Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Ермолин Е. Русская культура. Персоналистская парадигма образовательного процесса

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 2. Структурно-семантические принципы формирования культурологической образовательной парадигмы

2.1. Исторические основания изучения истории русской культуры

2.1.1. Общие положения

Уяснение исторических оснований изучения культуры опирается на обоснованное в 1 главе представление о бытийной значимости культуры и об осмысленности культуротворчества. Культурное измерение истории страны, народа или общества - это смысловое измерение, сфера смыслов. Такая осмысленность проявляется по-разному.

С одной стороны, история культуры в целом, как единый процесс, обладает совокупным смыслом, заложенным в нее извне. История культуры не есть самоцель, не есть процесс, устремленный в пустую («дурную») бесконечность. Такова основная религиозно-философская предпосылка понимания истории культуры. Смысл истории раскрывается, согласно христианскому его пониманию, как действие в ней божественного Промысла, Провидения, не очевидного, но наличествующего в последней глубине исторического процесса. История имеет план и цель. Она разворачивается во временном промежутке между грехопадением и Апокалипсисом, Страшным Судом, в течение которого разворачивается мистерия наказания, испытания, искупления, воздаяния и спасения. Таким образом, последней целью истории является спасение человека и обретение им высшего бытия с Богом в вечности. В пределах этого глобально-исторического процесса находит свое место и свой смысл и культура. В самом общем понимании, как уже говорилось в 1 главе, она есть выражение человеческих устремлений к гармонии, к спасению. Основная задача изучения истории культуры состоит в уяснении того, как общая цель воплощалась в человеческой деятельности и ее плодах. Кроме того, основное историко-культурное целеполагание дополняется разного рода второстепенными, служебными, частными целями и смыслами, имеющими не только глобальную значимость в контексте всемирно-исторического процесса, но и некоторое собственное значение, представляющими самостоятельный интерес в ходе изучения истории культуры.

С другой стороны, история есть пространство свободы. В ней нет законов в естественнонаучном смысле, а есть лишь разнонаправленные тенденции, общий же ход событий определяется свободным выбором человека и решимостью общества к исполнению той или иной исторической и культурной роли. Человек как существо свободное закладывает в историю культуры свои разнообразные смыслы, весьма непросто корреспондирующие с самым общим и основным ее смыслом. Мистическая диалектика истории раскрывается, как сформулировал еще Августин, в борьбе двух идеалов, «двух градов», двух человеческих сообществ, «земного» и «небесного». Каждый из «градов» имеет свою судьбу в вечности, но в пределах земной истории, в культурном опыте человека и человечества, эти «грады» смешаны, так что человеку не дано знать заранее свой удел. В истории культуры также раскрываются эти борения, она есть зеркало исканий, заблуждений, святости и пороков, преступлений и подвигов, и эта духовная панорама, эта мистериальная драма в ее культурных выражениях не может не стать основным предметом внимания в курсах истории культуры.

Такая мистерия происходит и в индивидуальной душе, в опыте конкретной личности, поставленной в персональное отношение к Богу. Здесь разворачивается более или менее опосредованная общекультурными коллизиями и антиномиями эпохи и среды духовная работа, происходит труд культуры, имеющие в принципе и суверенное, несвязанное общей социокультурной логикой значение для вечности. Однако эта работа все-таки почти всегда так или иначе, в большей или меньшей мере входит и в совокупный культурный труд эпохи, общества, нации, человечества. При изучении истории культуры учтем эту диалектику личного и общего. По словам Н.А.Бердяева, «человек находится в историческом, и историческое находится в человеке (...) Нельзя выделить человека из истории, нельзя взять его абстрактно, и нельзя историю рассматривать вне человека и нечеловечески» . История русской культуры должна быть опознана как история личностей, обладающих особой культурной значимостью и духовным опытом. В этом смысле не так уж сильно устарел тот подход к истории, который был заявлен Н.М.Карамзиным и акцентировал присутствие в истории личностей, двигающих ее. Думается, и ныне при изучении истории культуры этот подход себя отнюдь не исчерпал.

