Брокгауз и Эфрон. Энциклопедия

ОГЛАВЛЕНИЕ

Диссиденты

(в Польше) . - Слово это появилось в Польше в XVI в., вместе с реформацией, и пережило несколько значений. При первых быстрых успехах реформации среди шляхетского населения, католической церкви, казалось, приходилось заботиться не об удержании за собою господства в государстве, а только о равноправности с новыми вероисповеданиями. Тогда епископ куявский Карнковский выступил с предложением полного равенства всех христианских вероисповеданий, при чем, однако, сохранялись бы все прерогативы и права епископов, а великий коронный маршалок Фирлей, с своей стороны, предлагал установить мир между разнящимися в религии (pax inter dissidentes de religione) . Именем диссидентов охватывались, таким образом, последователи всех христианских исповеданий, которые существовали в тогдашней Польше. Предложение Фирлея было осуществлено на конвокационном сейме 1573 г., в акте так назыв. варшавской генеральной конфедерации. Но этот акт был результатом не столько действительной силы протестантов и православных, сколько иного, политического процесса, лишь внешним образом связанного с религией - именно борьбы шляхты с королем и ревнивой охраны ею своих привилегий, к которым она причисляла тогда и свободу вероисповедания. Благодаря этому многие католики если и не отстаивали протестантов, то, по крайней мере, не хотели дозволять королевской власти преследовать их и чрез это, может быть, увеличить свою силу. Между тем, представители враждебных католицизму исповеданий не сумели воспользоваться благоприятным временем и соединить свои силы для борьбы. Ни союз протестантов с православными, о котором мечтали было первое время, ни соединение в одно целое различных протестантских общин, бывшее предметом долгих споров на съездах протестантов, не состоялись. Среди протестантов господствовали несогласия и раздоры, и этим не замедлили воспользоваться растерявшиеся было в первую минуту польские католические иерархи, при деятельной помощи со стороны римской курии, представителем которой при дворе польского короля явился в эту пору нунций Коммендоне. Уже варшавскую генеральную конфедерацию из всех епископов согласился подписать только один, а чем дальше, тем яснее становился перевес, бывший на стороне католиков. На конфедерациях во время безкоролевья по смерти Сигизмунда III повторено было обещание религиозного мира; но на этот раз оно уже не носило характера взаимного договора равносильных партий, а католики обещали безопасность и мир Д. православным и протестантам. Слово Д. стало обозначать уже не все население, а только часть его, в противоположность другой, более многочисленной. Еще ранее значение этого слова сузилось иным образом: после брестской унии 1596 г. не принявших ее православных в Польше стали называть дизунитами и название Д. осталось только за последователями протестантского исповедания. Не особенно прочными оказались те обещания равенства и безопасности, какие давались им со стороны католиков: польские иерархи, при помощи сперва специальных посланцев римской курии, а затем особенно ордена иезуитов, успели разжечь религиозный фанатизм катол. шляхты. Период религиозной свободы в Речи Посполитой так же быстро окончился, как быстро и неожиданно наступил. Уже в правление Сигизмунда III католическая реакция приняла очень внушительные размеры и права Д. стали подвергаться весьма существенным ограничениям. Согласно распоряжению короля, все церкви в королевских городах, некогда бывшие католическими, а затем переданные Д., должны были быть возвращены католикам, даже в таких местностях, где последних почти не было; рядом с этим лишь очень скупо давались Д. разрешения на постройку новых церквей. В промежуток времени 1632- 1674 гг. на конфедерациях, происходивших во время безкоролевий, Д. совсем была воспрещена постройка молитвенных домов во всех королевских городах; им оставалось пользоваться для целей богослужения частными домами или строить свои церкви в имениях частных лиц. По мере того, как шла вперед иезуитская пропаганда и один за другим отпадали от протестантизма принявшие было его знатные роды польских магнатов, все резче и настойчивее становились меры, направленные против Д. В течение XVII стол. постепенно подвергнуты были ограничению и религиозные, и гражданские права их: шляхтичи Д. лишены были права держать при себе проповедников своей веры, и у них отнято было право занимать государственные должности. Конституция 1717 г. лишила Д. права заседать в сейме, комиссиях и трибуналах и запретила им составлять конфедерации для преследования своих религиозных целей; в 1719 г. посол-лютеранин был удален из сейма. Лишенные возможности принимать деятельное участие в государственной жизни Речи Посполитой, стесненные в отправлении своих религиозных обрядов, принужденные в некоторых вопросах церковной практики подчиняться решениям католического духовенства (как, напр.; в деле браков, по отношению к которым государственные чиновники руководились исключительно каноническими правилами католической церкви) , занимая униженное положение перед католиками, Д. не могли уже рассчитывать с полной вероятностью на спокойное пользование своими имениями и даже на личную безопасность. Несмотря на то, что конституция 1717 г. обеспечивала им неприкосновенность их имений и равенство перед судом, в практике повседневной жизни и эти обещания закона часто оставались мертвой буквой. В том положены, в каком находились теперь диссиденты, им трудно было отстаивать свои права. Не раз, пользуясь этим, нафанатизированная иезуитами чернь безнаказанно совершала нападения на Д., грабила их церкви и дома и убивала их самих. Такое отношение польского законодательства к Д. достигло своего апогея в конфедерации и pacta conventa 1733 г., по которым у Д. отняты были все почти гражданские права и за переход из католической религии в какую-либо другую угрожал изгнанием из государства. Но и вообще для Д. право пребывания в Польше могло представляться не особенно прочным, после того как сейм в 1658 г. постановил изгнать из Польши социниан, или, как они назывались в Польше, ариан, дав им два года на устройство их дел, и это изгнание действительно состоялось, хотя и несколько позже назначенного срока. В руках Д. оставалось еще одно средство для защиты своих прав, хотя и считавшееся незаконным, но, благодаря быстро шедшему вперед разложении польского государственного организма, практиковавшееся в течение XVII и XVIII вв. всеми польскими партиями - обращено к иностранным державам; к нему они и прибегли, а для этих держав, особенно для России, дело польских Д. сделалось орудием подчинения Польши своему влиянию и власти. После избрания на польский престол Станислава Августа Понятовского и отказа его дядей Чарторыйских побудить сейм к заключению союза с Россией, послы русский, прусский, английский, шведский и датский представили польскому двору настойчивые ходатайства за Д. (понимая под этим именем и православных) , а когда польское правительство отказалось принять их во внимание, стараниями русского посла Репнина была устроена радомская конфедерация, которой, с помощью русских войск, навязали те же ходатайства. Сейм был вынужден в 1768 г. принять варшавский договор, согласно которому Д. получали право свободного отправления религиозных обрядов и право назначения на все должности, исключая королевского достоинства. При смешанных браках сыновья должны были принимать религию отца, а дочери - религию матери. Вспышка религиозного фанатизма польской шляхты, породившая барскую конфедерацию, привела к первому разделу Польши. Права Д. в сохранившейся части Польши были опять несколько сокращены: они не могли занимать мест министров и сенаторов, в посольской избе не могло быть более 3 Д.; точно также несколько ограничены были и права Д. по отношению к постройке церквей, отправлению богослужения, употреблению колоколов и т. д. С этими правами дожили Д. до уничтожения Речи Посполитой, одною из видных причин которого они послужили. См. Кареев, "Очерк реформационного движения в Польше" (1887) ; Любович, "История реформации в Польше. Кальвинисты и антитринитарии" и "Начало католической реакции и упадок реформации в Польше" (1890) ; Жукович, "Кардинал Гозий" (1883) .

М - н.

Диссонанс

- соединение двух и более звуков, не удовлетворяющее, не успокаивающее музыкальное чувство, вследствие того, что их вибрации или колебания редко совпадают. Д. требует перехода или так называемого разрешения в консонанс. При двухзвучном сочетании диссонансами считаются следующие интервалы: секунды (большая, малая, увеличенная) , терция (уменьшенная) , кварты (чистая, увеличенная) , квинты (увеличенная, уменьшенная) , секста (увеличенная) , септимы (большая, малая, уменьшенная) , ноны (большая, малая) . Каждому из этих Д. соответствует особое разрешение; так, напр., при секунде большой, нижний звук идет на 1/2 тона или тон вниз, верхний - остается на месте или идет на чистую кварту вверх (разрешение в терцию большую или малую или в сексту большую или малую) . Диссонирующими аккордами считаются те, которые заключают в себе Д., как, напр., уменьшенное, чрезмерное трезвучия, все септ-аккорды, . все нон-аккорды.

Н. Соловьев.

Диссонанс

(физическое объяснение) . - Объяснение Д., по Гельмгольцу, сводится к явлению звуковых дрожаний или ударов (battements, Stosse, Schwebungen) , вызываемых одновременным звучанием двух тонов, мало отличающихся между собою по высоте. Эти дрожание звука обусловливаются тем, что две звуковые волны, достигая уха, попеременно то взаимно совпадают и этим усиливают звук, то противодействуют друг другу, когда сгущение одной из в их налагается на разряжение другой, причем звук ослабляется. Происходит при этом, следовательно, прерывистый звук, ряд звуковых ударов, или дрожание тона. Если, например, числа колебаний в 1 секунду двух источников звука будут 512 и 508, то в каждую секунду первому из них будет соответствовать число колебаний на 4 больше, нежели второму, а в 1/4 секунды превышение колебаний будет 1. Через 1/4 сек., поэтому, колебания будут приходить в прежние взаимные условия. Через 1/8 сек., напротив, условия будут как раз противоположные - будет последовательное чередование между усилением и ослаблением звука. В 1 сек. будут, следовательно, 4 удара (т. е. 4 усиления звука) . Вообще число ударов будет равно разности между числами колебаний двух источников звука. Такие дрожания звука производят вообще неприятное впечатление на нервы уха, подобно тому, как мерцание света неприятно для глаза. Это неприятное ощущение особенно сильно, когда число звуковых ударов в 1 сек. заключается между 30 и 40. Дрожания звука вызываются, разумеется, не только основными тонами, но также и сопровождающими их всегда высшими гармоническими тонами. На основании сказанного легко теперь понять, почему, напр., чистая октава звучит хорошо, а не вполне чистая очень неприятна для слуха. В самом деле, представим себе, что имеются у нас два источника звука, составляющие октаву, причем число колебаний одного будет 200, а другого 400 в 1 сек. Числа колебаний, соответствующие их высшим гармоническим (второстепенным) тонам, мы получим, умножив последовательно данные числа на 2, 3, 4 и т. д. Таким образом будем иметь соответствующие числа

Для 1-го тона 200 400 600 800 и т. д.

Для 2-го тона 400 800 :: :

Отсюда видно, что 2-й тон будет как бы только усиливать некоторые из высших гармонических 1-го тона. Неприятных дрожаний звука при этом не будет и сочетание этих обоих тонов даст полный консонанс. Если же числа колебаний не будут составлять между собою чистой октавы (т. е. отношение между ними не будет в точности равно 2) , напр., пусть число колебаний 2-го источника будет 420, вместо 400, то тогда получим для 1-го тона Для 1-го тона 200 400 600 800 и т. д.

Для 2-го тона 420 840 :: :

При этом 420 и 400 дадут 20 дрожаний в 1 сек., а 840 и 800 дадут 40 дрожаний; ушные нервы будут раздражаться неприятным образом и оба тона дадут Д.

Н. Гезехус.

Дисциплина

, вообще совокупность мер и правил, обязательных для всех, входящих в состав известного организованного целого. Д. называются также отдельная отрасль науки или преподавания.

Дисциплина (воинская) . - Под воинской Д. разумеется совокупность условий, определяющих взаимные отношения между военными начальниками и их подчиненными. Из этого определения видно, что начало Д. вытекает из принципа военной иерархии и что содержание понятию воинской Д. дает не только отношение подчиненных к начальникам, но и начальников к подчиненным - иными словами, что понятие воинской Д. не совпадает с понятием воинской подчиненности (субординации) . Принцип военной иерархии состоит в том, значение каждого лица в войске определяется в зависимости от большей или меньшей близости его к верховному вождю. В этом отношении все военнослужащие располагаются по ступеням лестницы, нисходящей от верховного вождя, и каждый вышестоящий, по отношению ко всем нижестоящим, является начальником, а каждый нижестоящий, по отношению вышестоящим - подчиненным. Принимая от начальника веления верховного вождя, подчиненный обязан полным ему повиновениям. Это - первая обязанность подчиненного и, вместе с тем, основной признак понятия воинской Д. Второй признак - обязанность подчиненного уважать начальника. Повиновение, в смысле юридической обязанности, состоит в подчинении распоряжениям начальника, в неуклонном исполнении его приказаний; но оно обязательно лишь постольку, поскольку начальник является проводником велений вождя. Поэтому повиновение должно быть полным, но не слепым; приказ противозаконный или выходящий за пределы служебных отношений не может быть почитаем обязательным к исполнению начальническим приказом. Уважение, также в смысле юридической обязанности, состоит в оказании наружных знаков почтения; оно служит внешним проявлением признания авторитета начальника и тем обеспечивает подчиненность. Как средство обеспечения подчиненности, оказание наружных знаков почтения начальству должно иметь место не только в сфере отношений служебных, но и в сфере отношений неслужебных. Обязанности начальника в отношении подчиненного, по их существу, такой точной формулировке не поддаются. Обусловливаемые главной задачей начальника в мирное время - подготовить войско, дать ему надлежащее нравственное воспитание, - они крайне многообразны и не имеют столь резких характерных черт. Кроме того, они тесно соприкасаются и нередко переплетаются с обязанностями начальника, как органа административного военного управления. Отчасти вследствие этой неопределенности начальнических обязанностей, но, главным образом, под влиянием: 1) линейной тактики, требовавшей от солдата одного безусловного повиновения и признававшей идеалом солдата-автомата; 2) системы комплектования войск вербовкою и рекрутскими наборами, переполнявшей армию порочными элементами, и 3) былых условий общ. жизни, когда подавление личности в войске не стояло в резком противоречии с положением личности вне войска, - исторически выработался односторонний взгляд на воинскую Д., как на совокупность только тех условий, кот. определяют отношения подчиненных к начальникам. Большинство современных военных писателей отказалось от такого вывода, но иногда и ныне можно еще встретить в военной литературе отожествление понятия Д. с понятием подчиненности.

Действующий русск. закон (ст. 1 Дисц. устава 1888) дает широкое определение понятию воинской Д.: воинская Д. состоит в строгом и точном соблюдении правил, предписанных военными законами. Поэтому, говорится далее, она обязывает точно и беспрекословно исполнять приказания начальства, строго соблюдать чинопочитание, сохранять во вверенной команде порядок, добросовестно исполнять обязанности службы и не оставлять проступков и упущений подчиненных без взыскания. Требуя от подчиненных беспрекословного исполнения приказаний начальников, закон наш, однако, не распространяет принципа обязательности начальнического приказа на приказ противозаконный. Хотя на это прямого указания в Д. уставе не имеется, но ст. 2 Уст. ссылается на 69 ст. Воинского устава о наказ., которая категорично провозглашает, что деяние, учиненное во исполнение заведомо для подчиненного противозаконного приказания начальника, преступно. На вопрос, обязателен ли приказ, выходящий из сферы служебных отношений - действующий закон прямого ответа не дает. Чинопочитание, состоящее, по определению ст. 3 Дисциплинарного уст., в оказании должного уважения начальнику и старшему в чине, обязательно как на службе, так и вне службы. Обязанности начальника по отношению к подчиненным перечислены в ст. 4 Д. уст.: он должен в сношениях с подчиненными быть справедливым, отечески пещись о благосостоянии вверенной ему команды, входить в нужды своих подчиненных, быть в потребных случаях их советником и руководителем, избегать всякой неуместной строгости, не оправдываемой требованиями службы, а также развивать и поддерживать в каждом офицере и солдате сознание о высоком значении воина, призванного к защите престола и отечества от врагов внешних и внутренних. Ср. М. Драгомиров, "Учебник тактики" (СП б. 1891) ; П. ГудимЛевкович, "Курс элементарной тактики" (СП б. 1887) , а также др. учебники тактики и военной администрации и В. Кузьмина-Караваева, "Характеристика общей части уложения и Воин. устава о наказ." (СП б. 1890) .

К.-К.

