Черноиваненко Е. Литературный процесс в историко-культурном контексте

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая.
ТЕОРИЯ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА: ПРОТИВОРЕЧИЯ, ПОИСКИ, РЕШЕНИЯ

Р а з д е л   I.  ЧТО ТАКОЕ “ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС”?

Наш учебник называется  “Литературный процесс в историко-культурном контексте”. Прежде чем приступить к рассмотрению конкретных особенностей русского литературного процесса в его культурном контексте, нужно понять, что же такое “литературный процесс” и в чем специфика его анализа в контексте культуры.

Понятие “литературный процесс” в учебниках теории литературы

Студент, задавшийся целью отыскать в учебной и справочной литературе четкое определение понятия “литературный процесс”, оказывается в трудном положении. Обратившись к учебникам теории литературы, он обнаружит, что в некоторых из них (как, например, в учебнике “Теория литературы в связи с проблемами эстетики” Н. А. Гуляева, А. Н. Богданова и Л. Г. Юдкевича или в учебнике Г. Н. Поспелова) это фундаментальное понятие литературоведения вообще отсутствует, в других же ему даются определения, удовлетвориться которыми трудно именно из-за их нечеткости.

В учебнике Л. И. Тимофеева раздел “Литературный процесс” открывается словами: “Мы до сих пор рассматривали те понятия, которые относятся к литературному процессу (стиль, течение, метод, жанры), так сказать, изолированно, в отдельности друг от друга. Между тем в реальном процессе развития литературы они находятся в тесном переплетении друг с другом. В одно и то же время выступают разные писатели, каждый из которых обладает своим литературным стилем, они объединяются в различные литературные течения, опять-таки одновременно существующие в литературе. В стилях писателей мы встречаем одинаковые жанры, сходство или различие художественных методов. При этом все многообразие литературного процесса осуществляется в определенный исторический момент, т. е. в одинаковой для всех данных стилей и течений исторической обстановке. Каждый из писателей так или иначе дает ответ в своем творчестве на те основные исторические вопросы, которые в равной мере перед всеми писателями ставит эпоха, в которой они живут и действуют. Перед нами то, что можно назвать литературным процессом”1. Из сказанного Л. И. Тимофеевым ясно одно: понятия “стиль”, “течение”, “метод”, “жанр” как-то “относятся” к понятию “литературный процесс”, но как именно — остается неясным. Не ясно, является ли литературный процесс “реальным процессом развития литературы” или это разные вещи, а если так, то что же тогда такое “литературный процесс”? Источник этих неясностей в том, что приведенное высказывание не является определением, а посему таинственное “то”, которое, по мысли Л. И. Тимофеева, “можно назвать литературным процессом”, может быть названо и совсем иначе, например, “периодом истории литературы”, “общественно-литературной ситуацией” и т. п.

В учебнике Н. А. Гуляева находим формально безупречное определение интересующего нас понятия: “Литературный процесс — сложная система литературных взаимодействий. Он представляет собой картину формирования, функционирования и смены различных литературных      н а п р а в л е н и й  (классицизма, романтизма, реализма и других), возникающих в ту или иную эпоху как выражение социальных, эстетических потребностей определенных сил общества и сходящих с исторической арены при изменении обстановки”2. В содержательном отношении это определение оказывается не столь безупречным, ибо также содержит в себе неясности и заставляет задаваться вопросами: что подразумевается под “литературными взаимодействиями”?  как их следует  изучать? как понимать здесь слово “картина”, если наделять его не образно-метафорическим, а понятийным значением? Если литературный процесс “представляет собой картину формирования, функционирования и смены различных литературных направлений (классицизма, романтизма, реализма и других)”, то как быть с эпохой, когда направлений не было (исторически первым из них обычно считается классицизм XVII века)? означает ли это, что до XVII в. литература в Европе была, а литературного процесса не было?

