Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Катастрофическое сознание в современном мире в конце ХХ века

Под редакцией: Шляпентоха В., Шубкина В., Ядова В.

(ПО МАТЕРИАЛАМ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ)

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть III. Страхи на посткоммунистическом пространстве (П. Эм. Митев, В.Иванова, В.Шубкин)

Глава 21. Сравнительное исследование катастрофического сознания в Болгарии и России

Катастрофа — крутое слово, но им все чаще пользуется современная пресса, радио, телевидение, да и в обычных разговорах оно употребляется все чаще и чаще. И не только в России, где, как известно, без упоминания катастроф редко обходится сводка последних известий, а “катастрофы недели” стали популярными рубриками почти во всех средствах массовой информации. Болгария по праву может соперничать с нами по частоте упоминания этого термина. Наряду с ним идут: Апокалипсис, Агония, Коллапс, Кома, Крах, Смерть, Конец света и др.

Крушение и развал империи, военных и экономических блоков и трагедии, которыми они обернулись для миллионов простых людей, словно по какому-то дьявольскому плану пришлись на самый конец ХХ века. А периоды перехода от одного тысячелетия к другому, как свидетельствует история, сами по себе обычно заряжены колоссальной мистической энергией, ожиданиями апокалипсических ужасов и бедствий. В результате происходит как бы интерференция реальных страхов и тревог с мистическими настроениями и ожиданиями, что порождает такую картину мира, которую социологи, пользуясь доступными им средствами, обязаны попытаться запечатлеть.

Вот почему предложенный профессором Мичиганского Штатного Университета В.А. Шляпентохом проект “Катастрофическое сознание в современном мире” российские ученые поддержали и уже в 1996 году начали массовые опросы населения . [ 1 ] В 1997 году к нашему исследованию присоединился президент Болгарской Социологической Ассоциации профессор Петр-Эмиль Митев, который провел массовые обследования в Болгарии по методике, которая позволяет вести корректное сопоставление с данными российских социологов и пытаться выявить особенности и общее в катастрофическом сознании, страхах и тревогах населения этих двух стран.

 

Предварительные замечания.

На первый взгляд сравнение страхов в Болгарии и России не представляет особых трудностей: провел опрос здесь и там, выстроил цифры в две колонки и сопоставляй, где больше боятся, где меньше. Но это лишь при самом поверхностном подходе. В действительности, если исследователь хочет хотя бы приблизиться к истине, задача чрезвычайно осложняется: уж очень велики различия исторические, культурные, географические, геополитические.

Одна — небольшая балканская страна с числом жителей, равным населению Москвы. Другая — огромная северная держава, занимавшая шестую часть земной суши. Господствующая религия — православие. И та, и другая в недалеком прошлом входила в единый социалистический лагерь, в Варшавский пакт; вместе противостояли международному империализму во главе с США. Однако у каждой из них есть такие крупные особенности, которые игнорировать нельзя. Для Болгарии это, прежде всего, ее геополитическое положение, на границе христианского и мусульманского миров. За это ей пришлось многократно тяжело платить кровью своих граждан. Достаточно вспомнить 500-летие османского ига, в результате которого страна была отуречена, во многом изменила свой облик. Правда, свой духовный строй она сохранила, и не случайно освобождение Болгарии Россией в 1877-78 гг. стало одним из важнейших событий ее новейшей истории. Да, Болгария была партнером Германии во второй мировой войне, но в отличие, скажем, от Венгрии и Румынии ее войска не принимали участия на советско-германском фронте. Ее участие было как бы символическим, а не реальным. И поэтому Советскую Армию народ встретил в конце войны как армию освободителей, что облегчило быстрый приход к власти в стране коммунистов.

На Болгарии никогда не лежал груз исторической ответственности за мировую революцию. В отличие от СССР, она не была базой мирового революционного движения, оплотом мировой революции, отечеством пролетариев всех стран. Поэтому в довоенные годы она развивалась как обычная восточно-европейская страна. Без того невиданного напряжения всех сил и ресурсов, которое испытывал советский народ, без той борьбы за власть, за подавление всех инакомыслящих, которые были характерны для СССР в предвоенные годы. Болгария по существу избежала и гражданской войны и последовавшей за ней массовой насильственной коллективизации и чудовищных репрессий, в результате которых в СССР произошла демографическая катастрофа, когда было уничтожено около 100 миллионов сограждан.

Этим Болгария разительно отличается от СССР. Ее демографическая пирамида не была так порушена в предвоенные годы и в годы войны.

В период холодной войны, гонки ракетно-ядерных вооружений основной груз несли две сверхдержавы, стремясь обеспечить свое превосходство, во всяком случае стратегический паритет. И здесь Болгария, как член Варшавского договора, хотя и принимала активное участие, но ее роль была периферийной. Она не несла на себе тяжести гигантских затрат, которые взвалил на себя Советский Союз. А к этому можно было бы добавить войну в Афганистане и Чечне, которые стоили России миллиарды долларов и тысяч человеческих жизней.

Поэтому Болгарии, когда окончилась холодная война и гонка вооружений, было в чем-то легче падать, чем СССР, который, достигнув “зияющих высот”, обеспечив паритет в вооружениях, теперь должен был ликвидировать более половины всей своей промышленности.