Дифирамб

(diJuramboV) - особый вид древнегреческой лирики, развивавшийся в связи с вакхическим культом Диониса, или Вакха, названный одним из эпитетов этого божества и отражавший на себе черты бога вина, необузданного веселья и душевных страданий. Местами первоначального происхождения Д. предание называло Фивы, Наксос, Коринф, издревле прославленные чествованием Диониса. По словам Платона, рождение Диониса было древнейшим предметом дифирамбических песнопений, посвященных различным событиям из жизни этого божества-героя. Как народная песня или восторженная импровизация, зарождавшаяся среди праздничного шума и общего возбуждения, Д. составлял исконную принадлежность Дионисова культа; напротив, литературная обработка его началась сравнительно поздно: наиболее раннее упоминание о Д. встречается в отрывке (77) Архилоха, поэта начала VII в. до Р. X., а Ариан, Лас и Пиндар, к именам которых предание приурочивало самое изобретение Д., создали совершеннейшие образцы его, установили прочно его форму и содержание, равно как и способы его исполнения. Они распространили дифирамбическую манеру обработки сюжетов на другие божества, на многих героев и героинь, жизнь которых, многострадальная и полная приключений, способна была настроить поэта на такой же лад, как и приключения Диониса. Названные поэты жили в VI и V вв. до Р. X. Согласно с характером культа, которому он принадлежал по преимуществу, Д., в цветущую пору своего развития, представлял собою гармоническое сочетание поэзии, музыки, танцевальных движений, мимики; в самом тексте Д. соединялись элементы лирики, эпоса и драмы, ибо здесь была и повесть о приключениях героя, и лирические излияния по поводу рассказанных событий, и драматический диалог между исполнителями Д. Торжественность тона, состоявшая в подборе изысканных слов и смелых оборотов, отвечала первоначальному назначению Д. - служит выражением праздничного настроения почитателей Диониса, легко переходившего в состояние исступления, неудержимого веселья или горя. Что было плодом собственного религиозного возбуждения у поэтов более ранних, каковы Лас, Симонид, Пиндар, Вакхилид, то обращалось нередко у их преемников в ходульную напыщенность и смешную высокопарность. От Аристофана, противника всяких новшеств, дошли до нас образчики насмешек над позднейшими дифирамбиками. Довольно обстоятельное определение Д. дает Прокл ("Chrestom." 14, "Phot. Bibl." р. 320) . Огромная литература Д., за весьма скудными исключениями потеряна; тем ценнее сохранившийся изящный отрывок Д. Пиндара ("Dion. de compos, verb." 22) .

Литературная история Д. начинается с опытов Ариона, уроженца обильного виноградниками Лесбоса, прибывшего в Коринф ко двору Периандра (628 - 585) из южной Италии, где память греч. героев праздновалась с большою торжественностью. С этого времени Д. составлялись поэтами с соблюдением характерных особенностей в стихотворной композиции, в подборе выражений и в музыкальном аккомпанементе и назначались для мимического исполнения так наз. циклическими хорами в определенные праздники Диониса, вокруг жертвенника; дифирамбическим инструментом была флейта. Д. хор состоял впоследствии из 50 человек. Ариону принадлежало составление хоров из сатиров, ближайших спутников божества, называвшихся козлами (tragoi) , откуда и термин trag-odiа - песня козлов, сатиров, а также распространение Д. на других героев и богов, хотя это последнее приписывалось и более позднему поэту, Ласу; наконец, к Ариону следует приурочивать начатки трагедии и в том смысле, что в Д. лирические части стали правильно чередоваться с рассказом корифея хора (exarcwn) о приключениях героя. Во всяком случае Д. принадлежит важная роль в истории трагедии и театра: он не только разработал стихотворные формы, пригодные для античной драмы, но приготовил в большой мере и сценическую обстановку ее. Высшего развития Д. достиг в Афинах, где ежегодный чествования Диониса со времени Пизистрата и сыновей его получили грандиозные размеры: здесь только примыкавшая к Д. трагедия имела гениальных мастеров и произвела на свет бессмертные образцы; здесь же Д. продолжал развиваться, независимо от драмы, в том направлении, какое дано было ему другом Гиппарха, Ласом из Германы. Поэт, композитор и учитель музыки, Лас усилил музыкальный аккомпанемент Д. и освободил этот вид лирики от дробления на строфы и антистрофы, благодаря чему открывался простор самым сложным ритмическим образованиями и обеспечивалось дальнейшее самостоятельное развитие музыки и мимического искусства; в этой форме Д. благотворно воздействовал на успехи греч. музыки вообще. Первенствующее значение в трагедии принадлежало тексту, в дифирамбе - музыке. Лас устроил публичные состязания дифирамбических хоров на Дионисовых празднествах. Впоследствии драматические представления на так наз. больших Дионисиях в Афинах предварялись состязаниями дифирамбических хоров детей и взрослых мужчин; блестящая постановка этих хоров составляла одну из тяжелых повинностей для богатых граждан. В Афинах исполнялся и Д. Пиндара, ученика Ласа; здесь выступала многочисленные дифирамбические поэты, по происхождению при надлежавшие различным частям Эллады. В позднейшей древности некто Дамагет из Гераклеи посвятил особое сочинение дифирамбическим поэтам. Уцелевшие названия Д. указывают на разнообразие их по содержанию: "Данаиды". "Одиссей", "Ниоба", "Персефона", "Гименей" и т. п. Благодаря многосторонности содержания и той легкости, с какою музыка Д., господствовавшая над текстом, приспособлялась к новым вкусам и понятиям, этот вид лирики, хорошо известный Цицерону и Горацию, замер только со смертью того культа, часть которого он составлял. См., кроме общих курсов истории греч. литературы и поэзии: Lutke, "De Graеc. dithyrambis et poetis dithyrambicis" (Б., 1829) и Schmidt, "Diatribe in dith. poetarumqne dith. reliquias" (Б., 1845) .

Ф. Мищенко.

Дифтерит

(Dyphteritis) - гнилая жаба, острое заразное заболевание, обусловливаемое поступлением в организм инфекционного начала - особого вида микроба, лишь недавно изученного немецким бактериологом Леффлером, имеющего вид маленькой, неподвижной, слегка искривленной палочки. Он отличается чрезвычайной жизнеспособностью и способностью упорного противодействия различным внешним агентам, напр., высушиванию. Микроб отделяет крайне ядовитые продукты (токсины, токсальбумины) , гибельно действующие на животный организм. Как общее заболевание с местной локализацией процесса на какой-либо слизистой оболочке тела, в зеве, гортани, носу, прямой кишке и т. п., или на поверхности раны, Д. известен давно. Распространяется обыкновенно эпидемиями, хотя в некоторых местностях встречаются почти постоянно отдельные спорадические случаи. Эпидемия Д. наблюдались почти во всех странах, во всякое время года, но преимущественно зимою; особенно поражается детский возраст, хотя и не исключительно. Развиваются эпидемии Д. всего сильнее в населении бедном, плохо питающемся, но не бывают пощажены и классы достаточные и богатые. Эпидемии иногда принимали громадные размеры, напр., в некоторых уездах южной и средней России в эпидемию 1879 - 81 г. погибло до 2/3, всех детей сельского населения. В некоторых местностях Д., прочно укоренившись, действует как постоянная местная болезнь, из года в год, и уносит ежегодно более или менее одинаковое число жертв. Напр., в Петербурге, по точным данным городского статистического отделения, умерло от Д.: в 1885 г. - 372 об. п.; в 1886 г. - 420; в 1887 г. - 457: в 1888 г. - 485; в 1889 г. - 290; в 1890 г. - 454; в 1891 г. 368 об. п. Заболевают Д. в СП б. также далеко не одни дети; по данным городских санитарных врачей в 1892 г. заболело в СП б. Д. 636 ч. об. п. (299 м. и 337 ж.) , распределившихся по возрасту: от 0 до 5 лет - 38 %, от 6 до 10 л. - 22 %, от 11 до 15 л. - 12 %, от 16 и свыше - 28 %. Заражение передается непосредственно от одного больного другому, хотя имеются факты, указывающие, что для заболевания необходимо еще кроме передачи заразы, известное предрасположение. Непосредственное заражение наичаще имеет место в случаях, когда частицы отхаркиваемых из зева пленок попадают на слизистую оболочку тела (рта, носа и т. п.) здорового человека, или на открытую поверхность раны; часто зараза передается при поцелуе, при осмотре зева и т. д. Заражение посредственное, чрез предметы, бывшие в употреблении у дифтеритного больного, наблюдается еще чаще (посуда, полотенца, салфетки, носильное и постельное белье и проч.) . Так как дифтеритные микробы остаются жизнеспособными при высушивании, то зараза может передаваться воздухом, пылью. Д. переходит к людям и от животных. Дифтеритный процесс выражается появлением грязновато-желтых пленок, пропитывающих всю толщу слизистой оболочки; по удалении пленок остается язвенная поверхность. Токсины, вырабатываемые бактериями, поступая в организм, вызывают общее его заражение, чрезвычайно тяжелое. Раз перенесенное заболевание не предохраняет от вторичного, а скорее как бы предрасполагает к нему. Различают три формы дифтерии: 1) легкое, местное поражение; 2) общее дифтеритическое заражение, и 3) гнилостная дифтерия. Обыкновенно заболевание начинается медленно, исподволь, при сравнительно умеренном и постепенном повышении температуры; слизистая оболочка зева припухает, становится ярко-красной, появляется желтовато-серый налет, преимущественно на увеличенных миндалинах; подчелюстные железы опухают, особенно сзади под углом нижней челюсти. Налет сидит в слизистой оболочке плотно. При легкой форме заболевания пленки имеют вид точечного налета, расположенного в виде более или менее значительных пятен, скоро отделяются, отхаркиваются и поверхностное изъязвление подживает. Часто заболевание начинается и более острыми, бурными явлениями, сильным повышением температуры, ознобом, бредом, судорогами; слизистая оболочка покрывается часто сплошными, грязными, желтовато-серыми пленками, отделяющимися в виде тягучей слизи; иногда язвы под пленками кровоточат. При гнилостном Д. развивается общая картина заражения крови, гнилокровия, и больной погибает. Смертность от Д. вообще велика - до 50 % и более; легкие формы в большинстве протекают благополучно. В различные эпидемии смертность различна, смотря по преобладанию форм. Заболевание Д. нередко сопровождается многочисленными осложнениями в почках, нервной системе и т. д. Характерное осложнение болезни - дифтеритические "параличи" отдельных частей тела, развивающиеся как во время самой болезни, так и в периоде выздоровления, иногда через 20 - 30 дней по прекращении местного процесса и видимого излечения; обыкновенно в 4 - 8 недель они проходят; параличи же сердца, диафрагмы и т. п. иногда служат причиной моментальной смерти дифтеритного больного и даже, по-видимому, выздоровевшего от своей болезни.

В виду сильной заразительности Д. и наклонности его развиваться до эпидемий, санитарные меры против его распространения обыкновенно принимаются самые энергичные. Больной немедленно удаляется от здоровых в отдельное помещение, или обратно - выселяются здоровые и прекращается всякое сношение последних с больным, Лица, остающиеся ухаживать за больным, как способные передавать заразу, также избегают всякого сношения с здоровыми. Во время течения болезни обращается главнейшее внимание на обеззараживание или уничтожение отделяемых пленок, слюны, слизи, запачканного ими белья, одежды, посуды и т. п. После выздоровления больного или его смерти производится самая строжайшая дезинфекция помещения и всей обстановки больного. Для лечения Д. предложено чрезвычайно много средств, но специфического против него еще не найдено. Наибольшее применение имеют средства, укрепляющие силы больного и затем противобактериальные, как наружные, так и внутренние. Лечение распадается обыкновенно на местное и общее. Для лечения Д. применяются: полоскания, спринцевания, пульверизации растворами полуторохлористого железа, борной кислоты, буры, бертолетовой соли, сулемы, тимола и т. д. Применяются меры, способствующие отделению пленок: вдыхание горячих паров, согревающие компрессы, ртутные препараты и т. д. Насильственное отделение пленок, прижигание поражаемых участков теперь не рекомендуется, так как открывшаяся язвенная поверхность обыкновенно вновь поражается дифтеритным процессом, распространяющимся в глубину. Если Д. поражает гортань и отдельные пленки угрожают задушением, (у малых детей) , прибегают к горлосечению (tracheotomia) , но оно при Д. очень редко помогает и далеко не столь спасительно, как при крупе.

Общее лечение состоит в применении лекарственных веществ, поднимающих деятельность сердца, в мерах, укрепляющих силы (тепловатые ванны) и в попытках произвести внутреннее обеззараживание приемом сулемы, бертолетово соли и т. д.

А. Л - ий

Дичь

- употребляемые в пищу дикие птицы и четвероногие, на которых производится охота. Из птиц - вальдшнеп, дупель, бекас и гаршнеп, из четвероногих же олень, даниель (лань - Cervus dama) , иногда лось и дикая коза называются красною Д. (Rothwild) ; кабан считается черною Д. (Schwarzwild) . По действующему в Европейской России законодательству (правила 3 февраля 1892 г.) , охота на Д. разрешается только в определенные для каждой породы ее сроки, через 10 дней по истечении которых воспрещается также перевозить, разносить, продавать и покупать ее, причем, однако, за последнее назначено наказание (денежный штраф от 1 до 25 р.) , лишь в случае покупки Д. для продажи. В городах торговля Д., убитою зимою (до 1 марта) , дозволяется во всякое время, с соблюдением особых правил. Перевозить в запрещенное время живую Д., для ее разведения, дозволяется с разрешения местной полицейской власти.

С. Б.

Д., отыскивая сама себе пищу, далеко не имеет столько отдыха, как прирученные домашние животные, а посему не имеет и жира в своем мясе, и этот недостаток Д. на кухне восполняют тем, что либо Д. шпигуют жиром, шпеком, либо, если это небольшие птицы, их обертывают ломтиком шпека и тогда при жареньи мясо Д. становится не столь сухим. Заметим, что у птиц никогда жир не отлагается в мясо, а всегда только под кожею и что при обильных кормах и некоторые дикие птицы отлагают жир под кожею и особенно осенью, перед отлетом на юг. Самыми жирными бывают дупеля, перепела, и таких жирных птиц жарят без шпека, но обертывают их виноградными листьями, дабы помешать их жиру вытечь при жареньи и не дать мясу их быть сухим. Д. имеет свой особый вкус и запах, fumet, и для усиления этого запаха и для того, чтобы мясо стало мягче, многие сохраняют битую Д. до тех пор, пока она не начнет давать явные признаки разложения. Особенно сильное разложение любят англичане у зайца, а французы у фазана. Гораздо более употребительны на кухне более скорые способы размягчения Д., причем запах почти не проявляется - это закапывание Д. в землю на день, два или маринование ее в уксусе с пряностями, а то так, попросту в квасе. Д. подается на стол всегда вполне дожаренная.

Д. В. Каншин. D.

Диэлектрики

- название, данное Михаилом Фарадеем телам непроводящим или, иначе, дурно проводящим электричество, как, напр., воздух, стекло, различные смолы, сера и т. д. Подобные тела называются также изоляторами. До исследований Фарадея, произведенных в 30-х г., электрические явления изучались почти исключительно в проводниках; в основе всего учения об электричестве лежал принцип Ньютона - "actio in distans", т. е. действие наэлектризованных проводящих тел друг на друга, а также и на другие ненаэлектризованные проводники - приписывалось особому свойству электрических жидкостей проявлять силу на расстоянии вполне независимо от окружающей эти тела изолирующей среды. Изоляторы или Д. рассматривались как тела, способствующие лишь сохранению электрического заряда на поверхности проводников, их отношение ко всем электрическим явлениям предполагалось чисто пассивным. Совсем не таков взгляд на значение диэлектриков в современной теории. Путем опытов Фарадей доказал, что вещество Д. отделяющего собою два проводника, оказывает существенное влияние на наблюдаемые в них электрические явления. Это влияние резко обнаруживается при замене, напр., в конденсаторе воздушного слоя слоем какого-либо иного твердого Д. Подобное существенное значение Д. было замечено и сравнительно хорошо изучено еще задолго до Фарадея. Известный Кевендиш в 70-х годах прошлого ст. произвел целый ряд интересных опытов, обнаруживших с полною ясностью свойства различных диэлектрических веществ. Но эти опыты Кевендиша не были опубликованы вплоть до 1879 года и только благодаря Максвеллу сделались известными. Фарадей первый положил основание новому учению об электричестве, учению, по которому причина всех электрических действий заключается не в проводники, а внутри отделяющих или окружающих эти проводники Д. При всех процессах электризации в действительности внутри Д. происходят особые изменения, возникает особое, пока еще хорошо неизвестное, механическое явление, которое и обнаруживается видимым образом в развитии электрического состояния проводников. Все действия между наэлектризованными проводниками на самом деле представляют собою результат изменений, происходящих в промежуточной диэлектрической среде. Электрические действия передаются на расстояние не моментально, а распространяются в пространстве с известною конечною скоростью. Это учение Фарадея впоследствии было обработано математически Максвеллом и подтверждено многочисленными опытами, в особенности - замечательными опытами Герца.

Абсолютная пустота по всем своим свойствам в отношении к электрическим явлениям должна рассматриваться также, как Д. Таким образом тот механически процесс, который вызывает все электрические действия, необходимо должен происходить в эфире, наполняющем пустое пространство и проникающем все тела. Эфир в пустоте и эфир в Д. обладает способностью подвергаться "электрическим" деформациям. Он до известной степени уподобляется упругим телам при обыкновенных механических изменениях. Эфир в проводящих телах как бы лишен подобного свойства. Вернее - вещество проводящего тела оказывает действие на состояние эфира в этом теле и уничтожает возникающие в эфире электрические деформации. Вспомним, что и по отношению к световым и тепловым явлениям хорошие проводники электричества, металлы, представляются с иными свойствами, чем хорошие изоляторы - воздух, стекло. Металлы вообще не прозрачны для световых и тепловых лучей, изоляторы или Д., напротив, прозрачны для лучей световых или тепловых. Свойство различных Д. по отношению их к электрическим явлениям характеризуется так называемою диэлектрическою постоянною этих тел. Диэлектрическая постоянная (К) какого-нибудь Д. представляет собою отношение электроемкости конденсатора, когда изолирующий слой в нем состоит из исследуемого Д., к электроемкости того же конденсатора с изолирующим слоем из воздуха. Из опытов получены следующие величины диэлектрических постоянных некоторых тел:

Для эбонита К=2, 21 Для каучука К=2, 12 Для парафина К=1, 68 Для серы К=2, 4 Для стекла К= ок 2, 8 Для ксилола К=2, 39 Для керосина К=2, 04 Для алкоголя К=26, 5 Для воды К=76

При этом д-ая постоянная воздуха принимается равною 1. Д-ая постоянная характеризует и упругие свойства эфира в данном Д. по отношению к происходящим в эфире электрическим деформациям. По теории "коэффициент электрической упругости" = .

