Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Страбон. География

ОГЛАВЛЕНИЕ

Книга III Иберия

C. 136
с. 135
I

1. После первого общего очерка географии, данного мною, следует в дальнейшем перейти к описанию отдельных частей обитаемого мира. В самом деле, ведь я обещал это сделать1, и, как полагаю, до сих пор мой трактат правильно разделен на части. Следует начать опять с Европы и с тех ее частей, с которых я начал выше2, и по тем же основаниям.

C. 137
2. Как я уже сказал, первая часть Европы — западная, именно Иберия. Как раз большая часть ее имеет редкое население. В большей части страны жители обитают в горах, лесах и на равнинах с тощей почвой и притом неравномерно орошаемой. Северная Иберия, при неровности рельефа не только совершенно холодная, но расположенная по берегам океана и, сверх того, лишенная связей с другими странами, приобрела негостеприимный характер, поэтому она чрезвычайно неудобна для жилья. Таков характер северных частей страны; напротив, почти вся южная Иберия плодородна, особенно по ту сторону Столпов. Это будет ясно из подробного описания этой страны. Но прежде следует дать описание ее формы и величины.

3. Иберия похожа на бычью шкуру, вытянутую в длину с запада на восток (передние части ее обращены на восток), а в ширину — с севера на юг. В длину она имеет приблизительно 6000 стадий и 5000 стадий наибольшей ширины; в некоторых местах ширина ее гораздо меньше 3000 стадий, в особенности у Пиренеев, которые образуют ее восточную сторону. Эта сплошная горная цепь, простирающаяся с юга на север, отделяет Кельтику от Иберии. Но так как ширина Кельтики, как и Иберии, не везде одинакова, то самое узкое место каждой страны между Нашим морем и океаном — это ближайшая к Пиренеям часть по обеим сторонам этих гор; она образует заливы как у океана, так и у Нашего моря. Кельтские заливы (называемые также Галатскими) более обширны, и образуемый ими перешеек уже по сравнению с Иберийским3. Восточную сторону Иберии составляют Пиренеи; южная часть образована отчасти Нашим морем от с. 136 Пиренеев до Столпов и Внешним морем — от этого пункта вплоть до так называемого Священного мыса; третья сторона, западная, приблизительно параллельна Пиренеям и тянется от Священного мыса до Артабрийского мыса, который называется Нерием; четвертая сторона — от мыса Нерия до северных отрогов Пиренеев.

4. После этих общих сведений приступим к описанию отдельных областей Иберии, начиная со Священного мыса. Это — самый западный пункт не только Европы, но и всего обитаемого мира, ведь обитаемый мир кончается на западе этими двумя материками (именно мысами Европы и крайними оконечностями Ливии; одну из этих областей занимают иберийцы, другую — маврусии); однако оконечности Иберии выдаются у вышеупомянутого мыса приблизительно на 1500 стадий. Кроме того, страну, примыкающую к этому мысу, по-латыни называют cuneus4 ввиду ее клинообразной
C. 138
формы. Самый же мыс, далеко выступающий в море, Артемидор (посетивший, как он утверждает, эту местность), уподобляет кораблю, прибавляя, что 3 маленьких островка усиливают это сходство по форме: один из этих островков занимает место корабельного носа, другие же, имеющие небольшие стоянки для кораблей, — место штурмовых балок. Что же касается Геракла, то, по словам Артемидора, на мысе нет ни его святилища (как неправильно сообщает Эфор), ни алтаря ему или какому-нибудь другому богу; там только во многих местах лежат кучами камни, которые посетители по унаследованному от отцов обычаю переворачивают и затем, совершив возлияние, уносят. Жертвоприношения здесь не допускаются, добавляет он, и ночью даже не позволено подниматься к этому месту, как говорят, потому, что в это время им владеют боги. Тем не менее пришедшие сюда для «созерцания»5 проводят ночь в соседней деревне, а днем поднимаются на гору, причем несут с собой воду, потому что там ее нет.

5. Эти утверждения Артемидора по крайней мере еще допустимы, и им приходится верить, но его рассказы во вкусе простонародной толпы никоим образом не заслуживают доверия. По словам Посидония, например, в народе говорят, что размеры солнечного диска на океанском побережье при заходе больше и солнце садится с шумом, как будто море шипит в то время, когда оно гаснет, оттого что погружается в морскую пучину. Посидоний говорит, что это неправда, так же как и то, что ночь наступает тотчас же после захода солнца; потому что в этих местах она наступает не мгновенно, а немного спустя, так же как это происходит у других больших морей. Ведь в местностях, где солнце заходит за горы, утверждает он, продолжительность дня после захода солнца больше из-за косых лучей; наоборот, на океанском побережье не бывает значительных промежутков, но темнота наступает не вдруг, а так, как это происходит на больших равнинах. Что касается зрительных представлений о величине солнца, говорит далее Посидоний, то они возрастают в равной степени как при закате, так и при восходе на морях, потому что в это время с воды поднимается большее количество испарений; проходя через эти испарения как через линзы6, лучи преломляются7, а зрительные образы воспринимаются в большем объеме. с. 137 Это точно так же происходит, когда заходящее или восходящее солнце или луна видны сквозь сухое тонкое облако, в то время как звезда также кажется красноватой. Посидоний говорит, что убедился в обмане зрения во время своего тридцатидневного пребывания в Гадирах, когда ему пришлось наблюдать заходы солнца. Тем не менее Артемидор утверждает, что заходящее солнце там в 100 раз больше дневного и ночь наступает внезапно. Однако, как он сам мог увидеть на Священном мысе, это явление нельзя себе представить, если внимательно прислушаться к его собственным высказываниям: ведь он говорит, что ночью никто не поднимается туда даже и при заходе солнца, если действительно ночь наступает мгновенно. Но и на другом месте океанского побережья он также не наблюдал этого явления; ведь Гадиры как раз находятся на берегу океана и Посидоний и некоторые другие свидетельствуют против него.

C. 139
6. Примыкающее к Священному мысу побережье на западе служит началом западной стороны Иберии вплоть до устья реки Тага, а на юге — началом южной стороны до другой реки Ана и ее устья. Обе реки начинаются в восточных областях; но Таг, который гораздо больше другой реки, течет прямо на запад, тогда как Ана делает изгиб к югу и отделяет область междуречья, которую по большей части населяют кельты и некоторые луситанцы, переселенные сюда римлянами с другого берега Тага. В глубине страны обитают карпетаны, оретаны и большое число веттонов. Эта страна не очень плодородна, но область, непосредственно прилегающая к ней на востоке и юге, не уступает ни одной местности во всем обитаемом мире в смысле плодородия и ценных продуктов, добываемых из земли и моря. Это область, через которую протекает река Бетий, берущая начало в той же местности, где Ана и Таг; по величине Бетий является приблизительно средней между двумя другими реками. Подобно реке Ана она течет сначала к западу, затем делает изгиб на юг и впадает в океан на том же побережье, что и Ана. От названия реки страна получила имя Бетики, а от имени жителей — Турдетании; жителей называют то турдетанцами, то турдулами, причем одни писатели считают их одним народом, другие же — разными народами. К последним принадлежит Полибий, утверждающий, что турдулы — северные соседи турдетанцев, но теперь между ними нельзя обнаружить никакой разницы. Турдетанцы считаются самыми культурными из иберийцев; они знакомы с письменностью и имеют сочинения, посвященные истории своего племени, поэмы и законы, написанные в стихах (как они говорят, 6000-летней древности)8. И другие иберийцы знакомы с письменностью, однако буквы у них неодинаковые, так как и язык не один и тот же. Турдетания — страна по эту сторону, простирается на восток до Оретании, а на юг до побережья от устья реки Ана до Столпов. Необходимо более подробно описать эту страну и соседние области со всеми относящимися сюда сведениями для понимания ее выгодного расположения и плодородия.

7. Атлантический океан врезается в это побережье (между областью, где впадают в океан Бетий и Ана, и границами Маврусии) и образует с. 138 пролив у Столпов, через который Внутреннее море соединяется с Внешним. Именно у этого пролива в области иберийцев, носящих имя бастетанов (которых называют также бастулами), расположена гора Кальпа. Эта гора, хотя и небольшая в окружности, но очень высокая, так круто поднимается
C. 140
вверх, что издали кажется островом. Если плыть из Нашего моря во Внешнее, то эта гора окажется справа; в 40 стадиях от нее находится город Кальпа, бывший когда-то стоянкой кораблей иберийцев. Некоторые писатели и среди них Тимосфен утверждают даже, что город был основан Гераклом; Тимосфен сообщает далее, что в древности город назывался Гераклеей, и там еще видны большая городская стена и корабельные верфи.

8. Затем идет Менлария с ее предприятиями для засола рыбы, потом город и река Белон. Из Белона преимущественно совершаются переезды в Тингий в Маврусии; в Белоне есть торговые склады и заведения для засола рыбы. Когда-то по соседству с Тингием находился город Зелий, но римляне перенесли его на противоположный иберийский берег и взяли с собой некоторых жителей Тингия; они также выслали туда своих колонистов и назвали новый город Юлия Иоза. Далее следует Гадиры — остров, отделенный узким проливом от Турдетании и отстоящий от Кальпы приблизительно на 750 стадий (некоторые же говорят 800). Остров этот ничем, впрочем, не отличается от других островов, но благодаря отваге его жителей как мореходов и дружбе с римлянами он достиг таких успехов и процветания во всем, что, хотя и расположен на краю земли, является все же самым знаменитым из всех островов. Но я буду говорить о Гадирах при описании прочих островов.

9. Далее следуют так называемая гавань Менесфея и затем лиман у Асты и Набриссы (лиманами называются лощины, покрытые водой во время морских приливов и позволяющие подниматься по ним как по рекам в глубь страны и к городам, лежащим по их берегам). Затем сразу же идет устье Бетия, разделенное надвое; остров, окруженный двумя устьями, образует побережье протяжением в 100 стадий или, по словам некоторых, еще более. Здесь где-то находятся оракул Менесфея и Цепионова башня, воздвигнутая на скале, со всех сторон омываемой волнами; эта башня построена с удивительным искусством (подобно Фаросу9) для спасения мореплавателей. Ведь не только наносные отложения реки образуют здесь мели, но и местность перед ней усеяна подводными камнями, так что необходим какой-нибудь далеко заметный знак. Отсюда водный путь вверх по реке Бетии и город Эбура, и святилище Артемиды Светоносной10, которую называют Lux dubia11. Затем плавание идет вверх по другим лиманам; после этого река Ана (также с двумя устьями) и водный путь в глубь страны. Наконец, следует Священный мыс, отстоящий от Гадир менее чем на 2000 стадий. Некоторые, однако, считают, что от Священного мыса до
C. 141
устья реки Ана 60 миль, отсюда к устью Бетия 100 и затем до Гадир 70 миль12.

с. 139
II

1. Над морским побережьем на этой стороне реки Ана лежит Турдетания, через которую течет река Бетий. На севере и западе границей Турдетании служит река Ана, а на востоке — часть Карпетании и Оретания; на юге — [области] тех бастетанов, которые населяют узкую полосу побережья между Кальпой и Гадирами и морем за этой полосой до реки Ана. Но бастетаны, о которых я уже упоминал, принадлежат к Турдетании, а также бастетаны за рекой Ана и большинство ближайших соседей последних. Протяженность этой страны не более 2000 стадий в длину и ширину1, но городов в ней огромное множество; в самом деле, как говорят, до 200. Наиболее известные из них благодаря торговым сношениям те, что расположены по берегам рек, у лиманов и на море. Наибольшей славы и могущества достигли Кордуба, основанная Марцеллом, и город гадитанцев; последний прославился морской торговлей и тем, что присоединился к союзу с римлянами, а первый — плодородием почвы и обширностью территории, причем река Бетий имела немаловажное значение. Сначала этот город населяли отборные люди из римлян и туземцев; кроме того, Кордуба была первой колонией римлян в этих местах. После Кордубы и города гадитанцев знаменит Гиспалий, также римская колония; еще и теперь он остается торговым центром области, но Бетий, вследствие того что недавно заселен солдатами Цезаря, превосходит его почетом, хотя имеет не особенно значительное население.

2. После этих городов идут Италика и Илипа (оба расположены на реке Бетий); Астигис2 лежит дальше от реки, и Кармон, и Обулькон, и, кроме них, города, где были разбиты сыновья Помпея: Мунда, Атегуа, Урсон, Туккий, Улия и Эгуа3; все эти города находятся недалеко от Кордубы. Главным городом этой области в некотором роде стала Мунда; Мунда отстоит от Картеи на 1400 стадий, куда бежал после поражения4 Гней Помпей; отплыв из этого города, он высадился в какой-то горной местности, расположенной высоко над морем, где и был убит. Брат его, Секст, спасшись из Кордубы, продолжал еще недолго воевать в Иберии, а затем поднял восстание в Сицилии; оттуда он бежал в Азию, был взят в плен полководцами Антония и погиб в Милете5. В области иберийских кельтов наиболее известный город Конисторгий, а на лиманах самый известный город Аста, куда современные гадитанцы обычно сходятся на
C. 142
собрания6; он расположен немногим более 100 стадий выше гавани острова.

