Библиотека Гумер - история

Глава III. Посвящение в рыцари

Оруженосец, домогавшийся рыцарского звания, просил навестио себе справки, когда государь или грансеньор, к которому обращалисьс просьбой, уверясь в храбрости, прямодушии и в других доблестях молодогоpoursuivant d'armes, назначал день посвящения. Для этого избирались обыкновеннокануны каких либо торжеств, например, объявление мира или перемирия,коронование королей, рождение, крещение или браки принцев, большиецерковные праздники и, преимущественно, канун Пятидесятницы.

Молитвой, строгим постом и чистосердечным раскаянием вгрехах новик (la novice) несколько дней готовился к посвящению. Послеисповеди и благоговейного приобщения Св. Тайн, его облекали в белую,как снег, льняную одежду - символ непорочности, необходимой в рыцарскомзвании, отчего и произошло слово кандидат (candide от candidus – белый).В этом одеянии кандидат отправлялся в церковь на ночное бдение. Там, передалтарем Богоматери или своего патрона, подле надгробных памятниковс изваяниями принцев и великих воителей, преклонял он колена и, сложивруки крестом, с поникшим взором, проводил всю ночь в молитве и размышлениях,вспоминал усопших героев и молил Творца сподобить его такой же подвижническойжизнью и смертью.

На рассвете приходили за ним старые рыцари, его восприемники,т. е. избранные стоять с ним во время посвящения, и уводили его в баню,приготовленную, из уважения к рыцарству, великим камергером. По выходеиз бани надевали ему на шею перевязь с мечом, укладывали его в постельи покрывали простым белым хитоном, я иногда и черным сукном, взнак того,что он прощался со сквернами мира и вступал в новую жизнь.

В таком наряде восприемники, в сопровождении родственников,друзей и всех окрестных рыцарей, приглашавшихся на величественную церемонию,вводили новопосвящаемого в церковь. Здесь священник, благословляямеч новика, читал по-латыни псалмы и поучения, вроде следующих:

»Господи, Боже мой! Спаси раба Твоего, ибо от Тебя исходитсила, без Твоей опоры исполин падает под пращей пастуха, а бессильный,воодушевляемый Тобой, делается непоколебимым, как чугунная твердыняпротив немощной ярости смертных.

Всемогущий Боже! В руце Твоей победные стрелы, и громы гневаНебесного; воззри с высоты Твоей славы на того, кого долг призываетв храм Твой, благослови и освяти меч его, не на служение неправде и тиранству,не на опустошение и разорение, а на защиту престола и законов, на освобождениестраждущих и угнетенных; подаждь ему, Господи, во имя этого священногодела, мудрость Соломона и крепость Маккавеев».

По окончании этого обряда восприемники уводили кандидатав комнаты, где надевали на него сперва что-то вроде темной фуфайки, потомгазовую, тканую золотом рубашку, сверх этого легкого одеяния кольчугуи, наконец, мантию, испещренную красками и гербами рыцаря.

В таком облаченье он являлся туда, где государь или какой-нибудьзнаменитый рыцарь должен был облобызать его. Обыкновенно это лобзаниедавалось новопринятому кавалеру в церкви или в часовне; впрочем, иногдадавалось оно в зале или на дворе дворца или замка, а иногда даже и в чистомполе. Шествие было церемониальное, под звуки барабанов, труб и рогов;кандидату предшествовали главнейшие рыцари, нося на бархатных подушкахдоспехи, которыми его вооружали по прибытии на место; только щит икопье ему еще не вручались: он получал их после освящения. Затем совершалилитургию во имя Св. Духа. Посвящаемый выслушивал ее на коленях, помещаяськак можно ближе к алтарю, впереди того, кто давал ему лобзание. Лишь толькокончалась обедня,- церковнослужители выносили налой с книгой рыцарскихзаконов, чтение которых слушали внимательно. Вот несколько статей,дающих понятие о том совершенстве, к какому должны были стремитьсяпоступающие в рыцарское звание.

