Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Энциклопедия для детей. Том 1. Всемирная история

ОГЛАВЛЕНИЕ

СРЕДНИЕ ВЕКА
история средних веков

Понять средневековье — вот задача, которую ставят перед собой уже несколько поколений историков. «За другое средневековье», «Чтобы закончить со средними веками» — названия книг французских исследователей Жака Ле Гоффа и Режэн Перну говорят о том, что задача эта нелёгкая, и сразу её решить вряд ли возможно. «Закончить» со средними веками никак не удаётся — современная история Европы заставляет нас вновь и вновь задумываться о её корнях, уходящих в прошлое, высвечивает скрытые прежде стороны средневековой жизни.
Средние века начинались и заканчивались потрясениями, связанными с падением Рима. В V в. н. э.. пал имперский Рим, великий город, несколько столетий обеспечивавший мир и процветание десятков стран и народов. Рим был воплощением порядка, цивилизованной и культурной жизни; он казался несокрушимым, как скала, и божественным, как Космос, Вселенная. Его крах означал уход античной культуры — она лишилась своего средоточия, центра, из которого к полудиким окраинам тогдашнего мира шло мощное излучение политической и культурной силы. Имперские земли были наводнены варварами, не знавшими латыни; жители отдельных областей, говорившие теперь на разных языках, переставали понимать друг друга.
Такой мир превращался в хаос, где господствовали враждебные человеку силы. Страх перед такими последствиями был настолько велик, что падение Рима было оплакано даже многими христианами, которые в целом относились к империи очень настороженно.
Человек раннего средневековья видел мир как бы в магическом зеркале: он знал, что вокруг существует множество «проломов», «трещин» и «дыр», через которые в мир могут проникать силы зла. Рухнул центр вселенной — Рим — и превратился в такую огромную «дыру», которую спешно принялись «заделывать». Средневековье создало «святой город», где в великолепных храмах поклонялись мощам святых, рассказывали легенды о раннехристианских мучениках. Наконец, в Риме находился христианский первосвященник, Папа. Этот город стал чем-то вроде магической печати, наложенной средневековьем на пёструю, разноязычную и разноликую Европу. Такое отношение к Риму хорошо видно в предании о том, как Папа Лев I в 452 г. выехал навстречу вождю гуннов Аттиле, вооружённый одним лишь крестом, и увещеваниями заставил Аттилу отказаться от намерения захватить и разграбить город. Император Священной Римской империи Оттон III, потративший всю свою недолгую жизнь (он умер в 1002 г., в двадцатидвухлетнем возрасте) на приобретение римской короны, вполне мог считать себя преемником Александра Македонского, запечатавшего, согласно древнему преданию, разломы, через которые в мир готовы были проникнуть демонические полчища Гога и Магога.
Травма, нанесённая средневековому сознанию крушением Рима, оказалась настолько тяжёлой, что полностью изменила представления людей о культуре. Средневековье отказалось от стремления к «распространению» культуры, столь свойственного античности; оно предпочло магически «запечатывать» мир, сохранять его границы неизменными. Священник, изгоняющий дьявола из одержимого; Роланд и Оливье, гибнущие в неравном бою с маврами; скульптор, высекающий изображение Христа над церковными вратами, — вот герои средневековья. Хорошим, надёжным считалось то, что уже было и завершилось; слово «новшество» использовалось средневековыми писателями как осуждение недостойного, опасного.
«Каким замечательным был мир в прежние времена, когда в нём в достатке были золото, правосудие и любовь!» — восклицал в XI в. неизвестный нам французский поэт. Со своей точки зрения, он был прав, потому что для средневековья «золотой век» — время, давно минувшее. Сегодняшний же день постоянно грозил срывом, катастрофой, безумием: крупным градом, уничтожавшим посевы и обрекавшим людей на медленную голодную смерть, набегом норманнов, а то и нежданной эпидемией чумы.
Неудивительно, что средневековое искусство не столько «изображало» окружающую действительность, сколько «запечатлевало» её, «останавливало мир». Нас не должно удивлять неумение средневековых художников передать движение, найти правильные пропорции фигур: люди, животные, пейзажи на средневековых фресках и миниатюрах — знаки реального, но не сама реальность. Подобно тому как человек палеолита «останавливал мир», овладевал им в пещерных росписях, средневековый художник останавливал текучее, изменчивое, неуловимое и придавал ему грандиозную форму готического собора. Внутренность храма при этом озарялась таинственным светом, пропущенным через
200

разноцветную «розу» — центральное окно собора; мир средневековья мог существовать только в потоках особого света — благодати Божией.
Средневековый человек видел, что неустойчивый, колеблющийся в своём равновесии мир требует его заботы, организованности и упорядоченности. Он чувствовал себя одновременно Адамом, дающим имена зверям и птицам, и Христом, спасающим землю и людей от вечной погибели. Средневековье было религиозным потому, что оно остро ощущало свою ответственность за судьбу мира. Святой Франциск Ассизский называл «братьями» медведей и волков, с которыми он встречался в лесу, не только из любви ко всякой Божией твари. Франциск чувствовал, что человек не должен поддаваться злобе, ненависти и страху; напротив, он призван в мир, чтобы заботиться обо всём живом, подобно тому, как садовник охраняет слабый росток от вредителей, бури и засухи.
Весь этот сложный, пронизанный магией и религией мир средневековья рухнул в XVI—XVII вв., и вместе с ним ещё раз обрушился Рим. Хозяевами «вечного города» были вовсе не варвары — он сохранил все свои великолепные здания и веками накопленные богатства, в нём жили Папы и собирались коллегии кардиналов, но святость в её прежнем, средневековом понимании из Рима ушла. Центр всего христианского мира на заре Нового времени представлялся европейцам средоточием жадности и безнравственности, служения Дьяволу. Дело здесь было вовсе не в том, что римское духовенство позднего средневековья отличалось какой-то особой развращённостью и лицемерием, — прежний Рим попросту стал мешать Европе, открывающей для себя новые возможности и новые горизонты. «Запечатывание», сохранение мира сменялось его исследованием, а герои, зорко стерегущие рубежи, сменялись героями, эти рубежи взламывающими, — Роланд и король Артур оказывались в тени Леонардо да Винчи и Колумба. Магия в позднем средневековье вновь, как и в древнейшие времена, обращается к природной стихии, «натуре». У европейцев постепенно складывается представление о безграничности человеческих возможностей, о неизмеримости сил, сокрытых в каждом явлении природы. Алхимик пытается овладеть ими, обнаружив философский камень, астролог — определив законы движения светил, художник — поняв строение человеческого тела, а гуманисты — усвоив забытую мудрость Аристотеля. Все эти люди «охотятся за силой»; они входят в царство сил, которое средневековье лишь созерцало.
Наверное, не случайно в творчестве таких глубоких художников XVI в., как Дюрер и Эль Греко, постоянно появляется сюжет из «Апокалипсиса» — «Снятие седьмой печати». Согласно Библии, семью печатями закрыта книга, находящаяся в руке Божией, и сломать их может лишь Христос, принёсший себя в жертву за человечество. После того как печати сняты, наступает конец света. Начинается Страшный Суд, обрекающий грешников на вечную погибель, а праведникам сулящий вечное блаженство. Люди позднего средневековья, несомненно, страшились перемен, происходивших в их жизни, и напряжённо ожидали кары небес: дерзость человека, избравшего магию как средство нападения, а не только защиты, не могла остаться безнаказанной. Ощущение уязвимости вырастает до размеров массового психоза — всюду людям мерещатся черти, ведьмы и колдуны. Родинка необычной формы была достаточным основанием для того, чтобы отправить несчастную жертву на костёр. Фанатизм протестантов и католиков, невиданное ожесточение религиозных войн, ведовские процессы — все эти явления, очевидно, имеют общую основу — страх перед действительностью, который осознавался людьми XVI— XVII вв. как страх перед возмездием. Карнавал расцветает в позднем средневековье именно как праздник, во время которого человек мог вести себя свободно и, главное, безнаказанно. Истово верующие католики подвергают себя самобичеванию, столь же фанатичные кальвинисты крайне ограничивают себя в еде, одежде и домашней утвари — и всё это различные способы подменить кару Господню наказанием, которое человек накладывал на себя сам. Средневековье заканчивается тогда, когда эпоха Просвещения находит противоядие страху в человеческом разуме, своеволия которого и опасались больше всего Средние века.
«Страху Божьему», страху перед действительностью средневековье могло противопоставить лишь одно — идею порядка. Бог создал мир правильным и упорядоченным, а человек портит его по злой воле, греховности или же неведению. Учёные мужи средневековья потратили немало усилий, чтобы разложить мир «по полочкам», понять его устройство. При этом они руководствовались мыслями, довольно странными для современного человека. Считалось, например, что знание вещи — это знание её названия, поэтому десятки страниц научных трактатов заполнялись простыми перечнями имён. Поскольку весь мир создан для человека, то обезьяну Бог, к примеру, сотворил для того, чтобы человек смотрел на неё, как в зеркало, узнавая свои пороки. Средневековая наука вполне верила в существование сказочных чудовищ — ведь в них соединялись части тела настоящих животных (скажем, петушиная голова и змеиный хвост у василиска). Василиск не противоречил порядку, а порядок был важнее достоверности.
Гораздо труднее оказалось внести представление о порядке в общественную и политическую жизнь средневековья. Дело в том, что средневековое общество было очень дробным, оно постоянно распадалось на мельчайшие единицы, «атомы», и собрать их вместе удавалось лишь особо одарённым государям (вроде Карла Великого), да и то лишь на короткое время.
По средневековым представлениям, коллектив людей, который мог выставить конного воина-рыцаря или отряд тяжеловооружённой пехоты, был самостоятельной политической единицей и мог управлять собою сам. Это не значит, что две-три де-
201

ревни, содержащие рыцаря, или городской квартал, формирующий отряд в общем городском ополчении, были полностью независимы от высших властей, но какие-то черты самоуправления они сохраняли постоянно. Поэтому средневековье никогда не знало сосредоточения ВСЕЙ власти в верхних слоях общества. Властным человеком считался тот, кто мог защитить себя самостоятельно.
В Англии в XIII в. землевладелец, имевший определённый годовой доход, просто обязан был принять звание рыцаря и нести рыцарскую службу. Те же, кто не располагал достаточными силами для самозащиты — занятые мирным трудом крестьяне, женщины и дети, — находились под защитой и покровительством сильных, властных людей. Такая организация власти не давала возможности устанавливать порядок «сверху» приказами и распоряжениями, исходящими от королей. Долгое время короли не столько управляли, сколько «царствовали»; они, как символ власти, лишь скрепляли собою государство, рассыпающееся на отдельные владения — домены крупных сеньоров.
Порядок не был распространён сверху, а вырастал снизу; по сути своей он вовсе не был похож на небесный порядок, на стройную организацию божественных сил, описанную в сочинениях богословов. Средневековый человек мыслил просто: он знал, что два человека, поставленные рядом, будут либо равны по «силе», либо один из них будет превосходить другого. Там, где они равны, их «силы» следует объединить, поскольку их интересы совпадают. Так создавалась община, корпорация, союз равных. Средневековье дало удивительное разнообразие таких образований: цехи, торговые компании, городские и сельские коммуны, сообщества владельцев укреплённых башен в городах, разветвлённые родственные союзы, компании совместно развлекающихся и пирующих... Многие из этих общин добровольно признавали свою подчинённость более крупным общинным объединениям, сохраняя при этом немалую долю самостоятельности. Так, например, сильная городская коммуна контролировала и цехи, и окрестные сельские коммуны, и общины отдельных городских кварталов.
Перейдём теперь ко второму варианту — случаю неравенства сил. Если «сильному» человеку противостоял «слабый» (т. е.. не способный защитить себя самостоятельно), то средневековье ставило второго из них в личную зависимость от первого. Так строились отношения феодалов с большинством крестьян; если же крестьянин сохранял право носить оружие (как, например, фригольдеры в средневековой Англии), то о его личной зависимости от феодала речи не шло.
Сложнее обстояло дело, когда следовало упорядочить, организовать отношения двух «сильных» людей. Испробовав несколько решений этой задачи, средневековье, наконец, остановилось на одном из них — введении вассальной присяги. Суть этой присяги была довольно сложной и не сводилась к тому, что один из рыцарей становился сеньором, а другой — его вассалом. Ритуальные действия, которыми стороны обменивались во время обряда, указывали на то, что сначала сеньор и вассал признавали своё полное равенство и лишь после этого вступали в отношение, похожее на отношение сына и отца. «Сильный» не терял своей силы, становясь вассалом; более того, сеньор как бы наделял его своей силой и покровительством, делал его равным себе. Именно за это вассал и нёс службу сеньору. Связь «сильных» могла быть только связью равных, но разворачивалась она не по горизонтали, как в общине, а по вертикали. Вассальные связи отдельных феодалов складывались в длинные цепочки, простиравшиеся от простого рыцарского владения (лена) до короля.
Община, личная зависимость и вассалитет — вот краеугольные камни, на которых держался общественный порядок средних веков. Любопытно, что в этом списке лишь вассалитет был собственно средневековым изобретением; общинный же строй и личная зависимость были известны уже в первобытную эпоху. Главная заслуга средневековья заключалась здесь в том, что оно смогло постепенно слить воедино очень разные формы отношений между людьми. При этом общинные связи, личная зависимость и вассалитет не просто накладывались друг на друга — они сплетались так тесно, что их переплетение составляло основу того самого порядка, к которому стремилось средневековье. Общество выстраивалось из очень простых «кубиков», но было при этом сложным и высокоорганизованным. Восхищаясь этой великолепной системой, мы не должны, однако, забывать, что в её основе лежали отношения силы, а значит — насилия. Средние века, столкнувшись со стихией насилия на самой заре своей истории, постепенно смогли «переработать» её, придать ей форму порядка. Византийские иконы изображали силы, исходящие от ангелов, в виде правильных геометрических фигур — ромбов, окружностей и эллипсов. Таким средневековые люди
история средних веков
Дом крестьянина и крестьянский двор. XIIв.   
Миниатюра.
202

хотели бы видеть и общество, в котором они жили: его члены должны были не сталкиваться в бессмысленном противоборстве, а правильно взаимодействовать, согласовываться друг с другом.
«Порядок силы» был не единственным способом организации общества, известным средневековью. Кроме него существовал ещё и «порядок дела». Считалось, что каждый человек от рождения предназначен для одного из занятий: молитвы, военного дела или физического труда. Поэтому средневековое общество складывалось из трёх частей — духовенства, рыцарства и «работающих» (крестьян и ремесленников). Это были «сословия» или «порядки»; представители различных сословий пользовались неодинаковыми правами и привилегиями. Священника, к примеру, мог судить только епископ, а рыцарь обязан был подчиняться решению суда только в том случае, если судьи были равны ему по положению.
Границы между сословиями были несколько нечёткими. Рыцарь мог принять монашеский обет; тогда он становился рыцарем-монахом — тамплиером или иоьннитом. Члены многих монастырских общин занимались физическим трудом, в том числе и возделыванием земли. Путь «из грязи в князи» не был закрыт наглухо — при удаче его можно было пройти за два-три поколения. Епископ Ратхерий из итальянского города Верона писал в X в.: «Взглянем на сына графа, дед которого был судьёй; его прадед был... городским старостой, его прапрадед — всего лишь солдатом. Но кто был отец этого солдата? Предсказатель будущего или художник? Борец или птицелов? Торговец рыбой или горшечник, портной или торговец домашней птицей, погонщик мулов или разносчик? Рыцарь или крестьянин? Раб или свободный человек?»
Жизнь большинства людей средневековья охватывалась двумя этими порядками — «силы» и «дела». За их пределами, да и то не вполне, оставались только нищие и бродяги. Раз и навсегда установленные отношения между людьми почти не менялись — они лишь шлифовались и совершенствовались из века в век. Порядок, произраставший «снизу», а не навязанный «сверху», приучал людей к беспрекословной дисциплине общественного поведения; этот порядок нельзя было не соблюдать, потому что другого попросту не было.
В то же время и правила поведения, и дисциплина не были одинаковыми для всех. Средневековье полагало, что каждый человек имеет «своё право», и лишь определив это «своё», личное право, он мог вписаться в общий порядок, найти своё, единственное место в нём. «Заколдованный мир» средневековья лишь казался безмятежным и недвижимым — в его глубине шла неустанная и напряжённая работа. Каждый человек обособлялся от прочих, благоустраивал, укреплял и защищал ту ячейку общества, которая была занята только им.
Общность всех и особость каждого, жёсткая дисциплина и представление о своём, индивидуальном праве, насилие и стройный порядок — средневековью удалось соединить те вещи, которые прежде казались несовместимыми. Магическая картина мира, утвердившаяся в сознании европейцев после крушения Римской империи, породила сложный и полнокровный общественный организм.
Немецкий художник Альбрехт Альтдорфер написал на исходе средневековья (в 1510 г.) странную картину: «Лесной пейзаж с битвой Святого Георгия». Специалисты-искусствоведы до сих пор спорят о её содержании и смысле. Почти всё пространство картины занято изображением мрачного, колдовского леса, заслоняющего небо. Кажется, что в этом лесу нет места человеку, он просто не может присутствовать в таком устрашающем пейзаже. Но, приглядевшись внимательнее, мы обнаруживаем в самой глубине лесной чащи крошечную фигурку конного воина, поражающего копьём не столько страшное, сколько несуразное чудовище-жабу. Может быть, эта картина — прощание со средневековьем, с эпохой, когда маленький и слабый человек выступил против огромного и неподвластного ему мира магических сил. Он научился жить в этом мире, оставаясь человеком (на картине Альтдорфера рядом с местом битвы стоит хижина отшельника), и не только выстоял — но победил. Вот только найти победителя на старой немецкой картине почти так же трудно, как и понять средневековье.