Электрические деформации, возникающие внутри эфира в Д. при кажущейся электризации поверхности проводящих тел, вызывают различный изменения и в молекулярном строении самого Д. Объем Д. изменяется при этом, изменяются и оптические свойства тела. Вполне изотропный тела, как напр., жидкости, превращаются при появлении электрических сил внутри их - в тела, относящиеся к свету подобно кристаллам

До настоящего времени держится еще в науке теория, по кот. электрические действия по-прежнему рассматриваются, как происходящие на расстоянии и подчиняющиеся в пустом пространстве известному закону Кулона. Диэлектрические тела предполагаются по этой теории, состоящими из огромного числа весьма маленьких проводящих зерен, которые отделены друг от друга абсолютно непроводящим электричество веществом. В каждом таком зерне внутри Д. допускают появление двух противуположных электричеств, когда находящиеся поблизости к Д. проводники подвергаются электризации. Действие на какое-либо проводящее тело других наэлектризованных проводников осложняется действием всех проводящих зерен Д., наэлектризованных вследствие индукции. Таким образом и эта теория, развитая впервые Моссоти, объясняет влияние Д. на электрические действия, наблюдаемые в проводящих телах. Диэлектрическая постоянная (К) какого-либо Д. дает возможность по этой теории найти отношение между объемом, занимаемым одними проводящими зернами в Д., и объемом всего Д. Если обозначим это отношение через e. мы имеем, как показал Клаузиус, следующую зависимость между К и e. К = .

И. Боргман

Дмитревский

(Иван Афанасьевич) - знаменитейший русский актер, родился 28 февраля 1734 года в Ярославле, сын протоиерея Дьяконова-Нарыкова. Учился в ярославской семинарии, затем у пастора, жившего в Ярославле. Будучи земляком Ф. Г. Волкова, Д. сделался участником его представлений, исполняя преимущественно женские роли, и вместе с труппой Волкова прибыл в Петербург. Впервые Д. исполнял в Царском Селе роль Оснельды в трагедии Сумарокова "Хорев", причем сама императрица надевала на Оснельду бриллианты и тут же назвала Дьяконова Дмитревским, по сходству его с польским графом Дмитревским, состоящим тогда кавалером посольства в СПб. Впоследствии Д. перешел на мужские роли и после смерти Волкова (1763) занял первое место в придворной труппе, а в 1765 г. был послан для усовершенствования за границу. Исполнение им, по возвращении, роли Синава было истинным торжеством артиста. Через год Д. вновь отправился за границу, с целью навербовать французских актеров для петербургского придворного театра. Симпатичная мысль Волкова - устроить театр публичный, для всех классов доступный - долго не имела успеха, и только благодаря энергии Д. был создан "вольный российский театр" (на Царицыном лугу) Карла Книппера. Заведывание вновь учрежденным в СП б. театральным училищем (1779) также было поручено Д., обучавшему воспитанников "декламации и действованию". Одно время Д. преподавал географию, историю и словесность в Смольном монастыре. Помимо звания "первого актера", он нес и режиссерские обязанности. В конце 1790-х гг. Д. покинул сцену, на которой в последний раз играл в 1812 г., 30 августа, в патриотической пьесе Висковатого "Всеобщее ополчение". Гром рукоплесканий встретил дряхлого старика, от волнения с трудом говорившего. В конце жизни Д. ослеп и умер в СП б. 27 окт. 1821 г. (похоронен на Волковом кладбище) . Д. имел репутацию высокообразованного человека. Единственный пример актера-академика, Д. и в литературных кружках пользовался всеобщим уважением. К его советам обращался даже чванный Сумароков, по указаниям его нередко исправлявший свои трагедии. С ним советовались и Княжнин, и Фонвизин (при окончательной отделке "Недоросля") , и И. А. Крылов, явившийся к Д. с одним из своих юношеских трудов. Многие имена учеников и учениц Д. славятся в истории русской сцены; таковы Крутицкий, Гамбуров, Воробьев, Каратыгина, Сандунова, Семенова, Яковлева и др. Он был поклонником господствовавшего в то время псевдоклассического репертуара.

Литературные занятия Д. начались очень рано. Наряду с Сумароковым и Волковым, Д. был одною из главных сил драматической литературы первых лет нашей сцены, для которой поставлял большею частью переводы и переделки с франц., иногда с итал. яз. Он написал массу трагедий, комедий и комических опер: "Антигона" (музык. драма, с итал. СП б. 1772) , "Честный преступник" (ком. с фр. id.) , "Беверлей" (трагедия, с фр., СП б. 1773 и М. 1787) , "Армида" (опера, с ит., СП б. 1774) , "Раздумчивый" (ком., с фр., СП б. 1778) , "Дианино дерево" (опера, с ит., СП б. 1792) , "Редкая вещь" (опера, с итал. id.) и мн. др., не сохранившихся до нашего времени. Перевел поэму Томсона "Четыре времени года" (М. 1798 и 1803) ; издал "Похвальное слово А. П. Сумарокову" (СП б. 1807) , печатал в "Трудолюбивой Пчеле" Сумарокова стихи и участвовал в переводе Анахарсиса, изд. академиею (1804 - 09) . Около 20 лет Д., по поручению российской акд., трудился над "Историей русского театра", но рукопись его сгорела во время пожара в академии. Д. возобновил свой труд, но он остался не напечатанным. Актер Иван Носов, при составлении своей "Хроники русского театра" (изд. Имп. общ. ист. и др. росс. при моек. унив., М. 1883) , пользовался оригиналом "Историй русского театра" Д., хотя не указывает, где его видел. в. Кони в своей статье: "Русский театр, его судьбы и историки" ("Русская Сцена", 1864) сообщил несколько фактов, почерпнутых им из разных записочек и клочков, писанных рукою Д. и найденных им в бумагах актера Яковлева, друга Д. Академиком М. И. Сухомлиновым (см. Его "Исследования и статьи по русской литературе и просвещению", т. II, СП б. 1889) доказано, что немецкое "Известие о некоторых русских писателях 1768 г. (напеч. в "Материалах для истории русской литературы" П. А. Ефремова, СП б. 1867) вышло из-под пера Д. Ср. "Известие о жизни Д. " (СП б. 1822) ; 9. Кони, "Биография Д. " ("Пантеон", 1840, III) ; "Семейная хроника" Аксакова, в ст. "Я. Шушерин"; предисловие Е. Барсова к "Хронике" Носова; ст. Сиротинина в "Артисте" (1890 г., IX и XI) ; "Записки С. П. Жихарева" (изд. "Русского Архива", 1891) ; "Архив дирекции Имп. театров" (1892, отд. 111) ; биография Д. для народа (СП б. 1884, изд. "Мирского Вестника") ; И. Ф. Горбунова, в "Русском Вестнике" (1892) .

Ум.

Дмитриевский собор,

в г. Владимире на Клязме - один из замечательнейших памятников владимирско-суздальской ветви древнерусского зодчества, как по своей красоте, так и по относительно хорошей сохранности. Он сооружен в 1197 г. вел. кн. Всеволодом III в ознаменование рождения у него сына, Димитрия, и посвящен св. Димитрию Солунскому. Новопостроенная церковь была придворною и соединялась с великокняжескими палатами переходом, ведшим на ее хоры (остатки которого были уничтожены при реставрации собора в 1834 - 1835 гг.) . Строителями собора были приезжие из северной Италии греческие мастера, под руководством которых работали местные, владимирские каменщики, славившиеся в ту пору своим искусством. И те, и другие, видимо, приложили все старание к тому, чтобы угодить вел. князю, желавшему придать своему домовому храму возможное изящество. Д. собор очень невелик по размеру; подобно другим владимирским и суздальским церквам XII ст. (Успенскому собору в Суздале, Покровам-на-Нерли, Богородице-Рождественской церкви в Боголюбове и пр.) , он представляет чисто византийский тип храма, с продолговатым четырехугольником в плане, тремя полукруглыми апсидами с восточной стороны и одною главою над своею срединою; но многие детали его внешности сильно отзываются западным (романским) влиянием. Каждый из трех фасадов (западный, северный в южный) разделен на три частя посредством длинных и тонких колонок. выступающих из стены; на половине высоты стен идет по фасадам карниз, состоящий из колонок, подпираемых небольшими кронштейнами и поддерживающих арочки с нисколько приподнятом центром. Между колонками карниза помещены рельефные, тесанные из камня изображения святых в сидячей позе и орнаменты, представляющие разных зверей и птиц на изгибающихся и вьющихся ветвях. Фигуры эти, равно как и украшающие кронштейны, имеют много сходства с заставками и виньетками византийских и древнерусских рукописей; однако между ними есть и такие, которые отмечены, очевидно, романским характером. Точно такой же карниз проходит на апсидах, под крышей, с тою разницей, что здесь, чрез каждые две короткие колонки, подпертые кронштейнами, одна, длинная, спускается вниз, до самой земли. На переднем и боковых фасадах, в каждом из трех компартиментов, на которые они разделены, находится по длинному и узкому окну с округленным верхом, а все поле компартиментов усеяно рельефными фигурами, подобными помещенным между колонками карниза. В средней части каждого фасада, внизу, проделана дверь, имеющая форму арки и обрамленная колонками и покоящимися на них рельефно украшенными дугами, совершенно в роде романских порталов. Верх стены фасада образует три арки, одетых непосредственно крышей, которая, вообще, изгибается сообразно кривизне прикрываемых ею сводов здания. Высокий барабан главы убран арочками на тонких и длинных колонках и снабжен такими же окнами, простенки между которыми заняты рельефным орнаментом того же характера, как скульптурные украшения и в прочих местах, но превосходящим эти последние в отношении рисунка и исполнения. Крыша купола принадлежит позднейшему времени, хотя ее форма я встречается на рисунках XII в.; ее нельзя назвать византийскою, но она все-таки ближе подходит к полусферической форме византийских глав, чем к маковкам в виде луковиц, усвоенным впоследствии русским церковным зодчеством. Гармоничность пропорций собора, вместе с обилием и своеобразностью его внешних украшений, составляет, главным образом, его красоту; что же касается до его внутренности, то она вообще походит на внутренность новгородских и афинских церквей и не представляет ничего особенно любопытного, за исключением древней стенной живописи под хорами над входом с западной стороны. Здесь был изображен "Страшный суд", от которого уцелели довольно значительные фрагменты. В особенности мило и наивно представлены Богоматерь, сидящая на престоле между двумя коленопреклоненными ангелами, а также три ветхозаветных патриарха: Авраам, держании на своем лоне бедного Лазаря, и, по бокам от него Исаак и Иаков, окруженные душами праведников. После татарского нашествия Д. собор неоднократно подвергался опустошениям и пожарам, был потом обезображен разными пристройками и, наконец, по повелению императора Николая I, в 1835 г., восстановлен в своем первоначальном виде.

А. С - в.

Димитрий Иванович Донской,

вел. кн. всея Руси, сын в. кн. Ивана Ивановича, от 2й его супругу Александры, род. в 1350 г. По смерти отца своего (1359) Д., с братом Иваном (умер в 1364) , остался малолетним. Русские князья поехали в Орду хлопотать о вел. княжении; хан Навруз дал ярлык суздальскому князю Димитрию Константиновичу. Малолетний Д. был в Орде в 1361 г., а может быть и ранее. В Орде произошли "замятни". Хан Навруз был убит, явились два хана: в орде Мурат, за Волгой - Авдул, управляемый темником Мамаем. К Мурату поехали поверенные вел. кн. Димитрия Константиновича, уже севшего на стол во Владимире, и кн. московского, за которого, конечно, действовали бояре. Мурат дал ярлык кн. московскому; суздальский не уступал. Тогда бояре осадили Переяславль, где заперся кн. суздальский; Переяславль был взят, Д. вокняжился во Владимире (1362) . В 1363 г. хан Авдул прислал свой ярлык Д., который его принял. Мурат оскорбился таким признанием другого хана и снова дал ярлык Димитрию суздальскому, который явился во Владимир. Московские войска, при которых были и князья, изгнали его и опустошили Суздальскую область. Во время этой борьбы кн. Ростовский должен был подчиниться Москве и князья Галицкий и Стародубский лишились своих владений. Вскоре кн. суздальский не только помирился с московским, но еще просил его помощи, когда, по смерти брата его Андрея, Нижним завладел другой его брат, Борис. Митрополит послал св. Сергия мирить князей, и когда Борис сопротивлялся, в Нижнем были заперты церкви. Борис ушел в Городец; в Нижнем сел Димитрий (1364) . Вслед затем Д. женился на дочери нижегородского кн., Евдокии. Тогда же Москва укреплена каменною стеною (Кремль) . Вел. кн., по словам летописи; "всех князей приводил под свою власть, а которые не повиновались его воле, на тех начал посягать". Так он вмешался в ссору тверских князей, споривших между собою о выморочном уделе кн. Симеона Константиновича. Первоначально их судил владыка тверской и решил в пользу в. кн. тверского Михаила Александровича. Князья обратились к посредничеству митрополита, а Михаил - к в. калитовскому Ольгерду, и хотя, по-видимому, дело было улажено, но в 1369 г. вел. кн. Д. позвал Михаила на суд в Москву и заключил его и всех его бояр. Они были освобождены татарским послом; тогда Михаил снова обратился к Ольгерду, который пришел с войском и, разбив моск. полки при Тростенском оз. (в нынешн. Рузском у.) , подступил к Москве. Заключен был договор, выгодный для Михаила. В 1370 г. Д. напал на тверские области; Михаил обратился в Орду к хану Магомет-Султану, ставленнику Мамая, и получил от него ярлык на вел. княженье; но Д. хана не послушался. Михаил в третий раз призвал Ольгерда, который, однако, не имел удачи под Москвой, помирился с вел. кн. и отдал дочь свою за его двоюродного брата Владимира Андреевича. Михаил снова поехал в Орду, получил ярлык; но Д. ярлык не принял, задарил посла и склонил его на свою сторону. Тем не менее Д. поехал в Орду, предварительно сделав завещание, в котором распоряжался наследственными своими владениями, не упоминая о вел. княжении. В Орде его приняли благосклонно. Михаил опять обратился к Ольгерду, который пришел, был разбит под Любутском (Калужского у.) и заключил мир (1372) . Михаил не мирился; Д. пошел на Тверь, с ополчением многих князей, осадил город и принудил Михаила заключить договор, которым он навсегда отказывался от вел. княжения. В том же году Д. победил Олега Рязанского, с которым велись споры о межах, и выгнал его из стольного города; но тот скоро возвратился и помирился с Д. Смирив соседних сильных князей, вел. кн. мог смело начать действия против татар. В тогдашнее смутное для Орды время разные царевичи, действуя от себя, делали нападения на Русскую землю; их иногда отражали, а иногда и они наносили русским поражения. В 1377 г. на Суздальскую область напал царевич Арабшах (Арапша) из Синей орды (между Каспийским и Аральским морями) . Д. послал войско на помощь тестю; по неосторожности русских князей, ополчение их было разбито на р. Пьяной (в нынешн. Нижегородской губ.) . Затем татары разграбили область Нижегородскую и сделали набег на Рязанскую. Арабшах провозгласил себя ханом Золотой орды, но скоро погиб (его монеты найдены в Казанской губ.) . В 1378 г. Д. удалось разбить на р. Родне (в Рязанской губ.) посланного Мамаем мурзу Бегича. Таким образом Д. защитил своего недавнего врага Олега. В отмщение за это Мамай собрал большое войско (1380) . Д., приняв благословение от св. Серия, который отпустил на брань двух иноков: Ослаба и Пересвета, встретил Мамая на Куликовом поле, между р. Непрядвой и Доном (Тульской губ., Епифанского у.) . С ним было много русских князей и два сына Ольгерда, Андрей и Димитрий. Вел. кн. литовский Ягайло вступил в союз с Мамаем, но к битве не поспел. Олег рязанский изъявил покорность Мамаю. 8 сент. произошла знаменитая битва, успеху которой способствовало преимущественно своевременное появление из-за засады отряда, предводительствуемого Волынским-Боброком и кн. Владимиром Андреевичем. Д. отличился не только как полководец, составив заранее план, но и показал личное мужество. Переодевание его было общим обычаем средних веков. Мамай погиб на обратном пути; в Орде явился Тохтамыш, ставленник Тамерлана; он пошел наказать Д. (1381) . Неожиданное нападение его заставило Д. удалиться в Кострому. Москва была взята, правда - обманом. Русь снова покорилась татарам, но народный дух уже оживился. Покоряясь татарам, Д. крепко держал других князей: попытку Михаила получить ярлык он отстранил в Орде, Олега смирил оружием, опустошил землю Рязанскую, новгородцев держал в повиновении. С двоюродным братом Владимиром Андреевичем Д. заключил договор, которым последний признавал Василия Дмитриевича братом старейшим, Юрия - братом равным, остальных - младшими, отказываясь от своих прав на вел. княжение. В последнем завещании своем (1389) Д. не только распоряжается наследственными владениями, но и благословляет старшего своего сына Василия вел. княжением. умер Д. в 1389 г. После него остались дети: Василий, Юрий, Андрей, Петр, Иван и Константин. Грозный с князьями, Д. строго держал и бояр: Вельяминов, сын последнего тысяцкого, был казнен в Москве за содействие Михаилу Тверскому. В этом отношении Д. является достойным предшественником вел. кн. Иоанна Васильевича. Потомство сохранило о нем память как о победителе татар; но его внутренняя политика замечательна, быть может, еще больше.

