Библиотека

Теология

Конфессии

Иностранные языки

Другие проекты







Ваш комментарий о книге

Никитин А. Основания русской истории. Мифологемы и факты

ОГЛАВЛЕНИЕ

СОЛОМОНИЯ САБУРОВА И ВТОРОЙ БРАК ВАСИЛИЯ III

У каждого времени есть свои загадки. Главной загадкой русской истории XVI века, отбросившей мрачную тень на всё столетие, стала «опричнина» Ивана IV. Она на века затормозила развитие русского общества, утвердила во всей его толще крепостничество и ввергла страну в последующее Смутное время раздоров и самозванцев на российском троне. Трагическое искажение исторической перспективы привело, в свою очередь, к искажению исторической ретроспекции, через которую мы воспринимаем явления и людей того далекого времени, пытаясь разобраться в их поступках и содержании событий, предшествовавших эпохе Ивана IV, и, в определенной мере, ее обусловивших.

Одним из них, ставшим, по существу, поворотным пунктом в дальнейшей судьбе России XVI в., стал развод великого князя Василия III со своей первой женой, Соломонией Юрьевной Сабуровой, под предлогом отсутствия у нее детей, пострижение ее в монастырь и заключение второго брака с Еленой Глинской, будущей матерью Ивана IV. Безусловный интерес к этим событиям на протяжении последующих столетий определялся не столько фактом нарушения канонического права, воспрещавшего второй брак для государя при живой первой жене, сколько распространившимся тогда же слухом, что бывшая великая княгиня родила в монастыре сына. Если же вспомнить, что вторая супруга Василия III на протяжении почти четырех первых лет брака тоже не могла родить, и молва приписывала отцовство Ивана IV ее любовнику, князю И.Ф.Овчине Телепневу-Оболенскому, после смерти великого князя расправившемуся с его братьями и отстранившему регентский совет, можно предста-

____________________

1 Печатается с дополнениями по тексту: Никитин АЛ. Соломония Сабурова и второй брак Василия III. // Григорьев Г.Л. Кого боялся Иван Грозный? М., 1998, с.77-118.

 

вить, какой клубок интриг, претензий, ущемленных самолюбий, взаимной зависти и ненависти получила Россия в наследство после смерти Елены Глинской и ее фаворита.

Но «был ли мальчик», и что происходило на самом деле? 2

Работы историков, так или иначе касавшихся этих сюжетов, опираются на круг весьма, немногочисленных и малословных источников, какими здесь предстают сообщения русских летописей, на сохранившиеся документы Царского архива, как, например, роспись свадебного разряда января 1526 г., и на сообщения австрийского дипломата С.Герберштейна, посетившего Москву в 1526 г. Стоит заметить, что, продолжая традицию сначала официального российского летописания, а затем и государственной историографии, исследователи, как правило, не заостряли свое внимание на невольно возникающих вопросах, под тем или иным предлогом стараясь уйти от рассмотрения «опасных» тем, удовлетворяясь или повторением традиционных формулировок, или отговариваясь недостаточным количеством фактов для их анализа.

А так ли их мало на самом деле?

История жизни Соломонии Юрьевны Сабуровой, первой жены Василия III, известна нам в столь же общих чертах, как и жизнь любой другой великой княгини ХV-ХVI вв. В августе 1505 г. она была выбрана для наследника московского престола, сына Ивана III и Софьи Фоминичны Палеолог из пятисот невест, собранных в Москву для смотрин 3 , 4 сентября того же года состоялась свадьба 4 , и на протяжении последующих девятнадцати лет ее имя всего трижды упоминается в летописях: по поводу переезда великокняжеской семьи в новый кирпичный двор у церкви Благовещения в Кремле (7.5.1508 г.), в связи с «подъемом» вслед за великим князем в осенний объезд (8.9.1511 г.) и по поводу погребения брата Василия III, князя Семена Ивановича (28.6.1518 г.). Детей у великокняжеской четы не было, поэтому братья Василия III числились холостяками на своих уделах, ожидая смерти старшего брата, чтобы занять московский трон. Такое положение дел, предопределившее раздоры в

____________________

2 Подробнее об этом см.: Никитин А. «Невидимка» XVI в.? // Знание-сила 1971, №6-7; он же. Государев обиход. //Никитин А. Точка зрения. М., 1985, с.281-413.

3 Франческо да Колло. Доношение о Московии. М., 1996, с. 66.

4 ПСРЛ, т. 8. Воскресенская летопись. СПб., 1859, с. 245; ПСРЛ, т. 26. Вологодско-Пермская летопись. М.-Л., 1959, с. 297.

 

великокняжеской семье и грозящее смутами для государства постоянно поднимало вопрос о расторжении брака Василия с Соломонией и заключении нового, однако для этого требовалось разрешение православной Церкви, отвергавшей такую возможность при живой жене и требовавшей следом ухода в монастырь и ее бывшего мужа 5 .

Окончательное решение о пострижении в монастырь Соломонии и последующем вступлении в новый брак великого князя было принято, судя по всему, во время осеннего объезда Василия III (в период с 10 сентября по 10 ноября 1525 г.) в тесном кругу сторонников развода при поддержке московского митрополита Даниила. Чтобы сломить сопротивление оппозиции, еще до этого, весною и летом 1525 г., прошло несколько политических процессов (Берсеня Беклемишева, Федора Жареного, Максима Грека и его помощников) 6 , что нанесло жестокий удар сторонникам «нестяжателей», протестовавших против развода, главой которых в то время выступал князь-инок Вассиан Патрикеев, и развязало руки их противникам, «презлым осифлянам», лидером которых являлся московский митрополит.

С возвращения Василия III в ноябре 1525 г. в Москву собственно и начинаются события, на протяжении вот уже почти пяти веков привлекающие внимание к истории Соломонии и к ней самой. В настоящее время исследователь располагает для суждения о них широким кругом разнообразных свидетельств, фактов и документов, начиная с подлинных актов того времени и кончая фольклорными исследованиями. Безусловная ценность последних определяется тем обстоятельством, что их выводы были получены независимо от исторических и археологических изысканий в этом направлении, однако приводят к сходным заключениям.

Рассмотрим их все по порядку.

____________________

5 Споры по этому поводу отражает так называемая «Выпись из государевы грамоты, что прислана к великому князю Василию Ивановичу, о сочетании втораго брака и о разлучении перваго брака чадородия ради, творение Паисеино, старца серапонского монастыря.» // ЧОИДР, М., 1847, № О «выписи» и ее датировке см.: Тихомиров М.Н. К вопросу о выписи о втором браке царя Василия III. // Тихомиров М.Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969, с. 78-82; Шмидт С.О. О времени составления «Выписи» о втором браке Василия III. // Новое о прошлом нашей страны. М., 1967, с. 110-122. дд

6 Казакова Н.А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.-Л.,1960; она же. Очерки по истории русской общественной мысли. Первая треть XVI в. Л.,1970.

 

1 Летописные свидетельства. В памятниках русского летописания XVI в. описание развода и заключения второго брака Василия III отмечено рядом текстов, дающих возможность представить последовательность связанных с ним событий 1525-1526 гг., разные точки зрения на них в обществе, а также трансформацию их восприятия на протяжении почти полустолетия.

Первую группу составляют краткие сообщения о пострижении Соломонии и втором браке так сказать «информационного» характера, отражающие две версии: версию добровольного пострижения Соломонии (к ним принадлежат сообщения Софийской 2-й летописи 7 , Воскресенской 8 и Никоновской 9 , восходящих, как можно заключить, к одному источнику) и версию насильственного пострига с последующей ссылкой в Покровский женский монастырь в Суздале (Новгородская 4-я летопись по списку Дубровского 10 , Вологодско-Пермская летопись, наиболее подробно рассказывающая о месте и времени пострига и ссылке 11 , и Псковская 3-я по Строевскому спис-

____________________

7 «В лето 7034, ноября в 28, великая княиня Соломонея пострижеся въ черницы, болезни ради; и отпусти ея князь велики въ девичь монастырь въ Суздаль. Тое же зимы, генваря в 24-е, князь велики Василеи женися вторымъ бракомъ, поня себе дщерь князя Василья Глинского княжну Елену; венчал Данила митрополит» (ПСРЛ, т. 6. Софийская 2-я летопись. СПб., 1853, с. 264).

8 «В лето 7034, ноября, князь велики Василеи Ивановичь постриже великую княгиню Соломонию, по совету ея, тягости ради ии болезни и бездетства; а жил с нею 20 леть, а детей не было. Тое же зимы, генваря 21, князь велики Василеи Ивановичь женился второе, выбрал себе невесту княжну Елену, дщерь князя Василиа Лвовича Глинского; а венчал ихъ Данилъ митрополит» (ПСРЛ, т. 8. Воскресенская летопись. 1859, с. 271).

9 «В лето 7034. Ноября, князь великий Василеи Ивановичь поетриже вескую княгиню Соломонию, по совету ея, тягости ради и болезни бездетства; жилъ съ нею 20 лет, а детей не было. Тое же зимы, генваря 21, князь великий Василей Иванович женился второе, а выбрал себе невесту княжну Елену, дщерь князя Василья Лговича Глиньского; а венчалъ ихъ Данило митрополит» (ПСРЛ, т. 13. Патриаршая или Никоновская летопись. СПб., 1904, с.45).

10 «Лета 7034. Той же зимы государь князь велики Василеи Ивановичь всея Руси великую княгиню Соломанию постриг в черници и в Суздаль сослал, а женився жилъ с нею 20 леть, а детей не было оть ней. После Крещения Христова, в велики мясоедъ, понялъ князь велики Василеи Ивановичь всеа Руси другую жену, княжь Васильеву дочерь Елену Темного Глинского» ПСРЛ, т. 4, ч. 1. Новгородская 4-я летопись, вып. 3, Л., 1929, с. 542).

11 «В лето 7034. Декабря князь великий Василеи Иванович велел постричи в черницы свою великую княгиню Соломаниду и послал в Суздаль в манастырь к Покрову пречистые, в девичь монастырь, а постриг ее на Москве у Рожества пречистые за пушечными избами в девиче манастыре никольскои игумен старого Давыд. Тое же зимы, февраля, в неделю о блуднем [сыне], князь великий Василеи Иванович всеа Русии женился, взял за собя княжну Елену, дочерь княжь Васильеву Глинского Темного» (ПСРЛ, т 26. Вологодско-Пермская летопись. М.-Л., 1959, с. 313).

 

ку 12 ). Источник всех этих текстов надежно датируется второй половиной 20-х гг. XVI в. как по особенностям заключающих их списков (филиграни на бумаге, хронология сообщений, обрывающихся ранее 1530 г.), так и по отсутствию сведений о рождении первенца у Елены Глинской в августе 1530 г.

Как можно видеть, их содержание сводится к информации распространявшейся, скорее всего, бирючами для сведения населения, что в ноябре по указу великого князя великая княгиня была пострижена в монастыре Рождества Пречистыя Богородица на Рву, за пушечными избами, причем постриг совершал ее духовный отец, игумен Никольского монастыря Давид. В одном случае указывается дата пострига — 28 ноября. Той же зимой в январе, после Крещения, в мясоед, 21 января в воскресенье (по другим сведениям — 24 января, по другим — в феврале, «в неделю о блудном сыне», что является безусловной ошибкой) Василий III женился на дочери Анны Глинской, вдовы Василия Львовича Глинского 13 .

Вторая группа представлена двумя сочинениями, современными событиям, т.е. составленными в 7034 (1525/1526) году. Первое из них, на которое часто ссылаются историки, дошло до нас в составе Псковской 1-й летописи. Оно представляет компиляцию из апокрифа «Евангелия Иакова» (в греческом подлиннике — «История Иакова о рождении Марии») и сообщает, что решение о судьбе Соломонии было принято не во время осеннего объезда в Александровой слободе, а уже по возвращении в Москву, т.е. после 10 ноября 1525 г.

«В лето 7031.<...> Того же лета поеха князь великий, царь всея Роусии, в объездъ; бысть же шествовати емоу на колесницы позлащеннеи ороужницы с ним, яко же подобает царем; и возревше на небо и видев гнездо птиче на древе, и сотвори плач и

____________________

12 «В лето 7031 (так! - А.Н.). Князь великии Василеи Иоанович постриже княгиню свою Соломонею, а Елену взят за собя; а все то за наше согрешение, яко же написалъ апостолъ: пустя жену свою, а оженится иною, прелюбы творит» (Псковские летописи, вып. 2. М., 1955, с. 227).

13 О родословии Анны Глинской см : Тихомиров М.Н. Иван Грозный и Сербия. // Тихомиров М.Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969, с. 83-93.

 

рыдание велико, в себе глаголюще: люте мне, кому оуподоблюся аз; не оуподобихся ни ко птицам небесным, яко птицы небесный плодовита суть, ни зверем земным, яко звери земнии плодовити суть, не оуподобихся аз никому же, ни водам, яко же воды сиа плодовити суть, волны 6о их утешающа и рыбы их глумящеся; и несмотря на землю и глаголя: господи, не уподобихся аз ни земли сей, яко и земля приносит плоды своя на всяко время, и тя благословять, господи. И приеха князь великий тоя осени из объезда к Москве и начаша думати со своими бояры о своей великой княгине Соломонеи, что не плодна бысть, и нача с плачем говорити к бояром: кому по мне царьствовати на Роускои земли, и во всех градах моих и приделех; братьи ли дам, ино братья своих оуделов не оумеют устраивати. И начаша бояре говорити: князь де великий государь, неплодную смоковницоу посекают и измещутъ из винограда. И повеле ю пострищи в черницы. В лето 7032.<...> Тоя же зимы о свадебницах оженися государь нашь князь великии Василеи Ивановичь, царь всеа Роусии, оу вдовы оу княгини Анне, оу княж Васильевы Темного Лвовича, великою княгинею Еленою; и оженися, яко лепо бе царем женитися» 14 .