ВАРВАРЫ

Древние греки всех чужеземцев называли варварами — «бормочущими», имея в виду, что они неверно или совсем плохо говорили по-эллински и, следовательно, не знали и не могли оценить греческих обычаев, наук и искусства. Эллины были уверены, что всё, созданное ими, является   самым   лучшим,   и   не  утомляли   себя  сомнениями. Египтяне, финикийцы и другие народы, которым греки были многим обязаны, оказывались варварами, с их точки зрения.
Римляне считали варварами племена, жившие на северных и восточных рубежах Римской империи. Когда в I в. до н. э.. германские племена попытались перейти Рейн и занять принадлежавшие империи земли Галлии, легионы Юлия Цезаря прогнали их обратно и построили оборонительный вал — «Limes Romanus», ставший рубежом не только между римлянами и германцами, но по существу между двумя цивилизациями — римской и варварской.
Варварами римляне называли не только германцев, но и кельтов, славян, живших на обширных
203

история средних веков
1. Границы Римской империи в конце IVв.    
 2. Граница раздела Римской империи в 395 г.
3. Западная Римская империя.    
4. Восточная Римская империя.     
5. Районы восстаний в Римской империи в IVVвв.
6. Направления вторжений варваров.     
7. Римские пограничные укрепления.
территориях, занимавшихся земледелием и скотоводством. Они выращивали ячмень, пшеницу, рожь, овощи (репу, лук, горох), а также лён, коноплю. Разводили тягловых быков, лошадей, овец, коз, охотились на пушного зверя, добывали руду и плавили из неё металлы. Всё это доставлялось в пограничные города Римской империи и обменивалось на рабов, оружие, предметы роскоши и вино. Старейшины, возглавлявшие роды и общины, на народных собраниях называли имена вождей, которые поведут воинские дружины на соседей. Сильные подчиняли слабых, создавая крупные племенные союзы: алеманский, сакский, франкский, западных и восточных готов, лангобардов, вандалов, бургундов. Война становилась ремеслом для многих из них. Римляне ценили храбрость и умение варваров владеть оружием: молодые мужчины-пленные
пополняли ряды гладиаторов, оканчивая жизнь на аренах римских цирков; свободных привлекали к армейской службе. Со временем в римской армии варваров становилось всё больше и больше как среди солдат, так и среди командиров. Они предпочитали всему римскому свою одежду, оружие, применяли в бою собственную тактику и стратегию. Их формирования способствовали многим победам, одержанным Римом.
Варваров, как пленных, так и свободных, римляне поселяли на землях, опустошённых войной, используя как рабочую силу. В римском обществе появлялись и хорошо образованные, богатые варвары, что позволяло им занимать важные должности при императорском дворе, который был не чужд распространившейся моде на варварские костюмы, причёски, манеру поведения и разговора. Импера-
204

тор Марк Аврелий Антонин вошёл в историю под именем Каракалла из-за своего пристрастия к одежде варваров: «каракаллой» германцы называли длинный плащ. Случалось, что на престоле Римской империи оказывались не римляне: императоры Диоклетиан и Максимиан были иллирийцами.
Варвары, занявшие привилегированное положение в Римской империи, являвшиеся высшими сановниками, становились фактическими правителями государства, которое переживало тяжелейший кризис в конце IV — начале V вв. н. э.. Об этом свидетельствовали многочисленные случаи появления узурпаторов, претендовавших на императорскую власть, волновавших народ, захватывавших города и поместья богачей. Целые области заявляли о своей независимости от центрального правительства. Армия отказывалась защищать интересы империи, а дезертирство приобрело угрожающие размеры. Человеческая жизнь потеряла ценность.
Именно тогда началось оживление на границах империи.
Массовые передвижения племён, вторжение их с периферии на территорию Римской империи, приведшее к утрате западной её части, историки назвали «Великим переселением народов». Начало его пришлось на IV—VII вв., когда кочевники Центральной Азии — хунны, за несколько веков преодолев огромные расстояния, добрались до плодородных равнин между Волгой и Доном. Здесь потомки хуннов, забывшие язык и историю своих предков, изменившиеся даже внешне, но не утратившие воинственности и жестокости в схватках с врагами, создали племенной союз. Их стали называть гуннами, покорителями обитавших в бассейне Дона аланов и многочисленных восточных готов (остготов) Причерноморья. Расправа победителей над побеждёнными была столь ужасна, что их соседи — западные готы (вестготы) не стали дожидаться своего смертного часа и бежали под защиту римских пограничных укреплений через Дунай на земли, принадлежавшие римлянам. Их поселили в Мезии, присвоили статус конфедератов — союзников империи, рассчитывая, что беглецы будут охранять и защищать владения империи от посягательств грозных гуннов.
Однако всё получилось по-другому: земли Мезии были бедны и не могли прокормить такое большое количество беженцев; местные чиновники, пользуясь бедственным положением готов, занимались вымогательством, расхищая продукты и деньги, направляемые центральным правительством на поддержку несчастных. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, было вероломство римлян. Наместник области пригласил к себе на приём вождей готов. Пока те пировали, охрана наместника, спровоцировав дружинников-готов на вооружённое столкновение, перебила их. Возмущение охватило весь народ готов. Избрав вождём Фритигерна, человека смелого и закалённого в боях, восставшие захватывали один римский город за другим. Нашествие, подобно бурной реке, разливалось по землям империи. Оказалось, что у правительства нет сил,
история средних веков
Галл, убивающий себя и свою жену.
Мрамор.
Римская копия с пергамского бронзового оригинала конца IIIв. до н. э..
чтобы остановить его. Два года император Валент безуспешно пытался собрать войска для борьбы с готами. Отряды, которые посылались им навстречу, переходили на сторону восставших. Это было грозное предупреждение, свидетельство деморализации общества, когда родина — Римское государство — превратилась в гигантскую машину насилия и угнетения, а «чужие» становились ближе «своих».
Император западной части империи Грациан стал спешно искать полководца, который смог бы организовать отпор восставшим и спасти империю. Им оказался Феодосий, уроженец Испании, всю жизнь верно служивший Риму и никак не предполагавший стать августом. Будучи человеком умным, он, понимая, что рассчитывать на соотечественников не приходится, обратился за помощью к готским вождям. Был заключён договор, по кото-
205

рому им предоставлялось право жить на землях Малой Азии; кроме того, правительство обязалось дополнительно снабжать их зерном, скотом, освободить от податей и повинностей. Готы же обещали ежегодно выставлять 40 тыс. воинов.
Римское общество клонилось к упадку. Власть имущие были заняты только собственными интересами, не желая замечать, что империю всё больше теснят враги, а большая часть народа видит в них освободителей. Людей, серьёзно озабоченных судьбой империи, в обществе избегали, считая бесполезными. Однажды было решено очистить Рим от чужеземцев и проходимцев, так как прокормить огромное население города становилось труднее и труднее. Результаты этой кампании оказались неожиданными: из города были безжалостно изгнаны лишь учёные люди. Зато продолжали благоденствовать многочисленные певицы и танцовщицы, окружённые большим числом прислужников.
Вражда и смута терзали империю. Они не прекратились, а усилились после смерти Феодосия I, оставившего свои владения в наследство двум сыновьям: 18-летнему Аркадию и 11-летнему Гонорию, опекунами которых он назначил галла Руфина и вандала Флавия Стилихона. Пока дворцовые партии выясняли отношения, восстали готы. Они выбрали своим вождём Алариха — самого прославленного воина, происходившего из старинного знатного рода Балтов. Восставшие двинулись на Константинополь, но, получив выкуп, направились в Македонию и далее в Грецию, где уцелели лишь Афины, сумевшие откупиться.
В это время при дворе наследников Феодосия победу одержали сторонники Стилихона. Собранные им войска стали теснить Алариха, которому с трудом удалось избегнуть полного разгрома. Однако через год он вторгся в Италию. Вестготы представляли столь серьёзную силу, что Стилихон уговаривал императора Гонория и сенат дать Алариху выкуп — четыре тысячи фунтов золота — и получить передышку для реформы армии и государственного устройства, но император не решался. Один из сенаторов упрекал Стилихона, что предлагаемый им договор — не о мире, а о рабстве. Вскоре Стилихон был убит в результате заговора, жертвами которого стали многие друзья и сторонники Стилихона, а также варвары и их семьи, верно служившие до той поры империи. Возмущённые таким вероломством, оставшиеся в живых (числом более 30 тыс.) перешли на сторону Алариха и потребовали вести их на Рим. Сложившейся ситуацией Аларих воспользовался незамедлительно. Обвинив римлян в предательстве и нарушении обязательств, он призвал к оружию своих собратьев-готов и присоединившихся к ним гуннов и в 409 г. повёл их на Рим. По дороге его войска пополнялись как свободными римскими гражданами, так и рабами.
Очень скоро подошёл Аларих к Риму, который со времён Ганнибала не видел врагов возле своих стен. Вождь готов и его воины увидели перед собою огромный и богатый город. Его позолоченные кров-
ли слепили глаза. В нём были чудесные дворцы, храмы, цирки и театры, возведённые из мрамора и украшенные статуями, фресками, мозаиками. Аларих приказал начать осаду «вечного города» и захватил гавань Остию, где находились все основные запасы хлеба. В Риме начался голод и распространилась эпидемия чумы. Осаждённым не приходилось рассчитывать на помощь: не было Стилихона, чья мудрость и энергия не раз спасали империю; император Гонорий заперся в стенах города-крепости Равенны и молился там о чуде — спасении от варваров.
Римляне начали с Аларихом переговоры. Сенат отправил к нему посольство. Однако Аларих назвал такую непомерную сумму выкупа, что растерявшиеся горожане спросили, что же останется у них после его выплаты. «Жизнь», — кратко ответил Аларих. Тогда горожане попытались его припугнуть, сообщив, что в городе много жителей, которые как один выйдут оборонять Рим. «Ну что же, — сказал Аларих, — чем гуще трава, тем легче её косить». Римляне согласились заплатить выкуп. Аларих снял осаду и отошёл.
Правительство Гонория не спешило выполнять условия мира, и Алариху надоело ждать. В том же году он вновь осадил Рим, и там опять начался голод. Аларих вынудил римский сенат объявить императора Гонория низложенным, а на его место избрать римлянина Аттала — болтуна и пьяницу. Но вскоре, убедившись в его полной непригодности, Аларих отправил его в свою музыкантскую команду, а знаки императорской власти отослал к Гонорию.
В это время Гонорий получил подкрепление: Константинополь прислал ему 4 тыс. солдат, а из Африки подошли суда, гружённые продовольствием. Император посчитал, что более заботиться о мире с варварами бессмысленно, и объявил о прекращении переговоров. В ответ на это Аларих в третий раз осадил Рим. Огромный город не имел сил защищаться, лишь горстка гвардейцев-наёмников пыталась сопротивляться. Пока длилась осада, голод и болезни косили людей. Современник тех событий писал: «Безумие голодающих дошло до предела, рвали друг друга на части, мать не щадила грудного младенца своего, и её чрево принимало то, что она родила». В довершение всего рабы-германцы подняли в городе восстание, устроили погром, открыли Соляные ворота и, числом 40 тыс., примкнули к осаждавшим. 14 августа 410 г. Аларих взял «вечный город». Три дня и три ночи длились грабёж и избиение жителей. Потом готы ушли, унося огромную добычу, уводя пленных, в числе которых была и сестра императора Гонория. Римляне, кроме всего, уплатили дань: 5 тыс. фунтов золота, 30 тыс. фунтов серебра, 3 тыс. драгоценных, окрашенных пурпуром одежд, 4 тыс. шёлковых, 3 тыс. фунтов перца и многое другое.
Аларих повёл своих воинов в хлебные, богатые
206
история средних веков
Атака тяжёлой гуннской конницы под командованием Аттилы.

история средних веков
области Римской империи — Кампанию, Сицилию, намереваясь завоевать и провинцию Африка — главную житницу империи, кормившую римлян. Однако этот план не осуществился из-за смерти Алариха, умершего 34 лет от роду в городе Консенции. Его похоронили в глубокой могиле, вырытой в русле реки Бузент, чьи воды были отведены в новое русло. Вместе с Аларихом погребли многочисленные бесценные сокровища, а затем, закопав могилу, воды реки возвратили в прежнее русло. Сподвижники Алариха перебили всех рабов, участвовавших в этих работах, чтобы никто не знал тайну погребения их вождя.
Пока правительства восточной и западной частей империи пытались мобилизовать все силы на защиту своих владений, прекратить смуты и беспорядки в государстве, надвигалась новая опасность. Вождь гуннов Аттила, правитель огромных территорий и многочисленных народов, начал поход, покорив племена, жившие по правому берегу Дуная, мечтая овладеть землями до самого Константинополя. Император Восточной Римской империи Феодосий II откупился, уплатив Аттиле 6 тыс. фунтов золота, признав себя и свой народ вечными данниками вождя гуннов и обещая ежегодно выплачивать ему 700 фунтов золота.
Аттила повёл свои войска во владения Западной Римской империи. В то время там правила мать малолетнего императора Валентиниана III, Галла Плацидия. Узнав о приближении неприятеля, она поручила командиру придворной гвардии Флавию Аэцию возглавить оборону. Он провёл несколько лет в плену у Алариха и неплохо знал нравы и черты характера варваров. Используя уговоры, угрозы, подкуп, он привлёк на свою сторону вандалов, франков и бургундов, а самое главное — наладил бесперебойную доставку продовольствия в Рим.
В 451 г. на Каталаунских полях, близ города Труа, произошла «битва народов», победа в которой досталась римлянам и их союзникам. Аттила бежал. Через год он вновь предпринял наступление и вновь был разбит, а вскоре умер. Его огромное государство вслед за этим прекратило своё существование, распавшись на мелкие владения, ставшие жертвами своих более сильных соседей.
Почти одновременно с Аттилой погиб и Аэций, пав жертвой очередного заговора, а через год и его воспитанник — император Валентиниан III. Вдова императора, Евдоксия, не имея другой возможности отомстить убийцам, обратилась к помощи вандальского короля Гейзериха, умоляя его защитить императорскую династию и восстановить её власть.
Гейзерих посадил своё войско на корабли, вошёл в устье Тибра и после короткой осады 2 июля 455 г. захватил «вечный город». Две недели его воины не только грабили, но и совершенно бессмысленно разрушали город. Такого опустошения и разгрома современники припомнить не могли. Один из них писал: «Всё разрушено и разграблено. Поля, города — всё изменило вид. Меч, огонь, голод — все бичи зараз губят род человеческий. На земле исчез мир: настал общий конец». Тем не менее Рим дожил до наших дней, оставшись столицей Италии, а ванда-
208
история средних веков
Разграбление Рима вандалами.

