Демидов А., Федосеев А. Основы политологии

ОГЛАВЛЕНИЕ

IV. ПРИРОДА ПОЛИТИКИ

I. ЧТО ТАКОЕ ПОЛИТИКА

Мир политики многолик и противоречив. Он встречает нас с первым выпуском газет и провожает ночными теленовостями, от решений, принимаемых политиками, зависит наше благополучие, а часто и судьба. Участвуя в выборах, обсуждая политические проблемы, становясь членами политических организаций, принимая на себя обязанности гражданина, воина, депутата или посла, мы вступаем и действуем в мире политики, в той или иной форме воздействуем на механизм ее осуществления.
Но что такое политика? Какой вид деятельности, отношений между людьми ею называется? В чем заключаются сущностные, т. е. присущие любому виду политики, черты, без которых политическое отношение просто не возникает?
Во-первых, нетрудно видеть, что мы входим в мир политики, когда интересуемся и решаем не только свои частные проблемы, но действуем, исходя из понимания их связи с задачами, далеко выходящими за рамки наших личных интересов, частных или бытовых отношений, когда этими же проблемами озабочены многие другие люди, живущие в определенном регионе, стране, принадлежащие к той или иной социальной группе. Момент связи частного и общего, интереса личности и интереса социальной целостности (группы, страны, человечества) обязательно присутствует в любом виде политики.
Во-вторых, именно поэтому любой тип политики в той или иной мере связан с решением проблем существования и функционирования государства —такого социального института, который как раз "и служит для решения проблем, задач, интересующих все общество, всех людей, которые в нем живут. Эта черта политики отмечается представителями различных школ и направлений политологии. «Политические функции связаны с нуждами ансамбля политической системы» ,— считает видный французский политолог М. Дюверже. Для американца Л. Пая «политика только там, где есть государство, и там, где оно может

76

изменять законы»2. В объединительной способности видит сущность политики французский политолог Ж. Фрён, она складывается из взаимодействия трех типов отношений: руководства и повиновения, частного и публичного, друга и врага .
Для политики и государства—как концентрированного выражения свойственно постоянное движение между двумя полюсами—фрагментарности (т. е. приоритетности интересов определенной социальной группы или личности) и всеобщности (отражением и обслуживанием потребностей социальной целостности, всего общества). В любой клеточке политики это сочетание постоянно присутствует, а игнорирование или абсолютизация той -или иной стороны оказывается для нее разрушительным, уничтожает специфику, сущностные качества. К. Маркс писал о Германии начала XIX в. как об обществе, «где не существует политического государства, государства как государства» , именно в силу нацеленности этого государственного организма на обслуживание интересов узкой социальной группы, а не всего общества в целом, при игнорировании интересов других социальных групп.
В-третьих, необходимо учитывать, что политика всегда в той или иной мере связана с действиями -больших масс людей, это вполне естественно для нее в связи с отражением и выражением интересов больших социальных групп. Часто ее определяют как «особую сферу реальности, формируемую образованием и распадом больших социальных групп» . Это свойство политики отнюдь не исключает ее зависимости от действий отдельных личностей, небольших социальных или политических образований, но предполагает необходимость видения их связи с более фундаментальными образованиями и интересами, возникающими в ходе взаимодействия больших масс людей.
В-четвертых, следует иметь в виду, что целостное отражение таких видов связей может быть осуществлено только в сфере теории, в таких особых видах политической рефлексии, как программа, доктрина, декларация.
Конечно, в сфере политики проявляет себя богатейшая гамма человеческих эмоций, служащих важнейшим фактором политического поведения, учет и использование которого необходимы и служат важнейшим элементом, обеспечивающим успех политической деятельности. Но при этом следует иметь в виду, что чисто импульсивное реагирование здесь имеет чрезвычайно низкую результативность, зачастую оборачивается непредвиденными и неожиданными последствиями, значительно усложняющими течение политических процессов. Оно просто не может заменить необходимости трезвого анализа, учета многообразия условий и компонентов политических действий.
И, в-пятых, сущностной чертой политики служит властный характер, присущая ей способность принуждения, волевого

77

воздействия для придания целенаправленности действиям многих людей, для отражения в их деятельности интересов социальной целостности.
Необходимо принимать во внимание, что все вышеназванные качества не изолированы, а взаимно дополняют друг друга: так, властный характер политики предопределяет использование государственного механизма, соединение частных и общих интересов осуществляется посредством теории, программы, а ее реализация предполагает обращение к механизмам власти.

