содержит совокупность идеальных сущностей или первообразов. Во второй из основных триад (объективносубъективной) мы встречаемся с божественными числами, затем с богамисохранителями (Jeoi sunektikoi) и, наконец, с богами-совершителями (Jeoi tlesiourgoi), а в последней из основных триад (субъективной) уже являются знакомые боги греческой теогонии и мифологии: Кронос, или чистый ум, Рея, или животворная сила, вызывающая ум к движению, Зевс-Зиждитель (dhmiourgoV) - самомыслящий (autonouV) творческий ум, выводящий из себя все роды существ с помощью подчиненных ему младших зиждителей (neoi dhmiourgoi), затем божества ограждающие (jrourhtikoi) - Афина, Кора, Куреты. Третья начальная ипостась - мировая Душа, связующая умопостигаемый мир с чувственным; также расчленяется на великое множество иерархически расположенных психических существ божественных, демонических, астральных, животных и человеческих. П. признавал все части природы индивидуально одушевленными, как и прочие неоплатоники, но расходился с ними во взгляде на материю или на субстрат телесного бытия (h ulh kai pan to upukeimenon tvn swmatwn): для них материя была лишь крайним ослаблением божественной эманации, чем-то дефективным или не сущим (mh on), тогда как П. выводил ее из умопостигаемого начала беспредельности, т. е. из высшей мыслимой триады. Соответственно этому он приписывал тела и богам, отличие же низших существ полагал не в телесности вообще, а лишь в сложности, грубости и косности их тел. В связи с этим причину зла (нравственного) он видел не в материи, а в произвольном отвращении человека от миpa умопостигаемого и в его безмерной и неразумной привязанности к предметам чувственным. Физические бедствия П. признавал или безразличными следствиями общего мирового порядка и необходимыми условиями самого бытия частичных ограниченных существ, или же педагогическими средствами исправления и большего блага. П. принимал общее платоническое учение о переселении душ, но у него заметна тенденция ограничить область такого переселения и не допускать (как общее правило) переход человеческой души в животные тела. Более замечателен его взгляд на высшую силу нашей души; выше ума у человека способность к непосредственному восприятию абсолютно-единого того, что выше всемирного ума. П. называет эту высшую силу "цветом нашей сущности" (anJoV thV ousiaV hmvn) или "тем единым в душе, что лучше и ума в ней" (to eauthV en, oestikai tou enauthnoukreitton). Действие этой трансцендентной силы - мистический энтузиазм или священное безумие (mania). Хотя эта сила действует независимо от воли, но человек может и должен возбуждать ее в себе подготовительным процессом постепенного восхождения или возвращения души к божественному началу. Три главные ступени этого процесса суть: чистая любовь (erwV), умозрительное познание истины и дела веры или благочестивые упражнения - молитвы, жертвоприношения и вообще теургия, т. е. деятельное общение с высшими демонами и богами, причем вспомогательными средствами для сближения нашего с этими высшими силами служат музыка и поэзия. Из многочисленных философских соч. П. дошли до нас следующие: 1) "StoikeiwsiVJeologikh"; 2) "PerithV kata Platwna JeologiaV"; 3 - 5) три (сохранившиеся лишь по-латыни) трактата о провидении и о зле; 6) "EiV thn PlatwnoV politeian"; 7) "EiV ton PlatwnoV Timaion"; 8) "EiV ton PlatwoV Parmenidhn"; 9) "EiV ton PlatwnoV prvton Llkibiadhn"; 10) "EiV ton PlatwnoV Kratuloh". Собр. соч. П. изд. Cousin (11., 1820 - 25, с дополн., 1864). см. А. Berger, "Proclus, exposition de sa doctrine" (П., 1840); H. Kirchner, "De Procli metaphysica", (Берлин, 1846). Вл. С.

Из математических сочинений П. самым замечательным является его комментарий к 1-й книге "Элементов" Эвклида, представляющий после утраты сочинений по истории математики Эвдема и Теофраста об истории геометрии в древней Греции до Эвклида. Комментарий составлялся им не для одной только первой, но для всех книг "Элементов" Эвклида. Получил ли он, однако же, окончательную отделку, или даже вообще был ли доведен до конца, нам неизвестно. Из других математических сочинений П. до нас дошли: составленная по Геминусу и потому не имеющая самостоятельного значения "Sjaira", "UpotupwsiV twn astronomicvni upoJesewn", "ParajrasiV eiV thn tou Ptolemaiou tetrabiblon" и некоторые другие, остающиеся пока еще в рукописях. В гораздо большем количестве дошли до нас философские произведения П., из которых назовем: "StoikeiwsiV jisich" "Peri kinhsewV", представляющее изложение в эвклидовской форме учения Аристотеля о движении. Об оригинальных результатах деятельности П. в области математики нам почти ничего неизвестно. Таковыми считаются обыкновенно некоторые возражения против эвклидовского и птолемеевского учений о параллельных линиях и определение эллипса, как геометрического места определенной точки, взятой на данном и имеющем постоянную длину отрезке прямой, при всех положениях, которые он может занимать вследствие перемещений его концов на сторонах одного и того же прямого угла. Вышеуказанное важное значение для науки комментария П. к 1-й книге "Элементов" Эвклида обратило на него внимание ученых еще в XVI ст., когда Гринеусом был впервые напечатан его греч. текст в базельском издании Эвклида 1533 г., а Бароцием был сделан вышедший в свет в 1560 г. в Падуе латинский перевод. Не менее важно в научном отношении и новейшее издание (Фридлейна) греческого текста того же сочинения, вышедшее в 1873 г. в Лейпциге, под заглавием "Procli Diadochi in primum Euclidis Flementorum librum commentarii". О жизни и философской деятельности П. см. Е. Zeller, "Die Philosophie der Griechen" (III ч., 2 отд., стр. 774 - 826; 3 изд., Лпц., 1881). В. Б.