Другое, более пространное и самостоятельное сочинение, состоящее из двух сюжетов — «О пострижении великиа княгини Соломаниды», частью своей вошедшего в Типографскую лето-

____________________

14 Псковские летописи, вып. 1. М.-Л., 1941, с. 102-103. Ср.: «Ивъзревши на небо виде гнездо птиче на дафинии и сотвори рыдание в себе глаголюще: люте мне, кому уподоблюся аз <...> и не уподобихся аз птицам небесным, яко птицы небесный плодовиты перед тобою, господи; люте мне, кому уподобихся аз, ни зверем земным, яко зверие земнии плодовиты пред тобою, Господи; и не уподобихся аз ни водам, яко воды сия пред тобою, господи, плодовиты суть, волны бо утешающа и глумящася тя благословят, господи; увы мне, кому уподобихся аз, не уподобихся аз земли сей, яко и земля приносит плоды своя на всякое время и тя благословять, господи» (Порфирьев И.Я. Апокрифические сказания. СПб., 1890, с. 137. Цит. по: Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI века. М.-Л., 1958, с. 22). Ср. также: «Анна <...> увидела лавр, и села под ним и начала молиться Господу <...> И, подняв глаза к нему, увидела на дереве гнездо воробья и стала плакать, говоря: <...> Горе мне, кому я подобна? Не подобна я птицам небесным, ибо и птицы небесные имеют потомство у тебя, Господи. Не подобна я и тварям бессловесным, ибо и твари бессловесные имеют потомство у тебя, Господи. Не подобна я и водам этим, ибо и воды приносят плоды у тебя. Господи. Горе мне, кому подобна я? Не подобна я и земле, ибо земля приносит по поре плоды и благословляет тебя, Господи. » (История Иакова о рождении Марии. // Апокрифы древних христи-ан Исследование, тексты, комментарии. М., 1989, с. 117).

 

пись 15 и «Съвъкупление втораго брака» — рисует благочестие Соломонии, «нудившей» великого князя отпустить ее в монастырь, чтобы он мог вступить во второй брак для блага государства, и последующий «подвиг» великого князя, пошедшего на нарушение канонических правил ради блага своих подданных.

«О пострижении великиа княгини Соломаниды. В лето 7034 благовернаа великаа княгини Соломанида, видя неплодство чрева своего, якож и древняа она Сарра, начат молити государя великого князя, да повелит ей облещися в иноческий образ. Царь же и государь всеа Русии не восхоте сътворити воли еа, начат глаголати сице: «Како могу брак разорити; аще ли сиа сътворю, и второму несть ми лесть съвъкупитися», понеже государь богочестив, правдив и съвершитель заповедем господним и законному повелению. Христолюбиваа ж великаа княгини с прилежанием и с слезами начат молити государя, да повелит ей сътворити, яко ж хощет. Царь же и государь всеа Русии ни слышати сего не въсхоте и приходящих от неа велможь з злобою отреваа. Великая же княгини, видя непреклонна государя на моление еа, начат молити святеишаго архиепископа богом спасеннаго града Москвы Данила митрополита всеа Русии, да умолит о сем государя и сътворит волю еа быти, понеж бо дух святыи всеа пшеницу в сердце еа и да възрасти плод добродетели. Святейший же Данил митрополит всеа Русии, молениа слез еа не презри, много много моля о сем государя с всем священным сънмом, да повелит воле еа быти. Царь же и государь всеа Русии, видя непреклонну веру еа и молениа отца своего Данила митрополита не презре, повеле сътворити волю еа. Благоверная же великаа княгини, аки от пчел сота от царьских уст насладився, с радостию отходит в обитель господа бога спаса нашего рождества в дивичь манастырь, еже есть зовом на рве, и ту остризает власы главы своеа от отца своего духовного Никольского игумена Давида, и нареченно бысть имя ей в мнишеский чин Софиа. Благовернаа же великаа княгини инока Софиа, видя богу неугодно ту пребыти ей, миоги от велмож и от сродник ей и княгини, и болярыни нача приходити к ней посещениа ради и мнози слезы проливаху, зряще на ню. Боголюбивую же великую княгиню иноку Софию о сем скорбь объят зелна и начат глаголати, аще бых желала славы мира сего, то бых царствовала вкупе с царем и государем всеа Руси, днесь же желаю наедине безмолствовати и о государьском здравии молити

____________________

15 ПСРЛ, т. 24. Типографская летопись. Пг., 1921, с. 222-223.

 

всещедрого бога, и да некли бых господь бог подал великим моим прегрешением понемалу отпуст; цили не моих великих ради грех не даде бог государю плода и все православие обезчадимо государством моим неплодием. И начат молити государя, да повелить ей отъити в обитель пречистыа владычица богородица честнаго еа Покрова в богом спасаемый град Суждаль. Князь же великий о сем господу богу благодарение възсла, даровавшему ей толико усердьство и удивися теплоте веры еа и повеле вскоре тому быти. Боголюбивая ж великаа княгини инока Софиа не токмо сугубено и сторицею радости исполнися и благодать възблагодать въздаде господу богу о государьском здравии.» 16

Во второй части сообщается о том, что перед свадьбой Василий III сбрил бороду и обрил голову, причем этот факт, вызвавший, как можно видеть, большую смуту в подданных, здесь же нашел и теоретическое оправдание: «Царем подобает обновлятися и украшатися всячески» 17 .

Можно не сомневаться, что оба эти произведения — и первое, использующее ветхозаветный апокриф, и второе, являющееся апологией великого князя, — вышли из среды церковников-иосифлян, причем не исключено, что автором второго был сам митрополит Даниил, взявший на себя смелость разрубить одним махом каверзные узы канонического права и выступить в защиту великого князя, своим поведением бросившего вызов устоявшимся традициям быта настолько, что возникала мысль об его «уклонении» в католичество.

Несмотря на явно тенденциозный и прямо апологетический характер этой повести, написанной по ряду признаков не позднее начала февраля 1526 г. (она заканчивается ошибочным сообщением о венчании московским митрополитом Василия с Еленой 28 января 1526 г. — днем, на самом деле завершившим свадебное празднество), в ней содержатся драгоценные сведения, во-первых, подтверждающие, что Соломония действительно была пострижена «отцом своим духовным, Никольским игуменом Давидом» в Рождественском монастыре, что на Рву, в Москве, а, во-вторых, излагающие обстоятельства ее там жизни и причины перемещения в Суздаль. Последние заключались в большом количестве соболезнующих ей посетителей — «от вел-

____________________

16 Тихомиров М.Н. Новый памятник московской политической литературы.// Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979, с. 164-165.

17 Там же,с. 165-166.

 

мож и от сродник еи и княгини, и болярыни», — почему по ее просьбе Василий III «отпустил ее» в обитель Покрова Богородицы в Суздале.

Таким образом, из вполне официальных по своему характеру сообщений, современных событиям, можно с несомненностью установить, что первоначально Соломония была пострижена в московский монастырь под именем иноки Софьи, и только через некоторое время была переведена в Покровский монастырь в Суздале, который она патронировала с 1518 г. Другими словами, все известия о событиях 1525-1526 гг., сохранившиеся в составе летописных текстов этого времени, согласно указывают на такие именно перемещения бывшей великой княгини. Это важно отметить, потому что уже четверть века спустя мы обнаруживаем в частном Постниковском летописце, автором которого М.Н.Тихомиров предполагал дьяка Дмитрия Постника Губина сына Моклокова, писавшего по памяти не ранее конца 50-х гг. XVI в., совсем иное:

«Лета 7034 ноября в 28 день князь великий возложи на великую княгиню Соломаниду опалу. И ноября в 29 день великая княгини Соломания постриженна бысть в чернини безплодия ради у Рожества пречистые на Рве и нареченна бысть инока Софья. И не по мнозе отпустил ея князь великий в Каргополе, и велел ей устроити в лесу келью, отыня тыном. А была в Каргеполе пять лет и оттоле переведена бысть в девичь манастырь в Суздаль к Покрову пречистые. Тое же зимы генваря в 24 день в неделю князь великий Василей женил[ся] вторым браком, а понял княжну Елену, дщерь князя Василья Лвовича Глинского. А венчал их Данил митрополит на Москве в соборной церкви у Пречистые» 18 .

Эту запись можно считать последним упоминанием о Соломонии/Софье в русском летописании XVI в., поскольку после своей кончины 16 декабря 1542 г. в суздальском Покровском монастыре память ее стала достоянием, главным образом, русской православной Церкви и ее богомольцев. Похоже, что уже к началу 60-х гг. имя бывшей великой княгини обретает ореол мученичества, а затем и святости, чтобы в XVII в. быть причисленной к числу местночтимых святых и чудотвориц 19 .

____________________

18 Тихомиров М.Н. Записки о регентстве Елены Глинской и боярском правлении 1533-1547 гг. // Тихомиров М.Н. Русское летописание. М., 1979, с. 169; ПСРЛ, т. 34. Постниковский летописец. М., 1978, с. 15.

19 Барсуков Н. Источники русской агиографии. СПб., 1882, с.534-539, Тихонравов К.Н. Великая княгиня Соломония. // РС, т. XVI, кн. 6. 1876, с. 383-384; Токмаков И Историческое и археологическое описание Покровского девичья монастыря в городе Суздале (Владимирской губернии) в связи с житием преподобной чудотворницы Софии (в мире великой княгини Соломонии) и царицы инокини Елены (в мире Евдокии Федоровны Лодухиной). Владимир, 1913, с. 12-19.

 

2. Архивные документы. В настоящее время известны три безусловных с юридической точки зрения документа, связанных с разводом Василия III. Это Опись царского архива в списке 70-х гг. XVI в., содержащая перечень дел по розыску о «неплодии» великой княгини Соломонии, показания по данному делу брата Соломонии, И.Ю.Сабурова, опубликованные в первой половине прошлого века по подлиннику, и сохранившаяся дарственная Василия III «старице Софье» от 19.9.1526 г. в Суздаль на село Вышеславское. Рассмотрим каждый из них.

В Описи Царского архива XVI в., изданной и неоднократно цитируемой историками, обозначен «Ящик 44-й. А в нем списки - сказка Юрья Малого, и Стефаниды резанки, и Ивана Юрьева сына Сабурова, и Машки кореленки, и иных про немочь великие княгини Соломаниды». Здесь же приписка, указывающая, что весь ящик в «74 (1566 г.) августа в 7 день взял государь (Иван IV. - А.Н. ) к себе» 20 .

Содержание этого ящика в значительной степени проясняет «сказка Ивана Юрьева сына Сабурова», известная по изданию прошлого века. Ввиду исключительной важности этого документа, привожу его целиком.

«Лета 7034 ноября 23 дня, сказывал Иван: говорила мне великая княгиня: «есть деи жонка Стефанидою зовут резанка, а ныне на Москве, и ты се добуди да ко мне пришли»; и яз Стефаниды допытался да и к себе есми во двор позвал, а послал есми се на двор к великой княгине с своею жонкою с Настею, а та Стефанида и была у великие княгини; и сказывала мне Настя, что Стефанида воду наговаривала и смачивала ею великую княгиню да и смотрела ее на брюхе и сказывала, что у великой княгини детям не быти, а после того пришел яз к великой княгине и она мне сказала «посылал ты ко мне Стефаниду и она у меня смотрила, а сказала, что у меня детям не быти; а наговаривала мне воду Стефанида и смачиватися велела от того чтоб князь великий меня любил, а наговаривала мне Стефанида воду в рукомойнике, а велела мне тою водою смачиватись, а коли понесут к великому князю сорочьку и порты и чехол, и она мне велела из рукомойника тою водою смочив руку, да охватывать

____________________

20 Описи Царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года. Под ред. с О.Шмидта. М., 1960, с. 23.

 

сорочьку и порты и чехол и иное которое платье белое»; и мы хаживали есмя к великой княгине по сорочьку и по чехол и по иное по что по платье, и великая княгиня развернув сорочьку или чехол, или иное что платье великого князя, да из того рукомойника и смачивала то платье.

Да Иван же сказывал: говорила, господине, мне великая княгиня: «сказали мне черницу, что она дети знает (а сама безноса) и ты ту черницу добуди» и яз тое черницы посылал добывати Горяинком звали детина (а ныне от меня побежал), и он ту черницу привел ко мне на подворье; и та черница наговаривала не помню масло, не помню мед пресной, да и посылала к великой княгине с Настею, а велела ей тем тертися от того ж чтоб ее князь великий любил, да и детей деля, а опосле того и сам яз к великой княгине пришел, и великая княгиня мне сказывала: «приносила ко мне от черницы Настя, и яз тем терлася».

К сей памяти яз Иван руку приложил.»

На обороте приписка: «Да Иван же говорил: а что ми господине говорити, того мне не испамятовати, сколко ко мне о тех делех жонок и мужиков прихаживало» 21 .