лы давно исчезли с арены истории, оставив потомкам лишь своё имя как символ бессмысленного разрушения и осквернения — вандализма.
Западная Римская империя неотвратимо приближалась к бесславному концу, так и не сумев оправиться после столь страшного нашествия. С 455 по 476 г. сменилось около десятка императоров, не имевших реальной власти и ставших игрушками в руках проходимцев.
Население городов уменьшилось. Часть жителей была угнана в рабство, другие бежали.
Рим, полный жизни, с прекрасными зданиями, вызывавший восхищение современников, умирал: многие древние роды исчезли, другие — влачили бедственное существование, большие дворцы опустели и всё в них было мертво... В 476 г. один из самых влиятельных германских наёмников военачальник Одоакр низложил последнего императора Ромула, презрительно прозванного народом Августулом — Августёнком. Одоакр сохранил ему жизнь, поместил в подаренной ему вилле в Кампании и назначил щедрое содержание. Сам же Одоакр был признан императором Восточной Римской империи Зеноном как соправитель. 23 августа 476 г. считается датой падения Западной Римской империи и концом античного мира. Начинался новый период истории — Средние века, а на руинах части Римской империи создавались новые государства: вестготов, бургундов, франков, алеманнов, остготов и вандалов. Каждое из них имело свою историю.
Что же произошло дальше с жителями Западной Римской империи, когда она перестала существовать? У большинства простого народа появились новые повелители, а римская знать стала служить верой и правдой тем, кого она ещё недавно презирала и величала варварами. Те в свою очередь ценили знания своих новых подданных, охотно раздавая им высокие должности, наделяя землями и рабами. Дети и внуки прежних варваров, так боявшихся и ненавидевших античные города, называвших их «птичьими клетками» или «позолоченными гробницами», стали строить свои города-столицы, крепости, замки-резиденции, перенимая все черты нового для них образа жизни. Варвары перестали быть варварами.

КОЧЕВНИКИ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

По целым неделям кряду перед глазами «путника являются одни и те же образы: то неоглядные равнины, отливающие желтоватым цветом иссохшей прошлогодней травы, то черноватые, обвеянные ветром и временем гряды скал, то пологие холмы, на вершинах которых иногда рисуется силуэт быстроногой антилопы». Так написал человек, совершивший путешествие по просторам Центральной Азии.
Картина, что и говорить, безотрадная. Однако подобное впечатление обманчиво. Эти земли — родина многих народов древности. Отсюда на протяжении веков, как из волшебной кузницы, появлялись, сменяя друг друга, воинственные богатыри-кочевники, создававшие союзы и государства, которые играли значительные роли в судьбах Востока и Запада.
В начале I тыс. до н. э.. в степях Евразии появились племена кочевников-скотоводов. Неторопливо передвигаясь со стадами скота и табунами коней, они заселяли и обживали огромные территории от Причерноморья до Центральной Азии. Быт и нравы резко отличали их от народов земледельческих районов. Много позже, когда в Европе и Азии уже возникли могущественные государства, жизнь кочевников, казалось, оставалась неизменной. Римский историк Аммиан Марцеллин писал о них:  «Все
они... кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жёны ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рождён далеко оттуда, вскормлен ещё дальше. Кочуя по горам и лесам, они с колыбели приучаются переносить голод, холод и жажду».
Историк отметил характерную для жизни обитателей степи верность традициям кочевой жизни, её неписаным законам. Так, при столкновениях с соседями мужчины вооружались луками, стрелами, избирали командира и отправлялись в поход, оставляя хозяйство на женщин. Нарушение воинской дисциплины или, например, обнажение оружия против ближнего каралось смертной казнью. За мелкие нарушения провинившегося метили, делая порезы на лице.
Каждый человек знал, к какому роду-племени он принадлежит и где находятся места его родных кочевий, был уверен: случись несчастье, приди болезнь или старость — сородичи не бросят несчастного одного, всегда найдут для него пищу и кров.
Суровая жизнь требовала сплочения под руководством самых опытных, пользовавшихся беспрекословным авторитетом людей — старейшин. Они,
210

СТРЕЛЫ КОЧЕВНИКОВ

Основным оружием кочевников Центральной Азии был лук со стрелами. Стрелы стремительно преодолевали большие расстояния, нанося противнику болезненные рваные раны. На их лопастях делали небольшие отверстия или надевали на черенок самой стрелы костяной шарик-свистульку. При полёте такие стрелы издавали характерный свистящий звук. Их называли «поющие» стрелы.
Стрелы с трёх- или четырёхгранным наконечником предназначались для поражения врага, закованного в броню, а плоские для стрельбы по легковооружённому противнику. Стрелы, которыми пользовались во время охоты, были иными. Например, для охоты на пушного зверя применяли стрелы, которые не поражали зверя, а только оглушали его, не портя драгоценного меха. Их навершия делали из дерева или кости в форме конуса или трапеции, широким основанием наружу.
Стрела, служившая богатырю на охоте и в сражении, воспевалась в народных эпических сказаниях. Она была и спутницей древних божеств, которым поклонялись кочевники Центральной Азии. Их изображали как с одной стрелой, так и с колчаном, полным стрел, которые символизировали молнии. Стрела могла означать и животворную способность божества, которое оплодотворяло землю своим семенем-дождём. Стрела, связанная с культом плодородия, была неизменным атрибутом монгольских свадебных обрядов, дошедших из глубин веков до наших дней. На них и по сей день можно слышать пожелания блага, обращённые к молодожёнам: «Пускайте стрелу, увеличивайте семью».
*
история средних веков
Колесница.
Наскальный рисунок.
например, определяли, где будет пасти свой скот та или иная семья. Только по представлениям непосвящённых, кочевники беспорядочно блуждают вслед за стадами. Их маршруты и участки строго определены природой и старейшинами: весной — в горы, на летние пастбища, где изобилие альпийских трав и прозрачная вода озёр и рек, берущих начало на снежных вершинах; зимой — в защищённые от ветра и снежных заносов низины, где до весны сохраняется засохшая на корню трава — подножный корм для скота. И так из года в год, из столетия в столетие.
В V—IV вв. до н. э.. в Центральной Азии доминировали два племенных союза — хунны и дунху. К III в. до н. э.. полновластными хозяевами степей, гор и речных долин стали хунны. Огромные стада коров, овец, коз, табуны быстроногих коней были главным богатством степняков-кочевников. Скот давал мясо, молоко, масло, шкуры, кожу, шерсть для тканей, войлок, то есть всё необходимое для жизни — пищу, одежду, обувь, материалы для жилищ. На деревянных телегах, запряжённых быками, хунны беспрепятственно передвигались за стадами. Они умели делать кожаную, костяную и глиняную посуду, обрабатывать металлы, изготавливать орудия и оружие, а также украшения из золота и серебра. Они даже выращивали просо и пекли из него хлеб, в недостаточном, правда, количестве. Не хватало кочевникам и тканей. Впрочем, то и другое они выменивали или отнимали у соседей.
В мирное время племена хуннов находились под управлением старейшин 24 родов. На период военных действий хунны формировали боевые отряды,
и вся власть сосредоточивалась в руках шаньюя, которого избирал совет старейшин.
Когда в 209 г. до н. э.. шаньюем стал Модэ, он хитростью и жестокостью принудил соплеменников к безоговорочному подчинению. Временная военная должность была превращена им в титул верховного властителя. Престол шаньюя стал передаваться по наследству. Модэ оставил за собою управление центром своих владений, а восточные и западные территории передал назначенным из близких родственников чжуки-князю и лули-князю.
Войско Модэ не ведало поражений. На поле боя его составляли три отряда — центр и два крыла, каждый из которых знал свою задачу. Дисциплина была железной: за проступок одного рубили головы многим. За короткое время хуннам удалось завоевать и присоединить соседние племена и народы. Границы владений Модэ на севере достигали озера Байкал, на западе — Восточного Туркестана, на востоке — реки Ляохэ, а на юге подступали к землям Китая.
Хунны стали подлинным бедствием для китайской династии Хань. Кочевников не могли остановить ни плетённые из ивняка заслоны, ни глубокие рвы, ни крепостные стены. При их приближении население, бросая скот и пожитки, стремилось укрыться за стенами укреплений, а воины получали строгий приказ: оборонять крепости изнутри, ни в коем случае не ввязываясь в рукопашную схватку или погоню. Китайские военачальники уже имели горький опыт борьбы с кочевниками: хунны нападали малыми силами, выманивая китайцев из-под защиты крепостных стен, и, притворно обращаясь в бегство, завлекали преследователей в расположе-
211

ИСТОРИЯ О ШАНЬЮЕ МОДЭ
Иные страницы истории подобны сказке. Жил~6ыл повелитель-шаньюй отважного народа хунну Тумань. Было у него два сына. Старшего, Модэ, отец не любил, а младшего, любимого, вопреки законам предков собирался сделать своим наследником. Чтобы старший не роптал и не противился, Тумань отослал его к соседям в заложники. Модэ был умным и смелым юношей и догадывался о замыслах отца. Он не долго пробыл в чужих краях. При первой возможности бежал и вернулся в родные кочевья. Тумань ничего не сказал непослушному сыну, но решил выждать удобный момент, чтобы разделаться с ним. Но и Модэ был начеку. Он стал обучать подчинённых военному делу, требуя от них строжайшего исполнения всех своих команд.
Однажды он решил проверить исполнительность своих подчинённых. «Делай, как я», скомандовал Модэ и пустил стрелу в своего лучшего коня. Вслед за стрелой юноши полетели смертоносные стрелы его спутников-воинов. Но не все решились стрелять. Ослушникам Модэ тут же приказал отрубить головы.
Через несколько дней опять прозвучала команда Модэ. Но теперь стрела пронзила его собственную жену. Строй воинов оторопел. У кого поднимется рука стрелять в молодую женщину, да ещё в жену наследника великого шаньюя. Но Модэ был неумолим. Всем, кто не исполнил его приказа, пришлось расстаться с жизнью. Сердца его воинов окаменели, а мысли подчинились воле Модэ.
Прошло время, и однажды на охоте Модэ выпустил стрелу в спину своего отца. В тот же миг она затерялась в туче посланных ей вслед стрел его дружины. Великий шаньюй Тумань пал на землю, пронзённый сотнями стрел. Окружавшая правителя свита замерла в страхе, а Модэ, хлестнув коня, ускакал в ставку отца и объявил себя его преемником великим шаньюем народа хунну. Все, кто вздумал перечить, тут же лишились голов. Народ безмолвствовал, но осмелели враги, решив: пока Модэ направо и налево рубит головы своим ближним, пригрозить ему войной и потребовать откупа-дани. Сказано сделано: прибыли послы и заявили, что за мир должен Модэ отдать им лучшего коня из хуннских табунов и самую красивую жену шаньюя. Приближённые Модэ возмутились и готовы были за подобную дерзость убить посланцев. Но шаньюй остановил их, с усмешкой сказав: «Стоит ли для друзей-соседей жалеть одну лошадь и одну женщину?» и приказал отдать просимое.
Враги хуннов осмелели. В следующий раз они потребовали отдать им дальние пустынные земли хуннов. Старейшины, наученные горьким опытом, не стали возражать: земли пустынные, сплошь покрытые солончаками, каменистыми пустошами, на которых и скот никто из них никогда не пас. «Берите», сказали они послам, но рассердился грозный Модэ. Стал он кричать на старейшин, замерших в страхе: «Что это вы надумали, бараньи головы? Как можно отдавать землю? Малая крупица земли есть основа основ нашего государства!»
Приказал Модэ немедленно собирать войска и повёл их на ничего не подозревавших соседей. Как вихрь налетела его конница, как чёрная туча закрыли небо летящие стрелы хуннов. Мало кто спасся от их смертоносных жал. Стал Модэ владыкой обширных земель и многочисленных народов. Слава о его делах ещё дальше разнеслась, но не доброй она была. Оставшиеся в живых детям своим и внукам рассказывали о жестокостях правителя хуннов. Придёт время, и потомки победителей встретятся в ратном поле с потомками побеждённых. Спасая жизни, бросая обозы, жён и детей, побегут наследники грозного шаньюя Модэ, преследуемые врагами. Наступит конец их владычества в Центральной Азии. Но об этом не знал Модэ, укрепляя могущество государства хуннов, которому предстояло просуществовать почти 300 лет.
*
ние своих основных сил. Даже Великая китайская стена, это монументальное и очень дорогостоящее сооружение, оказалась бесполезной, не способной защитить своих строителей. Воинов Поднебесной империи не хватало для её обороны, а ведь кто-то должен был ещё сражаться с хуннами и ловить перебежчиков...
Признавая могущество хуннов, Китай пытался добиться благосклонности их правителей. Когда Модэ послал китайскому императору верблюда, двух верховых лошадей и две конские упряжки четвернёй, то в качестве ответного дара получил вышитый халат, парчовый халат, золотой венчик для волос, отделанный золотом пояс с пряжкой из кости носорога и десять кусков шёлка. В 162 г. до н. э.. император Сяо Вэнь-ди направил Лаошань-Гиюю, сыну Модэ, послание, в котором писал: «Хань и Хунну суть два смежных и равных государства». Но хуннов это не удовлетворяло. Они хотели получать из Китая хлеб, ткани, изделия из металлов и предметы роскоши в обмен на скот, лошадей, шерсть, шкуры, кожи, войлок. Войны не прекращались.
Однако незаметно государство хуннов приходило в упадок, и в 57—55 гг. до н. э.. распалось на две части. Во главе южных хуннов встал шаньюй Хуханье, признавший «покровительство» Китая, а северные хунны под началом его брата шаньюя Чжи-чжи, вступив в союз со среднеазиатскими племенами, откочевали на запад. Они вели длительную кровопролитную борьбу с воинственными племенами ухуань и сяньби, а также с южными сородичами, за которыми стоял Китай. В 93 г. н. э.. союз северных хуннов прекратил своё существование. Государство южных хуннов сумело сохранить себя до конца IV в.
Уцелевшие от разгрома хунны покинули родину и постепенно двигались на запад, смешиваясь с местным населением. В V в. их потомки, почти забывшие славное прошлое своих предков и мало напоминавшие их внешне, но не утратившие бойцовских качеств, предстали вдруг перед изумлённой Европой. Под предводительством Аттилы они нанесли сокрушительный удар Римской империи.
Это была последняя победа неукротимых хуннов. После смерти Аттилы они исчезают с исторической арены.
В то время, когда хунны ещё наводили ужас на соседей, среди подвластных им народов всё большую силу незаметно приобретали сяньби — племена охотников и скотоводов. Они пасли скот, охотились, умели выращивать хлеб. Их сыновья постигали военную науку на службе в коннице хуннов.
Началом их могущества стал 93 год. Вместе с другими родственными племенами они громили тогда кочевья ослабевших северных хуннов, добивая их умирающее государство. Но подлинный их взлёт совпал с приходом к власти Таньшихуая (141 —181) — основателя государства сяньби. Он подчинил себе земли, ранее принадлежавшие хуннам, а затем, повторяя их путь, возобновил набеги на северные провинции Китая. Напрасно китайцы
212

