Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Философия XX века. Учебное пособие.

ОГЛАВЛЕНИЕ

1 раздел

ФИЛОСОФСКИЕ НАПРАВЛЕНИЯ, ИССЛЕДУЮЩИЕ ОБЩЕСТВО И ЧЕЛОВЕКА

1.1. ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ

О. Шпенглер — А. Тойнби — К. Ясперс — П. Сорокин — Л. Гумилев

Философия истории - это не просто одна из ветвей философского знания, но и особый подход к историческому материалу, когда само содержание исторического процесса становится предметом специфического философского воззрения и истолкования. Человек в контексте изменяющихся времен, динамичных социальных структур, подвижных культур; человеческая судьба внутренне сопричастная этим историческим процессам и являющаяся их активным участником — вот, собственно, основное содержание философии истории как предмета. Развитие философских воззрений на человеческую историю разворачивалось на протяжении многих веков — со времен Конфуция и Лао Цзы, Платона и Аристотеля. Однако автономизация философии истории, ее конституирование как особой ветви гуманитарного знания происходит сравнительно поздно на рубеже XVIII—XIX веков. Именно в век Просвещения перед философской мыслью с особой актуальностью встают три вопроса — о связи человеческого сознания с социокультурной средой, о возможности соучастия человеческого сознания в процессе исторических изменений и о потенциальной возможности построения универсального человеческого общества: только тогда история становится особым философским предметным полем.

XX век, поколебавший устои самой истории как таковой, многократно усилил интерес к философско-исторической проблематике. Целостность истории в эпоху мировых войн, безжалостных диктатур, геноцида, экологических катастроф, оказалась под вопросом. Насколько существенна история человеческого общества для Бытия, для Сущего — что бы ни понималось под ним, божество ли, природа ли? Сводимо ли собственно Бытие к своему хронологически-эволюционному, т. е. историческому, аспекту? Существуют ли в человеческом духе "сквозные", надисторические элементы — ценности, идеи, методы? Имеет ли сама история какой-то смысл, или же она суть стохастический процесс, развивающийся "в сторону" наиболее вероятных состояний? Возможно ли найти сегодня связь со всем тем творче-

12

ским и духовным наследием, которое и составляет содержание исторического процесса?

Таковы примерно основные темы трудов разных и непохожих друг на друга мыслителей XX века—Анри Бергсона, Арнольда Тойнби, Освальда Шпенглера, Карла Поппера, Пьера Тейяр де Шардена, Карла Ясперса, Хосе Ортеги-и-Гассета, Льва Гумилева, Альбера Камю, Николая Бердяева Питирима Сорокина и многих других. Труды их во многом противоречат друг другу — но может ли быть иначе, ведь история во всем ее многообразии не может быть сведена к единому и постоянному набору базовых детерминант, который мог бы быть универсальным ключом к пониманию хода и сути исторического процесса. Попытки построения такого Универсального Ключа означают, по сути, попытку совершенного и полного управления ходом исторического процесса, неизбежно приводящие в тупик тоталитарного застоя. Многообразие оценок, таким образом, — не недостаток, а достоинство философии истории как научной дисциплины.

Освальд Шпенглер (1880—1936) обязан своей громкой известностью первому тому своего труда "Закат Европы", написанному им в разгар первой мировой войны. Шпенглера принято ругать за идеализм, за приверженность собственным взглядам на исторический процесс (которые не сопрягались с теорией исторического материализма), За "недооценку" технического прогресса, и т. д.

"Именно от Шпенглера берет свое начало традиция дискретного понимания истории. Для него мировая история не только не является единым, бесконечно текущим процессом, но и сама по себе неопределима. Она может быть понята только как совокупность соседствующих и чередующихся, различных локальных культур. Эти культуры в своем развитии подчинены жестким, но постижимым закономерностям, проходя стадии зарождения, развития, расцвета и упадка, что составляет концепцию исторических циклов. При этом Шпенглер рассматривает каждую культуру как живой организм, а Каждая из культур наделена собственной "душой". Такая концепция получила название биологической философии истории.

Время жизни культуры Шпенглер оценивает в 1000 лет, полагая его универсальной константой биологии культуры. Мировая история насчитывает всего 8 великих культур. Все они прошли, проходят или же пройдут эпоху собственного расцвета, и всем им суждено впасть в эпоху цивилизации , эпоху застоя и окостенения, эпоху, в которую созда-

13

ние - каких-либо великих творении духа (искусства; наук, религии, философии) невозможно. На этапе цивилизации культура способна лишь вырабатывать технику и организацию, что позволяет ей даже увеличить собственное могущество. Но могущество это эфемерное, кажущееся, и воздаянием за гиперболизацию их роли служит крах цивилизации, окончательный распад и впадение культуры в состояние, названное Шпенглером "феллахство" (это состояние предшествует рождению культуры и поглощает ее останки после ее краха. От "феллах" — беднейший египетский крестьянин).