Источники и пособия. Летописи: Новгородская, Софийская, Воскресенская, Никоновская, Львовская, Степенная книга; Собр. гр. и дог.; "Слово о житии и преставлении вел. кн. Дмитрия Ивановича" (в Соф., Воскр., Ник., Ст. кн.) ; различные повести о Мамаевом нашествии (поведание в Новг. IV, Соф., Воскр., Типогр., Супр., Льв., Ст. кн.; сказание в Ник., Др. лет., Син. подр. лет., отдельно изд. Снегиревым, в "Русск. Ист. Сборн. ") . Задонщина, опоэтизированное сказание, издано Срезневским в "Изв. II отд. акд. наук", Ундольским во "Времен." О всех сказаниях см. Тимофеева в "Ж. М. Н. Пр. " и Хрущева в "Трудах III Арх. съезда". "Сказание о нашествии Тохтамыша" (в Новг. IV, Соф., Воск., Ник.) . О Димитрии вообще см. общие истории России, а также Экземплярского, "Великие и удельные князья Северной Руси" (т. I, СП б. 1889 г.) и Савельева-Ростиславича, "Дим. Иоан. Донской, первоначальник русской славы" (М. 1837 г.) . Статья Костомарова о Куликовской битве (в "Месяцеслове" 1864 г.; перепечатана в "Монографиях", III) возбудила сильную полемику, в которой приняли участие Погодин (его статьи собраны в книге: "Борьба не на живот", М. 1874) и Д. В. Аверкиев (в "Эпохе") .

К. Б.-P.

Димитрий Иванович

- внук вел. кн. Ивана III Васильевича, род. в 1483 г. По смерти отца его (1490 г.) , Ивана Ивановича Младого, бывшего наследником престола, возник вопрос: кто будет преемником царствующего государя - сын ли умершего Ивана Младого, или сын самого велик. князя, Василий. Этот вопрос разделил придворных на две парии, из которых одна, старая боярская партия, стояла за жену умершего, Елену, и сына его Димитрия, как окружавших себя исключительно природным московским боярством, а другая сомкнулась около вел. княгини Софии и сына ее Василия, которых окружали преимущественно греки. Вследствие заговора последней партии на жизнь Димитрия, многие члены ее были казнены (1498) , а вел. князь, до тех пор колебавшийся, торжественно венчал на царство Димитрия. Софию и Василия постигла опала. Но чрез год вел. князь примирился с супругой и сыном и приказал дело о них переисследовать. Теперь опала постигла членов Елениной партии. Василий назван был государем вел. кн. Новгорода и Пскова; но титул вел. князя владимирского и московского оставался еще за Д. Наконец, в 1502 г. опала постигла и Елену с сыном ее: к ним приставлена была стража; у Д. отнять был великокняжеский титул и имена их запрещено поминать на эктениях; вскоре потом Д. посажен был "в камень" (каменную тюрьму) и страже при нем дана была инструкция, "как внука стеречи". Василий объявлен был наследником престола. С новым царствованием положение Д. ухудшилось: Василий посадил племянника в железа и в тесную палату, где он и умер в 1509 г., по выражению летописи, "в нуже, в тюрме". Тело его погребено в Архангельском соборе (приписываемое ему нашими историками, начиная с Карамзина, духовное завещание (Собр. гос. грам. и догов. I ? 147) принадлежат не ему, а Димитрию Жилке, в чем можно убедиться по сличении этого завещания с той частью завещания Ивана III, в которой перечисляются города и волости Димитрия Жилки) . Полн. собр. русск, лет. III, 146, 147; IV, 155, 161, 270, 271; V, 261; VI, 40, 43, 48, 235, 241 - 243, 279; VIII, 215, 224, 230, 234 - 236, 242, 248, 250. Архангелогор. лет. 174, 178. Чин венч. Димитрия в Собр. гос. грам. и догов. II, ? 25.

А. Э.

Димитрий Шемяка

(1420 - 1453) и Димитрий Красный (1421 - 1441) Юрьевичи - кн. галицкие (Галича костромского) , внуки Димитрия Донского. Д. Шемяка, в противоположность кроткому брату своему, был человек необузданной энергии, не разборчивый в средствах для достижения намеченной цели; прославился неутомимой, упорной борьбой с вел. кн. Васил. Темным, своим двоюродным братом, за моск. престол. Еще при жизни отца, добивавшегося великокняжеского стола, он принимал деятельное участие во всех походах и войнах против вел. кн. Честолюбие заставило его, по смерти Юрия (1434) , отступиться от старшего брата, Василия Косого, объявившего себя вел. князем, и, вместе с младшим братом, пригласить Василия Васильевича на великокн. стол. Прогнав из Москвы, при помощи младших Юрьевичей, старшего, в. князь заключил с первыми договор, по которому братья не должны были вступаться в удел умершего Петра Димитриевича дмитровского, в отнятый у Василия Косого Звенигород и в Вятку; с своей стороны, в. князь подтвердил за братьями города, данные им отцом их (Галич. Руза, Вышгород) и им самим (Ржев, Углич и др.) . Между тем как Василий Косой готовился идти на вел. князя, Шемяка приехал в Москву звать последнего на свою свадьбу, но был схвачен и в оковах отправлен в Коломну, как заподозренный в соучастии с старшим братом, при котором действительно находился "двор" Шемяки. По возвращении из похода сел. князь освободил его, заставив подтвердить прежний договор. Доверие между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так что в 1437 г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на хана Улу-Махмета. Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие все по пути огню и мечу, не разбирая своего и чужого. Самонадеянность Шемяки была причиной того, что моск. войска с позором бежали от немногочисленных войск Улу-Махмета (1438) . Но Шемяка не мог долго сдерживать своей ненависти к в. князю. В 1439 г. он не дал помощи ему при нападении на Москву Улу-Махмета, и кровавое столкновение между ними устранено было только благодаря примирительному вмешательству троицкого игумена Зиновия. Взятие Василия Васильевича в плен детьми Улу-Махмета (1445) не принесло Шемяке никакой пользы; задержание, затем, в. кн. в Троицком м-ре, занятие Москвы (в союзе с Иваном можайским) и вероломный поступок с его детьми, ослепление Василия только возбудили ненависть к Шемяке и симпатии к в. князю, к которому начали переходить от Юрьевича люди всех званий и состояния. Москва занята была боярином Василия, Мих. Бор. Плещеевым; Шемяка бежал в Чухлому. Мирные договоры, которые потом заключали между собой двоюродные братья, при каждом удобном случае Шемяка нарушал и вновь вооружался на в. князя; вмешательство духовенства не действовало на него. Наконец, в 1452 г., когда моск. войска почти со всех сторон окружили Шемяку на р. Кокшенге, последний бежал в Новгород. Переписка митр. Ионы с новгородским владыкой Евфимием о том, чтобы последний убедил Шемяку покориться в. князю, не имела благих результатов. Дело, наконец, разрушилось иначе: при посредстве москов. дьяка Степана Бородатого, Шемяка отравлен был собственным поваром. Вел. кн. до того был рад этой развязке, что гонца, привезшего известие о смерти Юрьевича, пожаловал в дьяки. Сын Шемяки, Иван, уехал с матерью в Литву, где получил в кормление от короля Казимира Рыльск и Новгород Северский. Д. Красный умер раньше Шемяки, в 1441 г.

Полн. собр. русск, лет. III, 113, 141, 199; IV, 122, 125, 126, 131, 132, 146, 208, 213, 216, 216, 272; V, 28, 81, 265 - 271; VI. 45, 148 150, 169 - 178, 266, 281; VII, 226; VIII, 97 - 100, 107, 109; III - 115, 117 - 123, 125, 239, 270; XV, 490, 492 - 494. Никон, лет. V, 113 - 121, 124 - 125, 126, 150, 157, 161, 200 - 217, 221, 229, 278. Арханг. лет. 153. Собр. гос. гр. и дог. 1, ?? 49, 50, 52 - 59, 61, 62, 67, 78, 79, 84 - 87, 144. Ак. Ист. I, ?? 40, 43, 53. А. А. Эксп. I, ?? 29, 372. Экземплярский, "Великие и удельн. кн." (II, 236 - 254) .

А. Э.

Доги

- несколько пород собак, происходящих от древних ассирийских и египетских травильных собак, проникших сперва в Грецию, потом на Аппенинский полуостров и затем распространившихся по всей Европе. Главные породы современных догов следующие: 1) меделянки, происшедшие из сев. Италии (медиоланский, миланские Д.) , были значительно распространены в России и употреблялись для травли медведей, но со времени воспрещения этой травли, в шестидесятых годах, стали выводиться, а ныне сохранились только в Императорской охоте в Гатчине; 2) английские Д. или мастифы служившие, в былые времена, северо-американским плантаторам для выслеживания беглых негров; 3) бордосские. употребляются на юге Франции до сих пор для травли, преимущественно на ярмарках, на особых аренах, медведей, волков и ослов; 4) немецкие Д., разделяющиеся на датских, ульмских и др. Д., произошли от скрещивания с борзыми собаками, и 5) далматские Д. За исключением последних, не обладающих большим ростом, остальные Д. представляют самых крупных и сильных собак в свете, до 90 сант. высоты, с огромною головою и могучими челюстями, из которых нижняя выдается вперед, что дает собаке возможность дышать, не разжимая зубов, когда она вопьется в затравленное ею животное. Д. бывают одноцветные, полосатые и крапчатые.

С. Б.

Догмат.

- Значение этого слова, как термина, употребляемого не в одном только Богословии, выясняется из того смысла, в каком оно употреблялось в античной литературе. У Цицерона словом dogma обозначались такие доктрины, которые, будучи общеизвестными, имели значение неоспоримой истины. В этом смысле и христианские писатели, напр. Ориген и св. Исидор, называли Сократа законодателем догматов аттических, учения Платона и стоиков - догматами. У Ксенофонта догматом называется начальственное распоряжение, которому все, и командующие и простые воины, должны беспрекословно подчиняться. У Геродиана им обозначается определение сената, которому беспрекословно должен подчиниться весь римский народ. Этот смысл слово Д. сохранило и в греческом переводе 70 толковников, где в книгах пр. Даниила, Есфирь, Маккавейских словом dogma называется указ царский, подлежащий немедленному исполнению, а также закон царский или государственный, безусловно обязательный для каждого подданного. В Новом Завете, в Ев. от Луки dogma наз. повеление кесарево о переписи народонаселения Римской империи, в кн. Деяний Апостольских - законы царские, в посл. к Колиссянам и Ефесянам - имевшие божественный авторитет законы Моисея, Затем в кн. Деяний в первый раз словом dogma обозначаются те определения церкви, которые должны иметь непререкаемый авторитет для каждого ее члена. Из употреблено этого слова у Игнатия Богоносца, Кирилла Иерусалимского, Григория Нисского, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Викентия Лиринского и др. отцовы церкви понятие о Д. выясняется с большею подробностью. У них: 1) Д. есть непререкаемая божественная (данная чрез божественное откровение) истина и в этом смысле догматы веры наз. божьими (d. tou Qeou) , божественными (d. Qeia) , Господними (d. tou Kuriou) и противопоставляются продуктам человеческого, особенно так наз. спекулятивного мышления и личным мнениям: 2) Д. есть истина, относящаяся к внутреннему существу религии, т. е. истина теоретического или созерцательного учения, учения веры, чем он отличается от правил жизни или практической деятельности христианина; 3) будучи происхождения божественного, Д. есть истина, определяемая и формулируемая церковью, почему догматы обыкновенно наз. догматами церкви (ta thV ekklhsiaV dogmata) или догматами церковными (ta ekklesiastika dogmata) , и 4) Д. есть истина, безусловное признание которой совершенно необходимо для христианина, чтобы по праву причислять себя к составу церкви.

Н. Б.

Догматизм

(от dogma, положение) - философский термин, обозначающий определенное отношение к содержанию системы, а не самую систему. Понятие Д. определяется главным образом двумя противоположными ему понятиями скептицизмом и критицизмом. Вообще говоря, Д. называется попытка построить философскую систему без предварительного исследования познавательных способностей человека и без решения вопроса о том, насколько человек может постичь цели, т. е. познать истину. Всякий человек по природе догматик, ибо верит в возможность нахождения истины до тех пор, пока не убедится в тщете своих усилий; таким образом философия в своем начале необходимо догматична. Неудачные попытки миропонимания создают скептицизм, отрицающий возможность истинного понятия, причем скептицизм свои доводы берет частью из прошлого философии, частью из рассмотрения природы самого разума. Первая категория доводов не опасна, ибо очевидно, что неудача философии в прошлом не заключает в себе причины, почему бы ей не достичь успешнее своей цели в будущем. Вторая категория доводов против Д. тоже не опасна, ибо скептицизм, ополчаясь на мышление, не имеет иного орудия, как само мышление, поэтому самым своим существованием опровергает то, что желает доказать. Вот почему в новой философии скептицизм не играет никакой роли и торжествует догматизм; но в лице критицизма вырос новый и более опасный противник Д. Критицизмом называется направление немецкой философии, родоначальником которой считается Кант. Прежде чем строить философскую систему, необходимо подвергнуть критике нашу познавательную способность, - задача, которую решает Капт в Критике чистого разума. Результатом анализа Канта является невозможность метафизики, познания предметов самих по себе, и утверждение, что мы познаем лишь явления, закономерность в которых принадлежит не явлениям, а познающему субъекту. Хотя критицизм, подобно скептицизму, ограничивает претензии человеческого познания, однако по своей природе критицизм вполне отличен от скептицизма и ближе к Д. Критицизм выдвигает только из основных задач философы теорию познания и утверждает ее преимущественное значение в ряду философских вопросов. Самый критицизм Канта вовсе не настолько отличается от философии Локка и Юма; чтобы можно было в нем видеть родоначальника нового направления. Что критицизм по своей природе есть догматическое направление - это доказывается историей; критицизм Канта весьма быстро и логически правильно выродился в Д. Шеллинга в Гегеля.

Э. Радлов.

Договор

- соглашение двух или нескольких лиц на определенное решение или совершение определенных действий (duorum pluriumve in idem placitum consensus - определение римских юристов) , служит в общественной жизни источником обязательств, нравственных или юридических, смотря по тому, возможно или невозможно прямое принуждение к их исполнению. В качестве такого источника. Д. считается основным связующим элементом общественного союза, ибо, как говорят с древности, общество не могло бы существовать, если бы взаимные соглашения людей не исполнялись. В жизненных отношениях людей нет сферы, где Д. не играл бы той или иной роли: международные, политические, гражданско-правовые и просто бытовые отношения одинаково и в наиболее существенных своих сторонах опираются на Д., как на санкцию вытекающих из них прав и обязанностей. Трудно сказать, где больше юридическо-творческая роль Д. - в современной жизни или в истории. Слабость государственного союза, неразвитость международного права, недостаток объективных норм в организации имущественных и семейных отношений - явления особенно свойственные ранним эпохам истории - только распространяют сферу приложения Д. Для начальных ступеней общественного развитая современными историками права, несмотря на отрицание ими теорий так называемого "общественного Д.", организующая роль Д. настойчиво подчеркивается. В древнем обществе, по их мнению, "возникновение законодательства, уголовно-судебной расправы, гражданского процесса, должностного состава, также как и самая идея публичной защиты права - примыкают к Д.; точка зрения Д. лежит в основании государственного общения и все международное право разлагается на Д." (Иеринг) . Естественным, поэтому, представляется тот интерес, который возбуждает в себе вопрос о т. н. обязательной силе Д. - о том, что именно в договорном соглашении является тем могущественным стимулом, который заставляет людей исполнять его только в силу данного слова, в силу факта выраженной воли? В философскоюридической литературе ответ на него, однако, далеко не соответствует этому интересу, так как пред нами проходит ряд мнений, в том или ином пункте подлежащих серьезным возражениям. Новейшие исторические исследования в области Д. в корне подрывают теорию, до сих пор производившую наиболее сильное впечатление - теорию, по которой Д. является непосредственным выразителем человеческой свободы. С точки зрения этой теории, нет ничего более согласного с свободой. как следовать решениям, возникшим из проявлений свободной воли личности и создавшим то или иное отношение к свободной воле других личностей; свобода собственного решения соединяется, при этом, с необходимостью согласовать свои действия с действиями других людей, установления тем самым ту необходимую границу свободы, которую и называют правом. В опровержение этой теории, упомянутые исторические исследования доказывают полную совместимость договорной формы юридических отношений с господством принуждения и даже прямого насилия, вскрывая вместе с тем ряд исторических форм Д., свидетельствующих об изменчивости его структуры, в зависимости от изменяющихся условий общественной жизни. Как раз в ту эпоху, когда творческая роль Д. является, по-видимому, наибольшей, - в раннем обществе, -Д. принимает форму так называемого формального контракта, отличительную особенность которого составляет не только торжественность произносимых при заключении Д. слов и совершаемых действий, но и то, что в этой торжественной форме и в связываемых с нею юридических последствиях выступает на первый план полная подчиненность одного контрагента (должника) воле другого (кредитора) . Символика многих ранних Д. есть символика рабства, которое является необходимым юридическим следствием Д., раз он не исполнен должником, а стимул, побуждающий к заключению Д., в раннем обществе, есть желание избежать еще большей опасности - смерти или грабежа, обычных выражений древней мести. - На следующей ступени развития - в т. н. реальном контракте - момент свободы воли и соглашения отступает перед имущественным обеспечением, сопровождающим с обеих сторон заключение Д., согласно с чем и договорный иск, вытекающий из реального контракта, на первых порах совершенно отсутствует, заменяясь штрафным иском из правонарушения, т. е. невозврата или повреждения имущества, служившего обеспечением договора. - Лишь на ступени консенсуального контракта, основанного на соглашении и доброй совести и независимого в своей юридической силе как от внешней формы, так и сопровождающего или не сопровождающего его обеспечения, - на первый план выступает личная воля и свобода соглашения; вместе с взаимным доверием сторон, покоящимся на нравственной основе. Эту форму господствующая в юриспруденции философская теория и взяла исходным пунктом своих рассуждений, верных, поэтому, лишь в приложении к одной стадии развития Д. и; след., далеко не выясняющих поставленного вопроса.