3. Берега Бетия наиболее густо населены; река судоходна почти на 1200 стадий от моря до Кордубы и местностей, лежащих немного выше. Кроме того, долина реки и островки на ней прекрасно возделаны. К этому нужно добавить очаровательную картину местности, так как эти области украшены парками, садами и разнообразными растениями. Далее до Гиспалия река судоходна для значительных по величине грузовых кораблей на протяжении 500 стадий без малого, а для меньших по величине грузовых кораблей она судоходна до городов, лежащих выше по течению вплоть до с. 140 Илипа; до Кордубы же можно плыть на речных баркасах (теперь это сколоченные из досок лодки, тогда как в древности употреблялись выдолбленные из одного бревна однодревки), выше Кордубы, по направлению к Касталону, река несудоходна. Параллельно реке к северу тянется несколько гребней гор, иногда больше, иногда меньше соприкасаясь с ней; в горах много рудников. Больше всего серебра в областях около Илипы и Сисапона, не только так называемого Старого Сисапона, но и Нового Сисапона; в местности, называемой Котины7, одновременно добывают медь и золото. Если подняться по реке, то эти горы будут слева, а справа — большая равнина, возвышенная и весьма плодородная, с высокими деревьями и прекрасными пастбищами. Река Ана судоходна, хотя не для столь больших кораблей и не на таком большом протяжении. Выше реки Ана расположены горы, богатые полезными ископаемыми; эти горы тянутся к реке Тагу. Места, изобилующие полезными ископаемыми, должны быть, конечно, скалистые и бесплодные, как например по соседству с Карпетанией, и еще больше примыкающие к Кельтиберии. Такова же по характеру и Бетурия, сухие равнины которой простираются вдоль берегов Ана.

4. Сама Турдетания наделена от природы удивительными богатствами; и если она производит множество разнообразных продуктов, то эти блага еще удваиваются легкостью вывоза, ибо излишки продуктов можно легко сбыть при наличии большого числа торговых судов. Этому способствуют реки, а также лиманы, которые, как я уже сказал8, играют роль рек и судоходны от моря вплоть до городов в глубине страны не только для лодок, но и для больших судов, ибо вся страна на значительном расстоянии выше побережья между Священным мысом и Столпами представляет равнину. Здесь во многих местах есть морские заливы, которые идут от моря в глубь страны на много стадий, подобно небольшим ущельям или речным руслам. Эти заливы во время приливов наполняются от поднятия моря,
C. 143
и по ним можно плыть вверх по течению так же хорошо, как и по рекам, и даже еще лучше; ибо плавание по ним подобно плаванию вниз по течению рек; так как нет встречного течения, то в силу прилива море мчит подобно речному течению. Приливы на этом берегу сильнее, чем в прочих местностях, потому что морские воды из большого океана, сжатые в узкий пролив, который образует Маврусия вместе с Иберией, встречают там препятствия и затем свободно несутся к нижележащим частям материка. Некоторые из таких морских заливов во время отлива мелеют (хотя иные не совсем высыхают), а другие даже включают в себя острова. Таковы лиманы, находящиеся между Священным мысом и Столпами, так как там прилив более сильный в сравнении с другими местностями. Более сильный прилив в некотором отношении даже выгоден для моряков; он создает больше лиманов и увеличивает их длину, делая их судоходными часто даже на расстоянии до 100 стадий9, поэтому вся страна некоторым образом становится судоходной и удобной для ввоза и вывоза товаров. С этим связаны и некоторые неудобства: плавание по рекам из-за сильного прилива, который с большой силой противодействует течению реки, создает значительную с. 141 опасность для судов не только при спуске вниз по реке, но и при подъеме. Отливы же в лиманах также представляют опасность; ибо и отливы возрастают соответственно силе приливов, и нередко корабли из-за их скорости остаются на мели. Скот, который переправляют на острова перед реками или лиманами, иногда уносит волнами; временами же он оказывается отрезанным и, стараясь вернуться назад, но не в силах пробиться, погибает. Но, как говорят, коровы, знакомые с этим явлением, ожидают отступления моря и затем переходят на материк.

5. Во всяком случае основательно познакомившись с природой этих мест, люди увидели, что лиманы можно использовать как реки, потому построили на отмелях такие же города и другие поселения, как и по берегам рек. К числу этих городов принадлежат Аста, Набрисса, Оноба, Оссоноба, Меноба и некоторые другие. С другой стороны, каналы, прокопанные там и сям, помогают этому, так как существует много мест, откуда и куда идет доставка товаров, не только взаимный обмен, но и торговля с внешними странами. Далее, слияние вод, когда приливы гонят волны далеко в глубь страны, также полезно, ибо воды разливаются через перешейки, обычно разделяющие русла, и делают их судоходными; поэтому можно переправляться на лодке из рек в лиманы и оттуда опять в реки. Но вся торговля
C. 144
этой страны идет с Италией и Римом, так как морское путешествие до Столпов прекрасно (за исключением, может быть, некоторых затруднений при проходе проливом), а также плавание в открытом море по Нашему морю. Ибо морские пути проходят полосой благоприятной погоды, особенно если держать курс в открытое море. Это создает благоприятные условия для грузовых торговых кораблей. Морские ветры в открытом море дуют с определенной правильностью. К этому следует добавить еще теперешний мир, ибо с тех пор, как морскому разбою положен конец, мореходы наслаждаются полной безопасностью. Посидоний, впрочем, говорит, что ему пришлось наблюдать одну особенность при возвращении из Иберии; по его словам, восточные ветры в этом море, вплоть до Сардинского залива, дуют в определенное время, поэтому ему только через три месяца удалось добраться до Италии; ибо он сбился с курса, блуждая не только около Гимнесийских островов и Сардинии, но также у разных частей Ливии, лежащих напротив этих островов.

6. Из Турдетании вывозят много хлеба, вина, а также в большом количестве и превосходного качества оливковое масло. Предметом вывоза являются еще воск, мед, смола, большое количество кермеса10 и киновари, которая не хуже синопской земли11. Турдетанцы строят свои корабли из местного леса; у них есть также каменная соль и немало источников соленой воды; значительной является также заготовка соленой рыбы, не только местной, но также доставляемой с остального побережья за Столпами; эта соленая рыба не уступает по качеству понтийской. Прежде приходило много тканей из Турдетании, но теперь больше идет шерсть цвета черного ворона12. И действительно, она необычайно красива; во всяком случае здесь покупают баранов для приплода по таланту за голову. Необычайно с. 142 красивы и тонкие ткани, которые выделывают жители Салации13. Турдетания богата всякого рода скотом и дичью. Животных-вредителей здесь немного, за исключением зайчиков-землероек, которых иные называют кроликами, ибо они уничтожают и самые растения и семена, поедая корни. Эти вредители встречаются почти всюду в Иберии, вплоть до Массалии, и угрожают островам. Жители Гимнесийских островов, как говорят, однажды отправили посольство к римлянам с просьбой отвести им новое место для поселения, так как эти животные вытесняют их из страны и они не могут устоять перед их массой. Конечно, может быть, такое средство защиты и необходимо ввиду столь пагубной напасти (которая, впрочем, бывает не всегда, но только при какой-нибудь повальной порче, как например в случае чумы у змей и полевых мышей)14; в случае небольшого числа кроликов изобретено и применяется несколько способов охоты на них; между прочим, специально разводят диких ласок из Ливии; им надевают намордники и пускают в норы; ласки когтями вытаскивают всех кроликов, которых
C. 145
удается схватить, или заставляют их выбегать на поверхность; выгнанных зверьков ловят охотники, стоящие у нор. Изобилие вывозимых продуктов из Турдетании доказывается величиной и численностью кораблей; действительно, самые большие грузовые корабли плавают из этой страны в Дикеархию и в Остии — гавань Рима; число их кораблей почти не уступает ливийским.

7. Хотя внутренние области Турдетании отличаются большим изобилием, но может, пожалуй, оказаться, что и побережье не уступит им по ценности морских продуктов. Разного рода устрицы, как и моллюски, встречаются в больших количествах и отличаются величиной вообще во всем Внешнем море, особенно же здесь, ибо здесь приливы и отливы сильнее; производимое этими приливами волнение, вероятно, и является причиной количества и большой величины этих животных15. Так же дело обстоит относительно всех животных из породы китов: нарвалов, китов, дающих китовый ус, и китов, извергающих струю; когда последние выпускают струю, то наблюдателю издали кажется, что он видит облачный столб. Далее, морские угри доходят здесь до чудовищных размеров, значительно превосходя по величине наших, также и мурены и другие подобные рыбы. У Картеи, как говорят, водятся раковины — «герольды»16 и багрянки вместимостью в 10 котилов17; в более отдаленных местах мурены и морской угорь достигают веса даже больше 80 мин18, морские полипы — 1 таланта19, кальмар20 — 2 локтей21 длиной и другие — соответственно. Большое количество жирных и толстых тунцов приходит сюда с другого побережья — с побережья за Столпами. Тунцы питаются желудями какого-то весьма низкорослого дуба, который растет в море и приносит очень крупные плоды22. Этот дуб в изобилии произрастает и на материке в Иберии, хотя корни его большие, как у взрослого дуба, однако он не растет выше низкого кустарника. Плодов это дерево приносит так много, что после созревания все побережье по эту и по ту сторону Столпов покрыто желудями, которые прилив выбрасывает на берег. Впрочем, по эту сторону Столпов желуди с. 143 всегда мельче и их находят в большом количестве. По словам Полибия, море выбрасывает эти желуди на побережье вплоть до Лациума, если только, говорит он, Сардиния и соседняя область также не приносят этих плодов. Чем ближе подходят тунцы к Столпам, устремляясь из Внешнего моря, тем более они тощают от недостатка пищи. Это животное, следовательно, вроде морской свиньи, потому что любит желуди и весьма жиреет от этой пищи; и всякий раз, когда морской дуб дает большой урожай, появляется очень много тунцов.

C. 146
8. Хотя вышеупомянутая страна наделена столь великими благами, однако не меньше, а даже больше всего следует признать и удивляться ее природному богатству металлами. Ведь вся страна иберийцев полна ими, но не всюду она плодородна или богата, особенно же в той части, где много полезных ископаемых. Редко страна обретает одновременно и те, и другие блага, а также нечасто одна и та же страна в изобилии обладает на небольшом протяжении всевозможными металлами. Что же касается Турдетании и соседней с ней области, то для того, кто желает похвалить их высокие достоинства в этом отношении, не остается равноценного слова хвалы. В самом деле, до настоящего времени нигде на земле не находили столько золота, серебра, меди и железа в естественном состоянии и такого достоинства. Золото же в этой стране не только добывают из земли, но оно выносится течением рек, т. е. реки и горные потоки выносят к устью золотоносный песок (хотя золото часто находят и в безводных местностях); однако здесь оно незаметно, тогда как в омываемых водой местах крупинки золота ярко блестят. Кроме того, жители проводят проточную воду в безводные местности и, промывая таким образом крупинки, сообщают им блеск; они добывают также золото, копая колодцы и выдумывая другие средства для промывки песка; и теперь так называемых золотопромывален больше, чем золотых рудников. Правда, галаты считают, что их рудники, как в Кемменских горах, так и расположенные у подошвы самих Пиренеев, равняются по добыче золота турдетанским, однако металл из Турдетании ценится выше. Среди золотых крупинок, как говорят, находят иногда самородки весом в полфунта (под названием palae23), требующие только небольшой очистки. Далее, рассказывают, что при раскалывании камней находят маленькие самородки, по форме похожие на сосцы. Остаток от расплавленного и очищенного с помощью одного сорта квасцовой земли24 металла есть электр25. После вторичной плавки этого электра, содержащего смесь серебра и золота, серебро отжигается, а золото остается. Ведь образец лигатуры легко плавится и похож на камень26. Поэтому золото лучше плавится на огне от соломы, так как пламя от соломы из-за своей слабости подходит к веществу, легко поддающемуся обработке и легкоплавкому: наоборот, пламя углей истребляет большое количество золота, потому что от его силы золото переплавляется и уносится в виде паров. Золотоносную землю черпают в ручьях и затем промывают поблизости в корытах или роют колодец и моют в нем выброшенную на поверхность землю. Печи для выплавки серебра они строят высокими, чтобы дым от руды поднимался с. 144 высоко на воздух, ибо этот дым тяжелый и смертоносный. Некоторые медные
C. 147
рудники называются золотыми, из чего заключают, что прежде в них добывали золото.

9. Посидоний, с похвалой отзываясь о богатстве и высоком качестве этих руд, не только не может удержаться от обычной своей цветистой риторики, но в восторге готов даже верить невероятно преувеличенным рассказам. Так, например, по его словам, он относится с доверием к басне о том, что однажды во время пожара лесов почва, состоящая из золотой и серебряной руды, расплавилась и, вскипев, вытекла на поверхность; поэтому будто бы каждая гора и каждый холм представляли собой кучи монетного сплава, наваленные какой-то щедрой судьбой.

Вообще же, по его словам, всякий, увидев эти места, должен согласиться, что здесь находятся вечные сокровища природы или неистощимые казнохранилища какого-то царства. Ибо, продолжает Посидоний, не только страна богата, но и ее недра. Поистине в стране турдетанцев в подземном мире обитает не Аид, а Плутон27. В таком цветистом стиле говорит Посидоний об этом, словно сам из рудника черпает свою пространную речь. Он приводит слова Деметрия Фалерского о работе рудокопов, который утверждает, что в аттических серебряных рудниках28 люди работают с таким усердием, как будто хотят откопать и вывести из-под земли самого Плутона. Посидоний изображает подобным же образом энергию и прилежание турдетанских рудокопов, ибо они прокладывают извилистые и глубокие подземные шахты и выкачивают из шахт воду встречающихся там подземных потоков египетскими винтовыми насосами29. Но результат, по его словам, всегда различен у этих рудокопов и у аттических; в самом деле, у последних горный промысел подобен загадке: «За что взялись, того не достигли, а что имели, потеряли»30; но для турдетанцев рудокопный промысел чрезвычайно выгоден, так как ¼ руды, добытой рабочими-медниками, — это чистая медь, а некоторые из частных владельцев рудников в течение трех дней добывают евбейский талант31 серебра. Однако олово, по его словам, здесь не встречается на поверхности, как об этом постоянно твердят историки, и его выкапывают из недр; олово добывают как в стране варваров, живущих за Луситанией, так и на Касситеридских островах; и с Бреттанских островов его ввозят также в Массалию. У артабров же, которые живут дальше всего на северо-западе Луситании, почва, как он говорит, расцветает серебром, оловом и «белым золотом» (потому что оно смешано с серебром). Эту почву, добавляет Посидоний, приносят реки; и женщины лопатами сгребают ее и промывают в ситах, сплетенных в виде корзин. Такого рода сведения сообщает Посидоний о рудниках.