Шпенглер уверен, что созданные им учение и метод столь же точны, как и естественные науки, могут быть применены не только для анализа историографического материала, пришедшего из прошлого, но и для анализа сегодняшнего состояния европейской культуры, и, более того, для выработки достоверных прогнозов на будущее. Исходя из этого, Шпенглер и предпринимает анализ современного положения европейской культуры.

И этот анализ удручает. Все достижения технического развития Нового и Новейшего времени наводят Шпенглера на мысль о том, что европейская культура вступила уже в фазу цивилизации. А это — фаза упадка за которой следует распад. Именно отсюда и название книги — "Закат Европы"...

Так прав Шпенглер или неправ? Ответа на эти вопросы нет и по сей день. Ясно, однако, одно— без изучения Шпенглера невозможно правильна понять состояние и самоощущение европейской интеллектуальной культуры XX века.

Арнольд Дж.Тойнби (1889—197S)——один из крупнейших философов истории XX века. Еще в возрасте 33 лет Тойнби, получившие блестящее образование и работавший в то время перспективным чиновником министерства иностранных дел Великобритании, составляет краткий план своей работы, посвященной философскому рассмотрению хода исторического процесса.

Именно как автор "A Study of History", фундаментального двенадцатитомного труда, посвященного генезису, росту и распаду культур и цивилизаций, Тойнби и останется в истории гуманитарного знания.

Тойнби ставит перед собой задачу постижения действующих сил мировой истории — тех сил, которые способны как породить цивилизацию, так и уничтожить ее. А в том. что цивилизации смертны, сомневаться я начале XX века

14

уже не приходилось. Первая мировая война с ее химическим оружием, подводной и воздушной войной, пулеметами и танками сегодня — после Хиросимы и Освенцима — кажется нам чем-то старомодным, и мы забываем, что число жертв той войны исчислялось миллионами, и что она имела для современников поистине апокалипсический масштаб. Вопрос о генезисе, развитии и смерти культур обретал новую актуальность и особую остроту.

Тойнби начинает свое исследование с попыток определения умопостигаемого (т. е. такого, которое было бы доступно для человеческого понимания) предметного поля исторического исследования, и приходит к заключению, что в таковом качестве не могут быть восприняты национальные государства. Рассматривая исторический путь Англии, Тойнби отмечает, что многие события национальной истории страны, оказываются не постигаемыми в отрыве от истории стран, с которыми Англия была связана тысячью социокультурных нитей, А это означает, что элементарной единицей анализа для историка должна быть сущность более высокого порядка общности, в которую и Англия, и страны, ее окружающие, могли бы быть включены в качестве структурных единиц целого. Такую сущность Тойнби определяет как "цивилизацию", а конкретно — как "цивилизацию христианского Запада", или просто "западную цивилизацию".

Однако очевидно, что западная цивилизация не есть ни единственная в мировой истории, ни первая в цепи своих сестер. Подвигая рассмотреиию всю мировую историю Тойнби приходит к выводу, что число цивилизаций, существовавших на всем ее протяжении, не так уж и велико. Он насчитывает их, всего 21 (а включая цивилизации-спутники и застывшие цивилизации - 37), и именно их рассматривает как основной структурный элемент мировой истории, терминологическую и методологическую основу для-дальнейших рассуждений.

Цивилизации существуют как целостные в социокультурном отношении и ограниченные в пространстве и-времени человеческие. общества. Они находятся между собой в достаточно сложных отношениях. Но что именно создает Цивилизацию? Как и почему она возникает?

Для того, чтобы понять. Тойнби, важно помнить что он — мыслитель религиозный. А. для религиозного, христиан-ского сознания, источником истины может быть как Разум, так и Откровение, наилучшим же является сочетание двух этих первоначал Истины. Именно поэтому в творчестве

15

Тойнби причудливым образом переплелись методы строгого научного познания и элементы рационалистического ин-туитивизма. История есть дело рук Творца, осуществленное через существование человека и человечества, и в этом смысле она является венцом божественного Откровения. Присутствие Откровения в истории внушает христианскому мыслителю некоторый оптимизм: история не лишена смысла, и человек должен только постичь его.

