1.4. Категория « ЦЕННОСТИ»

Очень часто новый взгляд на мир, новые теории в значительной степени опираются на научные концепции прошлого, по-другому интерпретируя термины и представления, которые являются в них ключевыми. Понятие «ценность» было центральным понятием научной системы Питирима Сорокина. Ему, как никому другому до него, удалось показать методологическую значимость ценностной теории в социологии. Модель Сорокина нашла отражение в его четырехтомном труде «Социальная и культурная динамика»[1].

Любое общество, - считал он, - можно описать и понять лишь через призму присущей ему системы «значения, нормы, ценности». Скрытые в индивидах и обществах культурные качества обнаруживаются во всех достижениях человеческой цивилизации. Культурно-ценностные системы формируются под воздействием общественной природы человека – существа мыслящего и существа чувствующего.

В зависимости от главной ценности, которую исповедует культура, П. Сорокин различал несколько унифицированных культурных суперсистем, в каждой из которых образуются свои подсистемы истины (наука, философия и религия), изящных искусств, этики и права. В процессе социальных взаимодействий из потока представлений и ощущений появляется абстрактное отвлеченное понятие. С появлением понятия начинается знание. «…Человеческое общество, вся культура и вся цивилизация в конечном счете есть ни что иное, как мир понятий, застывших в определенной форме и в определенных видах…»[2]. Весь ход исторических процессов связан с тем, что одна форма культуры и общества исчезает, а другая – появляется. Экономические или политические неурядицы вторичны, первичен кризис именно культурных, ценностных форм.

Питирима Сорокина неоднократно критиковали за то, что: во-первых, у него отсутствовало точное определение того, каким именно образом происходит установление культурной суперсистемы; во-вторых, ученый никогда не пытался использовать свою парадигму на примере не западных цивилизаций[3]. При помощи синергетического подхода  мы надеемся представить свой ответ на эти вопросы, полностью разделяя мнение великого мыслителя о том, что «сущность социального прогресса составляет мысль, мир понятий, …он же и является первоначальным фактором социальной эволюции»[4].

Еще в эпоху революции русский ученый А.А. Богданов начал поиски «всеобщей организационной науки». Один из принципов, которые он обосновал как универсальные механизмы организации, дал импульс развитию, например, кибернетической концепции регулирования (управления). Работы Н. Винера и У.Р. Эшби явились итогом ее многолетнего развития.

По мнению А. Богданова существует два универсальных механизма организации: ингрессия и отбор (подбор). «С нашей точки зрения, старая диалектика еще недостаточно динамична и в своем голом формализме оставляет невыясненной общую механику развития, разве лишь минимально ее намечая»[5],- писал Богданов. Новые стороны познавательных процессов,- по его мнению, - позволяет раскрыть анализ именно этих принципов.

Если в кибернетике использовался именно принцип отбора, то принцип ингрессии(т.е. соединения элементов среды по сходству, подобию и аналогии), оказался забытым и отодвинутым на периферию научного развития. Традиционная кибернетика до последнего времени не рассматривала самоорганизующихся систем. А принцип ингрессии действует именно в условиях самоорганизации.

Каким образом возможно применение этого принципа в контексте тех проблем, которые приняты нами к рассмотрению? При помощи принципа ингрессии мы надеемся проиллюстрировать теорию социальных циклов П. Сорокина; обосновать, что законы исторического развития – это законы человеческого выбора (в логическом смысле они подобны принципу избирательности). Все это предпринимается нами для того, чтобы продемонстрировать исключительную роль элиты, каждый представитель которой осуществляет целеполагающую функцию в развитии социума.

Ценности, как категория исследования социальной реальности, тесно связаны с проблемой теории познания. Истоки современной постановки гносеологических проблем восходят к работам Ф. Бэкона и Р. Декарта. Ими впервые была высказана мысль о расщеплении чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира на субъект и объект познания.

И. Кант совершил переворот в философии, представив дихотомию «субъект-объект познания» в единую систему, состоящую из активно взаимодействующих элементов. По Канту, под воздействием субъекта познания «вещь-в-себе» (объект познания) расщепляется на обращенное к объекту явление  и отчужденную от него трансцендентную сферу объекта.

Анализируя вслед за Кантом процесс познания, Гегель представил его в виде «двоякого, положенного как различное, движение стремления разума. С одной стороны, разум стремится снять односторонность субъективности идеи посредством принятия сущего мира в себя… И наоборот, разум стремится снять односторонность объективного мира, который… признается здесь лишь видимостью…»[6].

Современная реконструкция этой системы представляется в виде двухконтурной структуры. Первый контур – явление и субъективная идея (намеченный еще Кантом). Гегель трансформировал его, введя понятие цели познания, выделил категорию субъективной воли, преобразующей мир явлений.