10. Полибий, упомянув о серебряных рудниках у Нового Карфагена, говорит, что они весьма велики. Эти рудники отстоят приблизительно на 20 стадий и занимают площадь в 400 стадий в окружности; там постоянно
C. 148
занято 40 000 рабочих, которые (в его время) приносили римской казне ежедневного дохода 25 000 драхм. Что же касается процесса обработки, то я опускаю все его описание (так как оно слишком длинно), кроме того, что с. 145 он говорит о содержащей серебро руде, намытой реками. Эту руду дробят и пропускают в воде через сита32; затем осадок снова дробят и опять, процедив и слив воду, раздрабливают; потом пятый осадок плавится, а после отделения свинца получается чистое серебро. Серебряные рудники существуют и в настоящее время, однако они не принадлежат государству ни в Новом Карфагене, ни в других местах, а перешли в частное владение. Что касается золотых рудников, то большинство их является государственной собственностью. В Касталоне же и в других местах есть особые рудники для добычи свинца; с этим свинцом смешано небольшое количество серебра, недостаточное, однако, для того, чтобы стоило его очищать.

11. Недалеко от Касталона находится гора, откуда, как передают, берет начало река Бетий. Эту гору называют «Серебряной» оттого, что на ней находятся серебряные рудники. Согласно Полибию, эта река, как и Ана, берет начало в Кельтиберии, причем они отстоят друг от друга почти на 900 стадий; кельтиберы, достигнув могущества, дали всей соседней стране свое имя. Древние, по-видимому, называли реку Бетий Тартессом, а Гадиры и примыкающие острова — Эрифией. По этой причине, как думают, Стесихор так сказал о волопасе33 Гериона: он был рожден

Почти напротив славной Эрифии
Вблизи Тартесса безгранных источников, среброкоренных,
Во впадине скалы.
(Фрг. III, 208, Бергк)

Так как река имеет два устья, то, как говорят, прежде на территории, расположенной между ними, находился город, который назывался Тартессом по имени реки; и страна, теперь занимаемая турдулами, называлась Тартессидой. Далее Эратосфен говорит, что страна, прилегающая к Кальпе, называется Тартессидой, а Эрифия — «Счастливым островом». Возражая Эратосфену, Артемидор утверждает, что это — другое ложное замечание Эратосфена, подобное указанию, что расстояние от Гадир до Священного мыса составляет 5 дней плавания (хотя оно не больше 1700 стадий); неверно и сообщение о том, что отливы кончаются у Священного мыса, хотя эти явления распространены в пределах всего обитаемого мира; не соответствует истине и то, что северные части Иберии представляют более легкий путь в Кельтику, чем если плыть туда по океану; и всякое другое утверждение, которое Эратосфен высказал, доверившись Пифею34, ложно из-за пустословия последнего.

C. 149
12. Гомер, муж некоторым образом многогласный и многоученый, дает нам основания полагать, что он прекрасно знал понаслышке даже и эти области, если только мы пожелаем сделать правильный вывод из двух его сообщений об этих областях, как из менее достоверного, так и из более правильного и правдивого. Менее правильно сообщение о том, что Тартесс был известен по слухам35 как «самый крайний пункт на западе», где, как он сам говорит, падает в океан

с. 146 …лучезарный пламенник солнца,
Черную ночь навлекая на многоплодящую землю.
(Ил. VIII, 485)

А то, что ночь зловещая и находится в связи с Аидом, ясно, как и то, что Аид связан с Тартаром. Таким образом, можно предположить, что Гомер, услышав о Тартессе, назвал Тартаром самую отдаленную из областей подземного царства от имени Тартесса и присоединил мифический элемент, оставаясь верным своей поэтической манере. Точно так же, зная, что киммерийцы обитали в северных и мрачных областях около Боспора, поэт поместил их вблизи Аида, хотя, может быть, он сделал это в силу некоторой неприязни, общей всем ионийцам, к этому племени: действительно, в гомеровские времена или немного раньше, как говорят, произошло вторжение киммерийцев в страну вплоть до Эолиды и Ионии. Далее, поэт создал Планкты36 по образцу Кианейских скал, всегда заимствуя свои мифы из каких-либо исторических фактов. Например, он рассказывает мифическую историю об опасных скалах, какими, говорят, были Кианейские (отчего их называют «Симплегадами»), поэтому он и приписал Иасону плавание через эти скалы. И пролив у Столпов, и пролив у Сицилии подсказали ему миф о Планктах. Относительно менее правильного сообщения по намекам из вымышленного рассказа о Тартаре можно вывести заключение, что Гомер имел в виду области около Тартесса.

13. Что же касается более правильного высказывания, то о нем можно заключить из следующего. Во-первых, походы Геракла и финикийцев (они доходили до Иберии), внушили Гомеру представление о некотором богатстве и беззаботной жизни иберийского населения. Действительно, эта народность настолько сильно подчинилась финикийцам, что даже и теперь еще финикийцы живут в большинстве городов Турдетании и в соседних местностях. С другой стороны, поход Одиссея, как мне кажется (так как он действительно происходил в Иберии и Гомер узнал о нем из расспросов), дал Гомеру повод перенести и Одиссею (как он уже ранее перенес Илиаду) из среды исторических фактов в область поэзии и столь обычного у поэтов мифического вымысла. Не только местности в Италии и Сицилии и некоторые другие обнаруживают следы подобных событий, но и в Иберии показывают город под названием Одиссеи, святилище Афины и тысячи других следов странствования Одиссея и других героев после Троянской войны. Эти странствования принесли мучения в равной степени как побежденным
C. 150
троянцам, так и победителям (ведь и последние одержали только кадмову победу37). И так как дома троянцев лежали в развалинах, а добычи досталось каждому греческому воину только немного, то оставшимся в живых троянцам, как и грекам, по избавлении от военных опасностей пришлось обратиться к морскому разбою; троянцы занялись этим, потому что их город был разрушен до основания, греки же — из стыда, так как каждый думал:

…стыд нам и медлить так долго
Вдали от родных и затем снова к ним праздно в дома возвратиться.
(Ил. II, 298)

с. 147 Предание сохранило странствование Энея, Антенора и генетов38, а также странствования Диомеда, Менелая, Одиссея и многих других героев. В самом деле, поэт, узнав из расспросов о стольких походах в самые отдаленные области Иберии и ознакомившись по слухам с богатством и прочими достоинствами страны (ибо финикийцы сообщили об этих достоинствах), выдумал и поместил здесь страну праведных и Элисий, куда, по словам Протея, переселится Менелай:

Ты за пределы земли, на поля Елисейские будешь
Послан богами — туда, где живет Радамант златовласый
(Где пробегают светло беспечальные дни человека,
Где ни метелей, ни ливней, ни хладов зимы не бывает;
Где сладкошумно летающий веет Зефир, Океаном
С легкой прохладой туда посылаемый людям блаженным).
(Од. IV, 563)

И действительно, чистый воздух и благоуханные дуновения Зефира свойственны этой стране, так как она не только западная, но и теплая; также подходит к ней выражение «за пределы земли», где, как мы говорили, в мифе помещен Аид. А указанный вдобавок Радамант намекает на местность поблизости от Миноса, о которой поэт говорит:

В аде узрел я Зевесова мудрого сына Миноса;
Скипетр в деснице держа золотой, там умерших судил он.
(Од. XI, 568)

Подобные же рассказы повторяют и позднейшие поэты, как например поход Геракла на поиски быков Гериона, его же поход за золотыми яблоками Гесперид. Они упоминают какие-то Острова Блаженных, которые, как мы знаем, еще и теперь указывают не очень далеко от оконечностей Маврусии, против Гадир.

14. Финикийцы, как я считаю, были осведомителями Гомера; они еще до гомеровской эпохи завладели лучшей частью Иберии и Ливии и продолжали владеть этими областями до тех пор, пока римляне не сокрушили
C. 151
их державы. Богатство Иберии подтверждают и следующие факты: карфагеняне, которые под предводительством Барки предприняли поход в Иберию, как говорят историки, застали у племен в Турдетании серебряные кормушки для скота и винные бочки. Можно думать даже, что тамошние жители из-за их великого благоденствия были названы «долговечными», особенно их вожди; поэтому-то Анакреонт сказал следующее:

Что до меня, то ни Амалфеи
Не пожелал бы рога,
Ни сотни лет и пятьдесят еще
Я над Тартессом царствовать.
(Фрг. 81. Бергк)

Геродот записал даже имя царя, которого он назвал Арганфонием. Ведь можно понять слова Анакреонта либо буквально, как «время, равное жизни с. 148 царя», или еще в более общем смысле, «и не царствовать в Тартессе долгое время». Некоторые, однако, называют Тартессом современную Картею39.

15. С этим благосостоянием страны соединяются у турдетанцев мягкость нравов и общительность, что хотя и в меньшей степени, по словам Полибия, замечается и у кельтов в силу их соседства или родства с турдетанцами, так как они большей частью живут по отдельным селениям. Однако турдетанцы, особенно живущие около реки Бетия, совершенно переменили свой образ жизни на римский и даже забыли родной язык. Большинство их стало «латинскими» гражданами40 и приняло к себе римских колонистов, так что все они почти что обратились в римлян. И основанные теперь города: Пакс Августа в стране кельтов, Августа Эмерита в стране турдулов, Цезарь Августа у кельтиберов и некоторые другие поселения — ясно обнаруживают перемену упомянутых форм гражданской жизни. Кроме того, все иберийцы, принадлежащие к этому классу, называются togati41. Среди них находятся и кельтиберы, которых некогда считали самыми дикими из всех. Столько у меня сведений о турдетанцах.

III

1. Если мы снова начнем обзор от Священного мыса, следуя в другом направлении вдоль побережья к реке Тагу, то сначала откроется залив, затем мыс Барбарий и поблизости устья Тага; расстояние до этих устьев по прямой 10 стадий1. Здесь также есть лиманы; один из них простирается в глубь страны более чем на 400 стадий от вышеупомянутой башни2, по этому лиману страна орошается вплоть до Салации. Река Таг при устье не только шириной около 20 стадий, но и глубина ее столь велика, что очень большие грузовые суда могут плавать вверх по течению. Во время прилива она образует два лимана на вышележащих равнинах, так что затопляет
C. 152
пространство в 150 стадий и делает равнину судоходной; в верхнем лимане она захватывает остров длиной около 30 стадий, а шириной немного меньше длины с прекрасными парками и виноградниками. Остров лежит против города Морона, удачно расположенного на горе вблизи реки, на расстоянии около 500 стадий от моря; не только страна вокруг него отличается плодородием, но и судоходство вверх по реке удобно на значительной части пути даже для больших кораблей, а остальная часть — только для речных судов. Выше Морона река судоходна на еще большем расстоянии. Этот город служил Бруту, по прозванию Каллаикскому, опорным пунктом, когда он воевал против луситанцев и покорил это племя. Брут укрепил Олисипон, заняв речные плотины, чтобы обеспечить свободное судоходство вверх по реке и подвоз продовольствия; поэтому среди городов, расположенных около Тага, эти самые могущественные. Река Таг изобилует рыбой и устрицами. Она берет начало в Кельтиберии и течет через Веттонию, Карпетанию и Луситанию к равноденственному западу до определенного пункта параллельно рекам Ана и Бетию, а после этого отклоняется от этих рек, так как они поворачивают к западному побережью.

с. 149 2. Из народностей, расположенных за упомянутыми выше3 горами, оретаны самые южные: их страна частично простирается до побережья по эту сторону Столпов. К северу от них обитают карпетаны, затем веттоны и ваккеи, через страну которых течет река Дурий; у Акутии, города ваккеев, находится переправа через нее; наконец, следуют каллаики, занимающие значительную часть горной страны. По этой причине и так как с ними весьма трудно было бороться, они не только дали прозвище покорителю луситанцев, но и способствовали тому, что еще и теперь большинство луситанцев называется каллаиками. Наиболее могущественными городами в Оретании являются Касталон и Ория.

3. Луситания — страна, расположенная к северу от Тага; это самое большое из иберийских племен, с которым римляне воевали дольше всего. Границей южной части этой страны служит река Таг, а западной и северной — океан; на востоке она примыкает к областям карпетанов, веттонов, ваккеев и каллаиков, нам известных племен. Остальные племена не заслуживают упоминания, оттого что они незначительны и не пользуются известностью. Вопреки обыкновению наших современников, некоторые называют эти племена луситанцами. Общие границы имеют каллаики в восточной
C. 153
части их областей с племенем астуров и кельтиберов, другие — только с кельтиберами. Длина Луситании до мыса Нерия 3000 стадий, а ширина (образованная восточной стороной до противолежащего побережья) гораздо меньше. Восточная сторона возвышенная и неровная, а область, лежащая ниже, вплоть до моря является равниной, за исключением немногих гор незначительной величины. Ввиду этого, по мнению Посидония, Аристотель неправильно считает причиной приливов и отливов особые свойства побережья Иберии и Маврусии. Аристотель утверждает, что море приливает и отливает вследствие того, что прибрежные земли возвышенные и скалистые, которые не только упорно сопротивляются волнам, но и отбрасывают их с равной стремительностью. Как правильно говорит Посидоний, берега здесь по большей части песчаные и низкие.

