Травин Д., Маргания О. Европейская модернизация

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава 8. ПОЛЬША: ЧУДО, КОТОРОГО НЕ ЖДАЛИ

РОЛЬ ПИВА В ПЕРЕХОДЕ ОТ СОЦИАЛИЗМА К КАПИТАЛИЗМУ

Непосредственно движение к радикальной реформе началось с момента вхождения страны в гиперинфляцию. Вообще-то сильные проинфляционные тенденции в польской экономике прослеживались на всем протяжении пореформенного периода, поскольку денежная эмиссия использовалась для решения проблем плохо работающих предприятий. Но сперва инфляция все же была умеренной.
Начало же переходу к состоянию гиперинфляции было положено в феврале 1988 г., когда правительство Збигнева- Месснера попыталось реализовать "Программу второй стадии экономических реформ". Реформы должны были привести к частичной деконцентрации предприятий - гигантских монстров, оставшихся от старой экономики, к созданию двухуровневой банковской системы и к слиянию отраслевых министерств в единое Министерство промышленности [342, с. 6].
Кроме того, правительство намеревалось стабилизировать цены и доходы. Проведенный еще в ноябре 1987 г. референдум, в ходе которого власти попытались выявить отношение населения к возможному повышению цен на субсидируемые товары, не дал однозначной поддержки: 50% голосов в пользу предлагаемого варианта развития экономики собрать не удалось, и правительство приступило к осторожному маневру с повышением цен, сопровождающимся денежной компенсацией населению, в ходе которого реальная зарплата должна была снизиться на 5-6% [449, с. 512].
Однако польское правительство того времени было слабым и все чаще отступало перед организованным давлением масс. Две волны забастовок в середине 1988 г. (май и август/ привели его в шок. В итоге реальная зарплата не снизилась, а выросла на 14,4% [385, с. 76]. Впрочем, как во всякой стране с экономикой дефицита, рост реальной зарплаты вовсе не означал роста покупательной способности населения, посколь-

353
ку на выросшие доходы нельзя было свободно приобрести товары.
Другой важнейшей причиной перехода к гиперинфляции стало ухудшение состояния государственного бюджета. В 1988 г. рост цен хотя и ускорился почти в три раза, однако достиг лишь 61 3%. Но в течение 1989 г. бюджетный дефицит продолжал углубляться из-за роста расходов на субсидии производственным предприятиям и осложняющегося положения со сбором налогов. Профсоюз "Солидарность" в тот момент проводил откровенно популистскую политику и активно выбивал из правительства деньги.

Непосредственно же гиперинфляция была спровоцирована решениями, к которым пришли в ходе переговоров с оппозицией за Круглым столом весной 1989 г. В ходе этих переговоров были оговорены важнейшие политические изменения. Прежде всего, договорились о проведении относительно демократических выборов 4 июня 1989 г.(1). Но кроме этого пришли и к двум решениям в экономической области.
Во-первых, было принято решение о переводе сельского хозяйства на рыночные принципы функционирования в августе 1989 г. Это решение означало либерализацию цен на продовольствие с предоставлением возможности продавцам получать всю прибыль, образовывающуюся в ходе реализации продукции. В итоге в августе цены выросли на 40% по сравнению с предыдущим месяцем.
Во-вторых, было принято решение о полной индексации доходов всех работающих и пенсионеров, которое ускорило темп роста цен, наметившийся в ходе данной либерализации. В итоге за 1989 г. инфляция составила 244,1 %.

(1).Часть мест в Сейме на будущих выборах была заранее резервирована для коммунистов (38%) и их союзников (27). Только оставшиеся места можно было свободно разыгрывать. Весьма характерно, что оппозиция выиграла 161 место из 161 возможного, но не получила большинства. Соответственно перед Валенсой встала задача: расколоть блок коммунистов с другими партиями [22, с. 40].

354
Нельзя исключить того, что движение к гиперинфляции в определенной мере носило осознанный характер. Считалось, что из состояния гиперинфляции проще выйти в стабилизацию, чем из состояния галопирующей инфляции, сочетающейся с дефицитом. В состоянии гиперинфляции денежные накопления быстро обесцениваются, а реальные доходы моментально снижаются. Соответственно население легче пойдет на жесткие меры по преодолению гиперинфляции, невзирая на потери, которые оно понесет в ходе стабилизационной процедуры [385, с. 74-77].
Августовская либерализация цен была последним шагом предпринятым коммунистическим правительством. Коммунистам не удалось сохранить в стране свой контроль даже посредством союза с оппозицией. Валенса сумел расколоть блок своих противников. В итоге бывший министр внутренних дел генерал Чеслав Кищак потерпел фиаско в попытке сформировать работоспособное и пользующееся доверием общества правительство. Ярузельский вынужден был запросить у Валенсы фамилии кандидатов на пост премьера. Валенса назвал троих - Мазовецкого, Геремека, Куроня. Ярузельский предпочел назначить первого из этой тройки [451, с. 73](1).