»Рыцари обязаны бояться, почитать, служить любить Бога искренно;сражаться всеми силами за веру и в защиту религии, умирать, но не отрекатьсяот христианства.

Они обязаны служить своему законному государю и защищатьего и свое отечество.

Щит их да будет прибежищем слабого и угнетенного; мужествоих да поддерживает везде и во всем правое дело того, кто к ним обратится.

Да не обидят они никогда никого и да убоятся более всего оскорблятьзлословием дружбу, непорочность, отсутствующих, скорбящих и бедных.

Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордостьи мщение да не руководят их поступками; но да будут они везде и во всемвдохновляемы честью и правдой.

Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленным;да живут они братски с себе равными, и гордость и сила их да не возобладаютими в ущерб прав ближнего.

Да не вступают они в неравный бой: несколько против одного,и да избегают они всякого обмана и лжи.

На турнирах и на других увеселительных боях да не употребятникогда острия меча в дело.

Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогдасвоего девственного и чистого доверия малейшею ложью; да сохранятони непоколебимо это доверие ко всем и особенно к своим сотоварищам,оберегая их честь и имущество в их отсутствие.

Да не положат оружия, пока не кончат предпринятого по обетудела, каково бы оно ни было; да следуют они ему и денно, и нощно в течениегода и одного дня.

Если во время следования начатого подвига, кто-нибудь предупредитих, что они едут по пути, занятому разбойниками, или что необычайныйзверь распространяет там ужас, или что дорога ведет в какое-нибудь губительноеместо, откуда путнику нет возврата, да не обращаются они вспять, но дапродолжают путь свой даже и в таком случае, когда убедятся в неотвратимойопасности и неминуемой смерти, лишь была бы видна польза такого предприятиядля их сограждан.

Да не принимают они титулов и наград от чужеземных государей,ибо это оскорбление отечеству.

Да сохраняют они под своим знаменем порядок и дисциплинумежду войсками, начальству их вверенными; да не допускают они разоренияжатв и виноградников; да наказуется ими строго воин, который убьеткурицу вдовы или собаку пастуха, который нанесет малейший вред комубы то ни было на земле союзников.

Да блюдут они честно свое слово и обещание, данное победителю;взятые в плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп,или да возвращаются по обещанию, в означенные день и час, в тюрьму, иначеони будут объявлены бесчестными и вероломными.

По возвращении ко двору государей, да отдадут они верныйотчет о своих похождениях, даже и тогда, когда этот отчет не послужитим в пользу, королю и начальникам под опасением исключения из рыцарства».

После этого чтения, посвящаемый становился на колени передгосударем, который произносил следующие слова: «Во славу и во имя БогаВсемогущего, Отца, Сына и Духа Святого, жалую тебя рыцарем.. Помниже, что долг твой - соблюдать все правила и добрые уставы рыцарства – этогоистинного и светлого источника вежливости и общежития (lacourtoisie). Будь верен Богу, государю и подруге; будь медлителен в местии наказании и быстр в пощаде и помощи вдовам и сирым; посещай обеднюи подавай милостыню; чти женщин и не терпи злословия на них, потому чтомужская честь, после Бога, нисходит от женщин».

Кандидат отвечал: «Обещаю и клянусь, в присутствии Господамоего и государя моего, положением рук моих на Св. Евангелие, тщательноблюсти законы и наше славное рыцарство».

Тогда государь вынимал свой меч, ударял им по плечу новоизбранного,лобызал его, потом знаком повелевал восприемнику надеть новому рыцарюзолотые шпоры - символ возлагаемого достоинства, помазать его елееми объяснить ему таинственный смысл каждой части его вооружения.

Восприемник, надевая шпоры, говорил: «Шпоры эти означают,что поощряемый честью, ты обязан быть неутомимым в предприятиях».