Несколько более строгим представляется определение литературного процесса, предлагаемое украинским учебником теории литературы (под редакцией В. Ф. Воробьева и Г. А. Вязовского, автор раздела В. П. Попов): “Под литературным процессом следует понимать внутренне закономерный, непрерывный, сложный, а иногда и противоречивый характер литературного развития, прогрессивно-поступательный по своей сущности”1. Достоинством этого определения является перечисление свойств литературного процесса (закономерность, непрерывность, сложность, противоречивость), однако и в нем таится неясность. Литературный процесс в данной трактовке — это не само развитие, а характер развития литературы. Но что такое “характер развития литературы”? Из чего он складывается? Что прежде всего необходимо изучать для его постижения?

Понятие “литературный процесс” в справочных изданиях

Не многим сможет помочь студенту и справочная литература. Статьи о литературном процессе нет в популярном “Словаре литературоведческих терминов”, редакторами-составителями которого были Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев (М.: Просвещение, 1974). Не планировалась публикация такой статьи и в восьмитомной “Краткой литературной энциклопедии”, она напечатана лишь в дополнительном (девятом) томе. Но интересно, что гораздо раньше статья о литературном процессе появилась в корпусе украинского “Словаря литературоведческих терминов” В. М. Лесина и А. С. Пулинца, вышедшего еще в 1965 г. Литературный процесс трактуется здесь как “сложное, а в классово-антагонистическом обществе и очень противоречивое развитие художественной литературы, закономерности которого изучаются историей литературы и литературной критикой. ...Литературный процесс включает в себя такие понятия, как художественные методы, направления, стили, жанры и т. д.”1. Итак, литературный процесс есть развитие литературы. При этом не совсем ясно, как именно в понятие “литературный процесс” “включаются” понятия “художественный метод”, “литературное направление”, “стиль”, “жанр” и что подразумевается под “и т. д.”. Странным кажется и то, что закономерности развития литературы изучает и история литературы, и литературная критика, но не теория литературы. А ведь в статье “Теория литературы” в этом же словаре те же авторы пишут, что именно она “изучает основные закономерности художественной литературы”2 . Не будем слишком строги к написанному тридцать лет назад: во-первых, уже само введение в популярное издание понятия “литературный процесс” способствовало его утверждению и осознанию; во-вторых, в тот период развития литературоведения и его методологии глубокое осмысление этого понятия было крайне затруднительно; наконец, даже современные определения его трудно признать совершенными.

Последнее утверждение может быть иллюстрировано статьей “Литературный процесс”, написанной В. Е. Хализевым для “Литературного энциклопедического словаря” (М.: Сов. энциклопедия, 1987) и представляющей собой переработанный вариант статьи в девятом томе “Краткой литературной энциклопедии” (учитывая это, я счел излишним рассматривать здесь оба варианта и остановился лишь на позднейшем). По мнению московского ученого, литературный процесс являет собой “историческое существование, функционирование и эволюцию литературы как в определенную эпоху, так и на протяжении всей истории нации, страны, региона, мира. Литературный процесс в каждый исторический момент включает в себя как сами словесно-художественные произведения.., так и формы их общественного бытования: публикации, издания, литературную критику, запечатлеваемые в эпистолярной литературе и мемуарах читательские реакции... Важная сторона литературного процесса — взаимодействие художественной литературы с другими видами искусства, а также с общекультурными, языковыми, идеологическими, научными явлениями. ...Литературный процесс в масштабе мировом (всемирном), являясь частью общественно-исторического процесса), зависит от него... Литературный процесс (как в рамках национальной литературы, так и в масштабе всемирном) складывается из литературных эпох, одновременно сходных и несходных между собой... Другая сторона литературного процесса связана с диалектикой сходств и различий между литературами разных народов и наций, географических зон и регионов. ...Неотъемлемым слагаемым литературного процесса являются международные литературные связи...”1. Как видно даже из этой относительно небольшой выписки из весьма пространной статьи, В. Е. Хализев подробно перечисляет все то, что включает в себя понятие “литературный процесс”: это и сами литературные произведения, и работы критиков, и реакции читателей, и взаимодействие литературы с другими видами искусства и формами общественного сознания, и литературные манифесты, и борьба различных направлений и течений, и виды пафоса, и общечеловеческие нравственные и философские проблемы, и традиции и новаторство, и литературные эпохи, и национальное своеобразие литератур, и связи между ними... Прав ученый: все это, действительно, входит в понятие “литературный процесс”. Но многостраничное перечисление того, что имеет отношение к литературному процессу, не есть определение его. Впрочем, видимо, собственно определением является лишь предложение, начинающее статью: “Литературный процесс, историческое существование, функционирование и эволюция литературы как в определенную эпоху, так и на протяжении всей истории нации, страны, региона, мира”. Если так, то автору, думаю, следовало объяснить, во-первых, что он подразумевает под “существованием” литературы, “функционированием” и “эволюцией” и что каждая из этих форм бытия определяет в литературном процессе. Без этого трудно понять, скажем, что такое “существование литературы” (в “чистом” виде, в отдельности от функционирования и эволюции) и как его изучать. Следовало объяснить, во-вторых, как понимается автором термин “литература”. Судя по тому, что В. Е. Хализев вместо привычного в данном контексте, более распространенного понятия “развитие” употребил понятие “эволюция”, он считает эволюционный путь развития единственно возможным для литературы, однако это лишь наше предположение. Заключая, скажу, что все в характеристике литературного процесса московским ученым  не вызывает возражений, но его определение литературного процесса трудно счесть удовлетворительным.

