Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Александр Мень. История религии. Том 2

Магизм и единобожие
В поисках пути, истины и жизни
Религиозный путь человечества до эпохи великих Учителей

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть I. ДОИСТОРИЧЕСКИЙ МИР

Глава вторая

В МИРЕ ДЕМОНОВ И ДУХОВ

Все полно богов.
Фалес Милетский

Богиня-Мать - всеобщая прародительница. Из ее лона вышли растения,
животные, люди. Поэтому в мышлении первобытного человека живет чувство
родства, которое связывает все живые существа. Для охотников каменного века
зубры и медведи, орлы и бобры - это такие же дети природы, как и они сами.
Даже опасные звери, даже объекты промысла представлялись им таковыми. Следы
этого чувства мы находим у многих примитивных народов.
Когда эвенки охотятся на медведя, они окружают его берлогу, произнося
формулы "уговоров", и, когда медведь убит, долго извиняются перед ним и
уверяют, что они не виноваты в его гибели51. У северных народов есть обычай,
по которому после раздела туши тюленя какую-нибудь часть ее бросают в воду
со словами: "Тюлень ушел в море!" Черепа убитых зверей приносят в дом и
всячески ублажают их, как дорогих "гостей". Охотники танцуют вокруг и поют:
"Не мы вас убили, нет, нет! Камни скатились с горы и убили вас"52.
Идея братства человека и животного нашла свое выражение в широко
распространенных мифах, согласно которым предки людей имели смешанные
человеко-звериные черты. Индейцы верят, что эти существа могли легко менять
свой облик. В подобных легендах прочно установилось понятие
"животные-люди"53.
По верованиям австралийцев, эти получеловеческие предки бродили по всей
стране урабунна, совершая священные обряды, а впоследствии некоторые из них
превратились в мужчин и женщин.
В этом мифе звучит как бы смутная догадка об общности происхождения
животных и людей54.
Звероподобные духи обитают на земле и поныне. "Старик по имени
Покатегемун, - рассказывает один этнограф, - в особом видении встретил
своего покровителя. Покровитель имел человеческий образ и дал ему свое
благословение. Только уже уходя, это существо вдруг закричало: "Кванк,
кванк, кванк!" Тогда Покатегемун заметил, что это, в сущности, утка и что
даже тело ее наполовину белое, наполовину черное". Такие превращения весьма
часты в рассказах шаманов и духовидцев.
В пещерах - местах обитания первобытных людей - обнаружено много
странных рисунков. Они изображают невероятных чудовищ с ногами людей и
мордами коз, с оленьими рогами и человеческим туловищем. Некоторые полагали,
что это портреты загримированных колдунов. Но даже если согласиться с таким
толкованием, то легко догадаться, что сам этот необычный костюм заклинателя
ведет свое происхождение от мифа о человекозверях.
Кроме того, некоторые рисунки дают настолько фантастическое
переплетение звериных и человеческих признаков, что трудно предполагать
здесь какую-либо маскировку. Очевидно, вера в зооморфных предков восходит
еще к пещерным жителям55.
Эта вера оказала огромное влияние на общественный уклад древних людей.
Она объясняет возникновение такого своеобразного явления, как тотемизм56.
Тотем - это, как правило, животное, которое считается предком и покровителем
данного племени. Тотемизм характерен почти для всех австралийских племен57.
В его основе лежит вера в то, что люди кровно связаны с миром животных, а
данное племя - с определенным видом животного58. Одна из важных черт
тотемизма - это связь его с ощущением коллективности. Семья, племя сознают
себя чем-то единым в самом глубоком смысле слова. Обостренный индивидуализм
- детище цивилизации. Первобытный человек еще не утерял ключа к тайне
Единства человечества. Залогом этого единства является общий тотемический
предок и дух-покровитель рода59. Когда ребенок становится членом общины, то
"в момент его посвящения открывается эта великая коллективная сила. Он
отказывается от своей индивидуальности, чтобы стать членом этой общины...
которая сопричастна... духу и отождествляется с животным миром через свой
тотем"60.
Тотемными покровителями у австралийцев являются обычно кенгуру,
опоссум, ящерица, летучая мышь и пр. Члены тотемической общины не имеют
права употреблять мясо "своих" зверей в пищу. Хотя в исключительных случаях
это допускается как часть ритуала61.
Некоторые ученые выдвигали гипотезу, что тотемы - это не что иное, как
объекты охоты племени или животные, внушающие особый страх62. Но это не
соответствует действительности. Животные-тотемы - совсем не обязательно
опасны и ценны для промысла. С. Токарев совершенно справедливо отмечает, что
"нельзя видеть основу тотемизма в этой "хозяйственной" его стороне"63.
Источник тотемизма - вера в духовное единство с природой. Он имел
широкое распространение в различных частях света. Следы его обнаруживаются
не только у примитивных племен Азии, Африки и Америки, но и у цивилизованных
исторических народов. Запрет на убийство коровы в Индии, табу на свиней у
израильтян и мусульман - отдаленные отголоски седой старины, когда эти
животные были священными тотемами.
Кроме коллективного родового Тотема, существовали и тотемы
индивидуальные. Связь человека с избранным духом-покровителем, которую мы
находим в религии африканцев, эскимосов, индейцев, не менее древняя, чем
групповой тотемизм64.
Постепенно групповые тотемы стали утрачивать свой звероподобный
характер, превращаясь в духов-патронов племени или народа.