Тойнби стремится к Постижению Истории—всей истории в целом, и только для этого предпринимает попытку исследования ее отдельных частей, подобно врачу, исследующему отдельные органы больного. Целью исследования является попытка постижения механизма социогенеза, механизма, который был бы в высокой степени универсален для всех и каждой в отдельности цивилизаций — а значит, и для всей истории в целом. При этом Тойнби не претендует на то, что он сможет выявить универсальные силы социогенеза. Он хочет всего лишь постичь механизм социальной реализации этих сил.

Тремя ключевыми компонентами генезиса цивилизаций, по Тойнби, являются универсальное государство, вселенская церковь и движение племен. Наличие этих компонент позволяет говорить о существовании цивилизации. Однако цивилизации не возникают сами по себе; необходима особая историческая ситуация для того, чтобы состоялось ее развитие. Подобную ситуацию Тойнби обозначает как ситуацию "Вызова-и-Ответа". И если налицо имеются даже все три базовых компонента генезиса цивилизаций, но отсутствует Вызов, то не будет и Ответа — то есть, развития цивилизации.

Вызов — это такая ситуация, при которой существование данного общества оказывается под некоей угрозой. Вызов может быть самым различным. В ситуации Вызова оказались древнегреческие города — государства, столкнувшиеся с нехваткой продуктов питания в связи с ростом населения и сокращением плодородных земель вследствие эрозии. Полисы ответили на этот Вызов по-разному: одни (Коринф, Халкида) начали колонизацию варварских побережий Средиземноморья; другие (Спарта) милитаризировали свою жизнь и покорили соседние (тоже эллинские) земли: третьи (Афины) переориентировали потребление сельхозпродуктов на импорт и приступили к форсированному развитию ремесел. Таким образом, на один Вызов было дано по меньшей мере три различных Ответа, озна-

16

чавших начало формирования трех принципиально различных обществ и культур.

Аналогично, возвышению Австрии, по мнению Тойнби, способствовало ее противостояние с Турцией, делавшее ее форпостом Европы. Развитие цивилизаций Междуречья в Египта было Ответом на Вызов природы — периодические и мощные разливы рек. Наличие Вызова абсолютно обязательно для начала генезиса новой цивилизации, и без него спонтанного развития цивилизации не происходит.

Отметим, что вполне возможна ситуация, когда Вызов, предложенный природой и/или людьми, останется без Ответа. Это означает, что данное общество или прекращает свое автономное существование, становясь частью другого целого, или погибает вовсе, не оставляя о себе исторического следа. Мы знаем о цивилизациях, например, Междуречья многое — но кто знает, сколько народов кануло в Лету в этом регионе, так и не сумев дать свой Ответ на постоянный Вызов природы?

Каков же механизм выработки Ответа? Благодаря каким стимулам новое решительно овладевает старым, подчиняя его себе и преобразуя его? Тойнби полагает, что в этом контексте ключевая роль принадлежит творческому меньшинству, создающему Ответ, а также мимесису, социальному подражанию, благодаря которому Ответ становится достоянием нетворческого большинства.)

Причины мимесиса могут быть различными, но Ответ непременно адекватен ситуации Вызова. И если Вызов настолько значим, что ощущается всем обществом, то есть, и его нетворческим большинством, то становится очевидным, что творческое меньшинство, нашедшее Ответ, лучше адаптировано к новой ситуации. Цивилизации, следовательно, живут и растут до тех пор, пока: а) творческое меньшинство способно давать адекватные Ответы на новые Вызовы и б) нетворческое большинство имеет волю к продолжению мимесиса.

Итак, Вызов и Ответ находятся у истоков цивилизаций. Нет никакой исходной для всех цивилизаций отеческой культуры; все цивилизации равно должны были пройти все этапы исторического пути культурогенеза. Различие заключается лишь в том, насколько адекватный Ответ был найден каждой культурой на предъявленный ей Вызов. Одни цивилизации смогли найти в себе достаточно творческих сил — и сама эта сила, в итоге, оказывается новым импульсом к культурному росту, что означает рождение нового общества, культуры, цивилизации. Но иногда Вызов

17

оказывается слишком отягощающим — и порождает лишь замедленный, колеблющийся, неуверенный Ответ. Культура, выработавшая такой Ответ, пребывает в состоянии за стоя, в лучшем случае — замедленного развития. И, наконец, слишком мощный Вызов может остаться без Ответа что означает крах данного общества и дайной цивилизации.

Итак, ход истории определяется соотношением Вызов и Ответа, вечным колебанием между Сциллой гибели и Харибдой застоя. Вызов-и-Ответ пронизывают историю всех культур, вечно сменяя друг друга. Тойнби не стремится и поискам Универсального Ключа культурогенеза — он лишь описывает механизм этого генезиса, механизм, который каждая культура наполняет собственным содержанием.