4. Страна, о которой я говорю, плодородна, ее пересекают большие и малые реки, которые все текут с востока параллельно Тагу; большинство рек судоходно, и в них содержится большое количество золотого песка. Наиболее известные из рек непосредственно после Тага — Мунда и Вакуа — судоходны только на небольшом расстоянии. За этими двумя реками следует Дурий, который начинается далеко и течет мимо Нуманции и многих других поселений кельтиберов и ваккеев; он судоходен для больших судов на расстоянии 800 стадий. Затем идут другие реки, а за ними река Леты4, которую некоторые называют Лимеей, или Белионом5; и эта река течет из страны кельтиберов и ваккеев, как и река, следующая за ней, именно Бений (по другим — Миний) — самая большая из луситанских рек, равным образом судоходная на протяжении 800 стадий. Посидоний утверждает, что и Бений берет начало в Кантабрии. Перед его устьем расположены остров и два мола с якорными стоянками для кораблей. Особенности природы этих рек достойны похвалы, потому что они имеют высокие берега с. 150 и способны принимать в свои русла море во время высокого прилива, так что вода не выходит из берегов и не разливается по равнинам. Во всяком случае эта река была конечным пунктом похода Брута, хотя дальше есть несколько других рек, параллельных вышеупомянутым.

5. Самые крайние из всех [луситанов] артабры, живущие по соседству с мысом под названием Нерий, который является пределом как западной, так и северной частей Иберии. Область вокруг самого мыса населяет кельтское племя, родственное народностям у реки Ана. Это племя, как говорят, выступило в поход туда вместе с турдулами, но, перейдя реку Лимею, поссорилось с ними; когда же вдобавок к ссоре кельты потеряли вождя, то рассеялись и остались здесь; от этого и река Лимея получила имя Леты.
C. 154
Артабры имеют густонаселенные города, лежащие в том заливе, который мореходы и часто посещающие эти места называют Гаванью артабров. Теперь артабров называют аротребами. Во всяком случае около 30 различных племен населяют область между Тагом и артабрами. Несмотря на то что страна была богата плодами и скотом и имела в изобилии золото, серебро и другие металлы, тем не менее большинство населения пренебрегло жизнью за счет даров земли и обратилось к занятию разбоем, ведя постоянные войны друг с другом и со своими соседями за Тагом, пока римляне их не обуздали. Римляне сбили с них спесь, превратив большую часть городов в простые селения, хотя некоторые города они улучшили, заселив колонистами. Начало таким беззакониям положили жители гор, как это и естественно, ведь они жили на неплодородной земле и владели лишь скудным имуществом. Поэтому-то они и начали захватывать чужое добро. Для обороны от жителей гор люди были вынуждены бросить собственные занятия, так что они вместо земледелия начали воевать; в результате получилось, что земля, запущенная и лишенная природных благ, превратилась в жилище разбойников.

6. Действительно, луситаны, как говорят, искусно умеют устраивать засады, выслеживать врага; они проворны, ловки, отличаются прекрасной маневренностью в строю. Они носят вогнутый вперед небольшой щит 2 футов в поперечнике, висящий на ремнях (так как у него нет ни колец, ни ручек). Кроме этих щитов, они вооружены еще кинжалом или ножом. Большинство носит льняные панцири, только у немногих кольчуги и шлемы с тремя султанами, остальные же носят шлемы из сухожилий. Пешие воины носят также поножи; каждый воин имеет несколько дротиков; у иных есть копья с медными наконечниками. Как говорят, некоторые племена, живущие у реки Дурия, ведут лаконский образ жизни: они дважды в день посещают комнаты для натирания маслом и принимают паровые бани, нагреваемые раскаленными камнями, купаются в холодной воде и едят только муку ежедневно, соблюдая чистоту и скромность. Луситанцы любят жертвоприношения; они наблюдают у жертвенных животных внутренности, не вырезая их; кроме того, они рассматривают жилы в боку жертвы и гадают путем ощупывания их. У них в обычае гадания по человеческим внутренностям пленников, которых они сначала закутывают в плащи, затем, когда с. 151 жрец-гадатель поражает жертву во внутренности, гадают прежде всего по падению тела жертвы. У пленников они отрубают правые руки и приносят в жертву богам.

7. Все жители гор ведут простой образ жизни, пьют воду, спят на земле и наподобие женщин носят длинные волосы, спускающиеся густыми прядями;
C. 155
но в сражение они идут, обвязав волосы вокруг лба. Они едят главным образом козлиное мясо и приносят в жертву Аресу козла, а также пленников и коней; по греческому обычаю они приносят гекатомбы каждого рода (как говорит Пиндар:

Всего приносить в жертву по сту).

У них устраиваются состязания для легковооруженных, тяжеловооруженных воинов и всадников в кулачном бою, беге, перестрелке и в сражении отрядами. Жители гор 2?3 года едят желуди, которые высушиваются и дробятся, а затем размалываются в муку; из нее приготовляют хлеб про запас на долгое время. Они пьют ячменное пиво; вина же у них не хватает; приготовленное вино быстро выпивают, устраивая угощение вместе с родственниками; вместо оливкового масла у них в обиходе коровье. Едят они сидя, так как у них есть сиденья, устроенные возле стен комнаты, причем они рассаживаются по возрасту и достоинству. Обед обносят у них кругом, а за питьем танцуют под звуки флейты и трубы, водят хороводы, подпрыгивая и приседая. В Бастетании женщины танцуют вперемежку с мужчинами, взявшись за руки. Все мужчины носят черные одежды, большинство — плащи; в этих плащах они и спят на сенниках. У них в ходу восковые сосуды6, как у кельтов. Женщины всегда ходят в длинных одеяниях и цветных платьях. Вместо чеканной монеты население (по крайней мере те, кто живет далеко в глубине страны) пользуется меновой торговлей или же отрубает куски кованого серебра и употребляет их вместо монеты. Осужденных на смерть они сбрасывают со скалы в пропасть, а отцеубийц побивают камнями за горами и реками7. Брак совершается как у греков. Больных они выносят на улицы (как это было в обычае в древности у египтян)8, чтобы получить совет от тех, кто перенес уже подобную болезнь. Еще вплоть до времен Брута у них были кожаные лодки, которые они применяли во время приливов и из-за мелководья, но теперь уже даже однодревки встречаются редко. Каменная соль здесь пурпурного цвета, а если ее истолочь, то она становится белой. Таков, как я сказал, образ жизни жителей гор; я подразумеваю тех, области которых соприкасаются с северной стороной Иберии, именно каллаиков, астурийцев и кантабров до [области] васконов и Пиренеев; ведь все они ведут одинаковый образ жизни. Я воздерживаюсь приводить во множестве имена, избегая тягостного труда их записывать, разве только кому-нибудь доставит удовольствие услышать названия: плевтавры, бардиеты, аллотриги и другие еще более незначительные и менее известные, чем эти.

8. Неукротимость и дикость этих народностей явились следствием не только войн и походной жизни, но и их отдаленности; действительно, ведь с. 152 путешествие к ним — морем или по суше — длительно, а так как сношения
C. 156
с ними трудны, то они потеряли общительность и гуманность. Впрочем, в настоящее время они уже в меньшей степени отличаются этими недостатками благодаря миру и пребыванию римлян в их стране. Но те племена, которые реже общаются с римлянами, отличаются большей суровостью и дикостью, и если у некоторых из этих племен столь неприятные свойства являются просто следствием скудости их страны, то подобно этому и жители гор отличаются еще в большей степени такими странностями. Но в настоящее время, как я уже сказал, война совершенно прекратилась, ибо Август Цезарь окончательно покорил как кантабров (которые еще и теперь сохраняют свои разбойничьи организации), так и их соседей; и вместо того чтобы грабить римских союзников, как кантабры, так и кониаки9 и плентусии10 (живущие у истоков Ибера) теперь сражаются за римлян. Преемник Августа Тиберий послал для охраны этих областей войско из 3 легионов (уже предназначенных ранее Августом Цезарем), и ему удалось сделать некоторые из этих племен не только мирными, но даже цивилизовать их.

IV

1. Остальная часть Иберии — это побережье Нашего моря от Столпов до Пиренейских гор, а также вся внутренняя область над ней, неодинаковая по ширине, а в длину немного больше 4000 стадий; тем не менее длина побережья, как указывают, больше на 2000 стадий. Говорят, что расстояние от Кальпы, горы, находящейся около Столпов, до Нового Карфагена 2200 стадий. На этом берегу обитают бастетаны (которых называют также бастулами) и отчасти оретаны; расстояние отсюда до Ибера составляет почти такое же число стадий; это побережье занимают эдетаны; по эту сторону Ибера до Пиренеев и Победных памятников Помпея1 расстояние 1600 стадий. Здесь живет небольшое число эдетанов, а остальную область занимает народность, называемая индикетами, разделенная на четыре части.

2. В частности, если начнем обзор с Кальпы, то увидим горную цепь в пределах Бастетании и Оретании, поросшую густым лесом из высоких деревьев и отделяющую побережье от внутренних областей страны. Здесь во многих местах находятся рудники, где добывают золото и другие металлы. Первый город на этом берегу — Малака, находящийся на одинаковом расстоянии как от Кальпы, так и от Гадир. В настоящее время это фактория для кочевников на противоположном берегу Ливии; там находятся и большие помещения для засола рыбы. Некоторые отождествляют с этим город Менаку, которая, как мы знаем, расположена дальше всех фокейских городов к западу, но это неверно. Напротив, Менака находится дальше от Кальпы и теперь лежит в развалинах, хотя и сохраняет еще следы греческого города, тогда как Малака — гораздо ближе и по внешнему виду — финикийский город. Вслед за ним идет город экситанов2, от которого получила свое название соленая рыба.

с. 153 3. После этого города следует Абдера — город, также основанный финикийцами.
C. 157
Выше этой местности, в горной стране, показывают город Одиссеи и в нем святилище Афины, по утверждению Посидония, Артемидора и Асклепиада из Мирлеи (человека, который обучал грамматике в Турдетании и издал какое-то описание племен этой области). Асклепиад сообщает, что в святилище Афины прибиты щиты и корабельные носы в воспоминание странствований Одиссея, что некоторые участники похода с Тевкром поселились в стране каллаиков и там были два города: один под названием Эллины3, другой — Амфилохи4, потому что не только Амфилох умер там, но его спутники во время скитаний проникли в глубь страны. Рассказывают, продолжает он, что какие-то спутники Геракла и переселенцы из Мессении поселились в Иберии. Что касается Кантабрии, то, по сообщению Асклепиада и других писателей, какую-то часть ее заняли лаконцы. Здесь упоминают также город Опсикеллу, основанный Окелом, который вместе с Антенором и его детьми переправился в Италию. Что касается Ливии, то некоторые люди верили, придавая значение рассказам гадирских купцов, как указал уже Артемидор, что племена, живущие по ту сторону Маврусии, вблизи западных эфиопов, называются лотофагами, так как они питаются лотосом (какая-то трава и корень) и при этом не нуждаются в питье или не имеют его вследствие недостатка воды, хотя их страна простирается даже вплоть до областей за Киреной. Еще и другое племя называется лотофагами, которое живет на одном из островов перед Малым Сиртом, именно на Менинге.

4. Поэтому вовсе не удивительно, если поэт сочинил миф о странствованиях Одиссея таким образом, что большую часть рассказов об Одиссее он поместил в Атлантическом море за Столпами; ибо рассказы так тесно связаны с фактами как в отношении местностей, так и всех прочих обстоятельств, вымышленных его фантазией, что он сделал свой вымысел правдоподобным; и нет ничего удивительного в том, что некоторые люди, поверив самим этим рассказам и большой учености поэта, положили поэзию Гомера даже в основу научных исследований, как например поступил Кратет из Маллоса и некоторые другие. Напротив, другие так неприязненно встретили подобного рода попытки, что не только изгнали поэта (как будто бы он был простым землекопом или жнецом) из всей этой области науки, но даже объявили безрассудными всех, кто брался решать такие научные
C. 158
вопросы. При этом никто из грамматиков или ученых других специальностей не отважился защищать, исправлять или делать что-либо подобное относительно утверждений таких людей. Однако мне по крайней мере кажется возможным не только защитить, но и исправить многое из их утверждений, в особенности же все то, чем Пифей ввел в заблуждение людей, которые по незнанию западных и восточных областей вдоль побережья океана поверили ему. Но этот вопрос мы оставим, так как он требует особого и длительного обсуждения.

5. Причиной странствований греков среди варварских племен можно считать раздробленность последних на мелкие части и независимые с. 154 владения, которые из-за взаимной строптивости были разобщены; отсюда проистекало их бессилие против пришельцев извне. Этот дух строптивости особенно усилился среди иберийцев, так как это племя соединяет с ним еще природное коварство и неискренность. Ибо от этого образа жизни они приобрели склонность нападать и грабить соседей; отваживаясь только на незначительные предприятия, они не предпринимали ничего значительного потому, что никогда не собирали больших сил и не объединялись в союзы. Ведь, конечно, если бы они захотели сражаться плечом к плечу друг с другом, то, во-первых, карфагеняне не смогли бы напасть на них превосходящими силами и покорить большую часть их страны; или еще раньше тирийцы и затем кельты, которые теперь называются кельтиберами и веронами; во-вторых, ни разбойничий атаман Вириаф, ни Серторий позднее не смогли бы напасть на них и даже некоторые другие лица, стремившиеся завладеть большей властью. Римляне, которые вели по частям войну против иберийцев, нападая на каждую область поодиночке, потратили довольно много времени на установление своего владычества, так как им пришлось подчинять сначала одни, затем другие племена до тех пор, пока спустя почти 200 лет или даже больше они не покорили всех. Но я возвращаюсь к моему описанию Иберии.