Несмотря на потерю оригинала, нет никаких оснований следом за Г.Л.Григорьевым сомневаться в подлинности данного текста 22 , являющегося не протоколом допроса, а всего только одним из многих свидетельств врожденного бесплодия Соломонии, который должен был служить оправдательным документом расторжения брака великого князя. Тем более, что поименованные братом великой княгини и отмеченные в Описи архива лица вполне могли быть найдены и опрошены в пределах нескольких дней, поскольку никакого особого «дела» на Соломонию заводить, как видно, никто не собирался. Для окружения великого князя ее «немочь» являлась достаточно весомой причиной ее пострижения.

Третьим документом, по счастью сохранившимся в подлиннике, является замечательная дарственная грамота Василия III Соломонии/Софье от 19 сентября 1526 г.:

«Се яз князь великий Василий Иванович всеа Русии. Пожаловал есми старицу Софью в Суздале своим селом Вышеславским з деревнями и с починки, со всем с тем, что к тому селу и к деревнямъ и к починком истари потягло до ее живота, а после

____________________

21 АИ, т. I. СПб., 1841, № 130, с. 192.

22 Григорьев Г.Л. Кого боялся Иван Грозный? (К вопросу о происхождении опричнины). М., 1998, с. 15 и сл.

 

ее живота ино то село Высшеславское в дом пречистые Покрову святые Богородицы игуменье Ульяне и к всем сестрам. Или по ней иная игуменья будет в том манастыре у Покрова святей богородици, в прок им. Писан на Москве, лета зле ( т.е. 7035 г. ), сентября 19 дня». На обороте пропись другим, более четким и красивым почерком: «Князь великий Василей Иванович». И ниже: «Князь великий Иван Васильевич всея Русии пожаловал Покрова пречистые дивича манастыря стариц Олену Шастову да келаря Прасковью с сестрами, или кто в том манастыре игуменья будет, и сей у них грамоты рушити не веле ничтож никому. Лета ( т.е. 7042 г. ) месяца марта ( маиа? ) . А подписал дьяк Федор Мишурин» 23 .

Стоит добавить, что в описи Покровского суздальского монастыря этот акт упоминается вместе с другими дарственными и вкладными документами, хранящимся в казне еще в 1650 г. 24

3. Литературные источники. Как правило, литературные источники не вызывают большого доверия у исследователей, однако в нашем случае мы имеем дело с показаниями не только современника, но почти очевидца, специально интересовавшегося делом Соломонии. Речь идет об австрийском дипломате С.Герберштейне и его «Записках о московитских делах». Посол сначала австрийского императора Максимилиана, а затем эрцгерцога Фердинанда, второй раз приехавший в Москву, достаточно хорошо для иностранца владел русским языком, был любознателен, обладал широкой эрудицией и столь широким кругом знакомств в среде московского боярства, что мог воспользоваться некоторыми русскими летописями и даже государственными документами (напр., чином венчания на царство Ивана III). Во время своего второго приезда он пробыл в Москве с середины апреля по начало ноября 1526 г.

____________________

23 ЦГАДА. Отд. I, рубр. IV, № 22, л. 1-1об. В Описи документальных материалов фонда № 135 (Государственное древлехранилище хартий и рукописей. Опись документальных материалов фонда № 135. Под ред. Л.В.Черепнина. М., 1971, с. 91, № 175) почему-то указана иная дата подтверждения, а именно — 1536 г. (т.е. ), что представляется ошибкой прочтения, поскольку в подлиннике последняя буква-цифра года достаточно явственно читается как , но не .

24 Опись Покровского женского монастыря в г. Суздале, 1651 г. // ТВУ-АК, кн. 5. Владимир, 1903. Материалы, с. 121.

 

Герберштейн не был свидетелем пострига Соломонии и торжеств по поводу второго брака Василия III, однако он сумел по лучить чрезвычайно интересные сведения, не оставляющие со мнения в насильственном (внезапном) пострижении великой княгини и в том, что главенствующая роль в проведении ареста и организации скоропалительного пострига принадлежала, похоже, митрополиту Даниилу и доверенному исполнителю поручений великого князя Ивану Юрьевичу Шигоне Поджогину-Телегину. К моменту приезда австрийского посла в Москву, Соломония/Софья, которую он везде называет «Саломея», уже находилась в Суздале, как он пишет об этом в своих «Записках...» и как мы знаем из дарственной Василия III. Но главной сенсацией оказался не постриг, а то, что последовало за ним в Суздале, и о чем Герберштейн писал уже как свидетель:

«Вдруг возникла молва, что Саломея беременна и скоро разрешится. Этот слух подтвердили две почтенные женщины, супруги первых советников, казнохранителя Георгия Малого (Юрия Дмитриевича Траханиота. — А.Н.) и Якова Мазура (постельничего Якова Ивановича Мансурова. — А.Н.) , и уверяли, что они слышали из уст самой Саломеи признание в том, будто она беременна и скоро родит. Услышав это, государь сильно разгневался им удалил от себя обеих женщин, а одну, супругу Георгия, даже побил за то, что она своевременно не донесла ему об этом. Затем, желая узнать дело с достоверностью, он послал в монастырь, где содержалась Саломея, советника Федора Рака (дьяк Третьяк Михайлович Раков. — А.Н.) и некоего секретаря Потата (дьяк Григорий Никитич Меньшой Путятин. — А.Н.) , поручив им тщательно расследовать правдивость этого слуха. Во время нашего тогдашнего пребывания в Московии некоторые клятвенно утверждали, что Саломея родила сына по имени Георгий, но никому не желала показать ребенка. Мало того, когда к ней были присланы некие лица для расследования истины, она, говорят, ответила им, что они недостойны видеть ребенка, а когда он облечется в величие свое то отомстит за обиду матери. Некоторые же упорно отрицали что она родила. Итак, молва гласит об этом происшествии двояко» 25 .

Первое издание «Записок...» Герберштейна, которые он за кончил к 1547 г., вышло в 1549 г. и неоднократно переиздавалось на протяжении всего XVI в. Из этого следует, что он не доволь-

____________________

25 Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988, с. 87.

ствовался записями, сделанными на протяжении весны, лета и осени 1526 г. во время своего пребывания в Москве, но и дополнял фактами, которые ему удавалось узнать и в последующее время. Однако всё, что касается Соломонии, записано им, безусловно, по свежим следам весной 1526 г.; больше к этому. Герберштейну, как видно, уже нечего было добавить, в том числе и о ребенке Соломонии/Софьи. Не слышал он, по-видимому, и о каргопольской ссылке бывшей великой княгини, упоминание которой мы находим впервые в Постниковском летописце, созданном в конце 50-х или в начале 60-х гг. XVI в., а еще позднее— у А.М.Курбского в его «Истории о великом князе Московском».

 

Как известно, сложность оценки сведений, сообщаемых автором «Истории...», зависит, в первую очередь, от того, что до сих пор не установлены источники, которыми пользовался Курбский (сведения, полученные им до отъезда, рассказы других перебежчиков, дипломатов и секретных агентов), а также отсутствием списков XVI в., хотя сам факт написания «Истории...» в первой половине 70-х гг. этого столетия, похоже, не вызывает сомнений у исследователей.

Из текста «Истории...» можно видеть, что Курбского сама Соломония не интересовала, и хотя он должен был знать о существовании ее сына из книги Герберштейна, на которого ссылается 26 , сам он о нем ни разу не упомянул. Другим источником его сведений о судьбе опальной княгини могли стать слышанные им в России разговоры, на основании которых он считал ее безвинной жертвой сластолюбия Василия. Последний, по его утверждению, сам был бесплоден: «стар будущи, искал чаровников презлых отовсюду, да помогут ему ко плодотворению, не хотящи бо властеля быти брата его по нем, бо имел брата Юрья зело мужественнаго и добронравнаго» 27 . Отсюда его ошибка в определении продолжительности семейной жизни Василия и Соломонии («живши... двадесять и шесть лет» ), и упоминание последней, что называется, походя: «остриг ея в мнишество, не хотящу и немыслящу ей о том, и заточил в далечайш монастырь, от

____________________

26 «О нем же (князе Семене Курбском. — А.Н.) <...> не токмо Русская земля ведома, но и Герберштенъ, нарочитый мужь, цесарскiя и великiи посол, на Москве былъ и уведалъ, и в кронице своеи свидстельствуеть, юже латинскимъ языкомъ, въ Медиоламе <...> будучи, написалъ» (Сочинения князя Курбского, т. I. // РИБ, т. XXXI. СПб., 1914, стб. 164). Последнее указание Курбского о том, что «Записки...» С.Герберштейна были написаны им «в Милане», не совсем понятно: ни одно из известных их изданий XVI в. в Милане не выходило, а предисловие указывает на Вену.

27 Сочинения князя Курбского..., стб. 290-291.

 

Москвы больше двухсот миль, в земли Каргапольскии лежащь, и затворити казал ребро свое в темницу, зело нужную и уныния исполненную, сиречь жену, ему Богом данную, святую и неповинную» 28 .

Поскольку сведения эти Курбский, скорее всего, получил еще до своего отъезда в Польшу, т.е. до 30 апреля 1564 г., то не исключено, что здесь присутствует отражение тех же фактов, о которых тогда же писал Постник Губин в своем летописце, и которые, возможно, свидетельствуют о возникшем почему-то интересе к судьбе Соломонии спустя два десятка лет после ее кончины. Однако, если Постник Губин помнил о возвращении Соломонии/Софьи в Суздаль, то Курбский, похоже, об этом или не знал, или не посчитал нужным на этом остановиться.

Ситуация оказывается тем более любопытной, что интерес к судьбе Соломонии в Москве отмечен еще десять лет спустя после того, как писал Постник Губин. На это указывает литературный источник, по непонятной причине не только не использованный историками, но, похоже, большинству вообще неизвестный. Речь идет о рукописи перевода «Московская или Российская история» некоего немца Гейденсталя, выполненного в 1741 г. Во второй половине XIX в. рукопись находилась в собрании И.Е.Забелина, который ссылается на нее дважды в «Домашнем быте русских цариц».

Так, пересказав известие С.Герберштейна о рождении у Соломонии сына, Забелин продолжает: «Московская История» рассказывает, что когда при Дворе слух промчеся, якобы бывшая царица Соломея в монастыре непраздна и вскоре имеет родити, — царь Василий послал вскоре бояр и двух знатных дам, чтобы прямо освидетельствовали Соломею. Соломея же, егда услышала в Суздаль приезд их, зело убоялася и вышла в церковь в самый алтарь и, взявся за престол рукою, стояла, ожидая к себе посланных; и егда к ней придоша бояре и дамы, просили ее, чтобы она из алтаря к ним вышла. И она к ним выдти не хотела. И егда вопрошена, что имеет ли она быть непраздна, она им на то отвечала, что я со всякою моею надлежащею должностию и честию была царица и перед несчастием своим за несколько времени стала быть непраздна от супруга моего царя Василья Ивановича и уже родила сына Георгия, который ныне от меня отдан хранитца в тайном месте до возрасту его; а где он ныне, о том я вам никак сказать не могу, хотя в том себе и

____________________

28 Там же.стб. 163.

 

смерть приму. Бояре же уразумели ея неправду и дамы, осмотря ее, что она никогда не была непраздна, возвратились в Москву и обо всем поведали царю Василью, яко то все неправда и обман, и за то она еще далее сослана в ссылку» 29 .

Этот рассказ можно было счесть за некую вариацию на сюжет Герберштейна, с книгой которого Гейденсталь был знаком, как можно понять уже по превращении Соломонии — в Соломею, равно как и по сообщению о более далекой ссылке бывшей великой княгини, если бы не ряд обстоятельств, заставляющих отнестись к забелинской рукописи более внимательно. Во-первых, Герберштейн не знает ни о каких перемещениях Соломонии/Софьи из Суздаля после визита к ней «комиссии»; во-вторых, нам теперь достоверно известно, что по докладу «комиссии» царственная узница не только не была наказана за обман, но, наоборот, получила истинно «царский» подарок от своего бывшего супруга — дарственную на с. Вышеславское.

Фраза И.Е.Забелина «немчин Гейденсталус сам слышал из уст одной боярской дочери, которая была и сама в числе девиц на смотре царском во время избрания Собакиной» 30 может служить terminus post quem посещения России этим иностранцем, поскольку выборы Марфы Собакиной происходили осенью 1571 г. Вряд ли этот «немец» мог читать «Историю...» Курбского или Постниковский летописец, так что для него, скорее всего, источником дополнительных сведений о Соломонии/Софье и ее «далекой ссылке из Суздаля» стали разговоры его московских знакомых, почему-то интересовавшихся этим сюжетом в начале 70-х гг.

Следующее по времени сообщение о рождении у Соломонии сына, по всей вероятности заимствованное у Герберштейна, мы обнаруживаем в книге П.Одерборна, вышедшей в 1585 г., но не прибавляющей никаких новых фактов к уже известным 31 .

Последней литературной «репликой», касающейся не столько самой Соломонии/Софьи, сколько ее сына, основанной на местном предании и не перешедшей в область фольклора, следует считать рассказ о судьбе некого Сидорки Альтина, который

____________________

29 Забелин И. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. М., 1901, с. 215 и 271.

30 Там же, с. 214.