Потом подходил другой рыцарь с металлическим или кожанымнагрудным щитом, на котором был изображен родовой герб молодого рыцаря;навешивая его на шею, он говорил: «Господин рыцарь, даю тебе этот щит,чтобы защищаться тебе от ударов вражеских, чтобы нападать тебе на нихотважно, чтоб ты понял, что большая услуга государю и отечеству в сохранениидорогой для них твоей особы, чем в побиении многих врагов. На этом щитетвой родовой герб - награда доблестей предков твоих; сделайся его до-стойным,умножь славу твоего рода и прибавь к гербу праотцев какой-нибудь символ,который напоминал бы, что твои доблести подобны рекам, узким в истокеи расширяющимся в течении».

Подходил еще один рыцарь, надевал ему на голову шлем и говорил:«Господин рыцарь, как голова есть главнейшая часть человеческого тела,так шлем - ее изображение – есть главнейшая часть рыцарских доспехов; вотпочему его изображают над щитом герба – представителя прочих частейтела; так как голова есть твердыня, в которой пребывают все душевныеспособности, то покрывающему голову этим шлемом, не должно предприниматьничего, что не было бы справедливо, смело, славно и высоко; не употребляйэтого доблестного украшения головы на низкие, ничтожны деяния, а старайсяувенчать его не только рыцарским венцом, но и короной славы, которая дадастся тебе в награду за доблести».

Затем восприемник продолжал объяснять символическое значениекаждой части рыцарского вооружения:

»Меч этот имеет вид креста, и дается тебе в поучение: как ИисусХристос побеждал грех и смерть на древе Креста, так ты должен побеждатьврагов твоих этим мечом, который для тебя представитель креста; помнитакже, что меч есть атрибут правосудия, а потому, получая его, ты обязуешьсябыть всегда правосудным.

Панцирь этот на тебе - защита против вражеских ударов – означает,что рыцарское сердце должно быть недоступной порокам крепостью; ибо,как крепость окружается крепкими стенами и глубокими рвами, чтобыпреградить доступ неприятелю, так панцирь и кольчуга закрывают телосо всех сторон в знак того, что рыцарское сердце должно быть недоступноизмене и гордости.

Это длинное и прямое копье есть символ правды; железо на немозначает преимущество правды над ложью, а развевающееся на концеего знамя показывает, что правда должна не скрываться, а всем показываться.

Кольчуга означает силу и мужество, ибо как она выдерживаетвсякие удары, так сила воли защищает рыцаря от всех пороков.

Перчатки, защищающие твои руки, указывают ту заботливость,с какой рыцарь должен беречься всякого нечестивого прикосновенияи отвращаться от кражи, клятвопреступления и всякой скверны».

После этого все церемониально выходили из церкви, причемвновь принятый рыцарь шел сбоку давшего ему лобзание. Тогда один из старыхрыцарей подводил красивого коня, покрытого богатой попоной, на четырехконцах которой был вышит или нарисован. родовой герб молодого рыцаря;наглавник на коне был украшен нашлемником, подобным нашлемнику на каскерыцаря. При этом говорили: «Вот благородный конь, назначаемый тебев помощники для твоих славных подвигов. Дай Бог, чтобы он помогал твоемумужеству; води его только туда, где стяжаются честь и добрая слава!» Влагаяему в руки поводья, говорили: «Эта узда, укрощающая пылкость скакуна,эти поводья, посредством которых ты можешь править конем по своему произволу,означают, что благородное сердце обуздывает уста и избегает злословияи лжи; что оно обуздывает все свои страсти и руководствуется рассудкоми справедливостью».¹

Часто бывало, что сама супруга государя повязывала емушарф, прикрепляла перья на шлем и препоясывала его мечом.

