Лазутина Г. Профессиональная этика журналиста

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть первая. ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЭТИКА ЖУРНАЛИСТА КАК НАУКА И ПРАКТИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА

Глава III. «Найти на писак управу могла только КПСС!»

Как профессиональная мораль действует в журналистике ?

Начнем с истории , рассказанной Барбарой Томас из Германии на семинаре по профессиональной этике , организованном Европейским Центром журналистики 103 . События , о которых она поведала , произошли в Гамбурге . Их вызвала телепрограмма « Айншпух » (« Протест »), передававшаяся по частному каналу спутникового вещания SAT 1. Вел ее Ульрих Мейер . Одним из участников передачи был Питер М . — политик , курировавший вопросы работы с молодежью в Партии Зеленых ( ранее он не раз подвергался критике за то , что использовал весьма неформальные методы помощи молодым проституткам мужского пола ). В конце передачи в студии появился молодой человек - проститутка , якобы смотревший телепрограмму и опознавший в М . своего клиента . Ответом телепрограмме со стороны Питера М . было обвинение Мейера и телеканала в клевете . Политик подал на них иск в суд . Началось разбирательство .

Мейер объяснял свои действия тем , что хотел дать М . возможность отреагировать на слухи о нем , которые бродили в обществе , и утверждал , что его сотрудники проверили заявление молодого человека , сделанное во время передачи , — оно подтвердилось . Однако источников информации он не раскрыл . Адвокат политика расценил передачу как провокацию в канун выборов в Гамбурге , связанную с тем , что М . являлся официальным юридическим советником Партии Зеленых . Судья , возглавлявший рассмотрение правового спора , попытался примирить участников тяжбы , предложив форму соглашения . Адвокат Мейера ее не принял , и разбирательство продолжилось .

Подал свой голос и Краевой комитет по СМИ — орган , наблюдающий за деятельностью телеканала . Он сделал создателям передачи замечание по поводу того , что политик не был заранее извещен о предстоящем ему испытании .

А за несколько дней до выборов в Бундестаг информационно - развлекательный журнал «Tango» опубликовал статью об этом политическом деятеле и о ходе расследования , ведущегося по иску , который он подал в суд . Позиция журнала была недвусмысленной : авторы статьи явно намеревались дискредитировать М . В журнале цитировались материалы следствия , причем цитаты оказались крайне непристойного характера ( имена свидетелей , проходивших по делу , были изменены ). Два момента в статье обращали на себя особое внимание . Во - первых , в ней сообщалось о наступившей от передозировки героина смерти задействованного в телепередаче молодого человека - проститутки и бездоказательно высказывалось предположение , что она связана с намерением М . заплатить ему деньги за отзыв свидетельских показаний ( последнее действительно имело место ). Во - вторых , были обнародованы сведения об обвинительном приговоре , вынесенном М . 32 года назад и за истечением срока давности , согласно немецкому законодательству , утратившем силу , тем более что наказание тогда 15- летний М . получил и отбыл .

Реакция журналистской общественности на эту статью была следующей . Гамбургское отделение Союза журналистов Германии , насчитывающее более 2000 членов ( по численности это второе отделение после берлинского ), выступило с заявлением по поводу клеветнического характера статьи и уровня используемой в ней аргументации . Председатель отделения обратился с жалобой в Совет по печати Германии , требуя вынести редакции «Tango» общественное порицание , так как в статье неоднократно нарушается этический Кодекс .

Совет по печати Германии принял постановление поддержать протест , считая , что для этого есть серьезные доводы , а именно :

а ) публикация в журнале «Tango» противоречит двум положениям Кодекса журналистской этики ( о защите конфиденциальности и о том , что пресса не может выносить свой приговор до завершения судебного процесса );

б ) сексуальный опыт описывается в статье с излишними подробностями , что нарушает право на неприкосновенность личной жизни ;

в ) слух о том , что М . заплатил несовершеннолетним за отзыв компрометирующих его доказательств , — настолько серьезное обстоятельство , что ссылки на непроверенные источники для обвинения недостаточно ;

г ) поскольку реинтеграция ( включение в общество после отбытия наказания ) бывших заключенных предполагает , что в прессе не должно упоминаться об их бывших судимостях , использование биографических данных М . также является ошибкой .