6. После Абдеры идет Новый Карфаген, основанный Гасдрубалом, преемником Барки, отца Ганнибала, — самый могущественный из городов этой страны; он прекрасно укреплен, обведен отличными стенами, имеет гавань, озеро и серебряные рудники, о которых я уже сказал. Здесь, как и в соседних местах, широко распространен засол рыбы. Кроме того, этот город является более значительной факторией не только по ввозу заморских товаров для жителей внутренних областей, но и по вывозу из глубины страны для всех иностранцев. На побережье от Нового Карфагена до Ибера, приблизительно на полпути между этими двумя пунктами, находятся река Сукрон, ее устье и одноименный город. Река берет начало с горы, прилегающей к горной цепи, которая расположена выше Малаки и областей
C. 159
около Нового Карфагена, реку эту можно перейти вброд; течет она приблизительно параллельно Иберу и от Нового Карфагена удалена немного меньше, чем от Ибера. Между Сукроном и Новым Карфагеном, недалеко от реки, находятся три городка — колонии массалиотов. Наиболее известный из них Гемероскопий с весьма чтимым святилищем Артемиды Эфесской, которое находится на мысе. Это святилище служило Серторию базой для операций на море, ибо оно является естественной крепостью, местом, приспособленным для пиратства, и заметно издалека подплывающим мореходам. Оно называется также Дианием, что равносильно [греческому названию] Артемисий; поблизости находятся богатые железные рудники и островки Планесия и Плумбария, а над ним лиман с соленой водой (400 стадий в окружности). Затем у Нового Карфагена уже идет остров Геракла, который называют Скомбрарией от имени скумбрий; эту рыбу здесь ловят и приготовляют из нее наилучший соус. Остров отстоит от Нового Карфагена на 24 стадии. Если идти снова по другой стороне с. 155 Сукрона к устью Ибера, то увидим Сагунт, основанный закинфянами. Этот город Ганнибал разрушил, вопреки договору с римлянами, и тем разжег пламя второй войны против карфагенян5. Вблизи Сагунта находятся города Херсонес, Олеастр и Карталия; у самой переправы через Ибер лежит селение Дертосса. Начинаясь в Кантабрии, Ибер течет к югу через большую равнину параллельно Пиренейским горам.

7. Между поворотом Ибера к морю и вершинами Пиренеев, где сооружен Победный памятник Помпея, — первый город — Тарракон, хотя и без гавани, но зато расположенный на заливе и имеющий довольно много других преимуществ, теперь его население не меньше, чем в Новом Карфагене. Действительно, он представляет природные удобства для пребывания наместников, являясь как бы главным городом не только страны по эту сторону Ибера, но и большей части области за Ибером. И Гимнесийские острова, лежащие перед городом, и Эбис — все острова, заслуживающие упоминания, так как обусловливают удобное положение города. По словам Эратосфена, город имеет рейд, хотя Артемидор, возражая ему, утверждает, что городу не особенно повезло даже с якорной стоянкой.

8. Побережье от Столпов до Тарракона имеет мало гаваней, но следующая его часть — от Тарракона до Эмпория — имеет хорошие гавани, и страна отличается плодородием (как область леетанов, так и лартолеетов и других народностей). Эмпорий был основан массалийцами; он находится на расстоянии около 200 стадий от Пиренеев и от общей границы между Иберией и Кельтикой; и это побережье все плодородно и имеет хорошие гавани. Здесь есть Родос, городок, принадлежащий эмпоритам, хотя некоторые
C. 160
говорят, что он был основан родосцами. И в Родосе, и в Эмпории почитают Артемиду Эфесскую; причину этого я изложу в моем рассказе о Массалии. Эмпориты прежде жили на островке, лежащем напротив, который теперь называется Старым Городом, но в настоящее время они живут на материке. Это — двойной город, так как он разделен надвое стеной; в прежние времена соседями города были какие-то индикеты, которые, хотя и имели собственное правительство, хотели ради безопасности иметь общую стену укреплений с греками, с двойными ограждениями, так как город разделен стеной, проходившей через центр. С течением времени обе народности объединились в одну общину с одинаковым государственным устройством, которое представляло некоторое смешение из варварских и греческих установлений, что имело место и у многих других племен.

9. Поблизости протекает река6, которая берет начало в Пиренеях; ее устье служит гаванью эмпоритам. Эмпориты довольно искусны в обработке льняных тканей. Они занимают область внутри страны, одна часть которой плодородна, тогда как другая поросла дроком или разновидностью еще более бесполезного болотного тростника. Эта часть страны называется Юнкарийской7 равниной. Некоторые эмпориты обитают даже на пиренейских высотах вплоть до Победного памятника Помпея, через который проходит дорога из Италии в так называемую Внешнюю Иберию и в Бетику. Эта дорога то приближается к морю, то удаляется от него, особенно в с. 156 западных областях. Она идет к Тарракону от Победного памятника Помпея через Юнкарийскую равнину, Ветеры и так называемую по-латыни «Равнину укропа»8, так как там растет много укропа. Из Тарракона дорога идет к переправе через Ибер у города Дертоссы; отсюда, пройдя через Сагунт и город Сетабий, она немного уклоняется в сторону от моря и соприкасается с так называемой Спартарийской равниной, или с «Тростниковой»9. Это обширная и безводная равнина, где произрастает разновидность дрока, пригодная для плетения канатов; этот дрок вывозят во все страны, преимущественно в Италию. Прежде дорога проходила через центр этой равнины и через Эгеласты, дорога тяжелая и длинная, теперь же ее проложили у прибрежных областей, так что она только соприкасается с «Тростниковой» равниной, хотя ведет в то же самое место, что и прежняя, т. е. в области, лежащие около Касталона и Обулкона; через эти города дорога идет к Кордубе и Гадирам — самым большим торговым центрам страны. Расстояние от Кордубы до Обулкона составляет около 300 стадий. Историки рассказывают, что Цезарь прибыл из Рима в Обулкон и в находившийся там лагерь за 27 дней, когда он собирался дать битву при Мунде10.

C. 161
10. Таковы характерные особенности всего побережья от Столпов до общей границы Иберии и Кельтики. Внутренняя же область, лежащая над побережьем — страна между Пиренейскими горами и северной стороной Иберии вплоть до Астурии, — разграничена двумя горными цепями. Одна из этих горных цепей, параллельная Пиренеям, начинаясь в Кантабрии, оканчивается у Нашего моря (название этой горной цепи Идубеда); другая же от середины первой тянется к западу, хотя с отклонениями к югу и к побережью, идущему от Столпов. Эта последняя горная цепь вначале представляет собой холм, лишенный растительности; она проходит через так называемую Спартарийскую равнину, затем соединяется с лесом, который лежит над Новым Карфагеном, и областями вокруг Малаки и носит название Ороспеда. Между Пиренеями и Идубедой, параллельно обеим горным цепям, протекает река Ибер, которая наполняется как стекающими с этих гор реками, так и другими водами. На Ибере расположены город, называемый Цезарь Августа, а также Кельса — колониальное поселение с переправой по каменному мосту. Страну эту населяет много народностей, но наиболее известно из них племя иаккетанов. Их область начинается у предгорья Пиренеев и затем, расширяясь в равнину, соединяется с областями вокруг Илерды и Оски, т. е. областями, принадлежащими иллергетам и расположенными не очень далеко от Ибера. При этих двух городах, затем при Калагурии — городе васконов, при Тарраконе Гемероскопии на побережье давал свои последние битвы Серторий после изгнания из Кельтиберии; конец свой он нашел в Оске11. И под Илердой Афраний и Петрей, полководцы Помпея, впоследствии были разбиты Божественным Цезарем12. Илерда отстоит от Ибера на 160 стадий, если идти приблизительно в западном направлении; от Тарракона — на юг около 460 стадий; от Оски — на север 540 стадий. Через эти области идет дорога от Тарракона в самые дальние земли васконов на океане, которые живут около Помпелона и около с. 157 города Эасона (на самом океане), протяжением в 2400 стадий, к самым границам Аквитании и Иберии. Иаккетания — это страна, где не только Серторий воевал с Помпеем, но также Секст, сын Помпея, позднее сражался против полководцев Цезаря13. За Иаккетанией к северу живет племя васконов, у которых есть город Помпелон, или, как бы сказать, Помпейополь.

C. 162
11. Иберийская сторона Пиренеев покрыта лесами самой разнообразной породы, а также вечнозеленой растительностью; кельтская же сторона лишена растительности, хотя ее внутренние части охватывают долины, где может жить многочисленное население. Населяют эти долины большей частью керретаны иберийского племени; они приготовляют превосходные окорока ветчины, не хуже кантабрийской, приносящей жителям немалый доход.

12. Перевалив через гору Идубеду, тотчас вступаем в Кельтиберию — обширную и неоднородную страну. Большая часть ее имеет неровную поверхность и омывается реками, ибо через эти области протекают Ана, а также Таг и многочисленные реки, следующие за ним, которые берут начало в Кельтиберии и затем текут к Западному морю. Из этих рек Дурий течет мимо Нуманции и Сергунтии, а Бетий начинается на Ороспеде, протекает через Оретанию и Бетику. К северу от кельтиберов живут вероны, соседи кантабрийских конисков; они также ведут свое происхождение со [времен] кельтского переселения14; город их — Вария — расположен у переправы через Ибер; их область примыкает к бардиетам, которых наши современники называют бардулами. На западной стороне обитает часть астуров, каллаиков и ваккеев, а также веттонов и карпетанов. На южной — не только оретаны, но и все другие племена бастетанов и эдетанов, живущие на горе Ороспеде. На востоке находится Идубеда.

13. Среди разделенных на 4 племени самих кельтиберов наиболее могущественные арваки; они живут на востоке и на юге, в области, примыкающей к Карпетании и истокам Тага; самый замечательный их город Нуманция. Они проявили доблесть в двадцатилетней кельтиберской войне с римлянами; ибо они уничтожили много римских армий вместе с полководцами, и, наконец, нумантинцы стойко выдерживали осаду своего города, за исключением немногих, которые сдали крепость неприятелю. Лусоны также живут на Востоке, и их область примыкает к истокам Тага. Арвакам принадлежат города Сегеда и Паллантия. Нуманция находится от Цезарь Августы (которая, как я сказал, лежит на Ибере) на расстоянии почти 800 стадий. Города Сегобрига и Бильбилис принадлежат кельтиберам; около этих городов шла война у Метелла с Серторием. Полибий, рассказывая о племенах и областях ваккеев и кельтиберов, причисляет к остальным городам Сегесаму и Интеркатию. По словам Посидония, Марк Марцелл собрал с кельтиберов контрибуцию в 600 талантов, из чего можно заключить о многочисленности и богатстве кельтиберов, хотя они жили в неплодородной
C. 163
стране. Полибий утверждал, что Тиберий Гракх разрушил 300 кельтиберских городов, а Посидоний, высмеивая его, замечает, что Полибий с. 158 рассказывает об этом только для того, чтобы польстить Гракху; ибо он считает городами башни (как это делается в триумфальных процессиях). Может быть, это замечание Посидония небезосновательно; ведь в самом деле не только полководцы, но и историки легко увлекаются такой подделкой, желая приукрасить описание подвигов. Действительно, и те, кто утверждает, что в Иберии больше тысячи городов, по-видимому, склоняются к подобного рода преувеличению, когда называют городами большие селения. Ведь страна эта по своим природным свойствам не может вместить много городов: по скудости почвы или же вследствие ее отдаленности или дикости; образ жизни и занятия жителей (кроме тех, что живут по берегам Нашего моря) не позволяют предполагать чего-либо подобного; ведь жители сельских мест отличаются дикостью (а таких большинство среди иберийцев), и даже сами города не в состоянии легко привить своим жителям цивилизацию в случае, если обитатели лесов там преобладают численно во вред своим соседям [горожанам].

14. После кельтиберов на юге идут обитатели горы Ороспеды и страны около реки Сукрона, т. е. эдетаны (пределы их простираются до Нового Карфагена), затем бастетаны и оретаны на пространстве почти что до Малаки.

15. Иберы были, собственно говоря, все пельтастами15 и носили в соответствии с разбойничьей жизнью легкое вооружение (как я говорил16 это о луситанах), употребляя только дротики, пращи и кинжалы. С пехотными военными силами у них была смешана конница, так как их лошади были приучены ходить по горам и легко сгибать колени по команде, когда это было нужно. В Иберии водится много газелей и диких лошадей. Кое-где встречаются также озера, полные живности; есть там птицы, лебеди и подобные породы птиц, а также в большом числе дрофы; в реках водятся бобры, но бобровая струя их не имеет такого действия, как понтийская; ведь у понтийской бобровой струи есть особое целебное свойство, как и у многих других веществ. Например, по словам Посидония, кипрская медь только одна дает гальмей17, купорос и металлический порошок. В качестве особенности Иберии Посидоний упоминает также, что вороны там нечерные и что слегка пегие лошади кельтиберов меняют свою масть, если их перевести во Внешнюю Иберию. Кельтиберийские лошади похожи на парфянских, добавляет он, потому что они отличаются большей быстротой и более выносливые бегуны.

16. Иберия богата корнями, пригодными для изготовления краски. Что касается маслины, виноградной лозы, фигового дерева и подобных растений,
C. 164
то иберийское побережье Нашего моря очень богато всем этим, а также и значительная часть внешнего побережья18. Океанский берег на севере лишен этих плодовых деревьев из-за холода, остальная же часть побережья — большей частью только из-за нерадивости жителей и потому еще, что они живут во власти дурных привычек, т. е. стремятся не к тому, чтобы вести разумный образ жизни, а скорее к удовлетворению физических потребностей и животных инстинктов, если не считать ведущими разумный с. 159 образ жизни тех, кто моется застоялой в цистернах мочой и чистит ею зубы (как сами они, так и их жены), как это рассказывают19 о кантабрах и их соседях. Как этот обычай, так и обычай спать на земле является общим у иберов с кельтами. По рассказам некоторых, каллаики не признают богов, а кельтиберы и их соседи на севере приносят жертвы безымянному богу ночью при полнолунии перед воротами домов и всем домом устраивают хороводы всю ночь напролет. Когда веттоны впервые пришли в римский лагерь и увидели каких-то центурионов, которые ходили взад и вперед по улицам только ради одной прогулки, они сочли их сумасшедшими и стали показывать дорогу к палаткам, думая, что те должны либо сидеть спокойно, либо сражаться.