Когда под окнами дворца герольды начинали играть в трубы,новый рыцарь, несмотря на тяжесть доспехов, часто не влагая ноги в стремя,мгновенно вскакивал на своего коня и гарцевал, потрясая копьем и сверкаямечом. Немного спустя, в том же наряде показывался он на площади. Тамприветствовали его восклицания народа, который веселыми крикамивыражал свой восторг от приобретения нового защитника. Казалось, одноприсутствие его внушало толпе, жаждавшей его лицезрения: «Все вы, томящиесяв ожидании мстителя, слабые вассалы, угнетаемые деспотическими законамивластителя, несчастные питомцы, тяжба которых затягивается вероломнымсудьей, люди честные, но оклеветанные, поносимые публично, отрите,наконец, ваши слезы, обратите ваши утешенные взоры к небу: в лице новогорыцаря оно посылает вам ангела-хранителя; жаждущее добра сердце егоугадает ваши невзгоды; ступайте к герою, укажите ему, кого должно поражатькопье его, где раздаваться его горячему красноречию, где проливатьсяего крови и где расточаться его золоту! Если вы скованы по ногам, крикомскорби отвечайте на возгласы, возбуждаемые его присутствием, машитебелым платком или поясом из ваших темниц,- он полетит к вам, он выслушаетваши жалобы, он положит ваши просьбы к подножью трона, на коленях будетждать решения монарха, потом, призванный на помощь угнетенному, он опрокинетненавистные памятники тирании феодализма, сломает эти окровавленныевиселицы, эти гордые столбы, эти произвольные дорожные пошлины и незаснет он, пока не увидит улыбки несчастных, которые к нему взывали».²

По возвращении нового рыцаря во дворец или в замок, дамыпринимали его с изъявлениями радости и любви; они помогали ему снятьдоспехи и накидывали на его плечи богатую мантию на беличьем меху.(мантия была из красного сукна на горностаевом меху, если рыцарь былсыном короля или принца.). Потом отправлялись в пиршественный зал, гденовый рыцарь занимал почетное место – рядом с теми, кто дал ему лобзание.

Таков был обряд посвящения в рыцари при дворах королей, принцеви грансеньоров в мирное время. Но во время войн рыцарское звание жаловалосьсреди лагеря, на поле битвы, пред победой или после, в проломе взятогоприступом города.

Хотел государь удвоить силы своей армии, не увеличивая числанизших воинов,- он создавал рыцарей. Надо было переплыть реку в видунеприятеля, занять силой дефилей, преодолеть большую опасность, передкоторой бледнели неустрашимейшие ветераны,– воины с добрым именемтотчас получали звание рыцаря. Шло ли дело о том, чтобы на усеянной железнымиостриями башне, защищенной неприступными скалами и глубокими оврагами,водрузить знамя,– снова провозглашались рыцари. И всякий раз, когдануждались в смельчаках ввиду неминуемой опасности, или когда обыкновенныесредства становились недостаточными, требуя усилий нечеловеческих,являлись охотники и производились в рыцари. ³

В этих случаях весь обряд посвящения ограничивался тремяударами мечом по плечу вновь посвящаемого, причем произносились следующиеслова: «Во имя Отца, и Сына, и Св. Духа, и Св. Великомученика Георгияжалую тебя в рыцари». Затем следовало лобзание.

Такая дивная политика порождала целые фаланги героев.Каково же было могущественное влияние чести, когда одно звание рыцаряпобуждало его превосходить себя самого, делало из человека существосверхъестественное! С трудом можно верить чудесам, происходившим отэтих магических повышений. Лишь только кончалась короткая церемониявозведения в рыцари, как воин, спеша заслужить шпоры, бросался в самуючащу свалки. Часто пожалованный титул рыцаря бывал патентом смертиили славной раны. Но какова бы ни была судьба рыцаря, он постоянно думал,что сделал еще слишком мало, чтобы удостоиться этой чести; даже жертвуяжизнью, он полагал, что едва выплачивает долг отечеству и государю.² Рыцари,посвящаемые таким образом, назывались рыцарями битвы, рыцарямиприступа, рыцарями подкопа и пр., смотря по обстоятельствам, доставлявшимэто звание.