Развал СССР должен был быть еще более катастрофичен, чем он был, а население его было бы обречено на страшный голод и вымирание, если бы из глубины веков нам не протянули руку помощи наши предки, которые колонизировали и освоили огромную территорию с величайшими запасами полезных ископаемых, прежде всего газа и нефти, которые мы теперь по сути меняем на продовольствие и одежду. Две трети импорта мы оплачиваем за этот счет. Отнимите эти две трети, и тогда мы можем представить себе реальную картину жизни в России. В этом отношении Россия оказалась в более выгодном положении, чем Болгария, которая не располагала такими огромными природными ресурсами.

Это, разумеется, имеет самое прямое отношение к характеру и количественной оценке страхов и тревог, которые мы сегодня фиксируем в этих странах. И хотя они имеют сходное происхождение, но обвал, который начался после распада социалистического лагеря, прекращения холодной войны и гонки вооружений, выражался по-разному. Так, как видно из табл.1, годовые темпы падения ВВП и промышленного производства (в %) с 1991 года по 1994 год в России постоянно (за исключением падения промышленного производства в 1991 году в Болгарии) были значительно выше, чем в Болгарии. А в 1994 г . Болгария уже смогла обеспечить, хотя и небольшой, положительный прирост ВВП.

 

Табл.1

Годовые приросты ВВП и промышленного производства (в %). [12]

 

 

1991

1992

1993

1994

 

ВВП

пром.

пр-во

ВВП

пром.

пр-во

ВВП

пром.

пр-во

ВВП

пром.

пр-во

Россия

-12,8

-8,0

-19,2

-18,0

-12

-14,1

-15

-20,9

Болгария

-11.7

-22,2

-5,7

-15,9

-1,5

-10,0

0,2

2,0

 

 

Не было в Болгарии и такого фантастического прироста (в 15 раз) потребительских цен, как в России с 1991 по 1992 гг.(Табл.2). Однако по безработице Болгария оказалась на первом месте среди стран Центральной и Восточной Европы (Табл.3.).То, что безработица оказалась в России почти в два раза меньше, чем в Болгарии, может объясняться тем же нефтегазовым доходом, в результате чего в торговлю было вовлечено более 10 миллионов “челноков”, а также хронической скрытой безработицей.

 

Табл.2

Годовые приросты потребительских цен (в %). [13]

 

Страна / год

1991

1992

1993

1994

Россия

100,0

1468,0

875

303,0

Болгария

254,3

79,4

72,9

96,0

 

Табл.3

Безработица в странах Центральной и Восточной Европы. [14]

 

Страна / год

1995

1996

1997*

1998**

Чехия

2,9

3,5

5,0

6,0

Венгрия

10,4

10,5

10,0

9,0

Россия

8.8

9,3

9,1

9,0

Болгария

11,0

12,5

16,5

19,0

Польша

14,9

13,6

11,9

11,5

Румыния

8,9

6,1

9,2

9,0

*предварительные данные

** прогноз

 

Все эти экономические и социальные макропоказатели безусловно сказываются на структуре и соотношении страхов и тревог в России и Болгарии.

В небольшой статье нет возможности подробно охарактеризовать результаты, полученные при опросах населения этих двух стран, поэтому отметим лишь некоторые наиболее существенные.

 

Общее и специфическое.

При анализе основных страхов и тревог в Болгарии и России следует отметить сходство, близость основных показателей. И там, и тут на первое место выходят не духовные, а сугубо материальные биологические и социальные вопросы. Это неудивительно, поскольку тот уровень падения общественного производства и благосостояния, который произошел, поставил эти народы на грань выживания.

Но есть и определенная специфика. Прежде всего мы должны отметить, что общий уровень страхов и тревог в России по большинству показателей выше болгарских. Из 43 видов страхов и тревог (см. ПРИЛОЖЕНИЕ) лишь 15 у болгар выше российских. Особенно сильно по сравнению с Россией в Болгарии опасаются : нашествия ислама (23% в Болгарии против 9% в России), сокращение рождаемости (33% против 22,9%), утрата чувства коллективизма, крайний индивидуализм (27% против 22%). Больше болгары страшатся и таких опасностей, как коррупция властных структур, катастрофического неурожая, природных бедствий, неверия в Бога, грубого материализма, бездуховности, глобального потепления климата, гибели землян в результате космической катастрофы, конца света, исчезновения белой расы, масонства, сионизма, захвата земли инопланетянами, перенаселения. По всем остальным показателям уровень страхов и тревог в России значительно выше.

Есть определенная специфика в рейтинге основных страхов. Мы уже отмечали, что наиболее сильную тревогу и постоянный страх в России вызывают:

•  Химическое и радиационное заражение воды, воздуха, продуктов (67,7%).

•  Снижение жизненного уровня, обнищание населения (67,2%).

•  Полное беззаконие (66,7%).

•  Криминализация общества (65,4%).

•  Массовые эпидемии, распространение СПИДа и других смертельных заболеваний (63,9%).

•  Массовая безработица (61,4%).

•  Коррупция властных структур (53,2%).

В Болгарии этот рейтинг несколько иной:

•  Снижение жизненного уровня (66%).

•  Криминализация общества (59%).

•  Полное беззаконие (57%).

•  Коррупция властных структур (54%).

•  Массовая безработица (51%).

•  Массовые эпидемии, распространение СПИДа и других смертельных заболеваний (50%).

•  Нашествие сект (44%).