x x x

Было бы неправильно считать тотемизм какой-то особой нормой религии. Он
- лишь проявление особого мирочувствия, да вся природа предстает перед
человеком одушевленной. Сила "Маны" пронизывает ее повсюду, видимый мир есть
тело невидимой Божественной Силы. Именно этот анимизм есть религиозная
основа тотемизма65.
Что же поддерживало это мирочувствие в первобытном человеке? Страх -
отвечают нам. Человек боялся ядовитых змей, хищных зверей, боялся поэтому
темноты. Крики ночных птиц он относил за счет лесных духов. Но такое
объяснение естественно в устах человека городской цивилизации. Наивно было
бы думать, что люди, веками охотившиеся в лесах и тундрах, так плохо знали
их жизнь, что легко принимали филина за лешего, а обезьяну за злого духа.
Всякий охотник чувствует себя в лесу как дома. Каждый след, каждый звук
знакомы ему. Из поколения в поколение передавался опыт охотников. Их
сведения о природе до сих пор во многом оставляют позади знания европейских
ученых. И поэтому считать, что просто страх внушал древним людям веру в
духовные существа, по крайней мере неосторожно.
Исследователь, который изучал дикое племя кубу (Суматра), спросил
одного из них:
- Ходил ли ты когда-нибудь по лесу?
- Да, часто.
- Слыхал ли там стоны и вздохи?
- Да.
- Что же ты думал?
- Что трещит дерево.
- Не слыхал ли ты криков?
- Да.
- Что же ты подумал?
- Что кричит зверь.
- А если ты не знаешь, какой зверь кричит?
- Я знаю все звериные голоса...
- Значит, ночью в лесу ты ничего не боишься?
- Ничего.
- И ты никогда не встречал там ничего неизвестного, что могло бы тебя
испугать?
- Нет, я знаю все...66
Такие вопросы можно было бы задать охотникам многих уголков земного
шара, и результат был бы тот же.
Правда, в жизни первобытных людей страх имеет место. Но это реальный
страх. Страх голода, неудачи в охоте, встречи с опасными животными.
Разумеется, в суровых условиях Арктики или тропиков причин реального страха
больше, чем в умеренных странах. И тем не менее мы не видим, чтобы обитатели
этих стран были менее религиозны, чем эскимосы или африканцы. Следовательно,
корни веры в духовный мир нужно искать в, чем-то другом.