Невыясненность основного вопроса прямо отражается и на том, что называют юридической конструкций Д., т. е. на установлении и развит принципов, по которым оцениваются договорные сделки в законодательствах и судебной практике. На господствующую форму этой конструкции оказала сильное влияние только что разобранная теория Д., как непосредственного проявления свободы человеческой воли. Соглашению и субъективным его условиям она придает главную или даже исключительную роль, отодвигая на задний план или совсем отрицая влияние объективного фактора правообразования - принудительной нормировки гражд. правовых форм со стороны гражданско-правовой власти. По субъективной стороне Д. господствующая конструкция оценивает и все юридические его последствия, приписывая юридическое значение только тому, чего желали стороны, заключившие Д. и действовавшие при этом добросовестно, и не обращая внимания на то, в каком отношении стоят эти желания и действия сторон с объективным порядком правоотношений, с наиболее целесообразным, в данную минуту, направлением гражданского оборота. Крайние выразители этого мнения придают самому факту Д., независимо от содержания отношений, вызвавших его к жизни, безусловную и решительную силу: "абстрактные" Д. или обязательства признаются ими столь же действительными, как и конкретные. В какой степени эта точка зрения неудовлетворительна, было уже отчасти показано в ст.: "Воля в обл. гражд. права". По отношению к Д. специально следует прибавить, что ряд современных форм Д. совсем не укладывается в форму этой конструкции (напр. т. н. Д. в пользу третьих лиц; см. ниже) , а некоторые Д., к ней подходящие, заключают в себе, вместе с тем, и элементы ей чуждые, а именно принудительное воздействие государственной власти (Д. личного найма, перевозки по железным дорогам и ч. д.) . Количество относящихся сюда "исключений" так велико и они так существенны, что со стороны целой группы писателей давно уже выставлен другой принцип юридической конструкции - объективное основание Д., его causa, как говорили римляне. У английских писателей эта последняя точка зрения выдвинута с особенной силой, как и вообще принцип объективной оценки юридических сделок. Теперь на их сторону начинают переходить и немецкие писатели (Гартман) , у которых до сих пор господствовала первая теория, за очень небольшими исключениями (Шлоссман) . Положительные законодательства, поскольку она не находятся под непосредственным воз действием защитников первой точки зрения (саксонское уложение, новый проект общегерманского уложения) , не исключают вполне действий объективного фактора, отвода ему некоторое, хотя и недостаточно широкое место (французский кодекс, art. 1131, и русский Св. Зак., в ст. 1529 т. X, ч. 1-й, гласящей, что "Д. недействителен и обязательство ничтожно, если побудительная причина к заключению оного есть достижение цели законами воспрещенной") . В порядки отношений, регулируемых "свободным Д." и "свободной конкуренцией", некоторые современные писатели видят явление, подлежащее коренным исправлениям в дальнейшем развитии общественной жизни. Основываясь, с одной стороны, на отмеченной выше исторической изменчивости структуры Д., с другой - на потребностях современной социальной и экономической жизни, они отказывают Д. во всякой принудительной силе, считая его лишь формой отношений, содержание и последствия которой устанавливаются в зависимости от изменяющихся исторических условий и подлежат прямому воздействию объективных факторов правообразования.

Неопределенность конструкции Д. стоит также в связи с невыясненностью роли, принадлежащей в современном праве другому источнику обязательств так назыв. "одностороннему обещанию". Вообще эта чрезвычайно важная область гражданскоправовых отношений нуждается в коренном пересмотре как в литературе, так и в законодательствах, как между прочим, показывают споры, возникшие по поводу организации ее в новом проекте обще-германского уложения. Обзор философских теорий об обязывающей силе Д. см. у Чичерина, "Собственность и государство", I, гл. IV. Для истории Д., кроме курсов истории права отд. государств, см. Pernice, "Marcus Antistins Labeo", I, 400 сл.; Ihering, "Das Schuldmoment im romisch. Recht"; Esmein, "Etudes sur les contrats" (Пар. 1883) ; Holmes, "The common law" (Л., 1882) . Догматическое изложение - в курсах пандект и гражданского права отдельных государств: затем Schlossmann, "Der Vertrag" (Лпц., 1876) ; Hartmann, "Die Grundprinzipien der Praxis des Englisch-Amerikanischen Vertragsrechts gegenuber der deutsch. gemeinrechtl. Vertragsdoktrin" (Фрейб. 1891) ; В. Нечаев, "Теория Д." (Юридич. Вестн. 1888 г. ? 10) , Biermann, "Rechtszwang zum Kontrahiren", в "Jahrbucher fur Dogmatik", XXXII (1893) .

В. Нечаев.

Додэ

(Альфонс) - известный франц. романист, род. в Ниме 13 мая 1840 г. Окончив курс лицея в Лионе, он прослужил два года учителем в Алэ. Первые стихотворения Д. напечатаны в лионских газетах, когда будущий романист был еще воспитанником лицея. В 1857 г. Д. прибыл в Париж попытать счастья на литературн. поприще. В Париже он дебютировал сборником стихотворений "Les Amoureuses"; одно из них, "Les Prunes", обратило внимание критики на даровитого юношу. В "Figaro" появился, затем, очерк "Les gneux de province", в котором Д. обрисовал плачевную участь провинциальных педагогов. В этом очерке сказались уже главные отличительные черты Д. - наблюдательность, уменье придавать выпуклость образам и описаниям, блестящий стиль, большая впечатлительность. В 1859 г. Д. издал второй том стихотворений: "La double conversion", в 1861 г. - сборник рассказов, под общим заглавием "Le chaperon rouge". В. течение пяти лет, до 1865 г., Д. занимал должность личного секретаря герцога де-Морни; близкое соприкосновение со многими деятелями второй империи обогатило запас его наблюдений. Во время осады Парижа он зачислился в пехотный батальон и участвовал во многих стычках. В 1874 г. он начал писать критические фельетоны в "Journal Officiel". С 1862 г. Д. работает для театра; пьесы его, большею частью переделанные из его же романов и не имевшие особенного успеха, ставились в следующем порядке; "La Derniere Idole" (1862) , "L\'Oeillet blanc" (1865) , "Les Absents" (1865) , "Le Frere aine" (1868) , "Le Sacrifice" (1869) , "Lise Tavernier" (1872) , "L\'Arlesienne" (1872) , "Fromont jeune et Risler aine" (1876) , "Le Char" (1877) . "Le Nabab" (1880) , "Jack" (1881) , "Les Rois en exil" (1883) , "Sapho" (1885) , "Numa Roumestan" (1887) , "Tartarin sur les Alpes" (1888) , "La lutte pour la vie" (1889) , "L\'Obstacle" (1890) . Некоторые из них написаны в сотрудничестве с другими драматургами. В 1866 г. Д. поместил в "Evenement" серию рассказов, под заглавием "Lettres de mon moulin"; эти рассказы, подписанные псевдонимом: "Gaston-Marie", принадлежат к числу лучших произведений Д. Ирония и юмор удачно оттеняются легкою дымкою скорбного чувства, трогая читателя и, вместе с тем, возбуждая невольную улыбку. "Le Petit Chose" (1868) фантастическая автобиография, первый из романов Д. "Les lettres a un absent", вызванный войною 1870 - 71 г., проникнуты патриотическою скорбью. Д. описывает с негодующим пафосом ужасы войны а насилия торжествующих неприятелей. "Aventures prodigieuses de Tartarin de Tarascon" (1872) - чрезвычайно популярное произведение Д. В лице героя остроумно осмеяно самохвальство французских южан. Забавное повествование изложено несколько цветистым стилем; в нем как бы отражаются свойства Тартарена и его подвигов. "Les petits Robinsons des caves ou le siege de Paris raconte par une petite fille de huit ans" (1872) , "Contes du lundi" (1873) , "Contes et recits" (1873) , "Robert Helmont, etudes et paysages" (1874) и "Les Femmes d\'artistes" (1874) предшествовали следующему большому роману Д., "Fromont jenne et Risler aine" (1874) , имевшему большой и вполне заслуженный успех. Особенно удалась Д. фигура Сидони - одной из тех бессердечных хищниц, которых воспитывает искусственная, лихорадочная жизнь большого города, с ее контрастами между неустанным трудом и вечною праздностью, между роскошью и нищетою. "Jack", история заброшенного ребенка и рабочего поневоле, представляет целую галерею неудачников (rates) , отбросов современной культуры. "Le Nabab" (1878) дает яркую картину парижских нравов времен второй империи. Этот роман вызвал оживленную полемику, потому что в главных его фигурах нельзя было не найти сходства с герцогом Морни и одним из депутатов законодательного корпуса (Бравэ) . Несправедливо было бы, однако, ставить это сходство в вину Д.; в Мора и Жансуле отразились только некоторые, и притом наиболее симпатичные черты их прототипов. В "Набабе", как и в других романах Д., нет ни портретов, ни карикатур; материал, взятый из действительности, переработан художественно и свободно. В "Rois en exil" (1879) только с большой натяжкой можно узнать того или другого из падших монархов нашего времени, в "Numa Roumestan" (1880) - того или другого из французов-южан, сделавших быструю парламентскую карьеру. Если возможен был спор о том, с кого срисован Руместан - с Гамбетты или с Нюма Бараньона, то именно отсюда следует заключить, что моделью для Д. не послужил ни тот, ни другой. В "Evangeliste" (1883) и "Sapho" (1884) размах дарования Д. менее широк, потому что менее широки избранные им темы; последнему роману не чужда морализирующая тенденция, еще более заметная в "Rose et Ninette" (1891) . "Tartarin surles Alpes" (1886) и "Port Tarascon" (1890) - продолжение комической эпопеи, составляющей, очевидно, одно из излюбленных детищ Д. В "Immortel" (1888) враждебное отношение автора к франц. акд. выразилось с раздражительностью, вообще несвойственною Д. В развитии его таланта, с половины восьмидесятых годов, наступил, по-видимому, застой или даже регресс, зависящий, быть может, от быстро слабеющего здоровья. Достаточно, впрочем, и первых пяти или шести его романов, чтобы отвести ему видное место между современными франц. романистами. Некоторыми сторонами своей писательской манеры он бесспорно принадлежит к натуралистической школе. Он стремится к верному и полному воспроизведению действительности, тщательно подмечает и собирает факты, ничего не скрывает и не подкрашивает, не отступает перед изображением грязного и пошлого, избегая только усиленного его подчеркиванья. Другая черта, общая Д. с корифеями новейшего франц. романа, заключается в погоне за четким, живописным, своеобразным словом. Он не так требователен в этом отношении, как. Флобер, не так нервно прихотлив, как Гонкур, не так щедр на технические термины, как Зола - но столь же не расположен, как и они, к проторенным дорогам и шаблонным выражениям. Отличается он от своих сверстников в области романа преимущественно тем, что вовсе не претендует на спокойствие и бесстрастие, на научную объективность или артистическое служение форме, одной только форме. Подобно Диккенсу, с которым его часто и не без основания сравнивают, он любит или ненавидит своих героев, живет их жизнью и часто говорит не только их устами, но прямо от своего лица, вопреки одному из главных правил натуралистического кодекса. Много любопытных сведений о способе работы Д можно найти в его книге: "Trente ans de Paris" (1887) .

В конце семидесятых годов Д. писал одно время фельетоны для "Нового Времени". Почти все крупные произведения Д. переведены на русский язык. Ср. Зола, "Парижские письма"; статью в "Вестн. Евр." 1882 г., ? 2; "Додэ и Троллоп" ("Ист. Вест.", 1885) ; Ж. Леметр, "Э. Ренан и А. Додэ" ("Русск. Мысль" (1888, ? 4) .

Дож

(лат. Dux, итал. Duca) - так назывался высший правитель в республиках Генуэзской и Венецианской. В Венеции это звание существовало с древнейших времен; она уже в начале VIII в. имела дожа, избираемого гражданами, но пользовавшегося почти неограниченною властью. К концу XII века государственная реформа ограничила власть Д. Выборный совет из 470 членов получил законодательную власть; он назначал другой совет из 6 членов (синьорию) , без согласия которого Д. не мог делать никаких распоряжений. Народ потерял право выбирать Д.; 24 лица из большого совета выделяли из своей среды 12 человек, которым принадлежало право избрания Д. Севастиан Зиани был первый Д., выбранный по этому способу (в 1177 г.) . По образцу совершенного им бракосочетания с морем и впоследствии совершалась эта церемония. Еще более ограничена была власть Д. в 1179 г. учреждением Совета сорока, который составлял высшую судебную инстанцию. Кроме того, учреждена была комиссия из трех Avogadori, которые заведывали делами фиска и назначали на должности. Во время правления Джакопо Тьеполо (1229 - 49) учрежден был Суд мертвых, который после смерти Д. должен был рассматривать его правление и частную жизнь и в который совет назначал 5 корректоров и 3 инквизиторов. Несмотря на все ограничении, Д. имели все-таки сильное влияние, когда они умели пользоваться борьбою партий, несогласиями между дворянами и купцами, и своим положением, как главнокомандующие. В 1296 г. последовало закрыто большого совета, передавшее законодательную власть в руки небольшого числа семейств. Звание Д. было сведено к одному представительству, из опасения господства отдельных личностей и родов. Уже с 1268 г. рядом с Д. был избираем из среднего сословия великий канцлер, а в 1310 г. учрежден совет десяти, который стоял вне всякой ответственности и мог судить самого Д. Д. мог извещать о своем избрании лишь итальянских князей, не смел сам распечатывать письма папы и князей, не смел покидать город, не мог иметь владений в других землях, не имел права заключать браки своих детей вне республики; за каждую ошибку Д. подвергался штрафу. Члены его семьи не могли занимать никаких общественных должностей. Его одежда, свита, двор были точно определены, также и его скудное содержание. После смерти Андреа Дандоло надзор за Д. был еще более усилен. К 6ти членам синьории были присоединены 3 президента Совета сорока, а затем еще 6 министров. Закон 1339 г. воспрещал слагать с себя звание Д.; в 1367 г. Андреа Контарини принудили принять это звание, угрожая ему в противном случае обвинением в измене. Д. Марино Фальери, задумавший государственный переворот, был казнен в 1355 г., как государственный преступник; Франческо Фоскари был низложен в 1457 г. Тем не менее и в позднейшее время многие венецианские Д. играли значительную и достойную роль. С падением самостоятельности Венеции, в 1797 г., пало и звание Д., которое на короткое время воскресил в 1848 г. Даниил Манин. В Генуе первым избранным пожизненно Д. был Симон Бокканера, при котором состоял совет из 12 Anziani - на половину из дворян; на половину из среднего сословия. Внешние дела государства, несогласия между народом и аристократией оказывали сильное влияние на положение Д. в республике. Не раз это звание совсем отменялось. Лишь после того как Андреа Дориа в 1528 г. добился окончательно независимости Генуи, были введены государственные законы, по которым положение Д. было упрочено и оставалось почти без изменения до конца республики. Правление Д. продолжалось два года; условия его выбора были твердо установлены; Д. должен был быть дворянином и не моложе 50 лет. В большом совете 300 и в малом 100, имевших законодательную власть, он имел председательство и право veto. Исполнительную власть Д. разделял с 12 советниками (Governatori) я 8 прокураторами, в числе которых были прежние Д. Во время своего правления он жил в государственном дворце и подвергался тем же ограничениям, как а в Венеции. После взятия Генуи французами в 1797 г. и превращения ее в Лигурийскую республику, место Д. заняла директория из пяти членов. В 1802 г. звание Д. было восстановлено, но снова отменено в. 1805 г., при присоединены Лигурийской республики к Франции. Последний Д. был Джироламо Дураццо.