17. Можно признать варварскими по внешнему виду украшения некоторых женщин, описанные Артемидором. По его словам, в некоторых местах женщины носят на шее железные украшения с крючками, загнутыми над головой и торчащими далеко перед лбом; они по желанию спускают свое покрывало с этих крючков, так что в распущенном виде оно служит зонтиком для лица, и все это они считают украшением. В других местах, продолжает он, женщины носят на голове тимпаний20 [шляпу], закругленный на затылке, плотно облегающий голову до ушных мочек и на вершине и по сторонам постепенно загибающийся назад; другие же женщины удаляют21 волосы с передней части головы до такой степени, что она блестит сильнее лба; некоторые помещают на голове палочку около фута высотой и обматывают вокруг нее волосы, а затем драпируют черным покрывалом. Наряду с правдивыми историями такого рода писатели сообщали много наблюдений и передавали рассказы с фантастическим добавлением о всех иберийских племенах вообще, особенно же о северных (рассказы о их храбрости, но и жестокости и зверской бесчувственности22 к страданиям). Так, например, во время Кантабрийской войны23 матери убивали своих детей, прежде чем их захватывали в плен; и даже маленький мальчик, по приказанию отца захватив меч, убил взятых в плен и закованных в цепи своих родителей и
C. 165
всех братьев; и женщина умертвила своих товарищей-пленников; какой-то кактабриец, когда его призвали к пьяным [солдатам], сам бросился в огонь. Эти нравы кельтских племен также общие с таковыми фракийских и скифских племен; общие черты касаются мужества, именно мужества женщин, так же как и мужчин. Например, эти женщины обрабатывают землю, а после родов укладывают своих мужей вместо себя и ухаживают за ними24; нередко они рожают во время полевых работ и тогда отходят в сторону к какому-нибудь источнику и сами моют и пеленают ребенка. По словам Посидония, в Лигурии его друг Хармолеон из Массалии, у которого он гостил, рассказывал, как он нанял мужчин и женщин копать землю, и как одна из женщин, почувствовав родовые схватки, отошла немного в сторону от места работы и родила; а после родов тотчас же вернулась на работу, чтобы не потерять платы; Хармолеон сам увидел, что женщина работала с трудом, но сначала не понял причины этого, пока под конец дня не узнал и не отпустил ее с работы, заплатив жалование; женщина понесла ребенка с. 160 к ручейку, обмыла его, спеленала тем, что у нее было, и благополучно добралась домой.

18. И следующий обычай не является особенностью одних иберов: они ездят вдвоем на лошади, хотя во время битвы один из всадников сражается пешим; и большое количество мышей25 не является характерной особенностью одной Иберии (отчего нередко возникают заразные болезни). Подобный случай произошел в Кантабрии с римлянами. Хотя те, кто ловил мышей, даже получали награду по количеству пойманных зверьков, римляне едва избавились от них; к этой беде присоединился еще недостаток других продуктов и хлеба, и только с трудом, из-за плохих дорог, им удалось наладить снабжение из Аквитании. Что касается бесчувственности кантабров, то приводят такой пример: несколько пленников-кантабров, распятых на крестах, запели победную песнь. Подобные черты характера, конечно, могут служить до некоторой степени примерами дикости; но другие, пожалуй, в меньшей степени свидетельствуют о их цивилизованности, но по крайней мере не о зверской грубости, например, у кантабров принято, чтобы мужья давали приданое своим женам; дочери у них назначаются наследницами, а сестры женят братьев. В этом есть что-то от господства женщин, что вовсе не является признаком цивилизованности. Также иберийским является обычай постоянно держать при себе наготове на всякий случай безболезненный яд, который они добывают из травы, очень похожей на селерей26; далее, у них принято посвящать свою жизнь тем, с кем их соединяют дружеские узы и даже самим умереть за них.

19. Хотя иные утверждают, что эта страна делится на 4 части, как я уже сказал27, по словам других, однако, она имеет 5 частей. Но в этом
C. 166
случае точное деление невозможно из-за происшедших перемен и неизвестности этих областей. Ведь только в случае, если страны нам хорошо знакомы и знамениты, известны также и передвижения [племен], деления страны, перемена названий и т. п. Действительно, этим многие прожужжали нам уши, в особенности же греки — самый болтливый народ на свете. Что же касается варварских племен, отдаленных, с небольшой территорией и раздробленных28, то известия о них недостоверны и скудны; но, конечно, наше неведение относительно всех племен, живущих далеко от греков, еще больше. Хотя римские историки подражают греческим, но не идут в своем подражании далеко. Ведь свои сообщения они просто переводят из греческих источников, тогда как сами по себе обнаруживают мало любви к науке, поэтому всякий раз, когда у греков оказываются пробелы, дополнения со стороны римлян незначительны, особенно потому, что большинство самых распространенных имен греческие. Действительно, например, прежние историки называют Иберией29 всю страну за Роданом и за перешейком, заключенным между двумя галатскими заливами, тогда как современные историки считают границей Иберии Пиренеи и называют одну и ту же страну синонимически Иберией и Испанией. Но обычно они называли Иберией только область по эту сторону Ибера30, хотя историки еще раньше называли обитателей этой самой страны иглетами31, которые, по словам с. 161 Асклепиада Мирлейского, занимали небольшую территорию. Хотя римляне синонимически назвали всю страну целиком как Иберией, так и Испанией (одну ее часть потусторонней, а другую — посюсторонней), однако в разные времена они разделяли страну то так, то иначе, приспособляя управление к условиям времени32.

20. В настоящее время, когда одни провинции объявлены народными и сенатскими33, а другие подчинены римскому императору, Бетика принадлежит народу, и для управления ею посылают претора с квестором и легатом, ее граница на востоке установлена поблизости от Касталона. Остальная Иберия принадлежит Цезарю; он посылает туда двух легатов — пропретора и проконсула; пропретора, а вместе с ним легата посылают для судопроизводства у луситанов; страна их примыкает к Бетике и простирается до реки Дурия и ее устьев (в настоящее время название Луситании применяется специально к этой стране). Здесь находится город Августа Эмерита. Остальная часть области Цезаря, а именно большая часть Иберии, управляется наместником [с консульской властью], который имеет под командованием значительную армию, соответствующую трем легионам, и трех легатов. Один из последних с двумя легионами охраняет границу всей страны на север за Дурием; обитателей этой страны в прежнее время люди называли луситанами; наши же современники называют каллаиками. К этой стране прилегают северные горы вместе с обитающими там астурами
C. 167
и кантабрами. Через Астурию протекает река Мельс; немного дальше на ней лежит город Нега; поблизости находится лиман океана, являющийся границей между [областями] астуров и кантабров. Следующую затем область вдоль гор вплоть до Пиренеев охраняет второй из трех легатов с другим легионом. Третий легат наблюдает за внутренней частью страны, а также защищает интересы упомянутых уже togati34 (как людей мирных и склонных к цивилизации и вместе с римской одеждой перенявших культуру и италийский образ жизни) Эти последние — кельтиберы и племена, живущие поблизости от них по обеим сторонам Ибера вплоть до приморских областей. Что касается самого наместника, то он проводит зиму в приморских местностях, вершит суд, особенно в Новом Карфагене и Тарраконе; тогда как летом он объезжает провинцию, постоянно наблюдая за тем, что требует какого-либо исправления. Там живут также прокураторы Цезаря, принадлежащие к сословию всадников, которые выдают деньги на содержание воинов.

V

1. Из островов, находящихся перед Иберией, два Питиусских и два Гимнесийских, которые также называются Балиаридами1, лежат перед побережьем между Тарраконом и Сукроном, где расположен Сагунт; все они находятся в открытом море, хотя Питиусские имеют больший наклон2 к западу, чем Гимнесийские. Один из них носит название Эбус; на этом острове есть и город того же имени; окружность острова составляет 400 с. 162 стадий, а ширина и длина приблизительно одинаковы. Другой остров Офиусса, лежащий рядом с Эбусом, пустынен и значительно меньше. Из Гимнесийских островов больший имеет два города — Пальму и Полентию; один из них — Полентия — расположен в восточной части острова. Другой же — в западной. Длина острова немногим меньше 600 стадий, а ширина немного меньше 200 стадий, хотя Артемидор дает в два раза большие цифры длины и ширины. Меньший остров отстоит от Полентии приблизительно на 270 стадий. Хотя по величине он значительно уступает большему острову, но в смысле плодородия почвы он нисколько не хуже; оба острова отличаются плодородием и имеют хорошие гавани, хотя при входах они и полны подводных камней, так что требуется осторожность при въезде. Вследствие плодородия этих мест и жители их миролюбивы, как и жители Эбуса. Но так как некоторые, правда немногочисленные, среди них преступные элементы вступили в связь с пиратами открытого моря, то все они были заподозрены, и Метелл, прозванный Балеарским, предпринял против них поход3 (он и основал эти города). Из-за того же плодородия своих островов жители часто становились жертвами враждебных замыслов, хотя сами отличались миролюбием; тем не менее они считаются лучшими пращниками. В этом искусстве они, как говорят, весьма усердно
C. 168
упражнялись с тех пор, как финикийцы овладели островами. И финикийцы, говорят, первые надели на них туники с широкой каймой, но в битву они шли обычно неопоясанными, только обернув руку козьей шкурой4, или с дротиком, закаленным на огне, в другой руке, в редких случаях снабженным маленьким железным наконечником; вокруг головы они носят 3 пращи из тростника с черными кистями; это род тростника, из которого плетут канаты; и Филета говорит о нем в своей «Герменее» 5:

Жалкий хитон и запятнанный грязью; вокруг же
Тонкой тальи обвит черной тростинки кусок,

как будто речь идет об опоясанном веревкой из тростника. Или же они употребляют пращи волосяные или жильные; одна петля с длинными ремнями для метания на дальние расстояния, другая с короткими ремнями — на близкое расстояние, а средняя праща — для среднего расстояния. Они с детства упражнялись в метании из пращей, так что даже не давали детям хлеба, если те не попадут в него из пращи. Поэтому Метелл, когда подплыл к островам, велел натянуть кожи над палубами кораблей для защиты от пращей. Он привез на острова 3000 римлян из Иберии в качестве колонистов.

2. К плодородию почвы присоединяется еще и то обстоятельство, что на Гимнесийских островах с трудом найдется хотя бы одно вредное животное. Ведь даже кролики, как говорят, здесь не местного происхождения: приплод произошел от привезенных кем-то с противолежащего материка самки и самца; и этот приплод кроликов был вначале столь многочисленным, что они даже портили дома и деревья, подкапывая их, и, как я сказал6, население было вынуждено прибегнуть к помощи римлян. В с. 163 настоящее время, конечно, легкость ловли кроликов не позволяет этому бичу распространиться и взять верх, и землевладельцы благополучно собирают урожай с полей. Эти острова находятся по эту сторону так называемых Геракловых Столпов.

3. У Столпов находятся два островка; один из них называют островом Геры; между прочим, некоторые называют и эти островки также Столпами7. По ту сторону Столпов находятся Гадиры. Относительно Гадир я сказал только, что они отстоят приблизительно на 750 стадий от Кальпы, т. е. расположены вблизи устья Бетия, но о них существует больше рассказов, чем о других городах. Например, передают, что здесь живут люди, снаряжающие множество огромных торговых судов для плавания как по Нашему, так и по Внешнему морям; однако они живут не на большом острове и не владеют значительной частью материка против острова, кроме того, не владеют также многими другими островами, а живут главным образом на море, и только немногие остаются дома или проводят время в Риме. По количеству населения город, по-видимому, не уступает ни одному из городов,
C. 169
кроме Рима. Во всяком случае я слышал, что при одной из переписей нашего времени было установлено 500 человек гадитанских всадников — столько, сколько нет в других городах, даже в италийских, за исключением Патавии8. Хотя гадитанцы и столь многочисленны, но занимают остров не более 100 стадий длиной, а шириной кое-где даже в 1 стадию. Что касается города, то сначала они жили в своем маленьком городке, но Бальб Гадитанский, который получил триумфальные почести9, основал для них дополнительно другой город, называемый ими Новым; город же, образованный из двух, они называют Дидимой10; хотя он имеет в окружности не больше 20 стадий, но все-таки там не особенно тесно. Ведь постоянно живут в нем лишь немногие, потому что все остальные большей частью находятся в море, хотя некоторые живут на материке, лежащем напротив, особенно на островке11 перед Гадирами из-за его удобного расположения; и так как они восхищались его местоположением, то сделали его как бы городом-двойником Дидимы. Тем не менее только относительно небольшое население живет на этом островке или в портовом городе12, который устроил им Бальб на противоположном берегу материка. Город Гадиры лежит в западной части острова; к нему примыкает на краю острова и поблизости от островка святилище Кроноса; святилище же Геракла расположено на другой стороне, обращенной к востоку, как раз там, где остров почти подходит к материку, оставляя пролив шириной около стадии. Говорят, что святилище отстоит от города на 12 [римских] миль, приравнивая число миль к числу подвигов [Геракла]; однако расстояние больше и почти что равняется длине острова, а длина острова — это протяжение с запада на восток.