x x x

Эдуард Тэйлор считал, что "древние дикари-философы, вероятно, прежде
всего сделали само собой напрашивающееся заключение, что у каждого человека
есть жизнь и есть призрак"67. И этот "анимизм" они перенесли на природу. Но
мы уже видели, что "философствующий дикарь" - это миф. Исследования мышления
современных примитивных племен показали, что не рефлексия и не "философия"
руководят первобытными людьми, а иррациональная интуиция. Они видят мир
"полным духов" не потому, что размышляли о нем, а потому, что ощущали
мистическую тайну в природе.
И если мы обратимся к религии "дикарей" в ее конкретных проявлениях,
то, по словам Л. Леви-Брюля, убедимся, что их вера в сверхъестественный мир
не выступает как "заключение, сделанное путем рассуждения". Духовный мир для
них "реален и даже более глубоко реален, чем мир общедоступного и обыденного
опыта. Этот второй мир тоже является объектом опыта, но опыта
сверхъестественного, имеющего, значит, высшую ценность. Одним словом,
согласно Вирцу, как и согласно Тэйлору, существование сверхчувственной
реальности "умозаключается". Мне же, напротив, кажется, что она является
непосредственно данной. Там, где ему видится деятельность разума и
мыслительных способностей, я констатирую то, что он сам в нескольких местах
называет чувством, другими словами, опыт"68.
Первобытный человек видел повсюду сокрытую одушевленность: и в стволах
деревьев, и в лесных животных, и в беге облаков. Для него взаимодействие
вещей в мире - это не только взаимодействие видимого, но в то же время - и
более всего - взаимодействие невидимого. В журчащем ручье, в пламени костра
обитали духи, враждебные или добрые, а иногда и нейтральные. Стихии не
казались ему чем-то бездушным. Невидимый мир не составлял для него какого-то
изолированного плана бытия. Он был тут же, рядом, он подразумевался во всем.
"Для первобытного мышления, - пишет Леви-Брюль, - не существует двух миров,
соприкасающихся друг с другом, отличных, но вместе с тем связанных, более
или менее проникающих друг в друга. Для первобытного мышления существует
только один мир. Всякая действительность мистична, как и всякое действие,
следовательно, мистичным является и всякое восприятие"69. Духи оказываются
гениями-покровителями каждого клочка земли, имея в своей власти все явления
природы, совершающиеся в данном месте, и все события в жизни людей, живущих
в их пределах. Число их бесконечно. Они наполняют весь мир, и нет в природе
силы или предмета, начиная от моря до комка земли на поле, которые бы не
имели своего божества. Они охраняют холмы, рощи, реки, ключи, тропинки и
хижины. Им известно каждое действие человека, все нужды и интересы
местности, находящейся под их властью70.
Таким образом, не просто страх перед природой или неведение
относительно голосов животных и птиц становятся источником веры в
одухотворенность мира. Если такой страх и появлялся, то он был скорее
результатом чувства этой одухотворенности. Не просто зверь, гора или дерево
являлись причиной мистического страха человека, а то, как он воспринимал их.

x x x

Животные, которым гиляки оказывают поклонение, - пишет Л. Штернберг, -
не самостоятельные боги, даже не боги вообще, это лишь подчиненные настоящих
божеств, хозяев той или иной стихии, тех или иных животных... Боги эти живут
в лесах, горах, на дней морей и ведут такую же жизнь, как и сами гиляки. В
каждой стихии распоряжается один из этих богов, "ыхь" - хозяин. Вот эти-то
хозяева и посылают гиляку по сезонам все, что ему нужно: соболей, медведей,
лососей, тюленей"71.
Само собой разумеется, что эти души стихий, эта таинственная Вселенная
гораздо больше заботила и интересовала доисторического охотника, чем далекое
и туманное Божество. Вступить в дружественный союз с духами леса, приобрести
невидимых помощников и покровителей - вот что было жизненно важно.
Характерен такой случай. Один эскимос, приближаясь к ловушке, услышал
тревожный крик ворона. Он насторожился и не стал двигаться дальше. Это
спасло ему жизнь. К ловушке подошел гигантский медведь, который растерзал
попавшегося в нее ворона. После того как зверь удалился, охотник подобрал
останки птицы и, зашив их в мешочек, превратил в амулет. Он был уверен, что
дух ворона стал его защитником72.
Конечно, во всем этом немало бессмыслицы и невежества, но глубинная
основа первобытного мироощущения заслуживает самого серьезного подхода и
отношения. Если мы утратили способность видеть скрытую жизнь природы, то это
еще не означало неправоту наших предков, а говорит лишь об ослаблении в нас
древней интуиции.
Особое отношение было у первобытных людей к душам умерших. Если даже в
наш скептический век оккультные феномены вызывают все меньше и меньше
насмешек, то легко представить себе, какое впечатление могли произвести они
на людей Доисторических времен. Они убеждались, что иные духи умерших
превращаются в бродячие тени, которые вселяют ужас. Для того чтобы
предотвратить это, применялись самые разнообразные меры предосторожности.
Тела покойников связывали, над ними произносили заклятия, а если это не
помогало, их извлекали из земли и пронзали копьями, чтобы они перестали
тревожить живых73.
Сейчас трудно установить, как понимали древние люди отношение душ
умерших к стихийным духам. Скорее всего они в какой-то степени
отождествлялись. Полагали, что после смерти душа становится членом
таинственного синклита окружающей человека природы74. Даже и сейчас в нас
подсознательно живет чувство, что умершие обретают какое-то высшее знание и
могущество. Смерть накладывает отпечаток величия даже на ничтожных людей. И
естественно, что души прародителей, великих вождей и шаманов древности
оказались объектами особого поклонения. Они становились высшими
покровителями рода наряду с тотемным предком, порой вытесняя его.