Уже 24 августа на заседании нового Сейма, собранного по итогам выборов, премьером был утвержден Тадеуш Мазовецкий - один из наиболее влиятельных интеллектуалов, связанных с "Солидарностью". И в целом это оказалось правительство не рабочих, и даже не функционеров "Солидарности", а правительство интеллектуалов - "лучших и самых ярких", как несколько иронично охарактеризовал их В. Зубек, один из ведущих исследователей той эпохи [543, с. 584].

(1).По некоторым оценкам сам Валенса считал, что Мазовецкий будет у него под контролем, а потому такое правительство окажется сравнительно предсказуемым и чуждым каких-либо эксцессов. Куронь и Михник, напротив, опасались развития событий по такому сценарию, а потому в какой-то степени противились назначению Мазовецкого [543, с. 584].

355

именно правительство Мазовецкого осуществило наиболее серьезные шаги по преобразованию польской экономики.

Для того чтобы понять, почему Польше в те годы удалось сделать значительный рывок вперед, имеет смысл сопоставить биографии хотя бы четырех ведущих политиков новой власти, взглянуть на сходства и различия в их жизненном пути.

Начать, наверное, следует с Леха Валенсы - бесспорного лидера профсоюза "Солидарность", избранного на следующий год президентом страны. В 1989 г. ему исполнилось 46 лет. Рабочий-электрик с гданьской судоверфи им. Ленина, многодетный и на протяжении многих лет с трудом сводивший концы с концами, он не имел никакого высшего образования, не занимался "тонкой" политикой, но при этом являлся как прирожденным народным лидером, поднявшимся на гребень популярности благодаря стачечному движению 70-80-х гг., так и способным политиканом, умело и напористо действовавшим в переговорах со слабеющей коммунистической властью.
Родился Валенса в деревне и до 23 лет жил там с перерывом на службу в армии. Отца своего он не знал, тот погиб в войну в концентрационном лагере. На судоверфи им. Ленина Валенса оказался случайно. Он ехал в Гдыню, где собирался устроиться на работу. Поезд проходил через Гданьск, было жарко, хотелось пить, и Валенса выскочил из вагона для того, чтобы найти себе пива. Но с пивом при социализме, как известно случались трудности. Пока молодой электрик пытался
утолить жажду поезд ушел. Валенса решил, что Гданьск, раз уж так вышло, ничуть не хуже, чем Гдыня. Хорошая работа
нашлась не сразу, но в мае 1967 г. он, наконец, обосновался на верфях [310,с. 122).

356

Через два года Валенса женился на юной цветочнице Мирославе, которую почему-то предпочитал называть Данутой. Затем в этой образцовой католической семье пошли дети. И так хорошо пошли, что в общей сложности их набралось целых восемь. Когда на ночь все они укладывались спать на полу в крошечной гданьской квартирке Валенсы, дверь в комнату открыть было уже невозможно.
В политику Валенса вошел через три года после того как начал работать на верфях. 12 декабря 1970 г., всего за две недели до католического Рождества, коммунистические власти умудрились резко поднять цены на продовольствие. В другой стране подобное, наверное, стерпели бы, но Польша, как известно, сильна своими раздорами. Очередной раздор не заставил себя долго ждать. Уже 14 декабря в Гданьске началась стачка. Народ собрался на митинг перед стенами регионального комитета партии. По всему городу пошли стычки рабочих с полицией. На репрессии со стороны властей народ, потрясенный жертвами, ответил поджогами. Затем бунт перекинулся в Гдыню, где в "кровавый четверг" 17 декабря принял особенно жестокие формы.
Валенса с самого начала вошел в члены стачкома. Легенда повествует, что когда народ бросился освобождать арестантов, молодой электрик, взобравшись на телефонную будку, призывал людей к спокойствию [310, с. 127]. Бог его знает, сыграла ли эта будка в жизни Валенсы ту роль, которую в жизни Ельцина сыграл танк у Белого дома, однако события 1970 г., бесспорно, стали рубежом в его жизни. Оставшись работать в постстачечном комитете и получив должность инспектора по контролю за условиями труда, электрик стал без отрыва от производства делать политическую карьеру.
В феврале 1976 г. Валенса потерял работу. Кроме того, его неоднократно арестовывали, в том числе и в ночь, когда у Дануты родился шестой ребенок. Тем не менее политическая активность продолжала нарастать. В 1978 г., когда в Гданьске началась работа по созданию свободных профсоюзов, Валенса был лишь одни из членов инициативной группы, лидером которой был Анджей Гвязда. К 1980 г., когда политические события вновь пределыно обострились, электрик уже сам вышел на лидирующие позиции.