31 Полосин И.И. Немецкий пастор Одерборн и его памфлет об Иване Грозном. // Полосин И.И. Социально-политическая история России XVI — иачала XVII в. М., 1963, с. 196.

 

содержится в воспоминаниях А.Я.Артынова, известного ростовского краеведа прошлого века, крестьянина дворцового села Угодичи под Ростовом 32 . Его воспоминания были опубликованы АА.Титовым в 1882 г. в ЧОИДР, однако, как и все многочисленные сочинения Артынова, до сих пор не нашли своего исследователя. Вот этот текст.

«О Сидорке Альтине, прямой его потомок родной мой дядя -Михаила Дмитриев Артынов в истории своей о селе Угодичах, написанной им в 1793 году, говорит следующее: «Сидорко Амелфов был целовальник Ростовского озера и староста Государевых рыбных ловцов; он часто ездил в Москву с рыбным оброком к большому Государеву дворцу; в одну из таких поездок он был невольным слышателем царской тайны, за которую он и поплатился своею жизнию. Вина его была следующая: находясь по своей должности в большом Московском дворце и будучи немного навеселе (выпивши), заблудился там, зашел в безлюдную часть дворца. Отыскивая выход, он пришел, наконец, в небольшой покой, смежный с царским жилищем, и там услышал громкий разговор Грозного царя с Малютой Скуратовым о князе Юрии, сыне Соломаниды Сабуровой. Грозный приказывает Малюте найти князя Юрия и избавить его от него. Малюта обещал царю исполнить это в точности и после этого разговора вышел в двери, перед которыми Сидорко едва стоял жив. Малюта увидел его, остановился; потом ушел опять к царю, после чего заключил Сидорку в темницу и там на дыбе запытал его до смерти вместе с отцом его Амельфой, пришедшим в Москву проведать сына.» 33

Можно по-разному относиться к этому свидетельству, оспаривать его достоверность 34 , однако нельзя упускать из внимания время первоначальной записи, на которую ссылается Артынов, — 1793 г., когда Герберштейн не был еще переведен и пересказан Н.М.Карамзиным, а равным образом происхождение предания из среды потомственных дворцовых крестьян, предки которых служили еще Елене Глинской в 30-х гг. XVI в.

____________________

32 Об А.Я.Артынове см.: Астафьев А.В., Астафьева Н.А. Писатели Ярославского края. Ярославль, 1974, с. 158-160; Воронин Н.Н. «Сказание о Руси и о вечем Олзе» в рукописях А.Я.Артынова. (К истории литературных подделок начала XIX в.) // АВ за 1974 г., М., 1975, с. 175-198.

33 Артынов А. Воспоминания крестьянина села Угодич, Ярославской губернии Ростовского уезда.//ЧОИДР, 1882, кн. 1.М,, 1882. Смесь, с.12.

34 Лурье Я.С. Возрождение домыслов о сыне Соломонии Сабуровой и опричнине. // РЛ, 1986, № 3, с. 117-118.

 

4. Фольклорные материалы. Записки А.Я.Артынова являются своего рода логическим «мостиком» от исторических документов и материалов к стихии фольклора, одновременно перенося интерес к Соломонии, очень скоро (со второй половины ХVI) усвоенной обиходом российской провинциальной Церкви в качестве местночтимой святой со своими чудесами, на ее сына, «князя Георгия Васильевича», использовавшего для своего «воплощения», как показал в ряде работ А.А.Крупп, вполне историческую фигуру сына боярского и разбойника Кудеяра Тишенкова 35 . Вместе с группой белевцев Тишенков в 1571 г. перебежал к крымскому хану, пришедшему под Тулу, ушел вместе с ним в Крым, откуда переписывался с Иваном IV, однако на Русь так и не вернулся.

Сам Кудеяр Тишенков никакой загадки для исследователя не представляет, однако народное предание, отождествившее его уже в 70-х гг. XVI в., как полагает Крупп 36 , с сыном Соломонии, «князем Георгием Васильевичем», и «вылепившее» из этой. контаминации благородного «разбойника Кудеяра», невольно поставило перед исследователями вопрос о реальности существования сына Соломонии как возможного соперника Ивана IV в его правах на московский престол.

Парадокс заключается в том, что сам Тишенков, которому в момент побега вряд ли было более 30 лет, никогда никаких претензий на московский престол не заявлял, точно так же как не проявлял к Тишенкову никакого особенного интереса и Иван IV, полагая его только разбойником, использованным московскими боярами-изменниками для сношений с подступившим к Туле крымским ханом. Такой взгляд на Тишенкова подтверждается «росписью» бежавших с ним его людей, быть может, составлявших разбойничью шайку 37 . Другими словами, Кудеяр

____________________

35 Крупп А.А. К вопросу об историческом прототипе Кудеяра-разбойника. // РФ, XV, Л., 1975, с. 234-239; он же. Предания о Кудеяре (судьба цикла). // Проблемы преподавания и изучения русского народного поэтического творчества. Республиканский сборник, вып. 3. М., 1976, с. 80-87; он же. Предания о времени Ивана Грозного (2. Предания о Кудеяре). // РФ, XVI, Л, 1976, с. 213-220.

36 «Историческим прототипом Кудеяра-разбойника был реальный Кудеяр Тишенков, который считался в народе царевичем Юрием, сыном Василия III от первого брака с Соломонией Сабуровой. Это обстоятельство обусловило широкое распространение преданий о Кудеяре на первом этапе их исторического развития, т.е. в 70-80-е годы XVI в.» (Крупп А.А. К вопросу об историческом прототипе..., с. 239).

37 Там же, с. 234-235. :

 

Тишенков в момент побега на государевой службе не состоял, но с его именем оказались прочно связаны всякие рода разбои и грабежи, а в последующие века легенды о его «поклажах» (т.е. кладах), захоронениях, «городках» и пр. распространились настолько широко в народе, что им посвящена обширная краеведная литература, а образу самого Кудеяра - научные работы и романы, первый из которых был написан Н.И.Костомаровым в 1882 г., где Кудеяр предстает в качестве сына Соломонии Сабуровой от Василия III, вынужденного скрываться от преследований бояр и сына Елены Глинской, т.е. Ивана IV 38 .

Отсюда, от романа Костомарова, считают историки, и пошло дальнейшее распространение легенды о Кудеяре, как, якобы, спасшемся сыне Соломонии. Между тем, действительность не столь проста, как ее пытаются представить.

А.А.Крупп, всесторонне изучивший исторические и фольклорные материалы о Кудеяре-разбойнике и «боярском сыне» Кудеяре Тишенкове, в своих работах убедительно показал тождественность этих двух фигур как по причине отсутствия других известных «Кудеяров», так и по тому, что все «росписи поклаж» Кудеяра, во-первых, традиционно происходят «из Крыма», во-вторых, имея форму личных писем Кудеяра (или его товарищей) к своим друзьям или родственникам, содержат сообщение об «измене» царю Ивану Васильевичу или о «раздоре» с ним («нагрубил»). Однако, наряду с этим историческим Кудеяром, в легендах о нем и его «поклажах» исследователь выделил устойчиво проходящий мотив родства или свойства Кудеяра с «царем Иваном Васильевичем», объясняющий необходимость для Кудеяра бегства или сокрытия своего происхождения 39 .

Более того, выявление ряда публикаций, предшествующих роману Н.И.Костомарова о Кудеяре и, в свою очередь, восходящих к еще более ранним источникам, позволило А.А.Круппу показать, что легенда о тождестве Кудеяра и Юрия Васильевича, сына Соломонии Сабуровой, имела хождение в народе, по крайней мере, уже в начале прошлого века, т.е. задолго не только до романа Костомарова, но и до перевода у нас сочинения С.Герберштейна, содержащего рассказ об обстоятельствах развода и второго брака Василия III. И хотя пересказ этого сюжета

____________________

38 Костомаров Н.И. Кудеяр. Историческая хроника в трех книгах. СПб., 1882 (первая публикация - в журнале «Вестник Европы», 1875, кн. 4-6).

39 «Кудеяр представлен в фольклоре братом Ивана Грозного» (Крупп А.А. Предания о времени Ивана Грозного, с. 217 и сл.).

 

Герберштейна был осуществлен Н.М.Карамзиным намного, раньше выхода в свет романа Н.И.Костомарова, последнее обстоятельство не играет никакой роли, поскольку в суздальском Покровском монастыре действительно жила легенда о сыне Соломонии/Софьи.

В «Историческом и археологическом описании Покровского девичья монастыря» И.Ф.Токмаков специально указывал, что «с правой стороны гробницы Соломонии находится полуаршинный памятник; как говорят, тут похоронен семилетний сын ее, родившийся в обители.» 40 Официально надгробие это приписывалось малолетней «царевне Анастасии Шуйской», не находившей себе соответствия ни в документах, ни в сохранившихся родословных росписях князей Шуйских. Ее имя упомянуто только в двух вкладах в Покровский монастырь и более ничем не отмечено.

5. Материалы археологические. Новый интерес к истории Соломонии и к безымянному погребению Анастасии/Георгия возник после 1934 г., когда директор Суздальского музея А.Д.Варганов поднял находившуюся рядом с гробницей Соломонии/Софьи в склепе Покровского собора анонимную белокаменную плиту, своим орнаментом повторяющую близлежащую надгробную плиту «старицы Александры», сестры Василия III, скончавшейся в 1525 г., и обнаружил под ней «небольшую погребальную колоду, покрытую изнутри толстым слоем извести. В ней оказались остатки детской рубашки и истлевшее тряпье без каких-либо следов костяка», т.е. ложное погребение. В начале 1944 г. в отдел реставрации тканей Государственного Исторического музея в Москве без указания адреса и обстоятельств находки Варганов передал: «I) небольшой спуток обрывков шелковой, темнокоричневого цвета ткани, связанных между собой почерневшей металлической плетеной тесьмой; 2) нагрудные украшения из металлического шнурочка, рядами нашитого на шелковую ткань с разрезом посредине; 3) обрывок металлической тесьмы-плетенки с пришитым к нему сбоку меньшим концом та-

____________________

40 Токмаков И. Историческое и археологическое..., с. 46. Судя по всему, известие это И.Ф.Токмаков заимствовал у М.Д.Хмырова, который писал по поводу Соломонии: «Есть предание, похожее на истину, что Соломония, уже постриженная в Суздаль, родила сына Юрия, который жил с ней и умер 7 лет от роду. Камень, покрывающий его могилу, показывают возле гробницы Соломонии» (Хмыров М.Д. Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательных особ их крови. СПб., 1870, с. 75, № 178).

 

кой же плетенки, оборванным книзу; 4) наподолъное украшение из металлического шнурка, рядами нашитого на шелковую ткань с двумя оборванными концами плетенки внизу; 5) плетеный поясок из некрученого шелка красноватого цвета и металлических нитей с обрывками кисточек на концах» 41 .

В результате долгой и кропотливой работы реставратором Е.С.Видоновой была восстановлена рубашка мальчика 3-5 лет принадлежавшего к высшему классу общества, из шелковой тафты червчатого цвета с ластовицами, подкладом и подоплекой синего цвета, украшенная серебряными нашивками и остатками жемчужного шитья по воротовому разрезу, рукавам и подолу, вместе с пояском из шемаханского шелка с пряденым серебром и кисточками на концах, по материалу и технике шитья уверенно датируемые первой половиной XVI в. 42

К сожалению, не всё так ясно с открытым Варгановым погребением, традиционно представляемым как «ложное», в действительности же, требующем повторного изучения.

Сложность его осмысления заключается в том, что до нас не дошли никакие документы, фиксирующие процесс раскопок, которых, скорее всего, не было, а сами «раскопки», по-видимому, проводились по инициативе местного ОГПУ-НКВД в поисках драгоценностей, что было обычно в то время, поскольку из примечания редакции журнала к статье Е.С.Видоновой (со слов АД.Варганова или Н.Н.Воронина) явствует, что «директор Суздальского музея А.Д.Варганов» только «присутствовал при ликвидации усыпальницы». Как бы то ни было, внутри колоды лежали «остатки <...> рубашки и истлевшего тряпья без каких-либо остатков и следов костяка» 43 , а вовсе не «кукла», как можно прочесть в ряде изданий, в том числе и у самого А.Д.Варганова, писавшего, правда, почти полвека спустя 44 . Еще более любопытны

____________________

41 Видонова Е.С. Детская одежда начала XVI в. // КС ИИМК, вып. 36, Л. 1951,с.68.

42 Там же, с. 68-75.

43 Там же, с. 75.