Выразив таким образом порицание редакции , Совет по печати не стал , однако , требовать от журнала публикации своих выводов и рекомендаций , дабы не привлекать и далее внимания к М .

Это побудило Союз журналистов , в традициях которого было защищать независимость редакционных сотрудников от давления издателей , на сей раз отступить от принятой позиции , обратившись к издателю журнала «Tango» с просьбой обязать редакцию принести М . публичные извинения и впредь подобных казусов не допускать .

Ответ на свое письмо Союз журналистов получил не от издателя , а от главного редактора журнала . Тот выразил несогласие с оценкой статьи и привел в обоснование весьма существенное суждение : когда речь идет о политическом деятеле , следует считать приоритетным право граждан знать о нем все , в том числе факты его прошлого . Журналистская общественность , казалось бы , уже рассмотревшая ситуацию с разных точек зрения , встала перед необходимостью осознать происшедшее как коллизию ...

Данная история представляется достаточно яркой иллюстрацией процесса функционирования профессиональной морали .

Она высвечивает , делает наблюдаемыми многие грани профессионально - нравственных отношений в их естественном движении , позволяя осознать ключевые в этом смысле моменты :

• побуждение Ульриха Мейера к созданию передачи , основанное на его индивидуальном представлении о профессиональном долге , в частности , такой грани долга , как обязанность давать аудитории полную информацию о политиках ;

• выбор авторским коллективом тех средств , которые помогли бы сделать передачу убедительной для аудитории ( в том числе заявление молодого человека , узнавшего М ., — как выяснилось , он получил гонорар за участие в передаче , следовательно , его появление планировалось заранее );

• готовность к ответственности за сделанный выбор , которую проявил Ульрих Мейер , отказавшись от компромисса в ходе судебного разбирательства ( судя по всему , сделал он это для того , чтобы расследование помогло выявить истинное лицо М .);

• критическую реакцию Краевого комитета по СМИ на некорректность поведения сотрудников телеканала по отношению к М . как ее участнику ( не предупредили , что его ждет в ходе передачи );

• ответ на критику в виде решения руководителя телеканала снять повтор передачи в эфир ;

• стремление проявить профессиональную солидарность с коллегами - телевизионщиками со стороны журналистов «Tango», « напавших » на М . с разоблачениями , хотя и недостаточно доказательными ;

• критическую реакцию Союза журналистов и Совета по печати Германии на те моменты статьи , в которых журналисты допустили нарушение действующего Кодекса этики ;

• несогласие редактора журнала с критикой статьи , вызванное другим взглядом на приоритетность принятых в сообществе журналистов профессионально - этических положений .

Перечисленные факты из деятельности сообщества немецких журналистов дают

возможность понять , каким образом профессиональная мораль включается в моральные отношения общества . По этим фактам можно проследить ее взаимодействие с общей моралью через личностные и надличностные формы профессионального сознания . Отчетливо просматриваются связи профессионально - нравственных представлений с профессиональной практикой , институционального внутригруппового контроля , сопровождающегося санкциями , с рефлексией отдельных участников происходящего . Мы видим , как эта личностная рефлексия « подталкивает » коллективную рефлексию , коллективный поиск новых подходов к разрешению профессионально - этических коллизий .

Обобщая подобные ситуации , можно сделать вывод , что функционирование профессиональной морали в журналистском сообществе с развитыми демократическими традициями есть многогранный, многоэтапный процесс. Его многогранность обусловлена тем , что он :

— опирается на фиксированные профессионально - нравственные предписания , выработанные трудовой группой и подлежащие освоению каждым ее членом ;

— ориентирует на ответственный выбор решений профессиональных задач в соответствии с этими предписаниями ;

— включает в себя в качестве обязательного момента контроль общественных профессиональных организаций за соблюдением предписаний и применение санкций в случае их нарушения ;

— сопровождается личностной и коллективной рефлексией , которая стимулирует дальнейшее профессионально - нравственное развитие сообщества ( это находит отражение и в новых документах журналистских организаций , в том числе даже таких , как условия контрактов ).