Замечу также, что в статье, написанной известным теоретиком литературы, странно читать о том, что “литературный процесс — важнейший предмет историко-литературного рассмотрения, или истории литературы...”1. А ведь в этом же словаре, в статье “Теория литературы”, Л. И. Тимофеев пишет, что учение о литературном процессе служит одним из трех главных предметов изучения для теории литературы2. Но ведь у каждой научной дисциплины свои методы и средства познания, свой угол зрения на предмет познания, и если мы не знаем, какая именно наука должна изучать литературный процесс, мы не знаем и того, какими методами и средствами его следует изучать.

Понятие “литературный процесс” в научных сборниках

Продолжая свои поиски, настойчивый студент вскоре обнаружит, что ученые, пишущие о данной проблеме, нередко ссылаются на два сборника статей, специально ей посвященных. Это, во-первых, сборник “Историко-литературный процесс. Проблемы и методы изучения” (подготовленный Институтом русской литературы АН СССР и изданный под редакцией А. С. Бушмина в Ленинграде в 1974 г.) и, во-вторых, сборник “Литературный процесс” (подготовленный Московским университетом и изданный под редакцией Г. Н. Поспелова в 1981 г.). Каждый из них по-своему интересен, каждый содержит работы, достойные внимания самого взыскательного литературоведа, но того, кто ищет в них строгих, развернутых и до конца логичных определений понятия “литературный процесс”, они разочаруют. Причем вышедший семью годами позднее московский сборник в этом отношении оказывается менее удачным своего старшего ленинградского “собрата”. В нем вообще отсутствует определение литературного процесса, и это не может не удивлять, ибо сборник “Литературный процесс” открывается большой статьей “Литературный процесс”, написанной известным и заслуженно авторитетным теоретиком литературы — Г. Н. Поспеловым. Впрочем, чем-то похожим на такое определение ученый начинает свою статью: “Как все другие конкретные, исторические науки, литературоведение не может не подойти рано или поздно к пониманию своего специфического предмета как  п р о ц е с с а  исторического развития, имеющего определенные закономерности”1. Если считать, что в этих словах ученый формулирует свое понимание сущности литературного процесса, то последний представляет собой процесс исторического развития литературы, имеющий определенные закономерности. Иных определений литературного процесса нет ни в этой, ни в других помещенных здесь статьях. Удовлетвориться же этим определением трудно ввиду его “лаконичности”.

В важном для нас отношении вышедший ранее московского ленинградский сборник более содержателен благодаря статье Е. Н. Купреяновой “Историко-литературный процесс как научное понятие”. По мнению исследовательницы, понятие “литературный процесс” представляет собой “наиболее общую, фундаментальную литературоведческую категорию, над которой надстраиваются и через которую только и могут быть определены такие группы или ряды историко-литературных понятий, как направление, течение, метод, стиль — с одной стороны, и эпоха, период литературного развития — с другой. Понятия первого ряда обозначают различные типологические грани литературного процесса, понятия второго ряда — его временные, собственно исторические грани. Представляется несомненным, что значение всех перечисленных понятий и их логическое соотношение зависит от того значения, которое имеет понятие литературного процесса, и что недостаточной определенностью именно этого фундаментального понятия в значительной мере обусловливается неупорядоченность литературоведческой терминологии”1.