Концепция Тойнби, поражавшая как грандиозностью замысла, так и непоследовательностью его исполнения весьма неоднозначно воспринималась как на Западе, так и в нашей стране. У нас Тойнби было принято ругать как "представителя буржуазной истории я социологии, стремящегося переосмыслить все общественно-историческое раз витие человечества в духе лжетеории круговорота локальн ых цивилизаций, опровергнутой марксистским учением". Западные историки не могли простить Тойнби недостаточную строгость изложения, столь свойственную его труду, а также мнимую претензию на универсальность. Однако без вдумчивого анализа "Постижения Истории" Тойнби духовная картина XX века не "Может быть понята. Его философия истории не является безупречной и — тем более — пророческой: Тойнби всего лишь; показал, что истории открыта для постижения и что человечество способно дать достойный Ответ на Вызов мироздания.

Kаpл Ясперс (1883—1969), выдающийся немецкий философ-экзистенииалист, происходил из обеспеченной семьи и получил блестящее медицинское образование Гейдельбергском университете, даже получил степень доктора психологии. Однако, уже в 1919 г .. он становится профессором философии в Гейдельберге, а к 1930-м гг. уже вполне заслуженно считается одним из ведущих философов Германии. В годы фашизма Ясперсу, женатому на еврейке, пришлось пережить многое, и только в 1945 год он возвращается к преподавательской работе и начинает публиковать работы, которые были написаны им "в стол" период, нацистского господства в Германии. В 1948 г . опубликует работы "Истоки истории и ее цель" и "Фило-

18

софская вера", где обращается к философско-исторической проблематике.

Предмет своих философских изысканий Ясперс неоднократно уточнял по мере того, как ему самому он становился более понятным. В конце концов этим предметом оказался человек и история как основное измерение человеческого бытия. Мир для Ясперса есть фактическая действительность, данная во времени, и каждая историческая эпоха отличается от другой своей специфической ситуацией. Историческая реальность поэтому однократна и неповторима, чтобы понять историю, надлежит познать человека, человеческое же бытие раскрывает себя во времени — через историю.

Рассматривая ход мировой историк, Ясперс, в отличие О. Шпенглера или А. Тойнби, полагает, что человечество имеет единое происхождение и единый путь развития, несмотря на кажущиеся отличия между отдельными обществами. Это положение принимается философом без доказательств. поскольку строго доказать его (как и его антитезис) невозможно. Но он не согласен и с материалистическим толкованием истории, выработанным марксизмом, где определяющую роль в истории играют экономические факторы: во мнению Ясперса, история, как человеческая реальность, определяется факторами духовной природы; экономические же факторы, при всей их важности играют подчиненную роль. Таким образом, мировой исторический процесс, согласно Ясперсу, обладает выраженным единством и основан на примате духовного начала. Ясперс провозглашает его постулатом философской веры. Ставя вопрос таким образом. Ясперс возвращается к старой христианской традиции философии истории, которая рассматривает историю как однонаправленный линейный процесс, имеющий начало и конец, причем кульминацией истории (по Гегелю — "осью мировой истории") является явление Христа.

Однако Ясперс отказывается принять Боговоплощение за "ось", справедливо полагая, что этот момент значим лишь для одних христиан. Реальная же ось мировой истории должна иметь значение для всего человечества, а значит отвечать на вопрос — существует ли в мировой истории такой момент, который мог бы быть принят за основу большинства культур, народов обществ, мог бы продемонстрировать единство человечества и его истории.

Ясперс убежден, что такой "момент" существует. Он называет его "осевое время" и относит на период между

19

избирают депутатом Учредительного собрания 2 января 1918 года. Питирим Сорокин вновь арестован — но арестован уже большевиками. Его освобождают, он заявляет о своем разрыве с партией С-Р. Новая власть позволяет ему вернуться к преподавательской и научной работе и он становится профессором социологии Петроградского университета. Однако, к 1922 году над его головой вновь сгущаются туч” — Ленин поднимает вопрос о необходимости партийного контроля над содержанием обществоведческих курсов. "Буржуазную" профессуру начинают отлучать от науки, по стране прокатывается волна арестов среди научной и творческой интеллигенции. 10 августа 1922 года более сотни блестящих российских ученых (среди которых — Бердяев, Осоргин, Кондратьев) были арестованы, а затем — выдворены за пределы СССР. Несколько позже покидает родину и Сорокин, и посла скитаний по Европе оседает в США, где уже с 1924 г начинает читать лекции в университетах сразу трех штатов Одна за одной выходят его книги Наконец, в 1930 г .. престижнейший Гарвардский университет приглашает русского эмигранта возглавить вновь создаваемый (у нас сказали бы создаваемый "под него") социологический факультет. На должности декана этого факультета он проработает около 30 лет— вплоть до ухода на пенсию.