Схематично единство специфических черт политики можно изобразить следующим образом.
СВЯЗЬ С ГОСУДАРСТВОМ
ПОЛИТИКА

Исходя из выделенных выше свойств политики, ее можно определить как объективно обусловленное и целенаправленное участие больших масс люден, организованных социальных групп в делах государства, в решении проблем, относящихся к жизни общества в целом.
Сложность самого явления порождает далеко не однозначные высказывания не только по поводу его сущности, но и по поводу возможности его определения. Первая группа суждений такого рода связана с отказом от самой возможности определения политики в связи с тем, что это настолько многогранное и противоречивое явление, что выразить его сущность в каком-то одном высказывании просто невозможно. Но реальная сложность

78

феномена отнюдь не, отрицает возможности его отражения -в едином понятии, при этом необходимо стремиться к максимальному освобождению от представлений об отдельных, частных видах политики, выделить ее наиболее общие, сущностные
моменты.
Вторая группа суждений—определения политики, как раз и представляющие собой абсолютизацию тех или иных сторон этого явления в ущерб иным, не менее ему присущим. Особенно часто это бывает, когда происходит абсолютизация одной из сторон постоянно присутствующих в политике групп противоречий между: 1) политикой как институциональным образованием («структура институциональных установлений для авторитарного распределения ценностей в обществе» ) и действием («система поведения, которой все следуют»7); 2) политикой как средством или обновления или стабилизации («социальная деятельность, которая предполагает свое обеспечение силой, основанной на праве и направленной на поддержание внешней безопасности и внутреннего согласия особой политической общности, гарантируя порядок вместо борьбы, которая порождается различием мнений и интересов» ); 3) политикой как средством реализации интересов и потребностей социальной целостности посредством использования
институтов власти.
И в обыденной, и в научной лексике широко используется
теормин «.политизация», который применяется для обозначения двух типов процессов: усиления влияния политики на другие сферы общественной жизни и рост роли государства в обществе. В литературе отмечаются как позитивные (связанные с ростом активности, участия людей в управлении, регулировании общественных отношений), так и негативные последствия: политическому регулированию в этом случае подвергается слишком широкий спектр социальных отношений, в том числе и таких, которые должны саморегулироваться или нуждаются в иных, неполитических формах управленческого воздействия. Для обозначения негативных аспектов политизации применяется специальный термин «impolitique» — «политическая недальновидность», которая имеет самые разнообразные проявления, но прежде всего бывает связана с абсолютизацией терминов власти, политизацией других сфер общественной жизни, потерей контактов с действительностью и опытом .

2. ЕСТЬ ЛИ У ПОЛИТИКИ ЗАКОНЫ?

Вопрос о.том, зависит ли политика только от человеческого произвола или существуют какие-либо обстоятельства, не зависящие от людей и, наоборот, предопределяющие характер их действий, пределы влияния и возможностей политической

79

власти,— традиционная проблема для политической мысли. Ее осмысление послужило мощным импульсом развития представлений о социальных и исторических закономерностях вообще Именно в политической практике рождалась потребность в накоплении и осмыслении политического опыта, его систематизации и использовании для достижения политических целей В трудах таких политических мыслителей, как Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Дж. Вико, И. Гердер, активно используются исторические аналогии, большое внимание обращается на выделение процессов повторяемости в истории, возможность их использования для практики политического предвидения и руководства. Идея исторической закономерности, ее связи с деятельностью людей получает яркое воплощение в известной мысли Гегеля о «хитрости разума»: «Во всемирной истории благодаря действиям людей вообще получаются еще и несколько иные результаты, чем те, к которым они стремятся и которых они достигают, чем те результаты о которых они непосредственно знают и которых они желают; они добиваются удовлетворения своих интересов, но благодаря этому осуществляется еще и нечто дальнейшее, что скрыто содержится в них, но не сознавалось ими и не входило в их намерения» .
Сторонником идеи о существовании в истории мощных независимых от действии политиков сил, часто ломающих и\ замыслы, вызывающих неожиданные и непредвиденные последствия, был великий русский писатель Л. Толстой. В своих известных размышлениях о смысле истории, роли человека в историческом процессе в «Войне и мире» он приводит такое ироническое рассуждение, дающее возможность почувствовать жесткие пределы возможностей политического влияния на ход истории: «Новая наука истории, отвечая на эти вопросы, говорит вы хотите знать, что значит это движение, от чего оно произошло и какая сила произвела эти события? Слушайте: «Людовик XIV был очень гордый и самонадеянный человек, у него были такие-то любовницы и такие-то министры, и он дурно управлял Францией. Наследники Людовика тоже были слабые люди и тоже дурно управляли Францией. И у них были такие-то любимцы и такие-то любовницы. Притом некоторые люди писали в это время книжки. В конце XVIII столетия в Париже собралось десятка два людей, которые стали говорить о том, что все люди равны и свободны. От этого во всей Франции люди стали резать и топить друг друга. Люди эти убили короля и еще многих» .
В интерпретации связи между политикой и условиями ее протекания существуют крайние позиции, связанные с традициями