Второй контур – именно то, что впервые было рассмотрено Гегелем – сущность и объективная идея. Гегелевскому идеализму противопоставил свою теорию познания К. Маркс, главный тезис которого состоит в том, что познание человеком окружающего мира обусловлено общественно-историческойпрактикой. То есть имеет место взаимная обусловленность познавательных микро- и макросистем (микросистема – уровень индивида; макросистема – уровень социума).

Позитивизм (Л. Витгенштейн, Р. Карнап) повышенное внимание уделял проблеме интерпретации эмпирических фактов в языке и культуре. «Языковые каркасы» (по Р. Карнапу), в которых протекает процесс мышления, обладают внутренней пластичностью и формируются в силу привычек повседневного диалога и под влиянием случая. А. Богданов на страницах своей «Тектологии» приходит к очень близкому выводу о том, что «атомы языка» объединяются в силу ингрессии. Прочность этих языковых конструкций проверяется универсальным принципом регулирования (подбора).

И, наконец, философ «исторической школы» П. Фейерабенд предложил концепцию, согласно которой в процессе познания происходит беспорядочное размножение конкурирующих между собой теорий, критерий отбора которых лежит не в рациональной, а в социальной и идеологических сферах[7]. Подлинный прогресс в изучении теории познания может быть достигнут, вероятно, на пути анализа процессов самоорганизации в когнитивных системах.

Модель объекта познания является совокупностью «удачных гипотез», и, следовательно, включает в себя только часть свойств объекта познания. Все иные свойства, не вошедшие в модель (т.е. эмпирические факты, не поддающиеся интерпретации или истолкованные на основе других гипотез), оказываются с течением времени отчужденными и вытесненными из активного познавательного процесса. Так возникает основная и отчужденнаясферы объекта познания[8].

Когнитивная система человека выполняет несколько функций. Функция моделирования и функция регулирования осуществляются тогда, когда субъект познания регулирует поток эмпирических фактов, и некоторые из них превращаются в когнитивный факт (результат интерпретации события субъектом познания). Факты, не подвергшиеся интерпретации, вытесняются в отчужденную сферу объекта познания.

Одновременно выполняется функция адаптации – непрерывное изменение модели объекта познания под влиянием отчужденных эмпирических фактов. Сравнение наблюдаемых свойств объекта познания с реакцией модели – это функция диагностики в когнитивной системе. Функция целеполагания отражает целенаправленность объекта познания.

Перечисленные функции характеризуют различные стороны познавательного процесса в двухконтурной когнитивной системе, порожденной основной и отчужденной сферами познания. Сказанное выше позволяет следующим образом представить кибернетическую структуру когнитивной системы (рис.1)[9].

Рис. 1

В этой структуре основная (S) и отчужденная (Т) сферы объекта познания (О) связаны между собой потоками информации и порождают основную и отчужденную когнитивные подсистемы. Рассмотрим вначале работу основной подсистемы познания. Она состоит из контура регулирования и контура адаптации. Контур регулирования функционирует следующим образом: сигнал от объекта сравнивается в блоке диагностики (D^s) с сигналом от когнитивной модели (М^s). В результате сравнения формируется сигнал рассогласования, поступающий в критериальный блок (J^s), в котором осуществляется оценка целевого функционала для основной подсистемы. Эта оценка далее сравнивается с оптимальным значением целевого функционала, и по рассогласованию между ними в блоке регулирования (R^s) выбирается управление (U^s).

Контур адаптации функционирует следующим образом: сигнал рассогласования между реакцией объекта и модели, формирующийся в блоке диагностики, поступает в блок адаптации (A^s), в котором осуществляется выбор корректирующего воздействия, изменяющего когнитивную модель для обеспечения ее адекватности объекту. Когнитивная модель (M^s) зависит также от социальной когнитивной модели (M^socium). Эта зависимость отражает взаимосвязь микро- и макроуровней познания (стереотипы мышления, принятые в когнитивном социуме, воздействуют на индивидуальные когнитивные установки).Сигнал рассогласования между реакциями объекта и модели может быть использован как в контуре регулирования, так и в контуре адаптации. В первом случае модель объекта является замкнутой совокупностью идеальных когнитивных стереотипов, а основная подсистема функционирует как регулирующий контур с эталонной моделью объекта. Во втором случае (использование сигнала рассогласования только в контуре адаптации) модель объекта является открытой совокупностью когнитивных установок, а основная подсистема превращается в контур с настраиваемой моделью объекта.

Эти два предельных случая суть идеализации: в действительности мы имеем дело с динамическим равновесием регулирования и адаптации в когнитивной системе, когда сигнал рассогласования между реакцией объекта и модели используется одновременно в контуре регулирования и адаптации. Однако различение «открытого» и «замкнутого» способов формирования чрезвычайно существенно для когнитивных и социальных систем.