При интерпретации этих данных следует учитывать некоторую особенность болгарского исследования. Так, пункт “Химическое и радиационное заражение воды, воздуха, продуктов” был разбит на 3 вопроса: 1.”Загрязнение воды, воздуха в Болгарии в целом” (42%), 2. “Загрязнение воды, воздуха вблизи моего личного места обитания” (41%), “Загрязнение воды, воздуха на Земле в целом” (36%). Однако, даже если попытаться приблизительно, в целях сопоставления, найти средний показатель из этих трех вопросов все равно этот пункт не претендует на первое место. Вот почему можем принять с достаточными основаниями, что если в России наибольшую тревогу и страх вызывает химическое и радиационное заражение воды, воздуха, продуктов, то в Болгарии на первом месте — снижение жизненного уровня населения. Болгарские исследователи, учитывая особенности развития страны за последние годы, ввели также специальный вопрос, связанный с нашествием и массовым распространением различных сект. Как видно, эта опасность вошла в семерку тех, которые наиболее страшат болгар.

Остальные главные страхи и тревоги в России и Болгарии те же самые, хотя они занимают в рейтинге разные места: одно и то же место, правда, занимает “полное беззаконие”, в Болгарии повысили свой ранг “криминализация общества” и “коррупция властных структур”, а также “массовая безработица”. Что касается эпидемий, то их боятся в Болгарии несколько меньше. При этом не следует забывать, что все эти рассуждения касаются рангового анализа, по абсолютному проценту страшащихся всех этих бед Россия заметно превосходит Болгарию.

 

Тяжелейшие периоды в истории России и Болгарии.

Для понимания причин этих различий очень важную роль играет исторический и политический фон развития этих стран, отношение к тем событиям, которые наиболее запечатлелись в памяти народа.

Для этого обратимся, во-первых, к вопросу в российском интервью “Можно ли сказать, что в истории нашей страны после 1917 года были тяжелейшие периоды, если да, то могли бы Вы назвать такие периоды?”.

По частоте упоминаний они располагаются так:

•  Великая Отечественная война (1941-1945гг.) (34,3%).

•  Годы сталинских репрессий (13,3%).

•  Перестройка и нынешний период (реформы 90-х годов) (12,5%).

•  Коллективизация и голод в 20-е-30-е годы (10,5%).

•  Послевоенный период (1946-50 гг.) (7,4%).

“Можно ли сказать, что в российской истории до 1917 года были катастрофы? Если да, то что бы Вы назвали такой катастрофой?”.

Первая пятерка выглядит так:

•  Первая мировая война (28,7%).

•  Отечественная война 1812 года (10,7%).

•  “Все войны” (8,6%).

•  Татаро-монгольское иго (7,4%).

•  1905 год и “кровавое воскресенье” (7,2%).

Эти вопросы несколько отличны в болгарском интервью: “В истории нашей страны были тяжелейшие периоды. Если да, то не могли бы Вы назвать такие периоды?” и “Согласны ли Вы с утверждением, что в истории Болгарии были катастрофы?”.

Ответы респондентов распределились следующим образом:

•  Тяжелейшие периоды в истории Болгарии :

•  Переходный период, настоящее время (47%).

•  Турецкое иго (21,3%).

•  Коммунизм (11,3%).

•  Вторая мировая война (9%).

•  “Войны вообще” (4,%).

•  Катастрофы в истории Болгарии

•  Переходный период, настоящее время (34,1%).

•  Первая мировая война (15%).

•  Турецкое иго (12, 5%).

•  Балканские войны (11,4%).

•  Коммунизм (11,2%).

Данные, приведенные выше по России и Болгарии, безусловно заслуживают специальной интерпретации. Уж очень различны ближняя и дальняя память у этих, казалось бы, близких, особенно в прошлом, народов.

Начнем с России. Здесь респонденты на первое место ставят Великую Отечественную войну (1941-1945 гг.). Это было для россиян тяжелейшим испытанием после 1917 года. Воспоминание о нем врезалось в память народа, ведь трудно найти такую семью, где не было бы убитых, покалеченных, пропавших без вести.

Не менее трагичен и второй пункт, который называют россияне после Великой Отечественной войны — сталинские репрессии. С ними неразрывно связаны 4 и 5 пункты: коллективизация и голод в 20-е — 30-е годы и послевоенный период (1945-1950 гг.), когда массовые репрессии продолжались и голод поразил целые республики (например, Молдавию). Такого массового истребления народа история не знала. По сравнению с ним даже первая мировая война кажется незначительным эпизодом, о котором респонденты почти не вспоминают.

Эти потери не только искалечили людей, создали империю страха, но и крайне отрицательно сказались на генофонде страны. Когда на протяжении сравнительно короткого исторического периода из состава и численности различных форм (аллелей) разных генов в населении срезаются самые активные и жизнестойкие — это не может не сказаться на качественном составе популяции, на распространение разного рода наследственных болезней, уродств, не может не влиять на социальные характеристики общества, в частности на его духовный потенциал, высокий уровень катастрофического сознания, социальный иммунитет к разного рода злоупотреблениям власти.

Как видно, материалы многочисленных исследований свидетельствуют о том, что пережитые после Октябрьского переворота испытания представляли собой не только демографическую, но и генетическую катастрофу. С ее последствиями мы и наши потомки вынуждены будем считаться и в ХХI веке. Об этом свидетельствует и очень высокий уровень страхов и тревог в России по сравнению с другими странами. Невероятные опасности, гибель близких, трудности выживания потеснили у многих людей все мысли о правах и гражданском достоинстве. Человек биологический, боящийся всего и всех, не доверяющий никому и ничему, стал главным героем этого времени.