80

фаталистического или субъективистского истолкования исторического процесса вообще. В первом случае политика рассматривается как частичка, звено в бесконечной цепи природных взаимосвязей, не оказывающая реального влияния на заранее установленный ход событий: «Каковы элементы того сочетания, из которого получается сластолюбец, честолюбец, плут, энтузиаст, красноречивый оратор — одним словом, человек, способный подчинить себе других и заставить их содействовать своим целям? Это незаметные частицы его крови; это — неуловимая ткань его волокон; это — более или менее едкие соки, щекочущие его нервы; это — большее или меньшее количество огненной материи, циркулирующей в его жилах. Но откуда берутся эти элементы? Из лона его матери, из пищи, которой он питался, из природных условий...» .
Во втором случае в рамках субъективистского подхода она рассматривается как не имеющий никаких внешних ограничений вид активности, спонтанное проявление воли, зависящее только от нее самой, как область выбора, а не необходимости.
Нетрудно видеть, что и в том, и в другом случае отрицается необходимость и политики как целенаправленной деятельности, разворачивающейся в определенных социально-исторических обстоятельствах и приводящей к успеху при их учете, и политологии как специальной отрасли социального знания, изучающей этот вид человеческой деятельности. В первом случае она замещается естествознанием, устанавливающим место политики в цепи чисто природных закономерностей и событий, во втором — психологией, выявляющей законы человеческой психики — единственного в таком случае реального фактора, определяющего направленность и успех политического поведения.
Возможность становления научных представлений о политике как специфической области общественных отношений связана с преодолением этих крайних позиций в ее интерпретации. Необходимо исходить из специфики социальных закономерностей, их несводимости ни к законам природы, ни к законам какого-либо аспекта человеческого существования.
Если понимать социальные закономерности как повторяющиеся связи, объективные тенденции общественной жизни, то можно достаточно определенно представить место политики в механизме их реализации. Дело в том, что социальная закономерность указывает на объективно заданные пределы деятельности, ее условия, но не предопределяет однозначно сами результаты социальных процессов и действий. Но интересы классов, наций, других социальных групп требуют от людей как раз вполне определенной и согласованной линии поведения в конкретных
81

меняющихся обстоятельствах. Так возникает потребность во властном механизме воздействия на поведение людей, которую и реализует политика. Ее смысл состоит в употреблении власти для обеспечения или содействия реализации тех возможностей, которые соответствуют интересам действующих, в обществе социальных групп.
Она выполняет роль своеобразного посредника между различными, зачастую противоположными тенденциями в общественной жизни, помогая утверждению одних тенденций и препятствуя реализации других.
Вопрос о самой возможности целенаправленного воздействия политических структур на общественные отношения постоянно обсуждается в политологической литературе. С течением времени сложились два крайних варианта ответов на него, значительно влияющие на характер политического поведения, суждения о смысле и назначении политики. Первый вариант связан с представлениями об обществе как об организме, когда жизнь и правила его регуляции мыслятся в качестве результата длительной, неосознаваемой эволюции социального организма и не выдерживающем попыток регулирующего вмешательства в свою жизнь. В рамках второго варианта воззрений общественная жизнь рассматривается как некий механизм, принципы функционирования которого познаваемы, а возможность его рациональной регламентации значительна. Отсюда вытекает стремление жестко запрограммировать перемены, а всякое уклонение или усложнение в движении общества рассматривать как результат ошибки или злонамеренного замысла.
Можно по-разному относиться к высказанным .позициям, но ясно то, что политика стремящаяся быть фактором упорядочения, а не дезорганизации социальных отношений, должна исходить из признания наличия объективных обстоятельств, тенденций, существующих относительно независимо от нее и накладывающих ощутимые ограничения на ее возможности и результаты.
Законы самой политики в полной мере несут на себе отпечаток специфики социальных закономерностей, определяющейся разумностью и взаимодействием людей — участников общественных отношений. Здесь нет жесткой детерминации, однозначного предопределения состоянием наличных условий характера политических событий. Налицо высокая степень зависимости политических процессов от характера политического субъекта, особенностей его исторического развития, социальной активности, уровня культуры. Поскольку активно действующих субъектов в сфере политической реальности может быть множество, а итог их взаимодействия неоднозначен, то здесь «закон действует скорее как тенденция, т. е. как закон, абсолютное осуществление
82