Итак, литературный процесс представляет собой фундаментальную категорию литературоведения, без четкого определения содержания которой мы не сможем определить и понять содержание таких производных от нее понятий, как “художественный метод”, “литературное направление”, “течение”, “стиль”, “эпоха”, “этап” и ряда других. Однако, как отмечает Е. Н. Купреянова, в учебных курсах теории литературы обнаруживается иная логика: сначала рассматриваются частные понятия, а потом к ним механически присоединяется понятие литературного процесса, который, добавлю от себя, в таких случаях неизбежно оказывается конгломератом (т. е. механическим соединением) методов, направлений, течений, стилей, эпох и т. п. (вспомним определение литературного процесса в учебнике Л. И. Тимофеева). Учитывая отсутствие определений литературного процесса или их нечеткость и разноречивость в учебной и справочной литературе, исследовательница заключает, что фундаментальная категория “литературный процесс” пока еще является методологической фикцией.

Е. Н. Купреянова не удовлетворилась констатацией этого неутешительного факта и в заключение своей статьи предложила собственное определение интересующей нас категории: “...Литературный процесс есть понятие абстрагирующее, отвлекающее логику исторического развития литературно-художественного сознания от бесконечного многообразия ее проявлений в истории различных национальных литератур. В этом и состоит принципиальное отличие методологического содержания понятия литературный процесс от понятия история литературы. Первое предполагает изучение общих закономерностей литературного развития, второе же — его конкретного хода и национальных особенностей, в том числе и особенностей проявления в развитии данной национальной литературы фундаментальных закономерностей истории мировой литературы. В качестве историко-материалистической категории понятие литературного процесса предполагает единство и непрерывность развития литературно-художественного сознания как одного из слагаемых процесса общественного развития. Соответственно понятие литературного процесса предполагает подчинение литературного развития общеисторическим закономерностям, но требует изучения тех специфических форм, в которых они проявляются в эволюции литературно-художественного сознания человечества”1. Анализируя это обстоятельное заключение, замечаешь, что это не столько определение того, что есть литературный процесс, сколько характеристика того, каким является понятие литературного процесса. Если попытаться трансформировать характеристику понятия в нужное нам определение, то последнее можно представить в таком виде: литературный процесс есть логика, общие закономерности исторического развития литературно-художественного сознания; это развитие характеризуется единством и непрерывностью, а также зависимостью от процесса общественного развития, частью которого является развитие литературно-художественного сознания.

Увы, и это определение вызывает некоторые возражения и содержит ряд неясностей. По мысли Е. Н. Купреяновой, сам ход процесса литературного развития изучает история литературы, а закономерности этого процесса, его логику — теория литературы. Такое разделение представляется механистичным: не совсем ясно, как можно изучать процесс вне его закономерностей и закономерности процесса вне самого процесса литературного развития. Обратим внимание еще на одно положение из предлагаемого Е. Н. Купреяновой определения: история литературы исследует данную национальную литературу, изучение же литературного процесса есть изучение закономерностей развития мировой литературы. Это утверждение заставляет задаваться вопросами: в чем заключается принципиальное различие между отдельной национальной литературой и мировой (всемирной)? может ли мировая литература быть объектом изучения историей литературы или это исключительное право теории? Во вступительных замечаниях Б. Ю. Виппера к тому I “Истории всемирной литературы” читаем, что о всемирной литературе можно говорить “как о совокупности всех литератур мира с древнейших времен и до наших дней”1. Это означает, что всемирная (мировая) литература по природе своей не отличается от отдельной национальной литературы, а если так, то и мировая литература вполне может быть объектом изучения историей литературы. Девятитомная “История всемирной литературы” — убедительное тому свидетельство. Может быть, понятие “мировая литература” в трактовке Е. Н. Купреяновой обладает каким-либо иным значением? Об этом можно лишь гадать. Наконец, отметим, что, говоря о литературном процессе, исследовательница имеет в виду развитие литературно-художественного сознания, но что представляет собой литературно-художественное сознание — так и остается загадкой для читателя. Сказанное позволяет заключить, что и предложенное Е. Н. Купреяновой определение литературного процесса не может послужить нам “рабочим” определением, на которое можно было бы опереться в дальнейших наших поисках.