На фоне этих чудовищных катастроф россияне отрицательно оценивая период перестройки и нынешний период, тем не менее не считают его самым тяжелым. Он занимает третье место после Великой Отечественной войны и сталинских репрессий. Это заслуживает специальной интерпретации, которая кратко дана нами в Предварительных замечаниях.

Из катастроф до 1917 года россияне называют первую мировую войну, Отечественную войну 1812 года, “все войны”, татаро-монгольское иго и 1905 год и “кровавое воскресенье”. Как видно, в сознании респондентов запечатлелись в основном события, связанные с войнами, революциями, когда гибли миллионы сограждан. Тем более история распорядилась так, что Россия во всех этих событиях играла одну из главных ролей, выносила на своих плечах, платила своей кровью за те тяжелейшие испытания, которые в конечном счете меняли карту Европы и всего мира.

Совсем по-другому оценивают тяжелейшие периоды в истории своей страны болгарские респонденты.

Пусть читатель обратит пристальное внимание на то, что болгары самым тяжелым периодом считают “переходный период, настоящее время”. По их мнению, никогда не было хуже. Даже турецкое иго, даже вторая и первая мировые войны, коммунизм, балканские войны и “войны вообще” не могут сравниться с современной катастрофой, которую переживает болгарский народ.

Здесь позиция болгар выражена так решительно и категорично, что принципиально отличается от российских данных и это требует краткого комментария.

Начнем со второй мировой войны. В марте 1941 года Болгария была вовлечена в Берлинский пакт 1940 года фашистских держав. Войска Германии были введены на болгарскую территорию. Однако реально болгарские солдаты не участвовали в боях, прежде всего в сражениях на советско-германских фронтах в отличие от румын и венгров. То ли такая позиция Болгарии объясняется искусной политикой ее властей по отношению к Гитлеру, то ли он сам считал, что болгарские солдаты ненадежны, ибо традиционно болгары сохраняли чувство признательности русскому народу, который в ходе русско-турецкой войны 1877-78 годов освободил Болгарию от турецкого ига. Как бы то ни было кровопролитнейшей из всех войн — вторая мировая война прошла для болгар как бы стороной. Естественно, что они не называют ее самым тяжелым периодом своей истории.

Однако на втором месте в истории национальных катастроф респонденты называют первую мировую войну. Тогда Болгария выступала также в союзе с Германией, потерпела поражение и была наказана. По Нейинскому мирному договору 1919 года она потеряла значительные территории, выход к Эгейскому морю. Это были весьма чувствительные потери. Тем более, что незадолго до первой мировой войны, в ходе Второй Балканской войны (Балканские войны респонденты ставят на 4 место) Болгария, потерпев поражение в борьбе против Греции, Сербии, Черногории, к которым присоединились Румыния и Турция, по Бухарестскому мирному договору 1913 года уступила Румынии Южную Добруджу, Турции — Южную Македонию и часть Западной Фракии, Сербии — почти всю Северную Македонию.

Период коммунизма для болгар (они ставят его на 3, 5 места), похоже, также выглядит иначе, чем для россиян. Последние не могут не отождествлять его с десятками миллионов погибших в ходе сталинских репрессий, коллективизации, гражданской войны.

Болгарии в этом отношении как бы повезло. Да, были отдельные политические процессы, но ничего похожего на перманентную войну против своего собственного народа здесь не было. Массовые репрессии, естественно, болгарские респонденты и не отмечают среди тяжелейших катастроф. К тому же вскоре после окончания второй мировой войны лидером здесь стал весьма авторитетный в коммунистических кругах Георгий Димитров, который наблюдал всю вакханалию, называвшуюся строительством социализма в СССР, и совсем не хотел повторять все глупости и преступления, которые были в Советском Союзе. Вот и не встречаем мы среди перечня катастроф в Болгарии и коллективизации сельского хозяйства, хотя она там тоже проводилась, но осторожно без раскулачивания и гибели крестьян. Напротив, отыскивались такие формы кооперации, которые создавали бы заинтересованность у крестьян. Да и Тодор Живков, правивший страной больше 30 лет, при всей своей хитрости и изворотливости в отношениях с советскими лидерами в серьезные авантюры, грозившие катастрофами, свой народ не втягивал, благодаря этому жизненный уровень болгар в эти годы был не ниже, а по ряду показателей даже выше, чем в СССР, который все сильнее втягивался в бесконечную и бесплодную гонку вооружений с США, вся тяжесть которой падала на народ.

 

Главная болгарская беда.

Вот почему болгарский народ и считает современную катастрофу, настоящее время тяжелейшим периодом за всю историю Болгарии. Вот почему на первом месте среди страхов и тревог здесь оказались не экология, а катастрофическое обнищание населения.