x x x

Какое же можно дать определение этой "религии духов"? Заключалась ли
она в поклонении силам природы или в поклонении душам умерших? Правильнее
будет сказать, что ни один из этих элементов не занимал в ней
господствующего положения. Религия современных примитивных народов содержит
в себе в равной степени и то и другое. Поэтому наиболее точным будет здесь
определение Вл. Соловьева, данное в его исследовании о первобытном
язычестве. Эту веру, в которой природа признавалась оживотворенной, в
которой чтили тотемных покровителей и предков, в которой был и культ
умерших, он назвал смутным пандемонизмом75. Этот пандемонизм отодвигает на
задний план не только Божество, но и саму Богиню-Мать. Торжествует принцип
плюрализма, согласно которому все и всюду имеет свое особое духовное начало.
Это воззрение распространяется буквально на весь видимый мир. По
представлению австралийских аборигенов, "вся та часть вселенной, которая
представляет интерес для человека, объясняется существованием различных душ:
эти последние время от времени принимают облик человека или биологических
видов в явлении природы: они появляются перед людьми во сне и в видениях,
как в воплощенном, так и в бесформенном состоянии. Это значит, что между
духами и определенной формой их воплощения нет прочной связи. Духи могут
символизироваться как предметами, сделанными рукой человека, так и
естественными видами"76.
Здесь - корни того странного, на первый взгляд, верования, которое
получило в науке название фетишизма. Фетиши, т. е. священные предметы,
сопровождают всю жизнь первобытного человека77. Это может быть и камень, и
зуб животного, и даже череп родственника. В них обитают духи, и человек,
обладающий фетишем, заручается их поддержкой. Как и тотемизм, вера в фетиши
не есть какая-то особая религия, как думали некоторые исследователи. "Ясно,
- говорит В. Шмидт, - что фетишизм сам по себе нигде не существует, и
поэтому нет никаких этнологических оснований помещать его в качестве
самостоятельной ступени в самом начале религии"78. Многие ученые сомневаются
в правомерности даже самого термина "фетишизм"79.
То, что неодушевленному предмету придается сакральное значение,
вытекает из общей веры в одушевленность мира, в то, что "Мана" может
распределяться в мире неравномерно, что один предмет может иметь больше
силы, а другой меньше.
Очень часто фетишизм связан с верой в тотемы; священными предметами
оказываются эмблемы духа-покровителя. В Австралии такими родовыми святынями
являются чуринги. Это обычные каменные или деревянные дощечки, расписанные
символическими знаками80.
Чуринги хранятся в особых местах, сокрытых от непосвященных. Время от
времени старейшины осматривают их. На фотографиях, которые удалось снять
некоторым исследователям, мы видим бородатых вождей, которые с глубокой
серьезностью и с выражением сознания значительности момента созерцают
чуринги. Еще бы! Ведь в этих дощечках заключены тайные силы, которые
управляют племенем и охраняют его. Чуринга - это живое существо. "Это совсем
не кусок дерева или камня, это нечто совсем иное. Чуринга интимно связана с
предком, она испытывает чувства, подобно нам: эти чувства или эмоции можно
успокаивать, поглаживая чурингу рукой, т. е. таким же путем, каким
успокаивают волнения живых людей"81.
Иногда какой-нибудь фетиш приобретает значение талисмана. Он
противопоставляет силе - силу, вредоносному влиянию - свое, защитное. Вера в