Питирим Сорокин является автором колоссального научного наследия - более 50 книг, множества статей. Они были переведены практически да все языки мира, кроме русского. Лишь в 1992 г какая-то часть его творчества стала доступной русскому читателю.

Рассматривая ход, исторического процесса, Сорокин делает акцент да том обстоятельстве, что анализ исторического процесса есть по сути анализ социальной жизни даного общества. История — динамический процесс, а разрозненное собрание статичных фактов. В пределах данных постоянными физическими условиями, такими, как климат, географическое положение, и др., важнейшим если не единственным фактором, способным повлиять на ход исторических изменений, становятся стабильность или наоборот, распад культурной сверхсистемы, определяющей доминантные черты поведения членов этого общества.

Вопрос о доминантах исторического процесса, в конечном итоге, сводится к вопросу о детерминантах, определяющих архетипы человеческого поведения. Сорокин полагает, что люди, вступившие в систему социальных вэаимоотношений под влиянием комплекса факторов различной

22

природы, только тогда становятся обществом, когда оказываются способными к выработке общественно приемлемых стереотипов поведения, основанных на нормах и ценностях, равнозначимых для всех Формируется некое конституирующее общество социальное "эго" — но это означает, что каждое общество можно понять и описать только сквозь присущую ему призму "значения, нормы, ценно сти" Эти элементы составляют основу системы, которая суть единовременное культурное качество.

Культурные качества остаются неизменными не только в спокойные периоды мировой истории, но также и в годы бедствий и лихолетья. Исследования позволяют выявить весьма длительные исторические периоды, в течение которых культурно-ценностные системы остаются стабильными. Ценностные системы же можно свести к четырем императивным идеалам идеал когнитивной, познавательной деятельности — Истина, эстетический идеал — Красота, идеал социального действия — Добро; и, наконец, интегральный идеал социального целого — Польза Любая социальная активность может быть объяснена в этих универсальных категориях.

Таким образом, вентральным понятием философии истории Питирима Сорокина становится понятию "ценность". Именно это определяет облик общества, типическое поведение его членов, а, в конечном итоге, его судьбу.

Теория конвергенции, то есть, сближения, синтеза двух противоположных социальных систем — демократии западного образца и российского (советского) коммунизма, была выдвинута Сорокиным в 1960 году Эссе, озаглавленное им "Взаимное сближение США и СССР к смешанному социокультурному типу" наделало немало шума, поскольку вышло в свет в годы, когда каждая из упомянутых в заглавии стран была абсолютно уверена в истинности собственной социальной системы и в беспредельной порочности таковой у своего антагониста. Сорокин же посмел выразить свое неудовлетворение обеими социальными системами. С его точки зрения, на наших глазах разворачиваются два параллельных процесса — упадок капитализма (что связанo с разрушением его первооснов — свободного предпринимательства к частной инициативы) и кризис коммунизма. вызванный его неспособностью удовлетворять элементарные жизненные потребности людей При этом саму концепцию коммунистического — то есть советского — общеcтвa Сорокин считает глубоко ошибочной. Экономика такого общества и его идеология есть разновидности тота-

23

литаризма по его мнению, к такому положению России привело кризисное состояние (в котором страна находилась перед революцией), завершившееся тоталитарной конверсией. Однако, ослабление критической ситуации ведет детоталитаризации общества, к восстановлению институтов Свободы. Следовательно, если в будущем удастся избежать кризисных состояний, то коммунистический режим в России неизбежно придет в упадок и рухнет — поскольку, говоря образно, коммунизм может выиграть войну, но не может выиграть мир. Напомним, что это было написано 1960 году, когда СССР казался мощнейшим государство мира — и не только себе самому, но и своим врагам.

Но суть конвергенции не только в политических и экономических переменах, долженствующих наступить после падения коммунизма в России. Суть ее в том, что системы ценностей, права, науки, образования, культуры этих двух стран — СССР и США (а если быть точным, то двух систем) — не только близки друг к другу, но и как бы движутся одна навстречу другой. Речь идет о взаимном движении обшественной мысли, о сближении менталитетов двух народов. Словом, конвергенция вполне может привести к образованию смешанного социокультурного типа.