Две трети респондентов чувствуют сильную тревогу и постоянный страх по поводу резкого снижения уровня жизни . Страна находится в состоянии гиперинфляции. К 1997 году жизнь подорожала в 6,8 раз. В основном это отразилось в ценах на продукты и алкоголь, которые выросли соответственно на 617% и на 618%. В начале 1996 года минимальная зарплата составляла 39$, в феврале 1997 года — 4,2$. Ко времени проведения обследования ситуация несколько улучшилась, и изменения в денежной политике привели к некоторой стабилизации. Минимальная зарплата осенью 1997 года составила уже 24$ и держится на этом уроне до настоящего момента. Однако воспоминания о финансовом кризисе еще очень свежи. На 1998 год прогнозируется повышение минимальной зарплаты до 27$, для деятелей культуры она составит — в среднем — 67$, для квалифицированных врачей -117$, для педагогов — 77$. В ряду постсоциалистических стран (включая Боснию и Герцеговину) по уровню жизни Болгария сегодня занимает последнее место.

Больше половины респондентов выразили крайнюю обеспокоенность полным беззаконием в стране и катастрофическим ростом преступности. Развал тоталитарного государства превратился в развал страны. Демократию восприняли как полную свободу действий. К 1997 году Болгария занимает 8 место среди самых коррумпированных стран мира.

Как и в других постсоциалистических странах Европы после развала прежней системы экономики в стране сформировалась армия безработных. В 1997 году уровень безработицы выше, чем в 1996. Сейчас, когда страна вступает в период приватизации и реструктуризации экономики, специалисты предполагают, что обеспокоенность нестабильностью работы в 1998 году усилится.

Резко усилилась активность религиозных сект . А Православная церковь не воспользовалась открывшимися возможностями для распространения своего влияния после краха коммунизма. Сегодня в Болгарии два Синода, два Патриарха и множество всевозможных религиозных сект: мормоны, мунисты, адвентисты седьмого дня, кришнаиты и т.п.

Из приводившихся ранее данных видно, что болгары крайне отрицательно относятся к активизации сект.

Эмоциональное восприятие опасностей.

Стандартный тест на общую обеспокоенность населения выявил высокую степень психической неустойчивости у жителей Болгарии. Судя по показателям, они более невротичны, чем россияне. Почти во всех случаях болгарские респонденты проявляют большую невротичность.

Можете ли Вы сказать о себе следующее (%).

Утверждения

да

нет

не знаю

 

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Взаимоотношения с окружающими стали очень сложными

67,5

32,4

28,7

55,7

3,7

11,9

Вы стали нервны и раздражительны

50,3

49,1

43,8

41,0

5,9

9,9

Каждый день Вас преследуют мысли о работе

46,3

31,6

49,6

61,9

4,1

6,4

Вы тяжело переносите трудности

42,4

33,7

48,9

44,7

8,7

21,6

Вещи вокруг стали непонятными и странными

33,7

16,4

50,5

65,5

15,9

18,1

Ваш сон прерывается кошмарами или бессонницей

31,0

27,7

64,5

64,5

4,5

7,8

Вы подвергаетесь критике и недоброжелательству со стороны окружающих

29,9

18,0

59,7

63,2

10,4

18,8

Вы думаете, что все потеряло ценность и жизнь более не интересна

28,5

14,9

62,2

74,7

9,2

10,4

Бывает так, что Вы спорите, зная, что вы не правы

20,4

28,5

69,1

57,4

10,6

14,0

Вы испытываете ощущение бодрости

23,6

 

64,8

35,0

11,6

27,1

 

Каждый четвертый болгарин не ощущает себя в стрессовой ситуации, тогда как в России – каждый третий. Только в одном случае россияне проявляют большую невротичность – в спорах (вопрос: «Бывает, что Вы спорите, зная, что не правы?»). В целом из таблицы следует, что болгарские респонденты более эмоционально подавлены («Правда, ли, что все вещи вокруг стали непонятными и странными?»). В России положительно ответили 16,4% респондентов, в Болгарии — 3,7%, в два раза больше.

 

Как давно Вы испытываете страхи и тревоги?

 

Болгария

Россия

Совсем недавно

4,0

5,1

Чуть больше года

6,3

8,8

Последние несколько лет

49,8

39,8

Сразу после начала изменений в стране

22,9

22,9

Всегда

12,9

21,0

Не помню

4,0

2,3

 

Высокая степень тревожности появилась у болгар в переходный период, то есть с начала 90-х годов. Поэтому можно с большой долей уверенности сказать, что основная причина такого поведения – недавние события, социально-политические и экономические кризисы, конец эпохи коммунизма и переход к новой эпохе, но какой, еще не известно.

То есть нестабильность в стране оказывает более сильное воздействие на общее психическое спокойствие людей, чем на более локальные проблемы. Ответы на вопрос «Как Вы думаете, многие ли лидеры в Болгарии испытывают беспокойство и тревогу?» распределились так: немногие – 45%, таких людей немало – 31%, их большинство – 11%. Ответы болгарских респондентов демонстрируют высокую степень отчуждения между обществом и его духовными и политическими лидерами.

К сожалению, нельзя сопоставить эти данные с российскими результатами, так в российской анкете присутствует только один вопрос на эту тему: «Как Вы считаете, много ли людей в стране испытывают страх и тревогу?».

Болгары утверждают, что в большинстве случаев беспокойство вызвано общением с другими людьми (41%), собственным восприятием окружающего мира (36%), сообщениями средств массовой информации (31%). Судя по результатам, в России люди больше уделяют значения общению с другими, хотя болгарские респонденты чаще указывают «другое», а в российской анкете «затрудняюсь ответить».