пытались утихомирить воинственных соседей, соблазняя их почётными титулами и богатыми подарками. Они даже предлагали союзы «родства и мира», отдавая в жёны правителям сяньби девушек из императорского дома. Кочевники брали и женщин, и подарки, но набеги не прекращали.
Но чем успешнее были их походы, а награбленная добыча — богаче, тем самоувереннее вела себя военная знать. Каждый хотел стать независимым правителем. Это разъединение привело к тому, что в середине III в. их государство перестало существовать, а роды и племена некогда могущественных сяньби продолжали истреблять друг друга.
Из-за непрекращавшейся кровавой междоусобицы они не успели даже заметить, как постепенно набрали силу два ранее подвластных им племени — муюн и тоба. Те быстро расправились с вчерашними угнетателями и основали собственное государство Тоба-Вэй, куда вошли северные и центральные земли Китая.
По истечении 26 лет правители Тоба-Вэй почувствовали, что у них появился сильный и безжалостный противник — народ жужани. Во главе его стоял человек по имени Югюлюй. Когда-то он служил в коннице сяньби и за совершённые проступки был приговорён к смертной казни. Ему удалось бежать в степи, где к нему присоединялись такие же беглецы, преступники, нищие. Их становилось всё больше. Они подчинили себе разрозненные местные племена, до поры до времени платя дань дому Вэй.
В 402 г. жужани провозгласили своего предводителя каганом. Он повёл войска на завоевание земель и народов. Самым сильным противником жужаней было государство Тоба-Вэй. Их напряжённое противостояние часто сменялось кровопролитными столкновениями.
Плодами военных побед жужани не всегда могли воспользоваться. В самом каганате было неспокойно — разгорелась междоусобица знати. За время с 402 по 445 г. сменилось шесть каганов, ставших жертвами придворных заговоров и покушений.
Бунтовали и стремились отделиться покорённые племена. Раздираемое противоречиями государство напрягало последние силы, и, когда восстали объединившиеся для борьбы тюркские племена, возможностей наказать их у жужаней не оказалось. В 552 г. каган Анахуань, проиграв последнюю битву, покончил жизнь самоубийством. Через три года от былого могущества государства жужаней не осталось и следа.
Покорив жужаней, тюрки начали активно расширять свои владения. Они захватывали новые земли, получали с их населения разнообразную дань. Установили они и контроль над торговыми путями, по которым шли караваны с Востока на Запад.
Тюрки во главе со своим каганом настолько усилились, что с ними приходилось считаться всем соседям. Например, китайские государства Северное Ци и Северное Чжоу платили кочевникам огромную дань. Чжоу ежегодно отправляло кагану более ста тысяч рулонов шёлка. Тюрки, однако, этим не довольствовались и постоянно вмешивались во внутренние дела Китая. При их поддержке в 618 г. там пришла к власти новая династия Тан.
Тюрки, повторяя печальный опыт других народов, не смогли избежать внутренних противоречий. Борьба военной аристократии за власть привела в конце VI в. к разделению каганата на восточную и западную части. Пока тюрки продолжали споры, танский Китай воспользовался ситуацией и в 630 г. практически полностью разгромил каганат. Только через 50 лет после поражения тюрки смогли собраться с силами и начать всё сначала.
В 80-х гг. VII в. тюрки объединились под началом Кутулуга, за которым стояли власть и сила одного из знатнейших родов, и начали отвоёвывать свои бывшие владения. Современники прозвали Кутулуга «Эльтерес» — «Объединитель народов». Его дело продолжили брат Мочжо и сыновья Бильгэ-Могилян и Куль-Тегин. На небольшой срок им удалось добиться былого могущества, но уже в 745 г., когда не стало этих отважных воинов и дипломатов, не стало и Восточно-тюркского каганата. Последний сокрушительный удар тюркам нанесли под предводительством хана Пейло восставшие уйгуры. Подлинного могущества уйгуры добились при его сыне Моюнчуре (746—759 гг.). Под его руководством уйгуры не только присо-
ТАНЬШИХУАЙ
— ВОЖДЬ
СЯНЬБИ
Жизнь Таньшихуая — вождя воинственных сяньби была короткой. Он родился в 141 г., а умер в 181 г., прожив неполных 40 лет. Однако эти 40 лет вместили столько событий, что их с лихвой хватило бы на несколько жизней обычных людей. В реальность многого из того, что произошло с Таньшихуаем, трудно поверить. Так, его мать рассказывала, что однажды она услышала удар грома среди ясного неба, а когда посмотрела вверх, ей в рот упала градина, которую она проглотила. От этой градины и родился Таньшихуай.
У мальчика не было отца, и его воспитали родственники. Уже в детстве он проявил незаурядный ум, метко стрелял, был лихим наездником. Его храбрость удивляла видавших виды соплеменников, которые выбрали 12-летнего мальчика своим старейшиной. Таньшихуай за короткое время не только собрал вокруг себя единомышленников, но и стал первенствовать среди остальных старейших сяньбийских родов.
Разделив свои войска на центр и два крыла правое и левое, он поставил во главе их талантливых военачальников, а не близких родственников, как это было у хуннов. Это оправдало себя: войска сяньби побеждали на поле боя.
Таньшихуай не кичился своими заслугами и даже отказался от титула повелителя шаньюя, оставаясь первым среди равных. Но когда он умер и к власти пришёл его сын Холян, всё изменилось. Старейшины не желали его слушать. Часть войск отказывалась повиноваться, считая его недостойным занять место Таньшихуая. Вскоре он погиб. Его преемники также не имели и тени способностей и авторитета Таньшихуая. В 235 г. созданный им союз сяньбийских племён окончательно распался.
*
213

единили владения тюрок, но неуклонно продвигались на территорию Китая, не имевшего сил противостоять неприятелю. Но прошло всего сто лет, и уже сами уйгуры стали жертвами киргизских племён, живших на северо-западе их владений, в Минусинской низине на Енисее, и создавших своё, Киргизское ханство. Часть уйгуров подчинилась киргизам, другая, не желавшая терять независимость, — ушла в Восточный Туркестан и Джунгарию и образовала там своё государство.
А киргизы, их победители, через некоторое время сами оказались жертвами своих подданных — киданей. Время военных побед для них настало, когда к власти пришли вожди из рода Елюй. Один из них, Елюй Амбагянь, занял ханский престол и, опираясь на преданных воинов, отказался оставить его по прошествии срока, на который был избран старейшинами. Он процарствовал девять лет и предпринял столь успешные военные походы на соседние народы и государства, что оказался владетелем огромных территорий. Его наследники провозгласили себя правителями династии Ляо. Она просуществовала до 1125 г. и пала под ударами объединённых сил чжурчжэньского государства Цзинь и китайского царства Сун, когда последний киданьский император попал в руки врагов и Великое государство Ляо исчезло.
Самые смелые и непримиримые из уцелевших киданей, возглавляемые принцем Елюем Даши, ушли на запад и там, среди песчаных равнин Средней Азии, создали новое государство Си Ляо — Западное Ляо, которое называлось также государством кара-киданей.
Победив киданей и провозгласив создание чжурчжэньского государства, его основатель Агуда гордо заявил: «Дом Ляо своё государство называл «Стальное», имея в виду его крепость. Хотя сталь и крепка, но и она стареет и портится. Только золото («цзинь») никогда не меняется и не портится». Свою империю чжурчжэни назвали Великая Цзинь.
Прошло всего 85 лет, и могущество Великой Цзинь оказалось поколеблено. Одно из племён отказалось платить дань. Правители немедленно направили войско, чтобы наказать непокорных. Но те не испугались, собрали соплеменников и наголову разбили карателей. Это произошло в 1210 г. в местах, где обитали племена, называвшие себя монголами, а правителя своего — Чингисханом. Чжурчжэни, конечно, не ведали, что через 24 года империя Великая Цзинь падёт под ударами мечей и тучами стрел неустрашимых, не знающих поражений монголов.
В истории кочевников Центральной Азии открывалась новая страница, на которой суждено было оказаться и записям о судьбах многих народов Азии и Европы.

ДРЕВНИЕ ГЕРМАНЦЫ

Германское лето, короткое и прохладное, подходило к концу. Публий Квинтилий Вар, посланный командовать римскими войсками в Германии, дабы смирить непокорные племена, подчинить их власти великого кесаря Октавиана Августа, уже собирался переводить легионы на зимовку в укреплённый лагерь. Но пришла дурная весть. Германец Арминий, ставший другом римского народа, заслуживший высокую честь именоваться римским гражданином, сообщал о вспыхнувшем мятеже. До наступления зимы надлежало навести порядок. И Вар повёл через лесные дебри и болота три отборных легиона, конницу и вспомогательные отряды общим числом до 20 тыс. человек.
Места дикие и страшные (не то что родная Италия), но опасаться нечего: до мятежников ещё далеко, а здесь римляне могут рассчитывать на помощь друга Арминия. Но что это?
Из густых зарослей, да и прямо из-под земли, как показалось римлянам, вдруг возникли белокурые и рыжие люди, с копьями, мечами, топорами и трезубцами в руках. Тут и там виднелись глухие шлемы, увенчанные грозными рогами. Германцы!
Завязалась жестокая битва. Вар — опытный полководец, а своих легионеров он считал лучшими в мире, но к чему военное искусство и выучка, если даже нет возможности развернуться в боевой порядок? Это не бой, а избиение застигнутых врасплох!
Три дня продолжалась битва. Из римлян не уцелел никто. И для Вара это сражение оказалось последним. Узнал ли он перед смертью, что всё происшедшее было подстроено другом Арминием?
Несколько германских племён избрали его своим вождём, хотя и не все доверяли ему: как-никак дружил с римлянами! Но Арминий оправдал доверие единоплеменников: умный политик и искусный стратег, он всё предусмотрел, заманил римлян ложной вестью в ловушку, а доблестные германские воины довершили дело. Сколько их заплатило за победу в Тевтобургском лесу собственной жизнью, не ведомо никому.
Зато Германия так и не стала римской провинцией.
Название «германцы» (germani) дал Цезарь одному из племён, живших по левому берегу Рейна. Впоследствии оно распространилось на всех жите-
214

лей страны к востоку от Рейна и северу от Дуная, которую римляне стали называть Германией (Germania). Сами германцы это слово не употребляли, и вообще у них не было названия, единого для всех племён. В Киевской Руси с X в. н. э.. слова «Германия» и «германцы» использовались для обозначения немецкого государства и немцев. В III—II вв. до н. э.. сформировались три группы германских племён: северные (в Скандинавии: свеоны, даны и др.), восточные (к востоку от Эльбы: готы, вандалы, бургунды и др.) и западные (между Рейном и Эльбой: батавы, англы, саксы, тевтоны, франки и др.) германцы. Первые являются предками современных шведов, датчан, норвежцев и исландцев. Вторые впоследствии были вытеснены со своей территории и рассеялись, оставив лишь несколько названий на карте Европы, например историческая область Бургундия во Франции. Потомками западных германцев являются англичане, голландцы, немцы.
История большинства германских племён известна благодаря их взаимоотношениям с Римом. Первое столкновение германцев с римлянами произошло в 113 г. до н. э.., когда племя тевтонов вторглось в Италию, одержало несколько побед, но затем было разгромлено войсками полководца Гая Мария. После этого племя рассеялось, но память о нём осталась: для римлян слово «тевтоны» стало синонимом слова «германцы», вошло в литературную традицию и впоследствии употреблялось в Европе, например, для обозначения раннефеодального немецкого государства (Regnum Teutonicorum — Тевтонское королевство), Тевтонского ордена и т.д.
В 58 г. до н. э.. Цезарь нанёс поражение германскому племени свевов во главе с вождём Ариовистом. К концу I в. до н. э.. римлянам удалось покорить германцев, живших к востоку от Рейна — вплоть до реки Везер, но в результате победы, одержанной
вождём племени херусков Арминием в Тевтобургском лесу над легионами Вара (9 г. н. э..), граница между Римской империей и германскими племенами установилась по Рейну и Дунаю. Вдоль этой границы римляне воздвигли ряд мощных укреплений и построили города, существующие до сих пор: Колония Агриппина (Кёльн), Могонциакум (Майнц), Аугуста Винделикум (Аугсбург), Регина Кастра (Регинсбург), Виндобона (Вена) и другие. Границу по Рейну и Дунаю римляне удерживали до середины III в. н. э.. Успешно развивалась римско-германская торговля. Германцы продавали римским купцам, постоянно посещавшим их области, рабов, скот, шкуры, меха, янтарь, а покупали в основном предметы домашней утвари и оружие. Многие германцы служили в римской армии в качестве наёмников. Римская цивилизация оказала огромное влияние на историческое развитие германцев.
Со второй половины III в. возобновились военные столкновения германцев с Римом. В IV—V вв., в ходе Великого переселения народов, германцы захватили всю территорию Западной Римской империи. Возникли так называемые варварские королевства англосаксов (Британия), франков (Галлия), алеманнов (Юго-Западная Германия), вестготов (Испания), остготов (Италия). Германское племя вандалов, пройдя через Галлию и Испанию, захватило Северную Африку. Возникло вандальское королевство со столицей в Карфагене. В 455 г. вандалы временно завладели Римом и подвергли город страшному разгрому и опустошению, уничтожили множество памятников культуры и произведений искусства. Отсюда происходит термин «вандализм», которым обозначается бессмысленное уничтожение культурных и материальных ценностей. В 476 г. Одоакр, предводитель германских наёмников, призванных защищать Италию, сверг Ромула
история средних веков
Сельскохозяйственные орудия германцев.
история средних веков
Орудия труда древних германцев костяные иглы.