Прокопий

(ProkopioV) - важнейший историк ранней византийской эпохи; родился в исходе V в., в палестинской Кесарии. Получив отличное риторическое и юридическое образование, он переселился в столицу и занял (527) место секретаря и юрисконсульта при Велисарии, которого сопровождал в 533 г. в походе против вандалов. В 536 г. П. сопутствовал Велисарию в походе в Италию, против готов, а затем на Восток, против персов. Год смерти П. неизвестен; вероятно, он скончался в шестидесятых годах VI в. Этим почти исчерпываются скудные биографические сведения о П. Из сочинений его важнее всего состоящая из 2 неравных частей "История" (Istorikon), в 8 книгах, более известная под названием "Истории войн". События изложены здесь не в хронологическом порядке, а по странам, как у Аппиана: в первых 2 книгах рассказаны войны с персами, в 3 и 4 - войны с вандалами, в 5, 6 и 7 - с готами. Эта часть "Историй" появилась около 550 - 551 гг. 8-я книга, изданная автором после 554 г., является как бы приложением к первым 7 книгам и посвящена общему обозрению событий до этого года. П. далеко выходит за рамки военной истории; его труд является драгоценнейшим памятником эпохи Юстиниана Вел. Ошибочно считали раньше "Историкон" обширной биографией Велисаpия; если фигура полководца и занимает центральное положение в рассказе, то это объясняется выдающимися его заслугами и громадной популярностью. Очень интересны, хотя и не всегда свободны от преувеличений, разоблачения различных сторон придворной жизни и политики того времени, приводимые в составленной около 550 г., но изданной после смерти П., едкосатирической "Тайной истории" (Historia arcana; это название укоренилось в последнее время; в словаре Свиды она названа Anekdota). В этом сочинении П. рисует в чрезвычайно мрачных красках деспотизм Юстиниана и развращенность Феодоры; достается также Велисаpию и его жене. Эти яростные нападения производят странное впечатление, при сравнении со сдержанным тоном "Историй". Может быть, это - тайные мемуары П., в которых он давал выход чувству негодования, долго скрывавшемуся, по понятным причинам, под маской лести и восхвалений. Со времени первого издания "Anecdota" (Alemannus, 1623 г.) до последнего времени в ученой литературе не прекращался спор о достоверности содержания этого трактата и об авторских правах П. Так как в этом споре приняли участие католические патеры и их противники протестанты, а потом к нему присоединились и юристы, то спор принял тенденциозный характер. Паписты отстаивали достоверность "Anecdota", из нерасположения к одной из крупнейших фигур православного Востока; протестанты оппонировали им под давлением реформационной борьбы; юристы, из преклонения перед законодательным и политическим гением Юстиниана, с негодованием отвергали резкие и часто грязные разоблачения. Аlеmannus, Монтескье, Гиббон, Тейфель стояли за подлинность "Анекдот" и достоверность приводимых там фактов. К этому направлению примкнул лучший исследователь П., Дан. В своей обширной монографии о П., основанной на детальном изучении фактов и сравнительной критике всех приписываемых П. сочинений, а также служившего ему образцом Фукидида, Дан приходит к выводу, что ни факты, несмотря на видимый контраст, ни язык в "Анекдотах" и "Историконе" не расходятся. Преувеличения "Анекдот" объясняются, по его мнению, страстным характером историка (так думал и Гиббон). Менее удачна попытка Л. Ранке рассматривать "Anecdota" как компиляцию, в которой некоторые части принадлежали самому П., а другие заимствованы из по явившегося после смерти Юстиниана Вел. памфлета, выражавшего взгляды пробудившейся реакции против закончившегося царствования, причем компилятор намеренно прикрылся громким именем историка. К Ранке примкнул английский историк Бэри (Bury); гипотезу эту опровергнул Haury. Еще дальше Ранке пошел А. Димитриу, совершенно отрицающий авторские права П. Памфлет, по его мнению, составлен из 2 самостоятельных частей; первая часть, направленная против Велисария, возникла в 548 г. под влиянием Нарзеса; вторая, направленная против Юстиниана и его жены Феодоры, написана в 559 г. и только внешним образом соединена с первой. В самое последнее время Б. Панченко снова пересмотрел историю вопроса и пришел к выводам, подтверждающим тонкий анализ Дана. Третье сочинение П., "О постройках Юстиниана" (Peri ctismatwn), отличается льстивым тоном и преувеличенными похвалами по адресу императора. Это - прототип византийского панегирика, так пышно распустившегося при дворе Комнинов и Палеологов. Можно предположить, что историк хотел смягчить этим сочинением неудовольствие двора на его "Историю войн", где под сдержанной фразой часто плохо скрывается едкая ирония. При всей своей риторичности, трактат о постройках является, однако, важным памятником, благодаря обилию заключающегося в нем материала по географии, этнографии и государственному хозяйству Византии VI в. Громадный литературный талант, обширная эрудиция, знакомство с военным бытом, географией и этнографией, близость ко двору и к театру изображаемых событий, объективность изложения - все это ставит П. на высшее место в средневековой историографии. На нем лежит печать перехода от языческой древности к христианскому средневековью. По языку, исторической технике, критическим приемам, литературным вкусам и мировоззрению П., подобно большинству современных ему византийских писателей, стоит еще на почве классической традиции. С любовью подражая Геродоту, а особенно Фукидиду, он заимствует у последнего слова, выражения; погоня за блестящей фразой часто наносит ущерб сущности рассказа. В VI в. древнегреческий язык еще не был мертвым; это значительно повлияло на ясность и красоту стиля П. Только путаница в употреблении союзов и наклонений свидетельствует о наступлении нового периода в языке. Вместе со словами и выражениями П. заимствует у своих античных образцов также и идеи, напр., идею судьбы (tuch), которая, сталкиваясь с христианским теизмом, не вызывает у автора никаких душевных коллизий. В лице П. соединился античный эллин со средневековым верующим христианином.