Неформальное общение – лучший источник информации в отношении страхов и тревог. Для болгарских респондентов это особенно важно. Именно в процессе неформального общения появляются или исчезают страхи и тревоги, что дает человеку эмоциональный импульс. Отсюда напрашивается вывод, что именно социально-психологическая атмосфера со своими позитивными и негативными доминантами, где люди вместе рефлексируют, имеет для человека крайне важное значение.

 

Социальная активность.

Поведение респондентов, их социальная активность позволяет рассматривать катастрофическое сознание на более высоком уровне, чем эмоциональное поведение. В этом отношении респондентов можно разделить на три группы:

•  Пассивные. Многие респонденты не могут внятно ответить на вопрос, предпринимают ли они что-нибудь, чтобы предотвратить возможные опасности (отвечают «не знаю» или говорят на другую тему), или заявляют, что ничего не делали и не будут потому, что не могут. Причины самые разнообразные: «не могу сам себя оценить», «я слишком старый», «ну, я же женщина», «я нерешительный человек», «я на пенсии». Некоторые считают, что это работа правительства: «все должно делать оно», «я верил Боневу». Верующие целиком полагаются на божью волю.

•  Активные. Это наиболее разнородная группа. В ней присутствуют чистые индивидуалисты — «только бы я выжил», «думаю лишь о своей семье», «уеду за город», коллективисты-общественники – «приму участие в митингах», «буду протестовать всеми доступными мне средствами», просветители – «всем буду рассказывать, что делать», агрессоры – «только силой» и альтруисты – «буду всем помогать». Есть примеры так называемой «активной пассивности» — «уеду из Болгарии как можно дальше». Некоторые сказали, что примут меры, в зависимости от того, какая опасность будет им угрожать: экономическая – «искать работу, дополнительный заработок», преступность – «приобрету оружие», «поставлю железную дверь».

•  Безразличные. Типичными для этой группы ответами стали: «когда наступит, тогда и буду думать». Часто эта группа респондентов апеллирует к молодому поколению – «все должна делать молодежь».

Полученные данные говорят о том, что большинство не имеет четкой позиции. Разница в ответах отражает различную природу страхов. Как правило, ответ «это от меня не зависит» относится к вопросу о ядерной войне, природных бедствиях или же об экологических катастрофах и массовых эпидемиях и идеологических бедствиях – нашествие ислама и пр. Нельзя здесь и не упомянуть о роли прессы. СМИ чаще всего просто констатируют факты, а не дают советов, что делать в подобных ситуациях.

 

 

Социальная активность респондентов в Болгарии и России (%).

 

 

Болгария

Россия

Активные

40,3

41,3

Пассивные

42,0

58,7

Безразличные

17,7

-

 

Практически по всем параметрам болгарские респонденты проявляют большую социальную активность по сравнению с россиянами в достижении личного и общественного благополучия. Особенно по отношению к безработице, экологии и обнищанию.

 

 

Социальная активность по отношению к преступности, экологическим катастрофам, безработице и обнищанию.

Преступность — одна из наиболее серьезных для болгар опасностей, поэтому отношение к ней очень показательно.

 

В какой мере Вы лично готовы предпринять или уже предпринимаете какие-то усилия, чтобы обезопасить себя от преступности? (%)

 

Реакция

Я уже это делаю

Я намерен(а) так поступать

Нет, это не для меня

 

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Все возможные меры, чтобы оградить себя от этой опасности

58,9

40,2

23,0

30,6

18,1

29,2

Все зависящее, чтобы предотвратить эту опасность для близких

56,7

37,9

28,5

35,8

14,8

26,4

Все возможное, чтобы предотвратить эту опасность для нашего народа

20,6

4,6

32,8

25,9

46,6

69,5

Объединяюсь с другими, кто тоже чувствует эту опасность и принимает меры для ее предотвращения

23,0

7,5

39,0

24,9

38,0

67,7

Делаю так, как и другие: если потребуется, сделаю что-нибудь вместе с другими

31,5

-

51,0

-

17,5

-

Полагаю, что надо просто перетерпеть опасности и лишения

12,2

23,6

14,5

10,4

73,3

66,0

Уверен, что сделать ничего нельзя, никто не может предотвратить эту опасность

24,2

-

16,3

-

59,5

-

 

Ответы на вопрос «В какой мере Вы лично готовы предпринимать или уже предпринимаете какие-то меры, чтобы обезопасить себя от с преступности?» различны. От 12% до 25% опрашиваемых ответили: «делаю это сейчас и намерен(а) так поступать». Активная позиция характерна для 20-53% болгарских респондентов. В два раза меньше людей занимает пассивную позицию. Сравним Болгарию и Россию.

Это касается действий, предпринимаемых респондентами в настоящее время. 58,9% болгарских респондентов уже предпринимают все возможное, чтобы оградить себя от этой опасности (среди россиян – только 40,2%). 56,7% болгарских респондентов уже делают все от них зависящее, чтобы обезопасить своих близких (среди россиян – 37,9%). 20,6% болгарских респондентов делают все возможное, чтобы предотвратить эту опасность для всего народа (среди россиян – 4,6%). 23% болгарских респондентов объединяются с другими (среди россиян –7,5%).

Болгары значительно активнее россиян. Хотя этот вывод и относителен: по своим размерам страны не сопоставимы. И соответственно по преступности. Странным показалось бы заявление российских респондентов о том, что они делают все возможное, чтобы предотвратить эту опасность для русского народа. Кроме того, более длительный и более тяжелый период тоталитаризма значительно снизил социальную активность россиян.