215

Августула, последнего императора Западной Римской империи (см. ст. «Варвары»). В Европе началась новая эпоха — Средние века.
Во времена, к которым относятся свидетельства Цезаря и Тацита (I в. до н. э.. — I в. н. э..), у германцев существовал первобытнообщинный (родовой) строй. Кровные родственники образовывали род. Изгнание из рода было равносильно гибели, ибо только он обеспечивал защиту своим членам. Родичи давали друг другу клятву кровной мести, если убивали одного из членов рода. Однако можно было уладить дело и мирно, уплатив выкуп. Члены рода составляли кровно-родственную общину и селились в одной деревне. Для защиты от врагов и диких зверей они строили укрепления с земляными валами, рвами и изгородями. Члены рода совместно обрабатывали землю, которую раз в несколько лет подвергали переделу между родами, составлявшими племя.
В то время у германцев не было ни классов, ни государства. Высшим органом власти являлось народное собрание — тинг, в котором могли участвовать все взрослые мужчины племени, обладавшие правом носить оружие. По зову старейшин вооружённые мужчины в лунную ночь сходились на большой лесной поляне. На тинге решались важнейшие дела: объявляли войну и заключали мир, выбирали вождей и старейшин племени, посвящали юношей в воины. Во время войны храбрейшего поднимали на щит, объявляя его военным вождём — герцогом. Там же разбирали споры между общинниками, судили по обычаям племени. Предателей приговаривали к повешению, а трусов и тех, кто совершил наиболее гнусные преступления, бросали в болото. На тинге говорили только наиболее уважаемые люди, а остальные выражали одобрение, бряцая оружием, или неодобрение — беспорядочным ропотом.
В древнегерманском обществе были свободные и несвободные люди. Свободные были полноправными членами рода. Их сразу можно было узнать по длинным, связанным на макушке в пучок волосам. Несвободными (рабами) становились военнопленные. Они ходили коротко стриженными и были бесправны (не допускались на тинг, не смели прикасаться к оружию), но их положение всё же было лучше, чем у рабов в Риме. Несвободные у германцев имели свой дом, хозяйство и лишь выплачивали господам оброк (хлебом, мелким скотом, тканями).
Германцы, особенно отличившиеся на войне, и их потомки составляли знать племени (эделинги). Молодёжь охотно шла служить к эделингам, образуя их дружину. Господин и дружина давали друг другу клятву верности. Выйти живым из боя, в котором погиб господин, считалось позором на всю жизнь.
В первые века нашей эры у германцев появляется королевская власть. Король, стоявший во главе племени, имел права старейшины и военного вождя. Его власть была ограничена тингом и советом старейшин. Короли избирались всеми свободными
людьми племени из числа знати. В это время дружины собирались уже не только на случай войны. Они превратились в постоянные военные отряды вождей. Дружинники жили во владениях своих предводителей, получали от них оружие, коней, часть военной добычи. Благодаря дружинам возрастала власть военных вождей и королей.
Древние германцы были скотоводами и земледельцами. Их богатство измерялось количеством скота, который использовался также вместо денег для платежей. Дом, двор и скот были личной собственностью каждого, зато пастбище, лес и вода принадлежали всей деревне. Землю германцы обрабатывали плугом, в который впрягали быков. Пашню засевали ячменём, овсом, рожью, льном или коноплёй, пока она плодоносила, затем её забрасывали на несколько лет, чтобы земля отдохнула. Каждый германец-общинник сам изготовлял всё, что требовалось для жизни. Только умелые кузнецы изготовляли для соседей утварь, оружие и украшения, ибо обработка металла считалась искусством, требовавшим особого мастерства. Были у германцев и промыслы: они занимались выплавкой железа, меди и серебра, добычей соли. На побережье Балтийского моря собирали янтарь. По мере развития ремёсел расширялся обмен между германскими племенами и соседними народами.
В глубокой древности германцы почитали солнце как бога света. Его изображение в виде большого медного диска возили во время празднеств на телеге, запряжённой белой лошадью. Это животное у германцев считалось священным. Из обожествления сил природы постепенно развились представления о могущественных богах, среди которых первым почитался Водан (у северных германцев — Один). Своим богам германцы поклонялись не в храмах, а в лесу или в горах. Большим влиянием среди германцев пользовались жрецы и прорицательницы. Жрецы помимо исполнения религиозных ритуалов поддерживали порядок на собраниях, иногда выносили приговор преступникам. Прорицательницы гаданием по полёту птиц, ржанию лошадей, по внутренностям животных, бросанием жребия предвещали успех или неудачу дела.
Древние германцы имели зачатки письменности, пользуясь руническим письмом. Рунами, напоминавшими буквы греческого и латинского алфавитов, они делали краткие надписи на деревьях, камнях, домашней утвари, оружии. Рунические тексты носили магический характер (заклинания злых духов, обращения с просьбой к богам, надгробные надписи и т.д.). Деловых документов и художественных произведений, написанных рунами, не сохранилось. В песнях древние германцы воспевали боевую походную жизнь, подвиги и мужество героев. Эти произведения древнегерманского фольклора были записаны позднее, в средние века, учёными монахами (см. ст. «Северная Европа в средние века», «Викинги»).
216
история средних веков
Германцы на привале.

ГАЛЛЫ

Римляне называли галлами кельтов — племена индоевропейской группы, обитавшие в I тыс. до н. э..  на территории нынешних Франции, Великобритании, Германии, Швейцарии, Австрии, частично Италии, Испании, Чехии, Венгрии, Румынии и даже Болгарии. Расселяясь по Европе, галлы   лучше   всего  освоили   военное  ремесло  и охоту.
Судьба галлов была тесно связана с Римом. Столкновения галлов и римлян чередовались с периодами мирных взаимоотношений, польза от которых для галлов всегда была большей, чем для римлян. Знаменитая поговорка «Гуси Рим спасли» связана как раз с одним из ранних (IV в. до н. э..) нападений галлов на этот город. По преданию, галлы рассеяли римское войско, часть которого укрылась на Капитолийском холме. Ночью галлы с великими предосторожностями начали его штурм. Так бы никто и не заметил их, если бы не гуси, которые подняли шум на всю округу. Отдавая должное патриотизму этих прекрасных птиц, мы всё же должны заметить, что Рим если и был спасён, то от полного уничтожения, а никак не от погрома. В III в. до н. э.. римлянам, хотя и не без труда, удалось разбить союзное галльское войско.
Дело окончательного усмирения галлов взял в свои руки Гай Юлий Цезарь, отправленный наместником в Галлию (середина I в. до н. э..). Война продолжалась восемь лет. Движение против Рима возглавил отважный и предприимчивый Вирцингеторикс, однако его захватили в плен. Цезарь действовал в Галлии не только силой — он был мудрым и расчётливым политиком. Треть населения Галлии получила права римских союзников, или просто свободных граждан. Повинности не были излишне тяжелы. Именно в Галлии Цезарь завоевал популярность и авторитет среди легионеров, что позволило ему вступить в борьбу за владычество над Римом. Цезарь отметает последние сомнения и со словами «Жребий брошен» переправляется через реку Рубикон, увлекая войска на Рим.
Покорение галльского (или кельтского) населения Британии также начинается при Юлии Цезаре, но достаточно прочно римляне укрепляются на юге острова при императоре Клавдии. В дальнейшем Галлия становится одной из самых благополучных провинций Римской империи. Галльские вельможи заимствуют у римлян их обычаи, нравы, образ жизни; строятся города, прокладываются дороги.
Галлы селились общинами, царская власть у них не была наследственной. В каждой общине существовал «сенат», в который входила местная знать. Главным собственником земли, обрабатывавшейся рабами, была военная аристократия. Могущественным сословием были жрецы-друиды. Они освобождались от военной службы и не платили налогов. Жрецы были хранителями вероучения, выполняли магические обряды; они составили гороскоп, который известен и в наше время (гороскоп друидов).
Воспитанием детей занимались исключительно женщины, ибо пока галл не умел владеть оружием, появляться на глаза отцу было бессмысленно. Обучением ведали друиды.
Обитая в лесах, галлы вначале не имели и понятия о комфорте. Жилища (иногда полуземлянки) строились из дерева и покрывались соломой и досками. Спали галлы на земле, подстелив шкуры или солому. С длинными волосами и стриженой бородой, ловкий и неприхотливый — таким предстаёт перед нами взрослый галл. Пища их не отличалась разнообразием — мясо (в основном свинина), молоко, вино, пиво. Галлы умело обрабатывали металлы, изготовляли оружие, утварь, украшения.
У галлов существовал свой язык, но к V—VI вв. н. э.. он был вытеснен латинским.

КОРОЛЬ АРТУР И РЫЦАРИ КРУГЛОГО СТОЛА

В памяти человечества существуют три Артура — Артур исторический, Артур легенд и Артур рыцарских романов, причём один образ плавно перетекает в другой. Образ Артура исторического связан с событиями, происходившими в римской или, точнее, постримской Британии.
К началу контактов с римлянами в I в. до н. э.. Британия была заселена в основном народами, принадлежащими к кельтской языковой группе, крупнейшим из которых были бритты. Мелкие кельтские племенные княжества вели непрерывную войну друг с другом. К III в. н. э.. завоевание острова римлянами завершилось, и сложилась провинция Британия со смешанным бритто-римским, но вполне романизированным населением, занимавшая юго-восточные и центральные районы острова.
218

Остальные районы оставались кельтскими. В конце III в. — IV в. римская Британия была христианизирована. В это же время начались набеги на неё с моря германских племён, в основном саксов. В середине IV в. сюда двинулись с севера племена пиктов; с запада, с острова Иберния (Ирландия), хлынули кельты-скотты, которые завоевали север Британии — Каледонию, назвав её по имени своего племени Scotland (Шотландия). В 407 г. ввиду угрозы для Рима со стороны готских племён римские войска уходят из Британии, в 410 г. её покидают и римские должностные лица, а за ними — и римские колонисты.
Британия оказалась предоставленной сама себе. Началось кратковременное кельтское возрождение, забвение римских обычаев, восстановление кельтского языка и быта. Но в середине V в. на Британию обрушились с моря германские племена: юты с севера Ютландского полуострова, англы с его юга, саксы с побережья Северного моря. В руках ютов оказался Кент. Юг и юго-восток острова захватили саксы, восточное побережье — англы. Язычники-германцы двигались в глубь страны, истребляя и изгоняя местное население (часть кельтов с полуострова Корнуолл бежала на континент, на полуостров Арморика, дав ему имя своей родины — Бретань), разрушая селения, сжигая церкви.
В начале VI в. племена бриттов и остатки потомков римлян объединились и начали борьбу с завоевателями. В начале — середине VI в. им удалось нанести англам, саксам и ютам ряд поражений, но в 60—70-е гг. этого века вторжение продолжилось, и к 600 г. завоевание основной части острова было завершено; кельтские народы остались в Шотландии, Уэльсе, на полуострове Корнуолл и некоторое время — на северо-западе собственно Англии. Таковы точно установленные исторические факты. Другие сведения находятся уже на грани истории и легенды.
Около 550 г. монах Св. Гильдас написал сочинение «О разорении и завоевании Британии». Не называя ни имён, ни дат, он говорит, что «советники вместе с гордым королём ввели в страну яростных саксов, ненавистных Богу и людям, для отпора северным племенам». Позднее бритты избрали своим правителем с титулом императора потомка римлян Амвросия Аврелиана, который нанёс саксам решительное поражение у горы Бадон (точное местоположение не установлено, некоторые учёные полагают, что это — возвышенность близ курортного города Бат).
Текст Гильдаса не очень ясен. Не вполне понятно, кто руководил этой битвой, возможно, и не Амвросий; в частности, там же упоминается некий Медведь (лат. Ursus). На одном из кельтских языков (валлийском) «медведь» — «artu». He исключено, что это — первое упоминание об Артуре.
Во второй половине VI в. валлийский бард Анейрин сочиняет поэму «Годдоин», в которой рассказывается о гибели одного из бриттских племён. Один из героев поэмы — вождь Артур, смелый воин, мудрый правитель, но одновременно предводитель от-
ряда отчаянных головорезов. Если это не позднейшая вставка (до нас поэма дошла в рукописи XIII в.), то перед нами, бесспорно, самое древнее упоминание об Артуре.
Следующий этап истории-легенды — «История бриттов» некоего Ненния (видимо, конец VIII в.). Это крайне путаное, переполненное вымыслом повествование об истории Британии до времён англосакского завоевания. История появления германцев на острове у Ненния легендарна и окрашена в романтические тона: король бриттов Вортигерн, опоённый колдовским напитком, влюбляется в дочь (иногда, впрочем, Ненний называет её сестрой) вождя германцев Хенгиста Ронвену и позволяет саксам (именно так, а не ютами, именуются германские захватчики у Ненния) захватить свою страну. Далее в повествование вплетается Амвросий (он же Эмбреис Гулетик, т. е.. по-бриттски — вождь Амвросий), который оказывается то знатным римлянином, вождём бриттов, видимо, наследующим Вортигерну, то неким ясновидящим, прорицателем, родившимся без отца. Возможно (но не более того: уж очень запутан текст), оба упоминания об Амвросии относятся к одному лицу. Позднее упоминается без всякой связи с Амвросием вождь Артур, разгромивший саксов в 12 битвах, причём последняя и заключительная происходит при горе Бадон.
По археологическим данным в местах, указанных Неннием, действительно произошло много сражений, но они никак не могли состояться на протяжении жизни одного человека.
Последнее упоминание об Артуре в более или менее историческом контексте встречается в написанных в X в. анонимных «Анналах Камбрии» (Камбрия — древнее название Уэльса). «Анналы» сообщают: «516 г. Битва при Бадоне, во время которой Артур носил на своих плечах крест Господа нашего Иисуса Христа три дня и три ночи, и бритты были победителями»; «537 г. Битва при Камланне (видимо, река Камблан, ныне Камел на полуострове Корнуолл), во время которой Артур и Медраут убили друг друга, и мор наступил в Британии и Ирландии».
Современные учёные считают весьма вероятным реальное существование правителя, возможно, носившего титул императора бриттов и римлян Амвросия Аврелиана, который на рубеже V и VI вв. возглавлял борьбу с германцами. При нём мог быть военачальник или просто вождь дружины, местный житель (возможно, из Уэльса) Артур, нанёсший саксам ряд существенных поражений, особенно при горе Бадон. После этого германское завоевание Британии приостановилось примерно на 50 лет. Усобицы в стане победителей привели к гибели Артура.
Определённым этапом сложения легенды об Артуре является написанное по-валлийски не позднее начала XII в. сочинение «Куллох и Олуэн» — богатырская сказка о героическом сватовстве. В ней герои попадают ко двору короля Артура — отважного
219