значение таких амулетов проходит через все века человеческой истории.
Найденные в одной ориньякской стоянке хвосты мамонтов и лапки песцов,
очевидно, имели такое "охранительное" значение82. Амулеты защищают человека
от воздействия злых духов, от опасности и неудачи. Путешественников,
побывавших у африканского племени тома, поразило обилие этих сакральных
знаков. "В каждой деревне, - рассказывают они - мы видим ритуальные
предметы, которых до сих пор не замечали. На могилах предков лежат кресты из
бревен, просверленные посредине и нанизанные на длинный стержень, словно
наложенные один на другой турникеты. На площадках стоят колышки, около них
кучкой положены кольца. На хижинах по стенам прикреплены пучки лиан-вьюнков.
Под крышами висят гирлянды гибких лиан. Все эти талисманы защищают селение
или семью от огня, от смерти, от болезней"83.
Охотники имеют свои особые амулеты, женщины - свои, дети - свои. Иногда
выбор фетиша оказывается совершенно случайным. Один туземец рассказывал,
что, спасаясь от врага, он споткнулся о камень; он взял его с собой и с тех
пор почитал как фетиш. Известный русский путешественник С. Крашенинников
рассказывает о том, как некий коряк приобрел себе фетиш-жену. Он нашел на
реке камень, и когда взял его в руки, "то камень на него как будто человек
дунул". Он испугался и бросил камень. После этого он заболел и, решив, что
болезнь связана с его поступком, стал искать камень. Скоро он нашел его, но
на другом месте. Он взял камень себе в дом, сделал ему платье и считал своей
женой84.
Иногда человек убеждается, что фетиш бесполезен. Тогда обманувшему его
предмету приходится претерпеть наказание. Его бьют, истязают или просто
выбрасывают85.
Постепенно фетиши приобретают человекоподобный облик. На них грубо
намечают черты человека - предка или духа. Такие фигурки особенно характерны
для африканских народов. Это прототипы будущих идолов.
У северных индейцев мы видим превращение тотемного знака сначала в
идола, а затем в геральдический символ племени. В лесах Америки до сих пор
стоят эти изумительные по красоте изваяния. Тотемные столбы индейцев
являются подлинными шедеврами мирового искусства. Их фантастические узоры,
причудливо переплетаясь, создают жуткие и манящие образы родовых духов.
Человеческие маски громоздятся на звериные тела, крылья птиц соседствуют с
извивающимися хвостами легендарных чудовищ. И все это играет яркими
красками86.
В развитом язычестве божество или демон уже не отожествляется с самим
изображением. Считают, что оно лишь носит в себе часть силы первообраза. Но
элемент фетишизации сохраняется долго, и еще в древневосточных и античных
культах мы находим следы того представления, что бог обитает внутри своего
кумира.
Но мы крайне обеднили бы понятие о первобытной религии, если бы стали
утверждать, что попытка установить контакт с духовным миром ограничивалась
талисманами, фетишами или тотемными изображениями.
Существовал и мистический путь общения с духами, который и составляет
главный непреходящий интерес в первобытной религии.
"Стихийному пандемонизму религиозного мировоззрения, - пишет Вл.
Соловьев, - соответствует так называемое шаманство в области религиозного
культа"87. Нужно думать, что с течением веков духовная интуиция у
первобытных людей ослабевала. И поэтому из их среды стали выделяться люди,
обладающие особой мистической и оккультной одаренностью. На них была
возложена миссия посредников между человеческим родом и окружающим его миром
демонов и духов.