4. Под Эрифией, куда мифы переносят приключение Гериона, Ферекид, по-видимому, имеет в виду Гадиры13. Другие, напротив, считают Эрифию островом, который расположен поблизости от этого города и отделен от него проливом шириной в одну стадию, т. е. принимая во внимание тучные с. 164 пастбища (потому что молоко пасущихся там овец не дает сыворотки). При изготовлении сыра здесь сначала примешивают к молоку из-за его жирности большое количество воды. В течение 50 дней животные задыхаются, если им, вскрыв вену, не выпустить немного крови. Трава, на которой пасется скот, суха, но делает животных очень жирными; предполагают, что это обстоятельство подало повод к созданию мифа о стадах Гериона. Весь берег заселен совместно14.

5. Рассказывая следующие истории об основании Гадир, гадитанцы упоминают об одном оракуле, данном, по их словам, тирийцам; оракул повелевал выслать колонию к Геракловым Столпам. Когда посланные осмотреть местность, рассказывает история, прибыли к проливу у Кальпы, то они приняли мысы, образующие пролив, за пределы обитаемого мира и Гераклова похода, а сами эти мысы признали именно теми, которые оракул
C. 170
назвал Столпами; они высадились в одном месте внутри15 узкого пролива, именно там, где теперь находится город экситанов; и здесь они совершили жертвоприношение; но так как жертвоприношения оказались неблагоприятными, они возвратились назад. Высланные несколько позже колонисты прошли дальше за пределы пролива на расстояние около 1500 стадий к острову, посвященному Гераклу и расположенному вблизи города Онобы в Иберии; предположив, что здесь именно и находятся Столпы, они принесли жертву богу, но так как жертвоприношение опять оказалось неблагоприятным, то они вернулись домой. Наконец колонисты, прибывшие с третьей экспедицией, основали Гадиры и воздвигли святилище в восточной части острова, а город — в западной. Поэтому некоторые держатся мнения, что мысы пролива и есть Столпы; другие считают Столпами Гадиры, а третьи полагают, что Столпы находятся еще дальше впереди по ту сторону Пролива, чем Гадиры. Далее некоторые считали Столпами Кальпу и Абилик, ливийскую гору, возвышающуюся против Кальпы, которая, согласно Эратосфену, находится в Метагонии — области, занятой кочевым племенем, тогда как иные, наконец, признавали Столпами островки вблизи обеих гор (один из этих островков они называют островом Геры). Артемидор, упоминая об острове Геры и о ее святилище, утверждает, что это какой-то другой остров; однако он не говорит ни о горе Абилик, ни о племени метагонов. Есть и такие писатели, кто переносит сюда Планкты и Симплегады, считая эти скалы Столпами, которые Пиндар называет «вратами Гадир» (и признает их самыми крайними пределами, достигнутыми Гераклом). Дикеарх, Эратосфен и Полибий и большинство греческих писателей предполагают, что Столпы расположены где-то по соседству с Проливом. Наоборот, иберы и ливийцы утверждают, что Столпы находятся в Гадирах, потому что в соседних с Проливом областях нет, по их словам, ничего похожего на Столпы. По утверждению других, Столпы — это бронзовые колонны в 8 локтей высоты в святилище Геракла в Гадирах, на которых начертана надпись с обозначением расходов на сооружение святилища. Посетив по окончании плавания храм с этими Столпами и принеся жертву Гераклу, мореходы наперебой принимались распространять басню о том, что здесь конец земли с. 165 и моря. Посидоний также считает рассказ об этом наиболее достоверным; однако оракул и многократные колониальные экспедиции к Столпам он признает финикийской выдумкой. Относительно колониальных экспедиций, что можно с уверенностью утверждать за или против их достоверности, когда и то и другое мнение одинаково нелепо? Однако отрицать, что островки или горы похожи на Столпы, искать у Столпов в собственном
C. 171
смысле слова пределов обитаемого мира или похода Геракла — это имеет известный смысл; ведь существовал же древний обычай ставить такого рода пограничные знаки. Например, жители Регия поставили столб — нечто вроде маленькой башни, который стоит у Пролива16; и против этого столба поставлена так называемая башня Пелора17. Далее, так называемые алтари Филенов18 находятся в стране приблизительно на полпути между Сиртами. Есть упоминание о столбе, воздвигнутом в прежние времена на Коринфском перешейке теми ионийцами, которые после изгнания из Пелопоннеса завладели Аттикой и Мегаридой вместе с племенами19, захватившими Пелопоннес; они начертали на стороне столба, обращенной к Мегариде:

Здесь не Пелопоннес уж, а Иония,

а на другой:

Здесь уж Пелопоннес, а не Иония20.

Александр же в подражание Гераклу и Дионису воздвиг алтари21, обозначавшие пределы его индийского похода в самых крайних областях, которых он достиг на востоке Индии. Такой обычай действительно существовал.

6. Более того, естественно, что и местности получают одинаковые названия, когда время уничтожает установленные пограничные знаки. Например, алтари Филенов теперь уже не существуют, а место удержало свое старое название. В Индии, как говорят, не видно Столпов Геракла или Диониса, но все же, когда македонянам называли или показывали известные места, они принимали за Столпы только те места, где находили известный знак, намекающий на события из истории о Дионисе или Геракле. Таким образом, без сомнения и здесь в Гадирах первые пришельцы применяли известные пограничные знаки, воздвигнутые человеческими руками, — алтари, башни или столпы, помещая их на самых видных местах в наиболее отдаленных местностях, куда они заходили (самые видные места для обозначения концов и начал местностей — это проливы, горы, расположенные там, и островки)22; когда же исчезли воздвигнутые человеческими руками памятники, их имена получили местности, будь то островки или мысы, образующие пролив, ибо трудно уже определить, к островкам или к мысам следует отнести название, так как термин «Столпы» подходит к обоим. Я говорю «подходит», потому что они расположены в таких местах, которые ясно указывают на пределы; в силу этого пролив называется «устьем», не только этот, но также и многие другие, т. е. при входе в него «устье» является началом, а при выходе — концом. с. 166 Таким образом, островки, лежащие при устье, можно легко принять за столпы; они представляются в виде фигуры с четкими очертаниями и заметны, как знаки; равным образом столпам можно уподобить горы, лежащие у пролива, поскольку у них обнаруживается известный выступ, как
C. 172
у колонн или столпов. Так и Пиндар, пожалуй, был бы прав, говоря о «вратах Гадир», если бы столпы мыслились находящимися при устье, ведь устья пролива похожи на ворота. Однако Гадиры расположены не в таком пункте, чтобы указывать на конец; они лежат скорее в центре длинного побережья, образующего залив. Но менее основательным будет, как мне кажется, относить эти столпы, которые находятся в Геракловом святилище у Гадир, к Геракловым Столпам. Ведь вероятно, что молва об имени «Геракловы Столпы» распространилась потому, что это имя первоначально вошло в употребление не у купцов, а скорее у полководцев, как это и произошло с индийскими столпами; кроме этого, упоминаемая надпись23 свидетельствует против этого мнения, так как она говорит не о посвящении модели24 священного дара, а содержит перечисление расходов; ведь Геракловы Столпы должны быть памятником его великих подвигов, а не расходов финикиян.

7. По словам Полибия, в Гераклеоне25, что в Гадирах, находится источник; к его воде, годной для питья, ведет спуск в несколько ступеней, источник являет свойства взаимопротивоположные при изменении уровня воды в реке, так как во время приливов он иссякает, а во время отливов наполняется. В объяснение причины этого явления он говорит, что воздух, прорывающийся из глубины земли на поверхность (если ее покрывает волной во время морского прилива), перестает, как обычно, выходить и, повернув внутрь, запирает проходы источников, отчего и возникает недостаток воды; когда же поверхность обнажится от покрывающих ее вод, то воздух снова проходит прямо и освобождает жилы источника, так что он снова начинает течь стремительно и полноводно. Что же касается Артемидора, то хотя он и возражает Полибию, но вместе с тем выставляет и некоторое собственное объяснение причины, вспомнив мнение историка Силана. Как мне кажется, он не высказал ничего достойного упоминания, так как и сам он, и Силан в этом вопросе можно сказать профаны. Посидоний, хотя и считает рассказ об этом ложным, но все же утверждает, что в Гераклеоне есть два колодца, а третий — в городе; и если черпать непрерывно воду из меньшего из двух колодцев в Гераклеоне, он тотчас же иссякнет, если же прекратить вычерпывание воды, он опять наполнится; из большего же колодца можно черпать воду целый день (хотя он, конечно, уменьшает свой дебит, как и все другие колодцы), и ночью он снова наполняется, если больше не вычерпывать из него воды; но так как нередко время отлива совпадает со временем наполнения колодца, то местные жители безосновательно допускают «обратное действие»26 источника. Конечно, не только Посидоний утверждал, что этому рассказу верят, но и я узнал о нем, поскольку его постоянно повторяют в числе парадоксов27.
C. 173
Я слышал также, что там есть еще и другие колодцы, один в пригородных с. 167 садах, другие — внутри города, но из-за плохого качества их воды в городе много водохранилищ из цистерн. Но все же я не знаю, доказывает ли какой-нибудь из этих колодцев правильность предположения о их «обратном действии». Что же касается приведенных причин, если верно, что все это так, то приходится считать этот вопрос одним из трудных. Ведь возможно, что дело обстоит именно так, как говорит Полибий: и возможно также, что некоторые жилы источников, увлажненные извне, ослабевают и заставляют воду скорее разливаться в стороны, чем идти по прежнему руслу в источник (жилы неизбежно увлажняются, когда местность затопляется приливной волной). Но если, как говорит Афинодор, явления прилива и отлива подобны вдыханию и выдыханию28, то, быть может, существуют какие-нибудь текучие воды, которые естественно по одним путям пробиваются на поверхность (именно их устья мы и называем источниками и ключами); по другим путям эти воды устремляются в глубь моря, т. е. поднимая уровень моря29 вместе с собой (так что оно разливается), всякий раз, когда происходит как бы выдыхание, они оставляют свое обычное русло и затем возвращаются к нему всякий раз, когда море отступает.

8. Я не знаю, как Посидоний, который в других случаях представляет финикийцев30 умными людьми, в данном случае может приписывать им скорее глупость, чем проницательность. День и ночь измеряются вращением солнца, которое то скрывается под землей, то сияет над землей. Однако Посидоний утверждает, что движение океана является периодическим подобно периодам круговращения небесных тел31; так как оно совершается под воздействием луны и представляет, во-первых, суточный, во-вторых, месячный, в-третьих, годичный периоды. Ведь всякий раз, когда луна поднимается над горизонтом до высоты зодиакального знака32, море начинает вздуваться и заметно наступать на сушу, пока луна находится на меридиане; но когда небесное тело начинает склоняться к горизонту, море снова мало-помалу отступает, пока луна поднимается над закатом на высоте зодиакального знака; затем море остается в таком положении, пока луна не приблизится к закату и даже более того, пока луна, пройдя дальше под землей, не будет отстоять от горизонта на высоту знака зодиака; затем море опять наступает на сушу, пока луна не достигнет меридиана под землей, потом море отступает вновь,
C. 174
пока луна, обойдя кругом по направлению к восходу, не будет отстоять на высоту знака зодиака от горизонта; затем море остается снова спокойным, пока луна не поднимется на высоту знака зодиака, и затем снова наступает на сушу. Это, продолжает Посидоний, суточный период. Что же касается месячного, то прилив и отлив получают наибольшую силу приблизительно в период конъюнкции33, а затем уменьшаются вплоть до новолуния34; затем снова возрастают до полнолуния и опять уменьшаются до половины ущербной луны35; затем опять идет увеличение до конъюнкции, усиливаются их продолжительность и быстрота36. Что касается годовых периодов, то, по его словам, он узнал о них от жителей Гадир, которые говорили, что прилив и отлив усиливаются в наибольшей степени во время летнего солнцеворота. Из этого сам он делает вывод, что эти явления ослабевают начиная от этого с. 168 солнцеворота до равноденствия37 и усиливаются до зимнего солнцеворота, затем ослабевают до весеннего равноденствия, а потом усиливаются до летнего солнцеворота. Но если эти периоды прилива и отлива повторяются каждый день и ночь, в то время как море дважды за оба промежутка времени наступает на сушу и дважды отходит назад, регулярно как в дневное время, так и в ночное, то как возможно, что наполнение источника происходит «часто» во время отлива, а обмеление его не происходит так же часто. Или хотя и часто, но все-таки реже? Или хотя бы даже столь же часто? Но неужели жители Гадир были не в состоянии наблюдать эти ежедневные явления, а, напротив, могли бы наблюдать годовые периоды на основании того, что случается только однажды в год? Но что Посидоний действительно верит жителям Гадир ясно из заключения, которое он прибавляет: очередные ослабления и усиления этих явлений происходят от одного солнцеворота до другого, а от этого последнего снова наблюдается обратное движение. Однако это другое предположение Посидония неразумно именно потому, что хотя жители Гадир и были людьми наблюдательными, но они не заметили действительно происходящих явлений и поверили тому, чего не бывает38.