и опытного военачальника, мудрого, убелённого сединами правителя.
Переходом от легенды к роману является написанная между 1135 и 1138 гг. «История бриттов» валлийского священника, позднее — епископа Гальфрида Монмутского. В этом сочинении повествуется об истории Британии с древнейших времён примерно до начала VIII в. Здесь пересказано (или сочинено) множество легенд, в том числе о короле Лире. Но главной для последующих поколений оказалась история Артура.
Вот она в изложении Гальфрида. Приближённый короля Британии Константа Вортегирн (явно соответствующий Вортигерну) захватил престол и убил короля. Его малолетние братья Аврелий Амброзий (так у Гальфрида) и Утер Пендрагон бежали в Бретань. Боясь мести законных наследников, Вортегирн призывает саксов (далее — по Неннию). Ко двору Вортигерна прибывает юный маг и прорицатель Мерлин, родившийся без отца; по Гальфриду, Мерлина также зовут Амброзием — возможно, здесь некий отзвук сообщения Ненния об Амвросии Аврелиане. Мерлин пророчествует о падении узурпатора, возвращении законных монархов и появлении в будущем короля, который изгонит врагов. Аврелий Амброзий возвращается, страна приветствует его как законного монарха, а узурпатор гибнет. Новый король наносит ряд поражений саксам, а после его смерти на престол восходит его брат Утер Пендрагон.
Ко двору Утера, где в качестве советника живёт Мерлин, приезжает правитель Корнубии (Корнуолла) Горлой с женой, прекрасной Ингреной (Игрейна, Иджерна позднейших романов). Утер влюбляется в неё и проникает к ней в Тинтагел (Тинтаджел, Тинтагиль романов), замок её мужа, в обличье Горлоя, которое волшебством придал королю Мерлин. От этой связи, вскоре после смерти Горлоя скреплённой законным браком, родится Артур.
Тем временем саксы возобновляют свои нападения. Больной и старый Утер даёт им сражение при Бадоне, выигранное бриттами благодаря мужеству юного Артура. Побеждённые враги умерщвляют, однако, Утера с помощью яда, и по общему решению на престол восходит 15-летний Артур.
Время правления Артура — эпоха наивысшего могущества бриттов. Он присоединяет к своим владениям Галлию, Ибернию, Исландию и Данию. Артур намеревается также изгнать из Рима тамошнего узурпатора Луция и возложить на себя императорскую корону. Ему удаётся разбить Луция, но тут из Британии поступают известия о том, что его племянник, сын единоутробной сестры Анны, дочери Горлоя и Ингрены, Модред (вспомним Медраута из «Анналов Камбрии») захватил власть и женился при живом муже на супруге короля, королеве Гвиньевре (Гиневра, Джиневра романов). Артур возвращается и в битве при Камблане разбивает войско Модреда и убивает его, но сам получает смертельную рану (Гальфрид называет дату: 542 г.). Короля переправляют на остров Аваллон — по кельтским мифам, остров вечной жизни на Западе, некий остров блаженных и одновременно страна мёртвых, рай кельтов-язычников.
В «Истории бриттов» Гальфрида содержится большинство сюжетов позднейших романов, но не все. В конце XII в. в стихотворном переложении сочинения Гальфрида, романе «Брут», написанном жившим при английском дворе трувером по имени Вас, появляется мотив Круглого Стола. Стол, вокруг которого восседают лучшие рыцари, установлен во дворце Артура в его столице Карлеоне (возможно, соответствует современному Карлиону в Уэльсе). Число рыцарей в романах различно — от 12 до 150. Эти рыцари избираются за свои подвиги, и имя каждого из них само проступает на сидении за год до того, как этот рыцарь явится ко двору. Большинство рыцарей Круглого Стола известны из сочинения Гальфрида и даже более ранних текстов. Бриттский вождь VI в. Овейн, известный ещё Неннию, становится племянником Артура Иваном (Ивейном), другой вождь — Герейнт, известный в 706 и 710 гг., — Эреком. Гальфрид называет другого племянника Артура, родного брата Модреда — Вальвания, который в романах становится Говэном (Гавейном). Ещё один бриттский вождь VI в. Передур делается в романах Персевалем (Парцифалем). Позднее других, лишь в конце XII в., вводится образ идеального рыцаря Ланселота, влюблённого в королеву Гвиньевру.
Развитие артуровской темы в романах XII— XV вв. происходит в двух направлениях. Прежде всего, обогащается и изменяется биография самого Артура. Модред оказывается не только племянником Артура, но и его сыном от кровосмесительной связи со сводной сестрой Моргаузой. Измена же королевы мужу имеет место не с Модредом, а с Ланселотом.
Появляются романы, посвящённые детству Артура. Его прячут от врагов в Бретани по совету Мерлина, и никто не знает, где наследник престола. Артур появляется только во время битвы при Бадоне и, чтобы доказать законность своего рождения, извлекает из камня меч Экскалибур, которым может владеть лишь законный монарх.
Возникают и некоторые мессианские мотивы: после битвы с Модредом и гибели своего королевства Артур переносится на Аваллон не навсегда. Он будет ждать своего часа и вернётся в трудный для Британии момент, дабы отразить нападение врагов.
Завершением артуровской темы стал прозаический роман англичанина Томаса Мэлори (около 1417—1471 гг.) «Смерть Артура», являющийся одновременно и переводом составленного на рубеже XIII и XIV вв. свода французских прозаических романов об Артуре, и оригинальной разработкой сюжета. В этой книге несколько меняются и смещаются события биографии Артура. Поход на Рим происходит в начале царствования Артура и проходит успешно. Попытка захвата трона и королевы (она не желает выходить за Модреда) предпринимается потому, что войско Артура воюет с Ланселотом, обвинённым в любовной связи с Гвиньеврой, и многие рыцари уже погибли в борьбе с ним. Та-
220

ким образом, причина гибели королевства Артура — в расколе среди рыцарей Круглого Стола, а предательство Модреда — лишь последний толчок.
Ещё в XII в. Артур становится популярнейшим героем Европы. Около 1190 г. в аббатстве Гластонбери якобы находят могилу Артура. В 1312 г. поэт Жан де Лонгийон в поэме «Обет павлина» выводит девять лучших воинов всех времён и народов. Это три языческих рыцаря — Гектор, Александр Македонский и Юлий Цезарь; три иудейских — Иисус Навин, царь Давид и Иуда Маккавей; три христианских — король Артур, Карл Великий и завоеватель Иерусалима Готфрид Бульонский. В XV в. один из французских придворных всерьёз утверждает, что неудачи Англии в Столетней войне объясняются тем, что лучшие рыцари этой страны пали некогда вместе с королём Артуром.
Одновременно с разработкой биографии Артура происходит и иное развитие этой темы в романах: появляются самостоятельные произведения о тех или иных рыцарях Круглого Стола, об их подвигах. В XIII в. в книге Роберта де Борона «Роман о Граале» впервые фиксируется тема Грааля — чаши, из которой Христос пил во время Тайной вечери и в которую Иосиф Аримафейский собрал Его кровь. Одновременно Грааль — волшебный всенасыщающий котёл кельтских мифов, а в романе Вольфрама фон Эшенбаха «Парцифаль» (около 1210 г.) — некий волшебный камень. С Граалем соседствует копьё сотника Лонгина, завершившее крестную муку Христа, но одновременно оно — магическое оружие кельтских мифов, исцеляющее наносимые им же раны. Эти священные реликвии хранятся в заколдованном замке Монсальваш, и обрести их может только идеальный рыцарь, так что поиски Грааля есть поиски духовного совершенства.
Во всех этих многочисленных романах Артур и его двор присутствуют лишь как фон. Фабула их обычно такова: на Троицу в Карлеон к Артуру съезжаются рыцари Круглого Стола и рассказывают о своих подвигах, и если какой-либо рыцарь, по его словам, потерпел неудачу, другой отправляется завершать его дело. Либо ко двору Артура прибывает некий проситель, чаще всего девица, требующая свершить некое действие, например освободить город от заклятия, убить дракона и т.д. Рыцари разъезжаются в поисках ли приключений, в стремлении ли обрести Грааль. Далее повествуется об их деяниях. Артур в этих романах — убелённый сединами мудрый и бездеятельный король, не принимающий участия в приключениях, но являющийся как бы гарантом возглавляемого им мира.
Артур теряет свою биографию, а его королевство — географические (пусть и квазигеографические) и исторические (пусть и квазиисторические) очертания. Это уже не некая легендарная Британия, но весь христианский (и даже не христианский — в романах присутствуют сводный брат Парцифаля мавр Фейрефиц и влюблённый в Изольду сарацинский рыцарь Паламед) мир, любое место, где действуют рыцари Круглого Стола. Это — не славное прошлое Британии, но не существовавший никогда и одновременно существующий здесь и сейчас идеальный рыцарский космос, в котором можно и должно реально жить, героям которого можно и должно подражать самым серьёзным образом, как подражали им реальные странствующие рыцари XIV—XV вв. или созданный гением Сервантеса Дон Кихот Ламанчский.

РИЧАРД I ЛЬВИНОЕ СЕРДЦЕ

В жилах Ричарда текла кровь вождей викингов, некогда завоевавших Нормандию и Англию; северных французов, к которым принадлежал его отец, король Англии Генрих II; южных французов — провансальцев, аквитанцев или лангедокцев, из коих вышла его мать Алиенора Аквитанская, прославившаяся бурной жизнью. Единственная дочь и наследница последнего герцога Аквитанского Гийома X, покровительница трубадуров, она в 1137 г. была выдана замуж за короля Франции Людовика VII Молодого. Убедившись в наличии у королевы весьма бурного темперамента, Людовик, отправившись во 2-й крестовый поход (1147— 1149), взял Алиенору с собой, но это не помогло — король застиг свою супругу в объятиях сарацинского пленника. Последовал бракоразводный процесс, молодая разведённая владелица обширных и
богатых земель оказалась предметом вожделения многих соискателей её руки. В 1152 г. молодой граф Анжуйский Анри — будущий король Англии Генрих II Плантагенет тайно обвенчался с ней. Семейная жизнь их оказалась тяжёлой. Король постоянно изменял жене, королева не оставалась в долгу и всячески интриговала против мужа, втягивая в эти интриги сыновей — Генриха Молодого, Ричарда, Жоффруа, Иоанна, — так что король значительную часть их совместной жизни держал её в почётном заточении в замке на севере Англии. Второй сын Ричард, будущий король Ричард Львиное Сердце, родился в Англии, в Оксфорде, в 1157 г., но его истинной родиной была Южная Франция, родными языками — французский и провансальский. Он владел также латынью и итальянским, но английским — который, впрочем, не был
221

тогда ни языком культуры, ни языком государственного управления, но всего лишь разговорным языком английского народа, — не владел вовсе. Ричард получил прекрасное образование, был тонким ценителем музыки и поэзии, неплохим поэтом, физически очень сильным, мастерски владевшим оружием, заядлым охотником, человеком редкого личного мужества, щедрости и благородства — и, одновременно с этим, — жестоким, даже свирепым, коварным, жадным до денег и добычи, безрассудным искателем приключений, увлекавшимся химерами подвигов и завоеваний и не обращавшим внимания на повседневные дела управления своими владениями, невероятно заносчивым, славолюбивым и властолюбивым, — и все эти качества соединялись в одном человеке.
В 1169 г. Генрих произвёл раздел владений между сыновьями: Генрих Молодой стал соправителем отца с королевским титулом и получил Нормандию и Анжу, Ричард — Аквитанию, Пуату и Овернь, Жоффруа — Бретань, а Иоанн по малолетству не получил никакого удела, зато обрёл прозвище Безземельный. Впоследствии ему было выделено графство Мэн, но прозвище осталось.
В 1174 г. Ричард был обручён с дочерью Людовика VII Аэлис (иначе её звали Аделаидой), которую доставили в Англию. Вскоре поползли слухи, что она стала любовницей Генриха II. Эти слухи дошли до континента около 1180 г., когда на французский престол взошёл брат Аэлис, Филипп II, прозванный впоследствии Августом, Великодушным, — безосновательно и Завоевателем — вполне обоснованно. Наделённый незаурядным умом, он был гениальным политиком, лживым интриганом и талантливейшим правителем, озабоченным исключительно интересами французского государства, для блага которого, как он его понимал, не брезговал ни обманом, ни подлостью, лишь бы добиться возвращения под власть Франции владений Плантагенетов на континенте. Филипп начал плести сложные и малопонятные потомкам интриги, сея рознь между Генрихом и его сыновьями, обращая особое внимание на Ричарда, который, став после смерти Генриха Молодого наследником престола, был озлоблен на отца из-за истории с Аэлис. Ричард оказывался то союзником и даже близким другом Филиппа, то его смертельным врагом, сражался то вместе с ним против отца, то с отцом против Филиппа, то один против них обоих.
Но когда 18 ноября 1188 г. Филипп, Генрих и Ричард съехались для заключения мира, оказалось, что Филипп неожиданно стал союзником Ричарда. Французский король просил Генриха передать Ричарду все континентальные владения Плантагенетов. Генрих отказал, и тогда Филипп сам, на правах верховного сюзерена, отдал наследнику английского престола эти земли в вассальное владение. Невзирая на объявленный 3-й крестовый поход (в котором собирались принять участие и Генрих, и Ричард), отец и сын схлестнулись в схватке. Весну и часть лета 1189 г. Филипп и Ричард гонялись за
Генрихом по его землям на континенте. Наконец, старый король запросил мира и согласился на все условия противников, ибо он внезапно и тяжело заболел и чувствовал приближение смерти. Генрих умер 6 июня того же года, брошенный всеми, включая слуг; всё его имущество и сокровищницу разграбили и даже сняли с трупа королевские одежды. Ричард стал королём Англии по праву наследования. Он пересёк Ла-Манш в направлении Англии и 3 сентября 1189 г. короновался в Лондоне, что было отмечено не только пышными пирами, но и грандиозным еврейским погромом, повод к которому дал сам Ричард, потребовав от иудейской общины огромного взноса в казну.
В разгар этих событий в Европу пришли ошеломившие всех вести. Султан — правитель Египта аль-Малик ан-Насир Салах-ад-Дин, т. е.. Победоносный Царь, Защитник Веры, известный европейцам как Саладин, присоединил к своим владениям Сирию и начал наступление на образованное крестоносцами в 1099 г. Иерусалимское королевство. 3 июня 1187 г. в битве при Тивериадском озере двадцатитысячное войско крестоносцев было окружено армией Саладина и, страдая от жажды, капитулировало. 2 октября того же года Саладин вступил в Иерусалим, утерянный христианами. Первой и единственной заботой Ричарда в те дни стал сбор средств для крестового похода. Он пустил на снаряжение войска всю государственную казну, в которой было 100 тыс. марок, тройной годовой доход, продавал места епископов и шерифов, титулы и льготы, за деньги отказался от верховного сюзеренитета над Шотландией, посадил в тюрьму всех главных союзников отца и выпустил только за выкуп. «Я продал бы Лондон, если бы нашёлся покупатель», — говорил Ричард. На собранные деньги был построен флот, экипирована армия, запасены оружие, амуниция, продукты питания.
В XII в. рыцарские доспехи состояли из кольчужных рубахи, штанов и чулок; на голове рыцарь носил кольчужную сетку, а в бою одевал тяжёлый, опирающийся на плечи горшкообразный шлем, в котором были проделаны отверстия для глаз и доступа воздуха. Рыцарский щит был треугольным, небольшого размера и защищал половину груди и левое плечо. Наступательное оружие состояло из длинного — до 5 м — копья, обоюдоострого меча длиной около 1 м, иногда — боевого топора (любимое оружие Ричарда Львиное Сердце) и булавы. Рыцарю требовались три коня — вьючный, на котором везли доспехи; транспортный, на котором рыцарь ехал к месту сражения; и боевой, на котором шли в атаку, причём боевой конь покрывался попоной от стрел, иногда стёганой, иногда кольчужной. Полный комплект вооружения равнялся стоимости 45 коров и 15 кобылиц; в сопоставимых ценах это стоимость современного тяжёлого танка.
В июне 1190 г. Ричард, оставив во главе правительства Англии своего брата Иоанна и Уильяма Лоншана, епископа Илийского, канцлера и великого юстициария, т. е.. верховного судью, тронулся в путь через Францию и Италию. 23 сентября он при-
222