В 1 главе определено, что историческая динамика русской культуры представляет собой диалогический процесс. Этот диалог протекает на разных уровнях в пространстве идей и ценностей прежде всего христианско-гуманистической культуры. Он также является особым предметом изучения в образовательном процессе (а с другой стороны, и сам образовательный процесс есть непрерывный диалог с культурной традицией).

Каждая историческая эпоха, всякая автономная культурная инициатива имеют свое назначение в рамках общего целеполагания. История русской культуры в целом также представляет собой осмысленное целое. Выявлением этого смысла занималась русская историософия, в пределах которой были развернуты грандиозные мыслительные конструкции, призванные объяснить и оправдать (или осудить) русскую жизнь и культуру. Как замечал В.В.Зеньковский, русская философия была «больше всего занята темой о человеке , о его судьбе и путях, о смысле и цели истории», здесь «всюду доминирует (даже в отвлеченных проблемах) моральная установка »; отсюда «и напряженное внимание к социальной проблеме», особый интерес «к вопросам о «смысле» истории, конце истории и т.п.» .

Русские мыслители приходили к разным ответам на вопросы о смысле и значении русской истории и культуры . Одну из наиболее убедительных, завершенных, суммирующих предшествующий опыт версий смысла истории русской культуры предложил Н.А.Бердяев в своих трудах «Смысл истории», «Судьба России», «Русская идея». Кроме того, принципиально ценны идеи Г.П.Федотова, Г.В.Флоровского.

Н.А.Бердяев одним из первых в начале ХХ века поставил вопрос о преодолении традиционного в России «недоверия к культуре», «моралистического нигилизма». Г.В.Флоровский точно писал об этой мировоззренческой установке, принесшей богатые мыслительные и научные плоды: «То был творческий выход в культуру ... И, прежде всего, восстановление исторической памяти, более того - трепет истории ... именно в эту эпоху начинает крепнуть чувство исторической связности и непрерывности. История открывается не под знаком конца только, но и под знаком творчества и дления,- не в апокалиптическом только, но и в культурном измерении. Это было жизненным преодолением не только неисторического утопизма или опрощенства, но и торопливой лжеапокалиптики. Сказывалась воля к культуре, приятие истории » . Без такого опыта, пожалуй, нам сегодня не пришлось бы говорить об образовательных культурологических проекциях.

Основополагающей в образовательной деятельности является и замечательная мысль Бердяева о главном и ценном в истории культуры, о методе постижения смысла истории и смысла культуры: « '' Историческое '' есть некоторое откровение о глубочайшей сущности мировой действительности; о мировой судьбе, о человеческой судьбе как центральной точке судьбы мировой (...) Для того чтобы проникнуть в эту тайну '' исторического '' , я должен прежде всего постигнуть это историческое и историю как до глубины мое , как до глубины мою историю, как до глубины мою судьбу», человек «во многих духовных актах своей жизни находит истинную реальность великого исторического мира через историческую память, через внутреннее предание, через внутреннее приобщение судеб своего индивидуального духа к судьбам истории» . Речь, таким образом, идет об усмотрении смысла истории культуры из глубины индивидуального духа, однако происходит это не в процессе субъективного фантазирования, не путем членения процесса познания на интеллектуальную и интуитивную деятельность, но целостно, в акте переживания всеми возможностями человека истории культуры как своей собственной истории. Это экзистенциально насыщенное умозрение, не просто становящееся фактом науки, но и ложащееся полноценной страницей в личную судьбу. Вектор такого постижения в любом случае сориентирован с учетом общемировоззренческой, вероисповедной позиции исследователя (в данном случае в христианской парадигме).

Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990. С.14.

Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х тт. Т.1, ч.2. Л., 1991.С.16.

См. обзор: Новикова Л.И., Сиземская И.Н. Русская философия истории. Курс лекций. М., 1997.

Флоровский Г. Пути Русского Богословия. Киев, 1991. С.490.

Бердяев Н.А. Смысл истории. М., 1990. С.15, 17.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология
Список тегов:
смысл истории 











 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.