Между подобного рода посвящениями, одно, по своей исключительности,заслуживает внимания. В 1429 г. английский полководец Суффольк, принужденныйЖанной д'Арк снять осаду с Орлеана, заперся с своим многочисленным,испытанным в боях гарнизоном в городе Жаржо. Осажденный в свою очередьЖанной, он не сдается. Но французы, воспламененные ее присутствием,взбираются на укрепления Жаржо. Напрасно англичане мужественно сопротивляются!Они не могут удержать порыва противника, они оставляют укрепления,и каждая улица, каждая площадь становятся полем битвы, где являетсялибо смерть, либо плен. Суффольк и сам увлечен. Не видя спасения, он решаетсяс некоторыми храбрецами отступить и, сражаясь, старается занять форт,выстроенный на мосту, соединяющем город с правым берегом Луары. НоВильгельм Реньо, оруженосец, овернский дворянин, заметив это движение,устремляется во главе нескольких французов по следам Суффолька, чтобыотрезать ему отступление. Суффольк силится остановить врага. Однакомечу Реньо ничто не может противиться. Один из братьев английского полководцауже убит, и самому ему грозит та же участь. Вдруг Суффольк кричит Реньо:

- Ты дворянин?

- Да, – отвечает воин.

- Ты рыцарь?

- Только оруженосец,– возражает Реньо.

- Ну так приблизься, я возведу тебя в звание, которого тыдостоин: своей храбростью ты заслужил сегодня золотые шпоры.

Реньо скромно, но с достоинством, приближается, преклоняетколено, Суффольк ударяет его мечом но плечу, принимает предписаннуюуставом клятву, произносит обычную формулу и, подавая ему рукояткутого самого меча, которым совершил обряд посвящения, говорит:

- Встань! Теперь ты рыцарь, прими меня на выкуп: я твой пленник.

Так английский полководец избежал стыда сдаться простомуоруженосцу.

Уже сказано, что сначала в рыцари возводились только дворяне,но случалось, что в чрезвычайных обстоятельствах или за необыкновенныезаслуги, в это звание возводились и простолюдины. В таком случае толькогосударь имел право жаловать в рыцари, и пожалованные, со дня посвящения,делались дворянами и пользовались всеми почестями и привилегиямирыцарского звания. Так, когда рыцарство Филиппа Прекрасного почти совершеннобыло уничтожено фламандцами, он сделал нечто вроде набора: всякий,имевший двух сыновей, должен был сдать одного в рыцари, а имевший трехвооружал двух. Фридрих Барбаросса за храбрость на самом поле битвы посвящалв рыцари простых воинов и даже крестьян. Авторы, приводящие эти случаи,оплакивают их, как падение рыцарства. Посвящаемые таким образом называлисьрыцарями из милости (les chevaliers d'Accolis ou de Grace). Большое числорыцарей-трубадуров также вышло из простонародья и своими подвигамидостигло этой чести.

Но было и такое звание, которого могло домогаться толькоодно высшее дворянство. Это звание знаменного рыцаря (le chevalierbanneret). Так назывался тот, кто имел довольно вассалов для поднятия собственногознамени и для образования дружины на свое иждивение. На войне передзнаменными рыцарями несли квадратное знамя с изображением их гербаи девиза, которое походило на церковную хоругвь или на инсигнии древнихримлян.

Бывали еще знаменные оруженосцы (les ecuyers bannerets). Подих командой служили рыцари и даже знаменные рыцари. Это делалось поприказанию короля; но не смотря на это, они не имели ни одной рыцарскойпривилегии, точно также, как и все прочие оруженосцы. Шпоры у них былибелые, а не золоченые, и их не титуловали messire, monseigneur иmonsieur.