Издания. "Тайную ист." издали N. Alemannus (1623), и Eichelius (1654), Orelli (1827), Isambert (1856; некритич.). Полное собрание соч. П. в парижском собрании виз. авт. сделал иезуит Maltretus (1662 - 63; неудовлетворит.). Это издание повторено в Венеции (1729). В боннское собрание (Corpus) виз. писателей вошло изд. G. Dindorf\'a (1833-38). Критическое издание "Готской войны" с итал. переводом выпускает в Риме D. Сатраretti (1 т. вышел в 1895 г.). Полного критического издания еще нет, но его готовит I. Haury для книгоиздательства Тейбнера в Лейпциге. Из массы латинских, итальянских, немецких, французских и английских переводов выдаются, кроме указанного перев. Кампаретти, более ранний итал. перевод Rossi и Compagnoni (в "Collana degli antichi scrittori greci volgarizzati", Милан, 1828 - 30), франц. перев. "Готской войны" G. Paradin (1578), "Вандальской и готской войн" - Sieur de Genille (1587), "Перс. и ванд. войн" - L. de Mauger (1669 - 70), "Anecdota" в изд. Изамбера, немецкий перев. "Войн" Fr. Kannenngiesser\'a (1827 - З1) и "Анекдот" - I. P. Reinhard\'a (1753), прекрасный русский перевод "Истории войн с персами" Спир. Дестуниса, изданный в 1862 г. Г. Дестунисом и вышедший вторым изд., с отличным комментарием Г. Дестуниса, в 1862 и 1880 г. Русский перев. "Вандальской войны" ограничился только первой книгой (СПб., 1891). Литература о П. тщательно собрана у К. Krumbacher\'a ("Geschicte der byzant. Litteratur", 2 изд., Мюнхен, 1897). Особенно важны: W. S. Teuffel, "Studien und Charakteristiken" (Лпц., 1871, 2 изд., 1889); F. Dahn, "Procopius von Caesarea" (Б., 1865, важнейшее пособие); L. v. Ranke, "Weltgeschichte" (IV, 2, "Analecta"); Debidour, "L\'emperatrice Theodora" (1885); Mallet, "The empress Theodora" ("The englisch hist. review", 2, 1887); Bury, "A history of the later Roman empire" (I, 1889); I. Haury, "Procopiana" (Ayгсб., 1891); H. Braun, "Procopius Caes. quatenus imitatus sit Thucididem" (Эрланген, 1885); В. Г. Васильевский, "Обозрение трудов по визант. истории" ("Ж. М. Н. Пр.", 1887). О "Тайной истории" см. также статьи А. Димитриу (в "Летописи Истор. Фил. Общ. при Имп. Новорос. Унив" за 1891, визант. отд.) и Б. Панченка ("Визант. Временник", 2, 1895). А. Готлиб.

Комментарии (1)
Обратно в раздел Наука