44 В очерках по истории и архитектуре Суздаля, вышедших в 1971 г., А.Д. Варганов довольно подробно останавливается на истории Соломонии Сабуровой и публикует план усыпальницы в подклете Покровского собора, из которого следует, что кенотаф Георгия находился в юго-западном углу, отгороженный от остального пространства надгробием Соломонии/Софьи. Вот что он пишет по этому поводу: «Гробница таинственного Георгия сохранялась в обширной усыпальнице под Покровским монастырем (так! — А.Н.) до 1934 года под видом гробницы Анастасии Шуйской, дочери царя Василия Ивановича, сосланной вместе с матерью в 1610 году в Покровский монастырь. Археологические раскопки, проведенные в Покровской усыпальнице в 1934 году, позволили установить следующее: в гробике-колоде (так! - А.Н.), открывшимся в раскопе, было обнаружено подобие куклы, сделанной из шелковых древних тканей, завернутых в материю и опоясанных пояском с кисточками. Костей погребенного не обнаружено. После реставрации тканей реставратором Видоновой по типичным для княжеской одежды золотым прошвам (так! - А.Н. ) была восстановлена мальчиковая рубашка. Как орнамент надгробной плиты, так и обнаруженные в гробике ткани, отнесены реставратором к началу XVI века. Полученные материалы полностью отвергли уверения духовенства в том, что гробница принадлежит Анастасии Шуйской <...> и дает повод думать о сохранении княжича, воспитывавшегося, вероятно, в каких-то боярских семьях» (Варганов А.Д. Суздаль. Очерки по истории и архитектуре. Ярославль, 1971, с.151-152). Подлинное же место погребения Анастасии Шуйской Варганов, не приводя никаких пояснений, указывает на плане помещения с северной стороны южного столпа, т.е. в центре усыпальницы (там же, с.149).

 

сведения, содержащиеся в описании остатков рубашечки, где, перечисляя подученные от Варганова фрагменты, Видонова пишет: «Со всего этого материала сыпалась сухая земля, смешанная с мельчайшими блестками серебра. Обрывки тканей, металлические нашивки (на груди у ворота. — А.Н. ) и поясок были покрыты темнокоричневыми пятнами, покоробились и были жестки наощупь. Ткань сморщилась и слежалась. Металлические шнуры потемнели...» 45

В этом описании интересны два обстоятельства — «земля» и «пятна» — которые в свое время не привлекли должного внимания ни А.Д.Варганова, ни реставраторов, тем более, что остатки ткани были переданы в отдел реставрации ГИМа только спустя десять лет после вскрытия захоронения. Создается впечатление, что сохранившаяся погребальная колода до вскрытия уже была заполнена землей, которая могла попасть туда лишь в том случае, если ее вскрывали в прошлом и в ней рылись. О том же говорит скомканность, перепутанность остатков рубашки и какого-то «тряпья». Приходится только сожалеть, что после фиксации наличия на грудных нашивках «темнокоричневых пятен», которые могли быть пятнами крови, не были проведены соответствующие анализы. Сейчас восстановленная рубашка с пояском из погребения выставлена в экспозиции Суздальского музея-заповедника.

____________________

45 Там же, с. 68.

 

Другим предметом, прямо связываемым легендой с Соломонией/Софьей, является икона Богоматери Владимирской XVI в. на липовой (?) доске размером 34,5х30,0 см с написанными на полях предстоящими св. Василием Великим и св. Соломонией, летом 1954 г. обнаруженная в фондах Владимирского областного краеведческого музея Н.А.Деминой и И.А. Ивановой, научными сотрудниками Музея древнерусского искусства им. А.Рублева в Москве, где она теперь и хранится в ожидании своего исследования и расчистки от записей ХVII-ХVIII вв.

Столь исключительное сочетание имен предстоящих святых, сразу наводящее на мысль о связи данной иконы с персонажами нашей истории, представленными на полях тезоименными святыми, соответствие времени написания иконы интересующим нас событиям, подтверждается плохо читаемой карандашной записью начала XX в. на обратной стороне доски, несущей также более светлое пятно от давно утраченной наклейки:

«1508 г. из рода бояр вел. кн. Соломонии //перешла в род Денисовых // из рода Денисова в род Кошутиных // Денисов Степан (?) дочь выдал за Кошутина (Ивана?) //Этой иконой... // Степан Кошутин (24) и Анна Денисова (20 л.) 1826 // Иван Кошутин (22) и Екатерина Терентьева (20), 1848 // ..... Кошутин (29) и Мария Рыбина (22), 18[78] // Дмитрий Кошутин, Елизавета Рубцова (?) ...» 46 .

Строго говоря, об истории этой иконы в XVI в. ничего не известно кроме того, что она могла быть связана с судьбой Соломонии/Софьи и ее сына, если последовала за ним из Покровского монастыря в мир. Но это не более, чем догадка. Находка ее во Владимире, неподалеку от Суздаля, позволяет думать, что упоминаемый в надписи «род Денисовых» тождественен известным с XVII в. купцам Денисовым, «владимирцам гостиной сотни», ведущим свой род от новгородских купцов, выселенных в 1489 г. во Владимир Иваном III вместе с 17 другими семьями 47 . Связи их с Сабуровыми неизвестны, так же как непонятна ука-

____________________

46 МиАР, инв. № 1 оф, КП-662, об.

47 «Известны выселенные из Новгорода следующие фамилии: Денисовы, Столетовы, Сомовы, Боровецкие, Кошутины. Говорят, было выселено 17 семейств, которым дано было во Владимире место для жительства на улице Варварке за р. Лыбедью. <...> Особенным почетом пользовались во Владимире Денисовы и Сомовы. Они в XVIII веке вели юхотную торговлю в Петербурге и имели во Владимире кожевенные заводы» (Касаткин В.В. Часть гор. Владимира от кремля до Золотых ворот. // ТВУАК, вып. 7, Владимир, 1905,с.9-10).

 

занная на обороте иконы дата - 1508 г., в жизни Соломонии отмеченная разве только переездом «на новый двор» в Кремле. Здесь скорее было бы ожидать указания на 1505 (7013) год, когда она стала великой княгиней, или на 1518 (7026), когда она с Василием III посетила Покровский монастырь в Суздале. Возможно, эта последняя дата и была указана на отпавшем листке уже в переводе на современное летосчисление, но прочитана как «1508»? Точно так же остается неизвестным, как и при каких обстоятельствах эта икона попала к Денисовым «из рода бояр великой княгини Соломонии», однако совершенно пренебречь ею при разработке истории Соломонии/Софьи историк не в праве.

***

Выше я перечислил все факты, которыми располагает на сегодняшний день исследователь, приступающий к рассмотрению вопроса о существовании сына Соломонии. Попробуем в них теперь разобраться, имея в виду, что другие свидетельства, которые могут быть привлечены для подкрепления этой гипотезы, имеют не абсолютное, а только вспомогательное значение, поскольку могут быть истолкованы иначе или не иметь к данному вопросу прямого отношения.

Наличие слухов, записанных С.Герберштейном, какого-то секретного доклада комиссии, за которым последовал подарок Соломонии/Софье, устойчивая легенда о Георгии, нашедшая отражение как в фольклоре (Кудеяр/Георгий), так и в монастырском предании (Анастасия/Георгий), пустое погребение, обнаруженное АД.Варгановым, подкрепляют слух о рождении у Соломонии сына и делают его в высшей степени вероятным. Но как это могло произойти? Отсутствие детей у Василия III и Соломонии на протяжении двадцати лет (свадьба их состоялась «7014 (1505) года, сентября 4, в четверток») заставляет подозревать в бесплодии Соломонию, но не снимает подозрений и с Василия III.

Безусловно против Соломонии говорят показания ее брата И.Ю.Сабурова и других свидетелей, которых мы проверить не можем, тогда как против Василия говорит затянувшееся на три с половиной года (с 21.1.1526 по декабрь 1529 г.) бесплодие его второй партнерши, Елены Глинской. Более того, в своей «Истории...» Курбский прямо пишет о неспособности великого князя «ко плодотворению» уже во втором браке и о поиске средств к этому с помощью знахарей, чародеев и пр., т.е. о повторении истории с Соломонией. В отношении Елены Глинской можно с

очень высокой долей вероятности утверждать, что она, имея перед глазами судьбу своей предшественницы, прибегла к помощи другого мужчины, и что этим мужчиной был с самого начала ее любовник и фаворит, князь И.Ф.Овчина Телепнев-Оболенский, занявший место рядом с ней сразу же после смерти Василия III и расправившийся с регентским советом.

Обо всём этом известно со слов того же С.Герберштейна, который писал о дяде Елены, князе М.Л.Глинском, назначенным в числе опекунов малолетнего Ивана IV: «Но впоследствии, видя, что сразу по смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким [князем] по прозвищу Овчина, заключила в оковы братьев мужа, сурово обращается с ними и вообще правит слишком жестоко, Михаил исключительно по прямодушию своему и долгу чести неоднократно наставлял ее жить честно и целомудренно; она же отнеслась к его наставлениям с таким негодованиям и нетерпимостью, что вскоре стала подумывать, как бы погубить его. Предлог был найден: как говорят, Михаил через некоторое время был обвинен в измене, снова ввергнут в темницу и погиб жалкой смертью; по слухам, и вдова немного спустя была умерщвлена ядом, а обольститель ее Овчина был рассечен на куски» 48 . Другими словами, опять же с высокой степенью вероятности, можно считать, что дети Елены Глинской — дети И.Ф.Овчины Телепнева-Оболенского. Окончательно убедиться в этом возможно, только проведя биохимические и генетические исследования останков всех задействованных в этих событиях лиц -Василия III, Елены, князя Овчины, Ивана IV и его брата Юрия. Но вот что бросается в глаза уже сейчас.

Мы не знаем случаев резкого отклонения в психике у потомков Ивана III и Софьи Палеолог (бесплодие Василия III не имеет к этому отношения, к тому же «опровергается» плодовитостью старицкой линии: сын Андрея Ивановича, Владимир Андреевич старицкий, был плодовит в обоих браках). В роду Глинских, похоже, тоже нет никаких психических отклонений, но вот прозвища в роду Оболенских — «Немой», «Лопата», «Глупый», «Медведица», «Телепень», «Сухорукий» — заставляют подозревать устойчивые генетические нарушения. Что же касается собственно детей и потомков Елены, то здесь мы сталкиваемся с повторяющейся закономерностью. Иван IV в своих действиях и взаимоотношениях с окружающими являет безусловно нарушенную психику («един таковый прелютый и

____________________

48 Герберштейн С. Записки о Московии...., с.88.

 

кровопийца и погубитель отечества, иже не токмо в Русской земле такого чюда и дива не слыхано, но воистинну нигде же, мню, зане и Нерона презлаго превзыде лютостию и различными неисповедимыми сквернами... жруще и растерзающе рабов Божиих» 49 ; его брат Юрий — дебилен («а другой был без ума и без памяти и бессловесен, тако же аки див якои родился» 50 ).

Показательно, что сходную картину являют дети Ивана IV от первого брака: Иван, повторяющий характер отца, и Федор, немногим лучше своего дяди Юрия 51 . В целом же, комплекс этих фактов представляется достаточно убедительным, чтобы признать отцовство Ивана IV за И. Ф. Овчиной, несмотря на попытки Р.Г.Скрынникова в своей, недостойной подлинного историка по количеству неизвинительных домыслов книге, представить это «пустой клеветой на великокняжескую семью» 52 .

____________________

49 Сочинения князя Курбского..., стб.291.

50 Там же.

51 «Теперешний царь (по имени Федор Иванович), относительно своей наружности, росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водяной; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется. Что касается других свойств его, то он прост и слабоумен» (Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1905, с. 122).

52 Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 1975, с. 11. Из этого сочинения любознательный читатель может узнать, что «бояре-опекуны короновали трехлетнего Ивана через несколько дней после кончины великого князя» (с. 10 и 19), что Овчина свою «карьеру сделал на поле брани, а не в великокняжеской спальне» (с. 11), что «об авантюрных похождениях [Михаила] Глинского знала вся Европа» (с. 12), что Иван IV в детстве был «заброшенным сиротой» (с. 17), что Курбский был «другом царя» (с. 19), Иван Дорогобужский и Федор Овчина оказываются родными братьями (с. 25), что «неурожаи случались часто, но они не захватывали всю страну разом и не имели катастрофических последствий» (с. 26), что ранее была «однородная масса боярства» (с. 31), что митрополит Макарий был «посредственный писатель» (с. 32), а Сильвестр выделялся «в толпе стяжателей, сребролюбивых и пьяных князей церкви», но «никогда не умел устроить своих дел» (с. 41), что Иван IV «много раз, не щадя здоровья, ополчался на врагов» (с. 46), что «Грозный после 34 лет занялся литературным трудом и стал едва ли не са-мым плодовитым писателем своего времени» (с. 62), что «при случае Василий III посылал жене Елене собственноручные записочки» (там же), и так на протяжении 241 страницы текста. Не менее подобострастная биография Ивана IV написана В.П.Кобриным (Кобрин В. Иван Грозный. М., 1989).

 

О том, насколько широко такие толки и слухи о незаконнорожденности Ивана IV обращались среди москвичей, если не по всей Московии, говорит выделенный мною еще в 1971 г. странный, на первый взгляд, текст среди сочинений И.С.Пересветова, где, излагая задним числом «пророчества латинских философов и докторов», он писал буквально следующее: «В Литве пишут философи и дохтуры латынския <...> про государя, благовернаго царя и великого князя Ивана Василиевича всея Русии московскаго, что он, государь, зачался от великаго божия милосердия и от сердечных молитв к богу отца своего и матери и породился от великий мудрости по небесному знамению на исполнение правды в его царстве. <...> «И по мале времени, пишут философи и дохтуры, приидеть на него, государя, охула от всего царства, от мала и от велика, и будут его. государя, хулити, не ведаючи его царскаго прирожения (выделено мною. — А.Н.), и впадут в великий грех» 53 .