Ознакомившись с учебной, справочной и специальной научной литературой, студент вынужден будет прийти к выводу: хотя “литературный процесс” — это важнейшая, фундаментальная категория литературоведения, удовлетворительного определения она еще не получила и все еще остается “методологической фикцией”. А ведь от трактовки этой категории зависит трактовка многих других важных понятий науки о литературе. И уж совсем невозможно обойтись без такого определения в учебнике, посвященном литературному процессу. Что же делать? Выход один: нужно отваживаться на самостоятельный поиск этого определения. К участию в таком поиске я и приглашаю читателя.

Понятие “литературный процесс”: поиск определения

Примечательно, что у разных исследователей, по-разному трактующих понятие “литературный процесс”, его словесное обозначение не вызывает возражений. Это наводит на мысль, что в поисках определения есть резон отталкиваться от значений слов, образующих данный термин. Процесс есть смена состояний, стадий развития какого-либо явления. Следовательно, литературный процесс есть смена состояний, стадий развития литературы. Таким образом, литературный процесс связывается с понятием развития (как мы уже знаем, именно так он обычно и трактуется). Что представляет собой развитие? Современная философия определяет его как “необратимое, направленное, закономерное изменение материальных и идеальных объектов. В результате развития возникает новое качественное состояние объекта, которое выступает как изменение его состава или структуры...”1. На этом основании мы можем расширить определение литературного процесса, сформулировав его так: литературный процесс есть необратимое, направленное, закономерное изменение литературы, в результате которого она переходит из одного качественного состояния в другое.

Для того чтобы сделать это определение более конкретным, следует рассмотреть значение и другого ключевого слова — “литература”. Литература — это, прежде всего, совокупность произведений, которые обладают определенными свойствами и выполняют некоторые функции. Значит, развитие литературы есть соответствующее (т. е. необратимое, направленное и закономерное) изменение свойств и функций литературных произведений). Но литература — это не только произведения, ибо произведения — это продукты деятельности литературно-художественного сознания (впрочем, точнее его следует называть художественно-литературным сознанием, ибо понятие “художественное” шире понятия “литературное”, т. к. применимо ко всей сфере искусства). В наиболее общем виде художественно-литературное сознание можно определить как систему представлений о природе литературы, ее взаимосвязях с другими формами общественного сознания и видами искусства, ее роли и значении в жизни человека и общества. Эти представления самым существенным образом обусловливают характер свойств и функций литературных произведений. Следует также учесть, что изменения в сфере художественно-литературного сознания проявляются и в изменении представлений о том, что есть литература и что ею не является. В результате такого изменения тексты, ранее не включавшиеся в состав литературы (“не бывшие литературой”), позднее в нее включаются, тогда как другие, принадлежавшие к ней, из нее исключаются. Так, например, в сознании позднего русского Средневековья летопись — это литература, а автобиография — нет. Для нас же “Житие протопопа Аввакума...” — выдающийся памятник литературы, с которого начинается новая эпоха в истории русской словесности, а “Курс русской истории” В. О. Ключевского — нет. Это означает, что изменения в сфере художественно-литературного сознания вызывают и изменения в составе литературы. “История литературы есть вместе с тем и история представлений о ней”, — мудро заметил в свое время академик Н. И. Конрад1. Видимо, осознавая это, и Е. Н. Купреянова, как мы помним, говорит о литературном процессе именно как о процессе развития литературно-художественного сознания.