Дождевые черви

(Lumbricidae) , семейство червей из отряда малощетинковых (Oligochaeta) , класса кольчатых червей (Аnnelides) . К этому семейству принадлежат довольно крупные черви (от 10 до 30 стм. длины) с толстой кожею, красной кровью и лишенные глаз; в каждом кольце торчат с каждой стороны по две пары мелких крючковатых щетинок. Роды и виды этого семейства различаются по форме головной лопасти (т. наз. верхней губы) , по положению пояска и по числу колец; в России встречаются несколько видов дождевых червей из родов: Lumbricus, Dendrobaena и Allolobophora. Д. черви живут в земле, в которой выкапывают длинные трубчатые ходы; ночью выходят на поверхность земли; они втаскивают в свои ходы различные органические остатки - частички листьев и других растительных частей. Питаются разлагающимися органическими веществами. Испражнения Д. червей, содержащие в себе много измельченных земляных частиц, откладываются ими на поверхности земли. Этим Д. черви способствуют увеличению пахотного слоя земли, в то же время как своими норами они разрыхляют почву, а втаскиванием растительных остатков увеличивают ее содержание органическими частями. Значение Д. червей в процессе образования почвы впервые было указано Дарвином. Оплодотворение происходит ночью, на поверхности земли, и совершается взаимно; обе особи плотно прилегают друг к другу обернувшись противоположными концами, причем семя одной особи перетекает в семенные приемники другой; при этом обе особи связаны между собой кольцом, образуемым выделением особых желез так называемого пояска; по окончании акта кольцо сбрасывается. Д. черви употребляются как наживка при ужении рыбы. - К этому же семейству относится род Criodrilus, живущий в пресной воде. Ср. Кулагин, "Материалы по естественной истории дождевых червей. (Lumbricidae) ", М. 1889.

В. Ф.

Дознание

обозначает собирание официальными органами сведений об определенном обстоятельстве или факте или же собирание доказательств такого факта. Оно может иметь место по отношению ко всякого рода делам, как административным, так и подлежащим судебному рассмотрению, гражданским и уголовным, и при всяком положении дела.

Органом Д. может быть всякое правительственное место, так как в Д. важно только официальное удостоверение фактов. Но на практике органом Д. является преимущественно исполнительная полиция, как власть, сосредоточивающая у себя наибольшее количество сведений и предназначенная для приведения в действие правительственных распоряжений. В нормальном порядке средством Д. служит, главным образом, опрос, т. е. расспрашивание о подлежащем удостоверению факте, и затем осмотр, т. е. описание того, что непосредственно усматривается производящим Д. лицом. Выражением Д. являются протоколы, как воспроизведение того, что показано или усмотрено.

Особое значение, как момент процессуальный, Д. имеет в производстве дел уголовных. Здесь Д. (Ermittelungsverfahren, enquete, instruction preliminaire) представляется подготовлением материала для судебного расследования, а часто и производством действий, обеспечивающих возможность судебного процесса. Преступления обыкновенно совершаются тайно; к расследованию их часто приходится прибегать только по неопределенным и неясным намекам, слухам и предположениям, основательность и достоверность которых, прежде чем они сделаются предметом формального производства, должна подлежать поверке. Иногда (напр., при обнаружении мертвого тела) необходимо установить, есть ли налицо факт преступления; но и при несомненности преступления, суд не может принять исследование в свои руки, не имея в виду виновника совершенного преступления. Задачу доставления нужных для суда данных и выполняет Д. Таким образом Д. в уголовном процессе хотя и стоит вне его, но неразрывно связано с ним, служит не только почвой для него, но и поводом к нему. Первые моменты предварительного следствия обыкновенно посвящены проверке того, что дало Д.

Д. уголовное отличается от Д. вообще тем, что при производстве его уполномоченные органы не только удостоверяются в фактах, заранее намеченных, но сами определяют и намечают то, что подлежит удостоверению, иначе говоря - не только изыскивают средства удостоверения, но и самый предметы исследования. В виду столь широкой задачи Д. в уголовном деле, закон принимает меры к ограждению частных лиц против избытка усердия со стороны лиц, производящих Д. Во всех уголовно-процессуальных кодексах установлен ряд норм, регламентирующих порядок производства Д. и пределы власти органов, его производящих. Во многих государствах производство Д. возлагается на специальные органы, подчиненные судебной власти и носящие название судебной полиции (police judiciaire) . Всемирною известностью пользуется в этом отношении организация английских и специально лондонских агентов Д. В России производство Д. возложено на общую полицию, подчиненную, в этом отношении, прокурорской власти и судебным следователям, и на чинов отдельного корпуса жандармов (ст. 2611 до 26113 Уст. угол. суд.) , последние дополняют своею деятельностью деятельность общей полиции, и лишь в составе жандармских железнодорожных полицейских управлений действуют самостоятельно, подчиняясь и сносясь не с судебными следователями, а с прокурорскою властью. В столицах и некоторых других больших городах, в составе общей полиции образованы сыскные отделения, имеющие задачей расследование преступлений. Эти отделения представляют собою как бы судебную полицию и состоят из лиц, имеющих специальную подготовку. В особенном порядке судопроизводства (наприм. по преступлениям должности) органами Д. служат и другие правительственные места, от которых зависит, в данном случае, возбуждение уголовного преследования. Пределы Д. в уголовных делах определяются ст. 250 в 253 Уст. угол. суд. О всяком происшествии заключающем в себе признаки преступления или проступка, полиция немедленно, и ни как не позже суток по получении о том сведения, сообщает судебному следователю и прокурору или его товарищу. Но когда признаки преступления или проступка сомнительны, или когда о происшествии, имеющем такие признаки, полиция известится по слуху (народной молве) , или вообще из источника не вполне достоверного, то она должна предварительно удостовериться чрез дознание, действительно ли происшествие то случилось и точно ли в нем заключаются признаки преступления или проступка. Таким образом, закон указывает лишь на событие преступления, как на предмет Д., предпринимаемого по непосредственному усмотрению полиции. На практике, однако, Д. обнимает собою и разыскание виновного, одновременно с удостоверением в событии. Основанием для этого служит право и обязанность полиции, до прибытия судебного следователя или до поручения судебной власти, предупреждать уничтожение следов преступления и пресекать подозреваемому способы уклоняться от следствия (ст. 256 и 257) . Очевидно, что исполнение этой обязанности невозможно без немедленного разыскания виновного. Средствами Д., по закону (ст. 254) , для полиции служат "розыски, словесные расспросы и негласное наблюдение"; но полиции не предоставлено производить при Д. обыски и выемки в домах. И это ограничение, однако, исчезает на практике, в виду постановления ст. 258 Уст. угол. суд., по которой, в случаях не терпящих отлагательства и когда до прибытия судебного следователя следы преступления могли бы изгладиться, полиции предоставлено производить осмотры, освидетельствования. обыски и выемки. Руководствуясь этою статьей, полиция обыкновенно производит предусмотренные в ней действия до прибытия следователя и до постановления его об этом. Большую роль играет Д. и в производстве уголовных дел, ведаемых мировыми и городскими судьями и земскими начальниками, так как Д. здесь исчерпывает собою все предварительное разыскание, предпринимаемое по поручению судьи, как в том случае, если потерпевшим принесена жалоба, но не имеется в виду обвиняемого, так и в случае, когда самим судьею усмотрено преступное действие и признано необходимым произвести предварительное разыскание (ст. 47 и 52 уст. угол. судопр. и ст. 174 прав. 29 дек. 1889 г.) . Совершенно аналогично нормировано Д. в тех местностях, где действуют судебные места прежнего устройства (т. XVI, ч. 2 Суд. по преет. ст. 32 - 53) .

Г. С.

Докучаев

(Василий Васильевич) - проф. минералогии спб. унив. Род, в 1846 г., среднее образование получил в смоленской дух. семинарии, а высшее на физикоматематическом факультете спб. унив. С 1870 г. хранителем геологического кабинета того же университета, а затем избран доцентом в проф. минералогии, каковым состоит и по настоящее время. В продолжение многих лет Д. преподавал минералогию еще в институте гражданских инженеров. Ученая деятельность Д. посвящена, главным образом, исследованию новевших потретичных образований (наносов) и почв Европейской России. Первая научная работа его напечатана в 1869 г. (геологич. описание берегов р. Качки в Смоленской губ. ), Затем с 1871 по 1877 г. им был совершен ряд эскурсий по сев. и центр. России и южной части Финляндии с целью изучения геологического строения, способа и времени образования речных долин и геологической деятельности рек. Результатом этих исследований, кроме мелких статей и сообщений в ученых обществах, явился солидный труд "Способы образования речных долин Европ. России", за который Д. получил в 1878 г. степень магистра. Разобрав в этом сочинении существовавшие ранее взгляды на способы происхождения речных долин Европ. России, Д. дает собственную гипотезу, по которой происхождение их связывается, главным образом, с деятельностью оврагов и балок. Бремя от 1877 по 1881 гг. было посвящено исследованию русского чернозема, с каковой целью им совершались, по поручены и на средства Имп. вольно-экономич. общ., многократные поездки по Ю и ЮВ России, Крыму и Сев. Кавказу. Плоды многолетних исследований изложены в 1883 г. в сочинении "Русский чернозем", в котором детально рассмотрены: область распространения, способ происхождения, химически состав чернозема, принципы классификации и методы исследования этой почвы. За эту работу Д. удостоен спб. унив. степени доктора, от вольно-экономического общества получил особую благодарность, а от академии наук полную Макарьевскую премию. В 1882 г. Д. принимает предложение нижегородского губернского земства произвести, в видах более правильной расценки земель, полное исследование губернии в геологическом, почвенном и вообще в естественноисторическом отношении при помощи подготовленных им сотрудников-специалистов по почвоведению. Эта работа была закончена, под руководством Д., в 6 лет, и результатом ее явились 14 т. "Материалов по оценке земель Нижегородской губ.", с почвенной и геологической картой. По приглашению губернского земства, Д. исследовал в 1888 - 1890 гг. Полтавскую губ., а в 1890 - 91 гг. имения Нарышкина, кн. Воронцова-Шувалова и др. Наконец, в 1892 - 1893 гг. Д., в качестве начальника особой экспедиции лесного департамента, руководить геологическими и почвенными изысканиями на опытных степных участках юга России. Кроме того, за последние 10 - 12 л., по инициативе и при ближайшем содействии Д., основывается почвенная комиссия при вольно-экономич. общ., в которой он состоит председателем, естественноисторические музеи в Нижнем Новгороде и Полтаве; в 1888 г. учреждается комиссия (под председательством Д. ) о всестороннем научном исследовании С.-Петербурга и его окрестностей. Наконец, в 1892 - 93 г. Д. временно исполняет обязанности директора новоалександрийского института и руководит преобразованием его в высшее сельскохозяйственное и лесное учебное заведение. Ученые труды Д. помещались преимущественно в Трудах спб. общества естествоиспытателей и Императорского вольно-экономического общества; из них: "Овраги и их значение" (1876) ; "Итоги о русском черноземе" (1877) ; "Предв. отч. по исследов. юго-вост. части черноземной полосы России" (1879) ; "Предв. отч. по исследов. юго-зап. части черноз. полосы России" (1878) ; "Картография русских почв" (1879) ; "По вопросу о сибирском черноземе" (1882) ; "Схематическая почвенная карта черноземной полосы Европейской России" (1882) ; "Русский чернозем" (1883) ; "О происхождении русского чернозема" (1884) ; "О так называемом юрьевском черноземе" (2 ст. 1884 - 85) ; "К вопросу о русском черноземе" (1885) ; "О пользе изучения местной номенклатуры русских почв" (1886) ; "Материалы по оценке земель Нижегородской губ. " (вып. I - XIV, 1882 - 86. Д. принадлежат 1 вып. и некот. гл. ХIII, XIV и ближайшая редакция всего труда) ; "Объяснения к почвенной карте Нижегородской губ. (1887) ; "О нормальной оценке почв Евр. России" (2. ст. 1887) ; "Методы исследования вопроса: были ли леса в южной степной России?" (1888) , "Материалы по оценке земель Полтавской губ. " (вып. 1 - 13, 1889 - 92, под ред. Д.) ; "К вопросу о соотношениях между возрастом и высотой местности, с одной стороны, характером и распределением черноземов, лесных земель и солонцев с другой" (1891) : "Наши степи прежде и теперь" (1892) ; "О происхождении русского л?сса" (1892) . Долгоруков Василий Лукич (1672 - 1739) , в 1687 г. отправился в свите дяди своего, кн. Якова Федоровича, во Францию, где и оставался для окончания своего образования до 1700 г. Здесь он основательно изучил несколько иностранных языков, заимствовал внешний лоск версальских придворных и, сдружившись с иезуитами, усвоил их нравственные воззрения. Вызванный в Россию, Д. был назначен состоять при другом своем дяде, кн. Григории Федоровиче, русском посланнике в Польше, и в течение 1706 и 1707 гг. заменял его в этой должности. С 1707 по 1720 г. он был послом в Дании, где ему поручено было разорвать союз датского короля Фридриха IV с Карлом XII и затем укрепить союз и дружбу России с Данией. В конце 1720 г. он был отправлен послом во Францию, хлопотать о посредничестве при примирении России с Швецией и о признании Петра императором. Первое поручение увенчалось успехом: французский посланник в Швеции получил приказание открыть "негоциацию", согласно с желанием Петра Великого, на просьбу же о признании императорского титула за русским царем регент отвечал решительным отказом. По возвращении из Франции, в 1723 г., Д. был сделан сенатором, а в следующем году назначен полномочным министром в Варшаву, с поручением защищать интересы православных и домогаться признания за Петром императорского титула. В 1726 г. Д. был послан в Стокгольм, с поручением противодействовать сближению Швеции с Англией и присоединению первой к Ганноверскому союзу; эта миссия не имела успеха. В царствование Петра II Д., назначенный членом верховного тайного совета, был руководителем всех честолюбивых планов фамилии Долгоруковых. Во время предсмертной болезни Петра II, он явился самым энергичным участником в составлении подложного духовного завещания (см. ниже) . Когда замысел этот потерпел неудачу, Д., тотчас по кончине Петра, в заседании верховного тайного совета поддержал предложение кн. Д. М. Голицина об избрании в императрицы герцогини курляндской Анны Ивановны, редактировал "ограничительные пункты", сам отвез их в Митаву и уговорил Анну Ивановну подписать их, но, после приезда императрицы в Москву, должен был присутствовать при публичном уничтожении составленного им акта. 9-го апреля 1730 г. Д. был назначен губернатором в Сибирь, с приказанием безотлагательно отправиться к месту назначения, а 17 апреля его нагнал офицер и предъявил указ императрицы о лишении его чинов и ссылке в деревню. 12 июня состоялся новый указ, которым повелевалось заточить кн. Д. в Соловецкий м-рь. В 1739 г., после признания кн. Ивана Алексеевича относительно подложной духовной Петра II, Д. был привезен в Новгород, подвергнут допросам и пытке, и 8 ноября того же года обезглавлен.

С. Ш.

Долгоруков Яков

Федорович (1659 - 1720) получил очень хорошее для того времени образование, под руководством наставника из поляков, и свободно владел латинским языком. В 1682 г., во время стрелецкого бунта, он открыто принял сторону царевича Петра Алексеевича, который сделал его своим комнатным стольником. Царевна Софья, опасаясь его влияния на брата, отправила Д., в 1687 г., послом во Францию и Испанию, просить эти государства о помощи в предстоявшей войне с Турциею. Посольство не имело успеха. В 1689 г., в разгар распри Петра с Софьей, Д. одним из первых явился к Петру в Троице-Сергиеву лавру, за что, по низвержении Софьи, был назначен судьей Московского приказа. В 1695 и 1696 годах он находился в обоих Азовских походах и возведен в звание ближнего боярина. Уезжая за границу в 1697 г., Петр возложил на Д. охрану южной границы и наблюдение за Малороссией. В 1700 г., при учреждении "Приказа военных дел", Д. была подчинена комиссариатская и провиантская часть; но в том же году, в битве под Нарвой, он был взят в плен и более десяти лет томился в неволе, сперва в Стокгольме, потом в Якобштате. Отправленный оттуда в Умео, на шхуне, на которой находилось 44 русских пленных и только 20 шведов, Д., вместе с товарищами, обезоружил шведов и приказал шкиперу идти в Ревель, находившийся тогда, уже в нашей власти. Петр назначил Д. сенатором, поручив ему по-прежнему исполнять обязанности генерал-кригс-комиссара. В течение своего плена в Швеции, Д. имел возможность близко ознакомиться с шведскими порядками и государственным строем и потому сделался весьма полезным советником Петра, особенно при устройстве коллегиального управления. В 1717 г. государь приказал Д. председательствовать в Ревизион-коллегии. Здесь Д. явился строгим и неподкупным контролером доходов и расходов казны, неизменно руководясь правилом, высказанным при решении одного дела в сенате: "Царю правда лучший слуга. Служить - так не картавить; картавить - так не служить". Имя Д. перешло в потомство и сделалось популярным, благодаря множеству сохранившихся о нем рассказов, свидетельствующих о его прямодушии и неподкупности.