357
Улаживать отношения с рабочими тогда отправились ведущие представители правительства. В Гданьске с вице-премьером Мечиславом Ягельским вел переговоры Валенса. 37-летний электрик взял рабочее движение под контроль, не допуская разгула стихии и одновременно предельно жестко ставя себя по отношению к Ягельскому. Оказалось, что природа наделила Валенсу способностями организатора и талантом переговорщика в большей степени, чем многих интеллигентов.
В дополнение к чисто профсоюзным требованиям об увеличении зарплаты, улучшении снабжения продовольствием, сокращении очередей на квартиры, появились требования политические. 22 августа к Валенсе приехали влиятельные представители интеллектуальных кругов - редактор католического журнала Тадеуш Мазовецкий и профессор Бронислав Геремек. Контакт наладился, и в числе требований стачкома появился пункт об освобождении арестованных ранее Куроня и Михника.
Власть пошла навстречу рабочим и тем самым подписала себе смертный приговор. Со стороны гданьских забастовщиков "приговор" подписывал Валенса, извлекший для этой цели огромную сувенирную ручку - подарок Иоанна Павла II. Теперь электрик стал известен всей Польше.
В течение следующего года Валенса не просто укрепил свою известность, но официально возглавил независимый профсоюз "Солидарность" и фактически стал неформальным лидером страны, человеком, с мнением которого вынуждены были считаться и в партийно-правительственных, и в рабочих, и в интеллигентских кругах. На писательском съезде один восторженный "властитель дум" даже воскликнул: "У нас был Понятовский, потом Пилсудский, теперь есть Валенса" [310, c. 190]. Семья "наследника Понятовского и Пилсудского", наконец, перебралась в шестикомнатные апартаменты и выбилась из ставшей для нее уже привычной нищеты.
Но тем временем обстановка накалялась. В ноябре 1981 г. предпринята последняя попытка достижения какого-компромисса. Переговоры шли на самом высоком уровне: партийный лидер генерал Ярузельский - примас Польши кардинал Глемп - глава "Солидарности" Валенса. Это был

358
настоящий триумф Великого электрика, очутившегося в столь элитарной кампании. Однако результата переговоры не дали. В этот момент, на вершине своей славы, Валенса впервые подвергся жесточайшей критике со стороны вчерашних соратников. Гвязда назвал его "тщеславным болваном" у которого нет ничего, кроме роскошных усов [310, с. 226]
.
Наверное, этот выпад во многом определялся тем, что Гвязда проиграл Валенсе борьбу за лидерство в рабочем движении. Но в то же время нельзя не признать, что через месяц после переговоров Валенса действительно остался с одними только усами. В стране было введено военное положение и оппозиция, не знавшая удержу в своих требованиях, расселась по тюрьмам и лагерям.
Приведем один из характерных анекдотов того времени. Валенсу спрашивают в компетентных органах: "Куда хотите быть высланным: на Запад или на Восток?" - "Конечно, на Запад",- отвечает тот. "Отлично,- говорит офицер секретарю.- Пиши: Западная Сибирь" [310, с. 226].
На самом же деле лидер "Солидарности" был интернирован на родине - в охотничьем домике неподалеку от советской границы. В ноябре 1982 г. его уже освободили. А тем временем популярность Валенсы нарастала. На будущий год он был удостоен Нобелевской премии мира, хотя всей своей деятельностью нес "не мир, но меч".
Валенсе был присущ весьма авторитарный стиль управления. Этот стиль успешно использовал в довоенной Польше Пилсудский, а потому электрик из Гданьска стремился к тому, чтобы его ассоциировали с легендарным политическим лидером 20-30-х гг. Однако ни по своему происхождению, ни по манере поведения Валенса не был похож на Пилсудского. Он, скорее, олицетворял собой политический тип своеобразного "крестьянского короля", который дает народу по доброте своей хорошее правительство.
Естественно, в католической стране "крестьянский король" должен быть глубоко верующим человеком, поэтому Валенса всячески демонстрировал народу свой католицизм. Его личный духовник, отец Цыбуля, практически всегда сопровождал профсоюзного лидера после того, как тот стал президентом.