Отношение к экологическим катастрофам близко к отношению к преступности, но есть и особенности. Проявилась интересная закономерность: чем сильнее люди борются с проблемой, уже сейчас или только намереваются, тем меньше их степень обеспокоенности. Это по отношению к преступности. С экологией все наоборот: чем выше уровень тревоги – тем сильнее люди борются с проблемой или, по крайней мере, стараются. Причина явления в самой природе бедствий. Глобальные проблемы нельзя решить просто укрепив дверь или купив пистолет.

В отношении мер, применяемых для противостояния с безработицей, различия между Россией и Болгарией наиболее заметны. На это есть свои причины. В Болгарии с начала эпохи реформ прочно вошли в социальную жизнь забастовки, митинги и разного рода протесты. Естественно, социальная активность болгар выше. Никто уже не полагается на социальные льготы, это было модно несколько лет назад. Преобладание в болгарском варианте ответов «это меня не беспокоит» говорит просто о том, что в болгарской выборке преобладают пенсионеры, а в российской – женщины. Однако пенсионеры утверждают, что будут поддерживать тех, кто «будет бороться с безработицей».

 

В какой мере Вы лично готовы предпринять или уже предпринимаете какие-то усилия, чтобы обезопасить себя от загрязнения окружающей среды?(%).

Реакция

Я уже это делаю

Я намерен(а) так поступать

Нет, это не для меня

 

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Все возможные меры, чтобы оградить себя от этой опасности

51,8

42,9

30,4

30,8

17,8

26,3

Все зависящее, чтобы предотвратить эту опасность для близких

50,2

39,7

32,9

34,8

16,8

25,5

Все возможное, чтобы предотвратить эту опасность для нашего народа

25,5

9,6

34,1

28,7

40,4

61,7

Объединяюсь с другими, кто тоже чувствует эту опасность и принимает меры для ее предотвращения

23,5

8,3

42,2

25,3

34,3

66,4

Делаю так, как и другие: если потребуется, сделаю что-нибудь вместе с другими

31,1

-

49,2

-

19,7

-

Полагаю, что надо просто перетерпеть опасности и лишения

11,4

20,8

15,8

9,8

72,8

69,4

Уверен, что сделать ничего нельзя, никто не может предотвратить эту опасность

22,9

-

16,6

-

60,5

-

 

 

Что Вы будете делать, если останетесь без работы? (%)

 

Реакция

Я уже это делаю

Я намерен(а) так поступать

Нет, это не для меня

 

Болгария

Россия

Болгария

Рос-сия

Болгария

Рос-сия

Если так случится, буду искать работу по своей профессии

20,0

10,7

38,7

59,5

41,4

29,8

Если это случится и не найдете работу по профессии, то постараетесь освоить другую профессию

21,1

7,3

37,2

66,1

58,3

26,6

Будете с теми, кто решительно требует не допускать безработицы

40,5

4,1

36,3

42,2

23,2

53,7

Не будете работать, будете жить на пособие и поддержку семьи

12,3

6,6

13,1

7,8

74,6

85,6

Еще не знаете, что будете делать

11,8

8,8

10,9

3,5

77,3

87,7

 

 

 

 

 

Если Вам недостаточно доходов от основной работы, то какие пути Вы используете, чтобы поддержать нормальный уровень жизни, какие способы могли бы использовать, если потребуется, какие не стали бы использовать вовсе?(%).

 

Реакция

Я уже это делаю

Я намерен(а) так поступать

Нет, это не для меня

 

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Болгария

Россия

Прирабатывать в другом месте

13,7

22,0

21,3

46,1

65,0

31,8

Получать доход по денежным вкладам или операций с ценными бумагами

20,9

6,4

26,2

20,4

52,9

73,3

Пользоваться продуктами со своего участка

48,3

66,9

15,6

11,6

36,1

21,5

Получать помощь от родственников

25,2

22,5

23,2

19,4

51,6

58,1

Продавать, что можно продать из своих вещей

9,5

3,4

23,8

14,0

66,7

82,7

Просить помощи у других (не родственников)

9,3

0,9

20,8

7,1

69,9

92,0

Не знаю, что буду делать

22,1

-

13,3

-

64,6

-

 

 

2/3 респондентов занимают по этому поводу активную позицию, 1/5 – не могут определиться, так как не уверены в своем будущем, 13% ощущают свою беспомощность. Большой процент болгарских респондентов ощущают на сегодняшний день свою несостоятельность и вынуждены продавать свою собственность и искать помощи у родных и близких.

В обеих странах люди готовы обрабатывать свои приусадебные участки и заготовлять продукты питания (1/2 болгарских респондентов и 2/3 российских уже делают это), если это поможет им хоть как-то улучшить качество жизни. Тот факт, что городские жители придают такое важное значение своим загородным участкам, просто для того, чтобы выжить, уже говорит о катастрофической ситуации. На втором месте по степени важности для респондентов помощь родственников. Основное отличие между Болгарией и Россией связано с отношением опрашиваемых к денежным вкладам и операциям с ценными бумагами. В три раза больше болгарских респондентов полагаются на этот способ поддержания нормального уровня жизни (Болгария – 20,9%, Россия – 6,4%). Каждый пятый болгарин уже использует эти возможности, каждый четвертый намеревается в ближайшем будущем. В России инфляция развивалась более стремительно и моментально «съела» все сбережения, тогда как в Болгарии правительство сейчас уже старается контролировать этот процесс. В России основная часть доходов населения связана с приработками.2/3 болгарских респондентов ответило, что «это не для меня».