Комментируя тексты, изданные А.А.Зиминым, Я.С.Лурье предположил, что здесь Пересветов намекает на какие-то «астрологические предсказания, якобы сделанные латинскими философами и докторами Ивану IV» 54 . Догадка эта ничем не обоснована и явно неудачна, поскольку приведённый пассаж направлен, в первую очередь, на утверждение «законности» происхождения Ивана по причине его «великия мудрости». Я.С.Лурье полагает выделенную мною фразу не толками о происхождении царя, а отголосками «картины общего недовольства царем», имея в виду какие-то конкретные мероприятия московского правительства 55 . Не представляю, как это можно согласовать с текстом, не противореча логике. Более того, уверен, что здесь перед нами первое достоверное свидетельство широкого распространения толков в боярстве и народе о происхождении Ивана IV, поднявшихся в конце 40-х гг. XVI в. в связи с вопросом венчания его на царство, с чем вынужден был согласиться и А.А. Зимин, писавший в «конвойной» статье, сопровождавшей мой очерк 1971 г. о Соломонии и сыне Елены Глинской: «Да, так действительно можно понять текст «предсказаний», написанных Пересветовьм » 56 , о чем умолчал Я.С.Лурье 57 .

____________________

53 Пересветов И.С. Первое предсказание философов и докторов. // Сочинения И.Пересветова. Подготовил текст А.А.Зимин. Под ред Д.СЛихачева. М.-Л., 1956, с. 161-162.

54 Лурье Я.С. Комментарии к тексту Музейного списка Полной редакции. // Сочинения И.Пересветова.., с. 295.

55 Там же, с. 296.

56 Зимин А. Существовал ли «невидимка» XVI в.? // Знание-сила, 1971, № 8, с. 47. Стоит отметить, что до того момента сам Зимин не обратил ни какого внимания на вполне определенный подтекст этих «предсказаний» ни во время подготовки сочинений Пересветова к изданию, ни при работе над специально посвященной ему монографией (Зимин А А. И.С.Пересветов и его современники. М., 1958, с. 265, 278 и др.), так что указание на них явилось для историка полной неожиданностью (Никитин А. Точка зрения, с 333-334).

 

Весьма вероятно, что, дальнейшие поиски в этом направлении обнаружат, как и в случае с текстами И.С.Пересветова, новые факты, оставшиеся не замеченными предшествующими исследователями. Невключение Елены в регентский совет при малолетнем Иване IV умирающим Василием III, дворцовый переворот, совершенный очень быстро Еленой с князем Овчиной, в результате которого члены его были отстранены и даже уничтожены (МЛ.Глинский), уничтожение братьев Василия III, смерть Елены (по С.Герберштейну — от яда) и последующая немедленная расправа бояр с князем Овчиной, дьяком Мишуриным, а некоторое время спустя и с митрополитом Даниилом, позволяет считать «пустую клевету на великокняжескую семью» абсолютно справедливой. По юридической терминологии того времени, Иван IV оказывается «выблядком», продуктом связи между Еленой и князем Овчиной, не имеющим в себе ни капли великокняжеской крови, и его сохранение в качестве наследника престола может объясняться только компромиссом между боярскими группировками, отложившими решение его судьбы на более позднее время за отсутствием претендентов и из нежелания смуты в Московском государстве.

Анализ ситуации с Еленой Глинской и ее детьми естественно возвращает нас к вопросу о Соломонии и ее сыне, которая точно так же должна была для его зачатия «сменить партнера». В том, что она это сделала и подмена была во всех отношениях удачна, убеждает реакция великого князя на слухи (побил и прогнал бывших камер-фрейлин Соломонии, не донесших вовремя о беременности) и на доклад секретной комиссии. Узнать о беременности великой княгини «из ее собственных уст» бывшие камер-фрейлины могли только сразу за пострижением, когда Соломония/Софья находилась в московском Рождественском монастыре, и куда, судя по всему, Василий III направил комиссию из перечисленных С.Герберштейном лиц — Г.Н.Меньшого-Путятина и Третьяка Михайловича Ракова, хотя, как я писал, австрийский посол мог спутать его с Ф.М.Мишуриным 58 «любимым дьяком» великого князя, одним из дове-

____________________

57 Лурье Я.С. Возрождение домыслов..., с. 116-117.

58 Никитин А. Точка зрения..., с. 312.

 

реннейших его людей, как и двое других 59 . Иными словами, Герберштейн назвал именно тех людей, которым только и мог доверить Василий III выяснение столь щекотливого дела.

Нам неизвестен доклад комиссии из доверенных дьяков, однако он был безусловно благоприятен для бывшей великой княгини, которая была отправлена в патронируемый ею Покровский монастырь в Суздале, подальше от Глинских и митрополита Даниила, после чего 7 мая 1526 г. монастырь получил в подарок село Павловское Суздальского уезда 60 , а 19 сентября того же года уже сама Соломония/Софья — село Вышеславское, которое можно рассматривать в качестве традиционного подарка великого князя своей супруге после рождения наследника. Подтверждением именно такого истолкования дара может служить построенная Василием III спустя год, в апреле 1527 г., наряду с двумя другими каменными церквами (в Кремле и на Арбате), у Фроловских (Покровских) ворот обетная церковь во имя св. мученика Георгия 61 , сразу заставляющая вспомнить такую же обетную (и поставленную тоже через год после рождения первенца у Елены Глинской) деревянную церковь на Старом Ваганькове 62 . По отношению к Соломонии/Софье так могло быть только в том случае, если ребенок действительно существовал, родился в нужные сроки и был признан Василием за своего сына.

Попробуем это проверить расчетами.

Согласно сведениям Постниковского летописца, 10 сентября 1525 г. Василий III один уехал в осенний объезд и вернулся в Москву 10 ноября 63 , после чего принял окончательное решение о пострижении Соломонии, предварив ее арест и ссылку формальным «розыском о неплодии», состоявшем в снятии показаний с брата великой княгини (23.11.1525 г.), ее приближенных и слуг, а также знахарок, обретавшихся в столице. Поскольку «опала» (указ об аресте и ссылке) Соломонии была объявлена уже 28.11.1525 г., резонно предположить, что со времени возвращения в Москву Василий III не виделся с княгиней и не имел с

____________________

59 О них см.: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие ХУ-ХУП вв. М., 1975.

60 «Се яз князь великий Василей Иванович всеа Русии пожаловал есми Пречистые Покрова святые Богородицы игуменью Ульянею и всех сестр. что есми их пожаловал, дал есми им в дом Пречистые Покрова в Суждале, свое село Павловское с деревнями и с починки, что было княж Михайлово Бибичева...» (АИ, т. I. СПб., 1841, № 131, с. 192-193).

61 ПСРЛ, т. 8. Воскресенская летопись. СПб., 1859, с. 272.

62 Там же, с. 278.

63 ПСРЛ, т. 34. Постниковский летописец. М., 1978, с. 15.

 

ней ни супружеских, ни каких-либо иных сношений. В таком случае, чтобы убедить великого князя в том, что именно он является отцом ребенка, Соломония должна была зачать его не, позднее второй половины августа — начала сентября, а родить — в первой половине или середине апреля.

С последним хорошо согласуются известные нам факты; «беспричинный» подарок Покровскому суздальскому монастырю села Павловского 7.5.1526 г. и наречение сына Соломонии/Софьи «Георгием», поскольку в апреле отмечается память трех Георгиев (по старому стилю): 4 апреля (преподобного), 7 апреля (святого) и 23 апреля (великомученика, покровителя Москвы). Судя по всему, сыну Соломонии тезоименен был именно последний, великомученик Георгий, в честь которого была сооружена церковь, просуществовавшая у Фроловских (Спасских) ворот до 1808 г. Если следовать сообщению Григория Котошихина, что при рождении младенца в царской семье «дается <...> имя от того времени как родится, сочтя вперед в восьмой день, которого святого день, и ему тож имя и будет » 64 , мы получаем гипотетическую дату рождения «Георгия Васильевича» - 15 апреля 1526 г., хотя предопределенность наречения его «княжеским» именем допускает здесь любые отклонения от правила.

Здесь уместно вспомнить обнаруженную Г.Л.Григорьевым запись во Вкладной книге ростовского Борисоглебского монастыря, что «по князе Юрье Васильевиче память априля в 22 день панахида пети и обедни служити собором, докуды и монастырь стоит » 65 . Как справедливо заметил в своей работе автор, хотя поминаемый указан в числе членов великокняжеского дома, подобная календарная дата никоим образом не может быть связана с памятью о Юрии Васильевиче, брате Ивана IV, поэтому можно думать, что перед нами первое достоверное упоминание о дне смерти сына Соломонии 66 . Мне представляется, что здесь указан канун его именин, — единственная дата, которая с наибольшей вероятностью может быть отнесена именно к сыну Соломонии и могла быть известна современникам.

Таким образом, попытка определить время рождения сына Соломонии подтверждается результатами независимых расчетов:

____________________

64 Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб., 1906, с. 15.

65 Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря в ХV, XVI, XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 1881, с. 3.

66 Григорьев Г.Л. Кого боялся..., с. 61-62.

 

хорошо согласуется с майским подарком Василия III Покровскому монастырю и осенним подарком самой Соломонии/Софье, когда великий князь смог заподозрить бесплодность своего второго брака. С большей осторожностью приходится говорить о времени перевода Соломонии из Москвы в Суздаль, поскольку это могло быть сделано и до свадьбы Василия с Еленой, и после нее, хотя вероятнее всего первый вариант, в какой-то мере подтверждаемый летописным отрывком, содержащим рассказ «О пострижении великиа княгини Соломаниды» 67 .

Разобравшись, насколько это возможно, с датой рождения «Георгия Васильевича», мы получаем объяснение ряду непонятных фактов, косвенно подтверждающих его появление на свет. К их числу относится, например, загадочное отсутствие упоминания имени И.Ю.Шигоны-Поджогина в летописях на протяжении 1526-1530 гг. Ближайший доверенный исполнитель воли Василия III, проводивший, как можно понять из слов С.Герберштейна, арест и постриг Соломонии, последний раз упомянут в свадебном разряде Василия и Елены, а затем надолго исчезает из документов, чтобы вновь появиться, будучи выпущенным из «нятства» в сентябре 1530 г. по случаю рождения Ивана IV 68 . Попытки историков объяснить опалу Шигоны-Поджогина «жестоким обращением с Соломонией» (см. свидетельство Герберштейна) не выдерживают критики уже потому, что это «жестокое обращение» не помешало его участию в свадебных торжествах, начавшихся 21 января, в воскресенье, в пятом часу дня, а закончившихся 28 января 1526 г.

Опала на Шигону-Поджогина, который вел «розыск о неплодии» и руководил арестом и постригом Соломонии, в том же 1526 г. после свадьбы с Еленой Глинской, как и его освобождение после рождения первенца у Елены, позволяют предположить, что причиной ее стало рождение сына у бывшей великой княгини в установленные сроки и, следовательно, скрытый от великого князя факт беременности Соломонии с целью, вкупе с митрополитом Даниилом, провести на трон свою ставленницу, оказавшуюся бесплодной. Беременностью Соломонии можно объяснить скоропалительность «расследования» и быстроту, с которой Шигона удалил ее из кремлевских теремов в Спасо-Рождественский на Рву девичий монастырь.

Похоже, в результате тех же причин и на тот же срок из летописей исчезает имя митрополита Даниила, причем все торжест-

____________________

67 Тихомиров М.Н. Новый памятник..., с. 164-166.

68 ПСРЛ, т. 28. Летописный свод 1497 г. Дополнения. М.-Л., 1963, с. 161.

 

ва, связанные с рождением и крещением Ивана IV, проходят без него; не присутствует Даниил и при построении в августе 1531 г. на Старом Ваганькове «обыденной» обетной церкви Усекновения главы Иоанна Крестителя, тезоименного великокняжескому первенцу 69 . Столь же симптоматично и другое. Начав в 1525 г. жестокие преследования «нестяжателей» в угоду митрополиту Даниилу и «осифлянам» (процессы Берсеня Беклемишева, Федора Жареного, Максима Грека и др.), после второй свадьбы великий князь прекращает эти гонения и, что особенно интересно, за пять дней до царского подарка Соломонии/Софье, 14 сентября 1526 г. по челобитью главы «нестяжателей» Вассиана Патрикеева Василий III направляет ростовскому архиепископу Кириллу грамоту, запрещающую тому вступаться в дела «заволжских старцев», иноков Ниловой (Сорокой) пустыни, основного «гнезда» противников митрополита 70 . Только после рождения Ивана IV Василий III выдал князя-инока «презлым иосифлянам», которые в 1531 г. сразу же организовали новый политический процесс, выставив на него и старых узников с Максимом Греком 71 .

Всё это дает основания согласиться с предположением Г.Л.Григорьева, что, похоже, не получая доказательств беременности второй жены, Василий III не только готовился признать сына Соломонии/Софьи своим сыном, но и склонялся к тому, чтобы в случае необходимости объявить его своим наследником 72 .

Естественно, после долгожданного рождения Ивана IV ситуация коренным образом изменилась как для «нестяжателей», так и для обитателей Покровского монастыря в Суздале. «Георгий Васильевич» стал теперь не только никому не нужен, но и крайне опасен. Он должен был либо исчезнуть, либо умереть. Что произошло на самом деле, мы вряд ли узнаем с достоверностью, потому что с момента выхода Георгия за стены Покровского монастыря нам известно только его «фольклорное бытие», столь многообразно преломившееся в народном воображении. Со временем возникновения возможной версии о смерти Георгия — во второй половине 1531 г. — хорошо согласуются размеры рубашечки, восстановленной Е.С.Видоновой (3-5 лет), и монастырское предание, правда, несколько отодви-

____________________

69 ПСРЛ, т. 8. Воскресенская летопись. СПб., 1859, с. 278; ПСРЛ, т. 13. Патриаршая или Никоновская летопись. СПб., 1904, с. 59.