Функционирование отчужденной когнитивной подсистемы подчинено аналогичным закономерностям. Существенное различие между этими подсистемами состоит, однако, в том, что в отчужденной когнитивной подсистеме мы наблюдаем процесс возникновения и первоначального становления основных когнитивных функций.

Эту схему, на наш взгляд, необходимо дополнить.

Рис. 2.

Блок, который представлен на рис.1, как критериальный блок (J^S), является элементом системы, непосредственно связанным с ценностной компонентой сознания. Мы обозначим его буквой V (value – англ.«ценность»).

Мы подошли к главному вопросу – чем же являются ценности для субъекта познания как человека и личности?

Ценности, или ценностные ориентациивыражают,что в жизни является наиболее важным для человека, обладает для него личностным смыслом, и определяет поэтому его жизненные цели. Ценности носят более или менее осознанный характер, могут быть выражены индивидом в обобщенных понятиях и по своему происхождению социальны – усваиваются им из макросоциальной среды, из того идейного и культурного арсенала, которым располагает общество[10].

Иными словами, ценности принадлежат к тому классу установок[11], которые относительно автономны от индивидуальных мотивационных процессов, но в то же время они выполняют в индивидуальной психике весьма ответственные мотивационные функции, выражая те потребности, которые определяют ведущие цели, жизненную линию индивида.

Психологическая интеграция индивида в те или иные социальные общности, принятие им выработанных этой общностью ценностей – это реальное явление. Но такое влияние осуществляется не путем простого преобразования социально-политических или идеологических ценностей в личные мотивы, но более сложно и опосредованно. Макросоциальные ценности участвуют в отборе их индивидом, поощряя одни личные цели и ориентации, блокируя другие, проявляя «нейтралитет» к третьим.

Предложенная схема – это лишь аналитическая абстракция. Но она позволяет наглядно продемонстрировать некоторые мыслительные процессы. Элемент V (ценности) является ключевымдля выработки реакции субъекта на поступающую информацию. Он предопределяет управляющее воздействие. Происходит превращение эмпирического факта в когнитивный факт через субъективное выделение значимой информации и отчуждение «лишней» информации.

Из мотивационно-ценностного элемента сознания рождается мысль, определяющая дальнейшее поведение личности, - подобно ветру, наполняющему паруса и направляющему движение корабля. Ценностная мотивация всегда заключает в себе побудительный компонент, через свою мотивацию человек вплетен в контекст действительности. Первичная нелинейность среды (значимое-незначимое) дает толчокпроцессу самоорганизации.

Отсюда можно сделать очень значимый и определенный вывод. Ценности индивидов являются тем «множеством точек» (если образно уподобить их блоку в когнитивной схеме субъекта познания), которые образуют сложные аттракторы – странные аттракторы. В странном аттракторе система, - (социальный мир, определяемый через понятия, которые, в свою очередь, определяются через ценности), - движется от одной точки к другой детерминированным способом, но траектория движения в конце концов настолько запутывается, что предсказать движение системы в целом невозможно – это смесь стабильности и нестабильности.

Из социального характера среды обитания человека вытекает тот факт, что продукты мыслительной деятельности людей в процессе общения в виде символов становятся полноправной частью указанной среды.  Что касается индивида вообще, то существует специфическая способность мышления, называемая когнитивной структурированностью[12].Она обусловливает индивидуальные различия способности к переработке информации, а именно:

1)                                         по какому числу измерений анализируется информация (дифференцированность);

2)                                         степень градаций шкалы каждого из измерений (дискриминированность);

3)                                         организованность и связность получающейся многомерной структуры (интегрированность).

Так, люди с низкой когнитивной структурированностью действуют стереотипно, не способны гибко перестроиться на новые требования ситуации, склонны к широким обобщениям, часто оказываются зависимыми от внешних обстоятельств и т.д.

Определяющая поведение актуальная «способность к переработке информации» является результатом двусторонней зависимости «структурированности когнитивной системы» субъекта и сиюмоментной «сложности окружающего мира». При усложнении ситуации у людей с высокой когнитивной структурированностью темп переработки информации будет возрастать быстрее, чем у людей с низкой когнитивной структурированностью. Первые сумеют справиться с более сложной обстановкой прежде, чем их способность к переработке информации снизится или истощится.

Мы относим представителей элиты к индивидам с высокой когнитивной структурированностью мышления. Можно утверждать, что элита отбирает информацию, которая приносит социуму, к которому она принадлежит, максимальную пользу.

