Абрамов А. "Время умирать"

ОГЛАВЛЕНИЕ

3 глава. Абсолютная неизбежность

Стоит лишь заговорить о смерти, как тотчас же меня начинают донимать вопросами: «Молодой человек, почему вы так часто проповедуете о смерти, постоянно о ней говорите?» Всегда возникает сильнейшее желание задать встречный вопрос: «А почему вы о ней не задумываетесь? Прячетесь? Или боитесь? Или думаете, что вам это не грозит?» Мой ответ на такой вопрос предельно прост: я хочу быть готовым, готовым настолько, насколько вообще можно подготовиться к смерти. Готовность к смерти, а если точнее, готовность к встрече с вечностью определяется не подписанным завещанием и поделенным имуществом, а совершенно другими, нематериальными критериями.

К сожалению, сегодня в христианских церквях очень редко можно услышать проповедь о неминуемой встрече с вечностью и о том, как к ней готовиться. И это несмотря на то, что добрую половину церквей составляют пожилые люди, для которых тема более чем актуальна. А ведь в свое время в подпольной церкви существовало продуманное учение о подготовке к вечности. Более того, проповедовалось, что постоянная готовность к смерти есть неотъемлемая черта истинного христианства. Пожилые верующие в подобных общинах не боялись сказать, что их больше заботит подготовка к встрече с Богом, нежели другие житейские дела. Пасторы не боялись говорить церкви, в том числе и молодежи, что после смерти человек за все даст перед Господом отчет. В некоторых же современных общинах не успеешь даже произнести слово «смерть», как тут же будешь обличен в разрушении веры и негативном исповедании.

Возможно, кто-то скажет, что тема постоянной готовности к смерти более близка гонимым церквям, нежели общинам, пользующимся благословениями свободы. Но позвольте заметить, что члены подпольной церкви, равно как и любой другой, закончат свою жизнь одинаково — они умрут. Так что задумываться о смерти необходимо всем, гонимым и свободным, молодым и старым, и чем раньше, тем лучше.

Многим из ныне живущих кажется, что смерть от них очень далеко, однако это непростительная ошибка. Люди тешат себя этим самообманом, они успокаивают себя — это своего рода защитный рефлекс. Однако смерть всегда рядом, потому что там, где есть жизнь, рано или поздно появится смерть. Смертных весьма и весьма огорчает тот факт, что смерть им абсолютно неподконтрольна. Всевозможные усилия медицины и других наук — это всего лишь слабые попытки отсрочить исполнение неизбежного приговора. Как сказал псалмопевец: «Дней лет наших — семьдесят лет, а при большей крепости — восемьдесят лет; и самая лучшая пора их — труд и болезнь, ибо проходят быстро, и мы летим» (Пс. 89:10).

Другая сторона этой неподконтрольности выражается в том, что человек не только смертен, но еще и смертен внезапно. Очень точно об этом сказал Михаил Афанасьевич Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита». Насмешливую реплику о внезапности смерти произносит Воланд, князь тьмы, когда разговаривает с возгордившимися атеистами. Он с интересом расспрашивает своих собеседников об их планах на будущее и, изумляясь человеческой наглости, выслушивает их самоуверенные ответы. Наверное, ни один здравомыслящий христианин не согласится с Булгаковым относительно догматической стороны его произведения. Не согласен с ним и я. Ни Христос, ни апостолы, ни дьявол, описанные в романе, совершенно не совпадают с теми образами, которые мы видим в Библии. Но одну вещь Булгаков подметил очень точно — жизнь вдребезги разбивает жалкие атеистические теории, зачастую вместе с их носителями.

Любой человек, ходя по этой земле, должен помнить, что с рождения над ним висит дамоклов меч смерти. И если он не думает ни о вечности, ни о Боге и всю свою жизнь тратит исключительно на себя, то смерть для него — это настоящая катастрофа. По мере приближения вечности он все сильнее будет осознавать трагическую правоту Иова многострадального: «…наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь» (Иов 1:21).

Народная мудрость с изрядной долей черного юмора говорит, что в гроб с собой ничего не возьмешь и в могилу не утащишь. А какие шекс-пировские страсти разворачиваются, когда становится понятно, что жизнь, потраченная на приобретение материального благополучия, прошла в трудах и суете, а ее результатами будет пользоваться «чужой человек» (Еккл. 6:2). Ведь как ни крути, все материальные блага останутся на земле, и дай Бог, чтобы умирающий видел, что его наследники — это вменяемые люди, которые не пустят по ветру результаты его трудов.

Но если смертный принципиально исповедывал эгоизм и не задумывался о вечности, я ему не завидую, ибо его конец будет страшен. Если тот, кому приснился кошмар, пробудившись, радуется, что это был лишь сон, то при смерти грешника и эгоиста все происходит с точностью до наоборот. Его сном была земная жизнь, а смерть — это пробуждение с последующим погружением в бесконечный кошмар ада. И прав был псалмопевец, когда сказал: «Как сновидение по пробуждении, так Ты, Господи, пробудив их, уничтожишь мечты их» (Пс. 72:20).