70 Казакова Н.А. Очерки по истории..., с.119; ААЭ, т. I. СПб., 1836, №173.

71 Казакова Н.А. Очерки по истории...; Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971.

72 Григорьев Г.Л. Кого боялся..., с. 11-12.

 

гающее это событие (7 лет по М.Д.Хмырову). Похоже, именно тогда в склепе Покровского собора возникло погребение, отмеченное небольшим белокаменным надгробием без надписи под которое, судя по всему, А.Д.Варганов заглянул не первым.

А кто был первым и когда?

Выше я изложил признаки того, что погребение вскрывали. Вряд ли теперь можно узнать, был ли в колоде труп мальчика, изъятый следователями, или же это было классическим ложным погребением (кенотафом). Но время вероятной эксгумации можно попытаться определить, заодно уточнив хронологию событий в жизни иноки Софьи. Напомню, что спорным вопросом в ее биографии остается ссылка в Каргополь, о которой сообщают Постниковский летописец, А.М.Курбский и, по-видимому, автор «Московской Истории», цитируемой И.Е.Забелиным.

Решить вопрос о времени ссылки Соломонии/Софьи в Каргополь помогает всё тот же Постниковский летописец, сообщающий, что она «была в Каргополе пять лет, и оттоле переведена бысть в Девичь манастырь в Суздаль к Покрову пречистые» 73 . Отмеченный здесь отрезок времени — «пять лет» — точно соответствует протяженности правления Елены Глинской и князя Овчины, показывая, что бывшая великая княгиня была сослана в Каргополь тотчас же после смерти Василия III и также сразу возвращена в Суздаль после расправы с Еленой и ее любовником. Резонно предположить, что одновременно с высылкой «иноки Софьи» произошло и вскрытие захоронения. В таком случае «семь лет», которые монастырское предание отводит сыну Соломонии на жизнь в стенах Покровского монастыря в Суздале 74 , оказываются точно отсчитаны от его рождения (весна 7034 г.) до вторичного ареста его матери и вскрытия погребения (весна 7041 г.).

Такая последовательность событий — ссылка Соломонии/Софьи в Каргополь вскоре после смерти Василия III, хорошо согласуется с подтвердительной записью на обороте дарственной Василия III на село Вышеславское 10 марта (мая?) 1534 г. Иными словами, Василий III умер 3 декабря 1533 г., а еще до 10 марта (мая?) 1534 г. Соломония/Софья из Покровского монастыря была отправлена в Каргополь, и когда потребовалось подтверждение ее именного дара, он был переписан уже на обитель. Тот же расчет времени показывает, что в Суздаль она вернулась в 1539 г. и там прожила недолгий остаток своей жизни, упокоившись, наконец, рядом с подлинной (или ложной) могилой своего сына.

____________________

73 ПСРЛ, т. 34. Постниковский летописец. М., 1978, с. 15.

74 Токмаков И. Историческое и археологическое..., с. 46.

 

Остается выяснить, когда умерла Соломония/Софья. Посвятивший этому вопросу специальную статью К.Н.Тихонравов попытался опровергнуть общепринятую дату ее смерти - 18 декабря 1542 г. — обращением к двум источникам: надписи на доске гробницы в склепе Покровского собора и Столовой книге 1685 г. этого же монастыря. Последняя прямо указывает: «Декабря в 16 день праздновали великой княгине Соломаниде, в иноцех преподобной Софьи» 75 , что является, скорее всего, наиболее точной датой ее смерти. Однако приводимая Тихонравовым надпись на доске гробницы вызывает ряд недоуменных вопросов: «В 1526 году благоверный великий князь Василий Иванович всея Русии, супругу свою благоверную великую княгиню Соломонию Юрьевну, живши с нею в супружестве двадесят лет и два месяца, бесчадства ради и немощи, по совету ея, постриже ю в монашество в оном монастыре и иарече имя ей София, которая поживши в том монастыре в иноческом чину благодатно и богоугодно семнадцать лет и полтора месяца, преставилась в 1543 (так! — А.Н.) году декабря в 16 день и погребена бысть в том Покровском монастыре под церковию Покрова Богородицы...» 76

Содержащиеся в этой надписи цифры убеждают, что мы имеем дело не с первоначальным, а поновленным поздним текстом, где время жизни указано на год и месяц больше, время пребывания великой княгиней — на месяц меньше реального (свадьба 4.9.1505 г., опала 28.11.1525 г.), а время пребывания в Покровском монастыре исчисляется с момента пострига (29 или 30.11.1525 г.) без перерыва и тоже увеличено на один месяц. Причиной этого является ошибка в дате прибытия Соломонии в Суздаль после пострижения, которую мы находим повторенной и у И.Ф.Токмакова — 20 ноября 1526 г. 77 , что никоим образом не соответствует действительности. Скорее всего, это ее второе прибытие в Покровский монастырь, день возвращения Соломонии/Софьи из каргопольской ссылки, который позволяет восстановить полную дату — 20 ноября 1539 г. Вместе с тем, окончательная дата смерти Соломонии/Софьи в Покровском монастыре с наибольшим вероятием может быть определена как 16.12.1542 г.

____________________

75 Книга столовая суздальского Покровского девичьего монастыря 1685 г. // Ежегодник Владимирского губернского статистического Комитета, т. I, вып. 2, Владимир, 1876, стб. 113.

76 Там же, стб. 123.

77 Токмаков И. Историческое и археологическое..., с. 12.

 

Подводя итоги рассмотрения имеющегося в распоряжении историка материала, мне представляется, что гипотезу о существовании сына у Соломонии/Софьи сейчас уже можно принять в качестве исторического факта, достаточно серьезного, чтобы оказывать влияние на поступки своих современников, осуществлявших управление страной, но - только до 25 августа 1530 г., т.е. до момента рождения будущего Ивана IV. Всё последующее может быть отнесено к области догадок и предположений, которые определяют поступательное движение науки, собственно научный поиск, пока не будут доказаны или окончательно опровергнуты.

Первыми профессиональными историками, заинтересовавшимися возможной судьбой сына Соломонии/Софьи и его возможной роли в событиях середины и второй половины XVI в. после (?) публикации записок А.Я.Артынова, стали И.Е.Забелин, который прямо указывал, что слух о рождении Георгия «есть крамольная попытка внести смуту в государеву семью и в государство, первая попытка поставить самозванца» 78 , и граф С.Д.Шереметев, которого цитировал В.С.Иконников:

«Увел[икого] кн[язя] Василия Ивановича сын Георгий от Соломонии Сабуровой, с которой он незаконно развелся. Какая судьба этого сына ? В Сузд[альском] мон[астыре], близ гробницы Соломонии, гробница ее дочери. Три года новая супруга вел[икого] князя литовка Елена Глинская безплодна. Положение ее критическое ввиду отвергнутой Соломонии. Ив[ану] Вас[ильевичу] Грозному 12 лет, когда умирает Соломония. Он растет под страхом, что у него есть брат законнее его, Георгий Вас[ильевич]. Развитие его подозрительности не в связи ли с сомнительностью его происхождения? Что побуждало Грозн[ого]. обращать особое внимание на Суздаль ? Что побудило его выбрать в жены старшему сыну племянницу Соломонии?» (Р[усский] Арх[ив], 1895, 5, с.288).» 79

Не указывая прямо своих предшественников, Г.Л.Григорьев, первым после С.Д.Шереметева, попытался ответить на поставленные им вопросы. Знакомство с А.Д.Варгановым в начале 60-х гг. и с его находками в склепе Покровского собора убедили Григорьева не только в существовании сына Соломо-

____________________

78 Забелин И. Домашний быт..., с. 271.

79 Иконников В.С. Максим Грек и его время. Изд. 2-е. Киев, 1915, с. 457. К сожалению, исходные данные, указанные В.С.Иконниковым относительно местонахождения работы С.Д.Шереметева оказались ошибочны и найти этот текст до сих пор не удалось.

 

нии/Софьи, но и в том, что именно он мог быть реальным (или вымышленным) соперником Ивана IV на московский престол и наиболее вероятной пружиной в борьбе между московским царем и боярством, вызвав к жизни, в конце концов, опричнину 80 .

Г.Л.Григорьев не выстраивал цепочку доказательств, утверждая существование соперника Ивана IV на московский престол, а приводил самые разнообразные факты из эпохи его царствования, которые трудно объяснить расхожими взглядами, но они хорошо согласуются с предположением о существовании некоего «Икса», представлявшего реальную угрозу для московского царя, сознававшего свою «незаконность» вследствие неканоничности второго брака Василия III. Это странные казни конца 40-х гг., в том числе самых близких сверстников Ивана, среди которых оказывается сын И.Ф.Овчины Телепнева-Оболенского, сюжеты известных «приписок» к лицевому своду XVI в., «боярская смута» во время болезни царя в 1553 г., плохо мотивированные казни и опалы опричного времени, широко известные замыслы Ивана сначала о переносе столицы в Вологду, а затем и о бегстве «от бояр» за границу, необъяснимые взлеты и падения князя Владимира Андреевича старицкого и его последующая гибель, организация опричнины и ее конец, необъяснимые погромы российских городов во время новгородского похода зимой 1569/1570 г. и многое другое. Каждый из этих фактов можно (или нельзя) тем или другими способом объяснить, но собранные воедино они обнаруживают определенную тенденцию, с которой следует считаться.

Правда, некоторые из них, на мой взгляд, не выдерживают критики, как, например, попытка увидеть в записях Я.Ульфельда и А.Олеария о Твери или в тексте Одерборна прямые указания на «Юрия Васильевича», поскольку во всех случаях речь идет о князе Владимире Андреевиче старицком; то же самое относится к попытке обнаружить в преамбуле завещания Ивана IV - признание в совершенных им преступлениях, тогда как здесь налицо обычная для того времени компиляция из покаянного «Великого канона» Андрея Критского, и так далее. При всей заманчивости, следует отказаться от попытки объяснить выборку Иваном IV материалов из Царского архива в августе 1566 г. целенаправленным изучением судьбы Соломонии и ее сына. Анализ затребованных царем архивных материалов показывает, что в первой половине августа 1566 г. Иван IV выбирал

____________________

80 Григорьев Г.Л. Кого боялся..., с. 39.

 

преимущественно докончальные, духовные, поручные и подтвержденные грамоты, т.е. в первую очередь документы, связанные с землевладением и отношениями между великими князьями и земельной аристократией. Особый - и вполне понятный -интерес вызывали у него отношения между Смоленском и Польшей, наряду с этим — книги свадебные, раздельные, т.е. опять связанные с имущественными вопросами, среди которых мелькает дело об «измене» князей ростовских, крестоцеловальные Владимира Андреевича старицкого, переписка Василия III с обеими женами и дело о «неплодии» Соломонии.

Более того, анализируя поступки Ивана IV до 1560 г. я не могу обнаружить безусловных фактов, позволяющих говорить о какой-либо опасности, исходившей для него со стороны сына Соломонии. Перечень царских вкладов в Покровский монастырь в XVI в. (вклады Ивана IV, царицы Анастасии, царицы Марии Темрюковны, Федора Ивановича, царицы Ирины), из которых только один - царицы Ирины Федоровны - прямо связан с почитанием Соломонии/Софьи 81 , не позволяет безоговорочно принять мнение С.Д.Шереметева и Г.Л.Григорьева об особенном интересе, который проявлял Иван IV к Покровскому монастырю в связи с личностью «Георгия Васильевича». Мне представляется, что сын Соломонии (если он был спасен в детстве), так и не появился на исторической арене под своим подлинным именем, а если кто-то и попытался использовать факт его рождения, то, скорее всего, потерпел неудачу в самом начале: для самозванства почва еще не была готова. Правда, остается загадка Новгорода, Твери и Торжка...

Аргументация Г.Л. Григорьева по поводу организации опричнины и действий Ивана IV строится, с одной стороны, на факте существования сына Соломонии/Софьи, с другой — на уверен-

____________________

81 «Да государыня царица великая княгиня Ирина прислала на великую княгиню Соломониду, а во иноцех Софию, покров бархат черн, а на нем крест плащи серебряны позолочены выбиваны, а на плащах резь деисус и избранные святые, а около плащей и копие и трость и подпись у креста низано жемчюгом, а около покрова подписи слова вышиты золотом по таусинному атласу, а около подписи веревочка шита золотом, а подложен тафтою багровою.» По описи 7105 (1597) года, составленной В.Я.Волынским и подьячим Вторым Ильиным. ([Тихонравов К.] Царские и другие вклады в Суздальский Покровский девичий монастырь. // Тихонравов К. Владимирский сборник. Материалы для статистики, этнографии, истории и археологии Владимирской губернии. М., 1857, с. 90). Остальные царские вклады, которые И.Ф.Токмаков причисляет к Соломонии/Софье (Токмаков И. Историческое и археологическое..., с. 16), являются «прикладами» к местночтимой иконе Богоматери.