которого задерживается, замедляется и ослабляется противодействующими обстоятельствами» . Эти законы проявляются через поведение множества людей, обладают статистическими характеристиками, предсказать поведение отдельного человека в сфере политики на их основе можно только с определенной степенью вероятности.
Учет законов политики не дает никакой тайной власти над людьми, но помогает установить те факторы, связи, долговременные тенденции, которые возникают и действуют как вне политики (явления материального, экономического, этнического, культурного порядков), так и внутри нее и в значительной степени направляют ход политических процессов, событий.
Среди закономерностей, отражающих влияние внешних факторов, определенно можно выделить связь политики и экономики. Она выражается как в зависимости политики от типа экономических отношений, господствующих в обществе, так и в обратном влиянии политики на экономику. Степень возможности этого влияния разные политические течения представляют по-разному, и в реальной политике вокруг этой проблемы постоянно ведется борьба. Известна ленинская формула «первенства политики перед экономикой», признающая способность политики выражать наиболее важные экономические потребности, создавать условия для реализации экономических тенденций. Данная позиция предопределяет тип государственного влияния на экономическую жизнь общества, при котором политические структуры с помощью планирования, распределения ресурсов, финансового контроля, подбора кадров и т. д. стремятся к предписыванию экономической деятельности жестких параметров развития.
Неоконсервативная политическая мысль, наоборот, отвергает необходимость какого-либо вмешательства государства в экономическую жизнь. Неоконсерваторы считают, что оно приходит в противоречие с правом и возможностями человека, ведь «умозрительный порядок организации не может учесть всех органических правил, которые управляют обществом» .
Мощное воздействие на динамику политических процессов оказывает развитие техники. Данная связь очевидна в таких феноменах, как война, влияние скорости распространения и освоения информации на политические события, их интенсивность, масштабы вовлечения масс, степень рациональности их поведения в сфере политических отношений. В середине 60-х годов известный американский политолог Герберт Маркузе предложил свою далеко не бесспорную, но последовательно обоснованную схему воздействия техники на динамику основных тенденций политической жизни в современном западном обществе: высокопроизводительная техника облегчает человеческий труд, поднимает уровень
83

квалификации работника, создает возможность достижения высокого уровня потребления для широких слоев трудящегося населения, а это в свою очередь ведет к стиранию традиционных различий между социальными группами.
Существуют и закономерности, выражающие действие внутренних связей и тенденций политической жизни. Очевидным, особенно в наше время, является нарастание участия, вовлечение в политику все более широких масс людей. У этой тенденции есть экономические, культурные, экологические предпосылки, побудительные причины активного включения отдельных людей, социальных групп и сообществ в политическую жизнь. Несомненным является и наличие такой тенденции, как демократизация политических отношений. Она выражается в умножении структур и механизмов, закрепляющих активное участие больших масс людей в политике и управлении, делающих его обязательным, многосторонним. Отказ от демократии в современных условиях делает политическую систему нежизнеспособной и возможен лишь как временный этап отступления, обязательно сменяемого той или иной формой демократического управления.
Весьма ощутимо движение к укреплению отношений гражданского общества: ограничение вмешательства политических структур в управление различными сферами общественной жизни, рост ix автономии от политики, государства.

3. ПОЛИТИКА: НАУКА ИЛИ ИСКУССТВО?