Жизнь — это сон, наш мир нереален, а если и реален, то реальность его второстепенна, смерть — это пробуждение от сна, а лежащее за гранью смерти и есть действительность. К этой идее философия и искусство обращались не раз. Не разделяя полностью данной точки зрения, хочу заметить, что к тем, кто живет для себя, это имеет самое прямое отношение. Их жизнь — это сознательный уход от ответственности как перед своей совестью, так и перед Богом, — и за все, что бы человек ни делал во времени, он будет расплачиваться в вечности.

Не нужно бояться думать о смерти, подобного рода размышления отнюдь не тягостны, потому что от них, как и при печали лица, сердце делается лучше (Еккл. 7:3). Размышляя о смерти, человек прислушивается к вечности. Проникаясь мыслью о неизбежности конца и осознавая неумолимое приближение его, он просто вынужден признать, что его ждет необходимость подведения итогов на страшном суде. Именно по этой причине люди, действительно смотревшие в глаза смерти, никогда не будут воспринимать жизнь так, как раньше. И если самый закоренелый безбожник сядет и честно задумается о смерти, это может повлиять на него гораздо сильнее, чем множество обличений и увещеваний.

Нужно сказать, что искать какую-либо логику в действиях смерти и рассуждать над тем, кто станет ее очередной жертвой, абсолютно бесполезно. Почему красивые, умные и молодые умирают в самом расцвете сил, а люди, которых Писание называет «отребьем земли» (Иов 30:8), ставят рекорды долголетия, отравляют жизнь окружающим, и смерть как будто обходит их стороной? Любые попытки однозначно ответить на этот вопрос заранее обречены на провал. Пытаясь найти ответ, земная логика сталкивается с логикой небесной, воля человеческая с Божест-венной, земной взгляд сталкивается с Божьей точкой зрения. Где «заблудилась» смерть тех грешников, которые пьют по-черному, издеваются над близкими, богохульствуют и не желают каяться в своих грехах? Я не знаю. Пути Господни неисповедимы. К тому же всегда хочется верить, что Бог долготерпит, приготовляя душу к покаянию, а не хранит ее для погибели (Рим. 9:22).

Строить планы в расчете на чью-то близкую смерть — немудро и недальновидно. История многократно показывала, что человек не в состоянии точно предвидеть будущего. Прав был классик, когда сказал: «Цвел юноша вечер, а нынче умер, и вот его четыре старика несут на сгорбленных плечах в могилу». Посему если кто-то ждет смерти близкого родственника и в мыслях уже распечатывает завещание, таким я бы порекомендовал остановиться и подумать, а не будет ли престарелый завещатель в числе почетных гостей на похоронах наследника.

Как ни странно, но такой сюжетный поворот вполне возможен, и поэтому каждому человеку необходимо понять простую истину: смерть настигнет его в любом случае. Мудрый человек (а именно понимание простых истин есть неотъемлемая часть мудрости) понимает, что главное не когда, главное как. Впрочем, когда человек умрет, тоже важно, так как это имеет прямое отношение к жизни. Зная хотя бы приблизительную дату этого когда, можно отдавать долги, строить планы, подписывать завещание... Но как ты умрешь гораздо важнее, потому что это имеет прямое отношение к вечности.

Почувствовать, пережить прикосновение вечности во время земной жизни хоть и непросто, но можно. Для этого нужно остановиться, изгнать суету из разума и сердца, как говорил один проповедник, вернуться под свою кожу — и очень скоро вы услышите самый беспощадный звук во вселенной — шелест времени. Если человек находится в абсолютной тишине, он слышит лишь собственное дыхание и стук своего сердца. Это ритм человеческой плоти, без него невозможно существование. Ритм, который можно уловить человеческим ухом. Но есть звуки, которые нужно слушать сердцем, потому что раздаются они не в трехмерном пространстве, а в мире духовном. Недаром Господь Иисус так часто повторял: «…кто имеет уши слышать, да слышит!» (Лк. 8:8).

Как без сердцебиения немыслимо существование плоти, так и без времени невозможно существование материи и пространства, всей вселенной вообще. Пульс времени гулким эхом отдается в мироздании, и чтобы увидеть его материальное воплощение, достаточно просто посмотреть на секундную стрелку своих часов. Подобные образы, лишний раз напоминающие нам о неизбежности, совершенно не отравляют жизнь, если смертный в мире с Богом. Напротив, это ободряет человека, как ободряет марафонца приближение финиша. Приближение смерти — это не только финишная прямая жизни человеческой, это еще и приближение суда, поэтому многие, даже незнакомые с Евангелием люди страшатся смерти не только как перехода в иной мир, но и как момента подведения жизненных итогов.

Подводя последнюю черту, смерть навечно запечатляет душу человека, ту вневременную составляющую, которой суждено пересечь границу вечности. Смерть — это финишная черта, после которой невозможно улучшение результата, причем необходимо помнить, что смертным дается только одна попытка. После смерти душа уже не может измениться ни в лучшую, ни в худшую сторону. В том состоянии, в котором она была застигнута смертью, и предстанет перед Богом. Правильно понимая смерть, начинаешь по-другому относиться к жизни.

Если бы мы могли спросить умерших о нашем будущем, они сказали бы нам: «Ваше будущее — это наше прошлое. Ваше будущее — это смерть».