Расширив содержание понятия “литература” за счет включения в него понятия “художественно-литературное сознание”, мы можем сформулировать рабочий вариант определения литературного процесса в таком виде: литературный процесс есть необратимое, направленное, закономерное изменение художественно-литературного сознания, свойств и функций литературных произведений, состава литературы, в результате которого литература переходит из одного своего качественного состояния в другое; период пребывания литературы в одном качественном состоянии есть крупнейшая единица членения (стадия) литературного процесса.

Из этого определения, однако, не ясно, что же, в сущности, представляет собой литературный процесс — “живой”, реальный процесс развития литературы или идеальную схему, “логику” этого развития, а значит, не ясно, как же его изучать и кто его должен изучать — история или теория литературы. Очевидно также, что в более подробной характеристике нуждается понятие “художественно-литературное сознание”, как и понятие “качественное состояние литературы”. Впрочем, и это еще не все, но не будем сейчас громоздить сразу все вопросы, рассмотрим по порядку уже сформулированные. Для того же, чтобы разобраться в них, нам необходимо совершить небольшой экскурс в область методологии науки.

Эмпирическое и теоретическое в научном познании

В научном познании принято выделять две его главные формы — эмпирическую и теоретическую. Эмпирическое и теоретическое — два уровня исследования, характерные для большинства развитых наук. С точки зрения логики, эмпирическое исследование предшествует теоретическому. Эмпирическое (от греч. еmpeiria — опыт) исследование предполагает наблюдение над конкретными объектами реальности, фиксирование их свойств, качественных и количественных характеристик, установление эмпирических фактов. Совокупность таких фактов образует эмпирический базис данной науки, служащей основой для эмпирического познания и формирования теоретического уровня науки. За стадией эмпирического исследования начинается стадия эмпирического познания, на которой осуществляется обработка эмпирических фактов, их сопоставление, классифицирование, типологизация, установление связей между ними, получение эмпирических обобщений, формулирование эмпирических закономерностей.

Так, например, в применении к литературе эмпирическое исследование предполагает анализ конкретных произведений, фиксирование разнообразных особенностей их формы и содержания, выявление и описание мнений, суждений, оценок, в которых отразились представления о литературе, составляющие сферу художественно-литературного сознания. На стадии эмпирического познания эти факты сопоставляются, что дает возможность построения различных классификаций и типологий (скажем, позволяет выделить в отдельные группы текстов жития, летописи, хождения, подразделить каждую из этих групп на подгруппы, например, житий мученических, преподобнических и т. д.), между ними устанавливаются связи и соотношения (например, устанавливается зависимость поэтики ранних автобиографических произведений от схем изображения человека, выработанных житийной литературой), вырабатываются эмпирические обобщения (скажем, формируется понятие жанра), формулируются эмпирические закономерности (например, уменьшение числа анонимных произведений с увеличением числа произведений со светской тематикой).

В истории большинства наук эмпирическое познание составляет первую стадию их развития, вторая же связана с переходом к теоретическому познанию (хотя есть науки, сразу возникающие как теоретические, например, геометрия или механика). Характерным признаком такого перехода считается “наличие достаточно отработанного специализированного словаря науки... Попросту говоря, чем в сущности отличается научное понятие от обыденного представления? Прежде всего своей “непонятностью” для неспециалиста. Эта непонятность проявляется уже на уровне восприятия терминологии, если мы имеем дело со специально изобретенным в науке термином, или на уровне семантики, если термин внешне совпадает с выражением обыденного языка”1.

Но не только наличие особого языка характеризует выход науки на уровень теоретического познания. На стадии теории (греч. theoria — наблюдение, исследование) наука создает идеальные (или идеализированные) модели реальности, представляющие собой мысленные (понятийные) конструкции. Примерами таких идеальных моделей являются молекулярно-кинетическая модель газа (“идеальный газ”) в физике, структурные модели органических соединений в химии, “идеальная машина” в механике, понятие “социально-экономическая формация” в гуманитарной и экономической науке. Идеальные модели могут быть очень разными по своему оформлению, уровню наглядности, возможностям математического описания, но главным признаком всякой из них является то, что в ней отчетливо выделены ее элементы-понятия и обозначены связи между ними.