359

Однако демонстративный католицизм не в полной мере удавался Валенсе. Хотя он как многодетный отец стал главой большой семьи , вряд ли можно говорить о том, что ее отличал поистине христианский образ жизни. Жена после переезда Валенсы в Варшаву осталась в Гданьске, где супруг, ведущий всю неделю холостяцкую жизнь, навещал ее по выходным. Что же касается сыновей, то они оказались замешаны в истории с пьяной автокатастрофой, из которой Валенса их вытащил, используя свое личное влияние, дабы сохранить им престижные и высокооплачиваемые места в государственном аппарате.
Кроме духовника в ближайшем окружении Валенсы было еще два человека. Один из них, Мечислав Ваховский, его бывший шофер, впоследствии стал министром. Именно этот человек вел все личные дела Валенсы. Он определял его распорядок дня и собирал специальную "черную кассу", необходимую для решения разного рода частных проблем главы государства, прежде всего, для расширения сферы его влияния. Другой, культурист Анджей Козакевич, отвечал за контакты с частным бизнесом [545, с. 114-119]. Словом, круг личного общения Валенсы, так же как у Ельцина, полностью определялся его происхождением и культурным уровнем.
Совсем иным человеком, нежели Валенса, был Тадеуш Мазовецкий. Ему к моменту назначения премьер-министром исполнилось уже 62 года. Начинал он свою политическую деятельность в 40-е гг. в кругах католической интеллигенции, хотя долгое время выступал за активное сотрудничество с коммунистами, пытаясь сочетать христианские и марксистские ценности. В 60-х гг. Мазовецкий был католическим журналистом и депутатом Сейма, представлявшим католические круги (такое в Польше тех лет дозволялось).
Лишь в 70-е гг. Мазовецкий перешел в жесткую оппозицию режиму, но при этом продолжал активно сотрудничать с рядом бывших членов ПОРП, исключенных из партии за
ревизионизм. Хорошие отношения у него сложились и с римским папой - еще в те времена, когда тот был просто кардиналом в Польше. Таким образом, Мазовецкий мог рассматриваться в качестве близкого по взглядам человека и в

360

католических, и в рабочих кругах, и среди коммунистов-реформаторов.
Вице-премьером, отвечающим за экономику, главой Экономического комитета Совета министров и министром финансов в правительстве Мазовецкого стал Лешек Бальцерович, с именем которого обычно и связывается осуществление польской реформы. Именно этому человеку пришлось в первую очередь иметь дело с польской гиперинфляцией, активно набиравшей темпы.
Биография его очень проста и весьма характерна для представителя польской интеллигенции той эпохи. Бальцерович был на 20 лет моложе Мазовецкого и принадлежал, таким образом, к совершенно иному поколению польских интеллектуалов - не столько борцов с системой, сколько хорошо образованных прагматиков.
Он родился в 1947 г. Окончил факультет внешней торговли Главной школы планирования и статистики (ГШПС) в Варшаве, став, таким образом, профессиональным экономистом. Продолжил обучение в Нью-Йорке, где получил степе Master of Business Administration. Впоследствии был научным

361

дником и профессором в ГШПС. Его научное становление пришлось на те годы, когда в мире получали все большее распространение либеральные экономические воззрения.

С 1990 г. Бальцерович -доктор экономических наук.
В 1981 г. он стал консультантом по экономическим вопросам профобъединения "Солидар
ность". Несмотря на левый уклон, который отличал "Солидар
ность" тех лет, Бальцерович про
должал исповедовать либеральные взгляды и, таким образом, оказался в правительстве скорее оппонентом идей "Солидарности" , нежели их проводником.
Весьма характерно, что экономическая программа нового правительства, предложенная обществу в ходе прессконференции Бальцеровича 5 октября 1989 г., весьма сильно отличалась от апрельских соглашений коммунистического правительства и "Солидарности", достигнутых на Круглом столе. В частности, эти соглашения предусматривали, как отмечал руководитель "экономического столика" со стороны правившей тогда коалиции В. Бака, развитие самоуправления трудовых коллективов [230, с. 30]. У Бальцеровича ни о каком самоуправлении уже не было речи.