Долгоруков Василий

Михайлович - (1722 - 82) . Опала, постигшая его родичей при императрице Анне Ивановне, коснулась и Д. На тринадцатом году он был записан солдатом в армию, двинутую под начальством фельдмаршала Миниха против Крыма. Отличился при взятии Перекопской крепости (1736) , но до кончины Анны Ивановны оставался в полном забвении. При Елизавете Петровне он начал быстро подвигаться в чинах и участвовал с отличием в Семилетней войне. Императрица Екатерина II, в день своего коронования, произвела его в генерал-аншефы. При объявлении первой войны Турции, на князя Д. возложено было охранение наших крымских границ, а в следующем году велено вторгнуться с тридцати восьми тысячным корпусом в Крым. Эта задача была им выполнена блистательно. 4 июля он разбил семидесятитысячную армию хана Селим-Гирея и овладел Перекопом; 29 поля, при Кафе, вторично поразил собранное ханом девяносто пятитысячное войско; вслед за тем занял Арабат, Керчь, Еникале, Балаклаву и Тамань, принудил Селима бежать в Константинополь и возвел на его место доброжелателя России, хана Саиб-Гирея. Императрица наградила князя Д. орденом св. Георгия 1 ст. и титулом "Крымского". Обиженный тем, что не получил чина фельдмаршала, Д. вышел в отставку и поселился в деревне. В 1780 г. императрица назначила его главнокомандующим в Москву, где он заслужил общую любовь своею добротою, доступностью и бескорыстием.

С. Ш.

Долгота

географическая - одна из координат, которыми определяется положение места на Земле - двугранный угол, составляемый плоскостью меридиана данного места с плоскостью первого меридиана. Долгота считается на В и на З от 0? до 180?, или в одну сторону от 0? до 360?. Так как Земля обращается около оси и в 24 часа плоскость каждого меридиана поворачивается на 360?, то Д. выражают также во времени, при чем 1 час = 15?, 1 мин. = 15\', 1 сек. = 15". Разностью Д. объясняется разность времен в различных местах. Когда для одного места солнце находится в меридиане и там полдень, в местах, лежащих к В, солнце уже прошло, а к З. - еще не вступило на меридиан. Выбор первого меридиана произволен; в различные времена и у разных народов, за первый принимались различные меридианы. В древности Гиппарх проводил его через остров Родос, а Птоломей через Счастливый (один из Канарских) , считая этот остров самою западною оконечностью света. Усовершенствование картографии принудило взять для первого меридиана какоенибудь более определенное место, но чтобы не нарушать принятого уже счисления, конгресс географов в Париже, в 1634 г., предложил принять за первый меридиан, проходящий через о-в Ферро, считая его ровно на 20? западнее парижского. Так как потом оказалось, что о-в Ферро не лежит от Парижа точно на 20?, то этот первый меридиан был в сущности скрытый парижский. В новейшие времена учреждение постоянных обсерваторий побудило разные народы считать за первый меридианы, проходящие через главные обсерватории; так русские считают долготы от Пулкова, французы от Парижа, англичане и американцы от Гринича, немцы от Берлина и т. д. Такое разногласие представляет значительные практические неудобства и в последнее время несколько раз собирались конгрессы для международного соглашения принять снова один какой-нибудь меридиан за первый. Вашингтонский конгресс в 1884 г. остановился на принятии Гриничского меридиана; однако это постановление не сделано обязательным, и до сих пор счисление Д. весьма разнообразно. Для перевода Д., отнесенных к какому-нибудь меридиану в Д. от Гринича, необходимо знать долготы главных обсерваторий, так восточный долготы относительно Гринича суть: Пулково 2h 1m 18, s7, Париж 0h 9m 21s, 0, Берлин 0h 53m 34, s9 и пр. (в градусной мере долгота Пулкова относительно Гринича составляет 30? 19\' 40, "5 (к В) , Парижа = 2?20\'15, "0 (к В) , Берлина = 14? 42\'1, "5 (к В) , Ферро = 13? 23\' 42, \'\'5 (к З) ). Для определения разности долгот нужно в разных местах заметить местные времена какого-нибудь явления, совершающегося в один и тот же физический момент; тогда разность замеченных времен и будет выражать разность долгот. В древности пользовались лунными затмениями, однако моменты наступления или окончания затмения не могут быть замечены с большою точностью. После изобретения зрительных труб, Галилей предложил пользоваться наблюдениями затмений спутников Юпитера; однако и они замечаются не точнее как до 20 секунд. Затем стали пользоваться наблюдениями Луны, которая, двигаясь между звездами с значительною быстротою, в среднем около 13? в сутки, представляет значительные удобства для определения долгот. Наблюдают или моменты прохождения Луны через меридиан, ее азимуты, зенитные расстояния, или покрытия звезд луною, или наконец лунные расстояния, для чего в астрономических календарях даются все необходимые данные.

- Вместо небесных явлений можно пользоваться и земными, например пороховыми взрывами, наблюдаемыми одновременно в двух пунктах. В настоящее время самые точные способы для определения разности долгот суть: перевозка хронометров и телеграф. Хорошо выверенный на одном месте хронометр перевозят на другое и определяют там соответствующими астрономическими наблюдениями его поправку, т. е. насколько он идет вперед или отстает против местного времени; это упреждение или отставание и выразит разность долгот. Для увеличения точности результатов перевозят не один, а много хронометров и совершают несколько переездов взад и вперед. Примером большой хронометрической экспедиции может служить определение разности долгот Пулкова и Гринича, когда совершено было 8 рейсов туда и обратно и перевозилось в 1843 г. 68, а в 1844 г. 42 хронометра. Подробности изложены в соч. Струве: "Expeditions Chronometriques de 1843 et 1844 pour la determination de la longitude geographique relative de l\'Observatoire Central de Russie" (СП б. 1844 и 1846) . Определение Д. c помощью телеграфа еще проще и точнее. Имея выверенные по местным временам часы, передают по телеграфу сигналы (отклонением стрелки гальваноскопа; стуком якоря электромагнита или черточкою на ленте хронографа) с одного места в другое. Разность местных времен подачи и принятия того же сигнала дает непосредственно разность долгот. Для увеличения точности подают не один, а много сигналов подряд, а для исключения влияния не моментальности передачи и запаздывания сигналов от несовершенства приборов, сигналы подают в одном и в противоположном направлениях. Телеграфный способ, предложенный первоначально в Америке в 1844 г., получил особенное распространение для больших расстояний и дает точность до: + 0, 01 секунды во времени. В России одно из обширнейших телеграфных определений Д. совершено в 1873 76 гг., когда определены основные пункты в Сибири, от Казани до Владивостока; подробности напечатаны в 37-м томе "Записок военно-топ. отдела гл. штаба".

В. Витковский.

Долины.

-Воды, текущие по земной поверхности из мест возвышен, в места более низменные, оказывают размывающее действие на лежащие по пути породы. Степень и быстрота размывания зависит, во-первых, от количества текущей воды, во-вторых, от угла, под которым падает вода или, другими словами, от скорости течения, наконец. от самих физических свойств породы, подстилающей путь, по которому стекают воды. Так. образ. прежде всего текущая по поверхности вода, путем размыва, углубляет почву в том месте, где она протекает, и образует себе зачаток того, что впоследствии, при увеличении углубления, называется руслом или ложем. Подобное русло увеличивается в глубину, благодаря размыву текущей по нему воды, но вместе с тем начинает увеличиваться и в ширину, благодаря новым агентам, именно вследствие размыва боков дождевой водой, стекающей в русло, и подмывания водой, образовавшей русло, того или другого бока, что зависит от извилистости течения, зависящей, в свою очередь, от выбора текущей водой более легко поддающихся размыву участков почвы. Образуются осыпи и обвалы боков русла, становящихся таким образом более пологими. Подобным путем образуются овраги, балки, каньоны; но все это результат деятельности или периодически текущих вод (напр., при таянии снегов) , или же постоянных, но не отличающихся массою и скоростью. При стекании большого количества вод образование русла, затем оврага, идет гораздо скорее и притом в больших размерах. Целыми веками, например, воды рек производили и производят размывающее действие на земной поверхности и в связи с указанными выше посторонними агентами, вызывающими осыпи, оползни и обвалы, увеличивают свое углубление настолько, что оно в поперечном разрезе достигает иногда не только что нескольких десятков и сотен саженей, но даже нескольких верст. Подобные широкие углубления или промоины на земной поверхности, произведенные размывом ныне текущих или протекавших в другие геологические эпохи и периоды, ныне же иссякших рек, носят название долин. Не только рыхлые, так наз. обломочные горные породы, но и плотные породы, как, напр., граниты, диориты и др. тоже не в состоянии сопротивляться размыву и хотя, конечно, медленнее, но все-таки претерпевают ту же участь, что и рыхлые и осадочные. На это указывают нам глубокие Д. в горных странах, проложенные в плотных иногда кристаллических горных породах. Известны совершавшиеся на глазах человечества поразительные факты размывающей силы речной воды. Напр., в 1603 г., при извержении Этны, река Симето была запружена лавовым потоком и, вследствие запруды в верховьях реки вода сильно поднялась, произвела разлив, но мало-помалу своим напором она стала размывать лавовую преграду, и ныне, т. е. по прошествии почти трех столетий, Симето продолжил себе русло в столь плотной горной породе, как лава, в несколько метров шириною и до 15 м. глубиною.

В дальнейшем изложении мы будем говорить об образовании поперечных горных Д., оставив в стороне, во-первых, Д. рек, текущих по равнинам, во-вторых, Д. рек, образующих водопады. Таяние снегов, накопившихся в высоких частях горной страны, выходящих за предел снеговой линии, вызывает образование большого постоянного количества воды, стекающей в виде потоков, которые, соединяясь, образуют реки. Быстрое течение потоков, превращающихся нередко даже в водопады, производит сильное размывающее действие на подстилающие породы. Если себе представить, что на пути своем поток встретит трещину, то он устремится в нее, станет ее размывать и образует, если поток, слившись предварительно с другими, увеличить массу воды, Д. горной реки. Подобные Д. образуются в горных странах по всевозможным направлениям. Иного же происхождения будут так называемые поперечные горные Д., т. е. такие, которые пересекают горный хребет в перпендикулярном к нему направлении. Такие Д. имеют большое значение для человека, давая возможность по ним переправляться через горную страну, другими словами - они служат тем, что известно под именем перевалов. Горный хребет, обладая двумя склонами, дает возможность стекать воде, образующейся от таяния снегов, залегающих на его высоких пунктах; по двум противоположным направлениям. Воды будут размывать поверхность склонов и образуют мало-помалу углубления того же совершенно характера как и овраги, т. е. на поверхности образуется углубление; в него будет вода падать водопадом, размывать и увеличивать его. Так как такое размывающее действие будет происходить на обоих склонах, то в данном месте кряж будет уже иметь в поперечном разрезе треугольник с вдавленными как бы сторонами, явившимися результатом разлива. Вершина кряжа становится более острой, сам же кряж становится ниже, если он не достигает снеговой линии, так как тогда он подвергается размыву, начиная с самой вершины, между тем как в противоположном случае он размывается текущей водой лишь ниже снеговой линии; хотя и в последнем случае вершина не остается неизменчивой, будучи подвержена тоже разрушительной деятельности ледников. В таком измененном склоне различают следующие три части: верхняя часть - часть водопадов, средняя - часть быстрого движения и нижняя - часть спокойного течения реки. Если предположить, что хребет не достигает предела снеговой линии, и принять во внимание отступление части водопадов, то с течением времени может получиться совершенно узкий водораздел между Д. одного и Д. другого склона, кот. в одно время будет питать две реки двух противоположных склонов. Как пример двух рек, текущих в противоположных направлениях, приведем Драву и Риенцу, имеющих крайне ничтожный водораздел Тоблах. Явление образования поперечных Д. важно в том отношении, что этим путем является возможность соединения двух речных бассейнов, а умея объяснить происхождение подобного явления, легко натуралисту понять, почему, например, в верхних частях некоторых рек произошло смешение водных фаун, между тем как в низовьях тех же рек фауны еще отличаются друг от друга.

Г. Петц.

Доллар.

- До конца XVIII столетия название это давали, в Англии и Америке, большим серебряным монетам (обыкновенно испанским пиастрам) , служившим главною ходячею монетою. В 1792 году, с устройством в Сев.-Амер. Шт. монетного двора, конгресс решил чеканить Д., содержащие 371, 25 гран чистого металла, с отношением между золотом и серебром как 1 : 15 1/2, . Это отношение, меньшее чем в Европе, вызвало громадный вывоз золота. Чтобы прекратить его, америк. правительство в 1834: г. приняло отношение золота к серебру = 1 : 16, что, в свою очередь, вызвало вывоз серебра. Конгресс 1873 г. установил 900 пробу для серебряной монеты и ввел чеканку торговых долларов (trade dollar) , весом в 420 гран, которые преимущественно чеканили для торговли с Японией и Китаем (в это время в Кантоне чеканились так наз. драконовые Д. ); но trade dollar не имел успеха и в 1878 г. был отменен.

Доллар = 100 центам (1, 31 рубл. металл. ). Золотая монета в 1 Д. существовала с 1849 г.; теперь она более не чеканится. В 1891 году были выпущены пробные Д. из двух металлов: в середину серебряного ободка, ценою в 25 центов, вставлялся золотой кружок ценою в 75 центов, но монета эта не имела успеха.

П. ф.-В.

Дольмены

- так называется один вид мегалитических (т. е. сложенных из больших камней или каменных плит) древних памятников, похожих на каменные столы (откуда и кельтское название их, dolmen, в Бретани) и признававшихся ранее археологами за алтари или жертвенники друидов, но бывших в действительности каменными гробницами доисторической эпохи. В простейшей своей форме Д. устраивался из пяти каменных плит и представлял род каменного закрытого ящика; на четырех плитах, поставленных стоймя, лежала пятая. В передней поперечной вертикальной плите обыкновенно прорезывалось круглое отверстие. Обыкновенно Д. устраивался на поверхности земли и над ним насыпался курган, впоследствии часто опадавший и уничтожавшийся; но иногда Д. воздвигался на вершине кургана, или, наоборот, он углублялся в землю, устраивался в яме. В других случаях Д. принимали более сложную форму, напр., соединялись с более узким коридором из стоящих плит, или устраивались в виде большой прямоугольной камеры, в одной из продольных сторон которой проделывался вход с коридором (так что все сооружено получало вид буквы т) , или наконец Д. превращался в ряд продольных, следовавших одна за другою камер, иногда все более и более расширявшихся и углублявшихся в землю (allee couverte) . Материал, из которого складывались Д., был различен, смотря по местности: в Дании и Бретани - гранитные глыбы, в центральной и южной Франции, в Голландии, Испании - известковые. Большею частью Д. встречаются на пустынных и бесплодных местах, по берегам моря; но следует принять во внимание, что многие из этих памятников разрушились от времени или - чаще - были расхищены людьми, употребившими плиты для других построек. В Европе Д. распространены лишь на западе, именно в Дании (где встречаются большие гранитные камеры в виде буквы Т) , СЗ Германии, Голландии, Бельгии, Франции, Испании, Португалии; в Италии, за немногими исключениями в области Этрурии, их нет, в Австрии, средней Германии, Пруссии, на Балк. полуострове тоже; но они были найдены в небольшом числе в Крыму. За пределами Европы они известны в сев. Африке (Алжире, Тунисе) и Передней Азии (Сирии, Палестины) , также на Кавказе (особенно в Кубанской обл. ) и в Индии, где подобные памятники воздвигаются еще местами (напр., в южн. Khassia) и в настоящее время над умершими. Одно время была в ходу гипотеза, что эти памятники были оставлены народом, распространявшимся из Азии, через сев. Африку, на Пиринейский полуостров и далее во Францию, Германию и Данию; но этой гипотезе противоречит то обстоятельство, что северные Д. (датские, бретанские) относятся, по всем признакам, к более древней эпохе, чем южные. Некоторые из датских и бретанских Д. заключают в себе погребения каменного века (остатки многих умерших, погребенных в сидячем положении, с каменными при них орудиями) , тогда как, напр., в Д. средней и южной Франции, рядом с кремневыми наконечниками копий и стрел, были находимы при костяках и бронзовые украшения, а в Д. Алжира и Кавказа - даже железное оружие. Устройство подобных каменных гробниц могло быть подражанием обычаю предков, хоронивших в пещерах, так как дольмен представляет род искусственной пещеры или грота. Некоторые Д. служили, очевидно, семейными или родовыми усыпальницами, другие были одиночными гробницами. В средней Франции строители Д., относящихся к началу металлического века, принадлежал по-видимому, к новым пришельцам, сравнительно с населением неолитической эпоха, хоронившим своих умерших в пещерах; на это указывает как различие в обстановке погребений (в погребальных неолитических гротах были найдены костяки, пораженные кремневыми стрелами совершенно того же типа, как и находимые в Д., что свидетельствует, повидимому, о борьбе между строителями Д. и населением, хоронившим в гротах) , так, отчасти, и различие в форме черепов (по преимуществу, долихоцефальных в гротах и мезо- или брахицефальных - в Д. ). Д., находящиеся в Абхазии, черкесы считают жилищами какого-то народа карликов, основываясь, по-видимому, на малой величине отверстия в них (с челов. голову) ; казаки же называют их "богатырскими" могилами, так как только богатыри могли стаскивать с гор, по их мнению, такие каменные глыбы (известняка) , весом в 100 и более пудов. В этих Д. были находимы человеческие кости, от субъектов, погребенных, по-видимому, в сидячем положении и отличавшихся высоким ростом, крепким сложением и брахицефальной формой черепа. При костях были найдены черепки глиняной посуды, с прямолинейным, ногтевым или волнистым узором, кремневые скребки, каменные бруски, бронзовые кольца, серьги, стрелы, булавки, зеркальца, стеклянные бусы. Найденная в одном из Д. босфорская монета Рискупориса IV, 216 г. по Р. X., весьма важна в том отношения, что дает возможность определить хотя бы приблизительно эпоху кавказских Д. Д. Крыма дали несколько железных вещей и, кроме того, указали на следы трупосожжения.