Для болгар более приемлемы другие меры – продажа имущества, обращение за помощью к родственникам.

Практически по всем параметрам болгарские респонденты в настоящее время проявляют большую социальную активность в достижении личного и общественного благополучия. Однако все эти оценки достаточно субъективны. Россия не сравнима по размерам и населению с Болгарией. Длительный и жесткий период тоталитаризма, военного режима приучил российских граждан к социальной пассивности.

В ситуации, которая сложилась в исследуемых странах, неизбежен политический экстремизм, тоска по сильной руке, по деспоту, который, наконец, наведет порядок и накормит людей. Болгарские исследователи отмечают экстремизм и “синих”, и “красных”. Да и в России все больше начинают преуспевать деятели, которые обещают железной рукой навести порядок. Катастрофизм стимулирует жестокость, насилие, преступность, а рядом с ними мистицизм: прорицатели, гадалки, сектанты всех оттенков. Господство частных интересов ведет к росту индивидуализма. В утрате чувства коллективизма видят респонденты одну из серьезных опасностей. Но не все так просто. В Болгарии катастрофы, поставившие народ на грань выживания, как это не парадоксально, стимулируют своеобразный микроколлективизм. Сплачиваются семьи для коллективного выживания, улучшаются отношения между родителями и детьми, то есть все-таки на этом уровне происходит своеобразное объединение людей.

Резко обострились этнические отношения между болгарами-христианами, болгарами-мусульманами, турками и румынами. Результатом этого является не только общий рост напряженности, катастрофизм усиливает миграцию, особенно турков и молодежи, что существенно ослабляет экономический потенциал страны. К тому же эмиграция создает проблемы в других странах и усложняет международное положение Болгарии, что не может не сказываться на резком уменьшении притока иностранных инвестиций, которых и так крайне мало. Недоверие к власти и экономическая нестабильность усиливают недоверие к системе сбережений, способствует их оттоку из банков, что также подрывает возможность экономического роста.

Мы уже отмечали, что уровень страхов и тревог в Болгарии все же ниже, чем в России. Высшая степень обеспокоенности здесь связана с индивидуальными страхами. Глобальные страхи — (экология, рождаемость и т.п.) на втором месте. Больше всего обеспокоены самые незащищенные слои общества — пенсионеры, этнические группы, женщины.

Болгарские исследователи приходят к выводу, что катастрофичность сознания усиливается. Это находится в центре политической борьбы. Катастрофические ожидания ведут к катастрофическим результатам. При этом крайнее преувеличение страхов в одном ведет к тому, что забывают о более грозных опасностях, которые надвигаются к концу второго тысячелетия.

* * *

Сравнительное русско-болгарское исследование катастрофического сознания показывает не только общие тенденции страхов и тревог, но и их специфику. Начиная это теоретико-эмпирическое исследование, нас, естественно, беспокоил вопрос: в какой мере страхи отражают реалии жизни? Здесь было немало сомнений. Уверенность мы стали обретать изучая географию страхов и тревог, определяя эпицентры катастрофического сознания в России. После получения весьма серьезных исследований болгарских социологов мы укрепились в мысли о том, что за цифрами, характеризующими страхи, скрываются политические, исторические и геополитические реалии. Перед нами как бы раскрылись особенности исторических путей этих стран, их трудное, кровавое прошлое, их не вселяющее надежд настоящее. Поразительно, как точна, реалистична и долгая, и короткая память у народов, которые в исследовании были представлены нашими респондентами. Нет, нельзя согласиться с тем, что главный урок истории в том, что она ничему не учит. Ее уроки запечатлеваются в памяти народа и на уровне сознания, и на уровне подсознания, и наглядно проявляются в иерархии страхов, в коэффициентах катастрофичности, и, видимо, служат ориентирами для выживания в самых невероятных условиях.

Видимо, с этими данными полезно ознакомиться политикам самых разных направлений, чтобы представить себе, чем живут люди за пределами “Садового кольца”. В этих материалах содержится бескомпромиссная критика политики коммунистов, которые превратили великую Россию в империю страха.

Данные сравнительного российско-болгарского исследования дают материал для размышлений и нашим радикалам-демократам. Какие права человека?! Какая демократия?! Когда 2/3 населения находится в состоянии сильной тревоги, постоянного страха от опасностей, которых они в принципе не должны были бы бояться в нормальном обществе. Когда, как в Болгарии, они считают свою современную жизнь самой страшной катастрофой за всю ее историю. Когда россияне, осознавшие не только последствия Чернобыля, но то, что они буквально обложены неисчислимыми запасами химического, биологического, ядерного оружия, которое не уничтожается и каждодневно грозит планетарными катастрофами.

Цифры, характеризующие катастрофическое сознание населения, — это реальные показатели демократизации не по лозунгам и не по выкрикам вождей, а по истинным переживаниям людей.

Пока страхи так велики, о какой демократизации можно говорить? Тем более, что речь идет не о каких-то геологических опасностях, таящихся в недрах планеты, а о соблюдении тех, весьма простых истин, к которым призывал 2000 лет назад Христос в Нагорной проповеди.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел социология










 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.