Личный вклад экономистов-реформаторов был, таким образом, чрезвычайно велик. Им удалось выйти из-под контроля "Солидарности" и даже ее интеллектуального крыла, заняв самостоятельную позицию. Даже Геремек, ставший лидером Фракции в Сейме, пожаловался: "...Неприемлемо, чтобы члены парламента узнавали из газет, какова экономическая программа правительства" [161, с. 257].
Одной из важнейших причин радикализации экономической программы Бальцеровича стало осознание того факта,

362

что наиболее трудные шаги реформы надо успеть сделать за то время, пока правительство пользуется поддержкой общества. Эта своеобразная теория "окна политических возможностей" стала еще одним свидетельством прагматизма, характерного для нового поколения польских реформаторов [10 с. 328].
И наконец, Яцек Куронь, ставший в первом реформаторском правительстве министром труда. Он родился в 1934 г. и принадлежал фактически к тому же поколению польских интеллектуалов, что и Мазовецкий. Но его дед и отец
были убежденными социалистами, причем в то же время - польскими патриотами. В детстве Яцек видел все ужасы войны и воспринял их как следствие разделения общества на классы.
Начинал Куронь свою профессиональную жизнь в 50-е гг. как обыкновенный аппаратчик, искренне верящий в марксизм и стремящийся на волне происходивших тогда в СССР и Польше преобразований реформировать общество на гуманистических началах. Он воспитывал детей в коммунистическом духе, писал тексты, в которых честно анализировал все увиденное вокруг в надежде убедить власти осознать необходимость перемен. Однако разочарование в способности правящей элиты сделать что-нибудь позитивное (а позднее и разочарование в марксизме как таковом) увело Куроня в стан оппозиции. В 1965 г. его впервые арестовали.
Куронь после ареста стал, пожалуй, одним из наиболее активных польских оппозиционеров. Теперь он апеллировал к зарубежной общественности, в частности к лидерам еврокоммунизма, участвовал в голодовках, часто сидел в тюрьмах. В знак протеста против антисемитизма стал называть себя евреем. Близко знающие его люди иногда называли Куроня "современным святым".

363
В начале 70-х гг. Куронь сблизился с Клубом католической интеллигенции и там познакомился с Мазовецким. Но его отношения с Богом оставались сложными. Во время встречи с примасом Польши кардиналом Стефаном Вышинским Куронь честно признался в том, что не умеет верить. На это Вышинский махнул рукой, улыбнулся и сказал: "Ну, это придет с возрастом".

Переломным годом в жизни страны и в жизни самого Куроня стал не 1970-й и не 1980-й, а, как отмечал в своей автобиографии Валенса, 1976-й. В Польше стали появляться политические организации, абсолютно независимые от коммунистов. Валенса выделял порожденное знаменитым хельсинкским актом Движение в защиту прав человека [531, с. 97-98]. Но, наверное, еще большее значение имел созданный Адамом Михником и Яцеком Куронем Комитет защиты рабочих.
Если во время событий 1970 г. польская интеллигенция безмолвствовала, то после прокатившейся летом 1976 г. очередной волны стачек. Куронь заявил, что у нее нет больше морального права оставаться в стороне. Был ли это просто эмоциональный жест честного человека или умный политический ход? Возможно, и то и другое. Но, как бы то ни было, с 1976 г. в Польше стал формироваться блок, равного которому по силе не появилось ни в одной из восточноевропейских стран. К рабочим Гданьска стали присоединяться лучшие представители варшавской элиты, все больше осознававшие необходимость осуществления коренных перемен, а также краковская католическая интеллигенция, за спиной которой просматривалась мощная фигура польского Костела.

Если в СССР диссидентское движение имело лишь моральное, но не политическое значение, то в Польше интеллигенция нашла в лице рабочего движения рычаг, надавив на который ей вскоре удалось перевернуть страну. С возникновением

"Солидарности" Куронь стал советником профобъединения . В 1989 г. принял участие в Круглом столе, хотя был ненавистен властям, что те поначалу не хотели иметь с ним дело . Долгое время Куронем в Польше "пугали детей", но в 90-х гг. он стал популярен и до сих пор остается одним из самых уважаемых польских политических деятелей.

364
От его фамилии произошел неологизм "куроневка" - гороховый суп, который министр труда и социальной политики лично раздавал во время встреч с народом, запуская половник в котел полевой кухни [42].
Истории Валенсы, Мазовецкого, Бальцеровича и Куроня показывают, что в Польше ненадолго сошлись в единый фронт и рабочие, и представители католической интеллигенции, и либералы-реформаторы, и диссиденты, вышедшие из коммунистических рядов. Широта возникшего союза и обусловила глубину преобразований.