ПРИМЕЧАНИЯ
Глава 2

51. А. Анисимов. Религия эвенков, с. 106; Б. Васильев. Основные черты
этнографии орочей.
52. В. Богораз. Эйнштейн и религия. Применение принципа относительности
к исследованию религиозных явлений. 1923, с. 26.
53. Ю. Аверкиева. О тотемизме у индейцев Северной Америки. - Труды
института этнографии, т. 51, 1959, с. 260; Л. Леви-Брюль. Первобытное
мышление, с. 61; A. Jensen. Mythos und Kult der Naturvolker, 1951, p. 181.
54. Spenser and Gillen. The Arunta, 1927.
55. См.: 3. Абрамова. Изображение человека в палеолитическом искусстве
Евразии, с. 99.
56. Слово "тотем" взято из языка индейцев-алгоников и так же, как
"табу" и "мана", стало употребляться по отношению к религии разных народов.
57. См.: А. Элькин. Коренное население Австралии. М., 1952, гл. VI.
58. Там же, с. 180; С. Токарев. Ранние формы религии, с. 62
59. Л. Леви-Брюль. Первобытное мышление, с. 168.
60. П. Гэсо. Священный лес. Магия и тайные обряды племени Тома, 1979,
с. 165.
61. См.: С. Токарев. Ранние формы религии, с. 48.
62. Ю. Семенов. Возникновение человеческого общества, 1962, с. 359.
63. С. Токарев. Цит. соч., с. 65.
64. В. Вундт. Элементы психологии народов. Основные черты
психологической истории человечества. СПб., 1913, с. 119.
65. Слово "анимизм" означает веру во всеобщую одушевленность (от
"анима" - душа). См.: К. Тахтарев. Очерки по истории первобытной культуры.
Л., 1924, с. 81; Ch. Dawson. Progress and Religion, p. 76.
66. В. Фольц. Римба. М.-Л., 1931, с. 100. "Австралиец, - говорит А.
Элькин, - чувствует себя среди природы непринужденно, так как, включая все
ее биологические виды и явления в свою общественную систему, он тем самым
включает природу в единое родство и делает ее частью своей половины, рода
или другой организации" (Л. Элькин. Коренное население Австралии, с. 189).
67. Э. Тэйлор. Первобытная культура, с. 266.
68. Л. Леви-Брюль. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1937,
с. 287. Эта характеристика остается верной при любом отношении к теории
Леви-Брюля о "дологическом" характере мышления дикарей (которую он сам в
конце жизни пересмотрел). См.: Лев Шестов. Миф и истина. - В его сб.
"Умозрение и Откровение", Париж, 1964, с. 141.
69. Л. Леви-Брюль. Первобытное мышление, с. 42.
70. Э. Тэйлор. Первобытная культура, с. 384.
71. Л, Штернберг. Гиляки. - "Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айвы",
1933, с. 54.
72. Ф. Моуэт. Люди оленьего края. М., 1963, с. 171.
73. О формах погребений см.: В. Харузина. Этнография. М., 1909, с. 415
сл.; С. Токарев. Религия в истории народов мира, с. 36, 45, 106 и др.;
"Религия наименее культурных племен", с. 283.
74. Вл. Соловьев. Первобытное язычество, его живые и мертвые остатки. -
Собр. соч., т. VI, с. 179.
75. Там же, с. 183.
76. А. Элькин. Коренное население Австралии, с. 175.
77. "Слово фетиш - португальское. Когда португальские купцы впервые
осели со своими колониями на Западном побережье Африки, они называли этим
словом предметы, имеющие священное или магическое значение" (В. Харузина.
Цит. соч., с. 271).
78. W. Schmidt. Handbuch der vergleichenen Religionsgeschichte, 1930,
S. 53.
79. В. Харузина. Цит. соч., с. 302.
80. А. Элькин. Коренное население Австралии, с. 169.
81. Л. Леви-Брюль. Цит. соч., с. 60.
82. С. Замятин. Раскопки у села Гагарина. - Сб. "Палеолит СССР", 1935,
с. 62.
83. П. Гэсо. Цит. соч., с. 96.
84. С. Крашенинников. Описание земли Камчатки. СПб., 1785, т. II, ч.
III, с. 164.
85. В. Харузина. Этнография, с. 285.
86. См.: Г. Кюн. Искусство первобытных народов. Л., 1933, с. 73.
87. Вл. Соловьев. Первобытное язычество, с. 231.


Обратно в раздел история Церкви











 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.