Существует концепция «перцептивного цикла» Найссера, который писал: «Схема принимает информацию, как только последняя оказывается на сенсорных поверхностях, и изменяется  под влиянием этой информации; схема направляет движение в исследовательскую активность, благодаря которой открывается доступ к новой информации, вызывающей, в свою очередь, дальнейшие изменения схемы».[13]

Еще одна когнитивная модель Ж. Пиаже утверждает, что восприятие информации состоит из процессов ассимиляции и аккомодации[14]. Ассимиляция – это процесс включения внешнего стимула во внутреннюю структуру  субъекта,изменяющая поведенческий отклик. Аккомодация– это модификация структуры элементами, которые она ассимилирует. Здесь существует аналогия с двумя универсальными механизмами организации у Богданова: принцип ингрессии соответствует принципу аккомодации, а принцип отбора – процессу ассимиляции.

Можно утверждать, что эти процессы (ассимиляция-отбор и аккомодация-ингрессия) на уровне мышления познающего субъекта являются начальными для процессов, протекающих уже на социальном уровне (от взаимодействия в малых группах до макросоциального уровня). Информационный сигнал, поступающий из внешней по отношению к субъекту среды, вызывает какую-то реакцию. В мышлении (когнитивном контуре) субъекта происходит его « усвоение», которое тем полнее и адекватней, чем более высокой когнитивной структурированностью обладает это мышление.

Информационный сигнал (стимул) вызывает «отклик» - бихевиористкая формула «стимул-отклик» (Stumulus-Response). Сигнал рассогласования между стимулом и реакцией используется двояким образом:

-             изменяет когнитивную модель (аккомодация);

-             поступает в «блок регулирования», чтобы уменьшить рассогласование («ассимиляция»).

Субъект выдает «отклик» - свою интерпретацию происходящих во внешнем мире событий, которая основывается на особенностях функционирования его мышления.

И здесь проявляется феномен самоорганизации. Субъекты со сходной интерпретацией информации (т.е. со сходной когнитивной структурированнностью мышления), либо те, кто признает эту интерпретацию верной и, следовательно, признают для себя источник, из которого она исходит, авторитетным, начинают группироваться подобно тому, как группируются клетки коры головного мозга (сравнивая входящие сигналы и отвергая или принимая их). Формирование групп вокруг представителей элиты, которые, с одной стороны не структурированы жестко, а с другой стороны существуют на основе сходства «образа мыслей», происходит именно таким способом.

Если интерпретация информации, образующая основную сферу объекта познания, перестает удовлетворять принципам эффективного функционирования социальной системы, то индивидуум востребует информацию из отчужденной когнитивной подсистемы, до того не получающую своей интерпретации. Это составляет суть обозначающегося перехода от одной культурной суперсистемы к другой. От единичных индивидуумов (представителей элиты, - как мы утверждаем), через элитные группы новые идеи и ценности становятся достоянием широких масс. Здесь хотелось бы привести слова Норберта Винера: «Нам, возможно, удастся придать нашим ценностям такую форму, чтобы этот преходящий случай существования жизни, а также этот еще более преходящий случай существования человека, несмотря на их мимолетный характер, можно было бы рассматривать в качестве имеющих всеобщее значение»[15].

Очень часто новый взгляд на мир, новые теории в значительной степени опираются на научные концепции прошлого, по-другому интерпретируя термины и представления, которые являются в них ключевыми. Понятие «ценность»было центральным понятием научной системы Питирима Сорокина. Ему, как никому другому до него, удалось показать методологическую значимость ценностной теории в социологии[16]. Модель Сорокина нашла отражение в его четырехтомном труде «Социальная и культурная динамика»[17]. Любое общество, - считал он, - можно описать и понять лишь через призму присущей ему системы «значения, нормы, ценности». Культурно-ценностные системы формируются под воздействием общественной природы человека – существа мыслящего и существа чувствующего.

В зависимости от главной ценности, которую исповедует культура, П. Сорокин различал несколько унифицированных культурных суперсистем, в каждой из которых образуются свои подсистемы истины (наука, философия и религия), изящных искусств, этики и права. В процессе социальных взаимодействий из потока представлений и ощущений появляется абстрактное отвлеченное понятие. С появлением понятия начинается знание. «…Человеческое общество, вся культура и вся цивилизация в конечном счете есть ни что иное, как мир понятий, застывших в определенной форме и в определенных видах…»[18]. Весь ход исторических процессов связан с тем, что одна форма культуры и общества исчезает, а другая – появляется. Экономические или политические неурядицы вторичны, первичен кризис именно культурных, ценностных форм.

Питирима Сорокина неоднократно критиковали за то, что: во-первых, у него отсутствовало точное определение того, каким именно образом происходит установление культурной суперсистемы; во-вторых, ученый никогда не пытался использовать свою парадигму на примере не западных цивилизаций[19]. При помощи синергетического подхода теории элит мы надеемся представить свой ответ на эти вопросы, полностью разделяя мнение великого мыслителя о том, что «сущность социального прогресса составляет мысль, мир понятий, …он же и является первоначальным фактором социальной эволюции»[20].