Эта концепция поначалу была встречена в штыки даже в США, не говоря уж о нашей стране. Имя Сорокина надолго стало табу, а теория социальной конвергенции неустанно проклиналась ревнителями коммунистической идеологии. Но, во многом независимо от Питирима Сорокина и на другой фактологической и методологической основе, к выводу о неизбежности конвергенции приходит академик Андрей Дмитриевич Сахаров, что, естественно было ему поставлено в вину.

Уже на исходе перестроечных лет, эта теория получил своеобразное развитие в наделавшей много шума парадоксальной концепции Френсиса Фукуямы, американского ученого японского происхождения. Фукуяма, основываясь на теории конвергенции и исторических изменениях, происходивших в СССР, сделал вывод о том, что с крахом коммунизма как исторически значимой общественной системы, из мировой истории удаляется последнее глобальное противоречие, противоречие между двумя системами.

Мир становится монополярным, поскольку ценности либеральной демократии торжествуют там, где они ранее отрицались. А это означает, что история лишается своей движущей силы, поскольку только глобальное противоречие способно заставить вращаться колесо исторического

24

процесса. И , несмотря на то, что локальные противоречия и локальные конфликты вполне возможны, глобальная, общемировая история должна прекратить свое развитие...

Лев Николаевич Гумилев (1912—1990), сын Николая Гумилева и Анны Ахматовой, несомненно, одна из наиболее ярких, но и наиболее спорных фигур отечественного гуманитарного знания середины — конца XX века. Будучи сыном "врага народа", расстрелянного по приговору ВЧК , он многие годы провел в лагерях и тюрьмах, его научные труды в области истории и этнологии в советское время практически не публиковались. Лишь на закате жизни ученого, во времена перестройки (идеи которой, кстати, он так до конца и не принял), его работы были изданы массовым тиражом, создан "Фонд Л. Н. Гумилева", предприняты шаги по изучению его обширного наследия.

Предметным полем исследования исторического процесса Гумилев полагает не национальное государство, культуру или цивилизацию, а этнос — народ, обладающий самобытной культурой и создающий цивилизацию. С его точки зрения, только на этническом уровне рассмотрения исторического процесса возможно непротиворечивое постижение многих существенных сторон исторического процесса, и именно история и география этноса во многом определяют сам его ход.

С точки зрения Гумилева, этнос — это особая сущность, не сводимая к таким понятиям, как общество, раса или популяция. Этнос может быть подразделен на более мелкие таксономические единицы — такие, как консорции, нестойкие объединения, или группы людей, которые соединены общностью исторической судьбы- — артели, секты, банды, и т. д.. Сохранившись на протяжении ряда поколений, они становятся конвиксаями — то есть, группами людей, объединенных общим бытом и семейными связями. Конвиксии неустойчивы, но уцелевшие из их числа вырастают в субэтносы, а в некоторых случаях — в особые этносы. Ключевым понятием при формировании конвиксии, субэтноса и этноса является комплиментарность — неосознанная, существующая на подсознательном уровне, симпатия к одним людям и антипатия к другим. На Уровне этноса комплиментарность перерождается в патриотизм.

Наиболее существенной характеристикой этноса, введенной Гумилевым, является пассионарность. Пассионарность — это особая энергетическая характеристика общества, определяемая как "характерологическая доминанта,

25

необоримое внутреннее стремление (осознанное, или, чище, неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели (часто иллюзорной)". Заметим, что цель эта представляется пассионарной особи иногда ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни и счастья современников". Пассионариость имеет модусы — от гордости и тщеславия до ревности я алчности.

Пассионарность рассматривается им как энергетическая характеристика. Гумилев убежден в том, что человек суть существо, обладающее собственным энергетическим полем. Природа этого поля загадочна; рассуждая о ней, автор поневоле вынужден говорить общими фразами, и ссылаться на В. И. Вернадского и его концепцию биогеохимической энергии живого вещества биосферы, строго говоря, к гипотезе пассионарности имеющей весьма слабое отношение. Констатируется лишь то, что пассионарность, будучи формой энергии, должна вести себя так, как и положено энергии — переходить в иные формы, формировать энергетические (пассионарные) поля, и т. д. Человек же может обладать различной пассионарной энергией — высокой я низкой, качество это врожденное и не поддающееся никакой коррекции. Кроме того, уровень пассионарности может быть определен для этноса в целом — как сумма или суперпозиция индивидуальных пасснонарных полей.