Органическое сочетание объективного и субъективного в политических отношениях, их зависимость от качеств личностного, культурного, психологического порядка отражено в этой известной формуле. Какой смысл в нее вкладывается?
Отношение к политике как к науке предполагает обязательный чет ее зависимости от целого комплекса объективных обстоятельств и закономерностей, это предполагает отказ от ее рассмотрения как сферы произвола личности или группы.
Важнейшим условием, способствующим отражению действующих вне и внутри политики объективных обстоятельств, служит изучение исторического опыта, внимательное отношение к его урокам, стремление к наиболее полному отражению, чету в политической деятельности всего многообразия факторов, которые на нее влияют. Присутствие объективного момента
политике, ее зависимость от предыдущих событий создают возможность предвидения или даже моделирования политических процессов, хотя, конечно, это можно сделать лишь с определенной степенью вероятности.
Своеобразие политики как вида деятельности и социальных 4

84

отношений ведет к признанию ее и видом искусства, смысл которого заключается в умении видеть ее специфику, зависимость как от объективных, так и от субъективных обстоятельств, факторов, которые ни в какую логику не укладываются и требуют постоянной готовности от людей, ею занятых, к встрече с новыми ситуациями, требующими творческого отношения к своей деятельности. Здесь нельзя абсолютизировать значение прошлого опыта, сложившихся схем политического поведения, привычных способов решения проблем. Эта особенность политики открывает возможность включения в нее и интуиции, и всей гаммы человеческих эмоций, и широкого спектра норм морали и стереотипов культуры, поэтому «в политике необходимо действовать сразу и хорошо, здесь нет возможности проверить гипотезу, оставить вопрос, чтобы вернуться к нему позже, и т. д. Если проблема установлена, цель поставлена — надо действовать» .
Любые политические события несут на себе отпечаток своеобразия участвующих в них людей, культурной, эмоциональной среды, в которой они сформировались, зависят от традиций мышления и действия.
Но если условия и направления политики столь многообразны, то не менее многообразными должны быть средства, которые здесь используются. Выбор их и момент их применения служат важнейшим проявлением искусства политики, требующего высокой степени рациональности в принятии политических решений и их реализации. «Сердце государственного человека должно быть у него в голове»,— считал Наполеон.
В политике мы, по сути, имеем дело с особым состоянием элементов реальности — с их постоянным изменением, текучестью, ведь важнейшие ее компоненты: решения, процессы, действия, отношения, события — таковы, что они никогда не остаются равными самим себе даже в течение коротких промежутков времени. Изменяющиеся обстоятельства требуют новых усилий, новых решений и новых средств их проведения в жизнь. Отсюда следуют по крайней мере два важных вывода. Во-первых, детерминация политики есть процесс: уже в ходе развертывания политического действия или отношения появляются новые обстоятельства и факторы, которые влияют на результат, причем зачастую решающим образом. Учет этих порождаемых самим действием новых обстоятельств и моментов и делает политику искусством — видом деятельности, ориентированным на творчество, на действие в поле взаимодействия многообразных, в том числе случайных, обстоятельств. Поэтому, по мнению, например, О. Бисмарка, «в политике нельзя составлять план на длительное
85

время вперед и слепо действовать в его рамках». Во-вторых, отношение к фактам политики не как к застывшим, раз навсегда данным состояниям, (константам), а именно как к процессам, находящимся в становлении, делает выбор наиболее удачного момента и места включения человека в этот процесс большим, дающимся с опытом искусством. Один из советов Н. Макиавелли заключается в том, что «все мудрые князья должны иметь в виду не только настоящие затруднения, но и будущие и со всей энергией принимать меры против этих последних. Ведь если предвидеть их заранее, то нетрудно будет бороться с ними; если же дождаться их приближения, то лечение будет уже несвоевременно, ибо болезнь стала неизлечимой» . Воздействовать, контролировать политические явления на ранних этапах их становления легче, нежели на стадии зрелости.
Искусство политики заключается, таким образом, в трудной работе по обеспечению сочетания весьма многообразных и противоречивых свойств этого феномена, в способности не впадать в крайности, абсолютизацию того или иного из ее аспектов. С такой абсолютизацией мы постоянно встречаемся, когда в политике видят процессы, подчиняющиеся только естественным или техническим закономерностям, действующим без заметного участия человеческой воли и энергии, или, наоборот, когда влияния никаких иных факторов, кроме качеств субъекта политики, не признается, а всякое рациональное влияние на политические процессы исключается.

4. ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ЕГО КРИТЕРИИ

Из сказанного выше нетрудно сделать вывод, что оценка меры развития, направленности, эффективности столь противоречивого, многостороннего феномена, как политическая жизнь, весьма сложна, поэтому часто оспаривается даже сама возможность такой операции. Ведь известно, сколь грандиозные спекуляции, чисто мифологические системы доказательств своей «прогрессивности» выдвигались в пропагандистских целях политическими режимами, эксплуатировавшими для обеспечения своего существования самые низменные свойства человеческой натуры, самые примитивные способы управления людьми.
Однако надобность сравнения разных политических систем, типов политических отношений по степени их совершенства. реализации ими потенций, содержащихся в определенном направлении политического развития, возникает в реальной политическом практике и теории постоянно и связана с самой сутью

86

политических отношений — проблемой выбора. Видимо, существует и политический прогресс как направленность развития политических отношений по линии их совершенствования, нарастания полноты отражения в политической системе разнообразных социальных интересов, вообще большей степени учета человеческого разнообразия и свободы. Именно поэтому одни типы политических отношений вызывают одобрение и стремление к их воспроизведению, функционируют устойчиво и целесообразно, другие — неизменно вызывают осуждение или насмешки и свое существование обеспечивают грубой силой, дезинформацией и оказываются нежизнеспособны.
Понятно также и то, что всякое сопоставление должно базироваться на критериях и способах сравнения и изучения, которые были бы относительно независимы от ценностных предпочтений, структур мышления, характерных для разных политических структур. Среди критериев, обладающих такими свойствами, можно выделить следующие.
Одним из показателей уровня развития политических отношений служит степень_ их структурной дифференциации, величина разнообразия функций, видов политических отношений. О достаточно высокой степени их развития говорит, скажем, наличие в обществе разделения исполнительной, законодательной и судебной властей. И наоборот, их сосредоточение в одном органе или, не дай бог, в человеке — верный признак зачаточного характера политических отношений или их примитивизации, наступающей в силу тех или иных причин. Происходящий во многих современных политических системах процесс формирования «четвертой власти» — власти общественного мнения, независимой прессы — свидетельство развития, совершенствования политических отношений. С точки зрения учета принципа дифференциации политических отношений формирование политической системы на основе известного лозунга «Вся власть Советам!» было очевидным движением вспять, обернувшимся уничтожением внутри системы политической власти противовесов и сдерживающих механизмов, потерей многих серьезных завоеваний процесса демократизации политической жизни в России.
Об уровне развития политических отношений можно судить по характеру стимулов политической деятельности, в ходе политического прогресса происходит переход от внешних к внутренним стимулам, движение от предписаний к вовлеченности, рост значения в регуляции политического поведения людей внутренней сознательной мотивации, инициативы субъекта политического действия. Важный критерий — наличие в рамках
87

определенной системы политических отношений специального компонента или органа, способного к точной, критичной оценки •, а не апологетике собственного 'состояния. Эту роль выполняет прежде всего общественное мнение, свободная печать, независимая от правительства исследовательские организации. Если так компонент внутри политической системы по тем или иным причинам отсутствует, то реальными признаками ее состояния служат внешние по отношению к политике признаки: экономические кризисы или деградация социальной сферы, нарастающее отставание в жизненно важных отраслях производства науки и образования, разрушение природной среды обитания. человека. Появление этих знаков беды указывает, что политика в данном ее состоянии не способна выполнить жизненно важные для себя и для общества функции по предотвращению социальных катаклизмов, управлению делами общества, защите общих интересов.
Политический прогресс связан также с нарастанием роли знания, рационализации в осуществлении политических функции, в планировании и управлении в сфере политики, с постепенным освобождением политического сознания от давления мифологических представлений, мистической символики, выходом политики из подчинения религиозному истолкованию действительности. Вообще эти элементы человеческой духовности существуют в политическом сознании всегда, выполняют важную роль в регуляции поведения людей в сфере политических отношений. Но весьма важным является их соотношение с рациональным моментом регуляции политического поведения. Если в силу тех или иных причин в политическом предвидении, планировании, управлении доминируют иррациональные компоненты человеческого сознания, то резко падают возможности согласования к рамках данной системы политических отношений интересов различных социальных групп или политических образований (ведь понимание общности этих интересов вырастает только из объективного знания), формируется искаженное, фрагментарное отражение политической действительности: значение одних ее элементов преувеличивается, других — преуменьшается или вообще игнорируется. Такая политика оказывается способной плодить, но не разрешать или регулировать социальные противоречия. большинство из которых она просто «не замечает».
Нетрудно видеть, что выделенные выше критерии политического прогресса не изолированы друг от друга, необходимо использовать их во взаимосвязи, с учетом того, что каждый из них отражает только определенный аспект политического прогресса.