Все это и создает в журналистском цехе тот относительно устойчивый профессионально - нравственный климат , о котором говорилось ранее .

А теперь познакомимся с другой историей , обсуждавшейся на том же семинаре 104 , из практики российской журналистики 105 . Суть происшедшего заключалась в следующем .

Во время войны с Чечней , когда в российских СМИ события освещались в основном с позиций официальных властей (1994-1996 гг .), руководство НТВ поручило журналистке Елене Масюк взять интервью у Шамиля Басаева . Правительство объявило его террористом , поскольку он организовал захват больницы в Буденновске , сделав всех ее пациентов заложниками .

Елене Масюк удалось встретиться с Басаевым в засекреченном месте через несколько недель после событий в Буденновске . Интервью пошло в эфир . После этого журналисткой заинтересовались правоохранительные органы . Российская прокуратура выдвинула против нее обвинение в сокрытии местонахождения преступника . Несмотря на давление , оказанное на нее и работавшего вместе с нею телеоператора , раскрыть местонахождение Басаева они отказались — в соответствии с требованиями Закона о СМИ и предписаниями Кодекса профессиональной этики ( как , впрочем , отказалось сделать это и руководство телекомпании ). Исполнению закона , требующего от граждан помощи следствию в поимке лиц , подозреваемых в преступлениях , они сочли необходимым предпочесть исполнение Закона о СМИ и заповедей профессиональной морали .

В данном случае коллизия была решена на уровне коллегиально выработанной на НТВ позиции , однако для широкой профессиональной среды эта коллизия осталась фактически незамеченной . Ни Союз журналистов , ни Фонд защиты гласности , ни какая - либо иная журналистская общественная организация не сделали этот эпизод предметом специального рассмотрения . И хотя на журналистских тусовках о нем несколько раз упоминалось , то было скорее всего просто выражение сочувствия Елене Масюк .

Между тем профессионального обсуждения заслуживали многие аспекты происшедшего . И очень жаль , что коллективная рефлексия как акт поиска наиболее точного выхода из подобных коллизий не состоялась . Сказались изъяны механизма функционирования профессиональной морали в сообществе российских журналистов .

Каковы же эти изъяны ?

Начнем с того , что у нас пока вяло идет процесс кодификации положений профессиональной морали . В странах с развитыми демократическими традициями практически каждая крупная телекомпания , каждый крупный журналистский концерн строит профессиональную жизнь , ориентируясь на специально разработанные кодексы , к тому же периодически совершенствуемые . Основные постулаты этих кодексов сходны , соотнесены с международными документами данного типа , но высокая степень конкретизации , приближенности к условиям определенных каналов или изданий придает им особый смысл .

В наших редакционных коллективах подобная практика только начинает прививаться . Во многом это связано с состоянием профессиональной журналистской этики как науки . Поначалу она набрала неплохой темп в развитии , но вдруг споткнулась о тот кризис , который переживают сегодня отечественные СМИ . Жаль , но она перестала сколько - нибудь заметно способствовать выработке профессионально - этических взглядов , сузив ручеек воздействия на профессионально - нравственные отношения в общности до публикаций , предлагаемых профессиональными журналами , и рекомендаций Судебной палаты по информационным спорам . Значение таких материалов трудно переоценить , но они — лишь малая толика того , что требуется делать сегодня , наверстывая упущенное .

Не сформировалась и устойчивая традиция освоения профессионально - нравственных предписаний широкими кругами журналистов . Даже когда появляются документы , в которых так или иначе отражен наш профессиональный этос , знакомство с ними оказывается личным делом каждого . В итоге кое - кто из коллег до сих пор имеет весьма смутное представление о « Кодексе профессиональной этики российского журналиста » ( который , заметим , уже в момент принятия вызвал разноречивое отношение к себе ). О международных документах типа « Декларации принципов поведения журналистов » большинство и вовсе не осведомлено . Только в последнее время наметилась тенденция к включению тех или иных профессионально - нравственных постулатов в рабочие документы конкретных редакций , в тексты трудовых договоров , где они более доступны для основательного знакомства .