 

ности, что царь был достаточно хорошо осведомлен в сомнительности своего происхождения. Другими словами, должен был постоянно помнить о канонической недействительности брака своей матери с Василием III при живой первой жене, о своем происхождения от князя Овчины и о незаконности своих притязаний на царство при наличии сына Соломонии/Софьи.

Приведенный выше текст И.С.Пересветова о «предсказаниях философов и докторов» не оставляет сомнений, что Ивану IV всё это было известно так же, как и большинству его подданных, тем более, людям из его ближайшего окружения. Очень может быть, что некоторые жестокие и скоропалительные казни, например, его сверстника и, по-видимому, кровного брата, сына князя И.Ф.Овчины, которого он незадолго до венчания на царство приказал посадить на кол, можно объяснить этими обстоятельствами 82 . Однако здесь не так всё просто. Хотя Иван IV любил подчеркнуть перед шведским королем царственность своего происхождения «от Августа кесаря» (не от Палеологов!), он, как никто другой, знал, что право на престол определяется не происхождением, не кровью, а легитимностью наследования и церковным обрядом — всем тем, чем он обладал в полной мере. Он не мог считать себя бастардом уже потому, что Василий III благословил его на московский стол священными реликвиями великих князей — крестом Петра митрополита 83 , сам он был призван соборно на царство, а затем и миропомазан митрополитом с соблюдением полагающихся таинств, которые обращали в ничто всё его сомнительное прошлое 84 .

Я считаю, что Иван IV был трусом, психопатом, сатанистом 85 , чудовищем в образе человека, но в его сознании неколе-

____________________

82 ПСРЛ, т. 34. Постниковский летописец. М., 1978, с. 29. Вместе с Ф.И.Овчиной был казнен его двоюродный брат И.И.Дорогобужский (там же). «Быть может, — пишет С.О.Шмидт, — поводом для казни княжичей, принадлежащих к кругу лиц, наиболее осведомленных об интимных подробностях придворной жизни, послужили разговоры о происхождении Ивана IV и о недостойном поведении его матери, особенно неприятные для великого князя и его родни накануне венчания на царство и царской свадьбы» (Шмидт С.О. О времени составления «Выписи»..., с. 117-118).

83 «И принесоша к великому князю сына его на руках князя Ивана шурин его князь Иван Глинской. <...> Князь же великий снем с собя крест Петра чюдотворца и приложил к кресту сына своего и благословил его крестом, и рече ему: «Буди на тобе милость божия и пречистые богородицы и благословление Петра чюдотворца, как благословил Петр чюдотворец прародителя нашего великого князя Ивана Даниловича. И доныне буди на тобе благословление Петра чюдотворца и на твоих детех и внучатах от рода в род» (ПСРЛ, т. 34. Постниковский летописец. М., 1978, с. 22).

84 ПСРЛ, т. 34. Пискаревский летописец. М., 1978, с. 180-181.

85 Никитин А. Точка зрения. М., 1985, с. 354-389.

 

бимо раз и навсегда было зафиксировано его царское достоинство, позволявшее без каких-либо угрызений совести распоряжаться жизнью и смертью своих подданных, которых он не считал чем-либо самоценным...

В этой ситуации гораздо большей загадкой, чем Иван IV, для нас оказывается сама Елена Глинская, обстоятельства ее выбора Василием III и обстановка последующей свадьбы в январе 1526 г. Если, благодаря работам М.Н.Тихомирова 86 и М.Е.Бычковой 87 , в целом можно представить сейчас генеалогию рода Глинских для конца XV — первой половины XVI в., то о собственно семье будущей великой княгини у нас крайне мало сведений. О том, что ее отец В.Л.Глинский умер до 6 февраля 1521 г. известно только по записи во Вкладной книге Троице-Сергиева монастыря, где сказано, что «7029 (1521) -го году февраля в 6 день по князе Василье Глинском Слепом дано вкладу денег осмнатцать рублев да ковш серебреной выносной» 88 , однако остается неизвестным время ее собственного рождения и, соответственно, возраст вступления в брак с Василием III, который для царской невесты никак не мог превышать 14-16 лет, но мог быть и много меньше.

Между тем, вопрос о возрасте Елены далеко не праздный Тот или иной на него ответ позволит определить с большей степенью вероятности происхождение ее детей, а главное — реальное участие Елены в вопросах правления между декабрем 1533 и апрелем 1538 г., о чем так любят писать не только исторические романисты, но и профессиональные историки, равно как и о ее якобы «шляхетском воспитании». Внимание привлекает совершенно необъяснимое отсутствие на свадьбе Василия и Елены каких-либо родственников со стороны невесты, о чем в свое время напомнила М.Е.Бычкова, в том числе ее матери Анны 89 . Факт этот опровергает расхожее мнение историков о желании Василия III «породниться и приблизить к себе знатный род Глинских» и заставляет искать причину брака в точно рассчитанной интриге, разработанной митрополитом Даниилом и ближайшим окружением великого князя, может быть, даже при участии И.Ф.Овчины Телепнева-Оболенского, если вспомнить,

____________________

86 Тихомиров М.Н. Иван Грозный и Сербия. // Тихомиров М.Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969, с. 84-88

87 Бычкова М.Е. Родословие Глинских из Румянцевского собрания. // ЗОРГБЛ, кн. 38. М., 1977; онаже. Состав класса феодалов в России в XVII в. М.,1986,с.52-63.

88 Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987, с. 49.

89 Бычкова М.Е. Состав класса феодалов..., с. 120.

 

что в свадебном обряде он выступал не на последних ролях, а его родная сестра вскоре была определена в штат к новоиспеченной великой княгине. Не менее существенен и тот факт, что второй брак Василия III был скоропалителен и ему не предшествовал выбор невесты. Похоже, что об уже сделанном выборе никто при дворе великого князя не знал и не догадывался, кроме крайне узкого круга лиц, «положивших в постель» Василию Елену, что само по себе уже предполагает хорошо продуманную интригу, равно как и скорость ее проведения в жизнь на протяжении полутора месяца после пострижения Соломонии. Наконец, можно считать безусловно достоверным, что в этом выборе не принимал никакого участия МЛ.Глинский, находившийся в темнице уже более десяти лет, и, судя по всему, никогда не вызывавший родственных чувств у своей племянницы и ее семьи.

Но вернемся к сыну Елены. Установление максимальной вероятности двух фактов, непосредственно друг с другом не связанных ни источниками, ни их проверкой, — наличие сына у Соломонии/ Софьи и рождение Ивана IV у Елены Глинской от князя И.Ф.Овчины Телепнева-Оболенского - заставляет со вниманием отнестись к последовательности дальнейших исторических событий и к их интерпретации Г.Л.Григорьевым, заподозрившим наличие «теневой фигуры», всё равно, реальной, предполагаемой или вымышленной, которой мог стать сын Соломонии. Не принимая за истину все выдвинутые Григорьевым версии, я считаю необходимым дальнейшую их разработку и проверку исследователями на материале широкого спектра документов, охватывающих все стороны жизни России в XVI в. — от генеалогических росписей, различного рода «разрядов», до монастырских и земельных актов и, в особенности, зарубежных архивов, содержащих огромный, еще очень мало изученный материал о событиях 20-х гг. XVI в. в Московии.

Насколько перспективными могут стать такие разыскания, покажу только на одном примере.

Выше я упомянул, что в своей работе ГЛ.Григорьев привел труднообъяснимый факт поминовения некого «князя Юрия Васильевича», который был занесен в Кормовую книгу ростовского Борисоглебского монастыря в числе других членов царского Дома, но под датой (22 апреля), затрудняющей возможность отождествления его с сыном Елены Глинской и заставляющей предполагать в нем сына Соломонии Сабуровой 90 . Строго говоря, историк не в праве совершенно исключить возможность по-

____________________

90 Григорьев Г.Л. Кого боялся..., с. 61-62.

 

миновения кормлениями того или другого лица в календарные дни, не совпадающие с днями рождения, крещения, именин и смерти последнего, поскольку они могут быть связаны с событиями, остающимися для нас неизвестными. И всё же каждый такой случай требует внимательного рассмотрения.

Так, в одном списке Кормовой книги Кирилло-Белозерского монастыря Императорский Публичной библиотеки, находящемся в сборнике XVI-XVII вв. 91 , имеется следующая запись: «Месяца генваря въ 1 день по князе Юрье Ивановиче (Жилке, кн. дмитровском. — А.Н.) да по князе Юрье Васильевиче, да по князе Ондрие Ивановиче (старицком. — А.Н.), да по княгине его Ефро-синие, во иноцехъ Евдокея, да по сыне по ихъ по князе Володимере Овдриевиче, да по княгине его по Евдокие, да по сыне по его по князе Василье, да по дву дочерехъ его по Евдокие да по Марье, кормъ прибылой написали за государево жалование, что государь пожаловалъ дал по нихъ милостину» 92 . Список поминаемых здесь лиц оказывается весьма специфичен — это два брата Василия III, жертвы властолюбия Елены Глинской, и весь род старицкого князя, погибший от руки Ивана IV. «Юрий Васильевич», поставленный между братьями Василия III, т.е. как бы приравненный к ним, никоим образом не может быть сыном Елены Глинской и, наоборот, с наибольшим вероятием может рассматриваться в качестве сына Соломонии. К этому следует прибавить странную дату поминовения всех этих лиц, которая заставляет вспомнить сообщения Новгородской III летописи и Новгородского хронографа, которые приводит Г.Л.Григорьев, где в качестве даты гибели «брата великого князя» указано 6 января 1570 г. 93

Анализу под столь специфическим углом зрения стоит подвергнуть и списки синодика Ивана IV, вклады в церкви и монастыри, опричные репрессии, перемещения определенных семей и родов, наконец, сам репрессивный аппарат того времени, который нам известен под неопределенным названием «опричнины» и который очень мало походил в действительности на то, чем он представляется сейчас большинству историков. Опричнина не «выдохлась» — ее адский аппарат выполнил какое-то свое тайное предназначение и был ликвидирован царем, который его создал. Для чего — мы по-прежнему не знаем. Однако

____________________

91 В.М. Книги кормовыя. СПб., 1909, с. 1.

92 Там же, с. 9.

93 Григорьев Г.Л. Кого боялся..., с. 54-55; Летописец новгородский церквам Божьим. // Новгородские летописи. СПб., 1879, с. 337; Тихомиров М.Н. Краткие заметки о летописных произведениях в рукописных собраниях Москвы. М. 1962, с. 159.

 

что-то было завершено, и, как указывал И.И.Полосин, в дипломатических донесениях европейских агентов за 1573 г. отмечалось, что «московский царь точно ожил и с небывалою энергией обратился к западным — ливонским и польским — делам» 94 .

Вот почему в заключение я хочу напомнить впечатления об опричнине двух историков, которые пытались приподнять завесу этой тайны.

Более ста лет назад В.О.Ключевский писал об Иване IV:

«Государь, потративший столько усилий мысли, чтобы усвоить себе понятие о единстве верховной власти, ввел «разделение земли и градов»; объявив перед лицом земли, что все бояре изменники и что на простых людей царской опалы и гнева нет, царь оставил этих верных ему простых людей земли под властью боярской Думы, наполненной изменниками: если это не простое сумасбродство, то очень похоже на политический маскарад, где всем государственным силам нарочно даны поддельные физиономии и несвойственные им роли» 95 .

И далее: «.Достаточно просмотреть его знаменитые синодики опальных, чтобы видеть, что во время опричнины Иван действовал как не в меру испугавшийся человек, который, закрыв глаза, бил направо и налево, не разбирая своих и чужих. Шла борьба с изменническим боярством, а в поминание заносились перебитые десятками по разным городам и селам боярские люди, подьячие, псари, монахи, монахини, мастеровые, «скончавшиеся христиане мужеского, женского и детского чина», которых не только имена, но и политические вины «Ты сам, Господи, веси...» И тут же несколько загадочно заключал, что «борьба московских государей с боярством имела не политическое, а династическое происхождение» 96 .

О том же напоминал своим коллегам и С.Б.Веселовский:

«Если Иван, учредив опричнину, поставил себе цель искоренить землевладения бывших удельных княжат, то при чем же здесь были многие тысячи разоренных выселением мелких и средних землевладельцев? Какую оценку государственного ума и деятельности правителя мы должны сделать, если он, поставив себе цель разорить несколько десятков княжат, в действительности разорил многие тысячи рядовых служилых людей, а затем отказался от своих намерений и предложил всем, княжатам и не княжатам,

____________________

94 Полосин И.И. Западная Европа и Московия. // Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Л., 1925, с. 41.

95 Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. М., 1881, с. 368.

96 Там же, с. 375.

 

вернуться как, ни в чем ни бывало, в свои разоренные владения? Затевать подобные дела, чтобы в конце концов от них отказаться, мог только совершенно умалишенный человек. А ведь царь Иван вовсе не был сумасшедшим! Какое же основание имели историки, выдумавшие нелепую концепцию опричнины, долженствовавшую как будто возвеличить Ивана, как государственного деятеля, приписывать ему действия, на которые способен только сумасшедший ?» 97

____________________

97 Веселовский. С.Б. Известия иностранцев об опричнине. // Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963, с. 65.

Ваш комментарий о книге
Обратно в раздел история










 





Наверх

sitemap:
Все права на книги принадлежат их авторам. Если Вы автор той или иной книги и не желаете, чтобы книга была опубликована на этом сайте, сообщите нам.