Д. А.

Домашние животные.

-Так называют животных, которые с незапамятных времен сжились с человеком, которых он держит около себя, доставляя им кров и пищу, и которые при этом легко плодятся, передавая своим потомкам, как природные, так к приобретенные ими, под влиянием человека, свойства. От животных Д. следует отличать животных домовых и ручных. Первые селятся в жилье или около жилья человека, против его воли, и приносят ему не пользу, а вред. Таковы, напр., крысы, мыши, тараканы и тому подобные. Места вторых (ручных) - в зверинцах и зоологических садах, где некоторые из диких животных легко ручнеют, но большею частью как бы теряют способность оплодотворения. Исключения редки. Ручные животные, следовательно, не могут передавать приобретаемых ими качеств новым поколениям, а каждое из них в отдельности требует новых усилий к приручению со стороны человека. Слон, например, в неволе никогда не размножается, но ручнеет, сравнительно, легко. Д. животные (коровы, лошади, овцы и др. ), напротив, отличаются легкою размножаемостью и даже плодовитостью, и потомки их уже не требуют приручения, и особенности, характеризующие Д. животных, передаются по наследству. В высшей степени замечательно, что число Д. животных, сравнительно с числом диких, крайне ограниченно. В то время, как одних млекопитающих во всех частях света насчитывают более двух тысяч видов, Д. животных насчитывают около 40 видов. А если не считать несколько полезных насекомых, каковы, например, пчела, кошениль, 2 - 3 вида шелкопрядов и две породы рыб, золотую рыбку и карпа, которых почему-то считают также домашними, то тогда число Д. животных будет до 27 видов.

Главный контингент Д. животных составился из класса млекопитающих, отряда парнокопытных, подотряда жвачных, но и из них в тесном смысле слова Д., т. е. таких, которых существование связано с человеком и без которых, в свою очередь, и человеку трудно обойтись и которые поэтому имеют действительно историческое значение в культуре, не более 7 - 8 видов. Таковы: корова или крупный рогатый скот, далее овца, коза (мелкий рогатый скот) , буйвол, два вида верблюдов, лама, альпага, северный одень. В Африке и Азии заменяет нашего быка зебу, а в Тибете - як. Если считать оба вида верблюда за один, то из жвачных только десять надобно признать настоящими домашними животными. Из парнокопытных, не жвачных, к числу Д. животных принадлежат свинья, непарнокопытных - лошадь и осел, из плотоядных или хищных - собака и кошка, из грызунов - кролик и морская свинка. Из птиц к числу Д. животных относятся: из большого отряда куриные - курица, цесарка, фазан, павлин и индейка и голубиных голубь обыкновенный и турецкий и, наконец, из отряда водоплавающих лебедь шипун, гусь и утка. Одна только канарейка служит представительницею большого отряда воробьиных. Из отряда бегающих в Африке в последнее время стали разводить в домашнем состоянии страусов. Не все из перечисленных здесь животных имеют одинаковую одомашненность: ею в наивысшей степени одарены животные сельскохозяйственные. Они обладают высоко развитой способностью приспособляться, при содействии человека, к всяким внешних условиям: могут выносить, напр., сильный холод в жар, питаться кормами не только даваемыми самою природою, но и приготовляемыми искусственно и т. п. Таковы, напр., корова, овца, лошадь и свинья. Их мы видим поэтому наиболее распространенными. Но есть и такие, которые, как напр. буйвол, верблюд, северный олень, лама, пако или альпага, живут только в известных местностях или в очень холодных, или в жарких полосах Азии и Африки или на высоких горах Перуанских.

Д. животные содержатся для извлечения из них какой-либо пользы. Одни доставляют самые необходимые для продовольствия материалы: молоко, масло, сыр и вообще молочные продукты, затем после смерти - мясо, жир и т. п. Другие дают материал для одежды, обуви и вообще для сельской или фабричной промышленности. Некоторые содержатся для перевозки тяжестей и исполнения разных земледельческих работ. Иногда содержат животных и ради удовольствия, как, напр., некоторых птиц; но и птиц держат более из-за полезных продуктов, которые от них получаются (мясо, яйца, перья, пух и т. д. ). Д. насекомые разводятся тоже ради полезных продуктов (пчелы) , причем иные дают материал для мануфактуры (шелковичный червь) .

Характерною особенностью Д. животных считают, кроме указанной уже их приспособляемости, способность изменять до известного предела как внешние формы, так и внутренние качества, чем и пользуется скотозаводчик для образования тех или других пород. Благодаря этой способности, в последние два столетия достигнуты такие, в сельскохозяйственном смысле, успехи, что некоторые животные изменились чуть до неузнаваемости, что можно сказать об искусственных породах почти всех главнейших Д. животных, выработанных, главным образом, в Англии. Короткорогая корова, лейчестерская и саутсдаунская овца, английский скакун и тяжеловоз и, наконец, йоркширская и беркширская породы свиней, -все они (названные породы) показывают, до какой степени, под влиянием человека, велика сгибаемость животных, которыми он завладел. Если взять какой-нибудь экземпляр из названных пород и поставить рядом с экземпляром неулучшенным, но послужившим, в виде материала, для выработки животных улучшенных пород, то действительно результаты усилий человека покажутся невероятными. Английский бык достигает до 50 - 70 пд. веса. Наша крестьянская овца весит 50 - 60 фн., овца саутсдаунской породы раскармливается до 400 - 600 фн., да кроме того дает 10 - 15 фн. прекрасной длинной шерсти. Английские свиньи в один год достигают 10 12 пуд. в весе, между тем, чтобы получить от наших такой вес, нужно содержать их 3 - 4 года. Об английских скакунах в тяжеловозах и говорить нечего, они давно приобрели всемирную известность. Мериносовая овца также представляет замечательный пример изменения в ее покрове в зависимости от спроса на разные фабрикаты, приготовляемые из ее шерсти. Овцеводы много раз измеряли, в течение последних десятилетий, длину, тонину, извивчивость и тому подобные принадлежности мериносовой шерсти. В настоящее время стремятся создавать такие породы, которых отличались бы наибольшей производительностью не в одном только направлении, соединять, напр., в крупном рогатом скоте, молочность со способностью к выкормке, в овце - производство хорошей шерсти с мясностью и т. д. Труды Бекквеля и братьев Коллинзов указали только возможность достигать желаемых изменений в Д. животных, но не указали еще предела, на котором следует остановиться. Голландская корова, переведенная в Америку, дает больше молока, чем в Голландии. В виду успехов, достигнутых скотозаводчиками в улучшении породы Д. скота, Дарвин в его известном сочинении "О происхождении видов", для пояснения некоторых фактов и для доказательства своих выводов, очень часто ссылается на явления, представляемые Д. животными; даже вся первая глава названного сочинения посвящена изменениям, которым подвергаются животные и растения, вследствие их культуры. Такие изменения в организме животных и упостоянение их наследственности только и возможны при условии их одомашненности так как для достижения подобных результатов нужны долговременная работа со многими непрерывными поколениями и умелый подбор среди их производителей, что, понятно, с дикими животными невозможно. Поэтому самое одомашнение, может быть, стоило очень больших трудов, но как и когда оно произошло, этого мы не знаем. Ни предание, ни история, ничего не говорят, когда и каким путем человек дошел до присвоения в свое общежитие нынешних Д. животных. Человек каменного периода имел при себе почти всех наших главнейших Д. животных. Древнейшая историческая летопись, Библия, говорит о коровах, овцах, лошадях и др., как о самых обыкновенных принадлежностях пастушеского и земледельческого состояния народов. Словом, время, когда человек приручил современных Д. животных, остается неизвестным, равно как неизвестно и происхождение большинства Д. млекопитающих. Предполагалось только, что каждое из Д. животных должно иметь одного или нескольких диких, подобных себе, родичей, а после исследования костей, найденных в остатках от свайных построек, это предположение, по-видимому, окончательно установилось, так как среди таких остатков удалось отличить кости Д. ж. от костей тожественных с ними диких животных. Таким образом как бы подтверждается, что в ту столь далекую от вас эпоху, о которой не помнят ни история, ни предание, жили наши теперешние животные как в домашнем, так и в диком состоянии. Но в настоящее время некоторые из домашних животных в диком виде более не существуют. Так, напр., известны только как Д. животные корова и лошадь. Затем между некоторыми из Д. животных есть такие, родоначальников которых и до сих пор оспаривают. Так нашу Д. овцу одни производят от муфлона, другие от аргали, а иные от северо-африканской Д. дикой овцы (ovis tragelophus) . Родоначальником собаки кто считает водка, кто шакала, а некоторые - оба эти вида. У иных животных дикие представители вымерли. Так родоначальником большей части пород крупного рогатого скота считают тура (Bos primigenius) (Рютимейер, а затем и другие производят от тура все низменные породы крупного рогатого скота, водящиеся по берегам Балтийского и Немецкого моря: скот голландский, голштинский, а равно короткорогий скот Англии. К этой же группе относятся и наш украинский скот. Затем, по Рютимейеру, к первоначальным породам также должны быть причислены: Воs brachyceros (бык короткорогий) и Воs frontosus (бык лобастый) . От первой формы произошел одноцветный бурый скот Швейцарии (швицкий) и соседних Альпов, а от второй - пестрый, также швейцарский, но водящийся в долинах между торами, и безрогий скот Шотландии и Норвегия) . Он жил, как дикий бык, не только в доисторическое, но и в сравнительно недавнее время. В этом удостоверяют сказания нашей народной поэзии, древние русские былины, далее названия разных урочищ, в которых слышится имя тура и, наконец, положительные известия летописей и других памятников древней литературы. Судя по этим памятникам, древний тур хорошо был известен нашим предкам, был животным массивным, с длинными рогами, гнедой масти, отличался громадной силой и быстротой, любил держаться в местностях болотистых в лесистых, как привольных для корма и уединенных. По былинам, границы обитания тура. определяются Приднепровьем, землею Волынскою и пущами литовскими, но народный язык и названия разных урочищ, в которых сохранилось имя тура, расширяет эти границы на восток до верховьев Донца, а на север до Ладоги (где есть Турова пустынь) , Грязовца и Галича. Из прямых свидетельств о туре особенно замечательно описание его, данное известным Герберштейном, приезжавшим в Россию в XVI стол. Чтобы не смешивали тура с живущим и доселе зубром, Герберштейн в своих записках ("Rerum Moscoviticarum commentarii") приложил рисунки того и другого животного.

Таким образом относительно происхождения домашнего быка вопрос был бы ясен, если бы не было известно, что некоторые из домашних животных легко превращаются в диких. В Америке до ее открытия не было ни одного из домашних животных Старого света. Не было ни лошадей, ни коров, ни свиней, ни овец, ни коз. Все эти наши исконные домашние животных завезены в Америку европейцами и все они нашли такую благоприятную для себя почву, что скоро размножились до излишества. Численность их стала превышать потребности народонаселения. При таких условиях, естественно, некоторые животные оставались без присмотра, стали отставать от стад, бродить по лесам и постепенно дичать. Таким путем в Америке начали набираться целые стада одичалых быков и лошадей. Натузиус говорит, что у него были случаи одичания свиней и спаривания их с дикими кабанами. Что было с нашими Д. животными в Америки и что отчасти бывает и в Европе, тоже повторяется в редко населенных местностях Австралии, где одичалый рогатый скот и лошади даже небезопасны для людей. В легкости одичания Д. животных некоторые видят как бы доказательство их происхождения от диких видов. Потому будто так легко и дичают некоторые из Д. животных, что их природе более соответствует состояние дикое, чем домашнее, искусственное, из которого они как бы и стремятся выйти. Если бы одомашненность была природным свойством некоторых животных, то таким нелегко было бы обходиться без помощи человека и перевод одновидовых диких животных в домашнее состояние не представлял бы большого труда.

Как бы то ни было, но вопрос о происхождении наших домашних животных, этих ближайших слуг и друзей человека, следует считать открытым, так как он, по справедливому замечанию. Натузиуса, лежит вне наблюдений и опыта.

Литература: Дарвин, "Прирученные животные и пр. " (1867) ; его же, "О происхождении видов в проч. " (1862) ; Богданов, "Речь о происхождении домашней собаки" ("Труды VI съезда естествоиспытателей") ; "Исследования современного состояния скотоводства в России" (изд. мин. госуд. имуществ 1882 - 85) ; Зеттегост, "Животноводство" (пер. О. Гримма, 1881) ; Кесслер, "О происхождении домашних животных" (1847) ; Ruttimeyer, "Die Faune der Pfahlbauten in der Schweiz etc." (1864) ; Wilckens, "Grundzuge d. Naturgeschichte des Hausthiere" (1880) ; H. von Nathusius, "Vortrage uber Viehzucht und Rassenkentniss" (1872) ; Furstenbert und Rohde, "Die Rindviehzucht nach ihrem jetzigen rationellen Standpunct" (1872) .

А. Советов.

Доминиканцы,

или орден братьев проповедников (Ordo fratrum praedicatorum) , основан св. Домиником в Тулузе, утвержден папою Гонорием III и быстро распространился во Франции (здесь Д. нередко назывались якобинцами, потому что первое их местожительство было в Париже, при церкви св. Иакова) , Испании и Италии. На первом генеральном капитуле в Болонье, в 1220 г., Д. орден был объявлен нищенским: на его членов возложена обязанность отказаться от всяких имуществ и доходов и жить подаяниями. Это постановление соблюдалось не вполне и в 1425 г. было отменено папой Мартином V. Третий великий магистр ордена, св. Раймунд де Пеннафорте, издал в 1238 г. собрание его статутов. Во главе ордена стоит избиравшийся сначала пожизненно, а потом на 6 лет великий магистр. В каждой стране есть провинциальный приор, в каждом отдельном общежитии, имеющем не менее 12 чл. - конвентуальный приор. Над этими начальствующими лицами стоит капитул, т. е. общее собрание, созываемое каждые три года. Главная задача нового ордена состояла в миссионерской деятельности между неверными; но вместе с тем он ревностно занимался церковной проповедью и богословием. Альберт Великий и Фома Аквинский замечательнейшие ученые, вышедшие из ордена; к нему же принадлежали Эккард, Таулер, Савонарола, Викентий Бовэский. При самом основании своем обратившиеся к помощи меча для борьбы против альбигойцев, Д. продолжали быть внешними охранителями правоверия. Magister sacri palatii, всегда избиравшийся из Д., заведывал высшей цензурой; папа Григорий IX передал им инквизицию. В эпоху наибольшего процветания орден Д. насчитывал до 150000 членов, в 45 провинциях (из них 11 вне Европы) , и 12 конгрегаций, под управлением самостоятельных генеральных викариев. Позднее Д. были оттеснены иезуитами от школ и проповеди при дворах, а отчасти и от миссионерской деятельности. Теперь Д. существуют в Италии, Испании, Австрии; миссии их есть в Америке и Ост-Индии. Одежда их состоит из белой рясы, с белым капюшоном; выходя на улицу, они надевают сверху черную мантию с черным капюшоном. Герб ордена изображает собаку, которая несет во рту горящий факел (отсюда и название их "Псы Господни") , чтобы выразить двойное назначение ордена: охранять церковь от ереси в просвещать мир проповедью истины. Женские Д. монастыри, числом до 300, существуют в Италии, Австрии, Бельгии, Америке. Монахини занимаются рукоделием. Одежда их белая, с черным плащом и вуалью. Знаменитейшая из сестер этого ордена - св. Екатерина Сиенская. Д. орден имеет еще и третью ветвь. Сам Доминик основал, под именем "Милиции Иисуса Христа", союз светских людей обоего пола, для защиты церкви и для стремления к нравственному совершенству. После его смерти они стали называться братьями и сестрами "Покаяния св. Доминика". Они не произносят обетов, остаются в свете и по мере сил содействуют целям ордена. См. Lacordaire, "Memoire pour le retablissement de l\'ordre des Freres precheurs" (1840) ; Danzas, "Etude sur les temps primitifs de l\'ordre de St. Dominique" (Пар., 1874 - 75) ; Douais, "Essai sur l\'organisation des etudes dans l\'\'ordre des Freres precheurs etc." (1884) .

Комментарии (1)
Обратно в раздел Наука