был на Сицилию, где в гавани Мессина его ждали флот и Филипп II Август со своим войском. Там же, и очень скоро, начались трения между Ричардом и местным населением, а также между Ричардом и Филиппом. Недовольство сицилийцев вызывающим поведением английской армии приводило к стычкам, и, в конце концов, английский король в гневе отдал приказ штурмовать Мессину. Город был взят, но Филипп, не принимавший участия в штурме, потребовал доли в добыче, как это обусловливалось предварительным соглашением. Там же, в Мессине, Ричард решил заключить брак с Беренгарией Наваррской. Филипп вспомнил о правах своей сестры Аэлис, но Ричард пригрозил публичным расследованием её отношений с покойным Генрихом II, и Филипп ограничился в своих притязаниях денежной суммой и возвратом её приданого — графств Вексен и Жизор. Всё это не способствовало тёплым отношениям между монархами. Наконец оба они отплыли из Сицилии.
Филипп II направился в Палестину, где 20 апреля 1191 г. приступил к осаде крепости-гавани Акры (совр. Акко), овладение которой открывало путь в глубь страны, к Иерусалиму. Однако на совете крестоносцев было принято решение не начинать штурма до прибытия Ричарда. Он же 5 мая 1191 г. прибыл на Кипр, которым правил Исаак Комнин, родственник византийской правящей династии, провозгласивший себя независимым императором. Незадолго до появления там Ричарда у берегов острова разбилось несколько судов с крестоносцами; Исаак взял пилигримов в плен, а также захватил прибывший первым корабль из флотилии Ричарда, на котором была его жена Беренгария. Ричард потребовал освободить пленников, но натолкнулся на насмешливый отказ. Тогда он начал войну. Менее чем за месяц страна была завоёвана, взята огромная добыча и основано Кипрское королевство, просуществовавшее до 1489 г. Когда, покинутый всеми, Исаак Комнин сообщил Ричарду, что готов сдаться на его милость, если только король будет с ним обращаться как со знатным пленником и «не наложит на него ни железные цепи, ни верёвочные узы», Ричард дал слово и приказал заковать Исаака в серебряные кандалы.
8 июня Ричард наконец достиг Акры. Первый штурм 14 июня оказался неудачным. Вскоре после этого военные действия приостановились по двум причинам. Во-первых, в лагере крестоносцев вспыхнула болезнь, видимо цинга, и Ричард был одним из заболевших. Во-вторых, продолжались распри между Филиппом II Августом и Ричардом, причём каждый из них пытался вести переговоры с Саладином и одновременно обвинял другого в этих переговорах. Наконец, вскоре после выздоровления Ричарда было принято решение о штурме. Тогда Саладин предложил мир на чрезвычайно выгодных для крестоносцев условиях. Эти предложения были отвергнуты, но с ведома Филиппа и за спиной Ричарда было достигнуто соглашение с гарнизоном Акры о почётной сдаче города. Узнав об этом, Ричард пришёл в бешенство и начал штурм.
Штурм происходил в виду лагеря крестоносцев, в котором находились и дамы, в том числе королева Беренгария и её фрейлины. При посвящении рыцарь принимал обет защищать Святую Церковь, и участие в крестовом походе было высшей формой исполнения этого обета. Но одновременно главной целью рыцаря являлось совершение подвигов во имя собственной славы и прекрасной дамы. Нередко дамы отправлялись вместе с войском в крестовые походы, и при штурме Акры рыцари имели возможность свершить геройские деяния на глазах у своих возлюбленных, а в случае гибели — удостоиться мученического венца.
11 июля 1191 г. Акра была взята. Ричард объявил её своим владением, несмотря на все договоры о дележе добычи. После взятия Акры было достигнуто соглашение с Саладином, по которому Акра со всем, что в ней было, переходила христианам, Саладин обязывался вернуть Святой Крест, отпустить 1500 христианских пленников и заплатить 200 тыс. безантов; защитники Акры сохраняли свободу и личное имущество, но оставались заложниками до выполнения Саладином его обязательств в 40-дневный срок; о судьбе Иерусалима ничего не говорилось. После подписания договора Филипп II Август отплыл на родину. Саладин тем временем не торопился выполнять обещанное, и разъярённый Ричард велел отрубить головы двум тысячам заложников. Саладин теперь мог не соблюдать соглашение на законных основаниях, и война возобновилась.
Ричард не имел никакого плана действий. Он метался по Палестине, в отчаянных атаках взял города Аскалон (современный Акшелон) и Яффу, двинулся в начале 1192 г. к Иерусалиму, но, не дойдя до него, повернул обратно. В это время из Англии пришли неутешительные вести. Правители страны — Уильям Лоншан и Иоанн Безземельный — перессорились. Бароны и горожане поддержали Иоанна, который изгнал Лоншана, стал управлять Англией, опираясь на Высокий совет, составленный из опытных советников Генриха II, и объявил себя наследником престола. Ричард потерял голову. Он начал переговоры с Саладином, прервал их, снова двинул армию на Иерусалим и снова, в июле 1192 г., повернул обратно. Наконец, 1 сентября того же года он заключил на три года, три месяца и три дня перемирие с Саладином, по которому воины Христовы не получали ни Святой Город, ни Крест Христов, ни земель, ни пленников, ни денег, но всего лишь право на срок перемирия безоружными вступить в Иерусалим для поклонения святыням. После этого 9 октября Ричард отплыл домой, надолго оставив о себе память в арабских землях.
Однако буря выбросила корабль короля на берег в северо-восточном углу Адриатического моря. Ричард, переодевшись и попытавшись изменить внешность, решил в сопровождении только одного слуги пробраться через владения своего врага Леопольда Австрийского на земли, подвластные родственнику и союзнику Ричарда, герцогу Баварскому и Саксон-
223

скому Генриху Льву. Но 21 декабря 1192 г. в маленькой деревушке близ Вены слуга короля был узнан служителем герцога Австрийского, схвачен, подвергнут пыткам и выдал Ричарда. Того взяли спящим и заточили в замок на берегу Дуная. По Европе поползли слухи о смерти Ричарда, и особенно эти слухи раздувал брат короля, Иоанн Безземельный. Но император Священной Римской империи Генрих VI, наследственный враг Генриха Льва и, тем самым, противник Ричарда, потребовал пленника к себе, заявив, что «неуместно герцогу держать в плену короля». Ричард оказался в почётном заточении, пока велись переговоры о его освобождении.
Весь христианский мир во главе с Папой требовал свободы для вождя крестоносцев, друзья-трубадуры слагали гневные песни, бичующие императора за нарушение рыцарских обычаев. В конце концов Ричард был отпущен на волю за выкуп в 150 тыс. марок, причём 100 тыс. должны были быть выплачены до освобождения и при условии принесения им императору вассальной присяги. Узнав об освобождении Ричарда, Филипп II Август писал Иоанну: «Берегитесь! Дьявол выпущен на свободу». Наконец, 13 марта 1194 г., второй раз за время царствования, Ричард появился в Англии. 30 марта он созвал Высокий совет, отрешил от должности многих шерифов и комендантов крепостей, назначенных Иоанном, и потребовал брата к суду; впрочем, он примирился с Иоанном, хотя и урезал его власть. Затем Ричард отдал все силы подготовке к войне с Францией. Он выжимал штрафы и выкупы из сторонников Иоанна, требовал от всех жителей «подарков по случаю радости от королевского возвращения». В мае 1194 г. Ричард покинул Англию, чтобы более никогда не ступать на её землю. Он тут же начал активные военные действия, ведя войну силами не столько своих вассалов, сколько наёмных отрядов. В течение 1194—1199 гг. Ричард наносил Филиппу поражение за поражением и наконец принудил его в январе 1199 г. заключить мир, по которому почти все земли, захваченные французским королём у английского, возвращались последнему. Сразу же по заключении мира Ричард двинулся войной на своего вассала, виконта Лиможского Адемара. Говорили, что Ричард подозревал Адемара в том, что тот похитил половин; сокровищ покойного Генриха II и хранит их в замок Шалю. При осаде этого замка Ричард был ранен в руку стрелой из арбалета. Началась гангрена. Ричард успел составить завещание, по которому, будучи бездетным, назначал наследником, в обход племянника (сына Жоффруа, графа Бретонского Артура, жившего тогда при французском дворе), брата — Иоанна Безземельного, столько раз предававшего его. 6 апреля 1199 г. король Ричард I умер, напоследок повелев похоронить себя у ног отца.
Англия, которой Ричард уделял столь мало внимания и государственные дела каковой шли в его отсутствие своим чередом более или менее нормально, продолжала существовать, никогда не подвергаясь иноземным нашествиям. Владения же Плантагенетов на континенте, о которых Ричард проявлял столь навязчивую и бурную заботу, отошли к Франции, причём большую часть их отвоевал Филипп II Август у своего недавнего союзника короля Англии Иоанна I Безземельного.
Историки не один век спорят о личности Ричарда Львиное Сердце. Одни, и их большинство, считают, что Ричард отстал от своего века. В то время, когда его отец Генрих II и его враг Филипп II Август укрепляли свои королевства, действуя в магистральном направлении истории — создания национальных государств, заключения союза монархии с бюргерством, — Ричард метался по всему миру, забывая Англию и разоряя её города. Иные же историки подчёркивают, что Ричард был истинным сыном своего века — века расцвета рыцарства, и его действия, недостойные, с точки зрения историка, государственного деятеля, вполне вписывались — и с этим согласны все трубадуры и труверы — в рыцарский идеал. Ричард в Европе и Азии искал воинской славы и бессмертных подвигов и остался в памяти поколений как великий герой и безуспешный политик.

КАРЛ I ВЕЛИКИЙ

В средневековых легендах, в сочинениях современников, ближайших потомков и позднейших историков Карл Великий изображён могучим монархом, просветителем, создателем христианского государства, объединившего многочисленные европейские народы.
Карл был сыном Пипина Короткого, первого франкского короля из династии Каролингов, по завещанию которого в 768 г. государство было разделено между Карлом и его младшим братом Карломаном. Их ссора чуть было не привела к войне, но внезапная смерть брата позволила Карлу объединить все земли. С этого момента главной целью Карла стало создание прочного христианского государства, в которое бы вошли помимо франков ещё и язычники. Завоевание и обращение варваров в христианство было необходимо для Франкского государства, соседствовавшего с германскими племенами саксов на севере и северо-востоке. На востоке жили славяне и кочевники-авары, на юге находи-
224

лась занятая арабами-мусульманами Испания. Можно сказать, что государство Карла I создавалось политикой войны и укреплялось политикой мира.
Военные походы устраивались почти каждый год. Самые долгие и тяжёлые сражения пришлось вести на востоке. Но на постоянные удары со стороны варварских племён франки ответили достойно. Сперва они заняли всю Саксонию, и саксы проявили было готовность принять крещение, однако на завоёванных территориях запылали восстания. Для язычников франкское владычество и христианство — религия завоевателей — разрушали весь привычный уклад жизни так же жестоко, как было уничтожено грандиозное языческое святилище, где стояла статуя Арминия — священнейшего кумира народа. Очевидно, что восставшие саксы не делали различия между воином и священником и уничтожали подряд всех своих врагов. Франки отвечали массовыми казнями тысяч человек. Через десятилетия противостояние исчерпало себя, и саксы к 803 г. навсегда вошли в состав христианской Европы. Позже они сами продолжили христианизацию других народов. Так начинались отношения двух великих в будущем народов Европы — немцев и французов.
На востоке Карл сражался со славянами. Союз с ободритами (славянским племенем) позволил ему продвинуться за Эльбу. Франки встретились с серьёзным сопротивлением аваров, выходцев из азиатских степей, проживавших в Паннонии (сейчас территория Венгрии). Они оказывали помощь мятежной Баварии, стремившейся освободиться от франкской зависимости. Последствия были ужасны для аваров — франки вскоре разгромили их «конную империю», и она перестала существовать. Что касается Баварии, то это герцогство было завоёвано, а герцог Тассилон и вся его семья были заключены в монастырь. В ходе этих действий франки продвинулись до Дуная. Эльба, Дунай, Пиренеи... Размах завоеваний был настолько велик, что территория Франкского государства удвоилась.
Самыми знаменитыми являются походы Карла против испанских мавров. «Песнь о Роланде», один из лучших образцов средневекового эпоса, повествует о том, как однажды войско христиан потерпело неудачу и возвращалось домой через Пиренеи. В мрачном Ронсевальском ущелье на отставших воинов напали местные жители — баски. В жестоком бою погиб приближённый Карла — Хруодланд. Народная фантазия сделала его символом доблести, а незначительное столкновение — великим сражением между христианами и мусульманами. В этих походах на сарацин часть испанской территории была завоёвана, и на ней возникла Испанская марка — пограничная область государства Карла.
Ещё одно направление его политики — италийское. Здесь встретились римская идея государства и жизненная сила народа, призванного её осуществить. После того как в VI в. лангобарды завоевали Италию, Римская область осталась под владычеством Константинополя. Папы являлись наместника-
ми византийских императоров. Они осуществляли и церковную, и светскую власти, однако больше всего им хотелось освободиться от зависимости как от Константинополя, так и от угрожавших им лангобардов. Поэтому они обратились за помощью к правителям франков. Карл Великий и Папа выступили вместе против лангобардского короля Дезидерия. В конце концов Дезидерий потерял трон и, в духе своего времени, оказался в монастыре, а Карл в Италии был коронован и стал кем-то вроде покровителя Рима. Когда там вспыхнуло восстание против Папы Льва III, король франков явился в Рим и созвал епископский суд, который заявил, что никто не вправе судить Папу. Таким образом, римский первосвященник стал главой католической церкви.
история средних веков
Жан Фуке.
"Коронование Карла Великого".
Миниатюра из "Больших французских хроник". Около 1460 г.
И вот после этого события Карл празднует Рождество в Риме. Во время рождественского молебна в соборе св. Петра происходит величайшее событие — Папа Лев III возлагает на голову Карла императорскую корону. С тех пор как в 476 г. был низложен последний римский император и Константинополь стал монопольным обладателем этого титула, Запад впервые обретает высшую светскую власть. Всё это время варварские короли были фактически независимы от константинопольского трона и признавали за ним только некое неопределённое почётное верховенство. Мощное развитие каролингского государства и отступление Византии с европейского континента потребовали воплощения имперской идеи. Поэтому не случайны столь тесные отношения между христианским государем и главой церкви. Как Папа мог завоевать авторитет, только опираясь на силу и титул императора, так и политика
225

история средних веков
1.  Империя Карла Великого.
2.  Византийская империя.
3.  Мир ислама.
Карла получала внутреннюю уверенность и освящение благодаря его роли охранителя сердца Вселенской церкви. Тем более что в это время в Византии развернулось иконоборческое движение, и франки могли претендовать на защиту первоначальных церковных установлений — своего рода ортодоксию. Таким образом, в этом случае светская и церковная власти встретились и усилили друг друга. По существу войны с арабами, саксами, славянами, аварами велись за распространение христианства. Языческий мир был готов принять его, чтобы потом остаться в легендах, суевериях, праздниках. Так произошло и с самими франками, и с другими народами Европы. Франкское государство строилось на основе христианских ценностей. Это ясно выражено в его законодательстве, в котором были оговорены нормы не только права, но и морали. Карл ожидал от своих подданных преданности и подчинения. Чтобы добиться этого, он поделил страну на округа, во главе каждого из которых стоял выбранный им из местной знати граф (тогда это был не титул, а должность). Граф возглавлял ополчение, собирал налоги, вершил суд совместно с особыми заседателями — шеффенами. Кроме того, существовали «государевы посланцы» для специальных поручений из ближнего окружения Карла. Они разъезжали по стране, контролировали местных управителей, вершили суд от имени государя. Откуда же появились эти верные слуги? Карл нуждался в преданных людях как любой реформатор и следовал обычной для того времени практике дарения земли, с тем чтобы принявший подарок был обязан ему службой и поклялся в верности. Дело в том, что учреждений в современном понимании тогда ещё не было. Поэтому при помощи личных связей Карл старался укрепить государство. Другим средством повысить эффективность управления была забота об образованности чинов (хотя бы высших), советников, секретарей, составлявших двор государя.
Важнейшей частью государственной системы стали «майские поля» (в древности — собрание всего взрослого свободного мужского населения для совещания о делах и издания законов). Во времена Карла так называли собрание влиятельной церковной и светской знати. Оно только обсуждало вопросы, окончательное решение по которым принимал глава государства. На этих собраниях Карл издавал указы и особые сборники распоряжений — капитулярии (от лат. capitula — глава, раздел). Странно слышать, но лишь тогда впервые стали придавать большое значение распространению указов в письменной форме, чтобы власть короля проявилась во всех уголках королевства. В качестве монарха, ответственного перед Богом за души подданных, Карл уделял немало внимания делам церкви, учреждая епархии, назначая епископов и аббатов, поучая и наставляя. Капитулярии были сборниками не только законов, постановлений, но и проповедей.
Обширнейшая деятельность Карла на ниве образования посвящена той же задаче — христианскому воспитанию. С юных лет он питал уважение к просвещению, хотя долгое время оставался неграмотным. Ему принадлежит указ о создании школ при монастырях и капитулярий об образовании, где предписывалось обязательное обучение для детей свободных людей. Однако последнее распоряжение
226