Как энергетическая характеристика, пассионарность описывает лишь такие качества индивидов и этносов, как воля к достижению цели, социальная активность, способность убеждать и вести за собой, упорство и т. д. Пассионарность не определяет ни моральных; ни интеллектуальных, ни каких бы то ни было физиологических характеристик индивида. Человек может быть сильным и слабым, умным и глупым, высокоморалькой личностью и попросту подонком — но заряд пассионарной энергия всегда будет определять его социальную активность.

Изменение уровня пассионарной энергии в обществе, то есть пассионарной напряженности описано Л. Н. Гумилевым ” следующих терминах:

— на низком, cyбпассионарном уровне находятся люди и общества, неспособные удовлетворять и регулировать вожделения;

— на среднем — гармоническом уровне находятся люди и общества, находящиеся в гармония с окружающей средой в полностью к ней адаптированные;

— наконец, на высоком уровне пассионарного напряжения могут быть выделены следующие доминантные типы

26

поведения: 1) стремление к благоустройству без риска для жизни, 2) поиск удачи с риском для жизни, 3) стремление к идеалу знания и красоты, 4) стремление к идеалу успеха, 5) стремление к идеалу победы, 6) жертвенность. При этом система может развиваться как вверх (пассионарное напряжение растет), так и вниз (пассионарность падает). Для каждого из уровней пассионарности один из доминантных типов является основным. Разумеется, в обществе всегда встречаются люди, находящиеся на иных пассионарных уровнях, но большинство пассионариев данного общества принадлежат к основному типу, определяя уровень пассионарной энергии этноса.

Уровень пассионарной энергии в данном этносе определяет его судьбу в любой данный исторический момент. Исходным состоянием общественной системы с низким уровнем пассионарности является гомеостаз — то есть, равновесие с окружающей средой. Такое состояние этноса может продолжаться очень долго и нарушается в связи с пассионарным толчком -— резко ограниченной во времени и пространстве мутацией, результатом которой является рождение детей, обладающих высокой пассионарной энергией — пассионариев, подрастая они увеличивают пассионарный заряд данного этноса и изменяют его историческую судьбу.

Пассионарный толчок - явление достаточно редкое. Гумилев насчитывает их всего 9 произошедших на Евро-азиатском материке в историческую эпоху, причем каждый из них породил и изменил, историческую судьбу нескольких цивилизации,, Так, первый толчок, датируемый xviii веком до .новой эры, сказался на исторических судьбах Египта и Междуречья, цивилизации которых к тому времени существовали минимум несколько веков; пятый (I век н . э.) — оказал влияние на огромной территории от Швеции (породив движение готских племен от Балтики к югу) До Красного моря вызвав в итоге Иудейскую войну и появление Талмуда), а .девятый, случившийся в ХIII веке, привел к расширению Литовского княжества, возвышению Москвы, созданию Оттоманской Порты и росту могущества. Эфиопии. Но существенным при понимании природы этих изменений является осознание того, что они первоначально происходят, ограниченных зонах пассионарного толчка — территориях, на которых отмечено появление-новых пассионариев. Эти зоны близки к геодезическим линиям и четко ограничены во времени — мутации продолжаются всего год-полтора. За пределами зоны пассионар-

27

ного толчка (ширина ее 200—300 км., длина может достигать многих тысяч километров) пассионарного всплеска не происходит.

Гумилев рассматривает четкую локализацию зон пассионарных толчков в пространстве я времени как аргумент в пользу космического происхождения сил, их породивших. По его мнению, пассионарные толчки вызваны к жизни либо солнечной активностью, либо излучением галактического происхождения. Сам он склоняется, скорее, ко второй гипотезе — т. к. космические лучи, отклоненные магнитным или гравитационным полем планеты, вполне могут быть сфокусированы в Геодезические линии. Но дело в том, что за год-полтора, которые длится пассионарный толчок, Земля, в силу своего суточного и годового вращательного движения, успеет многократно подставить всю свою поверхность под мутагенные лучи, и никакой пространственной локализации зоны пассионарного толчка точно так же не произойдет. Одним словом, природа пассионарности, по прежнему загадочна и непонятна...

События после пассионарного толчка разворачиваются следующим образом: общество, доселе находящееся в фазе гомеостаза, через 20—25 лет после момента толчка, вступает в фазу подъема — сначала скрытого, а затем явного. Фаза подъема продолжается около 300 лет, а пассионарная напряженность при этом возрастает с уровня гомеостаза до уровня, соответствующего стремлению к идеалу победы. На всем протяжении фазы подъема количество пассионарной энергии в данном этносе нарастает. Пассионарии ведь так активны... Общество при этом развивается сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Этнос, зародившийся в начале фазы подъема, в конце ее уверенно вступает на историческую арену. Это первая фаза процесса формирования нового этноса — процесса этногенеза.