9. Далее Посидоний сообщает, что Селевк из области Красного моря говорит о некоторой неправильности или правильности в этих явлениях в зависимости от различия знаков зодиака, т. е. если луна находится в знаках равноденствия, то явления прилива и отлива регулярны; если же в знаках солнцеворота, то нерегулярны как в отношении количества, так и скорости, тогда как в каждом из других знаков отношение39 пропорционально близости подхода40 луны к ним. Хотя, по его словам, он сам провел много дней в Гераклеоне в Гадирах в период летнего солнцеворота, приблизительно во время полнолуния, но все же не мог распознать годичных различий в приливах и отливах; однако приблизительно во время конъюнкции, в течение этого месяца он наблюдал в Илипе значительное изменение уровня поднятия воды после прилива на реке Бетий в сравнении с прежними
C. 175
изменениями, когда вода не заливала берегов даже до половины; в тот же раз вода разлилась настолько, что солдаты41 могли черпать ее на месте в Илипе (Илипа находится от моря на расстоянии около 700 стадий). И хотя приморские равнины внутри страны были покрыты водой во время прилива на пространстве до 3042 стадий, до такой глубины, что образовались острова, тем не менее верх фундамента храма в Гераклеоне и мола, который лежит перед гаванью Гадир, как говорит Посидоний, по его собственным измерениям, не был покрыт даже на 10 локтей; и если прибавить двойное количество от этого на дополнительные увеличения, возникающие иногда, то можно представить себе картину явлений, вызывающих на равнинах огромные приливы и отливы. Конечно, этот режим приливов и отливов, по его словам, распространен на всем океанском побережье в окружности, тогда как явление, происходящее на реке Ибер, говорит он, «новое и своеобразное» для этой реки: она разливается в некоторых местах независимо от дождей и таяния снегов, всякий раз, когда усиливается с. 169 северный ветер. Причина этого — озеро, через которое протекает река, так как ветры гонят воды озера вместе с речными из озера.

10. Посидоний рассказывает о дереве43 в Гадирах с ветвями, сгибающимися к земле; оно нередко имеет листья в форме меча в локоть длины, шириной же в 4 пальца. Около Нового Карфагена, по его словам, есть дерево44, из шипов которого производят волокнистое лыко; из этого лыка делают прекраснейшие ткани. Я тоже знаю в Египте дерево45, похожее на это дерево в Гадирах по наклону ветвей, но непохожее на него листьями и тем, что не приносит плодов. Дерево же в Гадирах, по его словам, приносит плоды. Материи из шипов ткут и в Каппадокии; однако там не дерево дает шипы, из которых получают лыко, а стелющаяся по земле трава. Относительно дерева в Гадирах передают еще такую дополнительную подробность: если отломать его ветвь, то из нее течет молоко, а если обрезать корень, то выделяется красного цвета жидкость. О Гадирах я сказал достаточно.

11. Касситеридских островов 10; они лежат поблизости друг от друга в открытом море к северу от гавани артабров. Один из них пустынный, на остальных же обитают люди, которые носят черные плащи, ходят в хитонах длиной до пят, опоясывают груди, гуляют с палками подобно богиням мщения в трагедиях. Они ведут кочевой образ жизни, по большей части питаясь от своих стад. У них есть оловянные и свинцовые рудники; эти металлы и шкуры скота они отдают морским торговцам в обмен на глиняную посуду, соль и изделия из меди. В прежние времена только одни финикийцы вели эту торговлю из Гадир, так как они скрывали ото всех путь туда. Когда римляне однажды пустились преследовать какого-то финикийского капитана
C. 176
корабля, чтобы самим узнать местонахождение торговых портов, то этот капитан из алчности намеренно посадил свой корабль на мель, погубив таким же образом своих преследователей. Сам, однако, он спасся на обломках разбитого корабля и получил от государства возмещение стоимости потерянного груза. Тем не менее римляне после неоднократных попыток открыли этот морской путь. После того как Публий Красс переправился к ним и увидел, что металлы добываются на небольшой глубине и люди там мирные, он тотчас сообщил сведения всем, кто желал вести с ними торговлю за морем, хотя это море шире того моря, которое отделяет Бреттанию от материка. Относительно Иберии и лежащих перед ней островов я сказал достаточно.

ПРИМЕЧАНИЯ

с. 806

К главе I (стр. 135—138)

1 См. II, V, 4.

2 См. II, V, 26.

3 Страбон говорит о двух «Галатских» заливах: один из них «обращен на север и к Бреттании» (II, V, 28), а другой (Лионский) на Средиземном море. Последний содержит в себе также два Галатских залива (IV, I, 6) — «более обширных», т. е. обширнее двух заливов на иберийской стороне Пиренеев.

4 «Клин».

5 «Созерцание» священнодействий было одним из элементов греческой религии.

6 По-видимому, стеклянные шары с водой.

7 По Эмпедоклу, зрительные лучи исходят из глаз. Аристотель возражал против этой теории (Аристотель. О чувстве, гл. 2).

8 Некоторые издатели полагают, что текст следует изменить: «длиной в 6000 стихов».

9 См. I, II, 23 и XVII, I, 9.

10 Phosphoros.

11 Быть может, текст Танусия, которому следует здесь Страбон, давал lux divina — «божественный свет» вместо lux dubia — «сумерки» (ср.: W. Aly. Strabon von Amaseia. München, 1960, стр. 127).

12 Страбон имеет в виду римские мили. 1 римская миля = 8 стадиям.

К главе II (стр. 139—148)

1 Страбон имеет в виду «географическую» длину и ширину (II, I, 32).

2 Современные ученые отождествляют этот город с Асидигис (Асидо) или с Италика.

3 Или Эскуа.

4 В 45 г. до н. э.

5 По Диону Кассию (LIX, 18), во фригийском городе Мидейе.

6 Город Аста был одним из судебных округов (iuris dictiones), куда собирались жители на собрания для суда (ср. Плиний. Ест. ист. III, 1, 3).

7 Или, быть может, Констанции.

8 III, I, 9.

9 Чтение Корэ вместо рукописного «восемь стадий».

10 Краситель малинового цвета, добываемый из чешуи насекомых Kermes ilicis.

11 Синопская земля — красная краска из Каппадокии; ее доставляли в Грецию через Синопу.

12 Ср. XII, VIII, 16.

13 Ср. Плиний. Ест. ист. VIII, 73.

14 См. III, IV, 18.

15 Согласно учению Посидония, «различия» и «особенности» морской флоры и фауны объясняются отчасти воздействием океана (его приливов и отливов).

16 Ostracion cornuta — морской моллюск, раковина которого служила сигнальным рожком.

17 Котил = 0.2736 л.

18 Мина = 436.6 г.

19 Талант = 26.196 кг.

20 Loligo vulgaris.

21 Локоть = 0.492 м.

22 Может быть, Quercus coccifera.

23 Иберийское слово (ср. Плиний. Ест. ист. XXXIII, 21).

24 Содержащей квасцы и серную кислоту.

25 Сплав из 1 части серебра и 4 частей золота.

26 Действительно, лигатура легче плавится, чем составляющие ее металлы.

27 Игра слов: бог подземного царства Аид отождествляется с богом богатства Плутоном (Плутосом).

28 В Лаврионе.

29 Т. е. с архимедовым винтом.

30 Т. е. добывание руды в Аттике после истощения рудников поглощает весь затраченный капитал и еще требует добавочных расходов. Загадка обычно приписывается Геродоту (см.: Жизнь Гомера 35).

31 Евбейский талант = 26.196 кг.

32 Этот простой способ отделения легких примесей путем грохотов применяется и теперь и носит название jigging.

33 Эвритион — пастух Гериона, убитый Гераклом.

34 В отрицательном отношении к Пифею Страбон следует Полибию (ср. I, IV, 3—5; II, IV, 1; III, IV, 4).

35 В гомеровские времена.

36 Од. XII, 61; XXIII, 327.

37 Намек на миф о Кадме и драконовых зубах.

38 Ил. II, 852.

39 Ср. Плиний. Ест. ист. III, 3.

40 Т. е. они получили латинские права гражданства — меньшие, чем право римского гражданства.

41 Т. е. носящие римскую одежду — тогу. Тога была символом мира.

К главе III (стр. 148—152)

1 Рукописная цифра явно не верна. Быть может, надо читать: «210 стадий» (если от Барбария) или «1000 стадий» (от Священного мыса).

2 В нашем тексте Страбон нигде выше не упоминает о башне.

3 III, II, 3.

4 Река «забвения».

5 Может быть, испорченное латинское слово oblivio — «забвение».

6 По-видимому, место испорчено. с. 807 Издатели предлагали разные слова вместо «восковые» — деревянные, медные, роговые.

7 Текст испорчен.

8 Геродот приписывает этот обычай ассирийцам (I, 197), как и сам Страбон (XVI, I, 20).

9 Возможно, слово испорчено и следует читать «кониски» (о которых было упомянуто — III, IV, 12).

10 Неизвестное племя.

К главе IV (стр. 152—161)

1 Победные памятники были воздвигнуты недалеко от теперешнего местечка La Junquera.

2 По Птолемею, город назывался Секс (II, 4, 7).

3 По имени героя-эпонима эллинов.

4 Ср. XIV, IV, 3.

5 Вторая пуническая война (218—201 гг. до н. э.).

6 Клодиан.

7 От латинского слова iuncus — «тростник».

8 Букв. «равнина Марафона».

9 По-латыни Campus Spartarius.

10 45 г. до н. э.

11 Серторий был убит в 72 г. до н. э.

12 В 49 г. до н. э.

13 Августа.

14 Ср. III, III, 5.

15 Пельтасты — легко вооруженные воины.

16 III, IV, 6.

17 Гальмей — кремнистая цинковая руда; купорос — соль серной кислоты; металлический пепел — медная окалина.

18 Т. е. атлантического.

19 Ср. Катулл XXXIX, 19.

20 Шляпа в форме бубна (или нечто вроде тюрбана).

21 Т. е. выщипывают или удаляют химическим путем (ср. Феофраст. История растений IX, 20, 3).

22 Или «презрения к страданиям».

23 Окончательно побеждены кантабры были только в 19 г. до н. э. Агриппой.

24 Этот обычай известен у многих племен, стоящих на низкой ступени развития.

25 Полевых мышей (ср. III, II, 6).

26 Может быть, один из диких представителей подсемейства Apiaceae или же ядовитый лютик (Ranunculus sceleratus).

27 III, IV, 13.

28 Т. е. (как III, IV, 5): «на мелкие части и независимые владения».

29 Первые упоминания об Иберии у Гекатея (около 540 г. до н. э.) и Геродота (I, 163). Эратосфен отделил Иберию от Кельтики (см. III, II, 11). По Полибию, название «Иберия» не распространялось на весь Пиренейский полуостров до конца II в. до н. э.

30 Т. е. между Ибером и Пиренеями.

31 Стефан Византийский, по Геродоту, помещает это племя в юго-западной Иберии (s. v. Iberiai).

32 Граница между обеими Испаниями шла по Иберу, но не была постоянной. В эпоху Юлия Цезаря посюсторонняя Испания охватывала весь полуостров, кроме Бетики и Луситании.

33 См. XVII, III, 25.

34 См. III, II, 15.

К главе V (стр. 161—169)

1 Первое название греческое, второе — местное и римское.

2 Поверхности земли.

3 120—121 г. до н. э.

4 Вместо щита.

5 Сочинения Филеты утрачены; об этой поэме мы знаем только из данного места Страбона.

6 III, II, 6.

7 Под Геракловыми Столпами в эпоху Страбона понимали Кальпу (гибралтарская скала) и Абилик (на африканском берегу). Что это за островки, неясно, так как в проливе у Кальпы нет островов.

8 Ср. V, I, 7.

9 В 19 г. до н. э. за победу над гарамантами.

10 Город «близнец».

11 Некоторые ученые думают, что этот островок теперь исчез.

12 У римлян — Portus Gaditanus.

13 Ср. III, II, 11.

14 Тирийцами и иберийцами.

15 «Внутри» означает «к востоку от» и «вне» — «к западу от».

16 См. I, VI, 15.

17 См. I, I, 17.

18 В другом месте (XVII, III, 20) Страбон помещает этот пункт на побережье Большого Сирта. Алтари были воздвигнуты на границе между Карфагенской областью и Киренаикой в честь двух братьев Филенов, которые для того, чтобы установить выгодную для карфагенян границу, дали закопать себя живыми в землю (Саллюстий. Югурта 79).

19 Т. е. эолийцами и дорийцами.

20 Подробнее об этом см. IX, I, 6—7.

21 По Диодору (XVII, 95), Александр воздвиг 12 алтарей в честь 12 богов.

22 Именно Кальпа и Абилик.

23 На бронзовых столбах (см. § 5).

24 Бронзовая модель столбов в память подвигов Геракла, посвященная герою.

25 Гераклеон — храм Геракла и священный участок при нем.

26 Букв. antipatheia. Посидоний объяснял это явление при помощи своей теории симпатии и антипатии между предметами. Эта теория основана на древней вере в естественную внутреннюю связь между предметами (одушевленными или неодушевленными), которые могут чувствовать склонность или нерасположение друг к другу.

27 Парадоксы («противное обычному с. 808 мнению») составляли важную часть учения стоиков.

28 См. прим. 7 и 12 к I, III.

29 См. I, III, 4—5, теорию физика Стратона

30 Т. е. жителей Гадир.

31 См. прим. 17 к I, III.

32 Т. е. 30°.

33 Т. е. когда солнце и луна встречаются или проходят в одном и том же градусе зодиака.

34 Первой четверти.

35 Третья четверть.

36 Т. е. начиная с третьей четверти до новолуния промежуток времени между высокими приливами (и низкими приливами) возрастает, равно как и скорость.

37 Осеннего равноденствия.

38 Страбон старается доказать непоследовательность Посидония: с одной стороны, Посидоний обвиняет гадитанцев в глупости, а с другой стороны, сам же основывает свою теорию приливов и отливов на сведениях, полученных им от них же.

39 Т. е. относительная правильность или неправильность приливов.

40 Т. е. подхода к знакам равноденствия или солнцестояния. Из этого места ясно, что Селевк установил закон, объясняющий дневное несоответствие приливов и отливов в Индийском океане.

41 Т. е. римские солдаты.

42 Некоторые рукописи дают — 50 стадий.

43 Может быть, Dracaena Draco.

44 По-видимому, европейская карликовая пальма Chamaerops humilis.

45 По-видимому, дерево из семейства ивовых (рода Salix).
.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел Наука












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.