было невыполнимо в то время. Трудно вообразить всеобщую грамотность в VIII в. При дворе была организована школа, ученики которой готовились к управлению государством.
Карл приглашал к себе со всей Европы просвещённых людей и многих из них назначал на высшие государственные и церковные должности. Некоторые из них составили учёный кружок, названный Академией, членом которой был сам Карл, носивший там прозвище Давида (в честь библейского царя, служившего примером боголюбивым монархам). Эта Академия была чем-то средним между собранием друзей и учёным сообществом, где в свободной беседе, даже на пиру, обсуждались философские и богословские вопросы, сочинялись и читались латинские стихи. Проявлявшийся при дворе Карла интерес к теологии и латинской словесности даёт право историкам называть его эпоху Каролингским возрождением. Как известно, так называют времена, когда люди стремятся подражать образцам античной культуры, выражая свои мысли и чувства на языках древних греков и римлян. Это возрождение было поверхностным, ограниченным пределами узкого кружка — скорее, придворной игрой и забавой. Но зато оно показывает нам, что обширнейшие реформы были под силу только государю, способному широко мыслить и действовать во имя великих целей. Обращение к античности меняло взгляд на окружающий мир, и не случайно именно Карл приказал составить грамматику франкского языка, собирать германские песни.
В быту этот римский император оставался германским королём: он носил национальную одежду — рубаху, штаны и плащ и только в Риме в знак уважения к Папе облачался в одежды римского патриция. Согласно тому же германскому обычаю, у него было несколько жён, из которых одна считалась главной, тогда как христианские законы категорически запрещали подобное. От трёх жён и пяти наложниц он имел семь сыновей и восемь дочерей. Из трёх законных сыновей — Карла, Пипина и Людовика — пережил отца только младший. Дочерей он настолько любил, что не желал выдавать замуж, и отчасти поэтому им приписывают достаточно вольное поведение.
Карл Великий умер 28 января 814 г., как писали хронисты, от лихорадки, каковой тогда называли любую болезнь с высокой температурой. Его империя просуществовала недолго и по Верденскому договору 843 г. была разделена на три государства, два из которых — Западно-Франкское и Восточно-Франкское — стали предшественниками нынешних Франции и Германии. Образ Карла после его смерти стал легендарным. Ещё в раннее средневековье имя Карла в латинизированной форме — carolus — стало в Восточной Европе титулом «король». В эпических поэмах Карл предстаёт то мудрым и строгим, то добрым, но слабым, то хитрым и коварным. Очевидно, что Карл Великий был значительнейшим государем Каролингской эпохи, в ходе которой общество стало сложнее, укрепилась зависимость слабого от сильного, а в качестве сильного утвердился тот, кто нёс государственную службу, получал от государя землю, а от земли — власть над кормящимися с неё. Таких людей, на которых опиралось государство, стало гораздо больше. В эту эпоху возросла важность такого качества, как верность, а государственное дело требовало уже не только сильной личности, но и «просвещённого монарха». Этим титулом мы не стали бы величать Карла, но должны сказать, что именно он стоит у истоков будущей традиции просвещённых правителей.
Карл Великий опередил своё время. В некотором смысле его реформы были навязаны народу, только близкие сподвижники понимали его дело, а среди знати у него было много врагов. Если империя Карла распалась, то составлявшие её народы продолжали жить в очерченных им границах в тесном общении друг с другом.
Личность Карла Великого, без сомнения, незаурядна. Нас и ныне поражают реформаторский характер его государственных забот, любовь к просвещению, глубина религиозных переживаний, связанных с поиском внутренней опоры.

ВИКИНГИ

Так называли в Скандинавии воинов, совершавших походы в другие страны. Викинг — пират и воин, искатель добычи и славы, которую могли доставить ему военные подвиги. Их называли «северными людьми»   в Европе,   норманнами  во Франции, датчанами в Англии, аскеманнами в Германии, варангами в Византии и варягами на Руси. Родиной викингов был Скандинавский полуостров на севере Европы. Земля там была неплодородной, часто случались неурожаи. У скандинавов даже существовал жестокий обычай: в голодные годы младенцев, прежде всего девочек, уносили в лес и оставляли там умирать.
Леса и горы, покрывающие территорию Скандинавии, мешали развитию торговли. Поэтому скандинавы (к которым относились датчане, шведы и норвежцы) быстро освоили морские пути вдоль своих изрезанных заливами (фьордами) берегов. Они не имели государства, жили племенами. У каждого племени был военный вождь — ярл, или конунг, имевший постоянную дружину (кстати, русское слово «князь» произошло именно от скандинавского «конунг» — вождь). Дружинники приносили вождю клятву верности, нарушив которую, они покрыли бы себя несмываемым позором. Вернуться
227

история средних веков
Направление набегов:
1 — датчан, датчан с норвежцами и выходцев из Нормандии;     
2 норвежцев.
из сражения, в котором пал вождь, было признаком трусости, самым постыдным делом.
Постепенно население увеличивалось. Но из-за скудости природы далеко не всем хватало земли, чтобы прокормить себя и семью. Молодые крестьяне вынуждены были уходить из родных мест и становиться воинами. Не были исключением и сыновья знатных родов, которым ничего не оставалось, как искать богатства на чужбине. Дух странствий, невиданные сокровища, рассказы о которых привозили побывавшие в торговых экспедициях сопле-
228
история средних веков
Нападение викингов на ирландский монастырь.

менники, будоражили воображение молодёжи. Они собирались в дружины, предводительствуемые молодыми ярлами, в надежде добыть славу и богатство. Так к VIII в. появилось множество «морских конунгов», у которых была дружина, но не было земли. Они-то и стали первыми викингами.
В 793 г. викинги напали на английский остров Линдисфарн, разграбили и разорили монастырь. Так началась эпоха викингов, нашествие «северных людей» на Европу, которому суждено было продлиться три века. По всей Европе духовенство молилось: «Боже, избавь нас от неистовства норманнов». Нельзя сказать, что Европа впервые столкнулась с разбойничьими нападениями. Но многочисленные экспедиции викингов, захват ими новых земель можно было сравнить лишь с нашествием варваров на Римскую империю, ужасы которого только-только стали забываться.
Набеги викингов сначала были неорганизованными, нападавших было немного. Но раздробленной Европе хватило и этого, чтобы застонать под натиском их отрядов. В IX в. викинги захватили Ирландию, Англию, разорили и сожгли Нант, Гамбург, Пизу, Шартр, а в 845 г. один из самых знаменитых ярлов — Рагнар Лодброг — вошёл в Париж. «Ни один город, ни один монастырь не остались неприкосновенными. Все обращались в бегство...», — подобными жалобами заполнены все хроники того времени.
Сначала в Англии, а затем и во всей Европе начинается лихорадочный сбор «датских денег», чтобы или откупиться от нападения викингов, или выкупить у них захваченные города и земли. Но норманнам уже мало случайной добычи, полученной от нападений на изрядно потрёпанные ими же прибрежные города. Они начинают укрепляться на побережье, чтобы, совершая рейды в глубь стран, захватывать всё новые и новые территории. Так в Северной Англии образовалась Денло — область датского права, которую контролировали викинги и где господствовали скандинавские обычаи.
К X в. датские короли повели массированное наступление на Европу. Эпоха неорганизованных походов закончилась. Мощные объединённые дружины скандинавов обрушились на слабые европейские государства, отбирая одну территорию за другой. Недаром датчан считали одними из самых грозных захватчиков. Не отставали и другие викинги. Далёкие северные земли Руси и императорский Константинополь изведали тяжёлую руку морских разбойников.
В 911 г. викинг ярл Рольф (Роллон) заставил короля Франции Карла Простоватого дать ему в лен (наследственное владение за военную службу) завоёванную им область Северной Франции, которая потом стала называться Нормандией. В Ирландии викинги основали город Дублин и завоевали всё восточное побережье. Викинги нападали на арабскую Испанию и Италию. Потомки викингов — нормандцы — завоевали Неаполь и остров Сицилию и образовали там Королевство обеих Сицилий. Особенно
тяжело приходилось Англии, нападения на которую продолжались все три века норманнских походов. Ей так до конца и не удалось избавиться от владычества захватчиков: в 1066 г. потомок Роллона, офранцузившийся норманн Вильгельм Завоеватель, покорил Англию, провозгласив себя её королём.
Викинги вели не только завоевательные походы Будучи профессиональными воинами, они становились наёмниками в Византии, на Руси и даже Западной Европе, где сражались против отрядов своих же соплеменников.
Помимо захвата чужих земель силой викинги вели и мирную колонизацию. В 874 г. норвежцы заселили Исландию. В 80-е гг. X в. ярл Эрик Рыжий открыл Гренландию, которая вскоре также была заселена скандинавами. А в 986 г. сын Эрика Рыжего, Лейф Счастливый, на 500 лет раньше Колумба открыл Америку, которую назвал тогда «Винланд». Занимались викинги и торговлей Именно они открыли знаменитый путь «из варяг в греки» по рекам Древней Руси.
Дольше, чем другие народы Европы, скандинавы оставались язычниками (т. е.. не признавали христианской религии). Согласно их вере, от бога Хёймдаля произошли три сына: Трель — раб, давший начало роду рабов, Карл — прародитель землепашцев и Ярл — прародитель воинов. Викинги, конечно же, считали, что ведут свой род от Ярла и его сына Кона (конунга) и поэтому должны заниматься только благородным ратным делом.
По представлению скандинавов, они жили в Митгарде — срединной усадьбе, которую окружал враждебный мир — Утгард. Поэтому в эпоху походов викингов наиболее почитаемыми становятся боги-воины — Один и вооружённый страшным молотом Тор, которые боролись с чудовищами и великанами, населявшими Утгард. Видимо, именно поэтому Один и Тор становятся во время походов викингов наиболее почитаемыми божествами. Валькирии, воинственные девы, послушные Одину, награждали воинов победой или смертью по решению богов. Деяния богов и героев были воспеты скандинавскими певцами (скальдами) в героических песнях — сагах.
Неизбежная враждебность окружающего мира принуждала викингов  противопоставлять ему великие деяния своих богов. Именно поэтому во время походов викингов появляется наибольшее количество саг, а время походов викингов с полным правом можно назвать языческим ренессансом.
Скандинавы веровали в неизбежность конца мира, когда силы зла, воплощённые в Великом волке Фенрире и Мировом змее Ёрмунганде, вырвутся на свободу и в последней битве, в час Рагнарёк, погибнут все боги, герои и храбрейшие воины, призванные на помощь Одином. Вместе с ними должны исчезнуть и злые силы. После этого возродятся новая земля и новые боги, и всё начнётся сначала.
230
история средних веков
Скандинавское поселение.

Викинг должен принять смерть на поле брани с оружием в руках, лишь тогда он попадёт в золочёные палаты Одина — Валхаллу, где есть место только доблестным воинам, которые будут участвовать в последней битве богов. Такая религия воспитывала в скандинавах непреклонность и бесстрашие даже перед лицом поражения и смерти.
Викинги очень ценили удачливых ярлов. К ним в дружину воины шли с охотой. Викинги считали удачу одним из главных признаков благоволения богов. Считалось, что богатство тоже приносит удачу, и если оно перейдёт в другие руки, то и удача оставит этот род. Поэтому богатство или зарывали и прятали (чтобы потом никогда не откопать), или раздаривали дружине. Хвалебная песнь, которую посвящали конунгам и ярлам, тоже должна была приносить удачу. Поэтому скальдов иногда даже принуждали, угрожая смертью, сочинять подобные песни, чтобы удача сопутствовала вождю.
Нравы викингов были жестоки, впрочем, в этом они мало отличались от нравов других народов Европы того времени. Существовала родовая месть, когда вырезали всё мужское население враждебного рода. Всех захваченных пленников, если они не могли заплатить выкуп, викинги обращали в рабов. Невозможно было разжалобить жестоких воинов: красота и молодость привлекали их только как товар, а старость вызывала не почтение, а раздражение, как ненужная обуза.
Вооружение викинга состояло из лёгких доспехов, шлема, часто рогатого (чтобы врагу труднее было наносить удар), иногда копья, кинжала и всегда — меча. Важной воинской принадлежностью было и весло корабля. Это не значит, что его постоянно носили с собой или ходили с ним в бой. Дело в том, что воины-викинги всегда гребли сами. Сидеть за веслом — дело свободного человека. Если же весло давали рабу, он переставал быть рабом и становился равным.
Важную роль для викингов играл корабль. Они относились к нему как к своему жилищу. И действительно, часто он на всю жизнь заменял им родной дом. От скорости и других качеств корабля зависела и удача в военном сражении, а часто и жизнь воинов. Киль корабля делался из одного целого дерева, в длину корабль достигал 20—50 м, т. е.. на одном
корабле могло уместиться до 150 человек. Корабль украшали деревянной головой змея или дракона, поэтому викинги называли свой корабль «дракон» или «большой змей» — драккар. Корабль был очень устойчив и имел небольшую осадку, что позволяло ему легко входить в устья рек. Помимо вёсел драк-кар имел четырёхугольный парус и был чрезвычайно лёгок в управлении. Даже в бурю с ним мог справиться один человек.
Среди викингов были особые воины, которых называли берсерками (или берсеркиерами). Это были люди, одержимые боем. Они не носили доспехов. Опьянённые сражением, они срывали с себя даже одежду и крушили противника, не замечая ран и боли. Как правило, они были обоерукими (т. е.. сражались сразу двумя мечами в правой и левой руках). Берсерки очень ценились в дружине. Один берсерк приравнивался к 20 воинам. Это были отчаянные воины.
Постепенно изменялись условия жизни в Скандинавии, да и сами викинги, разнеженные золотом и богатством, переставали быть ужасными и непобедимыми воинами.
Против разрозненных дружин выступили короли Дании и потомки викингов, ранее захвативших обширные земли Европы, которых продолжали тревожить алчные сородичи. Теперь и там их начали проклинать как разбойников и грабителей. Крестьяне сплачивались вокруг оседлых конунгов, которые не гонялись за добычей в чужих землях, а защищали мирное население от поборов бродячих ярлов. Викинги стали изгоями, бродягами, пиратами. Ими уже не гордились.
Век небольших дружин подходил к концу. И даже берсерки не могли помочь отряду в 50 человек победить сильные королевские гарнизоны. Три столетия войн многому научили Европу — она уже не была так беспомощна, как раньше.
Постепенно натиск викингов на Западную Европу ослаб. В XI в. в Скандинавии сложились собственные королевства, а викинги — завоеватели Нормандии, Англии, Италии, Ирландии, Сицилии — постепенно перенимали обычаи народов, с которыми бок о бок жили на своих новых землях.

«Эпоха викингов», начавшаяся в VIII в., к концу XI в. благополучно завершилась.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история












 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.