За фазой подъема следует акматическая фаза, характеризующаяся прекращением роста пассионарной напряженности. Ее уровень все еще очень высок и колеблется от стремления к идеалу победы до жертвенности. Но дальнейшего роста и накопления потенциала уже не происходит. Система испытывает пассионарный перегрев. Общество буквально раздирается на части неуемной активностью пассионариев и, стремясь к самосохранению, "выплескивает" пассионарную энергию за собственные пределы. Начинается территориальная экспансия, и в ее процессе уровень пассионарной напряженности неизбежно снижается. События могут разворачиваться и по-другому, но этнос

28

избавляется от избытка пассионарной энергии, "сбрасывая" ее в многочисленных войнах и конфликтах. Акматическая фаза также продолжается около 300 лет.

Следующей является фаза надлома, для которой характерно быстрое снижение пассионарной напряженности вплоть до уровня поиска удачи с риском для жизни. Эта фаза продолжается всего 150 лет. Уровень пассионарного напряжения при этом достаточно высок, и именно эта фаза впоследствии осознается как "золотой век". В это время получают свое наивысшее развитие науки, ремесла, искусства. Этнос становится уже настолько зрелым, что оказывается способным породить высокую культуру. В Европе, например, фазе надлома соответствует эпоха Возрождения — со всей ее неоднозначностью и противоречивостью, время. когда достижения высокой культуры вполне уживались, например, со свирепостью Святейшей инквизиции. Жизнь в этой фазе нестабильна, конфликты часты.

После надлома следует инерционная фаза, когда уровень пассионарной напряженности колеблется, снижаясь с достигнутого ранее уровня до стремления к благоустроенности без риска для жизни. Эта фаза продолжается 300 лет, и главные изменения, происходящие в это время, связаны не с самим этносом, а с вмещающим его ландшафтом. Эта фаза характеризуется бурным ростом населения, что объясняется снижением пассионарной напряженности, и, следовательно, прекращением войн и конфликтов. Резко увеличившееся в численности население столь же резко увеличивает нагрузку на природную среду, причем результаты часто оказываются катастрофическими.

Наконец, наступает время обскурационной фазы. Число субпассионариев, бывшее примерно постоянным на всех фазах этногенеза, начинает увеличиваться в силу того, что снизившийся уровень пассионарного напряжения позволяет им конкурировать с остальными членами социума. Результатом является еще большее снижение пассионарности данного этноса, что приводит к социальному застою и культурному регрессу. Этнос достигает уровня гомеостаза, на котором он находился около 1200 лет назад, в момент пассионарного толчка, но не удерживается на нем, и скачивается на субпассионарный уровень. Иногда этносу удается стабилизироваться на уровне гомеостаза, и тогда он встyпaeт в мемориальную фазу развития, и даже более того - он может испытать повторный пассиоиарный толчок, что приводит к регенерации этнического организма. Но чаще этнос продолжает существование в мемориальной фазе

29

как реликт, горесть памятник самому себе и своему былому величию И это еще лучший удел, альтернатива которому — распад и прекращение исторического существования.

Таковы общие фазы процесса этногенеза, которые этнос проходит от зарождения через расцвет и до гибели Общая закономерность исторического процесса целиком и полностью определяется вышеописанными этапами. Пассионарность оказывается одним из ключевых факторов человеческой истории, и скорейшее постижение ее природы становится настоятельной необходимостью.

Природа пассионарностн как вида энергии совершенно неясна Однако, даже если жизнь и опровергнет теорию этногенеза, созданную Л. Н Гумилевым, в одном его заслуга несомненна — благодаря его трудам интерес к вопросам как самой истории, так и ее философии стал достоянием куда более широких слоев народа, чем ранее

Мы рассмотрели несколько современных концепций философии истории Во многом они несходны друг с другом, во многом противоречат одна другой. Имеет ли история смысл? Есть ли у нее имманентные законы? Постижимы ли они? Каждый из рассмотренных нами авторов отвечает на эти вопросы по-разному Но тем и отличается истинная философия, что не предлагает простых и окончательных ответов на возникающие вопросы Мир вообще и история в частности бесконечно сложнее наших умозрительных схем, и истина — лишь движение к ней В числе, и в философии истории.

Литература

Гумилев А. Н. Конец и вновь начало. М., 1994.

Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. 1992.

Тойнби А. Дж. Постижение Истории. М., 1991

Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993.

Ясперс К. Смысл и назначение истории М., 1991


Обратно в раздел философия










 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.