Слабо отлажены у нас пока и формы внутрикорпоративного контроля за соблюдением членами журналистского корпуса требований профессиональной морали , а уж тем более — за освоением их новичками . Это тоже в определенной степени лежит на совести профессиональной журналистской этики как науки : - профессиональная мораль рассматривается ею в рамках трудовой морали , из - за чего механизмы их действия практически отождествляются . Это приводит к тому , что недооценивается значение институционально организованного вмешательства журналистского сообщества в поведение его членов. И хотя Союз журналистов выработал « Положение о принципах и системе общественного контроля за соблюдением журналистами положений Кодекса профессиональной этики российского журналиста », оно пока мало востребовано .

Между тем , как уже отмечалось , институционально - организованное вмешательство составляет существенную особенность профессионально - нравственных отношений . Оно предполагает постоянное внимание журналистских общественных организаций к профессионально - нравственной атмосфере сообщества и совсем не

тождественно административному воздействию 106 . У него иные проявления и иная роль . В каждой конкретной ситуации институционально - организованное вмешательство фактически представляет собой акт демонстрации коллективно вырабатываемого отношения к поведению коллеги ( или коллег ) в связи с тем , что это поведение не соответствует профессионально - нравственным ценностям .

Такое вмешательство влияет на характер общественного мнения профессиональной среды и апеллирует к профессионально - нравственному сознанию человека , к его моральной установке , подталкивая к рефлексии . Результатом бывает , как правило , либо добровольно принимаемое человеком решение о коррекции представлений и поступков , либо осознанное , мотивированное неприятие оценки 107 , что становится поводом для коллективной рефлексии , для общего поиска все более точных профессионально - этических позиций . Дело ведь не в том , чтобы « набросить узду » на журналиста , не давая ему возможности принимать решения самостоятельно , а в том , чтобы помочь каждому почувствовать себя членом профессионального содружества , ответственным за любое из своих решений — перед обществом , перед содружеством , перед самим собой .

В сущности избавление от перечисленных изъянов в механизме функционирования профессиональной морали и есть путь профессионально - нравственного возмужания корпуса российских журналистов . И хотя выйти на него в современных условиях весьма непросто , жизнь сегодня ставит эту задачу в число первоочередных .

Соответственно злободневным становится и разговор о том , что может сейчас сделать для журналистской практики профессиональная этика как наука . Запрос на ее рекомендации в журналистских коллективах созрел , о чем свидетельствует хотя бы такой факт : когда Судебная палата по информационным спорам задалась целью разработать свод практических правил для российских журналистов , у сотрудников средств массовой информации идея получила поддержку , нашлись и желающие участвовать в ее осуществлении .

В чем конкретно состоят в данный момент задачи профессиональной этики как науки ?

В числе самых важных из них назовем три :

1) систематизировать и предложить вниманию журналистского цеха в виде определенной иерархии весь круг выработанных мировым журналистским сообществом представлений , в которых отражаются разные моменты профессионально - нравственных отношений журналистской среды ;

2) выявить и сгруппировать в соответствии с основными линиями профессионально - нравственных отношений журналиста те стандарты поведения , которые осознаются в мировом журналистском сообществе как нормы профессиональной морали ;

3) выявить коллизии , ставшие « узким местом » профессионально - нравственных отношений журналистской общности , определить источники этих коллизий и найти пути выхода из них .

Конечно , в целом круг задач профессиональной этики намного шире . Однако перечисленные задачи ждут решения в первую очередь , поскольку они ориентированы непосредственно на практическую помощь журналистскому корпусу , и прежде всего на то , чтобы оснастить его средствами , способными стимулировать ответственность журналистов . Ведь , как заметил в одной из своих статей Л . Никитинский , « в обмен на то , что журналист не несет за свое слово никакой ответственности , оно в глазах как читателей , так и обладающих властью органов не имеет реальной цены » 108 .

Размышления над кругом выделенных первоочередных задач и предлагаются читателю в следующей части книги . Но сначала подведем краткий итог тому , о чем велась речь в ее первой части .

Комментарии (3)
Обратно в раздел журналистика