Если эмпирическое исследование имеет своим объектом эмпирически данную реальность (живую действительность), то для теоретического объектом является идеализированная модель этой реальности. С ней теоретик осуществляет познавательные действия, включая эксперимент, в результате которых рождаются новые понятия, открываются новые — теоретические — законы, словом, возникает новое знание. История науки знает немало случаев, когда закон, открытый в ходе эмпирического исследования, позднее был открыт уже как теоретический (так было, например, с законом Бойля-Мариотта). Возможны и обратные ситуации.

Для того чтобы теория стала знанием о реальности (а не знанием о модели реальности), необходимо провести ее эмпирическую интерпретацию, т. е. испытание ее объяснительных и предсказательных возможностей на “живом” эмпирическом материале.

Такова специфика эмпирического и теоретического исследования, если их рассматривать в “чистом” виде. Однако когда наука вступает в теоретическую стадию своего развития, она не отказывается от эмпирического исследования, совмещая его с теоретическим: “Мыслительная деятельность на теоретической стадии науки представляет собой ... весьма сложную систему различных взаимосвязанных, но разнонаправленных процессов, идущих как от эмпирии к теории, так и от теории к эмпирии. ... В эмпирическом исследовании как компоненте теоретической стадии науки мы, по существу, имеем ту же теоретическую науку, только взятую в функции ее применения, приложения к реальной ситуации. Можно сказать, что в эмпирическом исследовании теоретическая наука продолжается и распространяется на область эмпирически данного. Естественно, что при таком подходе теоретическая наука не тождественна теоретическому исследованию, она представляет собой органическую диалектическую взаимосвязь теоретического и эмпирического исследования”1.

Литературный процесс как предмет изучения историей и теорией литературы

Совершив экскурс в область методологии науки, мы можем ответить на вопрос о том, кто и как изучает литературный процесс. Изучают его, конечно же, и история литературы и теория. Историко-литературное исследование литературного процесса — это в основе своей эмпирическое исследование “живого” процесса развития литературы: русской, украинской, английской, европейской, мировой. Задача же теории литературы — преимущественно теоретическое исследование идеальной модели литературного процесса с целью выявления закономерностей развития мировой литературы; причем “мировая литература” для теории литературы — это не “совокупность всех национальных литератур” (так понимает мировую литературу история литературы), а некая идеальная “литература вообще”, “литература как таковая”. В реальной литературоведческой практике историко-литературное изучение литературного процесса переплетается с теоретико-литературным, что, как мы уже знаем, естественно для науки, достигшей теоретической стадии своего развития.

Предвижу реакцию читателя: “Что касается историко-литературного изучения литературного процесса, тут все достаточно ясно, а вот с теоретико-литературным — не совсем. Теория литературы, — говорит автор, — в отличие от истории литературы имеет дело не с реальным литературным процессом, а с его идеальной (теоретической) моделью. Но что это такое?” Резонный вопрос. Если эта книга посвящена литературному процессу и является учебником к курсу теории литературы, то в ней должно быть объяснено, что же представляет собой теоретическая модель литературного процесса. И я непременно сделал бы это, если бы такая модель была уже сформирована в литературоведении, но ее формирование еще не завершено. И пусть это не станет основанием для разочарования или, тем более, для пренебрежительного отношения к теории литературы: “Характер идеализированного объекта, его тип и особенности не выводятся каким-либо простым путем из эмпирического базиса. Его создание — труднейшая теоретическая проблема, при решении которой остаются обычно бесплодными усилия множества ученых”1. Не следует забывать, что даже отдельное литературное произведение, по признаниям специалистов в области точных наук, есть сложнейший объект познания, литературный процесс же является гораздо более сложным объектом. Все это делает задачу построения его теоретической модели весьма трудной. Но решить ее необходимо, иначе невозможно всерьез говорить о теоретическом изучении литературного процесса.

К решению задачи построения теоретической модели литературного процесса литературоведение идет уже достаточно долго. Результаты длительных поисков, как мне представляется, позволяют на нынешнем уровне развития теории литературы решить эту задачу. Вариант такого решения и предлагается вниманию читателя.

.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел культурология